Текст книги "Небеса подождут"

– У нас. Ты ведь хочешь этого?

– Да, но?..

– Но ты боишься, что, если мы поженимся, ты не сможешь отдавать всего себя работе и навсегда останешься простым маршалом. Если ты возьмешь Джека, ты докажешь, что сумеешь заниматься своим делом, не беспокоясь обо мне.

– А если он меня уложит? – на всякий случай спросил Карл.

Лули ответила не сразу.

– Раньше ты никогда об этом не думал, верно?

– Или сбежит. Он всегда сбегает.

– Что, если ты дашь мне пушку и я возьму Джека? – предложила Лули. – Я бы не возражала – он как ядовитая змея.

– Нет, в таком случае пусть лучше Вирджил его уложит, – улыбнулся Карл, – из своего нового "крэга".

Они перешучивались. Но ни один из них даже в шутку не предположил, что Джека может застрелить Наркисса.

22

Карл и Лули прибыли на закате в «шевроле», машине, заменившей простреленный «понтиак». Карл не вошел в дом; они с отцом сразу расположились на веранде и принялись рассуждать о погоде. Вирджил сообщил: последние двадцать пять дней стоит жуткая жара, дальше некуда. Таким был весь июль, и вот тебе пожалуйста – август.

– В Окмалджи на бульварах засыхают деревья. Я еще не подсчитывал убытки, но погибло не меньше пары дюжин ореховых деревьев. Нефтяники с низинных скважин высасывали воду из ручья; пастбище начало выгорать, и я распорядился перекрыть скважины.

– На нефти не проживешь, – заметил Карл.

– Что верно, то верно.

– Ты давным-давно внушил мне это. В ту ночь, когда Диллинджер пошел в кино, в Чикаго было сто два градуса[1]1
  По Фаренгейту.


[Закрыть].

– С теми двумя женщинами, – кивнул Вирджил.

– Первая, по прозвищу Леди в Красном, – содержательница борделя по имени Анна Сейдж, а вторая – Полли Гамильтон, его подружка с тех пор, как Билли Фрешетт дали два года. Говорят, Диллинджер не разрешал ей пить, потому что она индианка.

– Никогда не слыхал, что она индианка. Значит, вот кто там с ним был – две женщины.

– В жару все ходят в кино. Как написано в рекламе, в кинозале зрителей обдувает "прохладный очищенный кондиционированный воздух".

– У нас текст на плакатах другой: "Воздух, охлажденный для вашего удобства", и нарисован белый медведь на глыбе льда.

На веранду вышла Наркисса.

– Вот вам, двум белым медведям. – Дождавшись, пока Вирджил отодвинет стопку газет, она поставила на стол поднос с миской льда, бутылкой виски и двумя стаканами.

– Знаешь, какое кино смотрел Диллинджер перед смертью? – спросил Карл.

– Если там действительно был Диллинджер, – возразил Вирджил.

– Неужели ты сомневаешься? – устало спросил Карл. – Да, кое-кто считает, что в кино был не Диллинджер. Он сделал пластическую операцию, вот и все, что мне известно. Пока пишут, что взяли действительно Джона Диллинджера.

– Не буду с тобой спорить. – Вирджил разлил виски по стаканам. – Фильм с пятницы идет в "Орфее". Я надеялся, что ты его увидишь до того, как он пройдет.

– Всю прошлую неделю я сидел дома, – сообщил Карл, – и ждал, что Белмонт позвонит и обвинит меня в нечестной игре, потому что к моей квартире приставили охрану. Он знал мой телефон, но, должно быть, потерял. По-моему, ему уже на все наплевать. Сегодня днем он звонил на службу, спрашивал меня, ему сообщили, что я еду сюда, и продиктовали твой номер. Обычно они так не поступают, но хотят, чтобы с делом поскорее было покончено.

– Хочешь сказать, в нашей округе полным-полно маршалов?

– Я попросил Боба Макмахона держаться в стороне, если он хочет поскорее изловить Джека. Он сказал: как только я позвоню и сообщу ему, что Джек в твоих владениях, – он расставит посты на дорогах, чтобы Джек не смог удрать.

– Значит, ты ждешь, что Белмонт вот-вот объявится.

– По-моему, он решил сдержать слово – по крайней мере, в том, что касается меня. Раз он обещал убить меня, то должен хотя бы попытаться. Мне звонил Тони из "Настоящего детектива"; после убийства Нэнси Полис Джек действительно становится кандидатом на должность врага государства номер один. Теперь ему придется соответствовать своей репутации, несмотря на то, что в глубине души он – по-прежнему избалованный, испорченный мальчишка. Тони попросился приехать – хочет быть здесь, если объявится Джек. Мечтает написать репортаж, который назовет "Последний налет Джека Белмонта". Правда, Тони считает, что Джек вряд ли объявится, раз за ним охотится вся полиция Оклахомы.

– Согласен, – кивнул Вирджил. – На его месте я бы залег на дно до старости.

– Из Канзас-Сити он собирался рвануть в Мексику на "ла сале", но я отвез его на родину, и планы у него переменились.

– Раз он, по-твоему, сюда заявится, зачем ты торчишь на виду? – вдруг спросил Вирджил.

– Сначала ему нужно сюда добраться, а потом еще придумать, как исполнить план.

– Он будет один?

– Не знаю. – Карл покачал головой. – Кто захочет ему помогать?

* * *

Первым делом Джек вспомнил о вышибалах, работавших в борделе, о Страхе и Уолтере. Со Страхом он не выдержит в одной машине. А вот из Уолтера выйдет неплохой напарник, по крайней мере на время. Но Уолтер родом из Семинола, как Хейди и другие шлюхи из их клуба. Чтобы добраться туда, понадобится другая машина, чистая, которая не в розыске.

"Шевроле" Нэнси он бросил на улице в центре Талсы и пошел домой пешком – в особняк на Мэпл-Ридж. На дорогу ушло почти два часа. Он вошел черным ходом, пробрался в комнату служанки, той самой, которая когда-то ушивала ему комбинезон. Служанка, тридцатишестилетняя старая дева в ночной рубашке, застегнутой до самой шеи, испуганно вскрикнула. Джек прижал ее к окну.

– Маргарет, – сказал он, – мама разрешила мне взять ее машину, но мне нужны ключи. Они в чулане, второй крючок. На ключе написано: "Кадиллак V-12". – Маргарет окаменела. – Только не буди маму и ничего ей не говори, – прошептал Джек. – Она сама все поймет, когда машина ей понадобится. Передай, пусть не волнуется – "кадиллак" я верну.

Маргарет принесла ключи, по-прежнему не говоря ни слова.

В ту же ночь Джек поехал в Семинол и остановил "кадиллак" перед публичным домом, в котором раньше работали Хейди и другие девушки. Ни одна из них не вернулась. Джек выпил с одним знакомым самогонщиком, молодым парнем из Куксон-Хиллз, который не раз поставлял в их бордель спиртное. Джек спросил, известно ли тому, что сталось с вышибалами. Самогонщик ответил: Страх живет в Банче с какой-то бабой, переключился на овощи, а Уолтер вернулся в Семинол и работает вышибалой в борделе наискосок от автозаправки Филипса.

– Он служил у меня, но я не знал его фамилии. А ты знаешь? – спросил Джек.

– Уолтер немчура, – ответил самогонщик. – У него нет чувства юмора, и он бесится, когда над ним смеются. А фамилию его я один раз видел на его документах. Фамилия еще та: Дерьмер.

– Как она пишется?

– Так и пишется: Дерь-мер. Но знаешь, что будет, если ты хотя бы улыбнешься, называя его по фамилии, как некоторые тутошние алкаши? Он сломает тебе челюсть. В общем, чтобы все было тихо-мирно, он никому не говорит свою фамилию, и все проходит без неприятностей.

– Дерьмер, – повторил Джек, улыбаясь против воли.

* * *

Он узнал Уолтера со спины по толстой шее на могучих плечах, которым позавидовал бы любой борец. Уолтер видел снимки Джека в банке; он знал, что Джек объявлен в федеральный розыск.

– Ты что, спятил? Зачем явился? – спросил он и вытолкал Джека за дверь.

Значит, бывший вышибала сочувствовал Джеку. А может, Уолтеру еще неизвестно о награде за его голову. Сто тысяч долларов за поимку живым или мертвым.

– Уолтер. – Джека так и подмывало назвать его "мистер Дерьмер"; он не удержался от улыбки. – Видишь там "кадиллак"? Он мой. На нем я прикачу к одному нефтяному магнату, который не доверяет банкам. Он держит дома целую кучу денег, на которые рассчитывает безбедно прожить до конца жизни. По моим подсчетам, там у него сто тысяч или даже больше. Хочешь войти в долю?

– Сколько?

– Сорок процентов.

– Как поделим?

– Каждый из нас получит половину, но я возьму еще десять процентов за наводку.

– Как мы их получим?

– Будем следить за домом. Дождемся, пока они уедут за чем-нибудь в город, и войдем.

– Ты говоришь: "Пока они уедут". Кто – "они"?

– Я имею в виду, что у хозяина могут быть гости или он прихватит с собой экономку.

– А если мы не найдем деньги?

– Ставлю десятку, они у него в спальне. Может, завтра и поедем? – предложил Джек. – Если хочешь, сам веди машину, она новенькая, отличная.

* * *

В воскресенье днем они вчетвером поехали на машине Вирджила в Окмалджи в кино. Вирджил уверял, что купил «Нэшвилл-31», потому что ему понравилась обивка в цветочек – розовое и зеленое на бежевом фоне; все равно что ехать в машине, не выходя из дому. Они специально взяли машину Вирджила – Наркисса села вперед с большим бумажным пакетом попкорна на коленях, а Карл и Лули устроились сзади – на тот случай, если Белмонт знает, что Карл ездит на «шевроле», и поджидает его одного на дороге.

Они свернули на восток, к Окмалджи. Вирджил посмотрел в зеркало заднего вида.

– Господи, – воскликнул он, – вы только посмотрите!

Все обернулись и увидели огромное пыльное облако, надвигавшееся с юга. Оно было похоже на плотный желто-коричневый занавес, перекрывший горизонт. Карл сказал, что дело плохо; он видел такие пыльные бури только на западе штата. Лули взяла его под руку, но Карл успокоил ее: буря далеко, над Оклахома-Сити; их она, скорее всего, не коснется. Вирджил между тем заметил, что фермеры пытаются пахать и после засухи, только на выжженной земле ничего не растет. А когда по земле проходишься плугом, почву уже не удержать, – ветер с равнин сдувает плодородный слой.

– В Гатри забивают скот, потому что скотина голодает и умирает от жажды, – продолжал Вирджил.

Все молчали. Пыльная буря бушевала далеко от них, но они ощущали на себе ее дыхание: они ведь жили рядом с засушливым районом, который так и назывался: Район пыльных бурь.

На пороге кинотеатра "Орфей" Карл забыл о своих проблемах и сказал:

– Надеюсь, кино будет смешным.

* * *

Фильм назывался «Манхэттенская мелодрама».

Кларк Гейбл в роли Блэки, Уильям Пауэлл в роли Джима, Мирна Лой в роли Элинор. Говорили, что Мирна Лой – одна из любимых актрис Диллинджера. Отлично смотрелась Мюриэл Эванс в роли Тутси, платиновой блондинки. Блэки уступал Элинор Джиму, потому что Джим – такой славный малый! Но Блэки был не в обиде – ведь они с Джимом друзья детства и до сих пор дружат, несмотря на то что жизнь развела их. Блэки – гангстер, Джим – прокурор, а потом и губернатор. Блэки убил помощника Джима, предателя, который обладал сведениями, способными помешать Джиму выиграть губернаторские выборы. Блэки поймали, судили и приговорили к электрическому стулу. Джим, который стал губернатором, имел право заменить смертную казнь на пожизненное заключение, но не пожелал смягчить приговор, потому что жил, подчиняясь букве закона. Жена напомнила Джиму: если бы Блэки не убил его помощника в мужском туалете "Медисон-сквер-гарден", свидетелем чего был слепой попрошайка, его, Джима, не избрали бы губернатором. Но Джим был непоколебим. Элинор не верила, что ее муж не поможет другу. Она бросила Джима, так как больше была не в силах оставаться его женой. В последний момент Джим сдался и заменил смертную казнь Блэки на пожизненное заключение. Но Блэки не принял одолжения. Если его не посадят на электрический стул, Джиму придется подать в отставку. Блэки отправился на электрический стул. Во время душещипательной сцены Карл подумал: должно быть, волосы Блэки пришлось растрепать при помощи специальной шапочки – потому что они у него были такие прилизанные, что казалось, будто их приклеили к черепу. Сам Карл, причесываясь, только немного смачивал расческу водой. Ему стало скучно – он заранее знал, что будет. Но во время трогательной сцены примирения Джима с женой у него все же навернулись слезы на глаза. Умеет играть Мирна Лой!

* * *

На обратном пути Вирджил спросил:

– По-твоему, парню, которого приговорили к смерти, следовало отказаться от помилования?

– Угу, – ответил Карл. – Правда, Блэки там сказал по-другому: он скорее поджарится на стуле, чем проведет всю оставшуюся жизнь за решеткой. Такое возможно.

– Жалко, что мало показывали Тутси, – вздохнул Вирджил. – Я видел ее в каких-то вестернах. Мюриэл... забыл как дальше.

– Эванс, – подсказал Карл.

Все сошлись на том, что фильм крепко закручен, хотя в жизни так не бывает, но ведь это не жизнь, а кино.

– Вы заметили, – спросил Карл, – как Блэки тычет вперед пушкой, когда стреляет? К чему он так, не пойму.

– Вот что я вам скажу, – вмешалась Наркисса. – Помните начало? Пожар на корабле, все погибли, остаются двое сироток, которые решают держаться вместе. Так вот, в фильме на корабле плыли ирландцы. История с кораблем случилась на самом деле в 1906 году, на Ист-Ривер, в Нью-Йорке. Только там были не ирландцы, а немцы. Я читала.

* * *

Когда они вернулись, еще не было шести и солнце пекло вовсю. Наркисса поспешила в дом: она собиралась приготовить цыплят. В воскресенье она всегда делала на обед цыплят. Лули отправилась принять ванну, а Карл с отцом остались на веранде. Вирджил разъяснял сыну суть закона Рузвельта о фермерских закладных – как он поможет фермерам не попасть в лапы банков. Вирджил неустанно восхвалял «Новый курс», и Карл покорно слушал отца. Когда Вирджил дошел до закона о банкротстве, на веранду вышла Наркисса.

– Вирджил. – Она помолчала, дожидаясь, пока он закончит фразу.

– Что?

– Кто-то вломился к нам в дом.

Карл подумал: пока они сидели в кино, украли сто тысяч. Он испугался, что отца хватит удар.

– Что-нибудь пропало? – осведомился Вирджил.

– Выкинули все вещи из комода. Сорвали картины со стен.

– Сейф искали, – кивнул Вирджил. – Но к чему сейф фермеру, который разводит орехи?

– Ты не простой фермер, ты миллионер.

Лули рывком распахнула сетчатую дверь.

– В спальнях все вверх дном, – сообщила она.

Вирджил повернулся к Карлу:

– Вы знаете, что ко мне вломились первый раз с тех пор, как мы построили этот дом? Сколько тебе тогда было?

– Четыре, – ответил Карл.

– То есть двадцать четыре года назад, ни много ни мало. Знаете, что я говорю работникам, которых нанимаю ухаживать за пеканами? Если попробуете залезть ко мне, я тут же пристрелю вас. Когда газетчики расспрашивали меня о деньгах, я примечал, как жадно слушают мои рабочие.

– Ты лучше проверь, не пропало ли что, – посоветовал Карл.

– Сейчас, – ответил Вирджил.

– А как же деньги, которые ты хранил в доме? Помнится, ты говорил, что здесь у тебя сто тысяч долларов.

– Зимой я положил их в банк Окмалджи, – усмехнулся Вирджил. – Орис Белмонт, один из владельцев банка, попросил меня войти в совет директоров. Я тебе рассказывал?

– Орис рассказывал, – уточнил Карл.

– Мне показалось, он знает свое дело, – заметил Вирджил. – Ну и черт с ним, подумал я, пусть денежки хранятся у него. Банк близко, если мне срочно понадобятся деньги, я успею их снять.

Отец с сыном вошли в дом и огляделись. Они сразу заметили: из оружейного шкафчика пропал дробовик.

– По-твоему, это Джек? – спросила Лули у Карла.

– Не удивлюсь, если он. За двадцать четыре года в доме ни разу не было чужих – пока в округе не объявился Джек Белмонт.

– Представляешь, как он обозлится, – засмеялась Лули, – если узнает, что денежки Вирджила хранятся у его папаши?

23

В воскресенье Уолтер решил разбить лагерь на нефтеносном участке. Насосы были остановлены, на буровых – никого. С утра пораньше они выволокли из большого сарая трубы и буровые инструменты и загнали туда «кадиллак». Позже прокрались в пекановую рощу и нашли хорошее укрытие, из которого можно было вести наблюдение за домом.

Джек собирался неожиданно напасть на Карла. Улучить момент, когда он выйдет на веранду с отцом, и выскочить из-за угла. То-то Карл удивится, когда Джек крикнет: "Если мне придется вытащить оружие, я буду стрелять на поражение!" Коронная фраза. Потом Джек вытащит пистолет и застрелит его. А после наведет пушку на папашу: пусть выносит денежки, если не хочет получить пулю прямо в лоб.

– Тогда нам не придется рыться по всему дому, – растолковывал Джек Уолтеру. – Старик сам отдаст денежки, и мы сразу смоемся.

– Если хочешь пристрелить маршала, – ответил Уолтер, – я пас. При мне только один раз так стреляли, я обделался от страха. Тот парень меньше чем за пять секунд уложил четырех вооруженных людей. Знаешь, когда его лучше всего замочить?

Уолтер замолчал, ожидая, что Джек спросит: "Когда?"

– Когда он будет спать в своей постели. Был один громила, которого шпики так боялись, что дождались, пока он захрапит, и застрелили через окно. Слыхал?

Днем Вирджил подогнал к дому свой "нэшвилл", и все вышли на веранду: Карл, Лули и еще одна женщина.

– Вон он, – сказал Уолтер. – Чего ты ждешь?

– Как я его достану отсюда из 45-го калибра?

– Почему не взял ружье?

– Потому что хочу стрелять из этого.

– Подойди поближе.

Если подползти к опушке той рощи, которая выходит к фасаду дома, он будет в пятидесяти – шестидесяти ярдах от машины. С такого расстояния можно достать Карла, если, конечно, повезет. Джек твердо решил убить Карла из 45-го калибра, чтобы иметь возможность напомнить маршалу его коронную фразу.

Они сели в машину с сиденьями, обитыми материей в цветочек, и укатили. Вот придурки! Джек один раз угнал такую, но быстро бросил: ему казалось, что в ней он похож на педика.

Они поднялись. Уолтер скрестил руки на груди; бицепсы вздулись, как футбольные мячи.

– Идем в дом?

– Я же говорил, как мы все проделаем. Убьем Карла и наставим пушку на папашу.

– А папаша настучит на нас копам.

– Если хочешь, я и папашу убью.

– А его подружку и ту, другую бабу?

– Мы не знаем, куда они поехали и когда вернутся, – сказал Джек. – Ты же не хочешь, чтобы они застали нас врасплох, когда мы будем в доме.

– Господи боже, – вздохнул Уолтер, – мы тут торчим уже два часа. Ты видел, как Карл полез в бумажный мешок, который несла та баба? Взял горсть попкорна, а она шлепнула его по руке. Сегодня воскресенье, они поехали в кино. Хватит ходить вокруг да около, пошли!

Они выломали филенку кухонной двери и вошли в дом. Сначала порыскали кругом, желая убедиться, что в углу не сидит какая-нибудь старая бабка. Радио молчало. Они приступили к делу. Обыскали все места, где можно спрятать крупную сумму наличными, – от чердака до подвала. Перевернули кухонную утварь. Джек сообщил, что однажды хранил деньги в жестяной коробке из-под печенья.

В ящике письменного стола в гостиной нашли скатанные трубочкой четыреста восемьдесят долларов, перетянутых резинкой, и немного мелочи.

Уолтер сказал:

– А тот индеец, который насвистел тебе про деньги, случайно, не...

– Мой сокамерник, – кивнул Джек. – Он работал здесь и слышал о деньгах. Сказал, как только выйдет, сразу заберет их.

– Он говорил, здесь много тысяч?

– Сколько может отложить миллионер на черный день?

– Ну не четыреста же восемьдесят долларов? Не знаю, кто глупее, ты или я, – хмыкнул Уолтер. – Мне-то простительно, я тебе поверил. Решил, если парень разъезжает на "кадиллаке" последней модели, наверное, он знает, о чем говорит. Кого ты слушал? Индейца, который перебрал томатного самогона! Ну и вонючее же пойло, доложу я тебе.

– Давай прикинем, не упустили ли мы что-нибудь, – предложил Джек. – Можно поискать под домом.

– Здесь нет подвала, – ответил Уолтер. – Я возвращаюсь в лагерь. Жрать хочу.

Они захватили с собой бутылку виски, ящик пива "Фальстаф" – Уолтер закинул его на плечо, – приглянувшийся Уолтеру дробовик "ремингтон" из оружейного шкафчика и курицу – Уолтер пообещал зажарить ее на вертеле. Джек слишком поздно сообразил, что надо было прихватить и винчестер. Он не думал, что дробовик ему пригодится.

* * *

Джек бесился от злости, глядя, как Уолтер жарит курицу, – как будто они приехали на пикник. Напарник развел костер, постоянно подбрасывал туда хворост, чтобы хорошо горело, насадил курицу на самодельный вертел и, сидя на земле, поворачивал ее над огнем.

Вертел держал в вытянутой руке – как прирос к месту, не шевелился. Прошло минут десять, Уолтер переложил курицу в левую руку. Джек решил, что парень согнет правую, разомнет затекшие мускулы, но нет. Он просто опустил руку на колени, чтобы она отдохнула, и уставился в огонь.

После возвращения Джек сразу изрядно хлебнул виски и теперь снова выпил. Он сидел на ящике с пивом позади Уолтера. Когда бывшему вышибале хотелось пива, Джеку приходилось вставать и доставать бутылки из-под себя. Они забыли прихватить из дома открывашку, и Уолтер срывал крышки зубами. Открыть с первой попытки почти никогда не удавалось.

Уолтер скинул шляпу. Сейчас, когда напарник суетился у костра, каждые пять минут перекладывая вертел из одной руки в другую, его голова напомнила Джеку деревянную чурку. Птица постепенно жарилась, корочка темнела. В День благодарения папаша Джека всегда называл индейку птицей.

Джек сказал:

– В доме денег нет.

– До тебя только что дошло? – спросил Уолтер, не отрываясь от костра.

– Эх, дождаться бы, когда индейца выпустят...

– И что?

– И разбить ему морду молотком.

– Лучше клешни отбить, – уточнил Уолтер, обращаясь к птице.

Джек глотнул еще виски. Ах, как он зол! А ведь у него имеется еще одна забота: пристрелить Карлоса Уэбстера. Подкараулить, подойти вплотную – и уложить на месте.

А потом помыть машину и вернуть маме.

Нет, лучше перегнать ее в Мексику и загнать какому-нибудь богатенькому мексикашке. А потом его ограбить. Именно так он собирался поступить с "ла салем" Тедди.

Можно вернуться в Талсу и взять Национальный банк. Правда, сейчас он назывался как-то по-другому – Джек забыл, как именно.

Но сначала нужно набрать шайку. Шайку Джека Белмонта.

Уолтер?

Турист недоделанный, хоть и любит готовить. Нет, Уолтер ему не нужен. Курица почти готова, хорошо прожарилась. Пусть дойдет. Еще несколько минут.

Джек вытащил из-за пояса пистолет. Уолтер оглянулся. Джек вытянул рубашку из брюк, принялся протирать ствол – внимательно, сосредоточенно. Уолтер наблюдал за ним.

Если метить Уолтеру в голову, и Уолтер и курица упадут в огонь. Как спасти курицу? Джек встал, обошел костер с другой стороны, оказался лицом к напарнику. Потом сел и снова принялся чистить пушку. Если он выстрелит отсюда, Уолтер упадет назад. Курицу он либо прижмет к себе, либо уронит в костер. Пока парень жарил птицу, он выпил четыре бутылки "Фальстафа", а открывая последнюю, поранился.

– Зачем чистишь пушку? – прошепелявил он, сплевывая кровь. – Если собираешься пристрелить маршала, подожди, пока поедим. Мясо готово – ведь ты любишь, когда внутри оно чуть розовое?

– Можно личный вопрос? – спросил Джек.

– Какой?

– Ты не возражаешь против того, чтобы стать большой кучей дерьма? – Джек ухмыльнулся. – Мистер Дерьмер! – Он расхохотался: ну и глупая же у Уолтера сделалась рожа! Джек поднял пистолет и выстрелил парню в середину лба. Потом потянулся за курицей, но промахнулся. Покойник сжимал вертел железной хваткой; он повалился на спину, и птица упала ему на ноги.

Джек воспользовался зубами Уолтера как открывашкой; выломал ему два коренных зуба, прежде чем удалось сорвать крышку. Потом взял бутылку пива, Курицу, "ремингтон" и в последнюю секунду – чуть не забыл! – бутылку виски. И ушел в ореховую рощу, в то место, откуда был виден дом.

К тому времени, как хозяева вернулись из кино, Джек успел поесть, хорошенько выпить и выкурить пару сигарет. Он готов был поставить четыреста восемьдесят долларов за то, что они смотрели "Манхэттенскую мелодраму". Когда они с Уолтером проезжали по городу, возле "Орфея" висела афиша, а теперь пора приступать к приятному делу!

Лули и вторая женщина скрылись в доме, Карл с папашей остались на веранде побеседовать. Черт, какая жалость, что он не привез с собой ружье! И не прихватил винчестер из оружейного шкафчика. Из дома вышла женщина и осталась стоять, не перебивая мужчин. Потом привлекла к себе их внимание: рассказала, видно, что их обокрали. Вышла Лули; все были обеспокоены, но волосы на себе не рвали. В конце концов, потери минимальные: подумаешь, ящик пива и курица... Пошли в дом...

Может, стоит попробовать дробовик? Но если случится промах, они поймут, где он прячется, и тогда ему крышка... Разве что Карл надумает прогуляться в рощу.

Прошло около часа, к дому подкатила машина – "форд", который был Джеку прекрасно знаком. Да и как иначе, он ведь угонял его два раза.

* * *

Тони застал хозяев за уборкой. Карл рассказал: пока они были в кино, к ним в дом влезли грабители. Лули была почти уверена, что вломился Джек.

– Он явился за Карлом и спер ящик пива, дробовик, курицу.

– С чего вы взяли, что это Джек? – спросил Тони.

– Он звонил мне на службу, – объяснил Карл, – хотел узнать, где я, и ему сказали, что здесь.

– А как они поняли, кто именно звонит?

– Эвелин сообщала всем звонившим, где я, и записывала разговор. Все назывались, кроме Джека. Я прослушал запись и узнал его по голосу.

– Значит, он вернется, – сказал Тони, – постарается, чтобы ты его не заметил. Что, если он не один, а с сообщниками?

– Они только украли курицу из морозилки, – ответил Карл. – Наркисса ее еще даже не разделала. Так и вижу, как Джек печет ее на костре – как будто отправился на пикник.

Тони через открытую дверь бросил взгляд на пекановую рощу, ту, что росла ближе всего к дому. От веранды ее отделяла поляна, на поляну выходила дорожка от шоссе. Его машина стояла к крыльцу передом.

– Я лучше передвину машину, – сказал он.

– Только не забудь вытащить ключи, – напомнил Карл.

* * *

Тони подогнал «форд» к гаражу и вернулся на веранду, которая теперь находилась в тени. Карл стоял у окна.

– Сукин сын... я и не заметил... он спер бутылку бурбона! – возмутился Вирджил.

Карл ответил:

– Надеюсь, он ее выпьет, прежде чем примется за дело.

– Вы ведь еще не собрали урожай? – обратился Тони к Вирджилу.

– Урожай будет ближе к Рождеству, да и то если пойдет дождь. Всю весну и лето была засуха; худшей засухи я в жизни не видел.

– А если в роще прячется Джек? Может быть, он сейчас целится в вас!

– Да, он там – вместе с белками и воронами, которые поедают падалицу. Ты заметил, что деревья перед домом гуще, чем в других местах? Это самые старые посадки. Я не сразу узнал, что пеканы любят солнечный свет и простор. Когда я только начинал, то размещал сорок – пятьдесят саженцев на акр, а надо было двадцать – тридцать. Вот почему вдоль дороги деревья растут так густо, что через них ничего не видно, и высажены вроде как рядами. Надо было сразу пригласить Престона Рейнкроу – он бы разредил посадки, – но пришлось ждать, пока он вылечится от теплового удара. Я сказал ему, что никогда не слыхал, чтобы у индейца чероки был тепловой удар. Престон – папаша Наркиссы. В некоторых рощах у меня всего по десять деревьев на акр. Они вымахали на восемьдесят – сто футов и не такие уродливые, как эти.

– Да, – сказал Тони, – в таких зарослях нетрудно спрятаться.

– И все равно ему нужно ружье, – покачал головой Вирджил.

– Сколько отсюда до рощи?

– Пятьдесят три ярда, – ответил Вирджил, – сто пятьдесят девять футов. Можно достать до дома из пистолета.

– Откуда вы так точно знаете расстояние?

– Одно время я подумывал устроить здесь площадку для игры в подковы.

– Лули сказала, Джек украл дробовик? – спросил Тони.

– Если он и достанет до дома, – вздохнул Вирджил, – дробинки рассыплются по крыльцу. Дробью можно только легко ранить, большого вреда она не причинит.

Тони посмотрел на Карла:

– А ты сможешь достать его отсюда, если он выйдет на опушку?

– Я достану его четыре раза из пяти, – ответил Карл, – если отец позволит взять его кольт. Он похож на мой, только мой на рамке 45-го калибра. Но наверняка не обещаю. Надо бы подобраться поближе.

– В то время, когда он будет стрелять по тебе? – изумился Тони. – Ничего не скажешь, это настоящий подвиг – идти навстречу ураганному огню, чтобы вывести противника из строя.

– Где ты такое прочел? – спросил Вирджил.

– Я сам это написал, – ответил Тони и снова посмотрел на Карла. – Куда бы ты хотел ему попасть?

– Блокнот при тебе?

– Не беспокойся, я запомню.

– Сначала в руку, – сказал Карл, – чтобы он бросил оружие, а потом в ногу, чтобы свалился.

– Зачем такие тонкости?

– Не хочу его убивать, – ответил Карл.