Текст книги "Властелин небес"

Она подвинулась, чтобы он тоже мог сесть на одеяло. Свет костра придавал ее лицу красноватый оттенок. Дэллас отчетливо видел, как она похудела. Глаза стали больше, темнее, щеки запали.

Дэллас почувствовал вину.

– Послушай меня, милая.

– Слушаю, Дэллас.

Брови ее изящно изогнулись в ожидании. Дэллас отвернулся от ее внимательного взгляда.

Как мог он все это допустить? Почему она до сих пор смотрит на него, как на героя, на блестящего рыцаря, когда известно, что именно его безрассудство – причина нависшей над ней угрозы?

Нет, отец прав, когда говорит, что Дэлласа нередко ведет дьявол. Вот и сейчас ему показалось, что рука зла коснулась его, послышался насмешливый хохот.

И более резко, чем ему хотелось, Дэллас проговорил:

– Ты – наследница Макдугаллов. Твой род в чести у короля Эдуарда.

На ее лице появилось удивление.

– Да, мой лорд, я это знаю.

Дэллас глубоко вздохнул и отвернулся. Как он может быть таким грубым, ведь Изабель была так предана ему все эти последние недели. Хотя время было нелегкое – они скрывались в лесу от английский солдат. Дэллас вдруг осознал, что их брак стал прочнее. Изабель безропотно переносила трудности, чаще думала о нем, а не о себе.

И вновь чувство вины захлестнуло его. Вины и любви. Если бы он не был так эгоистичен, Изабель была бы в полной безопасности, вместе со своей семьей, а не пряталась бы в этих горах. Объявленная вне закона, преступница. И смотрит на него глазами, полными любви. Дэлласу было больно встречаться с ней взглядом: впереди будущее – полное тревог. А, возможно, у них и нет никакого будущего.

Остается только один выход… Он должен объявить их брак незаконным и отослать ее домой. Это ужасно, но все же лучше, чем увидеть ее мертвой или плененной англичанами.

– Изабель, дорогая, последние недели между мной и тобой воцарился мир. Я так рад этому.

– Я тоже, мой лорд.

Улыбка пробежала по его губам.

– Ты произносишь «мой лорд», как будто мы едва знакомы, хотя я знаю тебя настолько, насколько может мужчина знать женщину…

Краска залила ее щеки.

– Я только выражаю то уважение, которое чувствую по отношению к тебе.

– Знаю, – он нежно коснулся ладонью ее щеки. – Знаю. И именно это заставляет меня подумать о тебе, о твоей безопасности. Ты так доверяешь мне.

Он глубоко вздохнул. Неожиданное беспокойство в глубине ее глаз подсказало ему, что она догадывается о том, что он хочет сказать.

– Изабель, как моя жена, ты объявлена преступницей, и, следовательно, тебя ждет все то, что может ждать тех, кто нарушил английские законы. Мне хочется, чтобы ты была в безопасности. Я отошлю тебя к твоей семье.

Она посмотрела на него. Дэллас беззвучно застонал про себя. Нет, быстро она не сдастся, да он и не ожидал.

В глазах ее вспыхнул гнев:

– Итак, ты считаешь, что Брюс бежал в Норвегию и бросил преданных ему людей, не так ли?

Пораженный Дэллас отрицательно покачал головой, но она не подумала дать ему вымолвить хотя бы слово.

– Ты рассуждаешь о преданности, чести, долге, смерти, Дэллас Макдональд, делая вид, что веришь во все это, а сам усомнился в своем короле после первой опасности! – ее губы изогнулись. – Очень благородно!

Задетый за живое, Дэллас свирепо прорычал:

– Я делаю это ради твоей безопасности, Изабель. Неужели тебе не хватает здравого смысла, чтобы самой все понять?

– Я вижу только, что ты в отчаянии. Что ты теряешь веру в Брюса, – она нагнулась к его лицу, глаза горели огнем. – Вижу, что ты теряешь веру в себя.

Дэллас вскочил. Она права. Она произнесла вслух то, о чем он страшился даже подумать. Сколько ночей он провел без сна, размышляя о том, сумеют ли братья и он покинуть горы живыми? Если не смогут, то их схватят и обрекут на медленную смерть англичане, как Вильяма Уоллеса.

– Черт побери!

Его голос стал приглушенным, низким.

– Я не боюсь смерти, Изабель Макдугалл.

– Не сомневаюсь, но ты не должен сейчас терять веру! Твои братья должны тоже сделать свой выбор. Я сделала. Я остаюсь с тобой. Я верю в Брюса!

– Странный оборот. Когда-то ты Брюса ненавидела.

Дэллас не смог удержаться, чтобы не коснуться черной волны ее шелковистых волос, спадающих на грудь.

– Да. Когда-то я и тебя ненавидела. Но ненависть прошла. Англичане охотятся за мной так же, как и за тобой и за другими горцами. Я ненавижу приверженцев Эдуарда после того, что они наделали, после того как подобно разбойникам, они нападают и убивают ночью.

Они встретились глазами. В его взгляде промелькнула надежда, но тут же пропала, когда реальность напомнила ему о том, что ее вера может дорого ей обойтись. Он не должен ею рисковать. Это он виноват в том, что она здесь. Дэллас отпустил прядь ее волос, сделал шаг назад.

– Я похитил тебя против твоей воли, Изабель, и, похоже, собираюсь вернуть тебя семье тоже без твоего на то желания. И я сделаю это. Может быть, будет: даже лучше, если ты вернешься такой, какой и была – испытывающей ко мне ненависть, испытывающей ненависть к Роберту Брюсу…

Ее бровь изогнулась в усмешке:

– Как? Полагаешь, моя семья будет рада меня видеть? Я должна буду рассказать, что ты избил меня до смерти, прежде чем я пошла с тобой к алтарю? – Он стоял совсем рядом, он чувствовал тепло ее тела. – Я должна буду сказать, что ты принудил меня лечь с тобой в постель?

Он содрогнулся. Воспоминания о ней заставляли его проводить бессонные ночи, и как жаждал он любить ее вновь и вновь, невзирая на множество спящих вокруг тел! Дэллас сжал зубы.

– Да, моя прелесть. Если это поможет убедить твою семью в твоей невиновности, скажи им все, что сочтешь нужным.

Что-то вспыхнуло в ее глазах. Она тихо спросила:

– И ты хочешь отказаться от наших свадебных обещаний, Дэллас Макдональд?

Он казался натянутым, как стальная струна.

– Да. Возвращайся к своему роду. Отрекись от меня. Твоя семья защитит тебя от Эдуарда.

– А если я откажусь вернуться? Холодок пробежал по телу Дэлласа, в горле его застрял ком. Он с трудом проговорил:

– Тогда ты больше мне не жена. Если ты останешься с нами, ты просто одна из тех женщин, которые следуют за боевым отрядом. И больше никто.

Ее лицо смертельно побледнело, подбородок вздернулся – какой знакомый жест! Нет, она не стала спорить с ним, умолять.

Несмотря на охватившее его отчаяние, Дэллас ощутил волну восхищения ею. Да, Изабель Макдугалл могла бы стать достойным воином.

Изабель споткнулась, чуть было не распластавшись на каменном склоне. Никто не остановился, чтобы ей помочь. Поток людей безостановочно шел вперед. Она застонала.

Роберт Брюс прислал сообщение о том, что вдет на юг. Почти пять сотен рассеянных в лесах сторонников шотландского короля устремились на соединение с ним.

Верный своему слову, Дэллас не разговаривал с Изабель с тех пор, как приказал ей вернуться домой. Ее отказ подчиниться разъярил его. Теперь только Дункан разговаривал с ней. Остальные, увидев, что Дэллас не общается с женой, тоже перестали обращать на нее внимание.

Последнее ее не задевало. Она почти не знала этих людей, однако поведение Дэлласа ранило ощутимо.

– Давай остановимся здесь, Изабель, – предложил Дункан. – Уже вечер.

Разожгли костры. Дункан ненадолго отошел куда-то и вернулся е чашкой теплого бульона. Сидя на земле, она устало подняла руки и взяла у него чашку.

– Спасибо, Дункан!

Он присел на корточки, устремил взгляд вдаль, где в лучах заходящего солнца золотилась вода.

– Как называется это озеро?

Подобие улыбки пробежало по ее губам.

– Это южная часть озера, которое называется Тай. В детстве я однажды здесь купалась.

Легкий ветер ворошил ее волосы, в лучах солнца она выглядела более уставшей.

За последние несколько месяцев у Дункана под глазами появились черные круги, он казался старше, взрослее.

– Твои земли здесь, неподалеку, Изабель?

Она кивнула. Солнечные зайчики прыгали по воде. Как легко она могла бы сейчас уйти, вернуться домой. Стоит только войску Макдугаллов напасть на людей Брюса с востока, ей достаточно помахать платком с цветами Макдугаллов, и ее бы спасли.

– Да, – она показала вдаль. – Вот там, сразу за озером Тайндрум. Дальше по прямой – Дунстаффнаге, замок отца и брата.

– Ты должно быть скучаешь по своей семье.

– Конечно. Особенно по Иану. В детстве я редко видела мать, Она жила в Галловее. Макдугаллы суровые люди. Это хорошо, что я жила с отцом, – улыбка пробежала по ее губам. – Хотя ему было мало пользы от дочери, он хотел иметь сильных сыновей.

Дункан растянулся на траве, слегка нахмурившись. Он сорвал травинку, начал ее жевать.

– Значит, у тебя всего один брат? Изабель пожала плечами.

– Род моей матери больше уважал англичан, чем Макдугаллов. Говорят, она не любила моего отца. Их брак был заключен ради союза между двумя родами. Поскольку у нее были свои владения, мать предпочитала одиночество в Галловее шуму и ссорам Макдугаллов в Аргилле.

Изабель нагнулась, чтобы развязать ботинок, затем размяла затекшую ногу.

Погруженный в свои мысли, Дункан смотрел на воду. Некоторое время спустя он начал что-то напевать, потом мелодия стала чуть громче, чистые звуки поплыли над поблескивающей гладью воды. Изабель улыбалась, пока он пел. Закончив. Дункан взглянул на нее.

– Чудесная песня, – похвалила Изабель.

Дункан радостно улыбнулся.

– Раньше мы с Дэлласом часто пели. Правда, когда он выпивал чуть больше, чем нужно, то мог позволить себе что-то, не предназначенное для ушей леди.

– Представляю. Ваша мать, должно быть, была в ужасе.

Дункан посмотрел в землю.

– Наша мать умерла во время родов. Она дала мне жизнь и умерла. Мне говорили, что она была настоящей леди. Она родила нашему отцу пятерых сыновей.

– Я не знала. Помню, только однажды я слышала о ней от своего отца. Он сказал, что она была достойной женщиной, что он всегда восхищался ею.

– Правда? А мой отец утверждал, что у меня и у Дэлласа ее глаза. Иногда, выпив вина, он говаривал, что у нас глаза под цвет вереска и неба – такие же, как у нашей матери.

– Вереск и небо… Ваш отец очень ее любил.

– Да.

Дункан вынул изо рта травинку, приподнялся, обхватил руками Колени.

– Дэллас ее помнит. Один я не помню.

При втором упоминании имени Дэлласа Изабель замолчала. К горлу подкатил комок. Боль и гнев. Гнев и боль. Похоже, Дункан уловил ее состояние: он бросил на нее быстрый сочувственный взгляд.

– Я пытался на него повлиять. Бессмысленно. Он упрям, как осел, хочет оставить тебя в Агрилле до того, как мы достигнем побережья.

Пораженная, Изабель посмотрела на Дункана.

– Он тебе сказал?

– Да, и он прибьет меня, если узнает, что я разболтал. Ты не должна думать, что безразлична ему. Этот чертов упрямец считает, что не сможет с тобой расстаться, если ты не будешь чувствовать к нему ненависти.

Печаль в голосе Дункана смешивалась с иронией. Она слабо улыбнулась:

– Я тоже упряма, как и Дэллас.

Дункан окинул ее восхищенным взглядом. Она отвернулась и посмотрела туда, где находился ее дом.

– Твой брат не понимает, что я не могу встретиться со своим братом для того, чтобы сообщить ему: мой муж оставил меня.

– Так значит гордость заставляет тебя быть с нами? А не любовь к Дэлласу?

– Мне хотелось бы ответить утвердительно, но, честно, говоря, это было бы неправдой. Сам подумай: Иан ненавидит Макдональдов не менее чем Макдональды ненавидят его. И больше всего он ненавидит Дэлласа. Он сделает все, чтобы досадить ему, к сожалению, я не сомневаюсь, что он готов сделать это, даже используя меня, – глубоко вздохнув, она добавила: – Он ведь не пришел за мной, когда меня похитили, догадываясь, что может со мной случиться. С политической точки зрения тогда это было ему невыгодно, неудобно… Хотя мне могли причинить боль, бросить в тюрьму.

– Черт возьми! – воскликнул Дункан, вскочив. – Но мы ведь не причинили тебе боли?

– Конечно. Но Иан не знает этого. И он не попытался мне помочь. Если он узнает, что я испытываю какие-то чувства к Дэлласу, он приложит все усилия, чтобы уничтожить моего мужа или сломить его. Даже используя меня.

Она встретила изумленный взгляд Дункана.

– Понимаешь, Дункан? У меня больше нет семьи. Макдональды сейчас – моя единственная семья.

Какое-то мгновение Дункан был не в силах вымолвить ни слова. Его руки от возмущения сжались в кулаки. Когда же он вновь заговорил, то его слова походили на рычание:

– Скажи честно, Изабель. Ты ждешь ребенка от Дэлласа?

– Нет. Хотя мне хотелось бы, чтобы это было так. Дункан, казалось, расслабился, но кулаки его не разжались.

– А твой брат не причинил бы тебе вреда, если бы это случилось?

Изабель горестно рассмеялась:

– Если бы это было так, Дункан, – сказала она, спокойно встретив взгляд юноши. – Если бы мой брат заподозрил, что я жду ребенка от Дэлласа Макдональда, он заточил бы меня в самую гнилую темницу, пока не кончится война. Нет, я никогда не вернусь в Дунстаффнаге.

Глава 11

Перевал Далрай, 10 августа 1306 года

Холодный ветер дул с устремившихся в небо гор, окутанных туманом, которые тянутся от озера Тай до самого моря. Здесь, в лощине, охраняемой одним из самых почитаемых в Шотландии святых – Филиппом Глендочартским, Брюс и разбил лагерь.

Изабель без труда догадалась, что Роберт Брюс старается замолить грех убийства Реда Каммингза в храме Грейфрея, что он страшится проклятия. Все это было настолько очевидно, что никто не осмеливался сказать об этом вслух.

Так же молча, как и другие, Изабель бродила неподалеку от лагеря, собирая травы и коренья, которые годились в пищу, или обладали целебными свойствами. Даже дети перестали плакать, так подействовало на них молчание взрослых.

Поначалу эта тишина приносила успокоение – после шумной людской суеты, лошадиного ржания. Но шли дни, и молчание становилось невыносимым. Изабель уже несколько ночей плохо спала. Слишком много невеселых мыслей занимали ее. Иногда до боли в сердце ей хотелось услышать голос Дэлласа, его смех или даже одну из тех его шуток, которые так ее раздражали. Она даже согласна была испытать на себе его гнев, но только не полное безразличие.

Однажды, исполненная мрачных мыслей и не в силах больше терпеть, Изабель приняла решение. Сегодня вечером она сама заговорит с ним и заставит отвечать на ее вопросы.

«А если он откажется?.. – подумала она. – Нет, он не имеет права отказаться, иначе его покарает бог».

Дэллас теперь ночевал среди самых близких Брюсу рыцарей. Изабель не раз с раздражением думала о том, что это действительно, пожалуй, единственное место, куда, как и предполагал Дэллас, она не смогла бы к нему добраться. Она решила доказать, что он ошибается.

– Стой! – скомандовал грубый голос, когда она подошла к стоящим кругом палаткам короля и его приближенных.

Деревянная ручка палаша, сжимаемая пальцами стражника, уперлась ей в грудь. В колеблющемся свете она обратила внимание, как блестит над ее головой раздвоенное острие.

Сердце Изабель забилось, но она решила не высказать своего страха. Она уставилась на человека, преградившего ей путь. Он был черноволос, всклокочен, на бледном лице выделялись свирепые глаза.

– Мне необходимо немедленно поговорить с мужем, – сказала Изабель как можно спокойнее.

– Дальше никого пропускать не положено!

Стражник продолжал преграждать ей дорогу, прижав древко палаша к ее груди.

– Тогда позови его. Я должна поговорить с ним прямо сейчас. Это срочно. Стражник нахмурился.

– Слишком поздно для разговоров.

– Не так уж и поздно для жены, желающей по срочному делу переговорить со своим мужем.

Стражник чуть отодвинулся, но все же полностью не освободил дорогу. Теперь его лицо освещал огонь костра, и Изабель заметила, что он оценивающе оглядывает ее с головы до ног. Она дернула подбородком. Этот наглый взгляд вызвал в ней бурю негодования.

Стражник ухмыльнулся:

– И кто же твой муж, миледи?

– Лорд Скай.

– Значит, вы леди Изабель. Я столько слышал о вас, что должен был вас сразу узнать.

Ей было неизвестно, что именно он слышал, но она не собиралась расспрашивать. Поэтому оставила его слова без внимания.

– Так ты позовешь моего мужа?

– Возможно.

Он опустил палаш, воткнув раздвоенное острие в землю, затем облокотился на рукоять, продолжая рассматривать ее, словно она – товар на рынке.

Изабель посмотрела ему прямо в лицо.

– Я не собираюсь стоять здесь и ждать, пока меня осматривают, сэр, и если вы…

Внезапно он разразился таким смехом, что она чуть не подпрыгнула от неожиданности.

– Значит, все, что я слышал, правда. Он выпрямился и отвесил ей поклон, который скорее свидетельствовал о насмешке, чем об уважении.

– Я хорошо знаю вашу семью. Хорошо. Но никогда не думал, что буду иметь честь встретить вас.

Изабель отметила, что он слегка шепелявит. Она кашлянула, стараясь говорить очень спокойно.

– Итак, вы имеете честь! Но я вас не знаю.

– Джеймс Дуглас.

Черный Дуглас! Конечно, как и большинству шотландцев, ей приходилось слышать о нем. Рассказывали, что он с обаятельной улыбкой перерезал кому-то глотку…

Изабель нашла в себе силы ответить:

– Считаю за честь познакомиться с вами, мой лорд.

– Конечно, миледи, – усмехнулся он, приподняв черную бровь. – Итак, вы хотите поговорить с лордом Ская? Должен признать, что я нахожу забавным то, что именно кто-то из рода Макдугаллов пришел сюда этой ночью…

Он подчеркнул последние слова.

– Почему именно этой ночью! И вновь Джеймс усмехнулся:

– Об этом лучше спросите Дэлласа Макдональда, миледи.

– Значит, вы его позовете?

– Позову, хотя здравый смысл подсказывает, что мне не следует этого делать.

Он отошел в тень. Изабель же осталась ждать. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем появился Дэллас. Ее сердце замерло от радости, когда она увидела его. На нем был только легкий плащ, туника и сапоги. По хмурому выражению его лица она видела, что он пришел не по своей воле. Она вобрала в себя воздух.

– Мой лорд.

– Вижу, что ты в порядке. Зачем ты здесь?

Она проглотила обиду – он так резко оборвал ее!

– Я должна с тобой кое-что обсудить!

Он взял ее за локоть и повел к небольшому костру. Изабель заметила, как запали его щеки, как увеличились круги под глазами. Она не противилась тому, что он больно сжимал ее локоть. Когда он отпустил ее, она заглянула ему прямо в лицо.

Волосы лежали на плечах светлыми волнами, в пламени костра они отливали то красным, то черным. Холодные голубые глаза пристально смотрели на нее из-под нависших бровей. Она еще раз вздохнула, чтобы собраться с духом.

– Я хотела бы знать, что сегодня должно произойти? По его вскинутой брови она поняла, что удивила его.

– Что ты об этом знаешь?

– Только то, что что-то должно произойти, что-то ужасное. Мне страшно.

Его губы скривились в ухмылке:

– Ты? Боишься? Черт возьми, женщина, которая не испугалась Черного Дугласа, а, встретившись с ним в темноте, попросила об услуге, не должна бояться английских мечей.

Несмотря на иронию, она почувствовала в его словах тревогу, которая ее насторожила. Сделав шаг вперед, Изабель коснулась складки его плаща.

– Тебе что-то известно, скажи мне.

Дэллас какое-то время молча смотрел на нее, затем покачал головой.

– Мне нечего тебе сказать.

– Неправда! Хотя бы выслушай меня, прежде чем оттолкнешь.

Она вцепилась в складку его плаща, он сжал ее запястье. В отчаянии Изабель продолжала:

– Я не видела тебя последние недели и старалась не беспокоить, ты тоже избегал меня, сколько мог. Я знаю, что я тебе безразлична! Но это слишком жестоко. Твое молчание – это самое худшее.

Он отпустил ее руки, посмотрел вдаль.

– Это далеко не самое худшее.

– Дэллас!

Его глаза, вновь устремленные на нее, в свете костра казались бесцветными.

– Дэллас, я сделала свой выбор. Я выбрала тебя. Я пойду за тобой в ад, если потребуется!

– Знаю, – сказал он, смягчившись, – но я не предполагал, что тебе придется так дорого заплатить, когда ты сделала свой выбор.

– Мне стоило это только нескольких недель переживаний в связи с тем, что ты меня покинул.

Какое-то время Дэллас вновь смотрел куда-то в сторону, затем его губы что-то прошептали, руки коснулись ее талии и притянули ее к себе. Изабель уткнулась лицом в его грудь, тяжело дыша, словно черпая из него жизненные силы. От него пахло ветром, землей, потом, и с этим не могли бы сравниться никакие благовония!

– Безумие! – прошептал он. Его горячее дыхание коснулось ее кожи. – Ты сводишь меня с ума. Я хочу тебя, хотя понимаю, что лучше, если ты будешь далеко.

– Лучше умереть, – ответила она, так и не подняв головы.

– Милая, ты не знаешь, о чем говоришь! Она подняла голову.

– Знаю. Да. Я знаю, что говорю.

– Боже правый, – простонал он и отстранился от нее. – Дуглас понимал, что делает, когда пошел за мной, Я не хотел идти…

– Тебе приятно было сознавать, что я мучаюсь? Он покачал головой.

– Нет, совсем не это. Я знал, что не могу не прийти к тебе, чтобы не пожелать…

Прикоснувшись к ее щеке, он нежно провел пальцами по ее атласной коже.

– Чтобы не пожелать этого или… – Дэллас положил ладонь на затылок Изабель, наклонился, чтобы поцеловать ее, однако его рот лишь скользнул по ее губам.

Она затрепетала. Глаза их встретились.

– Ты все еще хочешь меня?

– Да, – ответил он и улыбнулся. – Я всегда хотел и хочу тебя, Изабель. Тебе не стоит даже особенно гордиться этим, потому что твоя смерть может наступить раньше, чем угаснет мое желание.

Она взяла его руку и вдруг прижалась губами к пульсирующей на его запястье жилке.

– Скажи мне, – попросила она, не отнимая губ. – Скажи мне, что нас ждет. Я должна это знать.

Он погладил ее по волосам. Затем ладонью приподнял за подбородок. Его рука, словно колыбель, баюкала ее прекрасное лицо.

– Тебе известно, где мы находимся, Изабель?

Она кивнула, все еще не отрывая взгляда.

– Да.

– Тогда ты должна знать, что предстоит сражение.

– Я знаю, что у моего отца есть отряд, который охраняет перевал. Конечно, мой брат, возможно, с принцем Уэлльским скачет сейчас на север.

В его голосе звучала уверенность, от которой у него похолодело в груди. Он улыбнулся.

– Твой брат здесь, Ждет нас. Только вчера мы захватили шпиона – одного из людей Макдугаллов. От него мы узнали, что твои отец и брат знают о нашем приближении. Они хотят остановить нас до того, как мы доберемся до моря. Так что наше пребывание здесь – не секрет. Сегодня наш последний совет. А завтра попытаемся пересечь перевал Далрай. Изабель почувствовала, что кровь отхлынула от ее лица. В горле пересохло. Она-то хорошо знала, что такой Далрай. И чем могут окончиться попытки преодолеть его, если там выставлен заслон. Взглянув на озабоченное лицо Дэлласа, она догадалась, что он тоже хорошо понимает, насколько опасно для такой большой армии пересечь столь узкое пространство.

– Итак, – произнесла она, первая нарушив напряженное молчание, – мы все равно расстанемся, так или иначе.

– Да, Изабель. Позволь я отправлю тебя к твоей семье?

– Ты должен знать, что я не вернусь к ним. В его голосе чувствовалось волнение.

– Но что же делать?

– Ничего. Я просто останусь с тобой, если все будет хорошо.

Ее ответ обескуражил его. Дэллас уставился на нее так, будто она сошла с ума. Затем он грозно пробормотал:

– Нет! Это невозможно!

– Почему? Ведь другие женщины остаются со своими мужьями. Почему же я не могу?

Он провел рукой по своим волосам, качая головой.

– Мне нет дела до остальных женщин. Я беспокоюсь о тебе, – сказал он, помедлив, затем выразительно посмотрел на нее. – К тому же другие женщины слушаются своих мужей. А ты вначале споришь, а затем поступаешь по-своему.

– Говорят, что лучшие решения принимаются сообща.

– Нет, – оборвал он. – Просто ты хочешь, чтобы поступил так, как ты задумала. Это безумие!

Не привыкшая подчиняться без особой необходимости, Изабель обладала умением добиваться своего. Пусть даже одно противоречит другому, но она выиграет время. А может, и не только время.

– Хорошо, мой лорд, я соглашаюсь на твои предложения.

Он уставился на нее, глаза его подозрительно сощурились.

– Да?

– Да. Я подчиняюсь.

Дэллас даже головой покачал от удивления, поправил пояс.

– Это какой-то новый трюк?

– Нет. Ты же сказал, что можно остаться, если я буду слушаться тебя вот я и соглашаюсь подчиняться во всем.

– Что? Я не говорил, что…

– Конечно, ты прав. Но когда начнется бой, не останется времени для обсуждения. Затем она резко добавила:

– Если мы победим, я останусь с тобой и буду послушно женой, как ты этого и хотел.

Дэллас замолчал. Изабель подошла к нему и обняла за талию. Она прижалась лицом к его груди, было слышно, как под туникой бьется его сердце.

– Спасибо, что ты предоставил мне право выбора, мой лорд.

Он заключил ее в объятия.

– Нет, это не я дал тебе право выбирать, проклятая ты ведьмочка. И ты хорошо это знаешь. Просто одна красавица обвела меня вокруг пальца, – рассмеялся он. – И сделала это мастерски, должен признать.

Она подняла глаза. Дэллас, не отрывая взгляда, смотрел на нее с легким недоумением. Захватив в руку прядь ее волос, он мягко покачал взад-вперед ее голову.

– Если я останусь в живых, я буду сожалеть об этом, Изабель Макдугалл.

Ее пальцы коснулись его губ.

– Ты будешь жить. Ты должен.

– Каждая женщина говорит нечто подобное своему мужчине с незапамятных времен, с тех пор, как разразилась на земле первая битва.

Дэллас обнял ее за плечи и повел к костру. Они сели на землю, она приникла к нему.

– Оставайся пока, однако при первом же сигнале ты должна будешь отправиться в Килдрамм. Если нас разобьют, Найджел Брюс будет сопровождать женщин, и если ты не хочешь ехать к своей семье, ты пойдешь с ними.

– Килдрамм?

– Да. Если битва будет проиграна. Изабель содрогнулась.

– А Дункан поедет с нами?

– Я отошлю Дункана в Донан, как только будет решен вопрос о битве.

– А почему бы мне не поехать с Дунканом? Это лучший вариант. Большинство людей Брюса считают меня одной из людей Макдугаллов, а значит, врагом.

– Ты снова споришь, – пробормотал Дэллас. Она подавила вздох, извиняясь. Он хмуро улыбнулся. – Путь Дункана чреват опасностями. Если его схватят, то тебя тоже вместе с ним. Никто из Макдугаллов не допустит жалости к Макдональду.

– Это так, – подтвердила она. Он кивнул.

– Да. К тому же один он быстрее доберется и его труднее будет заметить. Дэвид Каммингз тоже будет рад захватить моего брата. Я не хочу им рисковать.

– А что с Донаном? Сможет ли Дункан его удержать?

– Честно говоря, это вызывает у меня сомнения. Найлу и Дункану нелегко будет добывать провиант в течение нескольких месяцев. Но попытаться мы должны.

– Хорошо, – сказала она, выдержав паузу. – Если ты погибнешь, то я пойду с женщинами Брюса. Хотя, если я останусь вдовой, я предпочла бы отправиться в Галловей и попросить убежища у моих родственников.

Помолчал немного, Дэллас, скрепя сердце, добавил:

– Впрочем, поступай так, как тебе нравится. Она вскинула голову, пытаясь заглянуть ему в глаза:

– Ты правда так считаешь, лорд?

– Да. Кто-нибудь тебя проводит. Я прикажу.

Дэллас прижался губами прямо к ее уху. Его дыхание было горячим, но слова его заставили ее похолодеть.

– Обещай мне, Изабель!

– Что я должна обещать, мой лорд?

– Если случится, что во время битвы ты будешь с нами, думай о себе. Призови на помощь весь свой здравый смысл. Подчинись всему, что бы ни произошло. Если только я буду жив – я приду к тебе!

У нее подкатил к горлу комок. В его словах чувствовалось мрачное предзнаменование…

– Я найду тебя, – повторил он, глядя ей прямо в глаза. – Что бы ни случилось. Я разыщу тебя. Ты поняла?

– Да, – прошептала она.

Затем его губы приникли к ее рту. Дэллас прижал ее к себе так сильно, что у Изабель перехватило дыхание. Она вложила в ответный поцелуй всю боль и страсть, которые она испытывала в течение последних недель. Горячая волна чувств, готовых смести все, захлестнула ее. Дэллас рывком поднял ее на руки и понес в небольшую расщелину средь невысоких скал, затененную кустарником. Она прижималась к нему изо всех сил.

Когда рассвет окрасил в розовый цвет вершины гор, к Изабель, которая уже собрала свой небольшой узелок и сидела на камне, ожидая сигнала, подошел Дункан. Она молча наблюдала за тем, как мужчины пристегивают мечи, укладывают на плечи арбалеты.

– Соберись с духом, Изабель, – сказал Дункан.

Она молча кивнула, не оборачиваясь к нему. Он знал, что она готова разрыдаться.

Дункан и сам был близок к этому. Невыносимо было свыкнуться с мыслью, что Дэллас может быть убит Макдугаллами. Кроме того, Дункан сожалел также и о том, что сам он не примет участия в битве. Дэллас приказал ему охранять Изабель. Но сердце юноши саднило при виде других мужчин, уходящих в бой.

Дункан нахмурился:

– Знай, Изабель. Брюс должен разбить врага! – Он наклонился к самому ее уху. – Я был бы рад, если бы ты могла поехать со мной. Но я обещал Дэлласу, если с ним что-нибудь случится, я дам тебе человека, который проводит тебя в Галловей.

– Хорошо, – сказала она, глядя вслед уходящим.

Раздавалось клацанье оружия, скрип сапог, иногда крик ребенка. Порой чей-то чистый голос затягивал песню, взмывающую над толпой. Вначале пел кто-то один, потом к нему присоединялся другой голос, потом еще и еще. Боевая песня звучала все громче. Дункан различил баритон Дэлласа. Замигал глазами…

– Дэллас – просто безумец, – заметил он хмуро. Слабо улыбнувшись, Изабель кивнула:

– Совершенный безумец. В этом-то часть его обаяния.

Дункан рассмеялся.

– В этом весь Дэллас! Изабель, если ты знаешь молитву, прочти.

– Я уже прочла все молитвы, Дункан. Ты забываешь, что мой брат хорошо знает этот перевал. Я помню, он не раз говорил, что это опасное место. Наступающим не удается сформировать необходимый фронт.

– Говорят, лорд Лорн и Макдугаллы ждут нас.

– Да, – тихо отозвалась Изабель.

Ее пальцы, сжимающие складки платья, побелели. Дункан обратил внимание, что другой рукой Изабель теребит розовые бусы, обвивавшие шею. Губы ее безмолвно шевелились. Юноша надеялся, что боевая песня развеет одолевавшие его угрюмые мысли, однако ничто не могло разогнать его мрачных предчувствий.

Дэллас стоял на скалистом выступе, оглядывая перевал. Он с трудом переводил дыхание. Его одежда была забрызгана кровью – своей и врагов. Сапоги и плащ намокли от вязкой красной влаги. В первой же схватке пала его лошадь. Как раз в тот момент, когда Макдугаллы внезапно появились из-за скал с занесенными лочейберскими топорами, поблескивающими на солнце. Они выглядели устрашающе: большинство в развевающихся плащах, а некоторые – по пояс голые.

Доносилось предсмертное ржание лошадей, которым вспарывали животы. Первый натиск смял не менее половины лошадей Брюса. Дэллас увидел, как Джеймс Дуглас потерял свою лошадь, и бросился ему на выручку. Дуглас был первым, кто дал команду отступить.

Через час они попытались пробраться через узкий перешеек между пологим склоном поросшего травой холма и фьордом Дохартом. Но войска Макдугаллов продолжали их преследовать, подогревая себя боевыми кличами. Обнаженные тела блестели на солнце от пота и боевой раскраски.