Текст книги "Истинная вера. Wahnsland"

– Ты же ему не расскажешь? – беззаботно ответил Тедерик, не открывая глаз. – Ночь сегодня была долгой, томной и бессонной. Я не выспался.

– Я расскажу, – рявкнул практически ворвавшийся в комнату Кевин, стремительно заняв свое место. – По ночам надо спать, а не шататься по окрестностям в компании сомнительных девиц. О репутации подумал бы!

После этих слов Тедерик с интересом приоткрыл один глаз и уставился на Кевина.

– М-м-м, мои почтения твоим информаторам. Полагаешь, если бы я шатался в компании сомнительных юношей, это пошло бы репутации на пользу? По мне так наоборот.

Он с улыбкой потянулся, но ноги со стола убрал.

– Итак, какие новости? – начал Эдвард, когда друзья, наконец, сосредоточили внимание на нем. – Что с госпожой Беатой, Кевин?

– Она в очередной раз заверила, что все во власти Всемилостивого, и мы зря переживаем, – хмуро ответил Кевин.

– Упрямица. Надо было послать к ней Натаниэля, да теперь придется подождать.

Эдвард нахмурился. Он прекрасно понимал, что за упрямством магистра «Истинной веры» стоит желание не выносить сор из избы. Да и, пойди она на открытое сотрудничество с Короной, недоброжелатели тут же пустят слух, что орден продался Монстру. Но ведь можно было сотрудничать тайно. Ну, как обычно. Только и эта дверь внезапно оказалась захлопнутой.

– Я могу приставить охрану, – неуверенно предложил Кевин. – Но госпоже Беате это не понравится.

– Не понравится, – согласился Эдвард. – А у тебя что, Тед? Результат-то у ночных прогулок был?

– Конечно, – Тедерик довольно улыбнулся. – Наш несостоявшийся обезглавленный осведомитель не имеет к «Истинной вере» никакого отношения…

– А к чему имеет? – насторожился Кевин.

– Он гонец, – загадочно произнес Тедерик. – Есть такая интересная гильдия в Вансланде – «Услужливый гном». Предлагают множество услуг на любой вкус. От зарядки осветительных шаров, до…

– …до устранения торговых конкурентов, – кивнул Кевин. – Знаю о них. Куча жалоб, но ни одной серьезной зацепки, чтобы прижать. Формально, все в рамках закона.

Эдвард насторожился. Он ничего подобного не слышал. Надо будет сделать этим оболтусам замечание, чтобы любая информация доходила до его ушей. А насколько она важна, Эдвард сам разберется.

– Именно, – кивнул Тедерик. – Моя вчерашняя спутница тоже оттуда.

– Представляю, какие услуги предлагает она, – хмыкнул Кевин.

– И это тоже, – согласно кивнул Тедерик. – Но тут было иное предложение. Гонца наняли, чтобы передать нам одно сообщение. Но, похоже, выследили. Правда, ребят из «Услужливого гнома» недооценили. Там берут очень большие деньги за свои услуги, но и работают профессионально. Красотка Лили – дублер.

– Иди ты?! – Эдвард подскочил с места. – И? Кто наниматель? Что она сказала?

– Только имя нанимателя, в принципе, и сказала. Но этого достаточно.

– И кто же он? – недоверчиво спросил Кевин, чуть наклоняясь вперед.

– Поверенный герцога Ванда.

Эдвард удивленно посмотрел на Кевина. Тот пожал плечами.

– Брат госпожи Беаты, с которым она вроде как в ссоре?

– «Вроде как», – подтвердил Тедерик. – В общем, нам порекомендовали как-то вызвать этого пренеприятнейшего типа в столицу. Желательно в резких выражениях. Несмотря на преданность Короне и финансовую помощь во время Междоусобицы, Ванд умудрился все так обставить, будто его вынудили пополнять казну. Он хотел бы, чтобы эта легенда сохранилась. Предлогом может стать неуплата налога в казну. Он будет возмущаться и сопротивляться, но…

– Я понял, – кивнул Эдвард. – Кевин, пошли за герцогом Этеров и конвой. И пусть объявят, что Корона начала борьбу против неплательщиков.

– Сделаем, – согласился Кевин. Он повернулся к Тедерику. – Беру свои слова обратно. Относительно сомнительных девиц.

– Не стоит, – махнул Тедерик. – Тем более, что они справедливы. Девица – огонь.

Эдвард едва сдержал хохот: уж очень живописно выглядело лицо Кевина.

***

Зайдя внутрь, Зак невольно зажмурился. В сенях было настолько темно, что его зрачки не просто увеличились – они полностью закрыли собой радужку и по-кошачьи засветились зеленым. Зак вообще не любил темноту. Она напоминала ему не самый приятный момент жизни: когда они с Эдвардом бежали по темному коридору, спасаясь от убийц. Машинально он щелкнул пальцами, и на ладони тут же возник маленький язычок пламени.

– Это не опасно? – забеспокоилась Амелина, осматриваясь в поисках входной двери. – Тут слишком много дерева…

– Нет, – улыбнулся Зак. – Огонек – осветительный. Им ничего не подожжешь. Как они живут в такой темени? Ноги же переломать можно!

Амелина вдруг остановилась и с удивлением посмотрела на Зака, а после перевела взгляд на Марию, словно боясь что-то говорить при ней.

– Я думаю, что хозяевам свет не особо нужен… – тихо сказала она. – Они и так все прекрасно видят. Да и вы… то есть ты, должен.

– Ну то, что я вижу в темноте, не мешает мне ее бояться, – засмеялся Зак, подумав, что когда-нибудь расскажет Амелине про свою самую страшную в жизни ночь. А может, и не расскажет. В конце концов, в деле замешан отец девушки, и было бы некрасиво вываливать на нее кучу семейных скелетов. – А насчет хозяев, ты не права. Точнее, хозяину свет, может, и не нужен. А хозяйке – очень даже.

Как раз в этот момент Марии удалось отыскать дверь, и они вошли внутрь, оказавшись в небольшой огороженной кухне без окон. Больше половины пространства занимала огромная печь с лежанкой, а у стены стоял дощатый стол с масляной лампой – единственным источником света. Зак осмотрелся. Снаружи дом смотрелся довольно большим, а сени и кухня не отличались простором, значит, внутри есть еще одна, а то и несколько комнат. Обычное дело для городских домов. В деревенских же избах, как правило, комната была одна-единственная и, по необходимости, селяне просто натягивали занавески, разделяя помещение на спальную и обеденную зоны. Тут же основательные стены и дверь не хуже, чем входная, способная выдержать натиск зверя. Берта можно только похвалить за такую продуманность.

Мария тут же кинулась к печи. Открыв заслонку, женщина нахмурилась и принялась разгребать кочергой остывшие угли. Заку подумалось, что если бы не обет, то сейчас Мария бы костерила на чем свет ту злобную девицу, что встретилась им снаружи, за неряшливость и лень.

– Марийка? – из-за закрытой двери раздался слабый женский голос. – Марийка, Берт вернулся?

Амелина вопросительно посмотрела на Зака, словно ища поддержки, и он с улыбкой открыл дверь, приглашая девушку пройти внутрь.

– Добрый день, Руби, – Зак весело поприветствовал хозяйку дома, которую едва ли можно было разглядеть в горе подушек и одеял. – Берт вернулся и привел с собой помощь.

В спальне, благодаря оконным проемам, закрытым толстым слоем отшлифованной слюды, было достаточно света. Осветительный огонек можно смело затушить. Похоже, дело Берта приносило отличный доход. По качеству шлифовки можно сразу понять, что это работа гномов – подобные окна могли позволить себе далеко не все.

– Кто вы? – голос Руби испуганно дрогнул. – Где Берт и Марийка?

– Не переживайте, – Амелина быстро подошла к девушке и, присев на край кровати, улыбнулась. – Меня зовут Амелина. Я из ордена «Истиной веры». Ваш муж переживает за вас и ребенка и попросил меня помочь.

Зак внимательно посмотрел на Руби. Молоденькая, симпатичная, с огромными серыми глазами и волосами пшеничного цвета, заплетенными в две косы. Сейчас девушка была неестественно бледна, с темными кругами под глазами, но это странным образом не портило, а скорее добавляло трогательности и желания защитить.

– Что?! – Руби схватилась за голову. – Берт притащил сюда людей?! Как он мог?! Вы ведь теперь… теперь…

Она заметалась, словно в бреду, бормоча какую-то несуразицу.

– Руби, – внезапно рявкнула Амелина, схватив девушку за плечи. – Немедленно успокойтесь! Сейчас это значения не имеет. Хотите навредить ребенку?!

Руби встрепенулась и испуганно замотала головой. А Заку вдруг подумалось, что знают они далеко не все, и волнение женщины вызвано вовсе не повышенной лохматостью жителей деревни.

– Воды отошли? – голос Амелины был непривычно строгим и жестким.

Зак опустил голову, стараясь спрятать улыбку. Если все получится, ох и наведет она шороху во дворце! Всех дармоедов разгонит, до которых у Эдварда не доходят руки.

– Да…

– Давно?

– Два или три часа… наверное, – Руби замялась.

– Нам нужны чистые полотенца и горячая вода, – уверенно заявила Амелина, откидывая одеяло в сторону. – Зак, выйди. Я осмотрю пациентку.

Зак кивнул и покинул комнату. Едва переступив порог, он мрачно посмотрел на Марию, которая уже успела затопить печь. В ответ на ее вопросительный взгляд Зак помрачнел еще сильнее.

– Плохо дело, – произнес он, рассеянно почесав затылок. – Мария, а вы не знаете, Амелине приходилось оперировать? Боюсь, тут надо резать…

Услышав про операцию, женщина нахмурилась и медленно кивнула.

– Кого это вы собрались резать?! – из сеней влетела ощерившаяся Марийка.

– Руби, – пояснил Зак. – Похоже, ребенок находится в неправильном положении, поэтому и не может родиться.

– А ты что, часто видел, как дети родятся? – удивилась девушка.

– Не часто, но как раз подобный случай видел, – Зак тяжело вздохнул.

Ему действительно не просто пришлось присутствовать на родах – он активно участвовал в процессе в роли, нет, не лекаря, а, скорее, скорой магической помощи.

Супруга Кевина Стелла была женщиной хрупкого телосложения, по мнению многих вовсе не способной к деторождению. Однако Кевина она очень любила и мечтала подарить супругу наследника. Поэтому, вопреки злым языкам, достаточно скоро понесла. Беременность проходила тяжело и стоила ей здоровья. Когда же пришло время родов, лекари заявили, что родить она не сможет – плод слишком велик. Поэтому будущему отцу стоит выбрать, чью жизнь он хочет сохранить: матери или ребенка. Хвала богам, нашелся опытный специалист, который не просто предложил выход, но и уже имел удачный опыт в таком деле. Правда, не будучи магом сам, он попросил отыскать для помощи одаренного помощника. Выбор пал на Зака. Имея звериное чутье, он мог легко контролировать состояние матери и ребенка. Ну и самое важное – мог обеспечить обезболивающие чары и остановку кровотечения. В скитаниях без подобных умений компания долго не протянула бы.

– Берт не какой-то самовлюбленный недоносок! Он не позволит угробить Руби ради спасения ребенка!

– Да никто и не собирается! – огрызнулся Зак. – Но времени ждать нет. Сама ведь чуешь, что малыш совсем слаб…

– Но…

– Без «но»… иди лучше воды принеси!

Не став продолжать спор, девушка схватила ведро и вышла вон, громко хлопнув дверью.

***

– Плохо дело, – вздохнула Амелина, выйдя из спальни и присев у стола. – Руби не родит сама…

Она закрыла глаза и, приложив прохладные ладони к вискам, медленно начала растирать больно пульсирующие жилки. Выбор предстоял непростой. Как и любой ребенок, рожденный в семье адептов «Истиной веры», Амелина с раннего детства постигала науки. Основными направлениями ее обучения были история и языки, но много времени посвящалось медицине. Любой адепт «Истинной веры» должен уметь оказать ближнему посильную помощь, в том числе и врачебную. Конечно, уровня профессионального лекаря от простых адептов никто не требовал, но обработать рану, остановить кровотечение, сбить жар и помочь женщине разродиться умели многие.

Амелине медицина давалась легко, но, соглашаясь помочь, она и представить не могла, с чем предстоит столкнуться. Поначалу, поняв, что Бертольф – не просто человек, Амелина даже обрадовалась. Ведь оборотни более выносливы, чем люди, легко терпят боль и быстро регенерируют. Задача представлялась не слишком сложной. Но увидев Руби, Амелина поняла, что рано расслабилась. Пациентка оказалась обычным человеком. Женщиной, носящей под сердцем малыша с волчьими генами. Пальпация показала, что плод большой, да еще и находится в неправильном положении, а сколько времени прошло с того момента, как отошли воды, одному Всемилостивому известно. И если ребенок, как наследник оборотня, имел шансы выбраться, то как спасать обессилившую Руби, Амелина не представляла.

– Лина, – Зак опустился на корточки и взял ладони Амелины в свои руки. – Я могу помочь.

– Помочь? – непонимающе заморгала она. – Но чем?

– Ты слышала про метод, когда ребенка извлекают хирургическим путем?

– Да, – кивнула Амелина. – И даже ассистировала. Но роженица погибла из-за большой кровопотери. Не думаю, что Руби перенесет такую боль. Она слишком слаба, а использовать обезболивающее снадобье опасно. Там наркотические вещества в основе, можно с дозой прогадать. Да и ребенок – полукровка. Я никогда таких не принимала. Непонятно, как они вообще реагируют на это снадобье.

Амелина прекрасно сознавала, что сделать выбор ей все же придется, но оттягивала этот момент, как только могла.

– Мы заменим снадобья на чары, – улыбнулся Зак.

– Ты владеешь этой магией?! – она встрепенулась и схватила Зака за плечи. – Серьезно?!

Лекари-маги всегда имели преимущества перед простыми лекарями, но, к сожалению, их было довольно мало. Медики в Академии магии учились на пять лет дольше, чем прочие. Ведь им приходилось постигать не только магическую часть профессии, но и природу человека, траволечение и все, чему обучали обычных лекарей. Не всякий был готов столько учиться. Поэтому и стоимость услуг таких магов была запредельной. Амелина и представить не могла, что Зак, по его собственному признанию являющийся недоучкой, способен на что-то подобное.

– Откуда столько недоверия? – усмехнулся принц, немного смутившись. – Между прочим, остановка кровотечения и обезболивающие чары – основа обучения Этеров. Этими навыками Нейт просто заставил нас овладеть. Ты же его знаешь…

Амелина просветлела и, порывисто обняв Зака, чмокнула его в щеку. А после вскочила на ноги, принимаясь распаковывать сумку и раскладывать на столе свои инструменты. Их следовало тщательно обработать.

– Подготовьте все для ребенка, – кинула она в сторону Марии. Та с недовольством смотрела в ведро принесенной Марийкой воды, в котором плавало несколько чахлых листиков дуба.

– Я тебе что, прислуга? – взбеленилась Марийка, приняв обращение на свой счет.

– Я не с тобой разговаривала, – холодно ответила Амелина. – Тебе тут вообще делать нечего, ступай домой.

Волчица, злобно зыркнув, сделала шаг к двери, но вдруг остановилась и, резко развернувшись, заявила:

– Никуда я не уйду! Я…

– Тогда сядь в сторонке и не путайся под ногами, – отрезала Амелина. – Зак, нам надо переодеться с дороги, и приступим.

***

Самым сложным оказалось уговорить на операцию саму Руби. Зак отчаянно не понимал, почему женщина упрямится. Амелина честно описала пациентке все варианты, рассказала, что Зак искусно владеет магией и уже имел положительный опыт, что она абсолютно ничего не почувствует. Но даже после этого Руби мялась, мотала головой и то и дело всхлипывала, едва сдерживая слезы. Может, тут не в родах дело? Подумав, что при нем Амелине не удастся разговорить пациентку, Зак потихоньку вышел.

Сколько прошло времени с того момента, как они переступили порог дома Бертольфа, он не знал, однако Мария успела прибраться, приготовить обед, напечь лепешек. С помощью Марийки женщина разыскала подготовленную для ребенка люльку и застелила чистым бельем, повесив на край пеленки.

Марийка тихо сидела в углу с большой чашкой травяного отвара и горячей лепешкой и с интересом смотрела на хлопочущую по хозяйству женщину. Перед Заком, стоило ему присесть, так же возникла чашка, но он лишь головой помотал.

– Ребята еще не вернулись? – устало спросил Зак у Марийки.

– Нет, – ехидно ответила та. – Их, наверное, волки съели, – девушка оскалилась, со смаком вгрызаясь в румяный бок лепешки.

– Надеюсь, что такое не придет волкам в голову. По мне и живой некромант та еще заноза в заднице, а уж мертвый… – Зак улыбнулся, с наслаждением глядя, как вытягивается лицо волчицы.

– Еще и некромант? Как будто Этера было мало. Берт вконец рехнулся! – она отставила чашку в сторону и скорчила обиженное лицо. – Как там Руби?

– Отпирается, а почему – не говорит. И времени почти нет. Что только в голове у этих беременных женщин? Может, Бертольф подскажет, как вернется.

– Человечка, – пренебрежительно процедила Марийка. – Ты же маг, усыпи ее, да и все.

– Амелина против. Врачебная этика.

– Еще одна человечка, – кажется Марийка нашла для себя эквивалент слова «дура», которое звучало не очень обидно, но, между тем, отражало все ее отношение. – Заставь. Она же твоя женщина!

Зак коротко посмотрел на замершую у печи Марию.

– Нет. Это я – ее мужчина, – грустно усмехнулся он. – В остальном выбор за ней.

– И за тобой!

– Нет. Я не волк. У меня выбора нет. У нас это иначе работает, – жестко ответил Зак, умоляюще посмотрев на Марию.

Женщина медленно кивнула, словно пообещав не выдавать. Марийка замолчала, ее взгляд отражал мучительное раздумье.

– Она боится, что ребенок родится незаконным, – наконец выдавила из себя волчица.

– А они разве не женаты? – удивился Зак.

– Ты видел где-то у нас храм или наместника? – вскрикнула девушка, вскочив и демонстративно поглядев по сторонам. – Очнись, вы в заколдованной деревне оборотней-изгнанников. Людям сюда вход только в одну сторону!

– Да я у вас тут вообще еще ничего толком не видел, – немного растерялся Зак. – Значит, вы – те самые оборотни-людоеды из сказок?

– Именно! А вы, значит, те самые доблестные Этеры, которые на нас охотятся?

Зак пожал плечами. Он конечно мог бы начать объяснять, что Этеры на оборотней не охотятся. До тех пор, пока те не создают проблем. А конкретно им даже случалось спасать одного такого бедолагу, которого суеверные соседи решили сжечь вместе с женой и детьми. Так, на всякий случай, но не стал.

В голове крутилась, но не могла сформироваться мысль. Что-то, что могло бы решить их проблему. Пока Зак пытался понять, в чем дело, Мария подошла к нему и, взяв за руку, указала на перстень-печатку, развернутый к внутренней стороне ладони так, что снаружи смотрелся простым кольцом. Зак весело хлопнул себя по лбу и, подмигнув Марийке, поспешил вернуться к Амелине. Дальше тянуть было нельзя.

ГЛАВА 8. По закону стаи

Солнце лениво ползло вверх по небосклону, подбираясь к наивысшей точке и припекая так, словно сейчас разгар лета, а не середина весны. Дитрих Вальд кинул недовольный взгляд на воткнутую посреди грядок лопату, служившую неким подобием часов. Еще немного, и можно заканчивать. Супружница сказала, что обедать его ждет аккурат в полдень, а до той поры пусть он огородом займется. Давно пора начать копать грядки под картофель и репу. А то вон, даже у неряхи-Марийки огород уже засажен, негоже старосте в таком деле отставать. Напротив, следует пример показывать.

Да вот только Марийке едва двадцать годков минуло. Она, хоть девица и зловредная, да сил не занимать. А ему, Дитриху, уже давно даже не семьдесят. Конечно, век оборотня длиннее человеческого, но все же старый волк с молодым не сравнится. Да и кому нужна эта картошка, коли в лесах полно дичи? Правильно, только дурным бабам, которые не знают, как себя занять. А коли так – пусть сама свою картошку и сажает. Разве добрая жена выгонит мужа работать под палящее солнце? Разумеется, нет! Только вот добрые жены у оборотней – редкость. Женский нрав после обращения сильно портится. А уж если и до этого скромной и тихой не была – пиши пропало.

Вот Бертольф – молодец. Здорово со своей девчонкой придумал, не стал обращать. Живет теперь с Руби душа в душу. Она, правда, тоже баба со странностями, так то по другой части. Ведьмовство-то бабка передала, а обучить толком не сумела, вот и мается. Зато приветливая, добрая, хлебосольная и с соседями дружбу водит. Даже со сварливой Марийкой общий язык нашла. Хотя опасно, ничего не скажешь. Больно уж запах у девчонки аппетитный. Во всех смыслах. Ну да волков, пробовавших человечину на вкус, в их деревне, хвала богам, не осталось. Авось обойдется. А уж посягателям на добродетель Берт враз глотку перегрызет. Да и та же Марийка за подругу горой. Скольким охотникам за чужими женами хвостов пооткусывала, пока Берт на охоте был. Дело молодое.

Вспомнив, что время обеденное, Дитрих принюхался. Готовы ли щи, али придется еще обождать, изнывая на солнцепеке с пустым брюхом? Может, поторопить супружницу? Охота вчера удалась на славу, будет, что на ледник кинуть и соседям в деревню продать. Так что чего-чего, а добрую миску наваристых щей он точно заслужил. Однако его внимание привлек вовсе не аромат еды. С дальнего конца деревни до чуткого нюха оборотня донесся хорошо знакомый запах. Так пахли неприятности.

Выйдя за ограду, Дитрих присмотрелся и замер, готовый в любую секунду обратиться в волка. По широкой грунтовой дороге, служившей в деревне единственной улицей, в компании Бертольфа шагали люди. И не просто люди – два высоких, хорошо вооруженных молодых человека. Их движения говорили, что оружие эти двое носят не для красоты, и в случае чего – пустят в ход незамедлительно.

Дитрих почувствовал, как даже без обращения волосы на загривке встали дыбом. Люди… Никогда еще люди не приносили их общине ничего хорошего. Разве что жена Берта, да она кто? Девчонка сопливая. Которую свои же соплеменники затравили и едва не замучили, так что лес милее родной деревни стал. А эти гости – совсем не безобидные селяне. Они скорее напоминают тех извергов, что являются время от времени за данью. Но отчего тогда Берт так спокойно идет рядом и непринужденно что-то рассказывает? Странно, очень странно.

– Эй, Дитрих, – завидев уже поджидающего их старосту, Берт замахал рукой. – У нас гости…

Нет, вроде не те колдуны, которых Дитрих надеялся никогда больше не видеть. Что ж, тогда их ожидают скверные новости. Отсюда и виноватый вид Берта – не иначе он постарался. Без местных случайным путникам на заимку пути нет. Сколько лет их пытались разыскать охотники-конкуренты, чтобы поговорить по душам? Так и сгинули в топях, окружающих селение со всех сторон.

– Гости, говоришь, – Дитрих усмехнулся, окидывая одобрительным взглядом пришельцев: здоровые да крепкие молодцы. Такие везде сгодятся. Главное, чтобы поскорее расстались с надеждой, что отсюда можно сбежать.

– Доброго дня, господин Вальд, – доброжелательно улыбнулся тот, что повыше, протягивая руку. – Натаниэль Райт, к вашим услугам. А это – мой друг Джерард. Мы хотим вам помочь.

– Помочь, – Дитрих с подозрением покосился на Берта. – А они вообще в курсе?

– Я объяснил, как смог, – замялся Граубайн. – Да я всего и сам не знаю…

– Куда уж тебе, – махнул рукой Дитрих, напуская на себя важный вид: он ведь и правда самый старый волк в стае и самый знающий. – Что ж, молодцы, помощь нам пригодится. Начать можно… да вон, хотя бы с грядок моих. Их надо перекопать и навозом сдобрить. А мне самому уже не по силам, да и не по статусу вроде как…

Заслышав слова старосты, Бертольф горестно вздохнул и с испугом посмотрел на белобрысого парня, которого так перекосило, будто бы внезапный паралич хватил.

– Слышь, ты, дом блошиный… – начал он, но приятель его остановил.

– Джед, потише, – Райт крепко сжал плечо друга. – Господин Вальд, я говорю о помощи в более широком смысле этого слова. Берт рассказал, что вам досаждают некие сектанты. Мы могли бы решить этот вопрос. Но для начала нам хотелось бы узнать подробности. Кто они?

Дитрих сощурился, еще раз внимательно осмотрев гостей. Совсем еще подпески, а все туда же. Помощнички.

– Ты слышал о «Братьях Солнца», сынок?

Парни переглянулись. Судя по растерянности на лицах, о «Братьях Солнца» они слышали, но, как и многие жители Вансланда, считали это страшилками для ребятни.

Как долго «Братья Солнца» промышляли на территории Королевства, доподлинно никто не знал. Какое-то время секта действовала скрытно, проталкивая мысль, что божества Вансланда давно мертвы, поэтому не слышат людских молитв и не могут помочь. Но скоро появится истинный бог и король. Живой, всесильный, милостивый и справедливый. Он прогонит прогнившую насквозь династию Эрдрайхов и займет свой законный трон. При нем в Вансланд придет благополучие и равноправие для всех.

Представители орденов и маги, впервые слышавшие эти байки, крутили пальцами у виска. Вансланд – богатая страна с сильной армией и справедливыми законами. Таким благополучием, какое имел простой люд, мало кто из соседних государств мог похвастаться. Конечно, для этого приходилось трудиться, да ведь не бывает такого, чтоб само с неба падало. Дитрих хорошо помнит те времена. Сытые и спокойные. Тогда никто и подумать не мог, кому именно это равноправие обещано.

Отчаявшись найти понимание у сытых крестьян и ремесленников, сектанты обратили свой взор к самому отребью. К вампирам, которым, после сошествия ожидаемого божества, обещали не только земли, но и «охотничьи угодья». К последователям религиозных культов, практикующих человеческие жертвоприношения. К разбойникам и пиратам. Все, на кого охотилась Корона, стали их союзниками.

С оборотнями дела обстояли сложнее. Несмотря на нелюбовь со стороны многих жителей Королевства, особенно в сельской местности, где население равняло их с упырями, сами волки продолжали считать себя людьми. Даже будучи изгнанниками, они селились где-то неподалеку от деревень в лесных сторожках и на заимках. Оборотни практически никогда не рвали связи с родными, как это делали новообращенные вампиры, и предпочитали создавать хотя бы видимость привычного быта. Поэтому, немного пораскинув мозгами, Магистр дал им то, чего они жаждали – иллюзию «нормальности».

По всей стране в лесистых местностях «Братьями Солнца» были созданы небольшие поселения, куда правдами и неправдами заманивали оборотней, обещая тихую спокойную жизнь среди равных. Без бесконечных преследований со стороны соседей. Без обвинений в любой напасти, начиная от неурожая и заканчивая мором скота. Без травли человеческих родственников, продолжающих поддерживать связь с «проклятыми». И если городские жители, страдающие ликантропией, с сомнением относились к перспективе, то селяне охотно соглашались на заманчивое на первый взгляд предложение.

– И в чем был подвох? – прищурился Джерард, когда старый волк, нехотя, пересказал им уже известную часть истории.

Дитрих нахмурился, бросив на Берта недовольный взгляд. Он в очередной раз поменял свое мнение о незваных гостях, и это новое открытие нравилось ему еще меньше, чем самое первое предположение о сектантах. Некромант в компании Королевского Этера! Что может быть менее вероятно и более подозрительно?

– Берт, какого черта я должен рассказывать посторонним то, что не всякий волк в деревне знает? – Дитрих отвернулся, в глубине души понимая, что говорить все же придется. Такие ребята умеют задавать вопросы так, что без ответа их оставить невозможно.

– Мы действительно хотим помочь, – вступил в разговор Натаниэль. – Корона никогда не объявляла оборотней вне закона. Ликантропия – признанная болезнь. От нее существуют лекарства…

– Где они существуют? – прорычал в ответ Дитрих, начиная заводиться. – В ваших чистеньких городах? Для богатеньких господ? Мне было пятнадцать, когда меня покусал волк. Так, забавы ради. Знаете, что сделали деревенские, когда увидели раны? Бросили истекать кровью, надеясь, что сдохну и не вернусь в деревню!

– Но ты вернулся и порешил их всех? – как бы между делом заметил Джерард. – Я бы сделал именно так. Наверное…

Дитрих с сомнением глянул на Берта, но тот только пожал плечами. Натаниэль оставался невозмутимым.

– Издеваешься? – Дитрих смачно плюнул в землю и, развернувшись, зашагал в сторону дома.

– Нет, – догнал его спокойный, практически равнодушный голос Джерарда. – Мне было девять, когда мать умерла от обычной простуды, потому что никто из «добрых» соседей не согласился одолжить денег на лекарства. Она бы отработала. Шила она замечательно, только вот заболела… В тот же день хозяин жилья вышвырнул меня на улицу, как щенка, не дав проститься с мамой и забрать свои вещи. Я не знаю, где ее похоронили. Если бы в тот момент я стал оборотнем… Ты правда сомневаешься, что я порешил бы всех, кто хоть раз в жизни косо на меня посмотрел?

Дитрих остановился. Возможно, «волчье проклятье» – не самое страшное, что может случиться с человеком. Можно вот так запросто оттаскать за ухо нашкодившего мальца, а он вырастет некромантом, да и начнет припоминать былые обиды. Хотя не повезло парнишке, чего уж. От хорошей жизни в некроманты, видно, не идут.

– Я не порешил. В той деревне остались мать и сестра. Не мог я их так подставить. Сгинул и сгинул…

– Благородно… – вздохнул Натаниэль.

– Глупо, – скривился Джерард. – Думаешь, эти подлецы их потом не затравили? Ладно… давай о главном. Под благовидным предлогом вас заманили в деревню. В чем был подвох?

– Так поначалу никакого подвоха и не было. Мы мирно жили в деревне, защищенной со всех сторон магией, и никто, кроме обитателей, да еще тех, кто эту самую защиту наложил, не мог найти к нам дорогу. Сами же мы свободно ходили по лесу, охотились, даже начали небольшую торговлю с деревенскими. Братья из ордена особенно нам не докучали. Бывали проездом, наблюдали, расспрашивали. Постепенно они начали вести разговоры с молодежью о смысле жизни да о вере своей. Старики посмеивались, но ничего дурного в том не видели, – Дитрих запнулся: воспоминания давались ему с трудом.

– А как давно это было? – решил уточнить Натаниэль, успевший достать из голенища сапога маленький блокнот и кусочек грифеля.

– Больше пятидесяти лет назад, – ответил староста.

Натаниэль и Джерард переглянулись.

– Старик, а ты не путаешь? – недоверчиво переспросил некромант.

– Не путаю, – усмехнулся в ответ Дитрих. – Наша деревня еще самая молодая – близко к столице, поэтому была создана последней. У себя в горах братья начали собирать сторонников еще раньше.

Натаниэль уставился перед собой, судорожно соображая.

– Нет, они не кучка кровожадных фанатиков, – тихо проговорил он, обернувшись к Джерарду. – Тут налицо цели и четкий план достижения этих целей. План, растянутый на десятилетия вперед. Джед, что если публичная казнь сторонников с Магистром во главе – просто один из пунктов плана? Да и Магистра ли тогда поймали?

– Звучит невероятно, но в этом есть смысл, – почесал затылок белобрысый. – Массовые казни, подкрепленные ненавистью людей на площади. С таким запасом энергии не то, что проклятие состряпать, – Благую призвать можно. Знаешь, что? К демонам архивариуса! Надо возвращаться. А то, сдается мне, мы расслабились. «Праведный путь» с их рыцарями – цветочки по сравнению с армией нечисти! Особенно при том, что в Вансланде толковых некромантов практически не осталось. Так что, – он повернулся к Дитриху, – они заставили вашу молодежь уверовать в свое кровожадное божество?