Текст книги "Рапсодия: Дитя крови"

Эмили вновь посмотрела на долину.

– Ну, тебе нравится? – В голосе ее прозвучало некоторое беспокойство.

Гвидион сообразил, что скрывается за ее вопросом, и ответил не задумываясь:

– Это самое красивое место из всех, что мне приходилось видеть.

Он неловко наклонился к Эмили, надеясь, что их губы встретятся. Гвидион еще никогда не целовался по-настоящему, поэтому его движения получились медленными и неуверенными. Неожиданно он почувствовал, как у него холодеют пальцы: а вдруг она в ужасе отшатнется?..

Но, едва поняв намерение Гвидиона, Эмили улыбнулась, закрыла глаза, и ее губы прижались к его губам. Он не ожидал, что они окажутся такими мягкими и теплыми. Дрожь пробежала по его телу. Поцелуй еще длился, когда рука Эмили коснулась лица Гвидиона, и от этого простого касания у него защемило сердце.

И по мере того как счастье начало затоплять все его существо, из глубины сознания навстречу счастливому чувству ринулось ледяное предчувствие. Гвидион взглянул на долину, и картина в его глазах изменилась: вместо серебристого лунного сияния появился серый едкий дым.

Перед мысленным взором возникла долина, по которой прошла чудовищная волна пожаров. Зеленая трава почернела и обуглилась, фермы, дома и амбары обратились в пепел. Все строения были разрушены до основания, по полям текли реки крови. Гвидион отчаянно задрожал, когда кровавый поток неудержимо понесся в их сторону…

– Сэм! – Голос Эмили был полон тревоги. – С тобой все в порядке? Что произошло?

Гвндион встряхнул головой. Видение исчезло. Долину вновь заливал мирный свет серебристой луны. Испуг отразился на лице Эмили. Ее пальцы все еще касались щеки Гвидиона, и он взял девушку за руку. Пальцы его продолжали дрожать.

– Сэм? – Глаза Эмили потемнели, на лице появилась тревога.

– Эмили, где мы находимся? Как называется ваш городок?

– Меррифилд.

Внутри у Гвидиона все сжалось. Меррифилд – достаточно распространенное название; поселение с таким именем могло находиться где угодно. Однако Гвидион вспомнил, что на древних картах видел Меррифилд где-то среди Широких Лугов, окруженных огромными пространствами Восточного Серендаира. Во время войны луга были уничтожены; ни одна из деревень не уцелела. Когда же мир был восстановлен и люди только-только начали отстраиваться, Остров погиб.

– А как называются ближайшие города? Беспокойство Эмили росло.

– Поблизости нет больших городов, Сэм. До ближайшего – более сотни миль. Отец ездит туда раз в год и возвращается только через месяц.

– Как называется этот город, Эмили? Ты не знаешь? Она сжала руку юноши, стараясь успокоить, хотя и не понимала причины его страха.

– Меррифилд расположен примерно посередине между двумя крупными городами. К западу, на другом берегу большой реки, находится Пристань Надежды, а к юго-востоку – Истон. Пожалуй, это самые большие города в наших краях.

В глазах у Гвидиона защипало.

«Этого не может быть, – в отчаянии подумал он, – не может быть!»

Оба названных Эмили города находились на Серендаире.

– В чем дело, Сэм?

Страх Гвидиона начал передаваться девушке.

Гвидион посмотрел на нее. Пелена спала. Прагматическая натура помогла ему справиться с отчаянием. Страх отступил, едва лишь на ум Гвидиону пришла очень простая мысль. Ну конечно же! Он явился сюда для того, чтобы спасти Эмили от верной гибели – до того, как Остров исчезнет в глубинах вод. Он знал, как это сделать, куда идти и к кому обратиться. А еще он знал, когда следует уходить. Должно быть, милосердная Судьба направила его назад во Времени и дала ему шанс, хотя Гвидион и не понимал, почему она выбрала именно его.

Он посмотрел на Эмили и улыбнулся. Гвидион ни на мгновение не усомнился в том, что нашел свою половинку, как не сомневался в своем имени. Он ВИДЕЛ. И вместе с новым знанием пришли спокойная уверенность и растущая радость. Эмили – его половинка. Поверить в это было совсем не трудно – он любил ее, и любил сильно.

Гвидион взял лицо девушки в ладони и наклонился для нового поцелуя.

– Прости, я не хотел тебя напугать, – сказал он, когда поцелуй закончился. – Мне нужно кое-что тебе рассказать.

Эмили слегка отстранилась:

– О чем?

Гвидион постарался, чтобы его голос не дрожал. Это случалось, когда он особенно волновался.

– Мы должны покинуть эти места как можно скорее и направиться на восток, в сторону Широких Лугов. Если со мной что-нибудь случится или обстоятельства нас разлучат, ты должна обещать мне, что обязательно найдешь человека по имени Маквит, или Фаррист, или Гараэль. Пожалуйста, обещай мне.

Эмили удивленно на него посмотрела:

– О чем ты говоришь?

Гвидион хотел ей все объяснить, но понял, что ничего не получится. Эмили просто не поймет. Никто не знал о приближающейся катастрофе; война еще не успела сюда добраться, а Остров ушел под воду через столетия после войны. Потом Гвидиону в голову пришла грустная мысль. Возможно, ему не суждено вернуться назад. Возможно, он будет жить и умрет здесь, в Прошлом.

Он обнаружил, что так и не выпустил лицо Эмили из своих ладоней. Внимательно вгляделся в ее черты. Необъяснимое поведение юноши пугало ее, но она определенно хотела его успокоить. Ее глаза искали ответы в выражении лица Гвидиона; зрачки потемнели от тревоги. В это нежное лицо Гвидион смог бы смотреть, наверное, бесконечно долго, никогда при этом не уставая, – и все равно ему вряд ли удалось бы познать эти милые черты до конца. Нежность к Эмили поднималась из самых глубин существа, и Гвидион без малейших колебаний решил, что смерть рядом с нею несравненно лучше, чем жизнь вдали от нее.

Свет слегка переместившейся луны наполнил глаза Эмили серебром, и она улыбнулась. В тот же миг все страхи Гвидиона растворились, и он снова поцеловал девушку. Теперь их губы не разлучались долго-долго. Чудесные ощущения вернулись к Гвидиону, губы Эмили слегка приоткрылись, и он ощутил ее дыхание. Чувство близости оказалось слишком сильным.

Гвидион отпрянул назад и увидел, что Эмили удивлена.

– Я все еще не могу поверить, что ты здесь, – прошептала она. – Откуда ты?

– Что ты имеешь в виду?

Эмили взяла его за руки. От волнения она слегка дрожала.

– Ты ведь – исполнение моей мечты, правда? Ты пришел, чтобы спасти меня от лотереи и забрать с собой?

– Можно сказать и так… Но почему ты решила, что я – твоя мечта?

На лице Эмили не было ни тени смущения.

– Вчера, в полночь, я обратилась с просьбой к своей звезде – и вот ты здесь. Ты ведь не знал, где находишься, верно? Я вызвала тебя издалека?

Гвидион широко раскрыл глаза и глупо улыбнулся:

– Да, ты совершенно права. Она вздохнула:

– Не могу поверить. Я почти целый год ждала подходящей ночи, и у меня получилось. Ты наконец пришел. Ты здесь. – На ресницах Эмили появилась одинокая слеза и скатилась по щеке, отчего улыбка девушки сделалась еще ярче.

«Нет, в ней определенно есть волшебство, – подумал Гвидион. – И, может быть, настолько сильное, что способно было перенести меня через волны Времени».

Эмили встала и протянула ему руку.

– Пойдем, – сказала она. – Я хочу показать тебе убежище фей.

Они спустились с холма и не торопясь двинулись к реке, рассекавшей долину надвое. Шагая по склону, Гвидион наблюдал за незнакомыми созвездиями; черное небо расстилалось над ним, полное бесконечных обещаний.

Когда они дошли до реки, Эмили остановилась и в смятении огляделась: течение оказалось сильнее обычного, а берега были сильно заболочены. Один из высоких башмаков девушки застрял в трясине, и Гвидион помог ей выбраться из этих цепких объятий. Эмили беспомощно посмотрела на плакучую иву, к которой она собиралась привести своего спутника, а потом перевела взгляд на сложную шнуровку своих башмачков.

– Очень жаль, Сэм, – огорчилась она, – но мне туда не добраться. Если я сниму эти разнесчастные башмаки, то потом целый час пройдет, пока я их снова надену. А вот ты сходи туда обязательно. Оттуда открывается такой замечательный вид.

– Какой мне смысл идти туда без тебя! – воскликнул Гвидион.

Он огляделся в поисках более удобного места для того, чтобы преодолеть трясину, но ничего подходящего не обнаружил. Тут ему в голову пришла одна мысль, однако он никак не мог решиться высказать ее вслух.

Эмили словно прочитала ее сама.

– Ну, тогда ты можешь меня перенести, – сказала она. – Если хочешь, разумеется.

– Да, конечно, – с облегчением кивнул Гвидион.

У него дрогнул голос, когда он произносил это «да». Пытаясь скрыть смущение, Гвидион принялся связывать концы плаща, чтобы они не намокли в реке. Когда непрошеный румянец сошел с его лица, он протянул Эмили руки. Ему еще никогда не приходилось носить девушек на руках, и он поклялся, что если уронит Эмили в воду, то тут же найдет ядовитое растение, чтобы навсегда покончить со своей неудавшейся жизнью.

Эмили без малейшего смущения обняла Гвидиона за шею, а затем взяла его руку и подложила себе под колени. Юноша легко поднял девушку и осторожно вошел в воду. Оказавшись на другом берегу, он двинулся по мокрой траве и, добравшись до ивы, осторожно поставил Эмили на ноги.

Дерево оказалось великолепным. Множество ветвей отходило от мощного главного ствола, такого широкого, что его смогли бы охватить только три человека. Имея богатый запас воды, ива выросла настоящим великаном среди деревьев, а ее изящные листья отбрасывали под серебристым светом луны кружевную тень.

Эмили с любовью похлопала по стволу.

– Фермеры верят, что одинокое дерево, стоящее посреди луга, служит пристанищем для фей, живущих в полях, – с улыбкой глядя на ветви, сказала она. – Из чего следует, что ты смотришь сейчас на волшебное дерево. Считается, что если такое погибнет, то всем, кто живет поблизости, грозят неисчислимые беды. Ни один из здешних крестьян не станет его рубить.

Гвидион подумал о выгоревших лугах из своего видения. Да, он видел почерневшую, мертвую иву… Юноша невольно содрогнулся и обернулся к Эмили. Девушка обходила дерево, касаясь рукой ветвей, и что-то говорила на неизвестном Гвидиону языке.

Наконец она обошла иву кругом и улыбнулась:

– Ну вот, теперь, когда ты ее увидел, что будем делать дальше? Вернемся обратно?

– Не сейчас, – с улыбкой ответил Гвидион. – Ты что-нибудь знаешь о звездах?

– Да… А почему ты спрашиваешь?

– Научишь меня?

– Если хочешь. – Она собралась сесть прямо на землю, но Гвидион ее остановил.

Он быстро скинул и расстелил на земле плащ. Одобрительная улыбка Эмили заставила юношу вздрогнуть.

– Сэм…

– Что?

– Тебя не будет смущать, если я сниму платье? Гвидион почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.

Эмили смущенно проговорила:

– Прости, мне следовало выразиться яснее. Я имела в виду эту часть. – Она неловко коснулась синего бархата. – Уверяю тебя, под ним я выгляжу вполне прилично. Просто это мое единственное праздничное платье, и если я его испорчу, сердце моей матери будет разбито. Так ты не возражаешь?

В голове у Гвидиона промелькнули разные варианты ответа. Видимо, все эти мысли попеременно отразились у него на лице, но он только молча кивнул.

Эмили повернулась к нему спиной и вновь подошла к дереву. Гвидион наблюдал за тем, как она распустила шнуровку корсажа и стянула платье через голову… Только потом он вдруг сообразил, что неприлично так глазеть на девушку. Эмили аккуратно развесила платье на ветвях ивы и повернулась к Гвидиону. Она осталась в белой кружевной рубашке без рукавов. Кринолин оказался длинным и пышным.

Потом Эмили уселась на плащ, и Гвидион устроился рядом с ней.

– Что ты хочешь узнать о звездах? – спросила она, глядя в ночное небо.

Ее волосы рассыпались по плечам, и Гвидион снова с трудом удержался от желания погладить их.

– Все, что ты знаешь. Я не узнаю ни одно из созвездий, так что пригодятся любые сведения. В том месте, откуда я пришел, звезды выглядят совсем иначе.

Эмили удобно растянулась на плаще, положив голову на мягкий мох у основания ствола ивы.

– Ну, первая и самая главная – Серен, звезда, в честь которой получил свое название Остров. В полночь, весной и летом, она висит прямо над головой.

Гвидион улегся рядом, стараясь не прижиматься к Эмили слишком тесно. Но она взяла его руку и положила себе на плечи. Это на миг заставило ее прервать урок астрономии, но затем она вновь начала показывать звезды и созвездия и вспоминать связанные с ними легенды. Выяснилось, что она обладает впечатляющими познаниями, которые сделали бы честь любому навигатору. Гвидион старался запоминать все, что она говорила, но довольно скоро он смотрел уже не на небеса, а на лицо девушки. Оно сияло собственным божественным светом, и Гвидион понял, что научится гораздо большему, изучая звезды в ее глазах. Он повернулся на бок, оперся на локоть, по его лицу бродила глупая улыбка.

Прошло довольно много времени, прежде чем Эмили опомнилась, обернулась к Гвидиону и увидела выражение его лица. Она покраснела и быстро села.

– Извини, я совсем заболталась.

– Вовсе нет, – торопливо возразил Гвидион. – Я слушал тебя очень внимательно. – Он протянул к ней руку. – Расскажи еще.

Она снова легла на плащ, и ее взгляд устремился к небу. На сей раз лицо Эмили было серьезным, и она некоторое время молчала. А когда заговорила, в ее голосе послышалась грусть.

– С тех самых пор, как я себя помню, мне снятся сны об этом месте, – тихо сказала она. – До самого последнего времени, почти каждую ночь, одно и то же: я сижу здесь в темноте, под звездами, и протягиваю к ним руки. Звезды падают с неба в мои ладони, и мне удается их поймать. Я сжимаю руку в кулак, и звездный свет проникает сквозь пальцы. Когда я просыпалась, меня охватывало поразительное ощущение счастья, которое сопровождало меня все утро. – Она закрыла и вновь открыла глаза. – А потом этот сон изменился. Мне кажется, в тот самый момент, когда я согласилась участвовать в брачной лотерее. В прошлом году я достигла необходимого возраста, но отец сказал, что еще слишком рано. Сейчас этого уже невозможно избежать, и, вопреки моему желанию и желанию моих родителей, меня включили в список. Словно лошадь на аукционе. Вся моя жизнь переменилась. Теперь сон приходит ко мне значительно реже, и он стал другим.

– А в чем разница? – сочувственно спросил Гвидион.

– Начало осталось прежним. Я сижу здесь, возле ивы, в темноте, и звезды в небе такие же яркие, но теперь мне не удается удержать их в ладонях. И звезды падают в воду. Я смотрю в реку, а звезды лежат на дне и продолжают сиять.

Гвидион ощутил, как ее грустный голос берет его за сердце.

– И ты догадываешься, что это значит? – спросил он.

– Думаю, да, – ответила Эмили, – Я пришла к выводу, что моим мечтам не суждено сбыться. Мне не удастся увидеть мир, овладеть знаниями, не дано участвовать в замечательных приключениях, о которых я грезила в детстве. Со мной произойдет то, о чем мечтают все мои подружки, – я выйду замуж, заведу детей и проживу всю жизнь здесь, в долине. В некотором смысле я и собиралась так поступить – но не сразу. Я люблю эту землю и могла быть здесь счастлива. Но… я думала… – Она замолчала и опустила глаза.

– О чем ты думала?

– О том, что мне выпадет иной жребий. Знаю, это звучит наивно и самоуверенно, но я всегда надеялась, что однажды увижу то, что мне снилось. А новые сны означают, что я смирилась с судьбой. Пройдет еще немного времени, и я совсем откажусь от глупых надежд. Я выйду замуж за того, кого мне выберет лотерея. Если повезет, избранник будет добр ко мне или хотя бы не слишком жесток, и я проживу свой век здесь, так никогда и не покинув долину. Наверное, я с самого начала подозревала, что так и случится. Теперь сны приходят все реже и реже. Вскоре они прекратятся совсем, и тогда я забуду о них и стану жить обычной жизнью.

Сердце сжалось в груди Гвидиона.

– Нет.

– Нет?

И вновь прагматичная сторона его натуры взяла вверх. Гвидион сел, скрестив ноги, и заставил сесть девушку.

– Эмили, как у вас принято свататься? Что нужно сделать, чтобы избежать участия в лотерее и попросить твоей руки?

Глаза Эмили засверкали, но почти тут же погасли.

– О-о, Сэм, – печально проговорила она. – Отец не отпустит меня с тобой. Он собирал для меня приданое с самого моего детства, постарался сохранить земли в долине, чтобы я не могла покинуть отчий дом. Он никогда не согласится на то, чтобы ты меня увез.

Тошнота подступила к горлу Гвидиона. Он не мог объяснить Эмили, почему ей необходимо покинуть родные места.

– Но ведь ты пойдешь со мной? Ты согласна убежать из дома?

Она потупилась, рассматривая свои руки. У Гвидиона перехватило дыхание. Пока он ждал ответа Эмили, его начало трясти. Наконец она подняла голову и взглянула ему в глаза.

– Да, – просто ответила она. – Нельзя отказываться от своей мечты, верно?

Облегчение на душе Гвидиона было сродни глотку холодной воды в жару.

– Да, да, конечно. – Он обнял Эмили и крепко прижал к груди. – Здесь есть человек, который мог бы нас поженить?

Эмили вздохнула в его объятиях:

– Такой человек появится в деревне через несколько дней – после проведения брачной лотереи, когда наступит время свадеб.

Гвидион прижал ее к себе сильнее. Он не знал, надолго ли сможет здесь задержаться, но риск того стоил, и Гвидион решил ждать, а до тех пор не пугать Эмили.

– Сэм?

Он неохотно отпустил девушку, слегка отстранился и посмотрел на нее словно бы совсем другими глазами. Когда солнце вставало сегодня утром, он был совершенно свободен и одинок; его жизнь ничем не отличалась от жизни других юношей его возраста, которые мало думали о будущем и не слишком в него верили.

А теперь он смотрел на свою жену. Он часто задумывался о том, какой окажется другая половинка его души, и сейчас был счастлив и горд, что она оказалась такой замечательной; его вообще поражало, что ему удалось разыскать ее. Мысль о том, что он проведет рядом с Эмили остаток жизни, наполняла его головокружительным, невероятным чувством.

В будущем, потеряв ее и оплакивая эту потерю в течение бесконечной череды бесцельно проходящих дней, Гвидион часто будет мыслями возвращаться к этому моменту. К той секунде, когда он впервые посмотрел на Эмили новыми глазами – веруя, что в его жизни будет еще много любви…

– Да?

– Как ты думаешь, мы увидим океан? Когда-нибудь? В этот момент Гвидион пообещал бы ей все, что бы она ни попросила.

– Конечно. Мы можем возле него жить, если захочешь.

– Я никогда не покидала долину, Сэм, ни разу, за всю свою жизнь. – В глазах Эмили появилось отрешенное выражение. – Но мне всегда хотелось увидеть океан. Мой дед был моряком и обещал, что когда-нибудь покажет мне океан. До недавнего времени я ему верила. – Она заглянула в глаза Гвидиона, заметила в них следы печали и быстро отвернулась.

Гвидион вдруг понял, что ей стало грустно из-за того, что он расстроился. Но когда Эмили снова повернулась к нему, глаза ее сияли, словно девушка нашла способ исправить ему настроение. Она склонилась над Гвидионом и прошептала на ухо, словно раскрывала какой-то большой секрет:

– Но я видела его корабль. Гвидион удивился:

– Как же ты могла видеть корабль, если никогда не бывала у моря?

Эмили улыбнулась ему в темноте:

– Ну, когда дед не в море, корабль совсем крошечный – величиной с мою ладонь. Дед держит его на каминной полке, в бутылке. Однажды, когда я пришла к нему в гости, он показал мне свой кораблик.

Слезы обожгли глаза Гвидиона. Хотя ему доводилось видеть немало знаменитых и замечательных людей, он не сомневался: даже возьми они все лучшее, что имелось в их душах, они все равно были бы недостойны Эмили. Некоторое время он не мог произнести ни слова. Но когда горло перестала сжимать судорога, Гвидеон сказал ей то, что переполняло его сердце:

– Ты самая замечательная девушка на свете.

Она серьезно посмотрела на него:

– Нет, Сэм, просто самая везучая. И самая счастливая.

Гвидион коснулся ее обнаженных плеч, и его рука задрожала. Поцелуй получился долгим, он сулил радости супружества. В первый раз Гвидион не ощутил смущения, и ему захотелось, чтобы поцелуй никогда не кончался.

– Сэм? – Прекрасные глаза Эмили блестели в свете луны.

– Да?

Она опустила взгляд:

– Ну, во-первых, я хочу, чтобы ты знал: если ты поцелуешь меня еще раз, то мы станем мужем и женой прямо здесь и сейчас.

Гвидион уже не мог унять дрожь, охватившую все его тело.

– А во-вторых?

Она провела ладонью по его лицу, а потом коснулась плеча.

– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня еще раз.

Как зачарованный, Гвидион медленно расправил на земле плащ, и когда Эмили легла, присел рядом на корточки, не спуская с девушки глаз. Она кивнула ему, и тогда Гвидион лег тоже, прижал ее к себе изо всех сил, так что ему стало трудно дышать. Они лежали друг у друга в объятиях очень долго, ее волосы касались его пальцев, и он наконец смог их погладить. Его ладонь снова и снова касалась волос Эмили, прохладных и гладких, как шелк.

Потом девушка что-то прошептала и развязала на Гвидионе галстук. Юноша вздрогнул. Эмили осторожно расстегнула на нем рубашку, и девичьи пальцы скользнули по его животу к груди. Это придало Гвидиону мужества. Он закрыл глаза, и его губы нашли губы Эмили. Девушка дрожала.

Теплый летний ветер шевелил их волосы. Гвидион откинулся назад, чтобы еще раз посмотреть на свою возлюбленную. На лице Эмили не было ни страха, ни смущения, а в ее блестящих глазах он прочитал одобрение.

Он продолжал смотреть на Эмили, когда его рука потянулась к ее корсажу, пальцы коснулись маленьких пуговиц, сделанных в форме сердца, и затряслись, словно листья на осеннем ветру. Гвидион так волновался, что последняя, пятая пуговица осталась в его руках.

Он с ужасом посмотрел на пуговицу.

– Эмили, извини!.. – Юноша покраснел.

Его растерянный взгляд вернулся к лицу Эмили, и он увидел, что девушка улыбается. Она взяла у него из рук пуговицу и повертела в руках.

– Правда, красивые? – спросила она. – Отец привез их мне из города, в подарок на день рождения. Они наверняка стоили кучу денег.

– Эмили…

Она заставила юношу замолчать, прижав пальцы к его губам. Затем вложила пуговицу Гвидиону в ладонь и сжала его пальцы.

– Возьми ее, Сэм. В память о ночи, когда я отдала тебе свое сердце. – Она почувствовала, как горячие слезы упали на ее кожу, обняла Гвидиона и прижала его к груди. – Все будет хорошо, Сэм, – прошептала она. – Ты не сделаешь мне больно. Правда. Все будет хорошо.

Она снова словно читала мысли. Гвидион почувствовал, как волна уверенности подхватывает его; он откинул тонкую ткань и коснулся губами впадинки на ее груди. Он продолжал нежно целовать Эмили, а его руки осторожно стягивали с ее плеч рубашку, пока та не легла рядом на землю.

Рука Гвидиона потянулась к маленьким холмикам грудей, пальцы нашли розовый сосок, а потом к нему прижались и губы. Эмили снова задрожала, и в душе Гвидиона вспыхнул огонь.

Удивление и восхищение затопили его сердце, когда лунный свет озарил тело любимой. Ее глаза сверкали, и в них стояли слезы. Однако взгляд этих глаз таил в себе такую уверенность, что у Гвидиона даже мысли не возникло усомниться в своих действиях – он не мог испортить волшебство этого мгновения. Губы Гвидиона вернулись к обнаженной груди, а его руки проникли под измятую юбку. Когда пальцы Гвидиона коснулись теплых ног Эмили, ему показалось, что сейчас у него разорвется сердце.

Эмили неловко начала расстегивать ремень на его штанах, но скоро пальцы ее обрели уверенность. Когда ремень ослабел, она быстро сдернула с него штаны, и Гвидион почувствовал на коже прохладный ветерок. Он вздрогнул и прижался к Эмили, словно искал тепла, и снова посмотрел в ее лицо.

– Я люблю тебя, Сэм, – сказала она. – Мне пришлось так долго ждать. Но я всегда знала, что ты придешь, если мое желание будет достаточно сильным.

Эмили трепетала под тяжестью его тела, ее пальцы скользили по его спине. Он почувствовал, как ее дыхание стало прерывистым; она закинула голову назад, и его губы стали благодарно целовать ее шею. Его слезы омывали кожу Эмили, и Гвидион почувствовал, как ее рука нежно прикоснулась к его щеке, лаская и утешая. Потом их тела наконец слились…

Некоторое время они лежали неподвижно. Гвидион вдруг испугался, что стоит пошевелиться – и все исчезнет. Словно это сон. Но даже если и так, он не хотел, чтобы чудесный сон прекращался…

Рука девушки легла ему на затылок, и Эмили поцеловала его в губы. Затем ее тело медленно придвинулось ближе. Гвидион ощутил, как в нем вновь поднимается горячая волна. Огонь, вспыхнувший у него в животе, разгорался и разгорался, пока не охватил все тело. Все мысли юноши унес с собой теплый летний ветер; остались лишь ритм биения сердца Эмили и ее тихие стоны.

Она шептала имя Гвидиона, и возбуждение его росло. Слово, повторяемое снова и снова, задавало ритм; тело Эмили стало горячим и мягким от охватившего ее наслаждения. Звук собственного имени достиг сердца Гвидиона, и он ощутил гром, раскатившийся внутри его тела; одновременно в груди Эмили родился крик, и она сжала Гвидиона так, словно он был последним якорем, удерживающим ее на земле, а после их подхватила и понесла могучая безудержная волна…

Время остановилось. Гвидион не знал, как долго они любили друг друга, – не с чем было сравнивать; но ему показалось, будто прошла вечность. С каждой новой секундой его любовь к девушке все росла – пока ему не показалось, что это чувство уже более не вмещается в его существо. Он всегда полагал, что ЭТО произойдет с ним еще не скоро, и не думал, что оно окажется столь значительным. Рыдания, неотвратимо подступившие к горлу, застали Гвидиона врасплох.

– Сэм? – Голос Эмили был полон тревоги, она прижала любимого к себе.

– Боже, неужели я сделал тебе больно, Эмили?

Она нежно поцеловала его, а потом слегка отодвинулась, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Ты шутишь? Неужели я вела себя так, словно мне было больно?

Она рассмеялась, и словно молния пронзила все его тело, пройдя насквозь, от поясницы до мозга.

Он с облегчением опустил голову на плечо девушки.

– Эмили, я никогда… никогда не сделаю тебе больно. Надеюсь, ты это знаешь.

Она посмотрела ему в глаза:

– Конечно, знаю. Зачем обижать ту, что принадлежит тебе? Потому что, Сэм, я принадлежу тебе.

Он вздохнул:

– Благодарение богам…

– Нет, – серьезно возразила Эмили. – Благодарение звездам. Именно они привели тебя ко мне.

Гвидион с трудом поднял голову и посмотрел в озаренное луной небо, усеянное звездами, – так блестят на песке рассыпанные бриллианты.

– Спасибо вам! – закричал он.

Эмили тихонько засмеялась, а потом вздохнула, когда он отодвинулся и начал приводить в порядок одежду. Она последовала его примеру, и скоро они уже стояли одетые. Эмили посмотрела в сторону городка, затем повернулась к Гвидиону, и на лице ее проступила горечь.

– Вальс Лорана. Нужно возвращаться, скоро танцы закончатся.

Гвидион вздохнул. Он с радостью остался бы здесь с Эмили навсегда.

– Ладно, – ответил он.

Он протянул ей руку и помог подняться, а потом обнял и еще раз поцеловал. Милое лицо возлюбленной выражало счастливое удовлетворение.

Гвидион надел плащ и взял Эмили на руки, вновь перенес через топкий берег, понимая, что они пересекают порог того места, которое она так любит и считает своим домом. Его охватила печаль; Гвидион знал, что их поспешный уход означает одно: ему уже никогда не суждено перенести Эмили через этот порог.

Рука об руку, не спеша, они миновали поля. Когда же Гвидион и Эмили поднялись на вершину холма, девушка неожиданно крепко сжала юноше руку.

Он обернулся к ней с беспокойством: Все хорошо?

– Да, но мне нужно немного посидеть.

Гвидион помог ей сесть и опустился на землю рядом.

– Что с тобой? – спросил он. Эмили ободряюще улыбнулась:

– Ничего страшного, Сэм. Просто хочу отдохнуть.

– Ты уверена?

– Да… Можно, я задам тебе один вопрос?

– Конечно. Спрашивай что хочешь.

– Сколько тебе лет?

– Четырнадцать. А тебе? Она немного помолчала.

– Как ты думаешь, который сейчас час?

– Около одиннадцати, наверное.

– Тогда мне тринадцать.

Гвидион с недоумением посмотрел на нее.

– Какое отношение время имеет к твоему возрасту?

– Через час мне будет четырнадцать, как и тебе. Теперь он понял.

– Значит, сегодня твой день рождения?

– Завтра.

Он заключил ее в объятия:

– С днем рождения, Эмили.

– Спасибо. – Глаза у нее засверкали. – Подожди-ка, у меня появилась идея! Ты не хочешь прийти к нам завтра на ужин?

Гвидион обнял ее крепче:

– Это было бы замечательно.

Эмили высвободилась из объятий, и он улыбнулся, видя, как лицо ее осветилось радостью.

– Ты сможешь познакомиться с моими родителями и братьями. Может быть, когда отец увидит, как я счастлива, он даст свое согласие.

– Во сколько мне прийти?

– Приходи в пять – ужин начинается в шесть.

Он с сожалением посмотрел на свою запыленную одежду:

– Боюсь, больше мне нечего надеть.

Эмили коснулась его рубашки. Ей еще не приходилось видеть таких тонких тканей. Бесспорно, в их деревне никто не мог похвастаться такой одеждой.

– Это вполне сойдет, – сказала она. – На обратном пути я покажу тебе наш дом.

Гвидион пошарил в карманах. Вытащил кошелек и заглянул внутрь. Там не нашлось ничего достойного для подарка его любимой, а есть ли в поселении лавка, где можно купить что-нибудь подходящее, этого он не знал. Тогда он вынул пять золотых монет, которые захватил с собой, выходя из дому, и вложил их в ладонь Эмили.

– Это все, что у меня есть. Скромный подарок, но я хочу, чтобы в память о сегодняшней ночи у тебя что-нибудь осталось.

«Завтра я разыщу самые красивые цветы, какие только растут в здешних местах», – решил он.

Эмили взглянула на монеты, и на лице ее появился ужас.

– Я не могу это взять, Сэм, тут не меньше половины моего приданого. – Она перевернула одну из монет.

На ней было выбито лицо принца Роланда. Такие монеты появятся только через семь столетий. Эмили взяла руку Гвидиона и высыпала монеты ему на ладонь:

– А кроме того, если я приду домой с такими деньгами, мои родители решат, что я совершила что-нибудь ужасное.

Он понял, что она имеет в виду, и густо покраснел. Потом ему пришла в голову новая идея. Порывшись в кошельке, он вытащил другую монетку – медную, необычной формы: многоугольник с тринадцатью сторонами. Гвидион отдал монетку Эмили и вытащил из кошелька еще одну, точно такую же.

– Насколько мне известно, – сказал он, – во всем мире только две такие монеты. Они не имеют особой ценности, но очень важны для меня. И я не знаю другого человека, которому мог бы отдать одну из них.

Эмили внимательно осмотрела монетку, потом улыбнулась и привлекла к себе Гвидиона:

– Спасибо, Сэм, я буду ее хранить. А теперь нам пора.

Он помог ей подняться на ноги и стряхнул траву, приставшую к ее подолу.

– Мне бы хотелось сделать тебе настоящий подарок. Они начали спускаться по склону холма к деревне.