Текст книги "Супружественная любовь. Трактат"

8. После этого Ангел вновь возвратился в тот Дом на холме, где собрались самые Премудрые из Христиан, и из них на этот раз он призвал к себе тех, кто верил, что радости Небесные и Благополучие Вечное составляют Увеселения Райские. Им Ангел сказал: «Следуйте за мной, и введу вас в Рай и Небо ваше, – да познаете те блаженства, в которых вы полагали Вечное счастье ваше!» Сквозь высокие ворота, сплетённые из ветвей и поросли благородных деревьев, он провёл их под сень зеленеющих аркад, подобных лабиринту; войдя же туда, повёл их по тенистым аллеям, дабы гости смогли обозреть своими очами многие Увеселения Райские. Тут был действительно Рай. Он состоял при Первом входе в Небо, куда впускаются те, кто, будучи в Мире Естественном, верил, что всё Небо есть один Рай, потому что оно называется Раем, – и также те, кто впечатлял у себя идею, что по смерти есть совершенное успокоение от трудов и что такое успокоение состоит в том только, чтобы непрестанно ощущать душевное удовольствие: ходить по лепесткам роз, услаждаться вкуснейшими мустами от виноградного плода лозного и ликовать на пирах, – и что таковой жизни нигде нет, кроме как в Небесном Раю. Следуя за Ангелом, прибывшие в Рай увидели там великое множество стариков, юношей и отроков, а с ними женщин и отроковиц, некоторые из них, сидя у розария (rosetis), плели венки и украшали ими головы стариков и плечи юношей. Многие тут и там собирали с диковинных деревьев изобильные плоды и в корзинах относили их к товарищам. Другие выжимали в бокалы сок из винограда и вишен и с удовольствием пили. Иные вдыхали благоухания пышных цветов, сочных плодов и душистых листьев. Повсюду пели приятнейшие песни, услаждая слух присутствующих. Отдыхающие сидели около прохладных источников, и струящиеся из ключей воды журчали и брызгали в разные стороны. По дорожкам и аллеям прогуливались пары, мило беседуя и весело шутя. Иные бегали, играли и скакали то в числа, то в круги; иные же отдыхали в беседках на дерновых одрах. Кроме этих, были там многие другие увеселения Райские. По обозрении этих приятностей, Ангел повёл спутников своих в другие круги и общества с иными услаждающими занятиями. И вот напоследок привёл всех в прекраснейший розарий с причудливыми беседками в окружении цветущих и льющих нежнейший аромат деревьев масличных, померанцевых и лимонных. Сидящие же там люди, в отличие от всех прочих, плакали и рыдали, качая склонёнными головами и закрывая руками мокрые от слёз лица. Когда спутники Ангеловы спросили стенающих о причине такого уныния, то они отвечали: «Вот уже седьмой день, как мы пришли в этот Рай. В первый день тут казалось нам, что сама Мысль наша вознесена на Небо и может отныне непрестанно наслаждаться истинными Радостями Благополучия. Но по прошествии трёх дней, благополучия эти заметно начали нам наскучивать и в мыслях наших меркнуть, делаясь никакими и даже вовсе ненужными. После утраты мнимых наших радостей мы стали опасаться, чтобы не потерять и навовсе приятности жизни нашей, и потому усомнились даже в самом существовании Благополучия Вечного. Потом, бродя по аллеям, паркам и площадям, мы искали те ворота, которыми сюда вошли, но не могли найти их и лишь брели наугад, блуждая кругами и спрашивая о том у всякого встречного. Один из случайных прохожих сказал нам, что ворот тех найти нельзя, ибо этот Райский Сад представляет собой такой престранный лабиринт, что всякий желающий из него выйти – лишь более и более входит во внутренность оного. Как нам сказали, мы забрели в самую середину этого Рая, где Все Увеселения и находятся в центре всего. Потому придётся, как видно, нам остаться здесь навсегда!..» И всё более заливаясь слезами, эти бедолаги, долго и тщетно искавшие выход из того Сада Райского, всё более жаловались: «Вот уже полтора дня мы здесь сидим, даже не надеясь отыскать выхода!.. Расположились в этом розарии и смотрим на окружающее нас изобилие цветов, маслин, померанцев и лимонов, но чем более на них глядим – тем пуще взор наш ослабевает от воззрения, обоняние притупляется от запаха и вкус пресыщается от вкушения. Всё это и составляет причину нашего сетования, плача и рыданий, как сами видите». Ангел Сонма, выслушав это, сказал им: «Здешний Райский лабиринт, в самом деле, есть вход в Небо, но я знаю обратный путь и выведу вас!» Восхищённые этими словами, все сидящие в розарии возрадовались, поблагодарили и обняли Ангела, в счастливом оживлении поднялись, засобирались в путь, и все вместе пошли за Ангелом тем и Сонмом его. По пути Ангел учил их, в чём состоит Радость Небесная и Благополучие Вечное. Он рассказал им, что увеселения райские Внешние не составляют надлежащих, если вместе с ними не будут и увеселения райские Внутренние; ибо увеселения райские Внешние составляют только увеселения чувств телесных, – увеселения же райские Внутренние производят увеселения побуждений Душевных. «Если эти увеселения Внутренние не будут в тех Внешних увеселениях, тогда это не есть жизнь Небесная, ибо в том нет Души! – наставлял Ангел. – Всякое же увеселение без соответствующей своей Души по мере непрестанного истечения слабеет, делается нечувствительным и утомляет Дух более, нежели труд. В Небе везде находятся Сады Райские, от которых Ангелы также получают наслаждения и радости, – и сколько увеселений или услаждений находит в них Душа, столько же радости бывают Радостями». Выслушав это, спутники те спросили Ангела: «Что такое есть увеселение Души и откуда оно происходит?» На этот вопрос Ангел отвечал: «Увеселение и услада Души является из Любви и Премудрости от Господа. И так как Любовь есть действующая сила, а действует она через Премудрость, то поэтому самому обе оные обитают в действии, – действие же есть Служение. Такое увеселение от Господа втекает в Душу и нисходит через Высшие и Низшие начала Мысли во все чувства телесные и в них исполняется; оттуда радость делается Радостью и бывает вечною от Вечного, от Которого происходит. Вы своими очами смогли увидеть в Раю много всего, но уверяю вас по истине, что там нет ничего такого, ни даже одного листочка или травинки, – ничего, что бы не было рождено из Сочетания Любви и Премудрости в Служении; и потому, когда человек в этом Сочетании находится, вот тогда-то он и есть в Раю Небесном – и так в Небе!»

9. Проводив тех заблудших, Ангел возвратился в Дом Собрания, на сей раз обратившись к тем, которые твердо уверились в том, что Радость Небесная и Благополучие Вечное состоят в непрестанном Славословии Бога и в ежедневно продолжающемся Церковном праздновании; ибо они, будучи в Мире Естественном, верили, что увидят Бога и что жизнь Небесная от Богочествования называется всегдашнею Субботою. Ангел сказал им: «Следуйте за мной, и я введу вас в радость вашу!» Он ввёл их в небольшой город. Посредине этого города стоял храм, а все дома, в том городе находившиеся, считались священными. Сюда со всех концов земли, из краёв соседних и дальних стекался люд простой и знатный. Служители городского храма встречали всех приходящих паломников, принимали их, поздравляли и благословляли, взяв их за руки, провожали до ворот храма, а оттуда в кельи, сгрудившиеся вокруг храма. Всех прибывших в тот город сразу же по их прибытии вводили в непрестанное богочествование, говоря, что город сей есть Преддверие Неба, а храм городской есть не что иное, как Ворота великолепного и пространного Храма в Небе, где Бог молитвами и хвалениями Ангелов славословится вечно. Священнослужители те говорили также, что по «здешним» и «тамошним» постановлениям нужно сперва непременно войти в храм и там в непрестанной молитве пробыть три дня и три ночи, а потом надлежало посетить прочие дома этого города, кои есть освящённые ими и потому священные. И затем полагалось, переходя из дома в дом, вместе с собравшимися там молиться, делать громогласные возглашения во Славу Бога и проповеданное рассказывать наизусть. Предписано было каждому всемерно стараться, чтобы ничего другого не мыслить и с товарищами ни о чём ином не разговаривать, а только – о святом, благочестивом и относящемся к религии. После всех предписаний и строгих указаний богомолов Ангел, наконец, ввёл своих спутников в храм города того. По обыкновению, он был окружён и наполнен паломниками многими: теми, кто в Мире Естественном имел великие звания, и теми, кто был из простолюдинов. У ворот храма была поставлена стража для того, чтобы оттуда никто не вышел, не пробыв там трёх дней. Ангел, обратившись к его спутникам, сказал им: «Вот уже второй день, как паломники те вошли сюда. Посмотрите на них внимательно и увидите, как они славословят Бога!» Всмотревшись, спутники Ангеловы увидели в стенах храма многих спящих, а которые пробудились, те зевали; лица иных, по причине непрестанного к Богу возвышения их мыслей, которые и не возвращались уже в тело, – их лица казались как бы отделёнными от тела, ибо таковыми они казались самим себе, а потому и прочим; у некоторых глаза были как у исступленных от беспрерывного устремления их вверх. Наконец, все эти молельщики, ощутив нестерпимое стеснение в груди и невыносимое утомление духа, досадуя и негодуя, отворотились от кафедры и закричали: «Довольно с нас!.. Прекратите ваши проповеди! Глохнут наши уши, мы не слышим более голоса вашего, и уже нам омерзителен он!..» После этих отчаянных воплей, обезумевшие богомольцы вскочили и, ринувшись толпою к воротам, сломали их и, в ярости и гневе напав на стражу, прогнали её. Священники же, увидев это, в невозмутимом спокойствии последовали за несчастными богомольцами и, став по сторонам, вновь учили и наставляли их, молясь, экстатически воздыхая и говоря так: «Прославляйте святое празднование, славословьте Бога, освящайте себя! В этом Небесном Преддверии мы посвятим вас вечному Славословию Бога в великолепном и пространном Храме, находящемся в самом Небе, – итак, к наслаждению Вечным Благополучием!..» Но никто уже не внимал этому, и даже едва кто мог слышать по причине отупения ума и измождения тела, происшедшего от двухдневного удручения мыслей и удержания от привычного распорядка жизни и от домашних и торговых дел. Когда же те несчастные старались устраниться от фанатичных священников, то эти, схватив их за плечи или за края одежды, принуждали непослушных возвратиться в пределы храма, чтобы там договорить проповедь свою, – но тщетно, – ибо толпа, воспротивившись, кричала изуверствующим священникам: «Оставьте нас, мы измучены и чувствуем в нашем теле изнеможение до обморока!» И после этих истошных криков явились вдруг четыре Мужа в белых одеждах и в митрах – один из них был в Мире Естественном Архиепископом, а прочие три были Епископы, – ныне же все они Ангелы. Эти четверо, подозвав к себе самодурствующих священников, сказали им: «Видели мы из Неба вас с вашими овцами, как вы пасёте их, – пасёте их даже до исступлений. А не знаете разве, что разумеется через Славословие Бога и тогда через Богочествование и церковные службы в определённые дни и часы? Через них разумеется приносить плод Любви – то есть верно, искренно и прилежно исполнять свою должность; это и есть приношение Любви Бога и Любви к ближнему; это самое объединяет Общество и составляет Благо его; через это самое восславляется Бог и уж затем через Богочествование в установленное время. Разве вы не читали таких Господних слов: „В сем ПРОСЛАВИТСЯ ОТЕЦ МОЙ, да плод мног творите, и будете ученицы мои“ (Ин. 15:8)?!.. – Вы, священники, можете быть в Славословии Богочествования, потому что в этом и состоит ваше Служение и Призвание, доставляющее вам честь, славу и воздаяние. Но, однако же, и вы, – тщеславные, – не смогли бы более прочих пробыть в таком Славословии, если с вашим саном и священническим званием не были бы сопряжены честь, слава и воздаяние!» Сказав это, Епископы приказали стражам у ворот храма выпустить всех желающих выйти вон и впустить всех на богомолье пришедших, ибо вновь подоспело множество и других таких, которые о Радости Небесной не могли мыслить иначе, как только то, что её составляет непрестанное Богочествование, ибо они ничего не знали о состоянии Неба.

10. После этого Ангел со своими спутниками возвратился к месту собрания, где ожидали его Сонмы Премудрых. Там он позвал к себе веровавших в то, что Радость Небесная и Благополучие Вечное есть не что иное, как впущение в Небо, и притом впущение по Божественной Благодати, – и что тогда радость у них будет такая, какая бывает в Мире Естественном у тех, которые во время празднества по приглашению входят в палаты Царские или вступают в брак. Этим Мужам Сонма Премудрых Ангел сказал: «Побудьте пока здесь!.. Я сей же час вострублю – и на глас трубы моей сюда явятся Мужи, прославившиеся своей премудростью в Теософии!» Через некоторое время прибыли девять Мужей, из которых каждый был украшен лавром – венцом своей славы. Ангел с почтением ввёл их в Дом Собрания, в котором, как выше сказано, их ожидали все прежде созванные. В присутствии всех собравшихся Ангел обратился к тем девяти Мужам, украшенным лаврами, со словами: «Знаю, что всем вам по желанию вашему и по идее вашей позволено было войти в Небо и что возвратились вы в эту Нижнюю или Поднебесную Землю с полными сведениями о Состояниях Неба. Вспомните же и поведайте нам теперь, каким вам показалось Небо». Мужи в лаврах отвечали по порядку. ПЕРВЫЙ из них сказал: «Моё умоначертание или идея моя о Небе от самого отрочества и до самого конца жизни моей в Мире Естественном состояла в том, что Небо есть место всех наслаждений, счастья, приятностей, веселий и всяческих удовольствий и что когда меня впустят туда, то буду тогда окружён тончайшим воздухом блаженств, которые смогу вдыхать полной грудью так, словно я жених на свадьбе, входящий в брачный чертог с моей невестой. В этом понятии я взошёл в Небо, прошёл первые Стражи, потом и вторые, – но когда пришёл к третьим, тогда начальник Стражей меня спросил: «Кто ты, друг мой?» Я отвечал ему: «Не здесь ли Небо?.. Сюда взойти меня побудило моё вожделение, и потому прошу впустить меня!» Когда же я был впущен, то войдя туда, увидел Ангелов многих в белых одеждах, которые тотчас обступили меня вокруг и, осмотрев с головы до пят, заметили строго: «Вот новый Гость, не облачённый в одежду Неба!» Услышав эти слова и помыслив, что уподоблюсь тому, о котором Господь сказал, что «без одежды брачной вошёл на брак», я просил Ангелов дать и мне такую же одежду, но они на это рассмеялись… Спустя мгновенье подоспел один некто из Вышнего Совета и повелел Ангелам: «Разденьте его донага, извергните отсюда вон и бросьте за ним одежды его!..» – Таким вот образом меня извергли вон!» ВТОРОЙ по порядку сказал: «Я верил так же, как и он, что коль скоро буду впущен в Небо, которое над моею головою, то окружат меня там радости, коими я буду воодушевлён вечно! По вожделению моему я впущен был в Небо, но Ангелы, узрев меня, убежали, спрашивая друг у друга: «Что это за чудо и как сюда попала Птица Ночная?!» Я замер, будучи в замешательстве. И вдруг тогда я заметил в себе и отчётливо почувствовал действительное изменение, и более того, я ощутил новое для меня Состояние Человека, хотя и не был никем и ничем намеренно изменяем, – это доселе неведомое чувство во мне возникло под влиянием Небесной Атмосферы!.. Но тотчас прибежал некий один из Совета тоже с повелением, чтобы два Служителя вывели меня и отвели назад по тому же пути, по которому я взошёл, и чтобы проводили меня до самого дома моего. Когда я вернулся домой, тогда, к удивлению моему, опять обнаружил себя прежним человеком, как ни в чём не бывало!» ТРЕТИЙ сказал: «О Небе постоянную идею я имел, руководствуясь местом, а не Любовью, – вот потому-то, пришедши в этот Мир Духовный, сильно возжелал взойти в Небо. Увидев восходящих туда, я последовал за ними, но допущен был не далее как только на несколько шагов. Когда же я захотел увеселить Дух мой идеей о тамошних радостях и блаженствах, то от Света Небесного – который белизною своею был подобен белизне снежной и коего сущность называется Премудростью, – нашло на Мысль мою изумление, а на глаза мои тьма, отчего я начал неистовствовать. В то же время от Теплоты Неба, сопутствовавшей тому Свету и по сущности своей именуемой Любовью, – задрожало во мне сердце, объяла меня тоска и, будучи мучим внутреннею болью, повергся я там ниц. Когда я в немощи лежал, из Вышнего Совета, или Судилища, пришёл Телохранитель с повелением, чтобы меня бережно возвратили в «мой Свет» и в «мою Теплоту». После такого возвращения восстановились и Дух мой, и сердце моё». ЧЕТВЁРТЫЙ сказал, что и он был в идее о месте, а не о Любви, рассуждая о Небе, и что коль скоро вошёл в Мир Духовный, то искал премудрых, чтоб от них узнать, позволяется ли восходить в Небо. И получил от них ответ, что каждому позволяется, но должно остерегаться, чтобы не быть оттуда низверженным. При таком ответе я рассмеялся – и взошёл в Небо, веря, как и прочие, что любой и каждый в целом Мире способен к восприятию там Радостей Небесных в полной их мере. Но в действительности же, когда я взошёл в Небо и оказался внутри (intus), то сделался тогда совершенно бездыханным, а от болезни и мучения, вмиг тогда же распространившихся на мою голову и всё тело, я повергся наземь и, скорчившись как змей, поднесённый к огню, – пополз к обрыву, с которого и свергся. Стоявшие тут внизу подняли меня и отнесли на постоялый двор, где и возвратились моё здоровье и мой рассудок». ПРОЧИЕ ПЯТЕРО также рассказывали удивительности о своих восхождениях на Небо, – и при этом у всех них в Небе случались изменения Состояния Жизни, которые сравнивали они с состоянием рыб, когда их вынимают из воды на воздух, а также с невесомым состоянием птиц в воздухе. Они также честно признались, что после пережитых ими таких жестоких участей уже не желают более Неба, но только желают сожительства с подобными себе – где бы то ни было. Поведали они также о том, что в Мире Духов, где они теперь находятся, – все прежде приготовляются: благие к Небу, а злые к Аду. После этих приготовлений все видят свои пути, для них открытые к Обществам подобных им, с которыми и останутся вечно. И напоследок теми Мужами в лаврах было всем в наставление сказано: «В эти свои пути входят с приятностью потому, что такие пути – суть пути Любви их!» Услышав эти изъяснения, все Премудрые из Первого Сонма признались, что и они имели такую же идею о Небе – то есть думали о Небе только как о месте, в котором будут поглощать вечно, как они надеялись, полными устами текущие там вокруг Небесные Радости. После этого Ангел трубы сказал им: «Вы видите теперь, что Радости Неба и Благополучие Вечное не есть Место некое диковинное или Местность особая и чудесная, но они есть Состояние Жизни Человеческой! По истине скажу вам, что Состояние Жизни Небесной – есть Любовь и Премудрость, которые находятся в Служении, – из соединения их в Служении и происходит Состояние Жизни Небесной. То же самое можно сказать иными словами: Состояние Жизни Небесной – это триединство, которое образуют Человеколюбие, Вера и Благое Дело, ибо Человеколюбие есть Любовь, Вера есть Истина, из которой происходит Премудрость, а Благое Дело есть Служение. Да будет известно вам, что нашем Духовном Мире распложены местности такие же точно, как и в Мире Естественном, иначе не было бы у нас ни жилья, ни отдельной обители, – но местность здесь не составляет собственно места, а только его видимость, которая представляется по состоянию Любви и Премудрости, или Человеколюбия и Веры. Каждый Ангел носит своё Небо внутри себя, ибо он носит Любовь своего Неба, – и это потому, что Человек от Сотворения есть малое изображение, подобие и образ Неба Великого, – да и телесная Форма Человеческая не иное что есть. Поэтому каждый входит именно в то Небесное Общество, которого форму и изображение он имеет. Войдя же в такое Общество, он входит и в Форму, соответственную Себе: и это так, как от Себя в себя – в Неё, и как от Неё в неё – в Себя, и тогда принимает он Жизнь Её как свою – и Свою как её, ибо каждое Общество есть там как одно целое и Общее, которое составляют Ангелы, как бы равные части того целого. Из этого следует, что тем же самым образом, теперь изложенным тут выше, состоящие во злах и оттуда во лжах образовали в себе изображение или подобие Ада, и оно сражается с Небом против его влияния и воздействия противоположного на противоположное. И поскольку любовь Адская противоположна Любви Небесной, оттого приятности двух этих любвей сражаются между собою так, как борются неприятели в смертельной схватке».

11. Как только Ангел окончил свою речь, из Неба раздался глас, приказавший тому Ангелу: «Избери из всех созванных десятерых, которых и введи к нам в Небо! Мы ведаем от Господа, что он приготовит их к тому, чтобы Неба нашего Теплота и Свет, или Любовь и Премудрость, за три дня пребывания у нас не нанесли им какого-либо вреда!» Тогда Ангел, избрав таковых десятерых, повёл их за собою. По извилистой тропе все они поднялись на холм, а с него на гору, на которой и находилось Небо тех Ангелов. Прежде же это Небо, будучи в отдалённости, казалось недосягаемым и распростёртым высоко в облаках. При входе туда приглашённым Мужам тем отворили врата, и когда гости вошли в третьи врата, тогда Ангел, служащий там Распорядителем, с известием и докладом о прибывших направился к Князю Небесного Общества или того Неба. Князь отвечал Ангелу тому: «Объяви прибывшим гостям, что мне приятно будет с ними встретиться и посидеть за одним столом! Предоставь им несколько телохранителей и отведи их в комнату для гостей, а также распредели каждому по особой комнате со спальней и выдели по нескольку из моих придворных и служителей, чтобы исполняли их просьбы и пожелания!» Так и было исполнено. Приглашённые, будучи с любезной учтивостью Ангелом поселены и устроены в надлежащие удобства, тогда спросили у него, позволяется ли войти далее и видеть Князя. На этот вопрос Ангел им отвечал: «Теперь утро, а войти не позволяется прежде времени полуденного, потому что до той поры все занимаются своими должностями и своими делами. Но все вы приглашены к обеду и тогда за одним столом будете сидеть с нашим Князем! Между тем я покажу вам Палаты его, где вы увидите многие великолепия и блеск».

12. Десятеро приглашённых, увидев Палаты Князя Неба того, пришли в великое изумление и восторг. Пышные палаты эти собою напоминали Дворец. Сооружены они были из камня порфирного и величественно возвышались на высоком основании из яшмы. Шесть высоких колонн из камня лазуревого выстроились в ряд перед золочёными воротами. Ослепительно сияла под солнцем и играла лучами кровля из кованого золота, а высокие окна из прозрачнейшего кристалла переливались радужным блеском. Фигурные двери из золота казались обрамлёнными гирляндами мелких искр и ярких огней. Когда же те десять Мужей впущены были под своды Палат Дворцовых, то повсюду они увидели убранства и украшения неизреченной изящности, а под потолками резьбы и росписи неподражаемые. На многих столиках хрустальных и столах из золота, слитого с серебром, располагались разные диковинные предметы, сделанные из драгоценных камней и из целых жемчужин в формах Небесных. Кроме прочих, были там многие восхитительности и украшения такие, каких на Земле ничей глаз не видел, да и никому в мысль не входило, чтобы таковые вещи могли быть в Небе. Так как эти великолепия производили изумление во взиравших на них, то Ангел сказал им: «Не удивляйтесь! Все предметы, которые вы тут видите, не сделаны и не построены какою-либо рукою Ангельскою, но созданы Самим Строителем Вселенной и подарены нашему Князю. Вот по этой причине Искусство Архитектурное здесь самое есть превосходное, из которого происходят все правила зодческого искусства в Мире Естественном!» Потом Ангел сказал им: «Вы можете подумать, что такими великолепиями пленяются наши глаза и обольщаются до того даже, что будто бы мы полагаем в них Радости нашего Неба. Но Сердца наши не пребывают в этих драгоценных вещах, которые служат только приближением (accessoria) Сердец наших к Радостям! Мы рассуждаем о вещах этих как о приближениях к Богу и как о творении рук Божьих и с благоговением созерцаем Божественное Всемогущество и Милость в них».

13. Потом Ангел того Неба сказал тем же десятерым: «Пока не наступил полдень, я отведу вас в Сад Князя нашего, расположенный вблизи этих Палат!» Отправились все туда с нетерпением взглянуть на новое чудо, и вскоре Ангел воскликнул: «Вот Сад великолепнейший из всех садов в этом Небесном Обществе!» Возмутившись, спутники ему возражали: «Что ты говоришь?!.. Какой это Сад?!.. Мы видим одно только дерево! Видим, что на ветвях и на вершине его плоды – точно из золота, а листья – из серебра будто и украшены каймой из изумрудов. И тут под самым деревом видим детвору с няньками их!» На эти слова спутников своих Ангел отвечал им голосом вдохновенным: «Это Древо находится в самой середине Сада, и мы называем оное – „Древо нашего Неба“, некоторые же именуют его „Древо жизни“. Но более приблизьтесь, и откроется более зрению вашему!» Приблизившись, все с немалым удивлением тогда увидели деревья с благоуханными плодами, обвитые виноградными лозами, вершины которых под тяжестью сочных ягод клонились к Древу жизни, находящемуся в середине. Деревья те росли непрерывными рядами, образуя в спирали пышные зеленеющие окружности, точно живые кольца, составлявшие своего рода древесную гирлянду (helix), в которой многие виды дерев располагались по изящности плодов. Начиналось круговращение их от Древа, находящегося в середине и отделённого пространством, – пространство же то блистало сиянием света, от которого все прочие окружавшие деревья, составлявшие круг, озарялись и светились от первых до последних. Первые деревья были самыми изящными, изобилующими отличными плодами, они назывались Райскими, нигде более не виданными, потому что таких нет и быть не может на землях Мира Естественного. За этими деревьями следовали масличные, за ними виноградные, а потом деревья благоуханные и наконец деревья, годные для строительства. Тут и там располагались скамьи, сплетённые из лозы и ветвей, затейливо украшенные множеством плодов. Из гущи той древесной гирлянды через многие проёмы можно было попасть в цветники, а из них в травники, разделённые на куртины и многоугольники. Спутники Ангела, увидев всё это, воскликнули: «Вот Небо в его форме!.. Куда ни обращаем взор наш – чувствуем, что втекает в нас что-то Небесное и нечто Райское и оное вовсе Неизреченное!» Ангел, услышав такой возглас его спутников, возрадовался и сказал им: «Все сады нашего Неба составляют символические формы (Formae repraesentativae) или Изображения Блаженств Небесных в их началах. Так как влияние этих Блаженств возвысило мысли ваши, то вы и воскликнули – „Вот Небо в его форме!“; но те, которые не восприемлют такого влияния, смотрят на эти Райские кущи не иначе как на лесные. Восприемлют же такое влияние все те, которые состоят в Любви Служения, а не восприемлют его те, кои пребывают в любви славы, отстраняясь от Любви Служения». Потом, прогуливаясь неспешно под сенью изящных дерев, в окружении ароматов нежных трав и цветов, спелых фруктов и ягод, слушая звонкие трели птах и любуясь весёлым порханием дивных бабочек, Ангел объяснял своим спутникам, что означало и представляло в этом Саду каждое насаждение.

14. Во время этих бесед Ангела с его спутниками явился от Князя Небесный вестник и пригласил всех гостей пожаловать к Князю для трапезы. Вместе с тем два придворных телохранителя поднесли каждому одежды виссоновые и сказали: «Облачитесь в эти одежды, ибо к столу Князя допускаются лишь облачённые в одежды Неба!» Одевшись надлежащим образом, они последовали за Ангелом своим и очутились на весьма просторной открытой террасе (in hypethrum), устроенной при Палатах Князя для свободного отдыха и прогулки на свежем воздухе. Пока все приглашённые для застолья ожидали там Князя, Ангел познакомил своих спутников со многими прибывшими вельможами и правителями. Спустя час отворились двери, из коих одна, более просторная от запада, впустила Князя в сопровождении процессии: Князю предшествовали Советники по Сторонам или Ближайшие его (consiliarii а latere), за ними шли Советники Камеральные (consiliarii а cameris) и за этими Первейшие придворные; в середине их был Князь, а за ним следовали разные придворные и телохранители; всех же в свите той было до ста двадцати. Ангел выступил вперёд из ряда приглашённых гостей и с почтением представил Князю десять новых прибывших. Князь, шествующий со свитой, не останавливаясь, сказал им: «Идите со мной к хлебу!» И тогда все спутники Ангеловы последовали за Князем в столовую. Тут они увидели стол великолепно сервированный, а в центре стола высокую золотую пирамиду из ста тарелей, расположенных в три ряда; на тарелях были поданы сахарные хлебы, густые вина и другие снеди, искусно приготовленные из хлеба белого и вина сладкого. Подле той пирамиды из центра пирамиды хрустальной струился источник, журчащий нектарным вином, коего струя от самого верха пирамиды разливалась и наполняла бокалы. По сторонам этой высокой сверкающей пирамиды располагались разные Небесные фигуры из золота, на которых размещались блюда и вазы с яствами всякого рода. Те фигуры Небесные были идеальными формами Искусства от Премудрости: такие, какие в Мире Естественном не могут быть сделаны никаким художником, ни даже отчасти объяснены каким-либо мастером. Блюда и вазы из серебра украшали вязь и резные края, бокалы из хрусталя сияли жемчугами и переливались радужными отблесками. Таковым было торжественное приготовление Княжеского стола.

15. Одежда Князя и его министров отличалась особым роскошеством: Князь был облачен в подир пурпурового цвета, украшенный звёздами, вышитыми серебром; исподняя его одежда состояла из блестящей парчи цвета гиацинтового; на поясе его золотом и адамантами был вышит знак Общества Небесного. Знак этот изображал орла с птенцами на кроне дерева. Ближайшие советники были подобным образом облачены, но без такого знака, вместо которого на их шеях красовались сапфиры, вделанные в золотую цепь. Придворные же облачались в финикового цвета тоги с узорами, изображающими орлиных птенцов в обрамлении венков из сплетенных цветов; исподняя их одежда состояла из парчи опалового цвета; в тех же тонах были у них набедренники (femoralia) и чулки. Таким было их одеяние.