Текст книги "Ирландская принцесса"

Глава 6

Она и не думала ждать его в главном зале! Чувствуя, что теряет остатки терпения, Гэлан проложил себе путь через толпу, бросив на ходу:

– А ну пойдем! Выкурим ее из гнезда!

В тени на верхней площадке стояла она. Рядом замерли Дрисколл и телохранители.

Гэлан подошел ближе, стараясь разглядеть ее лицо.

– Вы желали видеть меня?

– Я желал бы увидеть не просто чью-то тень! Шелестя платьем, она шагнула на свет.

От неожиданности Гэлан остолбенел – это была его строптивая красотка из леса!

Он вряд ли узнал бы ее, если бы не их недавняя встреча на конюшне. Потрепанное коричневое платье исчезло, и теперь она гордо выступала в роскошном темно-зеленом наряде, отделанном серебром и золотом. Искусная вышивка сплеталась в растительный орнамент. Зеленый бархат превращал ее глаза в два ярких изумруда. Широкий кожаный ремень украшали небольшие ножны с кинжалом, рукоять которого была усыпана драгоценными камнями. Рядом на цепочках висели золотые и серебряные амулеты. Такие же цепочки спускались на виски. Она отважно отвечала на взгляд Гэлана, замерев на нижней ступеньке, отчего их глаза оказались почти на одном уровне.

И как он мог принять ее за деревенскую простушку? Перед ним стояла настоящая принцесса крови, владелица замка Донегол!

Его вожделенная награда.

– Ты врала мне с самого начала! – грозно воскликнул он.

– А разве ты, сэр Пендрагон, хоть раз поинтересовался моим именем? – спросила она, грозно сверкнув глазами.

– Представь нас друг другу! – велел Гэлан подошедшему к ним Дрисколлу.

Дрисколл начал:

– Перед тобой – прямая наследница первого верховного короля Брайана Бору, старшая дочь принца Макмюрроу, внучка верховного короля Ольстера, супруга и вдова короля Тайгерана О'Рурка Сиобейн Бан-Мюрроу О'Рурк… принцесса Донегола!

Гэлан поднес к губам изящную руку.

– Ваше высочество! Гэлан Пендрагон – к вашим услугам!

Она отдернула руку, прежде чем он успел прикоснуться к ней губами.

– Ты способен служить только себе, англичанин! Гэлан грозно прищурился.

Сиобейн отвечала ему не менее грозным взором. Она снова прокляла себя за слабость, волной прокатившуюся по телу при виде этого гладко выбритого мужественного лица. Голубой дракон, вышитый на камзоле, и украшения, Добытые путем грабежей и разбоя, не давали ей забыть, кто стоит перед ней. Ее кровный враг. Нет, Сиобейн не имеет права идти на поводу у собственных чувств! Сейчас она отвечает не за себя, а за весь Донегол!

Вокруг все замерло в напряженной тишине. Сиобейн села в кресло и кивнула, приглашая Пендрагона занять место по правую руку от себя. Англичанин, проигнорировав ее жест, повелительно кивнул Рэймонду:

– Где пергамент?

Рэймонд с неохотой достал несколько свитков.

Гэлан небрежно швырнул их на небольшой столик перед креслом.

Но Сиобейн даже не прикоснулась к пергаментам. Она и так знала, на каких условиях он будет требовать сдачи замка, и не собиралась уступать без борьбы.

– Зачем вы пришли на нашу землю?

– Чтобы установить над ней власть короля Генриха!

– Вы ведете себя как бандиты! – презрительно бросила она.

Гэлан смерил ее надменным взглядом:

– Земля принадлежит тому, кто сможет ее завоевать!

– Я – хозяйка на этой земле, Пендрагон! – вскричала Сиобейн, в гневе вскочив на ноги. – Эта страна всегда принадлежала ирландцам! Она перешла ко мне от моих предков, а те получили ее от своих, и Донегол достался мне после смерти мужа!

– Женщины не могут владеть землей!

– Еще как могут! Помни, сэр рыцарь, ты сейчас находишься в Ирландии, а здесь у нас свои законы!

– С благословения самого папы и согласно договору между королем Генрихом и королем Лейнстера, эта земля также принадлежит Англии! – взревел Гэлан, окончательно выйдя из себя.

– Пусть король Лейнстера распоряжается у себя в Лейнстере! А здесь – Донегол! Если бы я попала в Англию, разве ты не захотел бы, чтобы я подчинилась английским законам?

– Вот именно! Там ты не посмела бы спорить о правах женщин!

– Мы не склонились даже перед викингами и на протяжении многих веков жили своим умом, не прося о помощи Англию! И теперь мы тоже не нуждаемся в вашей помощи!

– Я сровняю твой замок с землей!

– Не сомневаюсь! А что ты преподнесешь своему королю в доказательство своей победы? Руины да горы трупов, как делал до сих пор? Земля не станет родить, если ты уничтожишь руки, которые ее обрабатывают! Забери у Донегола этих людей – и он превратится всего лишь в бесполезный клочок земли!

Он ответил вполголоса, но так, что его услышали в самых дальних уголках зала:

– А если я заберу только тебя, принцесса?

– Без них я тоже стану никем, Пендрагон!

– Так ты хочешь сохранить им жизнь? Тогда принеси вассальную клятву королю, чьим именем я послан в эти земли!

– Никогда!

Гэлан готов был взбеситься: ну что за дурацкое упрямство?

– Нам нужно поговорить наедине. Сию же минуту! Провожая принцессу в дальний угол зала, Гэлан машинально хотел предложить ей руку, но она отшатнулась и выхватила из ножен кинжал. Телохранители схватились за копья, готовые ринуться на ее защиту.

– Велите им успокоиться, леди, не то пусть пеняют на себя!

– Любишь ты лишний раз похвастаться своей силой, Пендрагон!

– Послушай, может, хватит пререкаться? – прошипел Гэлан сквозь зубы. – Неужели ты не видишь, что я уже здесь, в твоем замке? Как ни крути, а Донегол теперь мой!

– Я всего лишь уступила грубой силе! Да, ты занял Донегол – но ты его не покорил!

Дрисколл и Броуди прорвались сквозь цепь англичан, готовые прикончить наглеца, оскорбившего их хозяйку.

– Дрисколл, я вполне справлюсь с ним сама!

– Простите меня, принцесса. Я знаю, что не имею права вмешиваться, но такие, как Пендрагон, никогда не идут на уступки!

Суровый воин смягчился под ее взглядом. Сиобейн обратилась к толпе у него за спиной:

– Прошу вас, успокойтесь! Вернитесь за стол, пейте, ешьте и веселитесь! А нам с Пендрагоном нужно еще многое обсудить!

Гэлан, услышав властный голос этой женщины, понял, что с ней придется считаться.

– Мне кажется, миледи, что у нас еще будет немало возможностей обсудить условия сдачи, – громко заявил он. – Во всяком случае, я никуда не тороплюсь.

Столь неожиданная перемена в настроении коварного захватчика насторожила Сиобейн, однако она невозмутимо промолвила:

– Я тоже, – и вернулась на свое место за столом.

На сей раз Пендрагон охотно занял кресло справа от нее.

– Ты не хочешь объяснить причины своего маскарада? Могла бы признаться мне еще в конюшне!

– Это когда ты меня тискал, как медведь?

– Мне припоминается не только это!

– Ну еще бы! Если бы тогда, на поляне, ты узнал, кто я такая, то непременно потребовал бы выкуп!

Он презрительно скривился и заметил:

– А ты, Сиобейн, правильно сделала, что открыла перед нами ворота.

– Я всего лишь хотела предотвратить резню.

– И покорилась сильнейшему!

Принцесса пристукнула кубком о стол и воскликнула:

– Ты, Пендрагон, больше ничего не умеешь – только применять грубую силу, жечь и убивать. И ничего тебе не требуется, кроме подачек от короля.

– От тебя я бы тоже не отказался, – многозначительно заметил он, меряя взглядом ее ладную фигурку.

У Сиобейн невольно перехватило дыхание.

– Жаль мне тебя, сэр рыцарь! – оскорблено выпалила она, не в силах больше усидеть на месте. – Знал бы ты, что такое настоящая жизнь и родной дом, может, сумел бы понять, чего я добиваюсь! И почему не стану принадлежать похотливому жеребцу, пусть даже он нацепил на себя рыцарские латы!

Ошеломленный столь бесстрашным натиском, Гэлан молча смотрел, как она идет по залу. На этот раз Сиобейн удалось задеть его за живое, потому что она сказала правду. Он никогда не знал, что такое свой дом и своя земля и чем ценен народ, возделывающий эту землю.

Рэймонд Де Клэр сел в соседнее кресло и вывел его из задумчивости:

– Знаешь, Гэлан, у меня дух захватывает, стоит на нее взглянуть! Вот из-за таких, как она, и происходят войны! Что ты с ней будешь делать? Она же в открытую отказалась тебе сдаться!

– Она должна сдаться не мне, а Генриху, и я заставлю ее, пусть даже силой!

– А дело-то оказалось легче, чем мы думали! Даже Генрих не подозревал, что здесь почти нет гарнизона!

– Пожалуй, стоит пообщаться и с остальными местными лордами. Что, если им приспичит объединиться и пойти воевать за нее?

– Объяви, что она твоя заложница, – предложил Рэймонд. – Они не посмеют сунуться, если мы пригрозим ее прикончить.

– Это верно, но ведь есть еще разбойники в лесу! Откуда ты знаешь, что они не подчиняются ее командам? – И Гэлан добавил, увидев, что Рэймонд собирается возразить: – Не позволяй одурачить себя этой красотке! Она двулична и лжива, как все здешние дикари.

А в это время Сиобейн, изображая радушную хозяйку, обходила зал, знакомясь с английскими рыцарями. Все они выражали ей свое почтение и благодарили за чудесный прием.

Гэлан не спеша попивал эль, дивясь про себя, как этой женщине удается околдовать его бравых рыцарей одной только улыбкой. Пендрагон и сам не остался равнодушен к ее чарам.

Сиобейн вдруг застыла и выпрямилась, словно почувствовав на себе его пристальный взгляд. С милого лица мигом слетела радушная улыбка, его сковала маска брезгливости и недоверия. У Гэлана возникло ощущение, будто ему дали пощечину на глазах у всех этих людей.

Неожиданно он встретился взглядом с маленьким рыжеволосым мальчиком, взиравшим на английского рыцаря с откровенным ужасом.

– Так ты и есть проклятый английский наемник? Сидевший рядом Рэймонд прыснул со смеху.

– Ты, что ли, сделан из камня? – простодушно поинтересовался малыш, пощупав литые икры огромного мужчины. – Нет, вроде бы живой… Ты ведь пришел меня убить, да?

Гэлан наклонился, чтобы поднять мальчишку с пола, но его опередила Сиобейн. Она подхватила ребенка и прижала к груди.

– Я не воюю с детьми, принцесса! Чей это ребенок?

– Это Коннал О'Рурк! – ответила она, гордо выпрямившись. – Мой сын!

Вот оно что! Отпрыск О'Рурка. Наследный принц…

Гэлан с грустью наблюдал, какое трогательное выражение появляется на лице у Сиобейн, когда она смотрит на свое дитя. Ему, внебрачному сыну титулованного лорда и никому не известной потаскушки, не дано было изведать такую любовь. Отец узнал о его существовании, когда Гэлану пришла пора становиться мужчиной, и произвел в оруженосцы за компанию с младшим сводным братом. Материнская любовь и ласка, родственные чувства и привязанности – все это прошло мимо него. Единственное, что было дано испытать Гэлану Пендрагону, – боевое братство мужчин. Какие уж тут нежность и забота!

Может, и правда плюнуть на выкуп и остаться здесь, в этом замке? Гэлану стоило немалого труда преодолеть этот приступ меланхолии. Ему, вечному бродяге, не место в Донеголе!

Он улыбнулся, когда принцесса опустила сына на пол и тот, расталкивая слуг и рыцарей, помчался к столу со сладостями. Сиобейн вдруг бросилось в глаза, что улыбка делает его ужасно похожим на проказливого мальчишку.

Глава 7

Внимание Гэлана привлекли лязг оружия и тревожные крики. Он выхватил из ножен меч, и его движение повторили остальные рыцари. В зал ворвался, задыхаясь, английский солдат, залитый кровью. Ирландцы возбужденно загомонили.

Сиобейн приказала своим людям сохранять спокойствие, пока Гэлан расспросит раненого. Он перекинулся с лучником парой слов и подозрительно взглянул на принцессу:

– Похоже, у нас гости. Уж не ты ли их пригласила?

– Я никого не звала сюда, Пендрагон!

– Посмотрим, – буркнул он, увлекая принцессу за собой во внутренний двор.

Ирландцы. В темноте уже можно было различить и пледы в золотую и зеленую клетку и меховые штаны. По команде воины вытащили в круг света главаря. С переломанным носом и рассеченной до кости щекой, он без сил рухнул на камни.

– Лохлэнн! – охнула Сиобейн и ринулась, было на помощь, но Гэлан дернул ее за руку, заставляя остаться на месте.

– Этот человек находится в моей власти, принцесса! – отчеканил Пендрагон. – И по закону военного времени я имею полное право его казнить!

– Так вот как ты поощряешь тех, кто принес присягу твоему суверену? – прохрипел Лохлэнн, с трудом поднимаясь на ноги.

– Не может быть! – в ужасе вскричала Сиобейн. Ирландец, красный от стыда, посмотрел на принцессу.

– А ты так и не покорилась. Что ж, другого я и не ожидал.

– Как и я от тебя, О'Нил!

Лохлэнн снова покраснел – на этот раз от гнева.

– Зато моих людей никто не гнал с их родной земли!

– Моих тоже! – Ее больно ранило известие о таком предательстве. Она бы не удивилась, если бы Генриху присягнул Тайгеран. Но только не Лохлэнн!

– Ты можешь доказать, что не врешь? – осведомился Гэлан.

– Документы в седельной сумке!

– Почему ты молчал до сих пор? Лохлэнн гордо выпрямился:

– Я могу скрестить с тобой мечи, Пендрагон, а она не может! Она – вдова моего сводного брата, и я дал клятву защищать ее, как и многие из здешних кланов!

– Ах как трогательно! – осклабился Гэлан. – Однако от нее тоже кое-что зависит. Пусть принесет присягу – и угроза исчезнет сама собой!

– Генрих отдал мне все мои земли, – криво усмехнулся Лохлэнн. – Ты могла бы сделать то же, Сиобейн! Этот выскочка, – он покосился на Гэлана, – рано или поздно уберется обратно в Англию, а твое поместье останется при тебе!

– Неправда, его приберет к рукам еще какой-нибудь проныра! И наверняка это будет англичанин! Если у нас и есть враг на этой земле, так это они!

– Он к тебе пристает? – вдруг с тревогой спросил Лохлэнн.

– Нет! – отвечала Сиобейн, хотя и подозревала, что несносный англичанин очень скоро овладеет тем, к чему так стремится.

– Англия слишком сильна и слишком хочет покорить нас, малышка. Они никогда…

За их спинами раздался детский визг, и Коннал со всех ног бросился к Лохлэнну.

– Ты пришел! Ты нас спасешь!

Почему-то эта троица, очень похожая на настоящую семью, возмутила англичанина сильнее, чем сорок вооруженных разбойников, атаковавших замок.

– Встань возле меня, принцесса! – рявкнул Гэлан.

Она послушно шагнула вперед, но Лохлэнн поймал ее за руку.

– Не смей прикасаться к ней своими кровавыми лапами! – воскликнул ирландец, бешено сверкая синими глазами.

– Довольно! – Гэлан решительно встал между ними и оказался лицом к лицу с О'Нилом. – Я разрешаю тебе и твоим людям покинуть замок без конвоиров и верхом. Но без оружия!

Лохлэнн приготовился ответить очередной дерзостью, но Сиобейн перебила его:

– Делай как он велит, О'Нил!

Ирландец надменно кивнул и направился к воротам в сопровождении своих людей. Сиобейн повернулась к Пендрагону.

При виде гнева, полыхавшего в его черных глазах, у нее душа ушла в пятки.

– Запомни, женщина: еще раз сунешь свой нос, куда не просят – и я запру тебя одну, пока ты не принесешь присягу!

– Напрасно ты притащился в такую даль, Пендрагон! Я могла бы присягнуть хоть сию минуту, но разве эта клятва будет что-то значить? Ты уедешь, как только получишь выкуп, а вместо тебя явится кто-то другой, и все начнется сначала.

…Явится кто-то другой, и захочет переспать с ней, и сделает своей подстилкой… От этой мысли Гэлан пришел в ярость. Точно так же его выводила из себя ее возможная близость с О'Нилом. Ревность лишила его самообладания, заставив задать неуместный вопрос:

– Ты собиралась выйти замуж за О'Нила? Сиобейн растерялась от неожиданности:

– Это не имеет отношения к тому, чего ты добиваешься от меня. Я все равно буду править в Донеголе!

– Больше ты не будешь править нигде! – взорвался Гэлан.

Внезапно раздался пронзительный вопль: это Коннал с разбегу врезался головой под коленки Гэлану, чуть не сбив рыцаря с ног.

– Не смей обижать мою маму! – закричал он.

Гэлан как завороженный смотрел на столь отчаянное проявление отваги в таком маленьком существе. Сиобейн не ожидала подобной реакции. Англичанин следил, как она гладит по голове взъерошенного малыша, пытаясь его успокоить:

– Тише, мой принц! Этот рыцарь не собирается нас убивать!

Коннал испуганно распахнул глаза.

– Ты клянешься?

Пендрагон нашел в себе силы лишь молча кивнуть в ответ.

Гэлан смотрел сквозь распахнутую дверь, как принцесса укладывает спать своего сына. Его снедала жгучая ревность при виде этой очаровательной картины – ведь сам он получал ласку лишь за плату.

– Нам надо поговорить, – буркнул англичанин, когда малыш заснул.

У Сиобейн так и чесался язык послать его к черту, но, судя по его разъяренному виду, лучше было не испытывать его терпение.

– Неужели тебе нечем заняться, наемник? Чего ж ты хочешь?

– Хочу лечь спать.

– Ну так и ступай себе спать, Пендрагон! Наверняка у меня на конюшне тебе будет намного удобнее, чем в твоем драном шатре.

– Ну уж нет, принцесса, так дело не пойдет! – язвительно ухмыльнулся он и подался вперед, заставив ее отшатнуться. – Неужели ты вообразила, будто я рискну оставить тебя без охраны?

– Подумай сам, англичанин! Разве я убегу отсюда без сына? Разве оставлю свой народ расплачиваться за собственную свободу?

– Прекрасно. Стало быть, я могу вернуться к себе в шатер. И прихвачу с собой Коннала!

– Нет! – Сиобейн в отчаянии схватила англичанина за руки. – Он же совсем малыш! Неужели у тебя нет сердца?

– Нет, – с трудом выдавил он.

– Что ж, будь по-твоему! – Она отодвинулась и процедила сквозь зубы: – Оставайся у меня в спальне!

Сиобейн повернулась спиной к англичанину и принялась снимать с себя украшения.

– Сколько денег пообещал тебе король? – вдруг спросила она и приоткрыла крышку шкатулки, чтобы он видел, что лежит внутри. – Может, этого хватит?

– В десять раз больше! Под моим началом не одна сотня воинов, и всем требуется жалованье. Мне нужен дом. А здесь, похоже, я сумею получить гораздо больше!

– Тебе нечего искать для себя в Донеголе, Пендрагон! – гордо заявила Сиобейн, стараясь не обращать внимания на жаркую волну, прокатившуюся по телу.

– А ты хоть знаешь, чего я ищу и о чем мечтаю? Меня давно уже подмывает затащить тебя в постель, Сиобейн!

– И что же тебя держит?

– Скоро узнаешь. Лучше не тяни время и сдавайся, иначе я, незаконнорожденный ублюдок без души и без совести, сию же минуту возьму тебя вот на этой самой кровати!

Она не сводила с англичанина потрясенного взора.

– Ты возьмешь меня силой?!

Гэлан отлично понял, что этой возмущенной фразой Сиобейн лишь признает свое поражение. Он угрожающе шагнул вперед, но Сиобейн не шелохнулась. Надо отдать ей должное – это был второй человек после Рэймонда, способный держаться с Пендрагоном на равных.

– Я не причиню тебе зла, Сиобейн.

– Может, ты и не станешь бить меня, Пендрагон, – возразила она, – но все равно разоришь мои земли!

Она отвернулась, стараясь развязать шнурки на платье. Гэлан принялся ей помогать. Сиобейн не надела нижней сорочки, и в длинном разрезе он увидел голую спину. При мысли о том, что весь вечер она находилась с ним рядом совершенно голая, он снова возбудился. Загрубевшие от меча руки потянулись к нежной матовой коже. Она вырвалась, прижав платье к груди. Зачарованный ее взглядом, Гэлан прикоснулся к напряженным соскам, выступавшим под тонкой тканью. Она залилась румянцем.

– Война с тобой – самое увлекательное занятие, Сиобейн!

– Я желаю лишь мира!

– Так в чем же дело? – сверкнув глазами, спросил он.

– А что ты можешь мне предложить?

Он помрачнел, вытащил из кучи белья, сваленного на комоде, одеяло и бросил его на пол у камина.

Сиобейн с невинным видом восседала посреди своей необъятной кровати, и он слишком хорошо представлял, какие прелести скрывает от него теплое меховое одеяло, натянутое ею до самого носа. Кряхтя, Гэлан стал устраиваться на холодном полу.

– Ну что ж, спи, принцесса!

В его сторону полетела подушка. Он, едва заметно улыбаясь, положил ее под голову.

Но не успел он закрыть глаза, как в коридоре раздался какой-то шум.

– Сиобейн? У тебя все в порядке? – зазвенел в темноте женский голос.

– Ступай спать, женщина, пока я не приказал заковать тебя в кандалы!

– Да открой ты дверь! – прошипела Сиобейн. – Она же переполошит весь замок!

Гэлан слишком устал, чтобы спорить среди ночи с двумя взбесившимися бабами. Он рывком распахнул дверь. В спальню ворвалась Рианнон.

– Что ты над ней сотворил?

– Она жива и здорова, и я не трогал ее! – Подумав, Гэлан добавил, ехидно глянув на принцессу: – По крайней мере сегодня!

– Люди обязательно станут требовать возмещения! – Грозный взгляд Рианнон уперся в англичанина. – Ты не имеешь права оставаться здесь, сэр рыцарь! По закону клана она сама выбирает, с кем ей делить постель!

– Какое еще возмещение? – удивился Гэлан. Сиобейн скрестила руки на груди.

– А что, в Англии тебе не приходилось платить, если ты брал женщину силой? Так почему же ты не желаешь уважать наши законы?

– Потому что сейчас мы живем по закону войны, а вы стали подданными короля!

– Послушай, сэр рыцарь, ты ведь говорил, что сам выбираешь, за какого господина идти воевать. Если ты все равно не собирался засиживаться в моем замке, зачем было отправляться в такую даль?

Гэлан не посмел сказать правду: что это он убил ее мужа в поединке чести и получил право владеть всем, чем владел побежденный. Он знал: как только Сиобейн об этом узнает, она возненавидит его.

И эта мысль обожгла его зачерствевшую, суровую душу.