Текст книги "Я ненавижу тебя! Дилогия. 3 и 4 книги"

Глава 3

Лина впервые поймала себя на мысли, что скучает и всерьез обижается на Германа. Настолько, что даже хочется самой позвонить и потребовать объяснений.

Почему он про нее забыл? Почему его нет рядом?

Удивительно, она и подумать не могла, что будет ждать его звонка, что будет вспоминать о его руках, губах, о его наглых и властных приказах, от которых она, как оказалось, сразу же готова была растекаться лужицей под его ногами.

Целую неделю она от него ничего не слышала ни слова по телефону, ни буквы в СМС-сообщениях. С той самой ночи, где она помогала прийти в себя Маше, а потом почти уже днем Герман отвез ее домой. И все… он пропал.

Сначала она просто завалилась спать ни о чем не думая, так как Герман отпросил ее на целые сутки с работы. А потом, когда вечером он ей не позвонил и не появился, даже вздохнула с облегчением, что ночью сможет еще отдохнуть, а завтра пойдет на работу.

И на работе на следующий день Лина действительно чувствовала себя прекрасно, настолько, что даже согласилась отработать сутки и остаться еще на день.

Пока работала и занималась обычной рутиной, то даже вроде и не думала о Германе. Ну, или, по крайней мере, подавляла любые мысли об этом мужчине. А когда выдавалась свободная минута отдохнуть, то все же ловила себя на мысли, что вроде и не хотела бы его увидеть. И даже радовалась, что он про нее забыл. Ведь именно об этом она и мечтала?

Но вот ведь, странная женская душа. Каким-то образом, этот мужчина умудрился туда пробраться, и всего за несколько дней.

Лина упорно гнала всю неделю от себя мысли о Германе. И буквально заставляла себя радоваться, что он о ней забыл. Правда веселье от этого получалось, каким-то искусственным и натужным. В принципе она другого и не ожидала. Она таким, как Герман не нужна. Лина, даже при всем желании не сможет удержать подобного мужчину рядом. Не ее уровень играть в его игры. Он хищник по натуре, а Лина скорее травоядное. И ему нужна рядом такая же жестокая хищница. Герман же сожрет Лину и даже не заметит, пойдет дальше охотиться и играть в свои странные игры уже с другими глупышками. Как он поиграл с Линой, сбивая ее с толку, и теперь она пыталась заставить себя просто забыть и не думать больше о нем.

Хорошо, что работа здорово помогала ей отвлечься. Да еще и адвокат позвонил и напомнил о себе и своём очередном гонораре.

Лина копила деньги, и уже перевела ему их на счет, но он затребовал больше, объясняя траты, какими-то государственными пошлинами. И Лине пришлось взять дополнительные ночные смены. Благо было, у кого брать. Не всем медсестрам было необходимо пахать сверхурочно. В итоге, за всю неделю дома она была только один раз, а жила в клинике.

Душ есть, столовая есть, даже поспать урывками получалось, часа два три, между сменами, иногда днем. И поэтому она практически жила на работе.

А что делать? Адвокату не заплатишь, он и пальцем не пошевелит, а так хоть что-то делает, или пытается делать. Хотя Лина уже давно не верила, что этот мужчина на самом деле даже появляется в суде или где он там должен появляться? Порой отчаянье настолько охватывало ее, что она уже хотела попытаться действовать какими-нибудь незаконными методами, но у нее просто не было таких знакомых, и она понятия не имела, как их найти и где? У кого спрашивать?

Объявление в газете подать?

«Кто готов вывезти ребенка из Германии, плачу наличными»

Вот только где найти таких сумасшедших?

А тут еще и Герман со своими играми заставил ее о чем-то мечтать. Как-то умудрился забраться в душу…. Нет, Лина не исключала, что это могла быть обычная похоть. У нее несколько лет не было мужчины, а тут такой умопомрачительно-охренительный секс, от которого она ощутила давно забытую эйфорию. Это будто ломки после наркотической дозы, и ее организм теперь требует еще и еще. И поэтому надо просто переждать, перетерпеть и все пройдет. Наверняка пройдет…

К концу недели Лина вымотала себя настолько, что готова была зарыдать от отчаянья. Все-таки хронический недосып сильно сказывался на ее психике. Да и появление мужчины в ее жизни, как оказалось, не прошло для нее просто так.

Хорошо хоть старшая медсестра, заметив круги под ее глазами и уставший взгляд, заставила ее съездить домой и отдохнуть, хотя бы сутки.

А Лина, пока ехала домой, проехала мимо своей станции, так как уснула, и ей пришлось возвращаться, а потом еще долго торчать на остановке и ждать свою маршрутку.

Добравшись до дома почти в одиннадцать вечера, она, еле волоча ноги, зашла на свой этаж и открыла дверь. Тетя уже спала, и Лина постаралась вести себя, как можно тише, но проклятый телефон, который она забыла поставить на беззвучный режим, заставил ее дернуться от страха.

– Черт! Надо менять звонок, – пробормотала она, в который уже раз за пять лет, с тех пор, как купила телефон. И шепотом, все еще переживая за сон тети ответила: – Да?

– Здравствуй Лина, – раздался в трубке смутно знакомый мужской голос.

– Здравствуйте? А вы кто? – сняв кроссовки, Лина прошла на кухню и открыла холодильник.

– Мое имя Михаил Юрьевич, мы встречались с тобой в доме Влада Лисовского, за столом, где Герман представлял тебя своей девушкой, я дядя Влада.

Лина резко выпрямилась, прикрыла холодильник, и, развернувшись, оперлась на него спиной. Почему-то в душе зародилась какая-то непонятная тревога за Германа, а ноги подкосились и стали ватными.

– Да помню, что-то случилось? – уже громче спросила она, дрогнувшим голосом.

– Да нет, ничего особенного, просто хотелось узнать, не звонил ли тебе Герман сегодня?

– Нет, – автоматически пожала плечами она и нахмурилась.

– Точно? Может быть, ты не заметила, ты же на смене была.

– Точно, у меня телефон всегда в кармане, он мне по работе часто нужен, – ответила Лина, все сильнее и сильнее ощущая неясную тревогу в душе, – с ним что-то случилось? Я могу помочь?

– Хм… – неопределенно хмыкнул Михаил в трубку, – вообще-то случилось кое-что, но вот так по телефону я не могу говорить, давай ты выйдешь из подъезда, и мы поговорим.

– Но… вы, когда подъедете? – слегка замешкавшись, Лина посмотрела на старые настенные часы.

– Я уже у подъезда, выходи девочка.

– Ладно, – ответила она уже в пустоту, так как Михаил сбросил вызов.

Лина со смешанными чувствами смотрела на телефон. Тревога за Германа только усилилась в разы, раз к ней приехал такой важный человек. Как Лина поняла, Михаил Юрьевич, был далеко не последним человеком в доме Лисовского, потому что даже сам Владислав Викторович невольно слушался его.

Вновь одевшись, Лина пошла на улицу.

У подъезда стояло целых три большущих черных джипа. Михаил Юрьевич вместе с несколькими мужчинами встречал ее прямо у двери.

– Идем, поговорим в машине, – сразу подхватил он девушку под локоток, и повел к открытой двери.

На улице было уже настолько темно, что Лине показалось, будто внутри машины, куда ее пытался усадить Михаил была черная дыра, и на несколько мгновений у нее возникло чувство, что если она сейчас сядет туда, то эта черная дыра поглотит ее навсегда.

Но через мгновение это чувство развеялось, так как сработала автоматика, и салон озарился мягким теплым светом.

Михаил помог ей забраться на высокую подножку машины, и слегка подтолкнул внутрь, а следом залез сам и закрыл дверь. Ни один из мужчин не последовал за ними.

– Ты не бойся, я тебя не обижу, – тут же сказал Михаил, увидев немного напуганный взгляд девушки, – я только пришел поговорить.

Лина настороженно кивнула, усаживаясь на кожаное сиденье напротив своего собеседника.

– Я слушаю, – смущенно пробормотала она.

– У нас кое-что в семье случилось, в общем,… – Михаил немного нервно улыбнулся, или даже усмехнулся, и, отведя взгляд, почесал затылок, небрежным жестом. И тем самым сразу же развеял, весь свой вид официального серьезного мужчины, в деловом костюме. – Ты, наверное, скоро из новостей узнаешь. В общем, Герман с Владом немного повздорили, и Герман куда-то исчез. Но вот беда, поганец еще и ранен.

– Сильно? – вскинулась Лина от неожиданности, расширяя свои и так не маленькие глаза.

– Думаю, что сильно, крови много было, – пожал плечами Михаил и пытливо посмотрел Лине в лицо. – Он точно к тебе не обращался?

– Нет, – покачала головой Лина, ошарашенная новостью, и тоже посмотрела в глаза Михаилу: – так вы не знаете где он? А если он истек кровью? Или где-то без сознания? Он с кем уехал? – Начала она забрасывать мужчину вопросами, чувствуя, как от страха за Германа, скрутило все ее нутро, а к горлу подкатился липкий комок.

– Уехал один, и мы не знаем где он, – развел руками Михаил.

– Боже, – прикрыла она рот ладонью, еле сдерживая всхлип.

Глаза у Лины увлажнились, и от этого Михаилу показалось, будто вместо глаз у девушки на бледном лице, два водяных озерца, сияющие кристальной синевой.

Он пересел на ее сиденье, придвинулся к ней ближе и осторожно положил свою мозолистую руку на ее плечо.

– Ну-ну, все наверняка обойдется, ты не переживай так сильно. И самое главное, послушай меня, – чтобы привлечь ее внимание, он двумя пальцами взял Лину за подбородок и слегка приподнял его, – как только он появится у тебя, так ты сразу мне звони. Вот, я тебе специальный телефончик дам, – убрав руки от лица девушки, он вытащил очень старой модели кнопочный телефон, и вложил в ее руки, – тебе надо просто его включить, и даже ничего не говорить, а мы сразу же приедем к тебе, главное держи его при себе, в заряженном состоянии. И вот, зарядное устройство, – он достал из другого кармана зарядку, и тоже вручил ее Лине. – Хорошо?

Лина не сразу поняла, что от нее требует мужчина, и поэтому просто крутила в руках старый телефон и зарядное устройство к нему. Но когда до нее дошло то, о чем он ее попросил, то она резко вскинулась и уставилась на Михаила со злостью в глазах.

– Вы что, хотите, чтобы я стучала на Германа? – процедила сквозь зубы она.

Глубоко вздохнув, дабы не сорваться на бестолковую девчонку, Михаил призвал все свои силы, чтобы быть предельно корректным и не напугать эту дурынду, которая, по всей видимости, влюбилась в Германа.

– Послушай меня, моя хорошая, – мягко улыбнулся он Лине, – никто не просит тебя на него стучать. Ты просто нажмешь на вот эту кнопочку, – он указал пальцем на кнопку с боку телефона, который Лина сжимала в руках, с такой силой, что тот уже почти хрустел, – когда Герман появится, и все, мы приедем и заберем его. Ничего плохого мы ему не сделаем.

– Нет, – Лина попыталась вложить телефон с зарядкой в руку мужчины, и начала подниматься, – я не собираюсь стучать на Германа, и будьте добры выпустите меня, я хочу домой.

– Подожди, – Михаил скрипнул зубами, и дернул девчонку обратно на сиденье с такой силой, что не рассчитал, и она упала и больно ударилась головой об дверь машины. А телефон с зарядным устройством выпал у нее из рук, на пол салона.

– Твою ж, мать! – выругался он, – что ж, ты хлипкая такая малявка!

Михаил метнулся к мини-холодильнику и выудил из него пакетик со льдом.

– На, возьми, приложи быстро, пока шишка не появилась, – попытался он сунуть растерянной девушке в руку пакетик, но та опять от него шарахнулась. – Твою ж, мать, да что ж такое-то, – процедил сквозь зубы мужчина, и неожиданно резко схватил Лину, таким образом, что она и не заметила, как оказалась лежащей на сиденье машины, а Михаил стоящий рядом на полусогнутых, и удерживающий пакет со льдом у ее головы.

Лина вскрикнула от резкого холода и боли растекающейся в голове и попыталась вывернуться, но Михаил держал очень крепко.

– Да хватит уже! – прикрикнул он на нее, – не собираюсь я тебя тут убивать! Твою шишку надо убрать! Прекрати уже вырываться, иначе я не знаю, что с тобой сделаю, глупая девка!

Лина притихла после последних слов мужчины, и автоматически всхлипнула от страха.

– О, японский городовой, – пробормотал мужчина и, взяв руку Лины, положил ее на пакет со льдом. – Держи крепко! – опять рыкнул он и отсел от нее подальше.

Лина, почувствовав, как исчезла хватка рук Михаила, сразу же выпрямилась на сидении, и затравлено посмотрела на него.

– Успокоилась? – процедил он, зло, смотря на девушку, будто не он ударил ее, а она сама только что напоролась на его руку. Лину почему-то разозлило поведение и злость мужчины, и эта эмоция хоть немного, но привела ее в чувства, смыв панический страх. И она даже смогла слегка кивнуть, так и не убирая руку от холодного компресса на голове.

– Ну, Слава те хосподи! – рассеяно махнул рукой Михаил. – Ну и напугала ты старика, – он достал из кармана платок, и вытер выступившие бисеринки пота со лба.

– Оно и заметно, – не выдержав, нервно хмыкнула Лина, и тут же скривилась от головной боли.

Мало того, что она и так была очень уставшая, так тут еще и такой стресс. Она все это время думала, что Герман забыл про нее, а он сейчас где-то раненый…. Да еще и этот мужчина, просит ее, его предать.

– Ой, только не говори, что не поняла, что я случайно тебя толкнул? – раздраженно уставился на нее Михаил, а Лина заметила, что его искусственный глаз слегка сместился, и смотрит в другую сторону.

Она передернулась мысленно от жуткого зрелища, и, опустив глаза, тихо ответила:

– Я поняла, что вы случайно, но можно же и поосторожнее.

– Я прошу прощения, – выставил вперед руку Михаил в примирительном жесте, – никогда еще не поднимал руку на женщин.

Лина скептически приподняла бровь.

– Вот те крест, – насмешливо усмехнулся Михаил и даже перекрестился, правда, правой рукой и двумя пальцами. После этой нелепой попытки изобразить из себя верующего, Лина не удержалась и усмехнулась. От чего Михаил еще больше разозлился. – И вообще, чего это я тут перед тобой еще обязан оправдываться? – рыкнул он. – Я пришел собственно предложить тебе помощь, я слышал, у тебя ребенка отобрали.

После этой фразы, Лина тут же подобралась всем телом, и исподлобья сверкнув на Михаила своими синими глазами, обратилась вся вслух. И, кажется, даже дышать стала через раз, чтобы не упустить ни одного слова.

Михаил мысленно обрадовался. У каждого человека есть цена. У кого-то деньги, а у кого-то материнские инстинкты. И это очень хорошо, особенно в его ситуации. Потому что он первым должен найти этого идиота, ведь если его найдет Влад, то возможно Михаил не успеет спасти его шкуру.

– Так вот, – продолжил он, нагибаясь и собирая с пола телефон и зарядное устройство, – если ты поможешь мне с Германом, то я помогу тебе с сыном, подумай об этом Лина. – И наклонившись, Михаил сунул ей прямо в карман куртки телефон, но на этот раз Лина уже не стала шарахаться от него. – Когда он появится, – продолжил он, возвращаясь на сиденье, – тебе нужно просто его включить, кнопка находится с боку, она там одна, мимо палец не проскочит. Просто включить и все, мы сами тебя найдем, а потом я помогу вернуть тебе твоего ребенка.

Лина какое-то время смотрела на мужчину напротив, даже забыв о своей головной боли. Можно ли ему верить? Можно ли играть в их игры? А что если они ей не помогут, а сделают только хуже? Что если, доверяя сейчас этому мужчине, она навсегда лишится возможности увидеть когда-нибудь своего сына?

Будто подслушав мысли девушки, Михаил выдохнул, и чуть наклонившись вперед тихо, но достаточно уверенно заговорил:

– Послушай меня девочка, если ты думаешь, что Герман действительно способен дать тебе какое-то будущее, то это не так. Не обманывайся на его льстивые речи. Я знаю этого мальчика очень много лет. Тебя он привел для того, чтобы поиграть в свои игры. Но он не будет с тобой долго, он уже про тебя забыл. Ты лишь пешка в одной из его многочисленных игр. Он по жизни одиночка, и если надобность в тебе отпадет, то он от тебя избавится, как от ненужного балласта, – выдохнув, и слегка переменив позу, он продолжил: – Кроме того, если ты думаешь, что я ищу его, чтобы причинить какое-то зло, то напрасно. Это семейное дело. Я скажу тебе строго по секрету, об этом не знает никто, но я просто хочу, чтобы ты мне доверяла, и поэтому раскрываю тебе эту тайну. Герман мой двоюродный брат и родной дядя Владислава Лисовского. Понимаешь? Это семейное дело, он исчез, но нам надо срочно его найти. И мы ни за что не причиним ему вреда, я повторюсь – это семейное дело. Я когда-то поклялся своему дяде – Лисовскому старшему, что в случае, если найду его сына, то сделаю все возможное, чтобы он выжил. И буду охранять его, и защищать ценой собственной жизни. Ты не представляешь, как его жизнь важна для меня. Он и Влад, это единственное, что осталось у меня у старика, и эти два охламона – моя семья, я никогда не сделаю им ничего плохого понимаешь меня девочка?

Увидев выступившую слезу на единственном здоровом глазу мужчины, Лина поняла, что он не шутит. И ей ничего не оставалось сделать, как просто кивнуть.

– И я клянусь тебе, что сделаю все возможное, чтобы вернуть тебе твоего сына, если ты поможешь мне, – добавил Михаил, и Лина опять поверила его словам.

– Хорошо, – дрожащим голосом произнесла она, – если он появится, то я включу телефон.

Лина тут же отвела свой взгляд, понимая, что возможно этим ответом, превращается в предательницу.

– Ты не предаешь его, Лина, – опять будто прочитал ее мысли Михаил, – ты помогаешь и ему и себе этим поступком.

Ночью лежа в постели, Лина долго размышляла над всей этой ситуацией.

То, что говорил ей Михаил Юрьевич, это ведь была чистая правда. Лина для Германа была пешкой в его странной игре, она это сразу поняла и почувствовала. Он действительно создавал ощущение одиночки, и вряд ли захотел бы завести какие-то длительные отношения.

А еще у нее появится более-менее реальный шанс вернуть наконец-то сына. Она ведь и так уже хотела найти кого-то, кто возможно не совсем законно, но все же сможет ей помочь.

Но вся эта ситуации была такой гадкой и отдавала невыносимо пахнущим гнильем, что Лина невольно ощущала, как в душе разливалась кислота от неправильности своего решения. И хотелось встать с кровати взять молоток и расколотить чертов телефон, который жег ее карман, пока она шла домой после встречи и разговора с Михаилом Юрьевичем.

Лина никогда не была предательницей. Потому что прекрасно знала, что это такое, когда тебя предают. Еще в детстве, родители поклялись ей, что вернуться, но так и не вернулись, потому что погибли. Да, они не виноваты, но для ребенка это было самым настоящим предательством, ведь она осталась совершенно одна во всем мире. Уж лучше бы взяли ее с собой в тот другой мир, но они бы остались вместе и не бросили ее. И если бы не тетя, то не известно, что бы случилось с Линой дальше, и смогла бы она выжить?

А потом был ее муж. Тот, кого она любила больше собственной жизни, тот, кого она боготворила, и на кого надышаться не могла, отобрал ее ребенка и вышвырнул в совершенно незнакомой стране из дома.

И она во второй раз на своей шкуре прочувствовала это гадкое и полностью сокрушающее чувство. Убивающее какие-либо хорошие эмоции к человеку.

И получается, что она подписалась стать такой же, как и ее муж, как и ее родители. Чертовой предательницей.

И не было никакой разницы, за что предает она. Родители, потому что погибли, муж из-за денег и положения в обществе, а Лина из-за сына…

И она этой разницы не чувствовала, а чувствовала только лишь запах гнилой горечи, заполняющий все ее нутро. Хотелось встать, еще раз пойти и как следует помыться в душе, расчесать мочалкой кожу до крови, чтобы заставить исчезнуть этот ужасный запах предательства с ее кожи.

Проснувшись после тяжелой ночи, Лине показалось, что болела каждая клеточка ее организма. Еле заставив себя встать с постели она, как древняя старуха пошаркала в ванную, по пути увидев в коридоре записку от тети, которая уже давно ушла на работу, не став будить племянницу.

Вздохнув, Лина добралась-таки до ванной и заставила себя залезть под душ. Она не любила складывать на тетю всю домашнюю работу, и поэтому хотела посвятить день уборке квартиры. Вот и не стала разлеживаться весь день. Да и пока она чем-то себя занимала, концентрируясь на механически движениях, Лина надеялась избавиться от тяжелых мыслей, которые даже во сне не оставляли ее в покое.

Убравшись дома, она пошла на помойку вынести мусор, возвращаясь, опять встретила соседку с собакой, та, что-то рассказывала ей, и Лина отстранённо слушала, и автоматически где-то кивала, пока соседка не начала рассказывать кое-что необычное.

– Вот я и говорю, машина-то знакомая, все стоит и стоит у сто пятьдесят второго дома и не уезжает. Мне Степановна-то рассказывает, что за машина, я пошла сегодня посмотреть, и номер-то сразу и узнала. Ну и говорю Степановне, что это ж Линкин мужик, его машина-то. И, похоже, он там, в машине-то и сидит.

Она прервалась и внимательно посмотрела Лине в глаза.

– Он все еще там стоит? – дрогнувшим голосом спросила Лина.

– Так я и говорю, мы же Степановной-то…

Дальше Лина не стала ее слушать, и сказав «Спасибо» побежала к сто пятьдесят второму дому.

Спустя несколько минут, она уже стояла и смотрела на знакомый автомобиль. Подойдя ближе и заглянув в окно, она поняла, что Герман опустил сиденье и спит или просто лежит с закрытыми глазами.

Лина нашарила телефон в кармане и уже хотела нажать на ту самую кнопку, о которой ей вчера говорил Михаил Юрьевич, как Герман открыл глаза.