Текст книги "Чайная магия"

9
Охота на монстра

Ни Фин, ни Эдди в ту ночь не спали. Они поднялись в комнату Эдди, закрыли окно, заперли изнутри дверь, а потом уселись посреди комнаты с фонариком. Во время предыдущих ночёвок они приносили фонарь и разбрасывали вокруг одеяла, чтобы было похоже на настоящий лагерь в диких местах, Эдди даже стаскивал на пол одеяла со своей кровати. Тогда было весело. Но сейчас? Ничего весёлого.

Дети уселись на полу, чтобы держаться как можно дальше от двери и окна.

Они почти не разговаривали; говорить было не о чем. Кроме того, Фин догадывалась, что Эдди хотелось бы поговорить со своей мамой. Тётя Миртл хорошо знала магию, выросла среди неё и относилась к ней, как к надоедливому еноту, который постоянно забредал к ней в гараж, после чего приходилось выгонять его метлой. Мама тоже выросла среди магии, но она уехала из Старомирска и не скрывала, что не доверяет чайной лавке. Значит, она будет ругать дочку за то, что та пошла в лавку и спустила магию с цепи.

Только когда первые рассветные лучи пробились сквозь щели между занавесками, Эдди встал, подошёл к окну, выглянул наружу и кивнул Фин.

– Ничего не вижу.

– Думаешь, оно убежало в лес или ещё куда-нибудь? – спросила Фин, надеясь, что существо просто исчезло.

– Может быть, – ответил Эдди. – Но оно не могло уйти слишком далеко. Я имею в виду – границы города проходят по секвойному лесу, но не дальше чем в пяти милях отсюда. Если тварь пересечёт границу города…

Он резко опустил руки, как будто изображал обрушившийся дом.

Надежда Фин разгорелась ярче.

– Может… Может, так всё и будет. Это будет лучше всего, правда? Чтобы этот чай… попытался уйти из города. Магия исчезнет, и оно снова станет просто чаем. Безвредным, совершенно обычным, влажным чаем… В смысле, чайной заваркой.

– Возможно, – сказал Эдди, но в его тоне звучало сомнение. – Как это вообще произошло? – спросил он, взглянув на Фин.

Девочка пожала плечами.

– Я сделала всё так же, как делала Талия. Заварила чай, дала ему настояться ровно пять минут, а потом выбросила заварку…

– Она должна была превратиться в компост, – сказал Эдди.

– Вряд ли сейчас это так уж важно, – ответила Фин, покраснев.

– Я имею в виду… Если тварь была из заварки…

– Она из неё и была.

– Тогда почему у каждого жителя Старомирска из компоста не выползают чайные монстры? Уж такое-то люди бы точно заметили.

– Может, я слишком долго заваривала чай?

– И он на тебя разозлился?

Фин всплеснула руками.

– Я не знаю, что именно пошло не так! – Она сделала глубокий вдох, потом ещё один. – Но кое-что хорошее в этом есть.

– Что же?

– Я не боюсь. В смысле – я боюсь, что меня сожрёт чайный монстр, но, думаю, при данных обстоятельствах такой страх нормален.

На мгновение в комнате воцарилась тишина. Потом Эдди фыркнул.

– Самые обычные обстоятельства. Да-да. По-другому просто не скажешь – самые обычные!

Первым делом они приготовили завтрак. Эдди поклялся, что не будет иметь дела ни с какой магией, пока не поест. Фин давным-давно научилась печь блины, но на кухне тёти Миртл удалось найти только ячменную и миндальную муку. Фин могла принести из коттеджа смесь для блинчиков, но сейчас была суббота, восемь часов утра, и мама отсыпалась после ночной смены. Поэтому они с Эдди обошлись без смеси. Яйца были домашними, из соседского курятника, Фин счистила с одного из них пёрышко, прежде чем разбить. Блины получились плотнее привычных, но вполне съедобными, тем более если щедро полить их кленовым сиропом.

После завтрака полагалось убрать объедки. Дети встали перед раковиной и неуверенно уставились на неё.

– Ну давай, включай, – сказал Эдди.

– Почему я? – Фин повернулась к нему. – Это же твой дом.

– А чайный монстр – твой, – парировал он. – Кроме того, разве тебе теперь не полагается быть бесстрашной?

Не то чтобы чай сделал её бесстрашной. Фин скорее чувствовала себя так, будто слишком долго продержалась под водой, а теперь наконец-то смогла глубоко вдохнуть. Главным ощущением было головокружительное облегчение, а ещё – как будто ей перестало словно обручем стискивать грудь, а с плеч упал тяжёлый груз. Она не стала бесстрашной; она просто не боялась. Но Фин знала, что Эдди не поймёт, поэтому даже не пыталась объяснить.

– Хорошо, – сказала она и подошла к раковине.

Сеточка по-прежнему лежала на столе, и Фин вставила её на место, прежде чем открыть кран. Мгновение кран плевался, потом струя потекла, как обычно, и исчезла в сливном отверстии. По крайней мере, засора не было.

– Ну, хоть что-то, – сказала Фин. – Не придётся говорить твоей маме, что мы испортили её раковину.

– Придётся сказать только, что ты выпустила на волю чайного монстра.

– Ты вроде говорил, что мы выпустили на волю чайного монстра!

– Поверь, мне достаточно влетит от твоей мамы, когда она узнает, что я помог тебе своровать у Талии чай. Не нужно добавлять к моим проблемам помощь в приготовлении монстро-чая.

Они сполоснули посуду, поставили на стол и вышли на улицу. Эдди первым пробрался через кусты к месту под кухонным окном.

– Думаешь, удастся его выследить? – спросила Фин.

Эдди учился выслеживать животных у Фрэнка – мастера на все руки, слегка смахивающего на жителя фронтира времён Дикого Запада.

С сомнением хмыкнув, Эдди опустился на колени под окном и раздвинул густую траву. Осмотрев траву и грязь, мальчик что-то поднял и показал Фин.

– Узнаёшь?

Фин взяла из его рук скользкий коричневый листок и понюхала. Чай… Точно чай.

– Ладно, – сказал Эдди. – Ладно. Я справлюсь.

Пять минут спустя они вышли из дома обутые и одетые; Фин несла клюшку Эдди для лакросса. Она не совсем понимала, как клюшка им поможет, но чувствовала себя уверенней, сжимая что-то в руках. Эдди нашёл в траве ещё один чайный лист и на всякий случай его понюхал, прежде чем двинуться дальше. Фин шла по пятам за двоюродным братом. Мысли в её голове играли в чехарду, когда она пыталась придумать план действий и запасной план на случай крушения первого.

Чайный монстр. Настоящий чайный монстр! Он не мог появляться каждый раз, когда Талия готовила чай, потому что тогда в Старомирске проходу не было бы от чудовищ. Фин, наверное, пропустила какой-то этап заваривания.

Эдди нашёл на замшелом камне ещё один чайный лист. Следующая находка была между корнями дерева.

– Тут целый комок! – сказал Эдди. – Иди сюда, посмотри на эту траву – вся примята. Кто-то здесь бродил.

Он опустился на колени рядом со сломанной веткой.

Фин не опускала клюшку для лакросса.

– А что мы будем делать, если его найдём?

Мальчик взглянул на палку.

– Надеюсь, что он любит спортивные игры.

– Я серьёзно! Мы что… Ну, не знаю. У чайных монстров есть головы, которые можно разбить? А может, удастся поймать его в ловушку?

– Например, в очень большой шарик-заварник? – предложил Эдди.

Фин молча смотрела на него.

– Извини, – сказал мальчик. – Я пытаюсь не психовать, а почти единственный способ для этого – неуместные шутки. По крайней мере, так говорит мама.

Вспомнив о тёте Миртл, Фин покачала головой. Она любила тётю, но сейчас к любви примешивалась некоторая обида.

– Она хочет, чтобы я пошла к психологу.

– Кто хочет? – удивился Эдди.

– Твоя мама. Она думает, что мне нужна консультация. Хочет, чтобы я встретилась с кем-то в Эврике. Я подслушала, как она говорила с моей мамой. – Девочка крепче сжала клюшку. – Она думает, что со мной что-то не так.

– Мы охотимся на чайного монстра с клюшкой для лакросса, – напомнил Эдди. – По-моему, с нами обоими что-то не так.

Фин улыбнулась, но вымученной улыбкой. Эдди не понимал… Он всегда был разговорчивым, дружелюбным и таким беззаботным, что мог отпускать шуточки, охотясь в лесу на бешеного монстра.

Чайного чудовища они не нашли, нашли только ещё одну ящерицу, которую Эдди сунул в карман рубашки. Ещё дети обнаружили следы медведя, цветок, который, по словам Эдди, произрастал только в Старомирске, и обрывок ботиночного шнурка.

Эдди обрадовался поимке ящерицы. Его джинсы на коленях стали влажными и грязными, но он шёл с довольным видом коллекционера, заполучившего редкий экземпляр. Фин только покачала головой. Единственное, что она когда-либо коллекционировала, это старые детективы в мягких обложках.

Дети продолжали углубляться в лес до тех пор, пока шум города не исчез. Исчезло и шоссе. Секвойный лес всегда был тихими и странно неподвижным, если не считать того, что временами здесь попадались ужи, старавшиеся ускользнуть незамеченными. Опавшие красные иголки смягчали шаги, даже птицы молчали.

Фин крепче сжала палку. Леса были прекрасны, но она всегда относилась к ним настороженно. Фин выросла в городах, где из хищников водились только люди, где уличные указатели могли подсказать, куда идти. Но если заблудиться здесь, придётся самостоятельно искать дорогу обратно. Чёрные медведи были обычными обитателями здешних мест, а несколько месяцев назад тут объявилась пума.

В лесу жили и другие создания: нытики, олени, которые могли бы показаться обычными, если бы не их искажённые тени, медведь-кабан (его видел только Фрэнк – или утверждал, что видел), стаи вездесущих воронов, нечто, обитающее в Бауэрс-крик, и, конечно, печально известный снежный человек. Но сегодня Фин и Эдди не заметили никаких монстров.

След затерялся возле ручья.

Эдди стоял на грязной земле, в которой тонули его теннисные туфли.

– Извини. Просто не понимаю, куда он делся.

Фин вздохнула.

– Ты не виноват. Ты провёл нас дальше, чем я надеялась.

Она опустилась на колени у ручья, протянула руку и провела пальцами по прохладной, чистой воде. Летнее тепло вечером не спешило уходить. Предплечья Фин покраснели, она вспотела, волосы липли к шее.

Эдди схватил её за запястье.

– Подожди!

Фин, ужасно измученная, посмотрела на него… Поняла и стала рыться в карманах, но ничего не нашла. Эдди порылся в своих и нашёл половинку липкого протеинового шарика с приставшей к нему ворсинкой.

– Ты носил это в кармане? – ужаснулась Фин.

Эдди пожал плечами и бросил протеиновый шарик в ручей. Шарик закружился, весело подпрыгивая, и поплыл вниз по течению, к лежащим на воде пятнистым теням деревьев. Существо в ручье Бауэрс-крик всегда держалось в тени.

Фин и Эдди наблюдали, ожидая – не протянется ли когтистая рука, не схватит ли еду. Если бы такое случилось, пришлось бы идти в обход. Примерно в полумиле к востоку от города поперёк ручья лежало упавшее дерево и можно было перейти по нему на другой берег.

Никто не знал, что за существо живёт в Бауэрс-крик. На одном из заседаний городского совета тётя Миртл сказала, что там может водиться злобная русалка или сирена, Фрэнк настаивал, что это болотное чудовище, а мистер Карвер пробормотал что-то о миниатюрном кракене. Но одно несомненно: как и все магические существа, обитатель ручья всегда хотел есть и не очень заботился, что именно сожрёт. Никто не смог доказать, что он ест людей. Но на берегу Бауэрс-крик жил пожилой мужчина, и вдруг пять лет назад он исчез. Время от времени пропадали домашние питомцы. Их искали – но чаще всего так и не находили.

Протеиновый шарик уплыл и скрылся из виду. Что бы ни обитало в ручье, сейчас существа не было поблизости, а значит, можно идти вброд.

Фин расшнуровала кроссовки и побрела по мелководью. Вода оказалась потрясающе холодной, но чистой. Радуясь, что можно смыть пот, девочка зачерпнула её ладонью и плеснула себе на затылок.

– Нужно возвращаться, – сказал Эдди. – Твоя мама, наверное, уже проснулась и хочет знать, где мы.

Он был прав. Тётя Миртл, как и другие родители, относилась к сыну снисходительнее, чем привыкла Фин, но её маме нравилось знать, где играют дети.

В город они вернулись другим путём, петляя по туристической тропе, плотно утоптанной, усыпанной сухими иголками. Не один уж нехотя уполз с прогретой солнцем дорожки.

Уже на подходе к городу Фин услышала шум и голоса.

Выйдя из-за деревьев, дети обогнули бакалейную лавку и прошли по краю гостиничной парковки. Гул голосов напомнил Фин, что сегодня суббота. С мая по октябрь каждую субботу на Мейн-стрит открывался продовольственный рынок. В нём участвовало несколько местных магазинов: кофейня «Бодрящие напитки» всегда привозила маленькую тележку, с которой Сидар и её родители продавали кофе и травяные отвары в бумажных стаканчиках, пекарня выставляла стол со свежей выпечкой и сладостями, а «Бакалея и тов» продавала закуски и рыболовные приманки. Но куда больше людей торговали дарами природы и домашней едой, в том числе маринованными грибами, шиповником, черникой, морошкой и ежевикой, пакетиками съедобных лесных трав, засахаренными побегами ели, завёрнутыми в пергаментную бумагу, свежей выпечкой с добавлением крапивы и щавеля, кругами домашнего сыра, сдобренного калифорнийским лавровым листом, фенхелем и чесноком. Иногда тётя Миртл уговаривала Эдди и Фин принести на Мейн-стрит складной карточный столик и продавала с него ветряные колокольчики из морских раковин или предлагала туристам погадать для них на картах таро.

Эдди и Фин плелись по рынку – потные, облепленные репьями. Предплечье Фин саднило – она случайно задела крапиву, и ей хотелось только принять душ и съесть сэндвич.

– Я поговорю с Фрэнком насчёт следов, – сказал Эдди. Заметил острый взгляд Фин и добавил: – Я не собираюсь рассказывать ему о чайном монстре. Я просто хочу узнать, куда можно забрести в окрестностях Бауэрс-крик. Например, где там можно найти убежище… Или что-нибудь в том же роде.

Фин кивнула, и Эдди направился к столику Фрэнка. Фрэнк продавал взрослым самодельный пенистый напиток из ягод бузины, а детям – свежий сидр из яблок: на его заднем дворе росли яблони.

– Привет, милая.

Мама стояла в нескольких шагах от Фин с большой сумкой под мышкой и устало улыбалась. У Фин всё сжалось внутри. Вдруг мама знает, что что-то не в порядке?

– Привет, – ответила Фин. – Ты… Ты почему здесь? Я думала, сегодня у тебя рабочий день.

– Так и есть, – сказала мама, зевнув. – Вообще-то я шла в гостиницу. Но мистер Мадейра прислал весточку, что сегодня утром не успел испечь хлеб, поэтому я заглянула на рынок.

Фин, приглядевшись, увидела, что из сумки торчит край коричневого пакета, в какой пекари всегда упаковывают буханки.

– Как ты переночевала, вам с Эдди было весело? – спросила мама.

Её проницательный взгляд, скользнув по Фин, задержался на грязных пятнах на джинсах дочери.

Фин терпеть не могла лгать маме, но это был один из тех случаев, когда иначе нельзя. Она нарушила наказ, снова пошла в чайную, украла чай и случайно создала монстра. Невозможно представить, как мама отреагирует на такие известия. Просто невозможно представить! Она будет разочарована, начнутся нотации, и… и, возможно, это станет последней каплей. Возможно, мама так разозлится, что решит: Старомирск слишком волшебное место, чтобы тут жить.

Они никуда не переезжали уже три года, и это были лучшие три года в жизни Фин. Она не хотела уезжать, не хотела снова стать неуверенной в завтрашнем дне бродяжкой. Поэтому она оставила правду при себе. Так будет безопаснее.

– Я хорошо переночевала, – сказала Фин. – А утром Эдди захотел поискать растения для нашего проекта научной ярмарки, поэтому мы пошли в лес.

Мамин взгляд задержался на обтрёпанных краях джинсов Фин, потемневших от влаги.

– Вы ведь не гуляли рядом с Бауэрс-крик? – спросила мама.

Фин прикусила язык, не выпалив ещё одну ложь.

– Да, мы перешли ручей вброд.

На лице мамы мелькнула тревога, но, прежде чем она успела разразиться лекцией, которую Фин сама могла бы отбарабанить наизусть, девочка сказала:

– Мы были осторожны!

– Старомирск может быть опасным, Фин…

– Мы проверили и убедились, что в ручье никого нет. И тогда уже вошли в воду.

– Никогда не теряй бдительности.

Мама выдохнула – в этом выдохе девочке почудился груз всех невысказанных предупреждений – и тихо сказала:

– Хорошо. Это хорошо, что вы были осторожны. Я просто хочу, чтобы ты была цела и невредима, понимаешь? И я тебе доверяю.

Это было почти так же плохо, как лекция. В животе Фин всё сжалось от чувства вины. Мама обняла её одной рукой, выпустила и пошла к гостинице.

Фин оглядела рынок. Обычные торговцы: пекарня, стол Фрэнка с напитками, человек, продающий ежевичный мёд. Близнецы Рейес стояли возле грузовика, с которого продавали связки грибов. Фин неуверенно помахала им рукой. Близнецы были её ровесниками, но она не очень хорошо их знала. Мэтти и Иззи слегка пугали её: с пронзительными тёмными глазами, с вечными полуулыбками, как будто мир был шуткой, понятной им одним. Ходили слухи, что близнецы разговаривают только друг с другом и по нескольку недель пропадают в лесу. Фин думала, что это просто сплетни; в конце концов, близнецы были на домашнем обучении. Вероятно, они просто нелюдимые.

Вероятно. В конце концов, это Старомирск.

Близнецы уставились на Фин. Только Иззи подняла руку в ответ. Чувствуя себя неловко, Фин отвернулась – и, к своему облегчению, увидела тележку «Бодрящих напитков». Рядом с ней можно постоять, пока она ждёт Эдди.

Сидар налила кофе двум молодым туристам и дала сдачу. Фин наблюдала, как ловко Сидар отсчитала доллары и вручила покупателям с вежливым:

– Приходите ещё.

Туристы даже не взглянули на неё, просто взяли деньги и ушли.

– Грубияны, – сказала Фин, когда они отошли достаточно далеко.

Сидар пожала плечами и ответила только:

– Туристы.

Прислонившись к тележке, девочка с интересом посмотрела на Фин.

– Судя по твоему виду, ты устала больше, чем я. Налить чашечку?

Фин покачала головой.

– Мне нельзя кофе.

– У нас есть ещё травяные отвары. Есть смесь гибискуса и ананаса со льдом – родители пытаются продать её сейчас, потому что осенью на неё совсем нет спроса. Хочешь?

Фин порылась в кармане, достала несколько смятых долларов и обменяла их на напиток в бумажном стаканчике. Он был удивительно холодным и на вкус напоминал лето.

– Спасибо, – сказала Фин, проглотив остаток, и спросила: – Твои родители здесь?

Они должны были быть здесь – Фин не могла представить, чтобы Сидар разрешили самой управляться с тележкой, будь она даже на год постарше.

– Да. Они хотели сбегать в пекарню, пока там не кончился хлеб на опаре. Услышали, что сегодня он быстро расходится.

– Извини. Это, наверное, из-за моей мамы. Она купила хлеб для гостиницы, – поморщившись, сказала Фин.

Сидар рассмеялась. У неё был приятный смех – быстрый и тихий.

– Тогда папе с мамой просто придётся довольствоваться цельнозерновым. И прекрасно – мне он больше нравится. – Она улыбнулась Фин. – Хочешь ещё?

– Нет, я не могу…

Но Сидар уже забрала у Фин пустой бумажный стаканчик и снова наполнила его холодным травяным чаем.

– Это не за деньги, а просто так.

– Спасибо.

К тележке подошла ещё покупательница – мэр Даунер, в накрахмаленном блейзере и отглаженных чистых брюках, несмотря на грязную землю. Просмотрев на маленькое меню на доске, она сказала:

– Чашку кофе, пожалуйста.

Мэр ещё не успела договорить, как Сидар уже взяла термос. Налив чашку чёрного кофе, девочка протянула её мэру Даунер. Та передала через стол несколько долларов, выпила кофе, едва взглянув на Сидар, после чего с какой-то мрачной решимостью продолжила путь через рынок.

Фин порадовалась, что её единственная работа – помогать разносить заказы. По крайней мере, когда она вручала посылки, люди ей улыбались и выглядели благодарными. Может, работа в кафе или ресторане совсем другая: покупатели относились к Сидар с грубым безразличием.

– Зачем она вообще приходит на рынок? – спросила Фин, не сводя глаз со спины мэра Даунер.

– Наверное, проверяет, у всех ли есть лицензия на торговлю, – фыркнула Сидар. – И прогоняет тех, у кого лицензии нет.

– Ну-ну, удачи ей.

Фин представила, как тёте Миртл говорят, что ей нужна лицензия для гадания на картах таро. Мэру не поздоровилось бы, скажи она такое тёте.

– Вы с Эдди что, играли в лесу? – спросила Сидар, показав на голову Фин. – У тебя в волосах ежевика.

Фин поморщилась. Хотя Сидар всегда казалась дружелюбной, она умела вызвать чувство неловкости у собеседника. Фин выдернула листик ежевики из своего хвостика.

– Мы с Эдди искали ящериц для научного проекта.

Сидар кивнула.

– Между прочим, ты слышала о взломе?

Фин замерла с прижатым к губам стаканчиком.

– Взломе?

Сидар пыталась говорить сочувственно, но в её тоне безошибочно слышалось возбуждение.

– Прошлой ночью кто-то вломился в дом мистера Мадейры. Он заметил это только тогда, когда вороны начали кричать, как полоумные.

– Он подкармливает воронов чёрствым хлебом из гостиницы, – кивнула Фин. – Возле его дома их всегда полным-полно.

– Мистер Мадейра зашёл на кухню и увидел там разгром. Повсюду были разбросаны вещи, поэтому он не сразу понял, что украл взломщик.

Вот почему мама пришла на продовольственный рынок, поняла Фин. Мистер Мадейра, должно быть, выяснял, что именно унёс вор, поэтому утром ему было не до выпечки.

– Кто же ворует на кухне? – нахмурилась Фин. – Разве воры не бегут сразу за телефонами или компьютерами?

– Только не этот вор, – сказала Сидар, постукивая пальцем по тележке. – Этот украл весь чай.

Холодок пробежал по затылку Фин, пополз вниз по шее.

– Ч-чай?

Сидар серьёзно посмотрела на неё.

– Чай от Талии. Мистер Мадейра покупает его для своей жены.

Фин задышала чаще, в горле и груди захрипело. Не может быть. Не может…

– Узнали, в какое время это произошло? – спросила она.

Сидар пожала плечами.

– Около десяти вечера.

Десять. Чайный монстр выполз из раковины раньше. Ему бы с лихвой хватило времени, чтобы обогнуть лес и вломиться в дом мистера Мадейры.

– Зачем кому-то понадобился чай? – пробормотала Фин.

Она обращалась скорее к себе, чем к Сидар, но та ответила:

– Не знаю. В смысле… Чай необычный, но никто раньше не пытался его воровать. Может, Талия отказалась кому-то его продать, и чай решили просто похитить. Но ведь в чайную лавку нельзя вломиться, тогда она сразу исчезнет, поэтому…

Сидар многозначительно замолчала.

– И никто не видел, кто это сделал? – спросила Фин. – Может, мистер Мадейра успел заметить вора? Может, он видел…

– Не-а, не видел даже краешком глаза.

Последние надежды Фин угасли.

Теперь она знала, кто проник в дом мистера Мадейры. Не человек, а тварь в поисках чая. Может, существу требовалось больше заварки. Может, из-за того, что с него сыпались мокрые чайные листья, оно стало маленьким и ранимым, и ему нужно было как-то это исправить. Фин вспомнила компьютерные игры, в которые играл Эдди: там монстры исцелялись в разгар битвы или могли принять волшебное зелье и увеличиться раз в десять.

В конце концов, монстры всегда голодны, разве не так?