Текст книги "Наш мозг и просветление. Нейробиология самопознания и совершенства"

Многие восточные философии определяют Просветление как наивысший уровень сознания, доступный человеку. В индуизме сознание рассматривается как источник появления вселенной, и Просветление означает, что вы стали одним целым с этой фундаментальной реальностью. В даосизме можно достичь Просветления, находясь в гармонии с законами природы – с «течением» жизни. В этих культурах Востока язык Просветления – из-за того, что его так трудно выразить в словах, – часто передается при помощи поэзии или формулируется в парадоксах. Даосский мудрец Лао-Цзы писал: «Попробуйте изменить нечто, и вы разрушите это; постарайтесь удержать нечто, и вы потеряете это»¹.

В китайском и тибетском буддизме Просветление является более личным переживанием и происходит путем непрерывной рефлексии. В японском дзен-буддизме ученики достигают Просветления только тогда, когда осознают радикальную истину – все есть иллюзия ума. Такое понимание часто достигается путем сосредоточения на дзэнских коанах (парадоксальных историях или утверждениях), призванных прервать обычные шаблоны мышления ученика. Среди них можно встретить, например, такие вопросы: «Как звучит хлопок одной ладони?» или «Как выглядит ваше настоящее лицо?» Любой логический ответ грозит ударом палкой от мастера!

На протяжении столетий многие из восточных философий Просветления растворялись и превращались в народные религии с пантеоном божеств и племенными верованиями. К концу XIX века некоторые из этих религий начали угасать. В XX веке многие ученые создавали современные версии древних священных текстов Востока – эти текст предназначались для нового поколения людей Запада, стремившихся обрести духовное Просветление. Эти искатели истины с распростертыми объятьями приняли нескончаемый поток азиатских гуру. Многие экспериментировали с наркотиками, меняющими сознание, и с необычными ритуалами, заимствованными из различных духовных или мистических традиций, – например, с шаманскими странствиями латиноамериканцев, с песнопениями сикхов, с танцами суфиев или с поисками «Великого видения» североамериканских индейцев.

Некоторые жители Запада после изучения этих эзотерических практик занялись исследованиями в областях медицины и психотерапии. Результат: такие духовные дисциплины, как медитация и йога, были преобразованы в высокоэффективную стратегию по борьбе со стрессом, которую в настоящее время преподают в университетах и больницах по всей Америке. Журнал «Time» недавно назвал эту тенденцию «революцией осознанности»². Лишенные теологии, эти практики в настоящее время преподаются в школах и быстро интегрируются в корпоративной среде. Другими словами, даже если мы этого не признаем, восточные идеи Просветления стали неотъемлемой частью американского мейнстрима.

Несмотря на то что идея Просветления заложена в основе многих философских систем Востока, в традиционных иудейских, христианских или мусульманских священных текстах она встречается редко. Из-за этого жителям Запада в особенности тяжело в полной мере осознать, что это вообще такое – великое Просветление. В конце концов, в Танахе нет никакого упоминания единения с Богом, а идея становления единым целым с Иисусом Христом, скорее всего, будет воспринята как ересь. В этих традициях особо подчеркивалась «инаковость» Бога. Больший акцент был сделан на вере, соблюдении законов или следовании заповедям, означенным в священных книгах.

Впрочем, было и исключение – гностицизм. Здесь акцент смещался со знания о Боге на переживание, или мистическое соединение с духовными силами вселенной. Ранние христиане использовали термин «гнозис» для обозначения «знания, обретенного благодаря переживаниям»³. Но эта концепция появилась уже за много столетий до христианства. По сути, идея откровения – просветляющей встречи с божественной истиной или проникновения в духовные миры вселенной – была очень популярной в период с IV века до Р.Х. до VII века по Р.Х., когда на Ближнем Востоке появилось великое множество пророков и религий.

Кроме того, это была эпоха великих гонений, в которых принимали участие противоборствующие силы, как религиозные, так и политические. Возьмем, к примеру, манихейство, основанное в Персии вавилонянином по имени Мани, позже известным как «Апостол Света», или верховный «Просветитель»⁴. Подобно Мохаммеду (который родился тремя столетиями позже), Мани утверждал, что является продолжателем линии пророков, начавшейся еще от Адама и включавшей Будду, Зороастра и Иисуса. Его космология была похожа на ту, которую раскрывали свитки Мертвого моря (самые ранние из которых датированы 300 годом до Р.Х.), – в ней силы света и тьмы непрестанно сражались друг с другом. Таким образом, Просветление символизировало освобождение света, заключенного в каждом человеке, а также позволяло людям освободиться от зла и вновь соединиться с Отцом Величия и Матерью Света. Заметьте схожесть этих древних мифов с аллегорией Платона о пещере, где люди, заключенные во тьме, отделены от света небесного мира!

Манихейство быстро распространилось по Европе и проникло в Китай и Тибет. Кстати, последний факт ясно подтверждает мысль о непрерывном культурном обмене – и показывает, как могли проникнуть на Ближний Восток теологии, основанные на идее Просветления и глубоко повлиявшие на иудаизм, христианство и ислам. Даже блаженный Августин в своей «Исповеди» говорит, что вначале принял манихейство, – и только потом, отвергнув его, создал прекрасно знакомые нам доктрины христианства. Это привело к преследованию многих тогдашних учений, основанных на идеях Просветления, и окончательному их уничтожению в Европе и на Ближнем Востоке.

В Средние века – между XII и XVI столетиями – в эзотерических традициях иудейской каббалы и исламского суфизма расцвели практики, в основе которых лежал мистический союз с Богом. В мистическом христианстве над идеей единства с Господом возобладала идея пребывания в присутствии Господа. Например, существовал анонимный текст «Облако неведения», написанный в середине XIV века. По замыслу авторов, он предназначался в качестве руководства для искателей, действительно желавших познать Бога». Название отражало главную идею манускрипта: те, кто желал пережить трансцендентное присутствие Бога, должны были смирить свой разум и полностью отказаться от него. В 1970-х годах эта древняя созерцательная практика, получившая название «центрирующей молитвы», возродилась в современных католических братствах. Впрочем, само слово «просветление» встречается в западном теологическом дискурсе крайне редко даже в наши дни.

В Европе идея просветления получила совершенно иное воплощение – и в конечном итоге отошла от всех духовных, магических или сверхъестественных аспектов. Термин «просвещенный человек» появился в конце XIV века – так называли людей эрудированных, сведущих в науках или получивших университетское образование. Но наряду с Возрождением в Европу проникало множество эзотерических практик – из Китая и Индии, а также с Ближнего Востока и из Руси. Рынки полнились алхимиками, астрологами, нумерологами, медиумами, гадалками на картах Таро, а также мистиками всех мастей, «раскрывшими» тайны вселенной, и каждая такая группа обещала всем желающим свой собственный вариант «Просветления».

Католическая церковь отреагировала на эти «еретические» движения инквизицией, что, предположительно, повлекло за собой гибель более чем ста тысяч человек. Но что привело к концу эту кровавую бойню? Появление нового философского движения, названного эпохой Просвещения и также известного как Век Разума. Это была идеологическая война, направленная и против священников, и против политиков того времени. В ней родились некоторые из величайших интеллектуалов, художников и религиозных реформаторов в истории Запада: в Европе – Бэкон, Спиноза, Локк, Юм, Декарт, Ньютон, Вольтер, Руссо; в Америке – Франклин и Джефферсон.

Просвещение получило новый статус. Иммануил Кант определил его как «выход человеческого сознания из состояния невежества»⁵, а другие – как свободу от религии. Профессор истории Доринда Утрам лаконично подвела итог противоборствующих взглядов:

«Просвещение было желанием людей руководствоваться разумом, а не верой, не предрассудками и не откровением: это была уверенность… подтверждаемая наукой, а не религией и не традицией»⁶.

Так великое Просветление, описанное в восточной философии, уменьшилось до озарений, связанных с рациональным мышлением, созерцательной рефлексией и научными прозрениями.

Попытка устранить веру в сверхъестественные явления успехом не увенчалась. Вместо этого она породила романтизм, из которого возникла новая форма озарений: трансцендентализм. В ней люди обретали просветление в радостях человеческого духа, воплощенных в любви к природе, в чувственности и в искусстве.

Восточные концепции Просветления стали популярными в Европе. Мистицизм не погиб, а просто ненадолго затаился – и вернулся вновь, «в силе и славе», в Америке XIX столетия. Богословские школы вроде Гарварда быстро впитали трансцендентализм: его черты можно найти в унитаризме, в христианской науке, в движении «Новое мышление» и в разнообразных церквах харизматов, поощрявших прихожан соединиться с Господом, всеобщим сознанием и Святым Духом. Подобный опыт может привести к переживанию озарений или даже великого Просветления – и изменить жизнь и судьбу.

К началу XX века многие восточные представления о Просветлении проникли в христианский мейнстрим и необратимо изменили мир американской религии и духовных поисков. Внезапно и малые озарения, и великое Просветление стали доступны всем, кто искал возможность стать просветленным через Бога. Иными словами, мы все можем «пробудиться», если осознаем и в полной мере прочувствуем наши духовные верования.

В конце XIX века американские доктора и психиатры говорили о Просветлении очень часто. Все началось с Уильяма Джеймса, одного из основателей американской психологии. На протяжении всей жизни он собирал истории о духовном пробуждении. В книге «Многообразие религиозного опыта» Джеймс цитирует воспоминания Льва Толстого, в которых тот описывал свою борьбу с отчаянием и внезапное Просветление:

Жизнь моя остановилась. Я мог дышать, есть, пить, спать и не мог не дышать, не есть, не пить, не спать; но жизни не было… Жизнь мне опостылела – какая-то непреодолимая сила влекла меня к тому, чтобы как-нибудь избавиться от нее.

Помню, это было раннею весной, я один был в лесу, прислушиваясь к звукам леса. Я прислушивался и думал все об одном, как я постоянно думал все об одном и том же эти последние три года. Я опять искал Бога. «Но понятие мое о Боге, о том, которого я ищу? – спросил я себя. – Понятие-то это откуда взялось?»

И опять при этой мысли во мне поднялись радостные волны жизни. Все вокруг меня ожило, получило смысл… «Так чего же я ищу еще? – вскрикнул во мне голос. – Так вот он! Он – то, без чего нельзя жить. Знать Бога и жить – одно и то же. Бог есть жизнь. Живи, отыскивая Бога, и тогда не будет жизни без Бога». И сильнее, чем когда-нибудь, все осветилось во мне и вокруг меня, и свет этот уже не покидал меня.

И я спасся от самоубийства. Когда и как совершился во мне этот переворот, я не мог бы сказать. Как незаметно, постепенно уничтожалась во мне сила жизни и я пришел к невозможности жить, к остановке жизни, к потребности самоубийства, так же постепенно, незаметно возвратилась ко мне эта сила жизни. И странно, что та сила жизни, которая возвратилась ко мне, была не новая, а самая старая, – та самая, которая влекла меня на первых порах моей жизни. Я вернулся во всем к самому прежнему, детскому и юношескому. Я вернулся к вере в ту волю, которая произвела меня и чего-то хочет от меня; я вернулся к тому, что главная и единственная цель моей жизни есть то, чтобы быть лучше… Я отрекся от жизни нашего круга, признав, что это не есть жизнь, а только подобие жизни, что условия избытка, в которых мы живем, лишают нас возможности понимать жизнь…⁷

То, что испытал Лев Толстой, Уильям Джеймс называл «обращением». Постепенное прозрение вело Толстого сначала к сомнению в официальной религии – которая, как он считал, исказила послание Иисуса Христа⁸, – а потом и к полному отречению от нее. Как и Декарт, Толстой подвергал сомнению все: логику, разум, знание и особенно священные христианские писания. И тем не менее он в конечном итоге обрел Бога – то бесконечное присутствие, которое, если мы верно его поймем, позволит нам «возлюбить друг друга да единомыслием»⁹. После Просветления Толстой посвятил жизнь переосмыслению христианских доктрин.

Джеймс особо выделял этот случай. В нем красной нитью проходила мысль: тем, кто испытал Просветление, прежние религиозные догмы часто кажутся ложными. Для Джеймса это было не просто религиозное прозрение – это было психологическое преображение личности.

Примерно в то же время когда Джеймс готовил свои популярные лекции, знаменитый канадский психиатр Ричард Бекк опубликовал рассказ о собственном Просветлении, давшем ему новое видение реальности:

Совершенно внезапно, без предупреждения какого-либо рода, я вдруг осознал, что меня окутывает облако цвета пламени. На мгновение я решил, будто это пожар, какое-то мгновенное возгорание, охватившее огромный город; но в следующий миг я понял, что свет был внутри меня. Вслед за этим, сразу же, пришел восторг, невероятная радость, а после нее – интеллектуальное озарение, которое бессильны выразить слова. В мой мозг вошла мгновенная молниеносная вспышка Великолепия, которое с тех пор озаряет мою жизнь; на мое сердце пролилась капля Блаженства, оставив привкус небес… Само по себе просветление длилось не дольше нескольких мгновений, но его эффект оказался неизгладимым; для меня было невозможно даже… сомневаться в истине, представшей в тот миг перед моим разумом¹⁰.

Благодаря своему переживанию Бекк посвятил оставшиеся годы жизни помощи психически больным. В то время как Толстой отверг религию, Бекк – нерелигиозный человек – почувствовал тягу к духовным и мистическим традициям мира, апогеем которой стало создание одной из самых знаменитых книг XX века, опубликованной в 1901 году – «Космическое сознание». Две эти книги – «Космическое сознание» и «Многообразие религиозного опыта» – открыли путь для множества официальных научных экспериментов, посвященных исследованию природы духовных и трансцендентальных переживаний.

Слова Джеймса о ценности Просветления отразили самую суть: «Есть две жизни, естественная и духовная, и мы должны отказаться от одной, прежде чем сможем стать частью другой». Кроме того, Джеймс был первым, кто утверждал, что измененные состояния сознания «обусловлены неврологически». Наши исследования по сканированию мозга подтвердили это интуитивное прозрение. Бекк, как и Джеймс, пытался определить общие элементы процесса «космического сознания», которые включали:

• субъективное переживание «внутреннего света»;

• усиление моральных или духовных ценностей;

• усиленное чувство интеллектуального просветления;

• чувство бессмертия или вечности;

• утрату страха смерти;

• утрату чувства греха или вины;

• мгновенное пробуждение;

• длительное преображение личности.

Последняя идея особенно касается переживаний великого Просветления: «Вы больше не тот, кем были прежде. Вы преображены. Ваш характер изменился. Ваши ценности меняются. Меняется ваше видение себя в окружающем мире, и это часто приводит к новому направлению и цели в жизни».

Другие психологи также строили модели для описания качества просветления. Например, Абрахам Маслоу предложил иерархию человеческих потребностей и завершил ее уровнем просветленного сознания, назвав его «самореализацией». Он, как Джеймс и Бекк, утверждал, что Просветление является естественным, эволюционным и биологическим состоянием разума. Другие исследователи расширили определения Джеймса и Маслоу, включив в них чувство единства с природой, утрату восприятия места или времени, исчезновение чувства собственного «я» и ощущение того, что жизнь священна.

И великое Просветление, и малые озарения могут оказать на мозг сильнейший эффект. Во время кратких вспышек озарения (переживание малого просветления) мы можем зафиксировать временные изменения во многих неврологических областях. Впрочем, исследование, проведенное нами и другими учеными, предполагает, что частые переживания малых озарений могут привести к долгосрочным изменениям в мозге, – таким, которые действительно влияют на наше видение реальности. Никто не может обещать, что вы испытаете великое Просветление, – но, возможно, это и не главное. Важно понять, что мы можем стремиться к Просветлению и получать подтверждения того, что каждый шаг на этом пути улучшает функционирование нашего мозга.

Например, у нас есть доказательства того, что поиски Просветления – великого или малого – вызывают длительные изменения, влияющие на эмоциональные и познавательные центры головного мозга – именно поэтому во время резкого изменения сознания люди чувствуют и думают совершенно иначе.

Принято считать, что мозг меняется медленно. Ему необходимо время на освоение новых навыков и впитывание переживаний, приходящих к нам через осмысленную деятельность. Но Просветление предполагает, что мозг может измениться в мгновение ока! Как это возможно? Мы рассмотрим это в последующих главах. Но отчасти ответ заключается в том, что Просветление уже скрыто внутри вас, – и его просто нужно найти.

В наши дни книга о поиске Просветления – по крайней мере ее текущая глава – пишется в мировых нейронаучных лабораториях, в огромных магнитных «пончиках», способных составить карту неврологической активности мистических переживаний, происходящих в мозге медитирующего в реальном времени. Теперь мы можем увидеть, какие области мозга подвергаются влиянию, и измерить выгоды и потери во время подобных переживаний.

Известно, что спокойные созерцательные практики – например, осознанная медитация – улучшают не только настроение, но и способность сопереживать, а также позволяют лучше осознавать свои мысли и чувства. Но Просветление – это нечто иное. Для него характерен внезапный и интенсивный сдвиг в сознании. Даже если вы стремитесь к нему сознательно, – не факт, что вам удастся его испытать. С кем-то это случается за одну ночь, а другому могут потребоваться годы или десятилетия.

На этот счет есть одна замечательная история.

Молодой человек отправился в буддийский монастырь с желанием обрести Просветление, и при этом как можно быстрее.

– Сколько нужно времени, чтобы стать просветленным? – спросил он у мастера.

– Десять лет, – ответил тот.

– Десять лет! – воскликнул юноша. – Почему столько?

– А ведь и верно! – сказал мастер. – Для тебя – двадцать.

– Эй, почему теперь двадцать? – разозлился парень. – Только что было десять!

– Прости, мне так жаль. Я снова ошибся, – согласился мастер. – Тебе нужно тридцать лет.

Другими словами, чем больше вы пытаетесь стать просветленным, тем больше вероятность, что просветление ускользнет от вас. Именно так произошло со мной. Мне пришлось отказаться от «внешнего» поиска истины и довериться какому-то внутреннему или высшему процессу, что привело меня к переживанию Бескрайнего Сомнения. Это все равно что пытаться видеть в темноте: тем сильнее вы всматриваетесь, тем меньше видите. Но если вы смиритесь перед неизвестным, если прекратите напрягать глаза и доверитесь другим чувствам, – возможно, вам удастся воспринять все в новом «свете», свободном от воспоминаний и прежних убеждений.

Иногда люди обретают Просветление, когда выполняют что-либо на пределе возможностей – или когда им грозит опасность. Это заставляет их полностью переосмыслить жизнь. У других озарения могут произойти во время значительных перемен в жизни – например, при беременности или при виде на родившегося малыша. Но самые захватывающие случаи – это те, которые рождаются буквально из ничего. Ниже мы привели историю из нашего онлайн-опроса. Ее нам прислал врач-атеист, 51 год. Все, что он делал, – это ехал за рулем фургона к другу, попросившему о помощи.

Мой фургон как раз ехал через длинный мост, и я вдруг ощутил какой-то сдвиг в сознании. Границы между мостом, грузовиком и мной начали размываться, и мне вдруг пришла такая мысль: «Все это одинаково и ничем от тебя не отличается».

И пока я ехал по дороге, каждый объект, на который я смотрел, становился «Одинаковым». Все было наделено Одинаковостью. (Я использую заглавные буквы, потому что переживание было очень сильным и глубоко духовным).

Меня переполнял восторг. Он возрастал с каждым мгновением. Я наблюдал свой собственный ум и чувствовал собственные мысли, как будто это были костяшки домино, падающие одна за другой в длинный ряд. Я наблюдал за тем, как все мои «проблемы» исчезли, – не потому, что разрешились сами собой, а потому, что исчезли сами вопросы. Я подумал: «Да здесь изначально никаких проблем не было. Я просто заблудился, а теперь нашел себя. Я есть Все, я и есть эта святая Одинаковость».

Через несколько минут Понимание начало гаснуть. И тем не менее этот опыт навсегда изменил мою жизнь. Он оказался более реальным, чем все, что я обычно воспринимал как «реальное». Истина была раскрыта, и я понял, как тщетно было искать счастья в старой реальности, в которой я привык жить.

Это великолепный пример спонтанного переживания. Благодаря ему человек не только испытал потрясающие по силе эмоции, но и пережил чувство единства с миром; кроме того, его жизнь с тех пор навсегда переменилась. Этот опыт, возникший из ниоткуда, заставил нашего героя совершенно иначе взглянуть на мир. Просветление, как показывает и этот пример, часто приносит новую ясность ума – и это может изменить всю систему наших убеждений.

После более чем ста лет исследований мы вывели закономерность, позволяющую рассмотреть просветление – и малое, и великое, – как процесс личностного роста. Все мы будем интерпретировать эти «пробуждения» по-разному. Но каждое новое озарение – великое или малое, спонтанное или постепенное, – позволяет нашему сознанию расти и развиваться.