Текст книги "Холодная песня прилива"

Дождь все лупил, и я поднялась к замку, миновала его территорию и спустилась к собору. Хотелось идти, пока не устану, пока не выбьюсь из сил. Мне было одиноко. Общаться с Малькольмом или Джози не хотелось, пусть они и славные. Мне бы человека, знавшего, кто я и что со мной случилось в Лондоне. Дилан – вот кто был мне нужен. Так и тянуло позвонить ему, потребовать ответа: что делается в клубе, как выглядела и о чем говорила Кэдди, вечер за вечером, с того дня, как я в последний раз вышла оттуда, и до момента, когда я нашла ее в реке.

Но из ума не шла интонация, с какой Дилан ответил на мой звонок. Недовольный голос. Я ослушалась приказа. Он рассердился. Где он? Если с ним стряслась беда, когда я об этом узнаю и узнаю ли вообще?

Вернувшись на борт, я сделала себе горячее питье и устроилась в столовой нише, поглядывая на телефон Дилана и клочок бумаги с номером Карлинга.

«На хрен всех», – сказала я себе и потянулась за телефоном.

На этот раз даже гудков не было. И даже сообщение я не смогла оставить.

«Абонент временно недоступен. Пожалуйста, перезвоните позже».

Глава 11

При первой встрече с Диланом я струхнула, но старалась этого не показать.

Через пару недель после того, как я начала танцевать в «Баркли», мы с Кэдди договорились посидеть за рюмашкой в субботу вечером. А перед этим я решила заглянуть в «Баркли» потренироваться: с самого утра у меня прямо тело зудело от избытка энергии. Мне и в голову не пришло, что я поступаю как-то странновато, – казалось, это лучший способ провести два-три свободных часа, хоть я и улеглась спать в четыре утра.

Дверь клуба оказалась заперта. Я позвонила, подождала, снова позвонила, постучала, а потом уселась на ступеньке и стала думать, чем же мне заняться. В наушниках громко играла музыка, под которую я собиралась танцевать, и я не услышала, как за спиной у меня отворилась дверь, не почувствовала чужого присутствия, пока не ощутила легкий пинок в зад.

Я подскочила, глянула – вот он. Человек-гора. Я выдернула наушники.

– Тебе чего? – спросил он.

Я поднялась на ноги, вскарабкалась на верхнюю ступеньку, чтобы оказаться более или менее на одном уровне с ним. Он и так чуть ли не на полметра возвышался надо мной, однако я не собиралась сдаваться:

– Спасибо за теплый прием. Мне нужно потренироваться.

– Потренироваться? – повторил он и захохотал так, словно я бог весть какую шутку отмочила.

Не удостаивая его взглядом, я прошла в распахнутую дверь прямиком в клубную зону. Свет горел, но не было ни души. Нет нужды пользоваться гримеркой, раз никто не видит, – я прямо там сбросила обувь, стянула с себя джинсы. Занятия с Кариной всегда проводились босиком, а здесь танцевать приходилось на шпильках, это стало для меня основной проблемой. Сначала я раз-другой попробовала начинать танец в туфлях и сбрасывать их перед тем, как подняться по шесту и начать вращение, однако все остальные исполняли свои номера, не разуваясь. В сумке у меня болтались туфли, в которых я едва могла ходить: с ремешками вокруг лодыжек и острыми шпильками – они, кстати говоря, были прочнее, чем казались с виду.

Кондиционер работал, в зале тянуло сквозняком, так что я немного попрыгала на одном месте, разогреваясь. Затем надела туфли. Прошлась в них вокруг сцены, стараясь не глядеть на ноги, шагать уверенно, «овладеть публикой». Глупо до ужаса, но лучше попрактиковаться наедине с собой, чем споткнуться на глазах у потенциальных клиентов.

– Вид такой, словно ты на совет директоров явилась, – прокомментировал кто-то.

Он сидел в отдельном кабинете, ближе к двери, – и не разглядишь в темноте. Хоть я уже привыкла к тому, что парни смотрят на меня, стало жутковато: меня застигли врасплох, я и не подозревала о его присутствии.

– Я же сказала: надо потренироваться! – заявила я. – Спасибо, конечно, за замечание, но я предпочла бы поработать без зрителей!

– Хотел помочь, только и всего.

С места он не сдвинулся.

И ведь он был прав, как ни странно. Я постаралась добавить походке упругости, бедра покачиваются, ноги ставим строго по одной линии, голову поднять, спину выпрямить…

– Лучше, но теперь ты вроде к прыжку готовишься. Примерь улыбочку.

На этот раз я проигнорировала навязчивого зрителя. Я разогрелась, почувствовала себя увереннее на каблуках. Поднялась по ступенькам на залитую светом сцену – отлично, отсюда его не видно. Я несколько раз обошла вокруг шеста, привыкая к своему росту на каблуках, повертелась вокруг него – в одну сторону, в другую, чтобы не закружилась голова. Зрительный зал остался где-то далеко внизу, шпильки грубо стучали по дереву сцены.

Внезапно загрохотали басы. Этот человек перебрался в будку диджея. Он прикрутил звук до терпимого уханья. Дожидается зрелища, подумала я. Кто он такой? Кто бы ни был, со зрителями даже веселее. Толку-то практиковаться без публики? И музыка пришлась кстати.

Я начала с легких подъемов и вращений, вставила несколько махов ногой и прочих движений для связки, затем ухватилась за шест и пошла вниз головой, затылок прижат к шесту, лодыжки скрещены, ноги обеспечивают трение, удерживающее все тело. Обычно хватки ног мне хватало, и руки я отпускала, однако еще не проверила, достаточно ли цепко я держусь в туфлях. Ноги в них казались заметно тяжелее. Странное ощущение. Я перенесла вес на руки, раскинула ноги в шпагате и плавным движением съехала вниз, приземлилась на ноги, змейкой обвилась вокруг шеста. Зацепилась коленкой, сделала крутку, давая себе время отдышаться, затем снова – подъем спиной к шесту, шпагат, вниз по спирали, с прогибом, отведенной в сторону ногой. Этот прием оставлял мне пару лишних сантиметров для приземления на обе ноги, несмотря на шпильки. Но если не удержусь, вращаясь, и сползу слишком низко, встать на ноги будет трудно, а об элегантности можно забыть.

Я так погрузилась в соображения насчет туфель и разницы в ощущениях, когда я работаю в них и босиком, что почти забыла про того мужчину.

– Ты здорово танцуешь, – сказал он.

Теперь он оказался неподалеку от сцены, присел возле бара.

– Ты-то кто? – спросила я, все еще спиной к шесту, съезжая с таким расчетом, чтобы опуститься на корточки, а затем выкинуть ноги вперед. Так, теперь ладонь над головой, держаться ею за шест, задницу оттопырить, задницу подобрать, голову закинуть.

Песня закончилась, и, не дожидаясь следующей, я спустилась со сцены и встала рядом с ним. Он сидел на краешке барного стула и выглядел менее грозно, чем на пороге клуба.

– Дилан, – представился он, подавая мне руку лопатой.

Я пожала ее:

– Работаешь тут?

– Типа того.

– Раньше тебя не видела.

– Это потому, что ты новенькая, – пояснил он.

Я достала из сумки бутылку с водой и отпила из горлышка, глядя на Дилана.

– Необязательно присматривать за мной, – сказала я, но он не стронулся с места.

До меня дошло наконец, что он не доверяет мне, думает, я хочу деньги из кассы стырить или еще что. Вид у него был довольно устрашающий, а я осталась с ним наедине.

Тут у Дилана зазвонил мобильный, он ответил и, не прерывая разговора, двинулся к выходу из зала. Я смотрела ему вслед, пока дверь не захлопнулась за ним.

Вернувшись к шесту, я попробовала еще несколько круток. На этот раз играла замедленная музыка. Я сосредоточилась на задаче подниматься по шесту и спускаться в этих чертовых туфлях так, чтобы со стороны казалось, будто движение дается без усилий. Даже сквозь дверь я слышала реплики Дилана, говорившего по телефону, и это меня отвлекало.

«Нет, я на это не так смотрю, чувак. Он сказал, что сегодня сделает… Не то, а?.. Ну так скажи ему, пусть не лезет, на хрен, а то надерем задницу».

Вися вниз головой, глядя на свои стопы в дурацких туфлях, я прикидывала: «Надо сделать педикюр, в ярко-розовый, прямо неоновый покрасить, будет классно». Шест был толще тех, на которых я училась. По такому легче забраться и сесть, но труднее ухватиться руками.

«До него не доходит? Говоришь ему, а он вроде и не слушает, на хрен…»

Отрабатывать номер не имело смысла. Музыку мы не выбирали, разве что для приватного танца в Голубой гостиной. Привыкай следовать за ритмом, раскручиваться вовсю, если включили быструю музыку, сосредоточиваться на змейках и вращении бедрами, если музыка замедленная.

«Нет, скажи ему. Серьезно, чувак, это предупреждение, ясно? Мой клиент будет недоволен. Поставка сегодня, или ему придется здорово пожалеть, ты меня понял?»

Я снова приземлилась на ноги и поглядела на дверь. Торчать тут полуголой наедине с этим громилой было совсем уж глупо. Телефонный разговор закончился. Сквозь дверное стекло я видела, как Дилан качает головой, убирая трубку в карман. Пока еще он стоял ко мне спиной.

Я проворно скинула туфли на шпильках и убрала их в сумку. Натянула джинсы, носки, обувь. Наклонилась зашнуровать ботинки, и тут дверь распахнулась с грохотом, словно он пнул ее ногой. Встал передо мной, тяжело дыша, как после пробежки.

Я неуверенно улыбнулась ему.

– Я пошла, – прочирикала бодро. – Мы с Кэдди условились встретиться, посидеть.

– Вот как? – Изогнул он бровь. – Надеюсь, будете вести себя как хорошие девочки. Пошли, провожу.

После темного зала солнце слепило глаза. Я обернулась сказать «до свидания», но дверь успела захлопнуться. За шумом транспорта я расслышала, как щелкают внутри замки.

Оставив оба мобильника на столе, я принялась натягивать ботинки. Хватит с меня одиночества.

Джоанна оказалась на борту «Крашеной леди». Она чистила под телевизор клетку песчанок и вроде обрадовалась мне.

– Лайм поехал в город поискать работу, – сказала она. – Надеюсь, что-нибудь подвернется.

Насколько мне было известно, Лайм работал в сезон, да и то урывками, на стройках или же малярничал, оплату предпочитал черным налом. Его «Крашеная леди» была чистенькой, уютной, но тесной. Помимо песчанок, тут проживали еще два кота. Я устроилась в гостиной нише, положила на соседнее сиденье стопку выстиранного белья, а Джоанна тем временем вытряхивала на расстеленные газеты пропитанные влагой опилки. За ее спиной установленный на высоте человеческого роста переносной телевизор передавал новости.

– В новостях сообщили? – спросила я.

Она покачала головой:

– Не-а. Как нынче себя чувствуешь?

– Нормально, – сказала я. – Только на барже как-то слишком тихо. И не могу заставить себя приняться за работу.

– Хорошая была вечеринка, – сказала она. – Интересные у тебя друзья.

Я рассмеялась, и она вслед за мной.

– Это не друзья, – сказала я. – Уже нет. У меня теперь другая жизнь.

– Вот и хорошо. С нами тебе лучше.

Песчанки скреблись на дне большой пластиковой корзины, той самой, в которой Джоанна относила белье в прачечную. По крыше каюты легкой частой дробью колотил дождь.

– Полиции давно уже не видно, – сказала Джоанна. – Как ты думаешь, они уже закончили?

– Наверное. С тобой поговорили?

Джоанна кивнула:

– Всех нас опрашивали. Мне звонила Ровена, она уже с месяц как не появлялась здесь, и все же детективы наведались к ней домой и расспрашивали ее.

Ровена была из тех, кто пользуется лодкой лишь время от времени, по выходным, а с наступлением холодов она и вовсе не заглядывала в марину.

– А о чем тебя спрашивали?

– Ну, как… Что было на вечеринке, в котором часу мы вернулись к себе, что мы видели, слышали. По правде говоря, особо рассказывать мне было нечего. Мы с Лаймом ничего не знали до твоего вопля.

– Извини, что разбудила, – пробормотала я.

– Шутишь? Не хотела бы я проспать такое, не каждый день у нас происшествие.

Кот подошел и заглянул в прозрачную корзину.

– Пш-шел, Джастин! – Джоанна подхватила его под живот и выкинула на трап, закрыла за ним дверь. – Вечно пытается добраться до бедняжек.

– Интересно, почему они расспрашивали про вечеринку? – спросила я.

– Может быть, ищут какую-то связь. Хотя какая тут связь?

– Когда ты возвращалась на лодку, не видела посторонних машин на парковке? – спросила я.

Джоанна прекратила сыпать свежие опилки в клетку и уставилась на меня:

– Об этом полицейские тоже спрашивали. Нет, ничего такого не помню. Честно говоря, я вообще мало что помню после самогона-то. Как я еще твой крик сквозь сон услышала?

Наведя в клетке чистоту, Джоанна склонилась над пластиковой корзиной, заворковала, успокаивая грызунов, которые с писком носились кругами, пытались уцепиться когтями за дно. Она поймала одного, затем другого.

В бар к Кэдди я опоздала на двадцать минут, но она вроде бы не обиделась. Народ уже подтягивался, несмотря на ранний час, и Кэдди, устроившись в отдельном кабинете с коктейлем, нажимала кнопки мобильника.

– Ты пропустила интересное, – сообщила она, едва я опустилась на сиденье.

– Что такое?

– Шанель явилась сюда с одним из постоянных клиентов. Меня не заметила. Только что ушли. Наверное, в отель за углом.

Я не врубилась.

– Шанель. Ну, которая Лето. С татуировкой на задней стороне бедра. Ох, ну что ж ты тупишь!

– Я знаю, о ком ты. Но что удивительного, если она и побывала тут?

– А! – Кэдди втянула в себя коктейль через тонкую соломинку. – Не в том дело, что она была тут, а в том, с кем она была. Нам запрещено встречаться с клиентами. Правила клуба.

– Может, у них роман.

– У нее есть парень. Учитель начальной школы. Бедолага!

– Значит, правила соблюдаются строго?

– Довольно строго. Для нашего же блага. Иначе отбою не было бы от мужиков.

В бар как раз зашли двое, сели рядом с нами. Свободная одежда, и, похоже, сильно навеселе.

– Дамы, – заговорил тот, который повыше, – позвольте заказать выпивку для вас. Что вы предпочитаете?

Его спутник, пониже ростом, светлые волосы надо лбом склеены гелем в модные шипы, положил руку на спинку моего стула.

– С вашего позволения, – ледяным голосом заговорила я, – у нас тут приватный разговор.

– Ах, да полно, – дохнул он мне в лицо пивными парами. – Мы просто подумали, девушки же не откажутся от выпивки и приятной беседы…

Кэдди расхохоталась.

– Спасибо, мы сами в состоянии заплатить за выпивку, – заявила я.

– И у нас и так вполне приятная беседа, – подхватила Кэдди.

– Право, девочки, – заговорил тот, который нацелился на Кэдди, – вы так упустите единственный в жизни шанс.

– Я рискну, – ответила, к моей радости, Кэдди. – Отвалите, будьте любезны.

Они сдались и, не пытаясь более протестовать, направились к бару поискать другую добычу. Мы переглянулись и захихикали.

– Днем я ходила в клуб потренироваться, – начала я. – Наткнулась на здоровяка Дилана, громадина жуткая. Вот уж с кем не хотелось бы поссориться.

– О, Дилан ничего, – ответила Кэдди. – Познакомишься поближе, увидишь: он вполне приличный.

– Правда? – Мне припомнились его реплики в мобильный телефон насчет того, кому надерут задницу.

– Точно. По крайней мере правила он соблюдает. Остальные, особенно швейцары, берут взятки у иностранных девушек, закрывают глаза на то, что происходит в Голубой гостиной, и высматривают постоянных клиентов – подают девушкам сигнал, чтобы те своего не упустили.

– Разве это не входит в их обязанности?

– Нет, если не отстегиваешь им двадцатку за вечер.

– Стоит ли? Сами не заметим своих клиентов?

– Это может дать ощутимую прибавку, если вдруг тебе понадобится, – пояснила она. – К тому же они следят не только за твоими постоянными клиентами. Они знают, кто много тратит. Когда народу полно, заболтаешься с кем-нибудь и не увидишь, как пришел кто-то еще. Швейцар подойдет и шепнет тебе, и ты узнаешь, кто сейчас вошел и снимает плащ в гардеробе, а другие девицы и увидеть не успеют. Большое преимущество.

Это все больше походило на деловой разговор и все меньше – на девичью болтовню.

– Но Дилан так не поступает?

– Ни разу не замечала. Потому-то иностранки держатся от него подальше. И наркотиками он их не снабжает, за этим они обращаются к Грэю.

– Грэй торгует наркотиками?

Кэдди рассмеялась:

– Забавная ты! Нет, он не торговец, но он раздобудет тебе отраву, если попросишь. Девиц, которые всерьез употребляют, в клуб не берут, но, если тебе нужно вернуть блеск глазам и так далее, обращайся к Грэю.

– Теперь, пожалуй, мне Дилан и вправду нравится, – решила я.

Кэдди направилась к бару за выпивкой. Не уверена, что она заплатила за нее, судя по тому, как она обменялась парой кокетливых реплик с барменом и как она виляла задом, возвращаясь к столику.

– Симпатяга этот парень за стойкой, – поделилась она со мной.

– Полагаю, с ним-то можно общаться, – сказала я. – Он же не клиент.

– Думаешь, стоит дать ему мой телефон? – спросила Кэдди.

– Почему бы и нет?

Она не ответила, только глянула через зал на бармена, который все еще смотрел на нее. На миг лицо Кэдди затуманилось, сделалось печальным.

– У тебя кто-то есть, – предположила я.

– Нет, – поспешно ответила она. – С нашей работой трудно поддерживать отношения. Спроси хоть у Шанель.

– А как ты попала в клуб? – полюбопытствовала я.

– Сначала решила немного подработать, – сказала она. – Я работала официанткой по выходным, одна из наших девочек занялась стриптизом и через пару недель ушла из ресторана. Месяц спустя я наткнулась на нее в баре, она была в восторге, только и говорила о том, сколько у нее теперь денег. Послушать ее, так подумаешь, что работка – легче легкого.

– Так ты оказалась в «Баркли»?

– Нет, – сказала она. – Сперва я работала в пабе со стриптизом. Это тебе не «Баркли», совсем другой уровень. Тоже весело, но вовсе не так… изысканно, что ли. Зарабатываешь здорово, потому что не платишь никаких взносов. Только комиссионные в бар.

Парень за стойкой все еще смотрел, но Кэдди отвернулась.

– Так ты в самом деле ходила сегодня в «Баркли» тренироваться? Что Дилан сказал на это?

– Советы мне давал, – ответила я.

Кэдди засмеялась, смахнула челку с глаз.

– Пари держу, он решил, будто посреди года настало Рождество. Ты и разделась перед ним?

– Нет! – возмутилась я. – Немного покрутилась на шесте, больше ничего. Хотела проверить, как у меня получается в туфлях.

– И как?

– Научусь. Поначалу неудобно, особенно перевороты. В обуви ноги становятся тяжелыми.

Мне представилась эта картинка, час тому назад: Дилан сидит у сцены и смотрит на меня. Лицо без всякого выражения, ждет, когда я закончу и он сможет вернуться к делам, которыми занимался до того, как я позвонила в дверь.

– А чем он занимается в клубе?

– Кто?

– Дилан. Тоже швейцар или охранник?

– Нет. Иногда он становится на двери: когда народу мно-го, даже начальники встают, если есть надобность. Нет, Дилан работает на Фица, он не служит в клубе. Он уже давно с Фицем.

– Зачем он Фицу?

Кэдди пожала плечами и снова повернулась к бармену лицом, заулыбалась, выманивая еще одну порцию.

– Я так понимаю, делает за него грязную работу.

Глава 12

От Джоанны я пошла в офис марины проверить почту. Дождь закончился, улыбалось солнышко. День почти что теплый.

Кэм был на месте, он задрал ноги на стол и беседовал с Морин. Морин стояла в дверях, скрестив руки на груди. Они часто вели такие беседы: Морин на что-нибудь жаловалась, Кэмерон утешал ее, но ничего не предпринимал, и все шло своим чередом.

– Говорю тебе, делай что-нибудь, не сиди тут.

– А тебе говорю: надо собрать информацию. За день я эту проблему не решу.

Я повернула ключ, открыла почтовый ящик. Только тут Морин заметила меня:

– А, Дженевьева! Вот скажи: нам ведь нужны ворота с замком, ты согласна?

– Э… ну, я…

– После того, что случилось. Или нам ждать, пока нас всех не зарежут прямо в постели, как ту бедняжку?

– Ее не в постели зарезали, – услужливо напомнил Кэмерон.

Ящик, как обычно, был забит мусором. Бесплатные газеты. Реклама пиццы, а ведь я приклеила на ящик знак «только почта». На всякий случай я просеяла эту кипу, вдруг что-то нужное затесалось.

– Не понимаю, чего ты споришь, – продолжала Морин, возвышая голос. – Самое простое и разумное дело. Господи боже, мало, что ли, мы платим? Обеспечь нам хотя бы минимум безопасности. А тот мужчина вчера! Это уж последняя капля!

– Какой мужчина? – вмешалась я.

Морин снова обернулась ко мне:

– Вчера вечером Пэт видела на парковке мужчину постороннего. Она позвонила в полицию, но, пока те приехали, уже стемнело, а его и след простыл.

– Как он выглядел?

– Она его толком не разглядела. Торчал неподалеку от офиса, болтался там зачем-то – ясно же: недоброе на уме.

– Может, журналист? – предположил Кэмерон.

– Плевать, кто он такой! – взорвалась Морин. – Факт тот, что он был там, где ему быть не положено! Сделай нормальные ворота, и не будут околачиваться тут всякие.

– А что сказали полицейские? – спросила я. – Не пытались его разыскать?

– Не думаю. Покрутились тут с четверть часа, потом сказали, что ночью последят. Этого недостаточно, однако чего еще от них требовать?

– Свет я починил, – вставил Кэмерон. – И смотрю, какие есть предложения по воротам. Это не дешевое удовольствие, знаешь ли.

– Безопасность стоит денег, – произнесла Морин.

У Кэмерона зазвонил мобильный, и я подумала, что на том разговору и конец, но Морин не трогалась с места. Пока он обсуждал с кем-то аренду подъемного крана, чтобы провести осмотр корпуса, Морин решила заняться мной.

– Надо составить общее заявление, – сказала она.

– Заявление? Кэмерону?

– Чтоб поставил нормальные ворота!

На том я их и покинула, сделав вид, будто не заметила умоляющего взгляда Кэмерона. Когда я заперла ящик, Кэм повернулся в кресле так, чтоб смотреть не на Морин, а в стену.

На понтоне кот Освальд грелся на солнышке, слегка помахивая кончиком хвоста. Глаза полуприкрыты, но, пари держу, он следил за чайкой на крыше «Джин из Скэрисбрика». Когда я подошла ближе, чайка улетела, а Освальд подбежал и стал тереться о мои ноги – так он приветствовал каждого. Я почесала ему голову.

– Привет, дружище, – сказала я. – Скоро обед?

Он проводил меня до «Мести» и уселся перед сходнями, изогнувшись так, чтобы основательно вылизать себе лопатки.

В салоне даже в этот солнечный день было прохладно. Я поставила чайник на огонь и включила радио – пусть болтает.

Значит, Пэт видела накануне вечером мужчину возле офиса. Уж не Дилана ли? Может быть, потому-то он и не смог поговорить вчера со мной, только успел набрать номер. Может быть, он выжидал подходящего момента, чтобы подняться на борт, но Пэт позвонила в полицию и спугнула его?

Больше я не приходила в «Баркли» тренироваться. Я привыкла к этой работе, а также привыкла и ходить, и танцевать на шпильках. Научилась зарабатывать деньги быстро и чисто и поняла, что, если стану хорошей танцовщицей, скоро приумножу свои сбережения.

Почти сразу стало ясно, что в танце у шеста я одна из лучших. Кэдди тоже была хороша, но у нее лучше получался танец на коленях. Многие девицы вовсе не старались освоить танец у шеста, они попросту ходили вокруг него, извивались, прижавшись к нему спиной, да исполняли самые легкие крутки.

Настоящие деньги зарабатывались танцами на коленях и в ВИП-зоне, поэтому для большинства девушек танец у шеста был пустой тратой времени, разве что давал возможность сверху высмотреть постоянных клиентов и устремиться к ним, едва доиграет музыка.

Но для меня гвоздем программы стал шест, и по мере того, как моя уверенность в себе росла, я отваживалась на все более рискованные трюки. Некоторые девицы крутили пальцем у виска, но мой танец привлекал внимание, и мне легче стало общаться с клиентами после выступления. Танец на коленях тоже стал получаться, но тут я высот не достигла, так что повышала шансы на приватный танец, поражая клиентов своим искусством у шеста.

Через две недели после того, как я устроила себе дополнительное занятие, я снова увидела Дилана в клубе. Началось мое первое выступление, я разогревалась, покачиваясь и извиваясь, ожидая, когда музыка вступит на полную мощность и пошлет меня карабкаться и вращаться, высматривая с высоты клиентов побогаче. И высмотрела его: он сидел в глубине одного из ВИП-кабинетов. Я потому и заметила Дилана, что он смотрел на меня, и лишь потом разглядела рядом с ним Фица, болтавшего с другим парнем, по правую от него руку, – это был тот самый мужик с татуировкой на шее, который открыл мне дверь в самый первый раз, когда я пришла на просмотр. Там сидело еще несколько человек, на столе красовались бутылка водки и початые бутылки шампанского в ведерках со льдом.

Фица я не видела с того первого раза.

Мне хлопали, а когда я поднялась доверху и перевернулась вниз головой, послышались радостные клики – ждали небось, что я свалюсь. Так, вниз головой, я выполнила несколько шпагатов. Любимый публикой номер. Из постоянных клиентов я более всего рассчитывала на человека по имени Карим, с которым познакомилась в прошлую пятницу. Он провел со мной весь вечер в ВИП-зоне, рассказывал про свой бизнес и требовал одну бутылку шампанского за другой, не замечая, что сам же его и потребляет. Прощаясь, он обещал заглянуть снова.

Когда музыка замедлилась и я перешла ко второму танцу, тому, в котором надо раздеваться, на меня смотрели уже и Фиц, и его спутники. Я заметила, как Дилан что-то сказал Фицу и тот кивнул.

Из другого ВИП-кабинета мне с энтузиазмом аплодировала кучка парней в костюмах, а две сидевшие с ними девицы надулись. Я послала им воздушный поцелуй и, когда песня закончилась, подхватила с полу одежду и убежала переодеваться.

Через минуту я вернулась, но одна из тех девчонок уже сдалась и отправилась искать свое счастье у барной стойки. Я проплыла мимо Фица и Дилана, ощущая на себе их взгляды, и опустила руку на плечо ближайшего ко мне и самого пьяного из всей компании гостя.

– Привет, мальчики, – сказала я. – Вам тут весело?

– Классно танцуешь, – сказал один из парней. Костюм фирменный, дорогой. Я научилась их различать.

– Спасибо, – ответила я. – Можно к вам присоединиться?

Я втиснулась между двумя парнями. Напротив меня другая девица, Кристэл, заговаривала зубы двум ребятам помоложе, смеялась и прихлебывала шампанское. Кто-то перелил в бокал остатки шампанского и пододвинул мне, заказали новую бутылку, и я отпивала понемногу, главным образом подливая в бокалы гостям, притворяясь, будто пью больше, чем на самом деле. Кристэл подобной предосторожности не соблюдала. Кое-кто из девочек пил сколько нальют, потом дорожка кокаина, чтобы протрезветь. Я предпочитала не напиваться.

– Пойдем потанцуем, – звала она своего соседа.

– Деньги кончились, – оправдывался он.

– Врунишка ты, Джейсон! Я же видела твой бумажник. У тебя там карточки.

Джейсон слабо запротестовал, но Кристэл настаивала.

– Возьми жетон в баре. Пошли, ты же знаешь, я – лучшая, – приставала она (совести хватило подмигнуть мне при этом).

– Давайте устроим соревнование, – предложила я всему столу. – Кристэл против Вивы, победительницу определяете вы!

Мы провожали их по одному в приватную зону, и перед каждым мы с Кристэл танцевали бок о бок. Неплохой способ заработать, через час с небольшим мы опустошили их кредитки, а счет между нами, к счастью, вышел ничейный.

Я взяла в баре стакан воды со льдом и быстро выпила, высматривая тем временем следующую цель. Карима нет как нет. Рядом возник Дилан, широкая тень упала на меня.

– К Фицу на два слова.

Я пошла за ним в кабинет. Компания увеличилась еще на двоих, там же была и Кэдди, попивала шампанское, сидя возле Фица. Она приветствовала меня улыбкой и подмигиванием.

– Вива, присоединяйся к нам! – позвал Фиц, похлопывая по соседнему сиденью. – Ребята, это прекрасная Вива. Она у нас всего пару недель.

Фиц налил мне шампанского, я поздоровалась со всеми, гадая, есть ли среди них постоянные клиенты Кэдди. Не хотелось бы перебивать их у нее.

– Тебе здесь нравится, да, Вива? – спросил Фиц.

– Еще как, – ответила я. – Все равно что роскошная вечеринка с друзьями по два раза в неделю.

Я не врала. До сих пор я напропалую веселилась каждую ночь, особенно когда работала вместе с Кэдди. Одна проблема: тяжеленько вставать в понедельник утром, но если не считать этого – лучшее время моей жизни. Да еще и деньги рекой текут.

– Это хорошо, – произнес Фиц. – Я хочу, чтобы мои девочки были довольны.

– Вива, – окликнула меня Кэдди, – вон твой кавалер явился.

Я проследила, куда она показывала мне взглядом: Карим сидел возле бара. Он посмотрел на меня, и я заволновалась. Слегка помахала ему рукой и отпросилась:

– Не возражаете?

– Конечно-конечно, – сказал Фиц. – Не будем тебя задерживать.

Я поднялась и двинулась к бару, растянув губы в фирменной улыбке Вивы.

Карим стал первым моим «завсегдатаем». Затем появились и другие, но от Карима доход был выше. Кое-кто из моих клиентов, в том числе Карим, стали моими друзьями: я могла доверять им, я их уважала. К тому же, как учила меня Кэдди, чем больше у меня постоянных, тем легче сделать большие деньги.