Текст книги "Там, где цветут одуванчики"

И да, чтобы все успели поиграть, мы играли до первого победившего, поэтому изначально игра была не на жизнь, а на смерть. На кону голова Лайтвуд и моя гордость.

– Контрольный мяч,– Прозвучал голос мужчины. Это был наш контрольный мяч, который подкрался как-то незаметно и, если бы не одна из девочек, то мы бы уже выиграли, но ее подача оказалась еще хуже ее физической подготовки и я, признаюсь, изо всех сил старалась держать свою планку, не выдавая того раздражения, которое подошло к горлу. Мы сравняли счет. У нас не было другого шанса показать всем, чего мы стоим, поэтому в наших глазах горел азарт, а внутри уже все сжигал пожар борьбы, но вот снаружи мы были спокойны, делая вид, что это просто игра. Забавно, не правда ли?

Мы обменивались мячами, держали защиту, отбивая все нападения и наконец с нашей стороны вновь контрольной мяч. Я лишь коротко кивнула Лили, которая не подвела меня, подавая точно на сторону противнику (да, это было лучшее в нашей команде), а после началась игра и теперь я понимала, что отдавать мяч я не хочу и что пора идти в нападение вместо девушки, что стояла на этой позиции. Мяч летит в середину, после в связующего, и после звучит мой голос: «Я». Она перестраивается и пасует мне, да кривовато, не так ровно, но все же не в сетку и не за нее, а вверх. Я взяла небольшой разбег, подпрыгнула и ударила что есть силы по мячу, заставив противниц прикрыть лица и тела от мяча, летевшего в них. Свисток и я поняла, что мы наконец выиграли. Отчего то девочки закричали от радости, засыпая меня похвалой, а я кинула взгляд на Изабель, что недовольно вздернула нос, усаживаясь рядом с Эваном. Время жалоб. Я была удовлетворена, я чувствовала приятную ностальгию после жаркой игры, после соприкосновения с мячом, после всех этих ощущений, но при этом, я ослабила свою защиту, прорезав голос и позволив себе поддаться тому азарту и тому противостоянию, к которому меня буквально подтолкнул взгляд шатенки. Я не буду этого больше повторять, я получила свое, достигла цели и снова в центре внимания. Я смогла и больше мне ничего не нужно.

– Это была захватывающая игра, девушки,– Мистер Перес стоял напротив скамеек и самопроизвольных трибун, осматривая всех, не снимая с лица довольную улыбку,– Особенно сегодня отличились несколько учениц, в число которых входит Ванесса, Изабель, Лили и Сара. Я очень рад, что вы втянулись. А теперь,– Он перевел дыхание, поправляя рукава футболки и свисток, что висел на его шее,– Попрошу выйти мальчиков. Покажите, что вы можете еще лучше.

Я посмотрела через плечо на Эвана, которого, как бы подбадривая, Лайтвуд поцеловала горячо в щеку, кинув на меня меткий взгляд. Я лишь закатила глаза. Но зачем я вообще на них посмотрела? Что бы там ни было, Эван, в момент получения поцелуя, тоже посмотрел на меня и это, кстати говоря, было немного странно. Мне стало интересно, какие между ними отношения и насколько серьезные.

Игра мальчиков была мне не так интересна в силу того, что я была увлечена своим отдыхом, но иногда бросала взгляд на поле, подметив для себя, что все играют хорошо, не то, что девочки в наших с Изабель командах. Они и правда боялись мяча, будто он их укусит или ужалит. Немного дико, если честно. Какая выиграла команда – я не знаю, ведь почти под самый конец их игры просто ушла в душ, пока раздевалку не заполнили треплющиеся девчонки, обсуждающие парней, что так открыто играли своими мускулами почти перед самым лицом, вау.

– Ты опять сбежала, пока никто не видел?– Кажется, Лили начала замечать мои уходы после нашего недолгого общения. Я очень надеюсь, что это не помешает мне делать так и дальше, иначе моя голова просто съедет от ее долгих и утомительных рассказов.

– Решила переодеться, пока никого нет. Как игра?– Я быстро перевела взгляд на время, а после вздохнула, понимая, что опаздываю на встречу с мистером Чейзером. Я все-таки обещала сделать ему задания по пропущенному материалу,– Ладно, потом поговорим, мне нужно в кабинет истории.

Я убежала сразу после вопроса, не дав Лили возможности ответить, скрывшись за поворотом на лестничную клетку. Мы договорились встретиться на третьей перемене, но игра настолько увлекла меня, а отдых после нее еще сильнее, что я забыла о встрече и о материале, который томно скучал у меня в сумке.

Стук. Еще. И еще раз, пока учитель наконец не подал голос, что я могу войти. Не то, чтобы меня волновало личное пространство Чейзера, просто я не нарушаю его, придерживаясь рамок приличия.

– Я принесла вам задания,– Я протянула ему несколько листков, на которых были пометки.

– Какие у тебя были оценки в прошлой школе?– Он кинул одобрительный взгляд на свои листки, говорящий, что я уложилась в срок. По крайней мере, это пока лучшее, что могла сделать.

– Я шла на отлично, но с некоторыми были проблемы,– Скрывать оценки от учителя было бы очень глупо, поэтому я говорила спокойно, расслабленно, словно со старым другом, а не с преподавателем.

– Я вижу в тебе усердную ученицу, надеюсь, что так будет и дальше. Спасибо, что пришла, ты свободна. Как все проверю – дам тебе ответ и от него будем уже отталкиваться,– Мужчина кивнул мне, одарив дружелюбной улыбкой, после чего я вышла. На самом деле, он был больше похож на психолога, которому хотелось все высказать и выплакаться, получив дельный совет, но явно не на учителя старших классов.

Может я резко вышла, не заметив перед собой фигуру человека, а может человек специально так встал, но, тем не менее, я в кого-то врезалась, пока смотрела в пол. Иногда я слишком долго находилась в своем мире, погруженная в мысли, отчего становилась очень рассеянной. Это явно был минус.

Я медленно подняла голову, чтобы извиниться, но вместо этого у меня вырвалось:

– Ты?

Эван усмехнулся, будто предполагал о такой реакции.

– Ты все-таки следишь за мной?– Я немного отошла от него, прищурив глаза. Он и правда меня преследует.

– Нет,– Он оскалил свои зубы, улыбаясь хищно, будто рассчитывал поймать рыбку в свои сети. Но я не рыбка и даже не мышка, я больше, чем он думает,– Мне надо было к мистеру Чейзеру, но, видимо, он занят, поэтому зайду попозже.

Я ничего не ответила, а просто обошла его, идя в сторону нашего кабинета. К сожалению, нашего.

– Ты хорошо играешь. Училась где-то?– Эван не отставал от меня, идя рядом по коридору, изредка поправляя лямку рюкзака. Сейчас он казался еще выше.

– В школе, Эван, я училась в школе.

– Наша пташка не очень разговорчивая?– Он усмехнулся, и эта усмешка отдалась в моей голове, словно гром. Как же он надоел.

– Может ты сделаешь из этого вывод?– Я даже не смотрела на него, подходя к железному шкафчику, что служил сейфом для безделушек и предметов учебы.

– И какой же?– Эван облокотился плечом о соседний, вновь скрещивая руки на груди.

– Что я не хочу общаться или поддерживать диалог, или может все и сразу, говоря, чтобы меня оставили в покое. М?

Я не знаю, может меня услышали небеса, может сам Сатана, может все и сразу, но мою душу пришел спасать никто иной, как лучший друг Эвана.

– Все донимаешь новенькую?– Парень, чьи волосы были, как самый чистый снег, а глаза цвета нетронутых алмазов, лучезарно улыбнулся, смотря сначала на Редгрейва, а потом на меня. Я уже видела его, но лишь краем глаза в столовой, когда впервые встретилась с Эваном взглядом.

– Чего тебе?– Мой преследователь явно был недоволен появлению друга, чего нельзя было сказать обо мне.

– Я – Сильвер Полейс или просто Селли,– Он не переставал улыбаться, а я скептически смотрела на него, будто передо мной очередной человек, который не войдет в число важных. А, постойте-ка, так и есть.

– Ванесса Эванс,– После этих слов – я ушла, даже не попрощавшись, лишь чувствуя на себе пристальный взгляд кого-то со стороны, и как оказалось, этим кем-то была Изабель.

И как меня угораздило попасть в один класс не только с самым главным мерзавцем в школе, но и с его стервой?

Физика была для меня непостижимой наукой, как бы я не пыталась, как бы я не читала и как бы я не списывала, но понять ее просто не получалось. Меня пытались поднатаскать по этому предмету все, но тщетно. Поэтому и сейчас, сидя почти перед учителем, так как он решил, что это самое лучшее место для новенькой, я чувствовала лишь ветер в своей голове, а в ушах свист непонятной инопланетной речи, которую была не в силах разобрать, а просить помощи я просто не хотела. Надо будет – снова постараюсь выучить. А потом снова, снова и снова. И так по кругу.

– Ванесса,– Мистер Харрис обратился ко мне, непонимающей, уже уставшей от счетов и формул,– Иди к доске и вычисли мне эту массу.

"Какую к черту массу?", – именно это пронеслось в моей голове, проклиная дотошного, мерзкого и неприятного учителя, чья шевелюра была похожа на мертвого пуделя, всеми существующими и нет словами.

Я лишь вздохнула, убирая волосы за уши, а после встала и медленно подошла к доске. Сказать, что эти каракули, плавающие по ней, были мне непонятны – ничего не сказать, потому что, при виде них мой мозг, будто отключался, перезагружался и включался заново: чистый, светлый, пустой. Я кинула быстрый взгляд на класс, видя лишь то, как отличница отчаянно тянет руку, а Изабель ядовито улыбается, думая, что это станет моим провалом. Да, так и будет, но разве это важно? Разве кого-то вообще должны волновать мои оценки, кроме родителей, не думающих ни о чем больше? Нет, не должны! Так почему же сейчас эта змея ехидно давит улыбку, надеясь на мой провал?

Я постояла еще немного у доски, держа в руках мел, а после положила его обратно, так ничего не написав.

– Я не знаю, мистер Харрис.

– Отвратительно, Ванесса. Садись.

Я села с осознанием того, что не только разочаровала учителя, но и расстроила себя. Нет, мне было абсолютно плевать на то, как на меня посмотрят или что подумают, я была расстроена, что все от меня чего-то ждут и требуют, а я просто ломаю их возвышенные представления и разочаровываю. Вот такая я. Мне грустно от того, что люди не видят главного и не понимают самого поверхностного: оценки не делают меня умнее, плохая успеваемость по какому-то предмету не показывает мой интеллект, а наоборот, говорит о том, что я сильна в других направлениях, но никто, кажется, никто не задумывается об этом. И это меня печалит.

Следующую он вызвал Лили. Забавно, видимо, он решил вызвать всех "отличников", опуская их на самое дно и удовлетворяя свое странное возвышенное эго. В общем то, ничего удивительного, Лили, какой-то парень, еще две девочки пошли на дно вместе со мной, отчего мне, кстати, легче не становилось. Последним пошел Эван. У него были заспанные глаза и красный след на щеке от руки, показывающий, что он не слушал, а все пролежал, но даже это не остановило Харриса, вызвавшего его к доске. Я ожидала, что он станет последним утопающим в наших рядах, но к моему удивлению, Эван прекрасно и даже чисто справился с этой задачей. Мой удивленный взгляд, обращенный к парню, не был им упущен, отчего тот лишь самодовольно улыбнулся, проследовав за вещами, ведь сразу после его ответа прозвенел звонок. Я думала он плюет на правила и учебу, но, видимо, глубоко заблуждаюсь, видя в нем лишь шаблон. Чем еще удивит меня этот парень?

Уроки закончились, и я направилась в сторону столовой за водой, а после собиралась идти на репетицию драмкружка, потому что в прошлый раз я благополучно про нее забыла. Слишком долго выслушивала нотации директора, когда заносила ему недостающие документы. Он говорил про устав, про одежду, про поведение и про секции, но все это было такой фальшью, что мне стало аж тошно от мужчины, как он, поэтому позабыв обо всем, я и уехала домой. Но сегодня я была готова вступить в ряды рыцарей сцены.

Стоя у двери в актовый зал, я почувствовала волнение и тревогу совсем, как в детстве, когда выступала в младших классах и еще не понимала, что ждет меня в будущем, а это: частое общение с незнакомыми людьми, выслушивание лести и лжи в лицо, а также игра, игра и еще раз игра. Всегда. Везде. И повсюду. Но я-то не лучше.

Глубокий вздох и вот я вхожу в зал, где в приглушенном свете у сцены, собравшись в круг, будто культ, сидел немногочисленный состав людей, находившийся в постоянном списке участников спектаклей, и посередине которого сидела женщина, что сразу подняла на меня свои глаза, как только я прикрыла дверь. Все разом замолкли, будто обсуждения никакого и не было. Я очень противоречивая, ведь сама твержу постоянно, что ненавижу внимание, но при этом целенаправленно иду записываться в драмкружок, собираясь выступать на сцене.

– Здравствуйте. Я бы хотела присоединиться к драматическому кружку. Могу ли…,-Я даже не успела закончить, как получила приглашение взять стул и присесть.

– Мы всегда рады новым лицам. Меня зовут Жозефина Локк, я отвечаю за этот кружок, за все поставленные спектакли и остальные их детали,– Она была очень маленького роста с черными кучерявыми волосами до плеч, с большими детскими глазами, морщинками у рта и с доброй нежной улыбкой, которую могла выражать только мать. Хотя, откуда мне знать, моя мать всегда смотрела на меня с надменностью, – А ты?

– Ванесса Эванс, я новая ученица,– Все смотрели на меня с любопытством. Некоторые уже видели меня, либо слышали слухи, а другие же, серые мышки, что выплескивали свои чувства через сцену, впервые меня встретили, пытаясь распознать во мне друга или врага. К сожалению для них – я никто. Стена или проходящий мимо человек, что вскоре исчезнет, как дуновение ветра.

– Держи,– Жозефина, напоминающая мне овечку, которую всегда представляешь перед сном, протянула сценарий, отправляя на сцену для "вступительного экзамена".

Я поднялась, посильнее сжала листы тонкой бумаги, а после вздохнула, и в этот момент меня ослепил яркий свет прожекторов. Как только блики прошли, я перешла к читке. Мой голос звучал спокойно, я скрывала свое детское волнение, возникшее в груди, стараясь максимально раскрепоститься перед публикой. Я была слишком сконцентрирована на скрывании своих чувств, отчего забыла следить за интонацией, поэтому в конце своей речи услышала:

– Надо поработать над передачей эмоций, больше проблем я у тебя не увидела,– Я не знаю почему, но эти слова словно сняли камень с моих плеч, отчего с губ сорвался непроизвольный облегченный выдох.

Мы закончили поздно, поэтому забирал меня Гарольд, хоть я и хотела прогуляться, но дождь, разрушивший мои планы, шел слишком сильно, а болеть и находится при этом постоянно с мамой я не хотела.

– Хэй,– Я шла по коридору, когда меня окликнул парень, ставший моим коллегой по "драме",– Что такая девушка, как ты, забыла в таком месте, как актовый зал?– Он был очень приторным, сладким, слащавым, как дешевый шоколад из подпольных магазинов, а взгляд, прошедший по моему телу, был не только изучающим, но и оценивающим.

– Какая?– Я честно не понимала, почему в этой школе все так хотят за мной увязаться.

– Красивая, неприступная, роковая,– Эти слова слетали с его губ с жадностью, желанием и голодом, отчего я даже усмехнулась, не посмотрев на парня.

– Это лишь мое дело, поэтому не вижу смысла отвечать.

– Теодор, можно просто Тео или красавчик,– Он поиграл бровями и я издала уставший выдох, сдерживая смех. Честно, это было очень глупо. Он что и правда думает, что все девушки его, раз он имеет смазливую мордочку и место в драмкружке? Кажется, парень заблуждается.

В конечном итоге, я просто ушла, сев в машину, что быстро уехала с парковки школы.

Глава IV

– Дорогая, не забудь, что скоро приедет Мередит и мистер Ли с новой коллекцией. Не хочу, чтобы ты пропустила их визит, тем более, тебе это нужно не меньше меня.

– Напомни мне за день, а не за целую неделю или сколько там до их приезда,– Я доела свой завтрак, встав из-за стола.

Мередит и Ли – мамины стилисты, а значит и мои, которые привозят вещи, соответствующие последним пискам моды, а также личным предпочтениям. К счастью, мои они тоже учитывают и даже очень любезно, не то, что Роза Эванс, считающая, что я не могу купить хорошее платье в местном торговом центре. Так глупо, но увы, так и есть.

У меня было хорошее настроение, из-за чистой утренней и солнечной погоды после дождливой ночи. Я покрутилась у зеркала, рассматривая выбранный наряд: болотного цвета юбка в тонкую светлую клетку, черная облегающая кофта, которая являлась базовой во всех гардеробах девушек, и такого же цвета, кроя и типу рубашка с коротким рукавом и длины до юбки. Это был комплект, который я разбавила кофтой, и получилось даже лучше, чем я представляла. На ноги я надела ботинки, в которых не промокну, и которые больше подходили университетской моде, а волосы завязала в хвост, дабы те не мешались при прогулке. Схватив небольшой рюкзачок, пока мама отвлеклась на мобильный, я вышла на улицу, вздохнув полной грудью свежий воздух. Да, прогулки были отдушиной в этой бренной богатой жизни.

– Ты сегодня рано,– Подходя к лестнице, ведущей в школу, я обратилась к Лили, что устало развалилась на ступеньках.

– Меня заставили пойти к первому уроку, а я так не хотела на литературу,– Ее голос был вымученным, будто этот предмет был одним из кругов Ада, хотя я, честно признаться, любила его.

– Так не иди, поспи в углу где-нибудь,– Мы уже шли по коридору школы, который постепенно заполнялся разными слоями общества, гадюки, кстати, тоже уже были на месте и изредка посматривали в нашу сторону.

– Я уже проснулась и пришла, поэтому надо идти до конца. Может быть,– Рыжая еще раз потянулась, а после немного приободрилась,– Помнишь я говорила тебе про гитариста?

Я машинально начала пролистывать воспоминания, словно документы в архиве, в поисках нужной детали, но ничего не нашла.

– В общем, он позвал меня на свидание сегодня. Так что, не жди меня после школы,– Эта новость ее сильно радовала, а я не понимала почему, хотя, очень надеялась, что когда-нибудь буду также радоваться встрече с кем-нибудь, ожидая ее изо дня в день. Может, это и правда прекрасно?

– Стой, разве не ты меня ждешь после школы?– Я улыбнулась, взглянув на девушку.

– Ой, разве это так важно?– Мы посмеялись.

Кстати, я никогда не изображала смех, потому что именно он был единственной вещью, которую я скрывать попросту не хотела. Смех был чем-то особенным, что помогало мне до конца не забыть себя за плотной маской, держась за маленький кусочек открытой реальности.

– Кстати,– После минутной паузы Лили снова начала говорить, хотя должна была молчать, она же все таки устала,– Изабель постоянно смотрит. Думаю, скоро ты станешь ее врагом номер один.

– А кто ей не враг?– Я захлопнула дверцу шкафчика, взглянув на девушку, чьи волосы были цвета нефти, а глаза светлой ночи. Возле нее стоял Редгрейв, придерживающий за талию, но смотревший в телефон, пока та что-то шептала ему на ухо.

– Понятия не имею,– Кажется, в этот раз мы мысленно сошлись во мнениях, что Изабель та еще сука, а после направились в класс, где должны были терпеть ее присутствие и ее взгляд, но, к сожалению, только в мою сторону, ведь Лили она почему-то не замечала.

В литературном классе стояли двойные парты, поэтому Лили хотела сесть со мной, но миссис Локк, да, та самая, что вела драмкружок, решила иначе, пересадив ее вперед, а меня оставив одну у окна. Мы не показывали, что были знакомы, да и она не стремилась это выказывать, чему я была безмерно рада, ведь говорить о своем увлечении еще не готова. И только я подумала, что сидеть буду одна, дыша свободно, без лишних глаз и ушей, как, к всеобщему удивлению, кроме меня (чуть-чуть только), на место рядом приземлился сам Эван Редгрейв, именуемый занозой в моей заднице. Изабель не была в восторге от такой инициативности ее парня сблизиться со мной, и только она хотела что-то сказать, как одним взглядом он осадил девушку, оставив тихо злиться на задней парте в одиночестве. Если честно, то это заслуживает уважения и похвалы, но только немного, иначе его эго еще больше взлетит.

– Привет,– Он вытащил тетрадь и ручку, взглянув на меня.

– Привет. Знаешь, я теперь уже не думаю, а точно уверена, что ты преследуешь меня.

– Миссис Локк посадила меня сюда,– Эван не спускал с меня глаз, устраиваясь поудобнее на парте и на своей руке.

– Я не слышала, чтобы она что-то тебе говорила,– Наконец мои холодные голубые глаза цвета чистого льда были обращены на него. Его лицо было близко, но я все также смотрела в его темные глаза, в которых отражалось мое лицо.

– Ничего страшного, я слышал,– Он улыбнулся, и я невольно тоже улыбнулась на сказанную им глупость. В его глазах промелькнуло удивление или это было что-то другое?

Урок начался и Эван моментально закрыл глаза, как только мы начали изучать новую книгу, ее историю написания и автора, изредка записывая интересные факты. Я подперла рукой подбородок, смотря в текст, медленно переведя взгляд на Редгрейва. Он был такой спокойный, когда спал, когда не болтал и не шутил, такой обычный и вовсе не мерзавец. Темные волосы, небрежно уложенные, создавая хаос на голове, немного волнистые, выбритые не очень коротко у висков и, кажется, на затылке, пухлые губы красивой формы, которым могут многие позавидовать, длинные ресницы и густые брови, и ни одной неровности, лишь мимические морщинки у бровей, у края глаз и кончиков рта, но это также незаметно, как маленькие родинки на теле. Его и правда можно было назвать красивым, очень привлекательным, о чем даже говорили скулы, четко очерченные кожей. В таком положении, когда спина тихо вздымалась вверх от его дыхания, а рот был чуть приоткрыт, Эван был похож на мраморную статую, чью красоту описывают в книгах.

Мое рассматривание, за которыми были долгие размышления о его внешности, прервала Жозефина, заставшая меня, фактически врасплох, отчего я вздрогнула, задев рукой парня. На удивление, он даже не шелохнулся.

– Прочти нам этот отрывок.

Я начала читать, возвращая свое самообладание, хотя волнение вновь окутало после маленькой шалости, за которой меня поймали. Отрывок был коротким, поэтому, как только я закончила, миссис Локк передала другой Изабель, что пристально наблюдала за нами и нашими действиями.

– У тебя очень милые веснушки,– Подал тихим голос Редгрейв, отчего я моментально повернулся на него, не скрывая удивления на лице.

– Ты не спал?

– Ты меня разбудила своим локтем,– Он раскрыл глаза. Они были как пустота, бездонная яма, черная дыра, в которую можно упасть и не выбраться – темные и карие.

– Знаешь, я понял на что ты похожа,– Эван продолжил,– На одуванчик.

Я вскинула бровь, выражая полное непонимание.

– Твои волосы, твоя внешность, все это напоминает мне одуванчик, поэтому нарекаю тебя им,– Он снова закрыл глаза, отрезая от дальнейших расспросов. Я осталась в замешательстве.

Меня называли по-разному: богачка, мешок с деньгами, могли даже шлюшкой обозвать просто потому, что я не давала направо и налево, что я была немного богаче них, и что не общались с ними, в основном – это завистливые прозвища, которые несли в себе оскорбительный характер, и да, которые меня обижали, но вот "одуванчик", я, если честно, слышу впервые и не знаю, как на это реагировать.

Урок закончился, но вот моя голова была просто перегружена теориями и анализами не только себя, новым непонятным прозвищем, но и прошлым, которое, кстати, меня не отпускало. Как бы я не бежала от него, куда бы не пряталась – я не могла его принять, не могла забыть, поэтому оно меня преследовало по пятам, не давая жить настоящим. Я всегда на шаг позади от всех и это было моей самой главной проблемой.

Эван не слышал звонка, какофонию голосов и грохот от стульев, он мирно посапывал, наслаждаясь миром, где нет проблем, где ты хозяин своей жизни, где ты чувствовал полную свободу, а не ее иллюзию. Мне не хотелось его так оставлять, поэтому я аккуратно ткнула пальцем в плечо. Ничего. Я сделала так еще пару раз, пока наконец не услышала сонный голос с отдаленной утренней хрипотцой.

– Ты меня проткнуть ногтем хочешь или что?– Он приоткрыл глаза, потянувшись, словно домашний кот после вкусного обеда и дневного сна.

– Звонок, Эван,– Я спокойно встала, закинув вещи в маленький рюкзак, смотря уже на него сверху вниз, как это обычно делал он.

– И?– Он сел, похрустев всеми костями, которыми только можно.

– Ничего. Тебя, кажется, ждут,– Я кивнула в сторону Изабель, стоящей у выхода из кабинета. Я направилась именно туда, в пасть к змее, но, на удивление, она даже не взглянула на меня, держа свою высокомерную манеру, и стоя на высоких каблуках. Конечно, такая вошь, как я не достойна ее взгляда.

– Ванесса,– Я вновь шла одна по коридору, давно позабыв про Лили, что сбежала из кабинета в первые секунды звонка. Она говорила про встречу с гитаристом, но я не думала, что эта встреча будет с утра, хотя, зная эту рыжую бестию, она могла учудить все что угодно; в любом случае, меня окликнул знакомый голос, подошедший, как только я обернулась.

– Привет, Питер.

Парень смотрел на меня, широко улыбнувшись.

– Хорошо выглядишь. Не хочешь вместе пообедать?

Мы шли по коридору в сторону моего кабинета, хотя его находился с другой стороны и в самом конце школы.

– Мы и так вместе обедаем, так что, глупый вопрос,– Я никак не отреагировала на его комплимент. А смысл? Мне делают их постоянно и причем незнакомые мужчины, плюясь лестью и похотью, поэтому в ответе, даже в банальном "спасибо" – я не видела смысла, как бы это высокомерно не звучало.

– Я имею ввиду, вдвоем. Без Томаса и Лили, кстати, где она?

– Куда-то убежала. Не думаю, что это понравится им,– Как бы странно это ни звучало, но я искала самые щадящие аргументы для отказа в личной встрече. Но Питер, кажется, не был готов отступать.

– Тогда, давай просто встретимся раньше Лили и Томаса. Согласна? И вместе пойдем в столовую, подождем их.

Я коротко выдохнула на его глупый план, перемешанный с предложением, но кивнула, понимая, что мы и так будем есть вместе, сидеть вместе и разговаривать или изображать подобие разговора.

К обеду Лили так и не объявилась. Она написала сообщение, что ушла гулять с тем самым парнем, перенеся встречу на час (даже на целых три) раньше, и я никак не могла понять, либо он ей и правда так сильно понравился, что естественно для Лили, либо она просто изголодалась, готовая прыгнуть с утра кому-нибудь в постель. И, признаться, я склоняюсь к варианту, где оба пункта совмещены, ведь мне кажется, что именно так все и есть. Интересно, ее влечет кто-нибудь не физически?

Я встретилась с Питером у входа в столовую. Он ждал меня один, видимо, подговорив Томаса не приходить на наше импровизированное свидание, чтобы мы смогли побыть вдвоем, чего я, кстати, не очень хотела, но вот мой живот говорил об обратном, подталкивая голодом идти с ним. Внутри уже было шумно, душно, пахло едой вперемешку с табаком от учеников и очень тесно, отчего складывалось впечатление, будто я в коробке, а не в школьной столовой.

– Я пойду в очередь,– Питер кивнул, занимая дальний свободный столик. Я отстояла длинную очередь, чтобы купить себе обед, состоящий из жижи, напоминающую отдаленно картофельное рагу, и компот, чтобы эту дрянь запить. Я надеялась, что на вкус оно куда лучше, чем на вид, ибо это и правда выглядело, как какие-то помои. Но кажется, мне не суждено было попробовать чудо-обед. Уж точно не сегодня.

Из-за того, что в столовой тесно, я аккуратно, пытаясь не пролить ни на себя, ни на кого-то еще содержимое подноса, шла между людьми, парируя от их рук, задниц и спин, и вроде бы я смогла выйти на "тропинку", где было куда свободнее, как мимо проходящий человек просто берет и опрокидывает его на меня, говоря в конце "ой".

Я медленно подняла глаза, как и все ученики, что разом замолкли после бурных обсуждений, на человека, что это сделал.

– Ой?– Мои руки были разведены, а брови нахмурены. Я то ли теряла самообладание, то ли рассудок, но это "ой" просто выбило меня из колеи, наполняя шаткий сосуд раздражительности густой яростью. Картофельное рагу красовалось едким пятном на моей одежде, которую теперь спасет лишь химчистка. Я на это надеюсь.

– Смотри куда идешь, Эванс,– Прозвучал наконец голос Лайтвуд, перекидывающая вину на меня, и строящая невинное личико.

– Ты это мне говоришь? Человеку, которого ты толкнула?– Я цедила слова сквозь зубы, стараясь не выплескивать весь яд, но внутри закипало с каждым ее взглядом на мою одежду. Она явно была довольна произведенным эффектом, ведь вокруг шептались, посмеивались и рассматривали новенькую. Людям нужно было шоу, и они его получили. Я чувствовала себя клоуном, которого закидывают помидорами от сильного веселья, даже не от ненависти.

Изабель подалась вперед, встав близко ко мне, и понизив свой голос.

– Ты перешла мне дорогу, милая, я должна тебя проучить, чтобы ты усвоила урок, а иначе…,– Мужская рука резко развернула к себе девушку, не дав ей договорить, и обрывая на половине предложения.

– Что ты творишь?– Эван был раздражен. Он крепко сжимал плечо девушки, чьи глаза округлились, не понимая, почему он, парень ее мечты, защищает такую жалкую, по ее мнению, мышку, как я. Я тоже не понимала, почему он вообще влез в это, но и понимать не собралась, я просто хотела уйти, скрыться, успокоиться, вновь вернув к себе тот холод, то самообладание, что были прежде. Просто хотела сбежать.

– Эван, это не я! Разве я могла так поступить с твоей новой игрушкой?– Она хлопала глазами, делая себя невиновной и в тот момент меня будто прошибло. Игрушка. Вот, кто я. Вот, почему он таскается за мной. Я его игрушка, как и многие люди. Я была новой, еще совсем не поломанной его руками и неизвестной игрушкой, в которой он не разобрался, отчего и питал интерес. Теперь я поняла и внутри меня взорвалась бомба, что была замедленного действия. Бум.

И только я хотела уйти, больше не участвуя в этом цирке, как крепкая рука Эвана схватила меня за кисть, буквально вытаскивая из столовой, оставляя в помещении после себя немой вопрос: "Почему?".

– Отпусти меня!– Я высвободила руку, буквально выдернув ее из его хватки,– Чего ты от меня хочешь? Я не просила помогать мне.

– Ты бы не справилась с ней одна, она бы уничтожила такую, как ты,– Голос Эвана звучал раздраженно и я, буквально, слышала, как тикают в его груди часики на бомбе.

– Такую, как я? Да как ты вообще можешь говорить это о человеке, которого даже не знаешь. Что, судишь по оболочке, Редгрейв? Ах да, как иначе можно выбрать игрушку.

Я привыкла быть марионеткой, которую дергают за ниточки, привыкла чувствовать себя использованной, сломанной, брошенной, но больше я не хотела ощущать этого, не хотела допускать такого отношения ко себе, поэтому и воздвигла стену, поэтому и излучала холод, отталкивая людей. Я была льдом, но сейчас становилась пламенем, чувствуя, как моя маска приоткрывает истинное лицо.