Текст книги "Ложное обвинение"

Глава 4

Брэд просидел в своем офисе почти до семи часов, надеясь, что Мартина Вудс все же позвонит ему. Вообще-то он понимал, что чиновники, служащие в государственных учреждениях, не имеют обыкновения задерживаться на работе, но ему все равно надо было как-то убить время до встречи с дочерью.

Раз в неделю они с ней вместе ужинали, а два уик-энда в месяц Андреа проводила у него. Он терпеть не мог заезжать за ней, однако всякий раз покорно поднимался по ступенькам дома, в котором целых тринадцать лет прожил вместе с Андреа и ее матерью. Обычно дочь сама открывала ему, так что он не встречался с Карен, если, конечно, не хотел обсудить с ней что-нибудь касающееся Андреа. Сегодня же возможная встреча с бывшей женой просто пугала его.

Наряд Андреа потряс его до глубины души. Не то чтобы он был слишком вызывающим, но Брэду он показался более чем странным. Девочка надела прозрачную юбку цвета авокадо и – что особенно изумило и даже слегка испугало его – розовато-оранжевый топ из сетчатой ткани, из-под которого выглядывала голубая кофточка, очень походившая на футболку. Он не знал, носит ли его дочь бюстгальтер или же все это напялено прямо на голое тело.

Дочь взрослела на глазах, и это заставляло его нервничать, потому что он толком не знал, как следует держать себя с девочкой-подростком. Другое дело, если бы ей было пять. Тогда он попросту посадил бы ее к себе на колени и для начала хорошенько причесал. Несколько месяцев назад он осмелился предложить ей свой гребень, но Андреа посмотрела на него как на придурка.

– Именно так все и было задумано, – высокомерно произнесла она, однако ее слова вовсе не успокоили Брэда. Ему все время казалось, что кто-нибудь из прохожих сделает ей замечание или оглянется вслед и покрутит пальцем у виска. Даже ураганному ветру было бы не под силу создать на ее голове то, что она почему-то именовала прической.

– Ну, куда мы сегодня отправимся? – спросил он, когда Андреа села в его старенькую «Вольво». Тут он заметил под прозрачной юбочкой коротенькие вязаные штанишки и немного успокоился. И все-таки это безобразие! Почему мать позволяет ей так возмутительно одеваться?!

– Давай поедем в мексиканский ресторан. Я сейчас на диете, и мне это как раз подходит, – предложила девочка.

Брэд стиснул зубы. Они с дочерью уже несколько раз ссорились из-за этих ее идиотских диет, и Андреа терпеливо, точно маленькому ребенку, внушала ему, что не собирается совсем отказываться от пищи, а просто хочет сбросить лишние три фунта. Брэду казалось, что три фунта стали для нее пунктиком, на котором она свихнулась. Нет, иногда она ела за четверых, но это бывало крайне редко. Впрочем, Андреа обожала кока-колу и чипсы, а то и другое не очень-то помогает похудеть.

– Хорошая мысль, – сказал он и захлопнул дверцу машины. – Так куда, в «Маленькую фиесту»?

– Ага, – отозвалась дочь и поправила чудовищный прозрачный шарф, который красовался у нее на голове. Броский, в тон верхнему топу, он совершенно не подходил к ее густым черным волосам и делал девочку похожей на подгулявшую прачку. Вдобавок один его конец закрывал ей глаз.

– Это можно носить и на поясе, – пояснила Андреа, когда наконец справилась с узлом и убрала кончик шарфа с глаза. – Я купила его вчера, когда мы с маман были в магазине. Жалко, что мне не нужно новых туфель, а то там как раз были такого же цвета.

«Благодарение Богу и за малые Его милости», – мрачно подумал Брэд.

– Мы ездили покупать мне прикид на каникулы, – продолжала между тем Андреа. – Как по-твоему, я не слишком взрослая для Диснейленда?

Она обожала это место с тех пор, как они возили ее туда впервые. Тогда ей было три годика. Сама мысль о том, что его дочь уже чувствует себя слишком большой для Диснейленда, заставила Брэда содрогнуться.

– Конечно же, нет, – убежденно сказал он. – Даже я еще не вырос из него.

Тем временем Андреа стянула шарф с головы и ловко обвязала его вокруг талии. На взгляд Брэда, в сочетании с юбкой цвета авокадо это смотрелось чудовищно, но он сделал над собой усилие и промолчал. «Наверное, именно так одеваются ее подруги, – убеждал он себя, – а если я стану надоедать, то она обидится. В ее возрасте на родительские советы не обращают внимания».

– Как дела в школе? – поинтересовался он и рассеянно выслушал несколько историй про противных учителей, которые не разрешают ничего исправлять в контрольных и норовят спрашивать как раз то, что она пропустила, потому что болела.

Андреа была способна болтать без умолку и обладала обостренным чувством справедливости. Брэд часто задавался вопросом, считают ли ее в школе трудным ребенком. Ведь она была прирожденным борцом за справедливость, всегда заступалась за друзей и вдобавок обожала изображать из себя взрослую и умудренную житейским опытом женщину.

Ему никак не удавалось избавиться от мыслей о странной истории с отцовством, а поделиться этими мыслями с дочерью он не мог. С детьми не принято обсуждать подобные темы… и с бывшими женами тоже. И все-таки ему безумно хотелось поговорить об этом с кем-нибудь. И тут он вспомнил о Мартине. Наверное, ее имя всплыло у него в памяти потому, что прочно ассоциировалось с этим нелепым делом. Он отлично понимал, что им придется встретиться в суде, где Мартина Вудс станет обвинять его во лжи и попытается доказать, что он когда-то знал эту неведомую Лидию Браун, и от этого ему почему-то делалось тошно. Брэд, однако же, был уверен, что ему удается скрывать свое плохое настроение, и потому искренне удивился, когда дочь спросила его:

– Эй, пап, ты чего?

Он криво улыбнулся и ответил:

– У взрослых тоже бывают неприятности, хотя, конечно, не такие серьезные, как у тебя. Ничего страшного, дочка, так что не обращай внимания, ладно?

– То, что ты сейчас сказал, попахивает взрослым шовинизмом! – заявила в ответ эта маленькая нахалка. – Мама всегда делится со мной своими неприятностями, а ты ведешь себя так, как будто я все еще маленькая девочка.

– Твоя мама!.. – взорвался Брэд, но тут же взял себя в руки, почувствовав, что наговорит сейчас лишнего. – Твоя мама ведет себя так, а я – иначе, понятно?

Андреа хихикнула:

– Это уж точно!

Брэд не стал выяснять, что она имеет в виду. Ему было не до того.

На следующее утро, едва придя на работу, Мартина немедленно позвонила Брэду. Ей вообще-то нечего было ему сказать, но вчерашняя записка лежала под ее ежедневником, так что она решила не откладывать дело в долгий ящик. Тем более он может опять нажаловаться на нее Ральфу. От него всего можно ожидать. Правда, было очень рано, и она надеялась, что Брэда еще нет на месте, однако он сам поднял трубку.

– Послушай-ка, Марти, – сказал он так, как будто они знали друг друга уже добрый десяток лет, – я хочу все хорошенько обсудить. Давай я зайду к тебе. В одиннадцать будет удобно?

М-да, напористый джентльмен. Мартина согласилась выкроить для него полчаса и озадаченно повесила трубку.

Откровенно говоря, у нее сейчас был период некоторого застоя. Правда, завтра должно было состояться в суде слушание по делу об установлении отцовства, к которому ей следовало подготовить несколько бумажек, но в остальном делать ей было нечего. Такие дни выпадали у нее нечасто, и обычно она использовала их для того, чтобы покопаться в картотеке вакантных рабочих мест (пристроить на службу мать-одиночку – это не так-то просто) или же внимательно изучить результаты тестов крови, о которых пойдет речь в суде.

Впрочем, этим должен был бы заниматься помощник прокурора, но она не доверяла ему, потому что нередко он относился к делу спустя рукава. Но сегодня мысль о том, чтобы увеличить багаж собственных знаний, вызвала у нее уныние. Незадолго до прихода Брэда она сбегала в дамскую комнату, чтобы поправить макияж и причесаться. Ради обыкновенного посетителя она бы стараться не стала.

У него была совершенно особенная походка – энергичная и при этом летящая. Она издалека заметила его, их глаза встретились, и Мартина могла бы поклясться, что он подмигнул ей.

«Черт возьми, – подумала она, – что он о себе воображает? Небось считает себя совершенно неотразимым…»

Она переложила папку с делом Брэда на середину стола и опять ощутила то неясное волнение, которое всегда посещало ее при виде этого человека. Пускай не надеется, что его обаяние поможет ему. Мартина все равно будет обращаться с ним так, как следует обращаться с мужчиной, открещивающимся от собственного ребенка.

Брэд явно специально готовился к этому визиту и оделся тщательно и со вкусом. На нем были отглаженные бежевые брюки, накрахмаленная рубашка и дорогой пиджак верблюжьей шерсти. Но более всего Мартину потряс его галстук – коричневый, классический, однотонный. Она вынуждена была признать, что Брэд Макинтош выглядел сегодня очень респектабельно и совсем не походил на мерзавца, готового беззастенчиво лгать вам в глаза.

Однако многие из тех, кто являлся сюда, тоже тщательно продумывали свой туалет, и Мартина успела уже привыкнуть к этому. Она официально улыбнулась посетителю и кивком пригласила его садиться. Брэд небрежно, как если бы дело происходило в кинотеатре, опустился на стул, закинул ногу на ногу и выжидательно посмотрел на нее.

– Я подготовила все необходимые бумаги, которые вам следует подписать, – сказала она, извлекая из папки документы и придвигая их к Брэду. – Внимательно прочитайте их и оставьте свой автограф там, где стоят галочки. Разумеется, потом вам потребуется адвокат, но на этом этапе мы можем обойтись и без него. Если же анализ крови не снимет с вас подозрения, вам придется явиться в суд и ответить там на все вопросы судьи и присяжных.

Он послушно изучил все бумаги, достал из кармана ручку и размашисто расписался в нескольких местах.

– И что же теперь? – спросил он.

– Теперь я позвоню в лабораторию, и вам назначат время сдачи анализа.

Мартина сняла трубку, по памяти набрала номер, попросила позвать к телефону нужного человека, коротко переговорила с ним и взглянула на Брэда.

– Вторник, одиннадцать. Это вас устроит? – предложила она.

– Отлично, – расплылся в улыбке Брэд. – Чем быстрее мы покончим с этим делом, тем лучше.

Мартина с удивлением подумала, что держится он просто великолепно. Откуда такая уверенность? Может, он все-таки говорит правду? Обычно ее посетители лишь напускали на себя равнодушие, а на самом деле нервничали и терялись в догадках, пытаясь понять, представляет ли этот тест для них какую-нибудь опасность.

Мартина написала на бумажке назначенное время и адрес лаборатории и подала записку Брэду. Их пальцы соприкоснулись, и Мартина инстинктивно отдернула руку. Мистер Макинтош усмехнулся.

– Мать принесет ребенка в лабораторию в другой день, – сказала она. – Я не думаю, что вы горите желанием встретиться с Лидией Браун.

– Вы поразительно проницательны, – отозвался Брэд.

Нет, что-то он чересчур уж самонадеян. Может, задумал вместо себя послать сдавать анализ кого-нибудь другого? Такое случалось.

– И не беспокойтесь, что они там что-нибудь напутают, – произнесла Мартина, строго глядя прямо ему в глаза. – Вас непременно сфотографируют, а на пробирке с кровью напишут ваши имя и фамилию.

– Может, мне еще и с детектором лжи придется познакомиться? – саркастически поинтересовался он. – А что, прекрасная идея – пропускать через него всех преступных отцов…

– Нет, мистер Макинтош, до этого не дойдет, – с серьезным видом заверила его Мартина. – Нам потребуется только несколько капель вашей крови.

– Брэд, – неожиданно предложил он. – Брэд, а не мистер Макинтош. Ведь я же зову вас Марти. – И его бездонные голубые глаза весело блеснули.

– Да, я заметила, – сухо произнесла Мартина.

– И я надеюсь, вы не возражаете? – очаровательно улыбаясь, заявил он.

Поколебавшись какое-то мгновение, Мартина решилась.

– Нет, не возражаю, – ответила она.

– Вот и замечательно. Может, сходим вместе на ленч? – последовало новое неожиданное предложение.

Приглашение явилось для нее полной неожиданностью. Никогда прежде ни один из так называемых предполагаемых отцов не звал ее ни на ленч, ни на обед, ни тем более на ужин. Никаких инструкций на этот счет в бюро не существовало, и все же Мартина сочла за лучшее отказаться.

– Боюсь, это невозможно… Брэд, – покачала она головой.

– А почему невозможно? – спросил он, не спуская с нее проницательного и чуточку насмешливого взгляда своих голубых глаз.

Она машинально провела рукой по лацкану своего элегантного жакета цвета спелых оливок и поймала на себе этот насмешливый взгляд Брэда. Наверное, он просто решил подразнить ее, и, конечно же, ей не хотелось, чтобы поле битвы осталось за ним. Она выпрямилась и, насколько могла спокойно, ответила:

– Потому что я веду официальное расследование вашего дела и с моей стороны было бы в высшей степени легкомысленно идти с вами в кафе.

– Вы хотите сказать, что это выглядело бы попыткой подкупить вас? – Его густые брови поползли вверх, и он с нажимом продолжил: – Да бросьте, Марти! Ведь ясно же, что либо этот ваш замечательный тест покажет, что я не имею никакого отношения к ребенку, и дело будет закрыто, либо, наоборот, выяснится, что я был любовником Лидии Браун, и тогда меня заставят платить ей алименты. Согласитесь, что во втором случае окружной прокурор вряд ли оставит меня в покое, несмотря на все ваши слезные мольбы.

– Что вы такое говорите?! – с негодованием воскликнула Мартина. – Не думаете же вы, что я стану ходатайствовать за вас перед прокурором?!

– Ну вот, – довольно кивнул Брэд. – Значит, вы имеете полное право провести со мной часок за ленчем. – И он поднялся со стула. – Где ваше пальто?

– Я его сегодня не надевала, – растерянно проговорила Мартина.

Он скептически оглядел ее легкий весенний костюм и хмыкнул:

– Что ж, я надеюсь, мы отыщем приличный ресторанчик неподалеку от вашего офиса и вы не успеете замерзнуть.

Вопреки своей воле Мартина тоже встала, однако не двинулась с места.

– Но я совсем не хочу идти с вами на ленч! – воскликнула она.

Почему она не сказала этого раньше? Теперь ее слова прозвучали недостаточно убедительно.

– Не слишком-то это любезно с вашей стороны, – притворился Брэд обиженным. – Вы причинили мне за последние дни столько неприятностей, что просто обязаны исправиться и принять мое приглашение.

– Я только делала свою работу, – произнесла Мартина, ужасно злясь на себя за то, что не может совладать с голосом, который предательски дрогнул. – И это не имеет никакого отношения к ленчу.

– Марти, я очень занятой человек, – деловито сообщил Брэд. – Я все еще надеюсь обойтись без адвоката, и у меня есть к вам несколько вопросов. За едой мы сможем все обсудить, так что ни вы, ни я не потратим время впустую. Ну соглашайтесь же! Ведь ваш босс поручил вам ознакомить меня со всеми тонкостями этого запутанного дела.

– Но я это уже сделала! – слабо отбивалась Мартина.

– А у меня еще осталась целая куча вопросов, – возразил он.

Вирджиния, сидевшая за своим столом, ехидно усмехнулась.

– По-моему, тебе следует пойти с этим господином, – изложила она Марти свое мнение.

– Пожалуйста, прихватите с собой бумаги, касающиеся этого вашего теста на кровь, – попросил Брэд. – Я бы хотел проверить, все ли я правильно понял.

Она, смирившись с неизбежностью, вздохнула, покопалась в своей картотеке, извлекла оттуда несколько листочков с результатами чьих-то тестов и положила их в сумочку. Если этот нахал полагает, что разговор о красных кровяных тельцах хорошо сочетается с гамбургерами, то он получит то, что хочет.

Естественно, Мартина отлично знала все окрестные ресторанчики. Ведь она была настоящей фанатичкой вкусной еды. Поначалу ей пришло в голову отвести его в самую что ни на есть отвратительную забегаловку, но потом она отказалась от этой мысли. Вдруг он подумает, что у нее плохой вкус? Ей этого совершенно не хотелось. Итак, ее выбор пал на «Створку раковины» – симпатичное заведение с хорошей кухней и довольно высокими ценами. Уж если Брэд вынудил ее пойти с ним, то пускай раскошеливается.

Мартина никак не могла поспеть за ним, потому что он шел быстро и шаг у него был очень широкий. Марти была в туфлях на высоком каблуке. Она почти всегда носила такую обувь, как и многие маленькие женщины. Брэд честно пытался приноровиться к ее темпу ходьбы, но скоро забыл об этом и устремился вперед. Он довольно долго не оглядывался, и Мартина, обидевшись, пошла еще медленнее, чем прежде. Наконец Брэд все же заметил, что на его многословные тирады о том, как трудно найти хороших продавцов, никто не отвечает, и завертел головой в поисках своей спутницы. Мартина нагнала его, и история повторилась: он шагал все быстрее, а она – все медленнее.

Спустя примерно четверть часа они добрались-таки до «Створки раковины».

Огромные окна и уютный внутренний дворик, засаженный деревьями, явно произвели на Брэда впечатление. Он изумленно смотрел по сторонам и то и дело повторял:

– Никогда бы не подумал, что в этих краях можно отыскать подобный райский уголок!

Под «этими краями» подразумевался район к югу от Маркет-стрит. Офис Брэда располагался совсем неподалеку, так что он должен был бы знать, что за последние несколько лет здесь появилось множество очень неплохих ресторанчиков. Мартина подумала, что он, наверное, принадлежит к тому типу мужчин, которым секретарша каждый день приносит из ближайшей закусочной банальный бутерброд.

Они сели за маленький столик в углу зала, где никто не смог бы, даже если бы захотел, услышать их беседу. Впрочем, эта предосторожность была излишней, так как заведения вроде «Створки раковины» сотрудники бюро посещали крайне редко. Здесь никто не знал ни Марти, ни Брэда. Он заказал себе мартини, она – коктейль. В принципе Мартина терпеть не могла коктейли, но ей надо было иметь ясную голову. Ей почему-то казалось, что это страшно важно, когда она находилась в обществе Брэда.

– Работа, наверное, доставляет вам много огорчений? – спросил он, проявляя вежливое сочувствие.

– Да нет, пожалуй. Вы не представляете, как это приятно: вынудить отца платить деньги на содержание ребенка, – заявила она.

Мартина отлично понимала, что провоцирует его, но он вновь вел себя крайне самоуверенно, и это ее раздражало.

– Но я же никогда не встречался с этой женщиной, – настойчиво повторял он. – Почему я должен целых восемнадцать лет платить ей?

– Мужчины обязаны расплачиваться за то, что они считали просто легкой интрижкой, – отрезала Марти. – Ведь женщина платит куда большую цену. Ребенок находится с ней круглые сутки, и, как показывает наша статистика, обычно она живет на государственное пособие не более двух лет. После этого мать находит себе какую-нибудь работу, за которую получает сущие гроши. Ей еле-еле хватает на пропитание.

– Но ведь любая женщина хочет ребенка! – возразил он.

– Правильно, – кивнула Мартина. – Однако она понятия не имеет о том, как тяжело вырастить его и поставить на ноги. Поначалу ей кажется, что ребенок принесет в ее жизнь мир и покой, и она не знает, что у всего этого есть и оборотная сторона. Ответственность за малыша, тяжелая и нудная работа, тревоги, масса расходов… Поверьте, Брэд, судьбе матери-одиночки не позавидуешь, и, если у нее нет богатых родителей, ее жизнь превращается в сущий ад!

Он сердито посмотрел на нее.

– Я верю вам, но не понимаю, какое отношение это имеет ко мне. Почему я должен платить алименты на ребенка, мать которого я и в глаза не видел?

– О Господи, Брэд, если вы тут ни при чем, никто не станет принуждать вас выкладывать деньги! Поэтому-то мы и проводим тестирование, – раздраженно произнесла Мартина.

Тут им принесли заказанные напитки, и Брэд, подняв свой бокал, взглянул ей прямо в глаза и сделал большой глоток.

– Давайте переменим тему, – внезапно предложил он. – Расскажите мне о себе.

Мартина насторожилась.

– А что бы вы хотели узнать? – спросила она.

– Все. Я хочу знать о вас все, – заявил он требовательным тоном.

– Звучит довольно-таки пошло, – заметила Мартина и посмотрела Брэду в глаза.

– Неужели? – искренне изумился он. – Но ведь мужчины часто говорят так.

– Потому-то ваши слова и отдают пошлостью, – улыбнулась Мартина. – Никогда не поверю, что вам, Брэд, хочется походить на этих самых «многих мужчин».

– Последние тринадцать лет я общался только с женой, и мне очень трудно заново приноравливаться к нормальной жизни, – жалобно проговорил он. – Ведь женщины теперь совсем не такие, как в те годы, когда я учился в колледже.

– Времена меняются, и вам тоже надо меняться, – нравоучительно изрекла Марти.

– Ну уж нет. С меня хватит и осознания того простого факта, что я по-прежнему мужчина, а они – по-прежнему женщины, – воспротивился Брэд.

– Тогда не надо сетовать и убеждать меня в том, что вы не понимаете нынешних женщин. – Марти с трудом удерживалась от смеха.

– Ни на что я не жалуюсь. Просто меня раздражают мелкие формальности и милые пустячки, которые все вы так обожаете.

– Так вы что же, всегда прямо переходите к делу и тащите женщину в постель? – Мартина все-таки фыркнула и поспешила прикрыть рот салфеткой.

– Я совсем не это имел в виду, – нахмурился Брэд, и лицо его вдруг стало отчужденным. – Это же так удобно, когда вы все знаете о своем собеседнике. К примеру, если бы мы с вами были знакомы не несколько дней, а два месяца, то не вели бы сейчас этот нудный разговор, а обсудили бы, как нам провести ближайшие выходные.

– Вот как? – Мартина на минуту задумалась, а потом спросила: – Ну, и как бы мы их провели?

– Мы бы поехали туда, где можно посидеть с удочкой или побродить по горам. Я обожаю такие поездки, – мечтательно сообщил он.

– Любопытно. – И Марти отодвинула свой бокал. – Только я не совсем понимаю, какая роль тут отводится мне. Чем бы я занималась, пока вы бы бродили по горам или ловили рыбу?

– То есть как это – чем? – поразился он. – Вы бы делали то же самое. Разве вы не любите дикую природу?

– Я люблю теннис. Иногда люблю поплавать в бассейне. Пешие прогулки я тоже не ненавижу, но только если поблизости есть удобная гостиница. – И Мартина сокрушенно покачала головой. – Нет, Брэд, боюсь, мы не созданы друг для друга.

– Как странно, черт побери! Карен тоже не поощряла мои увлечения дальними походами, но все же я редко отправлялся в них один, – с искренней грустью заметил он.

– А вы тоже делали что-нибудь такое, что нравилось ей, но не нравилось вам? – спросила Мартина.

– Зачем? – удивился Брэд. – Во-первых, она занималась тем, что ей было по душе, не уезжая из города, а во-вторых, мы не могли надолго оставлять нашу фирму и особенно магазин без хозяйского присмотра.

– Тогда я не удивляюсь, что вы вновь живете один, – сказала Мартина.

Он напрягся и холодно спросил:

– О чем это вы? Я не понимаю.

– Видите ли, – медленно проговорила Марти, – женщины терпеливы, но они не могут постоянно идти на компромиссы. Это очень утомляет. Им надоедает всегда делать только то, что хочет мужчина.

– Э-э, – протянул он и поставил бокал на стол. – Эту песенку я уже слышал. Ну почему мне вечно встречаются радетельницы за женское равноправие?

– А почему мне, – как можно более вежливо осведомилась Мартина, – вечно встречаются те, кто выступает против него?

У нее появился прекрасный повод встать и уйти, но ей показалось неловким заставлять этого самца-шовиниста платить за два уже заказанных дорогих ленча. Она сделала пару глотков и рассеянно обвела глазами залитый солнечным светом зал. Ресторан был уже почти полон, потому что время близилось к обеду. Симпатичные деревянные столики с букетиками цветов придавали ресторанчику веселый вид, но, прислушавшись к себе, она поняла, что причина ее хорошего настроения крылась в другом. Ей больше не хотелось разбираться в характере Брэда, и от этого на душе у нее стало легко и покойно. Она узнала о нем вполне достаточно, и он уже не интересовал ее.

Брэд хранил мрачное молчание. Он давно прикончил свой мартини и начал поглядывать вокруг, надеясь увидеть официанта. Однако когда последний встретился с ним глазами, Брэд ничего ему не сказал. Вместо этого он обратился к Марти:

– Но не будете же вы спорить с тем, что женщина всегда предпочитает мужчину, на которого можно опереться.

– Опереться? – рассеянно переспросила Мартина. – В каком смысле опереться?

– Во всех смыслах. Мужчина обязан быть сильным, – уверенно провозгласил Брэд.

– Нет, ответьте, пожалуйста, конкретнее. Вы что же, хотите, чтобы женщина была рядом с ним, когда он копает какую-нибудь канаву или сражается с драконом? – удивленно уточнила она.

– Бросьте, Марти, я не об этом. Мужчина должен быть одновременно сильным и притягательным. Он должен уметь брать на себя ответственность за ход событий. Иначе это не мужчина, – изложил свое мнение Брэд.

– Да какое же это «взятие на себя ответственности за ход событий», если вы едете в какую-нибудь глухомань удить рыбу и тащите с собой жену, чтобы она там могла на вас опереться? – удивилась Марти. – Это чистой воды эгоизм, Брэд, и мне странно, что вы этого не осознаете.

– Что-то мы никак не можем закрыть тему, – сказал он. – Короче говоря, в женщинах я люблю женственность.

Ага, ну вот и всплыл самый последний довод, хорошо знакомый Марти. Итак, ее корят за то, что она недостаточно женственна. Мужчины всегда полагают, что ты сдашься и согласишься со всеми их рассуждениями, если они обвинят тебя в этом. Нет, ее не проймешь. Хватит с нее грубиянов, уверенных в том, что ею можно манипулировать, как марионеткой. Она мило улыбнулась и сказала – ласково и с иронией:

– Ах, прости, дорогой. Мое сердечко уже трепыхается в груди, точно попавшая в силки птичка. Да и какая женщина может остаться невозмутимой, если напротив сидит само воплощение мужественности.

Тут как раз появился официант, принесший соте из креветок для Брэда и рыбу-монаха для нее. Хотя рыба и именовалась несколько странно, кто-то из знакомых говорил ей, что на вкус этот «монах» просто восхитителен, вот она и решила из любопытства попробовать его. Расстелив на коленях салфетку, Мартина взялась за вилку и весело сказала:

– Выглядит весьма аппетитно.

Брэд сердито посмотрел на свою тарелку, но есть не стал.

– Хорошо, – признал он, – пожалуй, мне не следовало говорить это. Но я так удивился, когда вы слово в слово повторили то, что мне частенько внушала моя бывшая жена, что даже растерялся. И вообще… вы же совсем меня не знаете!

– Пустяки, Брэд, давайте забудем об этом, – беззаботно предложила Мартина, принимаясь за еду.

Рыба-монах оказалась довольно вкусной, но все же не настолько, чтобы описывать ее прелести в письме домой. Брэд же так и не притронулся к своим креветкам.

– Послушайте, а может, мы все-таки поговорим о том, как в нашем бюро устанавливают отцовство? Ведь это, кажется, единственная тема, которая нас объединяет, а, Брэд? – отложив вилку, Мартина решила вернуться к главной теме их беседы.

– Будь оно неладно, это установление отцовства, – проворчал мужчина. – Ну хорошо, расскажите мне об анализах крови.

Марти было скучно говорить об этом, но они обсуждали тесты не только во время еды, но и потом, когда возвращались в офис. На улице произошел довольно-таки забавный казус. То есть забавным он мог показаться только со стороны, Марти же было вовсе не до смеха. Когда Брэд возвращал ей листочки с результатами тестов, налетел порыв ветра и вырвал их у него из рук. Оба бросились догонять документы и столкнулись друг с другом с такой силой, что у Мартины на миг перехватило дыхание и она покачнулась. Брэд было растерялся, потому что не знал, что ему делать – продолжать ловить дурацкие бумажки или же подхватить Мартину. Но он быстро выбрал второе и прижал женщину к себе. Листочки же он ловко прижал к тротуару ногой.

Он обнимал ее гораздо дольше, чем того требовали обстоятельства, и она тоже не пыталась высвободиться. Между ними пробежало нечто вроде искры, и оба явственно ощутили это. Марти, конечно же, обнимали и прежде, но такого с ней не случалось. Наконец он отпустил ее и насмешливо сказал:

– «Мое сердечко уже трепыхается в груди, точно попавшая в силки птичка…» Так, кажется, вы изволили выразиться, мэм?

– Именно так, о воплощение мужественности, – пробормотала Марти и вошла в здание.