Текст книги "Уголок рая"

Эмма Дарси
Уголок рая

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Изабелла Валери Кинг с одобрением взглянула на волевое лицо Элизабет, супруги ее племянника. Хорошая пара, за них можно не беспокоиться: трое сыновей, и все женились в течение последнего года, а двое из них уже ждут детишек.

Все правильно – должны заключаться браки.

Должны появляться дети.

Кому, как не ей, старейшей представительнице рода Кингов, знать, какой должна быть настоящая семья, ступенька от одного поколения к другому.

А вот за собственных внуков сердце болит. Лишь Алессандро собирается жениться, да и то это будет не брак, а сплошное недоразумение.

Его избранница совершенно не подходит ему.

Но вот беда: как раскрыть ему глаза? Как заставить его передумать?

Время для этого еще есть. Свадьба назначена на декабрь, после завершения сбора сахарного тростника. А сейчас только май. А значит, в ее распоряжении шесть месяцев на то, чтобы доказать Алессандро: Мишель Бэнкс не принесет ему семейного счастья. Она эгоистична и любит лишь одну себя. Однако у нее хватило ума, чтобы с помощью секса привязать к себе Алессандро.

Долго ли может продлиться такой брак? Тем более что эта женщина так любит светские развлечения и так гордится своей фигурой, что вряд ли обрадуется беременности. Еще вопрос, согласится ли она родить хотя бы одного ребенка? Или Алессандро придется выслушивать постоянные отговорки и жалобы?

– Замечательное здесь место, – с восхищением произнесла Элизабет, любуясь раскинувшимися вдали тростниковыми плантациями.

Женщины пили чай на террасе у фонтана, откуда открывался вид на радующие глаз сочной зеленью тропические леса Северного Квинсленда – разве сравнить с тем, к чему привыкли жители долины Кимберли?

Изабелла хорошо помнила, сколько труда пришлось вложить ее семье для освоения окружающей дом территории: и работы по расчистке земли, и неуступчивые виноградники, и ядовитые сорняки, и палящий зной, и лихорадка, и смертоносные змеи…

Она родилась в семье итальянских иммигрантов семьдесят восемь лет назад, и вся ее жизнь прошла в этом краю, на этом холме, возвышающемся над Порт-Дугласом… Да, вся ее долгая жизнь, если не считать краткого периода замужества и их переезда с Эдвардом Кингом в Брисбен. А потом Эдвард и брат Изабеллы Энрико отправились воевать в Европу, да оба не вернулись… И тогда, овдовевшая, она снова приехала сюда, чтобы родить сына, своего возлюбленного Роберто.

– Мой отец решил поселиться здесь, – рассказывала она гостье, – потому что мама выросла в Неаполе и хотела жить у моря.

Элизабет улыбнулась.

– Какая романтическая история… Ваш отец построил этот замок?

– Виллу, – улыбнувшись в ответ, уточнила Изабелла. – Раньше она называлась виллой Валери. Но когда мой отец умер, местные жители стали называть наше имение Кинг-Каслом, поскольку мой сын носил фамилию отца. Так это название и привилось.

– А вам не бывает обидно, что тем самым стерлась память о вашем отце?

Изабелла покачала головой.

– Нет, память остается в делах. Отец, если он видит нас, несомненно, радуется, что его внуки так заботливо сохраняют построенную им виллу. А вы сами знаете, как это нелегко.

Изабелле вдруг захотелось выговориться перед женщиной, которая должна была ее понять.

– Здесь, в тропиках, нередко случаются стихийные бедствия. Бывают засухи. Циклоны. Во время одного из них как раз и погиб мой сын. Тяжелое было время… Роберто не стало, плантации начали хиреть…

Время утрат – во всех смыслах.

– Говорят, что в несчастьях закаляется характер, – заметила Элизабет. – Человеку приходится подниматься над обстоятельствами.

– И бороться, чтобы сохранить то, что у него есть, – решительно заключила Изабелла.

В ее голосе прозвучала такая сила убежденности, что Элизабет с интересом взглянула на нее. Обе они седые, немолодые женщины, но Изабелла, хотя и была почти на двадцать лет старше ее, похоже, не ощущала себя старой. Пусть лицо испещрено морщинами и наверняка пошаливает здоровье, пламя жизни по-прежнему горит в ней и не погаснет до конца дней, что отпущены ей на земле.

– Ваш отец гордился бы вами, Изабелла, – негромко произнесла Элизабет. – Вы подняли на ноги внуков, теперь они стали мужчинами и многого добились сами. На нас с Рафаэлем произвела сильное впечатление вчерашняя поездка по плантациям.

– Но пути Господни неисповедимы. Тот циклон унес жизни Роберто и его жены…

Изабелла тряхнула головой, словно стараясь сбросить с себя груз мучивших ее воспоминаний, и кинула на Элизабет проницательный взгляд.

– Я хочу, чтобы мои внуки женились, чтобы у них появились свои дети, которым и будет принадлежать будущее. Но только внуки меня что-то пока не балуют.

– А как же Алекс?..

– Вчера за ужином вы видели его невесту, Мишель Бэнкс. Какого вы о ней мнения?

Поколебавшись, Элизабет осторожно сказала:

– Очаровательная… Очень изысканная.

Изабеллу не удовлетворил явно уклончивый ответ.

– Одним словом: алмаз. Блеска хоть отбавляй, а сердце твердое. Эта молодая особа не умеет отдавать.

– Вы недовольны его выбором?

– Она никогда не станет ему хорошей женой.

Минуту Элизабет молчала, а потом рискнула дать совет:

– Значит, вы, Изабелла, должны найти для него другую женщину, пока еще не поздно.

– Я? Каким же образом, интересно? Алессандро не согласится встречаться с кем-нибудь по моей указке. Он очень гордый.

– Натан, мой старший сын, растратил несколько лет на никчемных женщин. Для него настоящая жизнь должна быть связана с землей. Думаю, то же можно сказать и об Алексе.

– Верно. А Мишель Бэнкс в эту картину не вписывается. Для нее земля – источник дохода. И не более того.

– Скажу вам откровенно: когда я поняла, что мой сын может потерять себя, я занялась поисками женщины, которая могла бы осчастливить Натана. И нашла. А потом оказалось, что и Натан – именно тот, кто ей нужен. И сами видите, какая получилась прекрасная пара.

– Это вы нашли Миранду?

– Да. Стараясь быть незаметной, я вывела обоих на нужный путь. И мои молитвы были услышаны, – сказала Элизабет.

– Да, пути двух близких душ должны пересечься… Если их правильно направлять.

– Контролировать все обстоятельства невозможно. Я лишь два-три раза слегка подтолкнула моего сына и Миранду друг к другу. И если бы не маленькие хитрости…

– Ха! Какая женщина не захочет быть с Алессандро?

– Важно еще, чтобы он захотел быть с ней. Мишель Бэнкс поразительно красива…

– Ну да, искусно вылепленная красота. Поверхностный слой в миллиметр толщиной.

– Она сексуальна, – возразила Элизабет.

– Кожа да кости. А ему нужна женщина, которая могла бы родить ему ребенка и имела бы нормальную грудь, чтобы его потом выкормить. Женщина, которая знала бы, какую роль в жизни мужчины играет правильное питание. Одним зеленым салатом сыт не будешь.

Элизабет рассмеялась.

– Но не забывайте, что судить о сексуальной привлекательности женщины все равно Алексу. Если Мишель удовлетворяет его вкусам, вряд ли он взглянет на пышечку.

– Но у жены моего сына должны быть приличные формы!

– Вам, конечно, лучше это знать, Изабелла. Однако, как мне кажется, гораздо важнее, чтобы женщина сумела бы стать для него партнером – во всех отношениях.

– Партнером, да. В этом-то Алессандро и нуждается. Ему необходима такая женщина, которая с радостью станет матерью его детей.

На этом разговор закончился. Изабелла осталась им очень довольна. Хорошо, что приехала Элизабет. И ее друг, аргентинец Рафаэль Сантисо, тоже славный человек. Он чем-то напоминал Изабелле ее отца.

Но что все-таки делать с Алессандро? Как ему помочь?

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Джина! Иди-ка сюда!

Джина Терлицци поспешно отложила ветки аспарагуса, которые намеревалась добавить в очередной букет, и поспешила в торговый зал, недоумевая, кому это она вдруг так срочно понадобилась. Ее тетка, владелица цветочного магазина, предпочитала сама обслуживать покупателей.

Загадка разрешилась быстро. Джина почувствовала легкий укол в сердце, когда увидела своего сына Марко (ему только что исполнилось два с половиной года), которого крепко держала за руку пожилая дама. Еще больше Джина растерялась, узнав в ней Изабеллу Валери Кинг.

Магазин располагался в Кэрнсе, в семидесяти километрах к северу от Кинг-Касла, где жила Изабелла. Эту выдающуюся во всех отношениях женщину знали и глубоко почитали все, кто принадлежал к итальянской общине Северного Квинсленда. Легкий холодок пробежал по спине Джины, когда она оказалась лицом к лицу со старухой. Что она здесь делает? И почему привела с собой Марко?

– Вы – madre[1]1
  Мать (ит.).


[Закрыть] этого мальчика?

Джина с трудом отвела взгляд от сверливших ее темных глаз. Ее сын едва ли не с ужасом смотрел снизу вверх на свою недоброжелательницу.

– Да, – ответила Джина срывающимся голосом. – Марко, что ты натворил? Почему ты не во дворе?

Ребенок торжествующе взглянул на мать. В его карих глазах засветился озорной огонек.

– Я подтасил ясики к заболу, заблался и отклыл калитку, – с гордостью объявил он.

Что ж, значит, отныне за Марко надо будет присматривать, когда его берешь с собой на работу.

– И что потом?

– Покатался на велике.

– Он несся на велосипеде по улице с сумасшедшей скоростью. И едва меня не сшиб, – последовало недвусмысленное разъяснение пожилой дамы.

Джина выпрямилась: раз уж ее ждут неприятности, то надо их встретить с достоинством.

– Миссис Кинг, прошу прощения, что мой сын подверг вас опасности. Я очень вам благодарна за то, что вы его привели. Я была в полной уверенности, что он спокойно играет на заднем дворе.

– У вас весьма предприимчивый малыш. Мальчики всегда мальчики. Так что впредь не забывайте: в них кипит неуемная творческая энергия.

Услышав миролюбивую интонацию женщины, Джина приободрилась.

– Обязательно. Еще раз спасибо вам, миссис Кинг.

Она вновь была подвергнута испытующему осмотру, от которого ничто не укрылось: длинные коричневые волосы со светлыми прядями, ниспадающая на лоб челка, янтарные глаза с густыми ресницами, большой рот, длинная шея, полные груди под блузой без рукавов, точеная талия, широкие бедра, голые, обутые в простые сандалии ноги.

Осмотр показался Джине довольно-таки бесцеремонным, как будто старуха принимала ее за легкомысленную простушку, не способную даже присмотреть за собственным сыном. А это неправда! Джина считала себя хорошей матерью. Просто временами Марко мог быть сущим дьяволом.

– Вы – вдова, насколько я понимаю? – нарушила молчание Изабелла Кинг. – И давно?

– Вот уже два года.

– Наверное, мальчик нуждается в мужской руке.

Осуждение, скрытое в словах миссис Кинг, заставило Джину покраснеть.

– У Марко есть дяди.

– Вы молоды и очень привлекательны. За вами кто-нибудь ухаживает?

– Нет. Я не… Я не встретила никого, кто бы…

Она совершенно смешалась под безжалостным изучающим взором.

– Вы были очень привязаны к мужу?

– Ну… Да…

– Между тем вы работаете в магазине и поэтому не можете уделять мальчику достаточно внимания. Это не пойдет ему на пользу. Вам нужен муж, на которого вы могли бы опереться.

Джина могла только согласиться. Вступать в пререкания с Изабеллой Кинг? О, для этого требуется немалое мужество. Оставалось лишь надеяться, что стоявшая рядом тетка не сочтет замечания старухи оскорбительными. Она предоставила племяннице работу в магазине и по-родственному разрешила приводить Марко с собой.

Несомненно, Джине предстоит пережить несколько неприятных минут, когда Изабелла Кинг покинет магазин. Однако пожилая дама не только не тронулась с места, но и продолжила разговор, повернув его в новое, неожиданное русло:

– И вы выступаете на свадьбах в качестве певицы?

– Да.

Как миссис Кинг могла об этом узнать?

– Ваш агент прислал мне ваши записи. У вас красивый голос.

Теперь хоть что-то становится понятным.

– Благодарю вас.

– Вам известно, что в Кинг-Касле проводятся свадьбы?

– Да, конечно.

Самые изысканные и роскошные свадьбы!

– Мне нужны хорошие певцы. Но предварительно я всегда прослушиваю их в бальном зале. Там акустика не такая, как в студии.

О, этот знаменитый бальный зал! Джине, разумеется, не приходилось там бывать, но она много слышала о нем. Неужели ей предоставляется шанс петь на этих шикарных свадьбах? А там и платят прекрасно!

– Я бы хотела пригласить вас на прослушивание. У вас найдется время в воскресенье во второй половине дня?

– Да, – не медля ни секунды, ответила Джина.

Еще бы, ведь перед ней замаячила великолепная возможность заработать куда больше, чем те гроши, которые она обычно получала за выступления.

– Очень хорошо. Тогда в воскресенье, в три часа. И привозите с собой мальчика.

Миссис Кинг все еще не выпускала руку Марко. И, как ни странно, мальчик не старался высвободиться. Его как будто заворожила эта пожилая женщина, которая таким властным тоном разговаривает с его матерью.

– Марко, ты поедешь ко мне в гости с твоей madre.

– За ним могли бы присмотреть, – поспешно предложила Джина, опасаясь, что ее непредсказуемый ребенок позволит себе какую-нибудь шалость.

Ответом ей был жесткий взгляд.

– Не беспокойтесь.

Возможно, миссис Кинг сама почувствовала, что взяла чересчур резкий тон, потому что сразу же улыбнулась сначала Марко, а затем Джине.

– Он очень симпатичный мальчик.

– Спасибо. Вы… очень добры.

– Марко, иди к madre. – Она отпустила руку ребенка и погладила его по кудрявым волосам. – И не гоняй больше на велосипеде по улицам.

Марко беспрекословно подбежал к матери и ухватился за ее руку.

– Сколько ему лет?

– Два с половиной.

– Для своего возраста он замечательно катается, – неожиданно одобрительно произнесла Изабелла Валери Кинг. – Велосипед стоит возле двери.

– Спасибо вам.

– Значит, в воскресенье в три часа.

– Мы приедем, миссис Кинг. И еще раз вам спасибо.

Без десяти минут три… Джина припарковала свою компактную «хонду-свифт» на стоянке под бугенвиллеей вблизи увитой лианами беседки. Вокруг ни одной машины, отчего Джина разволновалась еще сильнее.

Бог знает в который раз она проверила, не выпала ли из сумочки кассета. Она не имела ни малейшего представления о том, будет ли ей предложено петь под музыку или нет. Как бы то ни было, кассета с ней – на случай, если потребуется музыка. Глянув в зеркальце заднего вида, она убедилась, что ее скромный макияж в порядке. Можно надеяться, что она выглядит вполне пристойно.

Марко заснул на заднем сиденье. Ярко-синие шорты и футболка в полоску очень шли ему. Сама Джина надела лимонного цвета платье без рукавов; одежда подобного стиля придавала ей уверенности, а сейчас она, как никогда, нуждалась в ней.

Отстегнув ремень безопасности, она осторожно разбудила Марко и взяла на руки. К счастью, просыпался он всегда в хорошем настроении, словно бы говоря: «Привет, жизнь! Что нового?»

– Мама, мы плиехали в замок?

– Да. Я только закрою машину, и мы пойдем.

Пока они поднимались на крыльцо, Марко с восторгом разглядывал башню, венчавшую холм. Люди говорили, что Фредерико Стефано Валери выстроил эту башню с тем расчетом, чтобы его жена могла любоваться и подплывавшими к берегу лодками, и тростниковыми плантациями.

– Мам, а можно мы туда сходим?

– Не сегодня, Марко. Зато мы увидим бальный зал. Там потолок украшен зеркалами, а деревянный пол – узорами.

Поднявшись по лестнице с роскошными пальмами в кадках по сторонам, мать с сыном вышли на широкую, вымощенную плитами дорожку, проложенную посреди ухоженного газона, и направились к просторной террасе, в центре которой возвышался фонтан. Вокруг стояли столы и стулья. За одним из них расположились три человека: Изабелла Кинг, а еще мужчина и женщина.

У Джины едва не подкосились ноги, когда она узнала мужчину. Это же Алекс Кинг, по всей видимости, со своей невестой! Только недавно Джина любовалась фотографией этого Сахарного Короля в газете, в которой сообщалось о его помолвке. Если и был человек, один вид которого вызывал у нее головокружение и заставлял сердце выпрыгивать из груди, так это он!

Разумеется, она любила Анджело, своего бывшего мужа. Но то было обычное земное чувство, а Алекс представлялся ей недосягаемой мечтой. Красивый, высокий, решительный. Истинный король среди прочих мужчин! И вот теперь она видит его перед собой! О боже, как бьется сердце! И ноги дрожат…

Неужели он улыбается её Марко, который, оробев, прижался к ней? Улыбка смягчила суровые черты его лица. У него поразительные голубые глаза, должно быть, они достались ему от предков по линии деда, тогда как оливковая кожа и черные волосы, густые и вьющиеся, напоминают о его итальянской крови.

Наверное, Джине следовало бы в первую очередь подойти к Изабелле. Но она не могла ни о чем думать. Словно сомнамбула, она подошла прямо к Алексу Кингу. Тот поднялся ей навстречу… она едва доставала ему до плеча.

С заметным опозданием Джина повернула голову к старой аристократке, по чьей воле она явилась в этот дом. Я приехала по делу, зло напомнила себе Джина. Дело, дело, дело… Но не обращать внимания на мужской магнетизм Алекса Кинга было выше ее сил!

– Это мой внук, Алессандро, – произнесла Изабелла Кинг. (Приветливая улыбка старой леди успокоила Джину: хозяйка не поставит ей в вину отступление от правил хорошего тона.) – А это Мишель Бэнкс, его невеста.

Джина наклонила голову, улыбнулась и получила в ответ чуть заметный небрежный изгиб рта молодой женщины. Полные, чувственные губы. Вот, значит, какова во плоти прекрасная Мишель Бэнкс, известная модель: золотистые волосы, забранные в узел на затылке, идеальные точеные черты лица, миндалевидные серо-зеленые глаза, классический нос, лебединый изгиб шеи, стройная фигура… Ее наряд – короткая блуза и широкие брюки смелого покроя – подчеркивал полное отсутствие лишних граммов веса.

Джина внезапно показалась себе толстой. Глупости, конечно, ведь это неправда. Просто у нее другое телосложение. Но здравые аргументы не помогали. Перед ней сидела женщина, на которой собирается жениться Алекс Кинг.

– Джина Терлицци и Марко, ее сын, – завершила церемонию представлений Изабелла.

– Очень рад с вами познакомиться. И с Марко, – тепло приветствовал гостью внук хозяйки поместья, и его бархатный голос как будто накатил на Джину волной удовольствия. – Терлицци – достойная фамилия. По-прежнему занимаетесь рыболовным промыслом?

– Да, почти все мужчины, – ответила Джина, удивившись, что Алексу известна фамилия ее мужа.

Много лет назад Роберт Кинг, отец Алекса, финансировал открытие рыболовецкого предприятия семейства Терлицци. А еще раньше прадед Алекса, Фредерико Стефано Валери, положил начало традиции финансовой поддержки коммерческих проектов итальянских иммигрантов, которым банки отказывали в кредитах. Кинги судили о перспективности тех или иных сделок скорее по интуиции, чем по размерам стартовых капиталовложений. И, насколько Джине было известно, до сих пор все должники Кингов оправдывали их доверие.

– А вы – вдова Анджело? – продолжал Алекс Кинг, и в его голосе послышалось несомненное сочувствие.

Джина кивнула. То, что Алексу известно имя ее мужа, удивило ее еще больше.

– Помню эту печальную историю. Я читал о том, как он пришел на помощь рыбаку, лодка которого разбилась на рифах.

– Да, оба утонули во время шторма, – чуть слышно подтвердила она.

– Смелый был человек. Тяжелая утрата для вас и для вашего сына. – (Сердце Джины сжалось от того, с какой симпатией говорил об ее муже Алекс.) – Я полагаю, ваши родные заботятся о вас?

– Они очень много для меня сделали.

– Прекрасно. Бабушка предупредила меня, что вы приедете на прослушивание. – Он указал на пустые стулья, стоявшие у противоположной стороны стола. – Что вам предложить? Вина, фруктового сока, воды?

– Да, спасибо. Если можно, воды.

– А тебе, Марко?

– Сока, позалуйста.

– Только полстакана, – поспешно вставила Джина, усаживая сына за стол. – Из полного стакана он всегда проливает.

– Понял.

– Так вы – профессиональная певица? – проговорила Мишель Бэнкс, удостаивая наконец Джину своим вниманием.

– Да нет, что вы! Так иногда выступаю по просьбе на свадьбах, помолвках, на других мероприятиях. Но я бы не назвала пение источником средств к существованию.

Джина решила, что будет лучше ответить честно. К чему выдавать себя за кого-то другого? В конце концов, чаще всего она выступала по просьбе родных или друзей, не получая за это никакой платы.

– Но вы, надо полагать, учились? – уточнила красотка чуть пренебрежительным тоном, что несколько задело Джину.

– Если вы имеете в виду уроки вокала, то да. И я неоднократно принимала участие в певческих фестивалях.

– Так почему же тогда вы не стали заниматься этим профессионально?

– Не для каждой женщины профессиональная карьера стоит на первом месте, – сухо заметила Изабелла.

Мишель пожала плечами.

– Если у вас действительно хороший голос, а вы его не используете, то просто жаль.

Джина начинала сердиться. Зачем невесте Алекса Кинга подобным образом указывать ей на ее место? Ведь у Мишель есть все, чему могла бы позавидовать любая женщина, в том числе и этот фантастический мужчина, уже надевший ей на палец кольцо!

– Меня не привлекает образ жизни певицы, – бесхитростно ответила Джина и повернулась к Изабелле: – А хорош ли мой голос, судить миссис Кинг.

– С нетерпением жду возможности его услышать. – Старая дама ободряюще улыбнулась. – Если он такой, каким получился в записи… – Она взглянула на внука. – Тогда ты, Алессандро, наверняка захочешь, чтобы Джина выступила на твоей свадьбе.

Воцарилось молчание. Впервые Джина почувствовала напряжение, царившее на террасе и явно не имевшее к ней никакого отношения.

Мишель Бэнкс посмотрела на Алекса, откровенно ища у него поддержки. Тот подчеркнуто миролюбиво обратился к бабушке:

– Мы это уже обсудили. Мишель хочет пригласить арфистку, а не певицу.

– Алессандро, мне известно, чего хочет Мишель, – с холодным достоинством произнесла Изабелла. – Но мне до сих пор неизвестно, чего хочешь ты.

– Этот день принято посвящать невесте, – возразил Алекс с некоторым недовольством.

Изабелла теперь разглядывала невесту внука, и Джина ощутила за ее лукавым взглядом немалую толику яда.

– Мишель, вы тоже полагаете, что свадьба – это праздник невесты, а жених должен лишь беспрекословно исполнять все ее желания?

Мишель холодно усмехнулась.

– Алексу будет приятно, если я смогу послушать арфу.

– Лично мне никогда не казалось, что арфа, да что там, вообще какой бы то ни было музыкальный инструмент способен передать столько же чувств, сколько живой голос человека.

– Что ж, это вопрос вкуса, – возразила Мишель. – Арфа – тонкий, изысканный инструмент.

– Бесспорно. И все-таки, на мой взгляд, даже на смотре изысканности должно оставаться место для выражения любви. – Она улыбнулась Джине. – Если вы готовы, то, может быть, уже можно приступить к прослушиванию?

– Да. Благодарю вас. – Джина отставила стакан и потянулась к сумочке. – Я привезла с собой кассету. В бальном зале есть аппаратура? Или…

– Конечно. – Изабелла сделала знак внуку. – Алессандро сейчас даст вам пульт дистанционного управления.

Сердце Джины затрепетало. Значит, он тоже будет слушать? Она заметила недовольную складку над переносицей Мишель Бэнкс и поспешила поблагодарить Алекса Кинга.

– Да что вы, какие благодарности!

Он говорил любезно, но Джина не могла не задаться вопросом, не злит ли и его столь неприкрытая враждебность бабушки. Если слушатели настроены таким образом, ее задача весьма усложняется. А невеста Алекса, во всяком случае, будет изначально настроена критически.

Изабелла поднялась, и это означало, что всем надлежало последовать ее примеру. Джина торопливо забрала у Марко стакан.

– Мама, а мы увидим зелкала на потолке? – спросил мальчик.

– Да, да.

– Идем, Марко. Дай мне руку, – распорядилась Изабелла. – Я сама все тебе покажу, пока твоя madre будет готовиться к выступлению.

Марко повиновался без всяких колебаний; его глаза сияли от предвкушения удовольствия. Почему он так охотно подчиняется этой старухе, тогда как обычно проявляет строптивость, когда к нему обращаются незнакомые люди? Едва ли, подумала Джина, он с такой готовностью взял бы за руку ту же Мишель Бэнкс. Что до Изабеллы Кинг… Наверняка на него оказала магическое влияние исходящая от нее спокойная и доброжелательная сила. Сила, которую она выпестовала в себе за долгие годы, когда была главой семейного клана.

Исключительность положения Изабеллы не стала бы оспаривать даже Мишель Бэнкс. Интересно: а кем сама Джина представляется Изабелле Кинг? Может быть, пешкой в игре, которую старуха затеяла против своей будущей родственницы?

Остается надеяться, что это не так.

В любом случае она должна постараться хорошо спеть.