Текст книги "Очарованное время"

Глава 8

Как только Айви с Джулианом вышли из столовой, леди Маргарет поднялась со своего стула, взяв свечу.

– Помоги нам Господь! Быстрее, Сюзанна, надо торопиться, пока все не выплыло на поверхность.

Сюзанна бросилась вслед за бабушкой. Они пробежали через кухню, где положив голову на руки дремала Долл. Эдит нагнулась к очагу, так что их взглядам предстал лишь ее зад. Впрочем, она и не заметила, как леди Маргарет и Сюзанна проскользнули через кухню в маленькую комнатенку, которую пожилая дама именовала своей «аптекой».

– Ты думаешь, Айви знает что-нибудь? – поинтересовалась Сюзанна.

– Нет, не думаю, – ответила леди Маргарет, запирая тяжелую дверь.

Затем она зажгла несколько свечей.

Сюзанна с удовольствием вдохнула любимый ею, знакомый аромат сухих трав, цветов и специй. Усевшись на высокий табурет возле очага, девушка стала наблюдать, как ее бабушка помешивала угли, а затем добавила в огонь несколько новых поленьев.

– Зачем нам торопиться, если Айви ничего не известно?

– Да потому, что, если она расскажет Джулиану правду про то, как попала сюда, он сразу же обо всем догадается. И тогда нам не миновать неприятностей.

Сюзанна вздохнула, погладив темные кудряшки, спадавшие ей на плечи.

– Бабуль, а ты и вправду думаешь, что он сможет разлучить нас?

– Конечно, дорогая, он это сделает, – произнесла в ответ пожилая леди, перебирая на полках банки и бутылки. – И не потому, что жесток, а из-за страха. Вспомни, что он видел сегодня. Это лишь подхлестнет его. Ты окажешься во французском монастыре так быстро, что и глазом моргнуть не сумеешь.

Сюзанна поежилась:

– И что же ты хочешь сделать?

Леди Маргарет наполнила кувшин вином из большой бутыли, а затем опрокинула туда содержимое маленькой бутылочки.

– Знаешь, отдал пенни – отдашь и фунт.

Мы дадим им побольше того, что сначала дали по ошибке. Пусть пьют, сколько влезет. Сюзанна, улыбаясь, широко раскрыла глаза.

– Но почему ты считаешь, что, выпив настой, Айви не станет рассказывать брату правду?

Леди Маргарет тяжело вздохнула, взбалтывая содержимое кувшина.

– Если нам удастся вовремя напоить их этим напитком, им будет не до того, чтобы думать, как Айви попала сюда. Не сомневаюсь, их мысли будут заняты совсем другим.

– Бабуль, сказала бы ты заклинание о том, чтобы все получилось, – предложила Сюзанна. – А то мне что-то боязно.

– Спасибо, дорогая, почему бы и не сказать? Дай-ка подумать, как оно звучит?… Ох… Ах, да, кажется, вот это… Да, я уверена.

Леди Маргарет, довольная собой, помахала в воздухе кувшином с приворотным зельем и начала:

 
Всеми звездами неба полночного,
Всеми зайцами леса,
Цветом роз быстротечного лета…
 

Тут она запнулась и задумалась.

– Ты забыла слова, – заявила Сюзанна, накручивая кудрявую прядь на палец. – Я так и думала, что это случится.

– Да не забыла я ничего, мартышка. Там… М-м-м… Последняя строка… Сюзанна зевнула.

– …Всеми зайцами леса…– повторила Маргарет, хмуря и без того нахмуренные брови…– М-м-м… Ага: «О удача, приди до рассвета». Ведь так?

Сюзанна пожала плечами:

– Да тут может быть, что угодно. Например: «Платье буду носить без корсета» или «Суп из устриц вкуснее шербета». Какая разница? Давай-ка, бабуля, лучше поторопимся.

– Я думал, что только Сюзанна болтлива, – вскричал Джулиан. – Ради Бога, Айви, давай прекратим!

Но Айви не собиралась останавливаться.

– А тебе не пришло в голову, что я буду смущена? Да еще как! Господи, Джулиан, ты не должен был говорить об этом всей семье!

Айви с возмущением уселась на краешек стула с выгоревшей обивкой и сложила руки на груди.

– А потом ты потащил меня сюда, как какую-нибудь дешевую проститутку, которая выдает себя за массажистку и готова продаться за двадцать долларов! Как рекламную певичку, что подрабатывает в супермаркете! Как девку из мотеля! Как… Черт побери!…

– Айви?

Девушка замолкла, тяжело дыша.

– Ты, кажется, говоришь по-английски, но я абсолютно ничего не понимаю. Успокойся, пожалуйста.

Только Айви собралась сказать ему, что он может считать себя счастливцем, если она замолчит хоть на одно мгновение, как в дверь постучали.

– Войдите! – крикнул Джулиан.

Долл принесла кувшин. Ставя его и два бокала на стол, служанка окинула Айви возмущенным взглядом.

– Долл, я этого не просил, – заявил Джулиан, которого разозлило неожиданное вторжение.

Долл, в своей обычной манере, демонстративно закатила глаза вместо ответа, вышла из комнаты и с треском захлопнула за собой дверь.

– Нам и в самом деле пора заменить служанку, – пробормотал Рамсден, нетерпеливым жестом смахнув волосы со лба.

Айви злобно смотрела на него.

– Айви, прошу тебя, прекрати. Вот, выпей вина и переведи дух.

Все еще дуясь, она взяла у него бокал с вином, стараясь не дотронуться пальцами до руки Джулиана. Это, казалось, удивило его.

– А теперь позволь мне сказать кое-что. Я прошу у тебя прощения. Я не хотел унижать тебя, поверь. Честно говоря, я вообще не хотел заходить так далеко. Просто я не мог остановиться. Они замышляют что-то, эта парочка, Я хотел узнать, не признаются ли они.

– И ты использовал меня, – закричала Айви, с удивлением почувствовав, что слезы брызнули из ее глаз. – А ты знаешь, каково мне было?! Как это унизительно!

– Я не хотел этого, Айви. Я правда не думал, что зайду так далеко. Я надеялся, что одна из вас признается и все будет в порядке.

– Признается? В чем? Я в жизни не видела ни твоей бабушки и твоей сестры – до тех пор, пока не встретила тебя. Ты выставил на посмешище меня и обидел леди Маргарет ни за что, Джулиан.

– Не думаю.

Ах, это его чертово спокойствие! Айви проглотила свое вино, даже не почувствовав его вкуса.

– И в конце концов, – заговорил Рамсден, и его голос был нежным и теплым, как летний ветерок, – ты здесь, в моей спальне. Твой гнев окрасил твои нежные щечки божественным румянцем. Ты очень хороша, поверь мне, особенно когда замолкаешь на мгновение.

Айви подняла на него глаза, чтобы надерзить в ответ. Но, встретив его взгляд, промолчала.

Джулиан уселся напротив нее, уперев локоть в колено. Его нежные глаза серые, как туман в ненастный день, смотрели на девушку с явным удовольствием.

– Айви, не кидай на меня таких взоров. Если ты считаешь, что я силой заставлю тебя спать со мной, то ты ошибаешься. Моя честь не позволит мне.

– Скорее, твой эгоцентризм.

– Я сделал тебе предложение, и ты его приняла.

– А что еще я могла сделать? – вскричала Айви. – Куда еще я могла пойти, Джулиан?

– Туда, откуда пришла, – последовал холодный ответ.

Айви подумала о своем милом магазинчике, о полированных деревянных витринах, о стеклянных шкафах с драгоценностями, о своей уютной квартирке с удобной мебелью и цветами в горшках. Все комнатные растения всегда были покрыты яркими цветами, и девушка любила повторять, что у нее дома всегда весна.

– Как бы я хотела этого, – тихо промолвила она.

Подняв глаза, она увидела, что Джулиан внимательно смотрит на нее поверх бокала с вином.

– Мне все время кажется, – начал он, – что ты не договариваешь правды. Что-то от меня скрывают, и я не успокоюсь, пока не узнаю, что именно. Чего ты хочешь от меня, Айви? От всех нас? Каким ветром тебя занесло в Виткомб-Кип?

Айви опустила глаза и посмотрела на свои руки, казавшиеся особенно бледными на фоне синих шелковых юбок. Что он ответит, если она расскажет ему правду?

Наклонившись вперед, Рамсден взял ее руки в свои. У него были сильные руки с длинными пальцами. Теплые и успокаивающие. Когда последний раз мужчина вот так дотрагивался до нее? Последний раз у нее был друг на последнем курсе колледжа. Он был студентом-музыкантом, и его страсть к Стравинскому была куда сильнее, чем страсть к Айви. Едва закончив колледж, он тут же уехал на Восточное побережье, и Айви напрасно ждала весточки от него – он так больше и не появился.

А Тайлер, которого больше всего на свете интересовала его виолончель, благополучно устроился в Бостонский симфонический оркестр, оставив Айви недоумевать, чем же она была плоха… Вот она и думала, что недостаточно хороша ни для замужества, ни для сени для тех вещей, которые остальным женщинам вокруг нее давались так легко.

– Какое грустное у тебя лицо, – прошептал Джулиан, поглаживая ее ладони большими пальцами. Его прикосновения были так нежны, как будто до ее рук дотрагивались птичьим перышком.

Айви сидела молча, чувствуя, как ее охватывает истома, какое-то странное спокойствие – будто она засыпала. Все казалось нереальным – и отблески пламени на каменных стенах, блеск синего шелка, который как живой играл в красноватом свете огня, и неистовый взгляд Джулиана.

Его прикосновения завораживали. Айви посмотрела на их руки – ее, маленькие и бледные, и его, большие и загорелые.

Из– под бархатных рукавов его камзола выглядывали белоснежные манжеты рубашки.

Джулиан был так близко, что она чувствовала его запах – одурманивающий аромат, напоминающий запах сандала и свежего ветра.

Айви внимательно изучала его лицо – гордый, высокий лоб, густые брови над темными глазами. Невероятно притягательный, красивый рот, как будто точно нарисованный художником. Когда он улыбался, в уголках его рта появлялись забавные ямочки. Верхняя губа – пухлая и чувственная. Такие обычно бывают у мужчин, имеющих вкус к жизни.

Да, это был рот кинозвезды. Рот любовника. Только тут Айви заметила,, что нос Джулиана был слегка свернут набок, впрочем, это не портило его внешности и благородного, орлиного профиля.

– О чем ты думаешь, любимая? Айви посмотрела ему прямо в глаза.

– О твоем носе, – честно призналась она дрогнувшим голосом. – Он у тебя сломан.

Рамсден улыбнулся, от чего на его щеках появились ямочки.

– Это огорчает тебя? – спросил он. Айви покачала головой. Ей показалось, что ее губы не могу шевельнуться, чтобы произнести слова.

«Нет, – думала она, – мне безумно нравится твое лицо. Именно так и должен выглядеть мужчина, и волосы его должны вот так падать ему на плечи и руки должны именно так держать меня. Наши руки как будто дополняют друг друга, словно они – единое целое. Интересно, а телам нашим будет ли так же удобно вместе?»

Еще никогда она не испытывала такого удовольствия от прикосновений. Ее тело обмякло, и его каждый раз пронзала дрожь, когда Рамсден дотрагивался до нее. Казалось, что тепло, согревающее ее изнутри, растопило все страхи Айви, всю ее нерешительность, в точности, как весеннее солнце растапливает лед и снег.

– Как ты мне подходишь, – тихим, нежным голосом промолвил Джулиан. – Даже странно. Твои прикосновения пьянят меня, как летнее вино.

Он словно прочитал ее мысли.

Так они и сидели – мгновение, а может, целую вечность, – просто глядя друг на друга, наслаждаясь ощущением близости, возникшей между ними.

И уже не сказать, кто из них первым – Джулиан или Айви – наклонился к другому. Но это случилось, да и не могло не случиться. Их губы встретились. Сначала это был нежный, осторожный поцелуй, словно они пробовали друг друга на вкус. Джулиан нежно, бережно ласкал ее мягкие губы. Он стал поглаживать ее лицо, щеки, виски, шелковые завитки возле ушей.

Где– то внутри Айви вспыхнули мириады жарких огоньков, которые перенеслись затем в ее кровь, заставляя ее бурлить и быстрее течь по венам. С губ ее сорвался стон, и Джулиан сильнее прижал девушку к своей груди. Рот ее приоткрылся, и язык Рамсдена-бархатный и мягкий проник в сладостное тепло ее рта. Огоньки в крови Айви разгорались все сильнее. Она поглаживала волосы Джулиана, и они струились между ее пальцами словно шелк.

Их губы встретились еще раз, и они не испытывали неловкости, и Айви не думала о том, куда деть нос, как повернуть голову, не беспокоилась, свежо ли ее дыхание. Поцелуй был прост и естествен, как ветерок, весело шевелящий кроны деревьев. На мгновение поцелуй прервался, и они изумленно поглядели друг на друга. Джулиан дотронулся до ее шеи и осторожно убрал прядь волос с лица Айви.

– Какая ты красавица, – прошептал он. Его слова повисли в воздухе, проникая в самую душу Айви.

Она красива. Он находил ее красивой. Джулиан не лгал, его темные глаза были правдивы. Джулиан Рамсден, самый красивый мужчина из всех, кого она встречала, ее прекрасный кавалер, ее темноволосый рыцарь. Он считал ее красивой, и Айви поверила ему.

Потому что Айви была красивой впервые в жизни. Джулиан осторожно поднял ее, и девушка, не сопротивляясь, повиновалась. Наклонив голову, он дотронулся до ямочки на ее шее, и она вздрогнула от удовольствия. Его рот был горяч и нежен. Не придерживай Джулиан ее за талию, Айви бы упала. У нее не осталось сил, лишь теплая волна удовольствия, от которой девушка таяла, как воск.

Где– то в глубине ее сознания крутилась мысль о том, что этот человек не был ни ее другом, ни любовником. Да и вообще, Джулиан –эгоист, тиран и использует ее тело лишь для того, чтобы добиться признания в том, как Айви попала в Виткомб-Кип.

– Не надо, Джулиан, – неуверенно прошептала она.

Он крепче прижал Айви к себе.

– Что не надо?– проговорил он в ответ. – Не надо этого? – Он прижал рот к нежной ямочке у девушки за ухом, обжигая ее своим горячим дыханием. – Или этого? – И Джулиан принялся ласково гладить ее грудь.

Внутренний голос Айви затих.

Ее тело таяло от этих прикосновений, его словно омывал теплый дождь. Шелковые кудри Джулиана щекотали ее шею, ее груди прижимались к широкой груди Рамсдена. Они целовались снова и снова, и с каждым разом поцелуи становились все горячее. Айви почти не чувствовала, как одной рукой Джулиан развязывал тесемки и расстегивал крючки на ее платье; она лишь ощутила, как платье с шелестом упало на пол.

Руки Рамсдена скользили по ее обнаженной спине, по гибкой талии, ласкали ее округлые груди. Увидев загорелые руки Джулиана на своей бледной коже, Айви затрепетала. Ее груди ныли от его прикосновений.

– Прекрасная Айви, –шептал он ей на ухо.

Вытащив шпильки и ленты из прически девушки, Рамсден освободил ее волосы, которые огненной волной упали на обнаженные плечи и спину Айви. Подняв Айви на руки, он отнес ее в свою большую постель и осторожно уложил на прохладную простыню. Расстегивая свой камзол, Джулиан ни на секунду не отводил взгляда от глаз Айви. Когда Айви бывала с Тайлером, ее смущало его обнаженное тело. Он казался бледным и каким-то незащищенным без одежды, да еще и без очков. С Джулианом все было по-другому. Его нагота была естественной и шла ему так же, как камзол, широкие штаны и высокие сапоги. У него были атлетически развитые руки и широкие плечи; темные волосы, курчавясь, покрывали грудь и живот. Ноги и бедра, хорошо натренированные от долгой езды верхом, тоже были сильными и развитыми. Темные длинные волосы сверкали в отблесках пламени, глаза мерцали в полумраке таинственным огнем.

Айви испытывала небывалое наслаждение от того, что тело Рамсдена всей тяжестью придавливало ее к кровати. Его загорелая бархатная кожа терлась о нежную, бледную кожу Айви, возбужденная плоть вонзалась в ее живот.

Не испытывая ни малейшего смущения, Айви ласкала его так, как никогда не ласкала Тайлера. Они исследовали тела друг друга– горячие руки скользили по каждой складочке трепещущей плоти, рог жадно ласкал шею, веки… Когда пальцы Джулиана скользнули в самый сокровенный уголок ее тела, Айви закричала. Он ласкал ее до тех пор, пока девушка не начала ритмично двигаться в такт его прикосновениям. В тот момент, когда Рамсден наконец вошел в нее, Айви вновь вскрикнула от радости, которую дарили ей его ласки. Это было божественно, неповторимо. Руками Айви вцепилась в плечи Джулиана, словно боялась его отпустить, лицом зарылась в его шею, с жадностью вдыхая его аромат. Казалось, каждый дюйм ее тела торжествует.

У них было ощущение, что время остановилось, что они находятся в неизведанном доселе, благостном мире, где нет никого, кроме них двоих. Волны наслаждения снова и снова накрывали их, заставляя их тела все плотнее прижиматься друг к другу. Движения становились все быстрее, и наконец, услышав торжествующий крик Джулиана, Айви присоединилась к нему. Их стоны слились воедино, и они вместе отпраздновали победу любви.

Все еще дрожа от наслаждения, сжимая друг другу руки, они постепенно возвращались в реальный мир. Вот Айви услыхала треск огня в камине, ощутила, как прохладный ветерок овевает ее разгоряченную кожу.

Джулиан лежал рядом, положив руку Айви на грудь. Айви не двигалась и ничего не говорила: любое движение, любой, самый тихий звук могли разрушить очарование чудесного мгновения. Девушке казалось, что на этой огромной кровати она перенеслась в райское царство.

Казалось, прошла вечность. Но вот Джулиан заговорил:

– Ты замерзла.

Это были его единственные слова, но в них звучала такая нежность, что сердце Айви подскочило.

Айви приподнялась, и Джулиан расправил смятые одеяла и простыни. «Интересно, – подумала она, – отошлет он меня в мою комнату или оставит тут? Испытывает ли он такое же волшебное чувство, как и я? Сможет ли он когда-нибудь полюбить меня?»

Но вот Джулиан улегся под одеяло и прижал Айви к себе. Она с наслаждением вытянулась рядом. Им было тепло и уютно под тяжелыми одеялами. Джулиан положил головку Айви себе на грудь, и она прильнула к нему, вдыхая аромат его тела и слушая биение его сердца. Джулиан медленными, ласковыми движениями поглаживал ее волосы. Айви подумалось о том, что, как это ни странно, у нее было такое чувство, словно она всегда спала вот так. Ей было так уютно, так удобно.

Девушка задремала, то впадая в сонное забытье, то возвращаясь в реальный мир и ощущая, как Джулиан гладит ее волосы. Ей было интересно, о чем он думает, но она молчала, не желая нарушить идиллию. Через некоторое время она уснула таким счастливым и крепким сном, каким не спала никогда в жизни.

А наверху, в северном крыле здания, спала маленькая Дейзи. Ее сон был так крепок, что, услышав взрыв смеха, она даже не пошевельнулась, а лишь засопела носом и поплотнее укуталась в одеяло. Ох, как тепло ей было! Никогда в жизни у нее не было такого ощущения тепла. Смех раздался снова, и Дейзи стала потихоньку просыпаться. Поначалу малышка не понимала, отчего это ее мама так хохочет ночью. Затем, открыв глаза, она все вспомнила. Она была вовсе не в своем доме. Он остался где-то далеко, за болотами, высокими холмами, затерялся среди множества незнакомых деревушек. Дейзи была в замке Темного Человека. Ее ручки и ножки болели меньше обычного. Может, потому, что ей было тепло?

Сев в постели, девочка огляделась вокруг. Ей было вовсе не страшно. Она вспомнила, что спать ее уложила Седовласая Дама. Дейзи долго сидела, вспоминая. Седовласая Дама сначала усадила ее в большую ванну с теплой водой, и поначалу девочка перепугалась. Она решила, что именно так Злые Люди наказывают сварливых женщин, и ее теперь ждет это же испытание. Но все было иначе. Женщина просто вымыла ее в ароматной воде. Она разговаривала с ней так ласково, что девочке едва верилось, что ее слова обращены именно к ней. Через некоторое время она перестала сопротивляться и дала себя вымыть.

А Веселая Девушка пришла посмотреть. Она все время смеялась, но это был вовсе не тот обидный смех, которого Дейзи так боялась. Дейзи привыкла, что люди смеются над ней. Деревенские детишки заливались смехом, забрасывая ее комьями грязи и камнями. Однажды они сказали, что хотят поиграть с ней, но вместо этого столкнули Дейзи в яму с нечистотами, откуда она никак не могла выбраться. Вот уж они хохотали! Это был злой смех, и девочка заплакала. Но Веселая Девушка была не такая. Она была хороша, как красная птичка, или как цветы, которые росли возле домов в их городке. У Веселой Девушки глаза были цвета туманного неба, волосы блестели, и на ней было платье того же цвета, что и цветы, которые Дейзи вспоминала. Девочке ужасно хотелось дотронуться до ее платья, чтобы узнать, такое же оно нежное, как цветы, или нет, но она не осмеливалась.

Но все равно – Дейзи была счастлива просто смотреть и слушать смех Веселой Девушки.

– Палочки да веточки! – воскликнула Веселая Девушка, проведя рукой по ручкам Дейзи. В ее словах не было злости.

Они надели на Дейзи ночную рубашку из такой мягкой ткани, какой прежде девочка не могла и представить. Рукава пришлось закатать, а подол волочился по полу вслед за ней.

– Ну вот, ни блох, ни вшей, – с удовлетворением заявила Седовласая Дама.

Дама была права. Дейзи больше не чесалась. Девочка подумала о том, куда могли деться блохи и вши. Может, они просто послушались Седовласую Даму и ускакали?

А потом Веселая Девушка вышла из комнаты и вернулась с едой. Дейзи оторопело посмотрела на кушанья, не веря, что все они предназначаются для нее. И Седовласая Дама кормила ее с ложечки, поднося к ее рту золотистый суп с белым мясом и травами. Еще ей дали хлеб, какого Дейзи тоже ни разу в жизни не видала: у него была золотистая корочка и белый, как облако, мякиш.

Все это было похоже на сон, самый прекрасный сон в ее жизни Затем они уложили Дейзи в такую огромную кровать, что в ней могла бы поместиться целая семья. Ее накрыли теплыми, мягкими одеялами.

– Засыпай, маленький мешочек с ветками, – сказала ей на прощание Веселая Девушка, но ее слова прозвучали так, словно ей нравились мешочки с ветками.

Дейзи долго не могла заснуть. Она снова и снова оглядывала комнату. Пол был деревянный, сложенный из кусочков темного и светлого дерева. В окна было вставлено стекло, через которое Дейзи видела кусочек темнеющего неба. Она смотрела на него до тех пор, пока Веселая Девушка не занавесила окно куском ткани, которая висела рядом. Ткань была цвета золотистого вина. Горел в комнате и огонь – красно-золотой. Каменный очаг был цвета льда, а вокруг он был отделан чудесным темным деревом. Белые свечи в высоких подсвечниках освещали волшебную комнату мягким золотистым сиянием.

Веселая Девушка играла на каком-то музыкальном инструменте; Дейзи видела такие на праздниках и ярмарках. Веселая Девушка в своем красном платье была похожа на яркий цветок, и пела она о долгих летних днях и о женщине, которая не скажет «да», и о прекрасной королеве, которая унесла юношу в свое королевство.

Дейзи пришло в голову, что с ней, похоже, произошло го же самое. А потом сытная еда, тепло и музыка сделали свое дело – девочка уснула сладким сном.

И вот она проснулась от смеха. Дейзи быстро поняла, что смеется Веселая Девушка и что она где-то недалеко от ее комнаты.

Девочка не испугалась. Огонь в камине почти погас, свечи давно потухли, но все было хорошо видно. Дейзи медленно выбралась из постели. Она упала, запутавшись в складках длинной рубашки, но, поскольку никто над ней не смеялся, малышка выпуталась из рубашки и встала.

Тяжелую дверь было нелегко отворить, но Дейзи все-таки удалось это сделать.

Она вышла в длинный, темный и холодный коридор, но холод не испугал ее: она к нему привыкла. В самом конце коридора мерцал слабый свет; именно оттуда и раздавался смех Веселой Девушки. Дейзи медленно, осторожно побрела по коридору. Однажды она споткнулась и остановилась передохнуть.

Теперь ей были отчетливо слышны голоса Седовласой Дамы и Веселой Девушки.

– Ах, бабулечка! Что ты наделала на этот раз?!

– Перестань смеяться, Сюзанна, и помоги мне! Господи, если только Джулиан увидит все это…

– Я так и знала, что ты все перепутаешь! Так и знала! Ой, еще один! – И она снова звонко расхохоталась.

– Лови его, Сюзанна! Ой, Господи, помоги нам! Не знаю, как это случилось.

«Значит, Сюзанна, – подумала Дейзи. – Веселую Девушку зовут Сюзанна». Подобрав подол, девочка продолжила свой путь к свету и веселью.

Сюзанна снова смеялась:

– Ха-ха-ха! Еще один! Ты думаешь, они есть и в коридоре?

– Ради всего святого, Сюзанна, помоги мне собрать их, пока ты не перебудила весь дом. Как это могло случиться?

Дейзи медленно шла на звук голоса, как вдруг в темноте рядом с ней что-то шевельнулось. Девочка остановилась, надеясь, что это не крыса. Она любила животных, но терпеть не могла крыс.

Но это была не крыса. Это был кролик. Он пронесся мимо нее по длинному коридору. Огромный, белый кролик с длинными ушами. Увидев девочку, он остановился и сел, глядя на нее черными глазами и двигая носиком.

Похоже, он не испугался. Животные часто вели себя так с Дейзи. Она думала, это из-за ее немоты. Через мгновение кролик вскочил и понесся вперед, мелькая в темноте маленьким хвостиком. Дейзи опять пошла на голос Сюзанны.

– Всеми звездами неба полночного, всеми зайцами леса! – распевала во весь голос Сюзанна. – Думаю, бабушка, ты что-то не так сказала. Ты же призывала удачу, а не зайцев.

– Ах ты, Боже мой, Сюзанна! Что за умная девушка! Надо было оставить Джулиана дома, а тебя отправить в университет.

Разумеется, Сюзанна расхохоталась.

Дейзи завернула за угол широкого коридора. Перед ней была небольшая лестница, и она резко остановилась, глядя перед собой. Сюзанна действительно была там. На ней была-такая же, как у Дейзи, ночная рубашка; ее распущенные темные волосы блестели в полумраке. Рядом с ней находилась Седовласая Дама в темно-коричневом халате на меху. Ее волосы тоже были неприбраны. Освещенные зыбким сиянием свечи, они походили на белые облака.

И там были кролики. Кролики были везде. Двоих Сюзанна держала под мышками. Они изо всех сил вырывались, упираясь в нее длинными задними ногами, а она пыталась поймать еще одного, который прятался от нее под столом. Еще один кролик взбежал по лестнице вверх и теперь путался в юбках Седовласой Дамы.

– Спасибо! – закричала пожилая леди, так резко поворачиваясь, что свеча едва не выпала из ее рук. – Лови его!

– Что? Где? – спросила Сюзанна, выглядывая из-под стола.

Кролик, которого она ловила, и один из тех, которых она держала, вырвались и бросились вон по коридору, задев Дейзи мягкой шкуркой. Тут Сюзанна заметила Дейзи, наблюдавшую за ними из темноты.

– Добрый вечер, мешочек с ветками! – поздоровалась Сюзанна, и девочка подумала, будут ли ее теперь всегда так называть. – Что ты думаешь о новых кроликах?

Еще два зверька пробежали мимо них по лестнице. Коричневый кролик сбежал по ступенькам, пятнистый поднялся вверх. Потом еще один большой, и еще один коричневый.

– Что же мне делать? – вскричала Седовласая Дама. – Думаешь, они везде?

– Не сомневаюсь, – заявила Сюзанна, неожиданно усевшись на пол.

Девушка переводила взгляд с бабушки на Дейзи, а перед ее глазами то и дело мелькали кролики. Казалось, их с каждым мгновением становится все больше и больше. Она задумчиво почесала голову и разразилась неистовым хохотом.

– Вот уж спасибо тебе, Сюзанна, – сухо промолвила старуха.

Смех Сюзанны казался Дейзи настоящей музыкой, и, неожиданно для себя самой, она тоже засмеялась. Точнее, девочка не издала ни звука, но смех так потряс ее, что у нее заболел рот.

Вдруг откуда-то снизу раздался сердитый крик:

– Бабушка! Сюзанна! Что за черт?! Что происходит?

Сюзанна перестала смеяться.

– Господи! – простонала Седовласая Дама. – Это Джулиан, он все видел.

Дейзи обратила внимание на имя. Так скорее всего звали Темного Человека. Джулиан. Она подумала, что это чудесное имя. Какими глупыми были Злые Люди из деревни, говоря плохо о Темном Человеке. Ей нравился его дом. Нравился его конь. Ей понравились Седовласая Дама и прекрасная Сюзанна. А теперь она увидела, что в их доме ужасно много зайцев, и это тоже понравилось маленькой сироте.

Дейзи подумала, что, возможно, ей разрешат оставить у себя одного.