Текст книги "Перед тем, как он ее застрелил"

Время и жизненный опыт – особенно два замужества – научили Кендру, что если все идет не так, то винить, кроме самой себя, некого. Она страдает от бремени своего возраста и от ответственности, но только сама может себе помочь. Сделать что-нибудь. В данный момент – окунуться в толпу потных танцующих. Кендра присоединилась к ним, но обнаружила, что движение ее не заводит. Не удалось достичь и второй цели – в процессе танца подцепить кого-нибудь на ночь.

По дороге домой Корди рассыпалась в извинениях. Сама она минут пятнадцать славно обжималась и целовалась с девятнадцатилетним мальчиком в коридоре возле туалета и теперь никак не могла поверить, что Кендре, которая «мужиков сшибает наповал», не обломилось даже такой малости.

Кендра попыталась философски отнестись к этому факту. В любом случае ее жизнь такова, что ей некуда привести мужчину на ночь.

– Боже, Кен, уж не думаешь ли ты, что для тебя все кончено? В конце концов, мужиков на твой век хватит. Ты всегда кого-нибудь найдешь, надо просто снизить требования.

Кендра усмехнулась.

– Неважно, – сказала она. – Выбрались из дома – уже хорошо. Надо это делать чаще. У меня есть один план, если ты не возражаешь.

– Говори скорей!

И Кендра уже собиралась ввести подругу в курс дела, но тут они свернули с темного тротуара на Иденем-уэй. Перед домом Кендры, перекрывая въезд в гараж, стояла незнакомая машина.

– Черт подери! – воскликнула Кендра и ускорила шаг, полная решимости выяснить, что Несс устроила, пока ее не было.

Кендра все поняла, еще не дойдя до дома. В машине сидели двое, и Несс в том числе, вне всяких сомнений. Кендра определила это по волосам, по прическе, по изгибу шеи, когда мужчина оторвался от груди девочки.

Он через Несс потянулся к дверце, собираясь выпустить ее, как обычно поступают с уличной проституткой. Несс не сдвинулась с места, и мужчина подтолкнул ее. Это тоже не подействовало. Тогда он выбрался из автомобиля и зашел со стороны девочки. Мужчина стал вытаскивать Несс; ее голова запрокинулась назад: она была либо накачана наркотиками, либо сильно пьяна.

Кендра подбежала к мужчине с криком:

– Ты, сволочь! Стой, где стоишь! Убери свои поганые руки от девочки!

Мужчина оглянулся. Он оказался гораздо моложе, чем предполагала Кендра, хотя череп у него был абсолютно голым. Чернокожий, крепкий, с приятными чертами лица. На нем были странные шаровары – как на исполнителе экзотических танцев, белые кроссовки и черная кожаная куртка, застегнутая доверху. Через одну руку он перекинул сумку Несс, через другую – саму Несс.

– Ты слышишь? – вопила Кендра. – Отпусти ее.

– Если я отпущу ее, она размозжит башку о ступени, – рассудительно заметил мужчина. – Она в стельку пьяная, я подобрал ее на…

– Ты подобрал ее! – фыркнула Кендра. – Плевать я хотела, где ты ее подобрал. Убери свои лапы! Знаешь, сколько ей лет? Пятнадцать! Пят-на-дцать!

– Надо же, а по виду не скажешь… – Мужчина оглядел Несс.

– Дай мне ее!

Кендра схватила Несс за руку. Та покачнулась и приподняла голову. Вид у нее был никакой, несло от нее как из бочки.

– Ты передумал или как? – обратилась Несс к мужчине. – Бесплатно я не работаю, понял?

Кендра посмотрела на мужчину.

– Уматывай отсюда! Отдай сумку и вали. Я позвоню в полицию. Запомни его номер, Корди, – велела Кендра.

– Я просто подвез ее. Она ошивалась около паба. Было ясно, что впутается в какую-нибудь историю. Вот я и подбросил ее до дома.

– Прямо благородный рыцарь! Запиши его номер, Корди.

Корди, не снимая сумки с плеча, стала рыться в поисках бумажки.

– Да что это такое, черт подери! – Мужчина швырнул сумку Несс на землю и наклонился к девочке. – Объясни ей, как было дело.

– Так и было. Ты хотел, чтобы я тебе отсосала, – с готовностью отозвалась Несс. – Еще как хотел!

Мужчина выругался и захлопнул пассажирскую дверцу, потом вернулся к своему месту и через крышу машины бросил Кендре:

– Ты бы лучше девкой занялась, пока другие этого не сделали.

Кендра поняла, что значит выражение «покраснеть от злости»: кровь прилила у нее к щекам. Прежде чем она успела отреагировать, машина сорвалась с места. Какой-то незнакомец берется ее судить!

Кендра была задета до глубины души. Она была в ярости, чувствовала себя растоптанной и униженной, к тому же идиоткой. Поэтому когда Несс захихикала: «Слушай, Кен, ну и палка у этого парня! Как у мула!» – Кендра дала ей такую пощечину, что рука заныла до самого плеча.

Несс упала на четвереньки. Кендра подалась вперед, собираясь снова ударить племянницу, и уже замахнулась, но Корди перехватила ее руку.

– Не надо, Кен, – остановила она.

Кендра совладала с собой. Несс протрезвела, по крайней мере слегка. Она уже смогла ответить Кендре, когда та прокричала:

– Ждешь, что все узнают, как ты таскаешься? Ты этого добиваешься, Ванесса?

– Ой, как страшно. Обосраться можно.

Несс с трудом поднялась на ноги и повернулась к тетке спиной.

Несс ковыляла по дорожке между домами в сторону Минвайл-гарденс. Она слышала, как ее тетка орет: «Вернись немедленно! Вернись домой!» – и чувствовала, что смех рвется из горла. Для Несс больше не существовало дома. Было место, где она ночевала в одной кровати с теткой, пока братья спали на спешно купленных раскладушках, под которыми несколько месяцев хранились их неразобранные чемоданы. Время шло, а мальчики продолжали верить бабушке, ее обещаниям о жизни под вечным солнцем на родине предков.

Несс ни разу не попыталась открыть братьям глаза. Ни разу не обратила их внимания на тот факт, что от Глории Кэмпбелл не пришло ни весточки с тех пор, как она оставила детей на пороге Кендры. Что касается самой Несс, то она старалась рассматривать отъезд Глории Кэмпбелл как счастливое избавление. Если Глории не нужны внуки, то внукам не нужна такая бабушка. И хотя Несс твердила себе это день за днем, на душе не становилось легче.

Расставшись с теткой на пороге дома 84 по Иденем-уэй, Несс не имела ни малейшего представления, куда податься. Она знала одно: ей не хочется больше видеть Кендру. Несс протрезвела гораздо быстрее, чем можно было ожидать, и вместе с трезвостью подступила тошнота, которую иначе она бы ощутила лишь наутро. Это вынудило девочку идти к воде. Она вышла на дорожку, которая тянулась вдоль канала.

Несмотря на свое состояние, Несс сознавала, что рискует свалиться в канал, поэтому приняла меры предосторожности.

Она легла на живот и окунула лицо в маслянистую воду. Почувствовав, как грязная вода коснулась щек, вдохнув этот маслянистый запах – не похожий на запах застойной воды, – она ощутила сильный приступ тошноты, и ее вырвало. После этого Несс легла без сил, внимая голосу тетки, которая искала ее по всему Минвайл-гарденс. Несс поняла, что Кендра движется мимо Детского центра в глубь парка, в том направлении, которое выведет ее к тропинке, петляющей между холмами, а затем к винтовой лестнице. Несс поднялась на ноги и наметила свой маршрут: к утиному пруду в восточном конце парка, оттуда – в дикую часть парка с широкой аллеей, тонущей в темноте, зловещей и манящей одновременно. В ту минуту Несс не думала об опасности, поэтому не обратила внимания ни на черную кошку, которая перебежала ей дорогу, ни на треск веток за спиной, свидетельствующий, что за ней, возможно, кто-то крадется. Несс шла вперед, пока не очутилась на краю Минвайл-гарденс, где росли ароматические растения. Смутные очертания сарая отмечали конец тропинки.

Здесь Несс собралась с мыслями и поняла, что оказалась в районе Треллик-Тауэр, только с задней стороны. Здание высилось слева, и Несс сообразила, что находится недалеко от Голборн-роуд. Она не размышляла, куда пойти, просто последовала привычной схеме. Ноги сами понесли ее в Моцарт-истейт.

Она знала, что Сикс дома, поскольку звонила ей после ухода Кендры. Тогда Несс выяснила, что подруга развлекается в обществе Наташи и двух местных парней; быть пятым колесом в телеге Несс не прельщало, и она предпочла одиночество. Но сейчас Сикс была необходима.

Несс застала всю компанию – Сикс, Наташу и парней – в гостиной. Парни – Грев и Дэшелл, один черный, другой желтокожий – были пьяны, как футбольные фанаты после победы своего клуба. Впрочем, девицы ненамного от них отстали. Все были полураздеты. Сикс и Наташа – в еле заметных трусах и лифчиках, парни – в кое-как намотанных вокруг талии полотенцах. Ни брата, ни сестер Сикс видно не было.

Отупляющая громкая музыка рвалась из двух колонок размером с холодильник, которые стояли по обе стороны от сломанного дивана. На нем распростерся Дэшелл. Судя по всему, его только что, не жалея сил, обслужила Наташа. Когда Несс вошла, Таш рвало в кухонное полотенце. С другой стороны дивана валялись пустая коробка из-под пиццы и пустая же бутылка «Джек Дэниелс».

Сексуальная сторона событий не волновала Несс. Другое дело – «Джек Дэниелс». Она пришла в Моцарт-истейт не за выпивкой, и то обстоятельство, что здесь прибегли к виски, означало, что более сильнодействующих средств в доме не имелось.

– Дурь есть? – на всякий случай спросила Несс.

Глаза у Сикс были красные, язык ворочался с трудом, но голова работала более или менее нормально.

– Я чё, похожа на человека, у которого есть дурь? И ваще, Несс, ты чё сегодня пришла? Я как раз собиралась заняться делом, понимаешь?

Несс понимала. Не понял бы только кретин, свалившийся с луны.

– Слушай, Сикс, очень надо. Дай хоть что-нибудь, и я свалю.

– Вот он тебе даст, полный рот, – хихикнула Наташа. – Мало не покажется, точняк.

Дэшелл лениво рассмеялся. Грев перебрался на трехногий стул.

– Ха! Думаешь, мы бы возились с мистером Джеком, будь у нас хоть что-нибудь? С ума сошла? Знаешь ведь, как я ненавижу это дерьмовое виски.

– Так пойдем найдем что-нибудь получше.

– Да есть тут кое-что, прямо здесь, и ходить никуда не надо. – Грев достал то, что прятал под полотенцем.

Все четверо рассмеялись. Несс захотелось заехать всем им по физиономии. Она направилась к выходу, дернув головой и таким образом приглашая Сикс следовать за ней. Сикс пошла. Наташа повалилась на пол, и Дэшелл стал гладить ее волосы левой ногой. Голова Грева свесилась на грудь, словно у него иссякли силы держать ее прямо.

– Ты только позвони, все остальное я сделаю сама, – сказала Несс.

Она чувствовала сильное возбуждение. С самой первой ночи, проведенной в Северном Кенсингтоне, она получала дурь через Сикс, но мечтала найти прямой выход на источник.

Сикс колебалась. Она оглянулась и резко бросила Греву:

– Эй ты, погоди. Слышишь?

Грев молчал.

– Черт! – выругалась Сикс и снова повернулась к Несс. – Ну ладно, пойдем.

Телефон стоял в спальне сестер. Лампа без абажура освещала три неубранные постели, тарелку с недоеденным засохшим бутербродом, стоящую на полу, рядом – телефон. Сикс взяла его и набрала номер. На другом конце немедленно взяли трубку.

– Кто? А сам как думаешь? Ну да, угадал. Где? Через сколько? Черт, да мы тут сдохнем, пока дождемся. Нет. Звоню Кэлу. Да плевать! – Сикс положила трубку. – Видимо, это будет непросто.

– Кто это был? И кто такой Кэл?

– Тебя не касается. – Сикс набрала другой номер. На этот раз пришлось подождать. – Кэл, ты? А где он? Я тут кой-чего разыскиваю.

Сикс вопросительно посмотрела на Несс. Что ей надо: крэнк, трэнкс или скэг?[6]6
  Крэнк – амфетамин; трэнкс – таблетки с транквилизатором; скэг – героин.


[Закрыть]

Несс не могла принять решение так быстро, как хотелось бы Сикс и ее собеседнику. Косяк с марихуаной был бы самое то. На худой конец и «Джек Дэниелс» сгодился бы, только в бутылке ничего не осталось.

– Ладно. Так где он сейчас? – говорила Сикс в трубку. – Кое-кто тебя любит, не только твоя мамочка, имей в виду. Пока.

Сикс положила трубку.

– Валяй, солнышко. Найдешь его… – Сикс сделала паузу.

– Где? – осведомилась Несс.

– У полицейского участка на Харроу-роуд, – ухмыльнулась Сикс.

Это был предел того, что Сикс могла сделать для Несс. Было бы уже слишком идти с ней, когда Грев ждал в гостиной. Сикс объяснила Несс, что надо свести знакомство с человеком по имени Блэйд, тогда она получит товар и попадет в число постоянных клиентов. А в данный момент – как сообщил Кэл, правая рука Блэйда, – с Блэйдом беседуют в полицейском участке на Харроу-роуд насчет участия в ограблении видеомагазина на Килбурн-лейн.

– Как я пойму, что это он? – поинтересовалась Несс, выслушав всю информацию.

– Да уж догадаешься, солнышко. Поверь мне.

– А с чего ты взяла, что его вообще отпустят?

– Детка, это же Блэйд! – Сикс рассмеялась наивности подруги. – Неужели ты думаешь, что копы хотят с ним связываться?

Она помахала Несс рукой и вернулась к Греву. Сев на него верхом, Сикс подняла голову Грева и спустила лямки бюстгальтера.

– Давай, парень! – подбодрила она. – Сейчас самое время.

Несс от этой сцены передернуло, и она быстро вышла из квартиры. В принципе, Несс могла вернуться домой, но хотела довести дело до конца. Она выбрала кратчайший путь через Брейвингтон-роуд.

Харроу-роуд изобиловала публикой сомнительного пошиба: пьяные на ступеньках, странные подростки в мешковатых джинсах и толстовках с капюшонами, взрослые, не внушающие доверия. Несс, приняв неприступное выражение лица, шагала как можно быстрее. Вскоре показался полицейский участок, возвышающийся в южной части улицы. Синий фонарь горел над крыльцом, которое вело к внушительной железной двери.

Несс не верилось, что она сможет узнать человека, на встречу с которым ее отправила Сикс. В этот поздний час много людей входило в участок и выходило оттуда, и любой из них мог быть Блэйдом. Несс попыталась представить, как должен выглядеть грабитель, но в голову пришло только одно: черный чулок на голове. Поэтому она едва не прозевала Блэйда, когда тот наконец показался в проеме железной двери. Он достал из кармана берет и натянул его на лысый череп. Блэйд оказался щуплым, невысокого роста, немногим выше самой Несс. Если бы он не остановился на крыльце, чтобы прикурить, Несс приняла бы его за обычного представителя местной публики.

Однако при свете фонаря ей удалось рассмотреть татуировку, которая начиналась на лбу и шла через всю щеку: кобра, оскалившая ядовитый зуб. Также Несс увидела золотые кольца в мочках его ушей и заметила, как он привычным жестом смял пустую пачку и бросил под ноги. Откашлявшись, Блэйд сплюнул на ступени и вынул мобильник-раскладушку.

Момент, к которому подводили все события этой ночи, настал, и Несс не должна была его упустить. Она пересекла улицу и приблизилась к парню. Ей показалось, что Блэйду лет двадцать с небольшим.

– Где шляешься, черт подери? – говорил он в трубку.

Несс дотронулась до его руки, и Блэйд подозрительно на нее покосился.

– Ты Блэйд? – Несс вскинула подбородок. – Мне надо расслабиться. Как у тебя насчет товара, да или нет?

Парень не реагировал, и на мгновение Несс показалось, что она ошиблась то ли с человеком, то ли с манерой общения. Тут парень резко бросил в телефон:

– Перезвоню, Кэл. – Он захлопнул трубку и обратился к Несс: – Кто такая?

– Я? Девушка, которая желает расслабиться. Это все, что тебя должно волновать.

– Даже так? И чего ты хочешь?

– Травку. Что-нибудь покурить.

– Сколько тебе лет? Двенадцать? Тринадцать?

– Я совершеннолетняя и могу заплатить.

– Можешь, можешь, не сомневаюсь. Только чем? Ты что, припасла двадцатку?

Конечно, двадцатки у Несс не имелось. Было только пять фунтов. Но то, что Блэйд принял ее за двенадцатилетнюю и пытался отшить, раззадорило девочку еще больше. Теперь она просто обязана была заполучить товар. Несс перенесла центр тяжести на одну ногу, округляя бедро, склонила голову набок и посмотрела Блэйду в глаза.

– Рассчитаюсь, как скажешь. Любым способом. Не пожалеешь. Назови свою цену.

Блэйд втянул воздух сквозь зубы с таким видом, что у Несс похолодело внутри, но она не сделала из этого выводов.

– Так. Разговор принимает интересный оборот, – ответил Блэйд.

Несс поверила, что скоро получит желаемое.

Глава 6

За шесть недель до своего восьмого дня рождения Тоби показал Джоэлу настольную лампу, внутри которой вещество, напоминавшее лаву, светилось и принимало различные формы. Лампа стояла в витрине магазина на Портобелло-роуд, в районе Ноттинг-Хилл-гейт, где всегда оживленная торговля: многочисленные рынки прорастают тут и там семенами свободного предпринимательства.

Магазин с завораживающей взгляд лампой находился между кошерной мясной лавкой и закусочной, где продавали угря и традиционные для кокни[7]7
  Кокни – житель Лондона из средних и низших слоев населения.


[Закрыть] пирожки с фаршем. Тоби заприметил лампу, когда в составе длинной процессии одноклассников ходил на экскурсию в местное почтовое отделение. Там дети учились правильно выбирать почтовые марки. По замыслу педагога, приобретенный навык должен был пригодиться в жизни, когда дети будут покупать самые разные товары. Эта экскурсия позволила поупражняться и в арифметике, и в общении с окружающими. Тоби не преуспел ни в том ни в другом.

Зато он увидел лавовую лампу. Мерцание, всплески и превращения вязкой жидкости внутри приковали его внимание так, что он даже отстал от группы. Тоби приник к витрине и тут же очутился в Муравии. Мальчику помешал одноклассник, составлявший его пару: он позвал учителя, возглавлявшего колонну. Кроме того, вмешалась родительница из добровольцев, которая замыкала шествие. Она за руку оторвала Тоби от витрины и вернула в пару. Но мысль о лампе полностью захватила Тоби. Разговоры о ней он начал в тот же вечер; они с Джоэлом ужинали жареными креветками, чипсами и горошком. Тоби, перемазанный коричневым соусом, расписывал лампу, называл ее сказочной и восхищался до тех пор, пока Джоэл не согласился ознакомиться с ней лично.

Жидкость в лампе была пурпурного цвета, «лава» – оранжевого. Тоби прижался лицом к витрине и вздохнул. Стекло тут же запотело.

– Правда волшебная, Джоэл? – Тоби приложил ладошку к стеклу, словно пытаясь проникнуть сквозь него и слиться с объектом желания. – Можно мне ее купить?

Джоэл поискал глазами ценник и обнаружил маленькую карточку у черного пластмассового основания лампы. «15,99 фунта» – значилось красным по белому. На восемь фунтов больше, чем у него имелось в наличии.

– Нет, Тоби. Откуда мы возьмем деньги?

Тоби перевел взгляд с лавовой лампы на брата. В этот раз Тоби согласился надеть сдутый спасательный круг под одежду. Но его руки по привычке искали круг, пальцы ощупывали воздух вокруг талии.

– А если на день рождения? – грустно продолжил Тоби.

– Я обсужу это с тетей Кен. Может, и с Несс.

Плечи у Тоби поникли. Он слишком хорошо помнил, каково положение дел на Иденем-уэй, 84, и не верил, что слова Джоэла сулят что-либо, кроме разочарования.

Джоэлу невыносимо было видеть Тоби таким несчастным. Он попросил брата не огорчаться. Если Тоби хочет получить лавовую лампу – значит, получит. Во что бы то ни стало.

Джоэл понимал, что от сестры денег не дождешься. Говорить с ней о родственных чувствах и уж тем более о деньгах не имело смысла. После того как они покинули Хенчман-стрит, сестра постепенно отдалялась. Та прежняя Несс сохранилась только в памяти Джоэла. Джоэл довольно отчетливо мог представить Рождество и девочку из Ист-Актон – с белыми, как облака, крыльями за спиной, золотым сиянием вокруг головы, в балетных туфельках и розовой пачке; девочка плюет вниз, высунувшись из окошка.

Несс перестала притворяться, что ходит в школу. Никто не ведал, где она проводит время с утра и до вечера. Джоэл догадывался: с Несс стряслось что-то очень плохое, но не понимал, что именно. Пребывая в неведении, он решил, что это связано с той ночью, когда Кендра ушла в клуб, а Несс бросила их одних. Джоэл заметил, что Несс не вернулась в ту ночь и потом между ней и тетей произошла крупная ссора, но подробностей не знал.

Не знал он и того, что тетя в конце концов махнула рукой на Несс, и девочку это вполне устраивало. Она уходила и приходила, когда хотела, причем в самом непотребном виде. Кендра смотрела на Несс с отвращением. Она словно чего-то ждала, но чего – непонятно. Тем временем Несс вела себя самым вызывающим образом, словно ее не волновало мнение Кендры. Напряжение буквально стояло в воздухе, когда они обе оказывались дома. Конечно, это не могло продолжаться вечно; развязка приближалась.

То, чего опасалась Кендра, было неминуемо: образ жизни, который выбрала ее племянница, вел к неотвратимым последствиям. Кендра предполагала, что в дело вмешаются комиссия по делам детей и подростков, мировой судья и, возможно, полиция. Они вынесут решение об изменении условий проживания девочки. И если не кривить душой, Кендра дошла до такого состояния, что даже надеялась на это. Она сознавала, что племяннице тяжело после внезапной смерти отца, но убеждала себя, что тысячам детей приходится сложно и все-таки они не смешивают свою пусть и несладкую жизнь с дерьмом. Когда Несс, пошатываясь, возвращалась пьяная или обкуренная, Кендра велела ей принять ванну, лечь на диван и не попадаться на глаза. Когда же от Несс пахло сексом, Кендра напоминала девочке, что, если та залетит или заразится, разбираться будет сама.

– Ой, как страшно! – неизменно отвечала Несс.

Но Кендре было страшно, и это побуждало ее к действиям.

– Хочешь быть взрослой – пожалуйста, будь, – иногда говорила Кендра.

Но чаще всего молчала.

В этой обстановке у Джоэла совсем не было желания просить у Кендры денег на покупку лавовой лампы. И вообще не хотелось заикаться о дне рождения Тоби. Джоэлу припомнилось, как давным-давно они отмечали дни рождения: праздничный обед, праздничные тарелки, плакат «С днем рождения!» на окне кухни. В центре стола – подержанная тарелка-карусель для закусок, которая уже не крутилась. Папа, как волшебник, вынимает торт непонятно откуда, и на нем уже горит нужное число свечек. Вместо «Happy Birthday» папа поет поздравительную песню, которую сочинил сам. «Специально для моих детей!» – улыбается он.

В такие минуты Джоэла охватывало желание сделать что-то, от чего его собственная жизнь, жизнь брата и сестры стали бы лучше. Но в свои годы он не знал, как избавиться от неопределенности, в которой они оказались, и ему оставалось одно – хоть немного скрасить их нынешнее существование.

День рождения Тоби являлся подходящим поводом для этого. Вот почему Джоэл отважился-таки попросить тетю о помощи. Для беседы он выбрал время, когда Тоби занимался в Учебном центре. Вместо того чтобы слоняться, ожидая брата, Джоэл направился в благотворительный магазин, где застал Кендру в подсобке за глажкой блузок; откуда она посматривала на входную дверь – вдруг кто-нибудь зайдет.

– Здравствуй, тетя Кен! – начал он.

Джоэла не смутило, что Кендра едва кивнула в ответ.

– Где ты оставил Тоби? – поинтересовалась она.

Джоэл объяснил, что Тоби на занятии. Он говорил ей про занятие и раньше, но тетя забыла. Джоэл полагал, что и про день рождения Тоби она забыла: дата приближалась, а Кендра еще ни словом не обмолвилась. И тогда Джоэл выпалил залпом, пока не растерял мужество:

– Тетя Кен, Тоби скоро восемь лет. Я хочу подарить ему лавовую лампу. Очень ему понравилась. Продается на Портобелло-роуд. Но мне не хватает денег. Ты не поможешь?

В голосе Джоэла было столько надежды – несмотря на равнодушный вид, который он силился сохранять. Кендра все поняла, она оценила, как далеко зашел племянник в своих усилиях не причинять ей излишнего беспокойства. Кендра не была идиоткой и осознала, какой черствой кажется детям.

– Сколько тебе нужно? – уточнила она.

Джоэл назвал сумму. Кендра задумалась; между бровями наметилась морщинка. Наконец она вынула из-под прилавка стопку разноцветных бумажек и подозвала Джоэла.

На каждой бумажке сверху было написано «Массаж на дому», ниже – рисунок, на котором были изображены в профиль пациент и массажистка, разминающая ему спину. Под рисунком – перечень видов массажа с ценами, в самом низу – домашний и мобильный телефоны Кендры.

– Нужно это раздать, – пояснила она. – Заходи в магазины, уговаривай хозяев выставить объявление на витрине. Обойди спортивные залы, пабы. В телефонных будках можно разложить. Сам придумай что-нибудь. Сделаешь это для меня – дам тебе денег на лампу для Тоби.

У Джоэла отлегло от сердца. С этим заданием он справится. Он вообразил, что это будет легче легкого, а значит, он скоро получит деньги, которые требуются, чтобы сделать брата счастливым в день его рождения.

И Джоэл приступил к выполнению задания. Тоби день за днем хвостиком следовал за ним. Его нельзя было оставить одного ни дома, ни в Учебном центре, ни в магазине у Кендры – мешался бы под ногами. И сестре, разумеется, нельзя было его доверить. Поэтому Тоби бродил за Джоэлом по пятам и послушно ждал его на крыльце, пока Джоэл в каком-нибудь магазине просил повесить объявление на витрине.

Тоби заходил в спортивные центры – он стоял в вестибюле, возле стойки администратора или доски объявлений, – в библиотеки и церкви. Тоби понимал, что все эти труды нужны ради лавовой лампы, и был даже рад помочь.

Кендра дала Джоэлу несколько сотен листовок. В принципе, Джоэл мог бы выбросить их в канал – и тетя никогда бы не узнала. Но его натуре ложь была чужда, и он день за днем курсировал от Лэдброук-Гроув до Килбурн-лейн, вдоль Портобелло-роуд и Голборн-роуд из конца в конец. Джоэл не обходил стороной ни одного закутка, где мог бы оставить пачку разноцветных листовок. Когда магазины, закусочные и пабы закончились, ему пришлось проявить изобретательность.

Джоэл попытался представить себе, кому может понадобиться массаж – кроме спортсменов, которые перетрудили свои мускулы в спортивных залах. И его осенило: водителям автобусов, которые весь день или всю ночь сидят, сгорбившись, за рулем. Эта идея привела Джоэла в Уэстбурн-парк, в гигантский кирпичный гараж у трассы А40 – оттуда городские автобусы отбывают по маршрутам. Пока Тоби сидел на корточках у входа, Джоэл переговорил с диспетчером. Тот, желая поскорее отвязаться, разрешил Джоэлу положить пачку листовок прямо на стойку. Джоэл так и сделал и уже собирался уходить, как увидел Хибу.

Покрытая, как всегда, платком, в длинном, до щиколоток, пальто, она держала контейнер с обедом. Смотрела Хиба в пол, что было ей несвойственно. Подняв голову, она заметила Джоэла и заулыбалась, хотя он готов был провалиться сквозь землю.

– Что ты тут делаешь? – осведомилась Хиба.

Джоэл показал ей пачку бумажек и задал тот же вопрос. Она, в свою очередь, показала ему контейнер.

– Принесла отцу поесть. Он работает на двадцать третьем маршруте.

– Правда? – удивился Джоэл. – Мы ездили на нем.

– Куда?

– На вокзал Паддингтон.

– Здорово!

Хиба подала контейнер диспетчеру. Тот кивнул, взял и вернулся к своим обязанностям. По дороге на улицу Хиба объяснила Джоэлу, что носить отцу обед – ее домашняя обязанность.

– Так отец меня воспитывает, – призналась девочка. – Хочет занять делом. Мне запрещено водиться с кем попало. – Хиба подмигнула. – У меня есть племянница. Моих лет, потому что мой брат – ее отец – на шестнадцать лет меня старше. Так вот, она дружит с английским мальчишкой. Что творится дома из-за этого! Конец света. Отец поклялся, что я в жизни не буду встречаться с англичанином. Даже если придется отправить меня в Пакистан! – Хиба тряхнула головой. – Не хватало так и состариться.

Тут Хиба указала на Тоби, который сидел на крыльце со спасательным кругом на талии – в тот день его не удалось отговорить, и он надул спасательный круг.

– А это кто?

Тоби тут же вскочил и поспешил к ним.

Джоэл представил брата, не вдаваясь в детали:

– Это Тоби.

– Не знала, что у тебя есть братишка.

– Он учится в Миддл-роу.

– Помогает тебе с листовками?

– Не. Просто его не с кем оставить, вот и беру с собой.

– Много еще?

Джоэл не сразу сообразил, что Хиба имеет в виду. Она ткнула пальцем в листовки.

– Их можно распихать под двери квартир в Треллик-Тауэр. Так проще всего. Идем. Я там живу. Проведу тебя. И помогу, – добавила она.

Дорога до высотки оказалась недлинной. Прошли по Грейт-Вестерн-роуд, нырнули в Минвайл-гарденс. Тоби трусил сзади. Хиба, как обычно, болтала, пока они петляли по тропинкам.

Был прекрасный весенний день – прохладная, но солнечная суббота, поэтому в парке гуляли и семьи, и молодежь. Малыши бегали по огороженной игровой площадке Детского центра, а ребята постарше собрались в расписанном граффити боуле[8]8
  Боул (англ. bowl – чаша) – бассейн и подобные ему строения, имеющие чашеобразную конструкцию.


[Закрыть] для скейта. Они катались на скейтбордах и велосипедах, что сразу привлекло внимание Тоби. Он широко открыл рот, замедлил шаг и остановился, поглощенный зрелищем, не понимая, как странно выглядит сам: маленький мальчик в чересчур больших джинсах, со спасательным кругом на талии, в кроссовках, заклеенных скотчем.

Боул состоял из трех уровней: самый простой – наверху, самый сложный, с крутыми склонами, – внизу. На каждый уровень вели бетонные ступени; широкий выступ опоясывал весь боул. Тоби залез на него и позвал брата.

– Джоэл! И я так могу! – вопил Тоби. – И я так могу, и я!

Появление Тоби среди скейтбордистов и зрителей было встречено возмущением.

– Какого черта? Вали отсюда, придурок!

Джоэл покраснел, сбежал по ступеням, схватил брата за руку и потащил его, ни на кого не глядя. Хиба наверху ждала окончания этой спасательной операции. Когда Джоэл вывел сопротивляющегося Тоби на дорожку, девочка спросила:

– Он дурачок или как? Почему у него липучка на ботинках?

Спасательный круг ее, видимо, не так удивил.

– Просто он не такой, как мы, – отозвался Джоэл.

– Это я заметила. – Хиба с любопытством посмотрела на Тоби, потом снова на Джоэла. – Наверное, его обижают.

– Бывает.

– И тебе достается, судя по всему.

Джоэл отвернулся, нахмурился и пожал плечами.

– Ладно, пойдем. – Хиба понимающе кивнула. – И ты, Тоби. Ты был когда-нибудь на башне? Я покажу тебе, какой там вид сверху. Увидишь весь город до самой реки, даже центр. Сказочное место.

В высотке стояла будка с охранником, тот кивнул Хибе, когда она направилась к лифту. Ребята поднялись на тридцатый этаж, и перед ними открылся обещанный Хибой вид, который и вправду – несмотря на грязные окна – был волшебным. Автомобили и грузовики уменьшились до размеров спичечного коробка, дома и жилые массивы казались игрушечными.

– Смотри! Смотри! – кричал Тоби, бегая от одного окна к другому.

Хиба улыбалась, наблюдая за мальчиком. Даже посмеялась, но совсем беззлобно. «Она нисколько не похожа на других, – подумал Джоэл. – Может, мы даже подружимся».

Джоэл и Хиба разделили пополам остаток рекламных объявлений и быстро разнесли их по этажам. Четные этажи, нечетные – и дело сделано. После они встретились внизу и вышли на улицу. Джоэл лихорадочно соображал, как отблагодарить Хибу за помощь.

Тоби понесся к газетному киоску – первый этаж высотки занимали магазины; однако Джоэл еле переставлял ноги. Его бросило в жар, хотя с Голборн-роуд подул ветерок. Он не мог придумать, как объяснить Хибе, что у него нет денег, что он не может купить ей ни колу, ни шоколадный батончик, ни мороженое – ничего, что выразило бы его признательность и порадовало бы ее. И тут Хибу кто-то позвал. Джоэл оглянулся и увидел мальчишку, который приближался к ним на велосипеде со стороны канала Гранд-Юнион.