Текст книги "Ключ от прошлого"

8. Затишье после бури

Следующим утром, ровно в семь часов, сработал будильник Сэйди. Песочные часы перевернулись, наклонив носок со стеклянными шариками, которые покатились по трубке вниз и сбили бутылку с водой. Та пролилась на листок бумаги, который тут же растворился, освободив привязанные к нему шнуры, ведущие к занавескам у кроватей. Те быстро разъехались в стороны, и кровать Эйприл залил яркий, ослепительный свет, какой бывает только после грозы.

– Тебе нравится? – Лицо Сэйди внезапно очутилось в нескольких сантиметрах от носа Эйприл. – Это…

– Одно из твоих изобретений? – предположила девочка, садясь в кровати и оглядываясь по сторонам.

Сэйди, уже полностью одетая, подпрыгивала на носочках, приговаривая:

– Это твой первый день! Ты рада? Ты должна быть рада. Я вот очень рада. А ты?

– О-о-очень рада, – соврала Эйприл, потому что на самом деле ей больше всего хотелось снова заснуть. Девочка видела чудесный сон, где она нашла ещё один драгоценный сундучок, и на этот раз ключ подошёл. Ещё немного, и Эйприл открыла бы крышку, чтобы посмотреть на сокровище внутри, но теперь она никогда не узнает, чем всё должно было закончиться.

– У тебя будет чудесный день, – сказала Сэйди. – Смиттерс даст тебе тесты!

На мгновение Эйприл показалось, что она ослышалась. Но нет. Сэйди буквально бурлила радостью. И немножко завистью.

– Тебя будут оценивать по всем предметам – по чтению, математике, биологии. Как у тебя с французским? – совершенно серьёзно спросила девочка.

– Я профессионально ем французские багеты, – ответила Эйприл, и Сэйди не сразу поняла, что она шутит.

– Ты справишься. Не волнуйся.

– Я не волнуюсь, – сказала Эйприл, и улыбка Сэйди погасла. – Эм. Ну, может быть, только чуть-чуть.

Теперь это была правда.

Сэйди умчалась на кухню, потому что планировала (по её словам) устроить на завтрак грандиозный сюрприз. Вайолет в спальне не было – наверное, ушла куда-то с Тимом. Поэтому Эйприл пришлось спускаться по лестнице в одиночестве. Что, на самом деле, её совершенно устраивало.

Эйприл понимала, что ключ не мог быть до сих пор раскалённым от пожара. Но чувствовала она совсем другое. Девочка ощущала, как ключ жжёт кожу под футболкой, и Эйприл бросило в пот. Она даже задумалась, останется ли шрам. Но это девочка смогла бы пережить. Она смогла бы пережить что угодно, если бы стала от этого хоть на шаг ближе к маме.

А она стала ближе – иначе и быть не могло! Всё-таки у Эйприл был ключ с гербом Винтерборнов, и сейчас она находилась в особняке с целой кучей таких гербов!

У Эйприл был ключ. А это означало, что ей оставалось только разыскать замок к нему.

Но Сэйди говорила, что площадь особняка составляла тысячи квадратных метров, поэтому Эйприл нужен был план. Стратегия. Проект дома и список вещей. Может, Смиттерс держал всё это под замком в закрытом архиве где-нибудь в особняке? Но дворецкий точно не дал бы это Эйприл, если только его не загипнотизировать.

(Заметка на будущее: научиться гипнотизировать дворецких.)

Эйприл начала думать, что проще всего будет просто обыскать все комнаты подряд на каждом этаже, пока она не найдёт, к чему подходит ключ, или не умрёт от старости. И неизвестно, что случится раньше.

Поэтому девочка направилась на первый этаж – очевиднее всего было начать оттуда. Она была на середине лестницы, когда услышала голос:

– На твоём месте я не стал бы туда спускаться.

Голос был тихим. И близким. И с забавным акцентом, происхождение которого Эйприл не смогла определить. На секунду ей показалось, что заговорили люди на картинах, но девочка не испугалась. Только немного смутилась и, остановившись в широком и сумрачном лестничном пролёте, спросила:

– Кто здесь?

– Ты, наверное, новенькая. Вернее, одна из них. Знаешь, если ты так хочешь спуститься, я не буду тебя останавливать, дорогуша. Но можешь поверить мне на слово, сверху видно лучше.

– Эм… кто ты? – Эйприл огляделась по сторонам. – И… эм… где ты?

Невидимка рассмеялся.

– Я наверху. На полу, – сказал он. По мнению Эйприл, в этих словах не было никакого смысла, но когда она, задрав голову, шаг за шагом стала подниматься по извилистой лестнице, то увидела мальчика, который лежал на животе и смотрел через стойки перил на прихожую внизу.

Девочка сама не заметила, как уже подошла к нему, медленно ступая по старинным ступеням.

– Я Колин. А ты, я полагаю, Эйприл, – подмигнул ей мальчик. – Добро пожаловать в дом Винтерборнов.

Затем он улёгся обратно на живот и продолжил смотреть через перила. Эйприл, особо не задумываясь, легла рядом на мягкий плюшевый ковёр.

– Ты где раньше жил?

– Везде понемногу. Но моя маман из Лондона. Поэтому я так забавно говорю. Откуда бы я ни был, сейчас ты говорила смешнее меня, не думаешь?

Эйприл решила, что он в чём-то прав. Но самым любопытным в Колине был не его акцент. Нет. Самым любопытным оказалось то, что у него была мать.

Эйприл огляделась, словно ожидала, что сейчас откуда-то появится незнакомая женщина, а мальчик снова уставился на прихожую и двери.

– Что ты делаешь?

– Наблюдаю, – сказал он. – И жду.

– Чего?

– А ты не слышала? – спросил Колин, округлив глаза. – Габриэль Винтерборн нашёлся.

9. Будущая госпожа Винтерборн

Эйприл не знала, что думать, что чувствовать или чему верить. Она просто смотрела на Колина, который не отрывал взгляда от прихожей и… веселился?

– Спорим на десятку, эта особа скажет, что он в Альпах. Они любят так говорить. Похоже, люди считают, что после побега Габриэль стал бы ходить с бородой и в самодельной одежде из шкур убитых животных или что-то вроде того. Поэтому Альпы – это всеобщий фаворит. А ещё они любят упоминать маленькие острова на юге Тихого океана. Сэйди вот поставила на острова. А ты как думаешь?

– Как я думаю – о чём? – переспросила Эйприл, потому что последнее время она не знала, что и думать. Она чуть не погибла на пожаре, была спасена городской легендой, а теперь живёт в доме миллиардера, который считается погибшим, – это кого угодно заставило бы растеряться.

– Как думаешь, что она скажет? – сказал Колин.

– Что скажет кто? – снова переспросила Эйприл, но тут в прихожей раздался стук каблуков. Спина Смиттерса выглядела особенно прямой и напряжённой, когда он открыл дверь и проводил внутрь молодую женщину.

– Эта женщина, – сказал Колин с усмешкой.

Незнакомка и Смиттерс разговаривали слишком тихо, чтобы Эйприл могла их услышать. Но когда дворецкий повёл женщину дальше, Колин вскочил с пола и прошептал:

– Пойдём.

После чего они взбежали по лестнице, прошли дальше по коридору и проскользнули в раздвижные двери, которые Эйприл до этого даже не замечала. Девочка немного постояла в проходе, давая глазам привыкнуть к полумраку, пока Колин огибал и обходил бесчисленные стопки…

– Ай! – Эйприл ударилась ногой и услышала, как что-то упало на пол.

– Тсс, – зашептал Колин. – Давай скорее. Ты всё пропустишь.

Книги. Вокруг Эйприл повсюду были книги. Когда её глаза наконец привыкли к темноте, она прошла вперёд, на свет, к силуэту мальчика, который снова лежал на животе, глядя на библиотеку внизу.

– Я невеста Габриэля Винтерборна, – сказала незнакомка. Она была красавицей – тут Эйприл пришлось отдать ей должное. Но одета она была так, словно набрала в интернете «одежда подружки миллиардера» и просто купила всё, что нашлось. Крупные вычурные серьги. Кожаные перчатки. Высокие сапоги.

– Правда? Что ж, поздравляю вас, – сказала мисс Нельсон с улыбкой, но её глаза не улыбались.

– Он сказал, что, если с ним что-то случится, я должна буду прийти сюда.

– А с Габриэлем что-то случилось? – спросила мисс Нельсон.

Эйприл подумала, что это очень логичный вопрос, но невеста поморщилась и смерила мисс Нельсон презрительным взглядом.

– Кто вы? – в голосе незнакомки звучало раздражение.

– Я Изабелла Нельсон, директор Фонда Винтерборнов.

– Тогда, я полагаю, для вас он господин Винтерборн, – сказала женщина, высокомерно глядя на мисс Нельсон.

Колин рассмеялся:

– Ууу. Она об этом пожалеет, точно тебе говорю.

Тут вперёд шагнул Смиттерс.

– Могу я предложить вам чаю, мадам? Или кофе?

– Нет, Смиттерс. Это же Смиттерс, да? – спросила незнакомка. Затем улыбнулась. – Похоже, я тебя знаю. Габриэль часто о тебе говорит. Нет, – её голос дрогнул, – говорил.

– Неплохо, – сказал Колин, но Эйприл видела, что мисс Нельсон не впечатлилась. Она спросила:

– И где же вы познакомились с… эм… господином Винтерборном?

– В Гиммельвальде. Вы знаете, что это? – сказала женщина. – Это небольшая деревня в Швейцарских Альпах. Габриэль жил в хижине неподалёку.

– Я же говорил, – прошептал Колин, даже не взглянув в сторону Эйприл.

– Жил, говорите? – уточнила мисс Нельсон.

– Да. То есть… – Женщина достала носовой платочек и зашагала к окнам. Когда она заговорила снова, голос незнакомки был настолько тихим, что Эйприл едва могла его расслышать.

– Был ужасный шторм…

– Что всё это значит?

Эйприл не сразу узнала Иверта Винтерборна без его гигантских ножниц. Он ворвался в библиотеку так бесцеремонно, словно являлся полноправным хозяином этого дома. Возможно, так оно и было.

– Привет, Иверт, – сказала мисс Нельсон. – Похоже, у Габриэля появилась невеста. Опять.

Незнакомка дёрнулась. Эйприл увидела, что женщина начала осознавать, что она не первая невеста, объявившаяся здесь с момента исчезновения Габриэля. Но она даже не попыталась убеждать мисс Нельсон.

– Вот увидишь, она подойдёт к мужчинам, – прошептал Колин. И правда, незнакомка поспешила к дядюшке со слезами на глазах.

– Ах, дядя Иверт! Мы обязаны его найти!

Но Иверт просто спросил:

– У Габриэля Винтерборна есть родимое пятно. Где оно?

– На руке, – ответила незнакомка, указывая на сгиб левого локтя.

– На какую еду у моего племянника аллергия?

– На спаржу, – сказала женщина, наконец уловив суть игры.

– Где вы познакомились?

– У гостиницы. Он пришёл туда за припасами, а я проходила мимо.

– Вот как, – сказал дядюшка. – Когда это было?

– Два года назад. Мы полюбили друг друга.

– И с того момента были вместе?

– Именно это и делают люди, когда влюблены. – Незнакомка надменно покосилась на мисс Нельсон.

– Но вы не знаете, где он сейчас? – спросил дядюшка.

– Мы разделились во время шторма. Но Габриэль сказал, что, если с ним что-нибудь случится, я должна прийти сюда и его семья обо мне позаботится.

– Такое часто бывает? – прошептала Эйприл, и Колин пожал плечами.

– Раз в пару месяцев. Эта дама довольно хороша. Большинству не удаётся даже пройти через пост охраны. Впрочем, Иверту стоит придумать новые вопросы. Любой, кто хоть раз искал в интернете «Габриэль Винтерборн без рубашки», уже знает про родимое пятно. Для мошенников это так себе испытание. А она явно мошенница. – Колин кивнул на женщину внизу.

– Может, она правда знает Габриэля, – сказала Эйприл.

Колин посмотрел на неё и покачал головой.

– Эх. А ты милая, – сказал он, хотя Эйприл не считала себя милой. Нисколько. Но только она собралась сказать это вслух, Колин продолжил:

– По крайней мере, эта не привела с собой ребёнка.

– Мошенники и так делают?

– Конечно, делают, – сказал Колин. – Это самая старая афера в мире. Конечно, в наши дни этот номер не пройдёт, с тестами на ДНК и всем таким, но ведь ДНК-тест занимает какое-то время, верно? А если есть семья, которая очень хочет, чтобы кто-то вернулся, иногда ты можешь водить их за нос несколько дней. По крайней мере, если ты хороший мошенник. А она хороша. – Колин указал на женщину и пожал плечами. – Хотя я видал и лучше.

Что-то в словах Колина заставило девочку ему поверить. Внизу Смиттерс провожал новую госпожу Винтерборн к двери, но Эйприл не могла оторвать взгляда от мальчика рядом с ней.

– Колин, – спросила она осторожно. – А кто был лучшим мошенником, которого ты видел?

Тот глубоко вдохнул и заговорил, медленно и тихо.

– Примерно год назад здесь появилась женщина. Одетая вполне обычно. Ни модных тряпок. Ни шуб. Просто красивая женщина с мальчиком, который выглядел в точности как мёртвый парень. И это сработало. Это и ещё знание того, что люди хотят видеть. И слышать. Ту женщину попросили остаться на какое-то время.

– Что с ней случилось? – спросила Эйприл.

– Она сбежала. Прихватила столовое серебро, обчистила сейф, и к утру её уже не было.

– А мальчик?

Колин усмехнулся, пожал плечами и сказал:

– К вашим услугам.

– Колин! – раздался голос мисс Нельсон из библиотеки. – Я знаю, что ты наверху.

Мальчик подошёл ближе к свету, встал у перил и закричал:

– Она была хороша, правда? Но всё-таки недостаточно хороша.

– Да. Она была недостаточно хороша. А теперь спускайся. И ты тоже, Эйприл, – сказала мисс Нельсон. – Я умираю от голода.

10. «СэйдиМат» номер семь!

Спускаясь по лестнице вслед за Колином, Эйприл не знала, чего ожидать от кухни.

В просторной длинной комнате с крюков на потолке свисали блестящие медные горшочки. Каменные столешницы кухонного гарнитура выглядели настолько чистыми, что с них можно было есть. В одном конце кухни стояла забавная печь, и у Эйприл появилось чувство, что как бы сильно ни дул и ни завывал ветер снаружи, это место всегда будет тёплым и уютным, пахнущим свежеиспечённым хлебом. Кухня сразу стала любимым местом Эйприл. А когда девочка увидела широкий подоконник с пушистыми подушечками, ей тут же захотелось спросить, можно ли спать здесь, а не на большой кровати наверху. Эйприл не хотелось уходить отсюда.

На другом конце кухни стоял старый потёртый стол. Именно туда направился Колин. На нём уже стояли тарелки с яичницей и беконом и большие тяжёлые блюда. Стол выглядел так, что на него было не страшно что-нибудь пролить. Может, именно поэтому Эйприл совсем не волновалась, опускаясь на стул напротив тарелки с печеньем, намазанным маслом, – так близко, что девочка могла бы, наклонившись, слизнуть масло с одного из них, если бы захотела. А она хотела. Но всё-таки поборола искушение – с таким трудом, что, наверное, заслуживала за это какую-нибудь медаль.

– Вот вы где! – воскликнула Сэйди, когда Колин сел на своё место. – Я вас целую вечность ждала. Что случилось?

Но прежде чем мальчик успел ответить, дверь отворилась, и на кухню зашла мисс Нельсон. Тим и Вайолет послушно плелись за ней.

– Прости за опоздание, Сэйди. Похоже, у Габриэля Винтерборна появилась невеста. Снова, – сказала мисс Нельсон.

Сэйди уставилась на Колина.

– И?

Он усмехнулся и приподнял бровь:

– Альпы.

– Вот блин! – Сэйди вытащила из кармана пять долларов и хлопнула ими о ладонь Колина.

– Приятно иметь с тобой дело. – Мальчик убрал купюру к себе в карман.

– Все проголодались? – спросил Смиттерс, и Эйприл поняла, что он работал на другом конце кухни. Дворецкий очень, очень осторожно нёс к столу глубокое керамическое блюдо. Эйприл не знала, что находится внутри, но пахло это божественно.

Мисс Нельсон повернулась к мальчику на другом конце стола.

– Ну что, Тим, ты хорошо устроился?

– Ага. То есть да. Спасибо.

Мальчик краем глаза наблюдал за Вайолет, но та совсем на Тима не смотрела. Она была слишком сосредоточена на Колине, который протягивал в её сторону два кулака. Вайолет ударила его по тыльной стороне одной из рук, и Колин быстро перевернул кулак, демонстрируя пустую ладонь. Затем он снова сжал кулак, и Вайолет опять ударила по руке – на этот раз в ладони, как по волшебству, оказался клочок бумаги. Девочка рассмеялась, и Тим уставился на неё так, словно впервые слышал этот звук.

Сэйди стояла возле большой духовки с широкой улыбкой на лице.

– Присаживайся, Смиттерс, – пригласила Сэйди.

– Если вы настаиваете, – сказал дворецкий и театрально скользнул на один из пустых стульев у стола. Сэйди осталась стоять.

– Сегодня, дамы и господа, – заявила Сэйди, стоя чуть прямее и говоря чуть громче, чем было необходимо, – я с огромным удовольствием представляю вам – впервые в истории – «СэйдиМат» номер семь!

Эйприл задумалась, нужно ли хлопать, а Колин наклонился к ней и прошептал:

– Вряд ли ты захочешь знать, что случилось с «СэйдиМатами» с первого по шестой.

– Это замечательно, Сэйди, – сказала мисс Нельсон, но Эйприл заметила, что женщина немного отодвинулась от стола, а Смиттерс покосился на огнетушитель у двери.

– Все готовы? – спросила Сэйди.

– Может, стоит сначала заняться завтраком, пока он ещё горячий? – предложила мисс Нельсон.

– О, но это тоже часть завтрака. Видите? – Сэйди потянула рычаг, который Эйприл до этого не замечала. Немного погодя дверь духовки открылась, и из неё выехал лист для выпечки, полный оладий. Эйприл зачарованно смотрела, как лист соскальзывает на чистую каменную столешницу.

Мисс Нельсон зааплодировала, а Смиттерс сказал:

– Отличная работа, Сэйди.

Но девочка шикнула на них и заявила:

– Это ещё не всё.

– Боже мой, – прошептала мисс Нельсон.

Тут Эйприл заметила цепь, которая бежала по потолку от полки с кастрюлями к светильнику над столом. По ней скользила дюжина лопаточек. Оказавшись прямо над листом с оладьями, они опустились, подцепили угощение и медленно понесли его по воздуху в сторону стола.

– Ох, очень мило, – сказала мисс Нельсон.

– Теперь Смиттерсу не придётся вставать, если он забудет что-нибудь в духовке, – заявила Сэйди.

– И правда, очень удобно, – ответил Смиттерс, и это была, наверное, самая странная беседа, которую когда-либо слышала Эйприл. Все были настолько… добры. И девочка не могла понять, зачем они так себя ведут.

– А теперь ешьте, пока горячее, ребята, – сказал Смиттерс, и Эйприл схватила печенье. Потом ещё одно. Потом третье – для полного счастья. Они были самыми тёплыми, мягкими, маслянистыми на ощупь печеньями, которые когда-либо трогала Эйприл, и девочка на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями.

Наверное, именно поэтому она не смогла увернуться.

– Осторожно, – закричал Колин, но его заглушил звон бьющегося стекла. На стол хлынул апельсиновый сок.

Эйприл посмотрела наверх как раз вовремя, чтобы заметить летящую в неё оладью. К счастью, та пролетела мимо девочки, но зато ударилась о стол и отскочила, уронив стакан с водой и перевернув тарелку с яичницей Колина. Все застыли, когда ещё одна шальная оладья угодила в большую керамическую миску, полную соуса, наклонив её и отправив содержимое в воздух.

– Эйприл! – закричала мисс Нельсон, но слишком поздно. Дымящаяся волна соуса уже летела на девочку. Эйприл могла бы увернуться. Эйприл могла бы сбежать. Но она осталась на месте, и девочку захлестнуло самое вкусное в мире цунами, пачкая и пропитывая новую одежду и превращая печенья в руках в мокрую кашу.

Цепь запуталась среди кастрюль и сковородок, и чем настойчивее она пыталась освободиться, тем быстрее летали по комнате оладьи, сбивая стаканы с апельсиновым соком и кружки с кофе.

– Эйприл! – К девочке поспешила мисс Нельсон. – С тобой всё хорошо? Ты не обожглась?

– Нет, – сказала Эйприл, хотя ей хотелось заплакать, потому что её печенья были пропитаны соусом. Хотя это, конечно, не сделало их несъедобными, так что Эйприл откусила одно. А затем, чтобы не бросать дело на полпути, съела его целиком. – Всё хорошо, – сказала она с набитым ртом.

– Ты точно не обожглась? – слова мисс Нельсон звучали так, словно ей правда был небезразличен ответ. Смиттерс принёс влажное полотенце, и женщина начала вытирать горячий соус с лица и рук Эйприл.

– Всё хорошо. Я и похуже обжигалась, – сказала девочка, откусывая второе печенье.

– Правда? – голос мисс Нельсон звучал забавно.

– Правда. Ожоги считаются, только когда остаются волдыри, правильно?

Это правило действовало почти во всех домах, где жила Эйприл, но заметив, как переглянулись Смиттерс и мисс Нельсон, девочка предположила, что здесь могли быть другие правила.

– Поднимайся в спальню и прими прохладный душ, дорогая. Потом я принесу тебе поднос с завтраком, если ты голодна.

Но Эйприл уже выяснила, что, даже промокнув, печенья оставались вполне съедобными, так что девочка доела и третье. Возможно, она взяла бы ещё одно, но все смотрели на неё, а Эйприл ненавидела, когда на неё смотрят, поэтому поднялась из-за стола. Она уже шла к двери, когда заметила Сэйди.

– Не получилось. – Губы девочки дрожали, в глазах стояли слёзы, и Эйприл не знала, что ей сказать.

– Конечно, тебе ещё есть над чем поработать, – сказала мисс Нельсон. – Но посмотри, на этот раз нам даже не понадобился огнетушитель.

– Так… вы говорите… мои изобретения… становятся лучше? – пробормотала Сэйди, хотя Эйприл не считала, что мисс Нельсон имела в виду именно это. Но женщина улыбнулась и заключила Сэйди в объятия.

Эйприл на секунду задумалась, каково это, но у неё не было никаких догадок.

Может, всему виной был пропитавший одежду и начинающий остывать соус или понимание, что все обитатели этого дома сейчас сидят на тёплой кухне без неё, но, когда Эйприл зашагала в сторону широкой главной лестницы, дом Винтерборнов показался ей особенно холодным.

Похоже, не все картины семьи Винтерборнов погибли на пожаре в музее, потому что на стенах висело несколько портретов. Серебристые глаза наблюдали за Эйприл, и девочке казалось, что люди на картинах поворачиваются вслед за ней. Эйприл могла бы поклясться, что в доме находился кто-то ещё. Хотя эта мысль была довольно странной.

«А может, и нет», – подумала Эйприл, свернув за угол и обнаружив там мужчину в костюме-тройке, который смотрел на стену так, словно она была самой интересной вещью в мире.

– Эм… здравствуйте? – сказала Эйприл, и мужчина дёрнулся, услышав звук её голоса.

– Здравствуй, – сказал он, разглядывая девочку во всей её залитой соусом красе. – Я Иверт Винтерборн. А ты кто?

– Я Эйприл.

– А фамилия? – спросил мужчина.

– В смысле?

Похоже, на лице девочки читалась растерянность, потому что Иверт уточнил:

– Какая фамилия у твоего отца?

– Не знаю. – Эйприл всё равно не поняла вопроса. У неё не было отца. А если и был, девочка всё равно не знала, какая у него фамилия.

– Вот как. И как давно ты находишься в доме Винтерборнов?

– Не знаю, – снова сказала Эйприл. – Сколько сейчас времени?

Девочка не собиралась шутить, но Иверт, видимо, подумал иначе. Он рассмеялся, хотя его глаза остались такими же печальными.

Эйприл видела Иверта в библиотеке вместе с фальшивой невестой, Смиттерсом и мисс Нельсон, но думала, что он после этого ушёл. Хотя, возможно, он просто знал, чего ожидать от «СэйдиМата» номер семь, поэтому и не показался на кухне. Мужчина смотрел на девочку, её грязные волосы и пропитавшуюся соусом одежду как на пятно на его фамильном гербе.

– Соус пролился, – сказала Эйприл, словно это что-то объясняло.

Завыл ветер, дом заскрипел, но Иверт стоял неподвижно и смотрел на девочку так, словно она без приглашения вломилась в его дом.

– Вы были в музее, – сказала Эйприл. – То есть я вас там видела. На такие мероприятия нужно приносить свои собственные гигантские ножницы? Где их вообще берут? Их используют для чего-то ещё? Если бы у меня были гигантские ножницы, я бы пользовалась ими всё время. Просто ради веселья, понимаете? Представляете, что будет, если вытащить их в первый школьный день? – бормотала Эйприл, не в силах остановиться. – А что вы здесь делаете? – спросила она. Её языком словно управлял кто-то другой – точно не сама Эйприл.

– Я мистер Винтерборн. Это мой дом. Я здесь вырос. – Мужчина тихо выдохнул, затем набрал в грудь побольше воздуха, словно борясь со словами, которые он хотел сказать. Мужчина нежно погладил деревянную стену, как будто искал на ней… что-то. – Этот дом… как бы сказать… моё сокровище.

– Вы здесь живёте?

– Нет, Эйприл. Он здесь не живёт, – сказала мисс Нельсон, подходя к девочке со спины. – Иверт, я и не догадывалась, что ты ещё здесь, иначе пригласила бы тебя на завтрак. Там был отличный соус.

– Я вижу. – Мужчина пристально посмотрел на Эйприл. – И я как раз собирался уйти.

– Я тебя провожу, – сказала мисс Нельсон и оглянулась на девочку. – Иди, милая. Всё в порядке.

Но Эйприл сомневалась в её словах и ничего не могла с этим поделать. Сомнения помогли ей дожить до этого момента, и девочка не видела причин отказываться от них сейчас.