Текст книги "Ты сказала, что это сработает"

– Ясно. А какой адрес? Мы съездим за ним, – сказала Холли.

Я была благодарна Холли за решительность. Я не могла представить, как буду писать Брю-Дрю или Кэти о том, что Арахиса у нас нет.

– Минуточку. – Женщина принялась щелкать мышкой, глядя в экран. – Вот, нашла. 500, Энджел-Каньон-Драйв, Канаб, Юта.

– Юта? – вырвалось у меня. – К пяти мы туда точно не успеем.

Холли бросила в мою сторону еще один неласковый взгляд.

Женщина замялась.

– Гм. Нет. Это далеко. Но место удивительное. Я ездила туда в начале этого года и работала волонтером в «Кроличьем Домике». Это изменило мою жизнь. Я влюбилась в Мистера Пиддлса и Кэтмандо. – Она указала на брюзгливого полосатого котяру на стойке. – Поедете за собакой, будьте начеку. Редко кому удается уехать оттуда без своры лучших друзей.

На моем телефоне высветилось сообщение от Брю-Дрю: Арахис на базе?

Я скривилась и закрыла телефон.

– Далеко до Юты? – спросила я женщину.

– Мимо Вегаса, за Аризоной. Кажется, я добралась часов за шесть. Поэтому была там всего один раз.

Холли вдруг оживилась и посмотрела на администраторшу.

– Шесть часов? Вы отправили старую больную собаку шесть часов болтаться по пустыне?

Женщина нахмурилась и сказала:

– Погодите, эту собаку бросили, а мы о ней позаботились.

– Точнее, избавились от нее.

– Нет. Она, точнее, он сейчас в лучшем месте. Ему там понравится. Там много других собак и есть где побегать.

Холли треснула ладонью по стойке и сказала:

– Мы приехали за собакой, а ее здесь нет.

Котяра на стойке поднял хвост, точно воздел средний палец, и повернулся к Холли задом.

– Полегче, тигр.

Прежде мне доводилось видеть Холли в бешенстве, но это было что-то новенькое. Я виновато улыбнулась женщине и сказала:

– Ладно, Холли. Придется переходить к плану Б.

– А может, подберем ей другую собаку? Ты же знаешь Кэти – она полюбит любую.

У женщины за стойкой отвисла челюсть.

Я потянула Холли к дверям и сказала:

– Ты что, прикалываешься? Предложить собачнику взять другую собаку – это все равно что предложить матери забрать из детского сада другого ребенка.

– Не драматизируй. Это не одно и то же.

– Только не для собачников. И потом, чем тебе не угодил Арахис?

– Дело не только в нем. Вообще в людях с домашними животными. Мы тратим на питомцев уйму времени и денег: спасаем, делаем дорогостоящие операции, покупаем лекарства. А в чем смысл?

Женщина за стойкой крикнула:

– Не мы их спасаем, а они нас!

Не успели мы выйти из стеклянных дверей, как за нами защелкнулся засов. С Холли заводить друзей или врагов получалось очень быстро. Я оглянулась через плечо на женщину, виновато приподняв брови, и тут послышался голос Холли:

– А где кемпер?

Глава 9
Миротворица

Синий «Форд Фиеста» притулился у обочины возле приюта в том месте, где полагалось стоять нашему ржавому корыту. Уродливого чудовища, занимавшего два парковочных места, и след простыл. Мысли крутились, как белка в колесе: Что делать? Куда бежать? Кому звонить? Холли будет в бешенстве. Я плюхнулась на металлическую скамейку возле приюта. Хотя Холли первой высказалась за то, чтобы залезть в лимузин с Саммер, в самолете рядом с ней сидела я. В конечном счете Холли во всем обвинит меня.

– Я оставила телефон в кемпере. У нее мой телефон!

Холли расхаживала взад и вперед, вертя головой по сторонам.

О господи. Разлуки с телефоном Холли не переживет. Если чуток вздремну, возможно, я смогу осмыслить этот факт. Я закрыла глаза.

– Не смей спать при мне.

Голос Холли звучал так громко и так близко, что я вздрогнула оттого, насколько она была в отчаянии. С притворным спокойствием я сказала:

– Холли, иногда другим тоже что-то нужно, не только тебе. Мне нужна минутка.

– То, чем мы занимаемся, – это бред. Как будто вся эта миссия превратилась в эпизод из «Игры престолов».

– Как драматично.

– У нее наш кемпер, наш багаж, мой телефон и твоя сумочка. Похоже, ситуация большого драматического накала. Звони 911.

– И что я им скажу? «Здравствуйте, офицер, мы думаем, что телезвезда угнала наш кемпер»? – Я встряхнулась и сделала три глубоких вдоха – порой гипервентиляция способствует ясности мысли. – Я тебе позвоню.

Холли не стала меня высмеивать, поэтому я почувствовала маленький триумф. Я набрала номер и стала ждать. Когда включилась голосовая почта, я, не раздумывая, сказала:

– Саммер, пожалуйста, возвращайся с кемпером, вопросы потом.

– Вопросы потом, – с отвращением сказала Холли. – У меня есть к ней несколько вопросов.

Она прошлась взад-вперед – мимо промчался полуприцеп, подняв облако пыли, которое поплыло к нам по тротуару. Холли сказала:

– В мой телефон ей не попасть. Он защищен паролем.

Я переключилась на письменное общение, зная, что эсэмэс отображаются на заблокированном экране.

Я: Саммер. Пожалуйста, вернись.

Или позвони мне. 608–554–4242

Я собиралась написать Только не бросай меня тут с Холли, но вовремя одернула себя, вспомнив, что пишу на ее телефон, и, если Саммер вернется, Холли прочитает эту компрометирующую мольбу о помощи.

Я: Если тебе понадобился транспорт, могла бы просто попросить. Нам нужны наши вещи. Пожалуйста.

Перспектива провала на начальных этапах приключения расстроила меня до слез. Я смахнула их.

– Подождем тут, и она обязательно вернется. Так ведь? Она бы не бросила нас, – сказала я, не уверенная в правильности своего предположения.

– Тебе лучше знать. Она твоя подруга.

– Как скажешь, Холли.

Она помчалась в одну сторону и заглянула за угол, потом проделала то же самое в другом направлении. Это было все равно что наблюдать за холеной кошкой, мечущейся в клетке. Не дай бог оказаться у этой кошки на пути. И в одной с ней машине. Осознав ситуацию со всей ясностью, я отказывалась в это верить. Стала подступать усталость, я знала, что не смогу функционировать, если допущу эмоциональный перегруз.

Я включила поисковик.

– Холли, в восьми минутах ходьбы отсюда есть мотель. Давай снимем комнату, напишем Саммер, где мы находимся, и перегруппируемся. Она вернется. Она не похожа на человека, угоняющего у женщин ржавые кемперы. И еще, хотя тебе это не понравится, но мне надо вздремнуть.

Я встала и пошла, не оставив Холли другого варианта, кроме как последовать за мной, и она подчинилась, хотя мысленно сделала очередную зарубку в претензионном перечне.

– А побороться с привычкой спать никак?

Я хотела спустить это замечание на тормозах, проявить миролюбие, но не смогла. У меня был телефон, электронный кошелек, и при необходимости я могла сама осуществить эту миссию. Холли с ее загонами мне на фиг не сдалась. Я шла и кричала, точно давала урок младшеклассникам.

– У твоей тети, мне помнится, рассеянный склероз? Так предложи ей побороться с ним. Скажи: «Эй, тетя Кэти, если бы ты сделала над собой усилие, ты бы поборола склероз. Все физиологические проблемы из-за умственной слабости. Уж я-то знаю. У меня нет никаких слабостей. Я владею своим телом и буду жить вечно, потому что я так хочу. Я – Холли Данфи, королева физиологии».

Меня трясло от негодования.

Холли, к ее чести, сказала:

– Ладно. Будь по-твоему.

Точно ребенок, которого отчитали.

И знаете что? Для старушки Сэмми это была большая победа.

Мы находились на углу Вашингтонского бульвара и Сепульведы, прямо напротив «Старбакса», и в этот момент я поняла, что Бог есть.

– Я куплю «Нитро Брю» со льдом, а затем сниму номер. И выпью кофе, после того как отключусь на десять минут. – Я распахнула дверь, и поток холодного воздуха ударил мне в лицо. – Когда я проснусь, хочу, чтобы ты усвоила, что это происходит и со мной тоже. Что мы с тобой на одной стороне.

В прохладной полутьме «Старбакса» из потолочных динамиков доносилась музыка инди-группы. Я оперлась руками о стойку, потому что ноги подкашивались. Я дрожала. Женщина с тонким серебряным кольцом в носу спросила:

– Что-то хотите?

– Да.

Но мои мысли были заняты тем, что я только что сказала Холли. Я узнала этот свой голос и прямолинейный категоричный тон. Это был мой родительский голос. Я включала его, когда Мэдди, будучи еще соплячкой, поздно возвращалась домой или однажды после школьного вечера захотела остаться в отеле со своим парнем и кучей друзей. Мне так надоедает, когда меня шпыняют, что в итоге я взрываюсь. Мэдди так и говорит:

– Мам, ну давай, взорвись!

Но я позволяла себе это только с Мэдди, и больше ни с кем. Я сама от себя не ожидала, что могу взорваться перед Холли.

– Вам кофе?

У женщины были красивые миндалевидные глаза и светлые косы, обрамлявшие лицо.

– «Нитро Колд Брю», – кивнула я. – Со льдом.

Я стала расплачиваться за кофе и вдруг спохватилась: а где же моя усталость? А ее не было.

Вот так рождается движущая сила религиозных культов. Вас вырывают из привычных обстоятельств, сбивают вам режим сна и бодрствования, добавляют до кучи доминантных личностей с мощной идеологической базой, а дальше вас несет по наклонной, вы воруете кемперы и орете на людей, которых боитесь как огня. Я взяла кофе и сказала себе: Саманта, ты идешь нехожеными тропами. Будь начеку, тогда как обычно я говорила себе: Просто заткнись.

Не говоря ни слова, мы с Холли зарегистрировались в мотеле, взяли номер с двумя двуспальными кроватями, и я тотчас повалилась на свою. Я отправила адрес Саммер, надеясь, что она вернется. Простыни были прохладными, и я мельком отметила про себя, что в номере было сыровато, за окном росли две разлапистые пальмы и слышался непрерывный поток машин. Когда я проваливалась в сон, до меня донеслись слова Холли:

– Готова поспорить, что ты – хорошая мать.

– Так и есть, – сказала я и отключилась.

Я проснулась от голоса Холли – той его версии, которую я не слышала не один десяток лет.

– Ладно, милая. Все в порядке. Я уверена, это пустяки. Приляг. Ты достаточно воды пьешь?

Я сразу поняла, что она разговаривает с Роузи. Этот голос я слышала много лет назад, когда мы были подругами, и мне нездоровилось или хотелось вздремнуть. Это взбодрило молекулу хорошего настроения в моем мозгу, и я вздохнула.

Холли помолчала, а потом сказала еще мягче:

– Скоро я приеду. Позвони сестре. Пусть приедет. Я тебя люблю.

Я подумала, знает ли Роузи, как ей повезло с Холли. Иметь такую подругу – это все равно что иметь рядом с собой супергероя. Я могла только догадываться о том, какой она была в супружестве. Когда умер Джефф, я надеялась, что она приедет на похороны, а когда она не появилась, я свернулась калачиком возле малышки Мэдди и излила на дочь всю любовь, скопившуюся во мне в ожидании Холли. Капля за каплей она проникала в уши Мэдди с моими словами: «Я всегда буду любить тебя. Я никогда не оставлю тебя, пока ты будешь нуждаться во мне. Ты можешь делать что угодно. Ты – мир». Это мое уверение в вечной любви звучало для нее словно колы– бельная.

Холли, продолжавшая разговор, сказала:

– Что ты имеешь в виду, говоря, что мне хорошо быть подальше? Нет, это не так.

В ее голосе не слышалось едкого раздражения, которое прорывалось в разговоре со мной. Она слушала и отвечала не как авторитарная Холли, а как мягкая Холли, которую я знала много лет назад. Это она говорила мне перед экзаменом:

– Сэм, ты сечешь в математике. Ты уже сдавала ее раньше. И снова сдашь.

– Мне не нужно больше людей. Мне хватает тех немногих, которые у меня есть. – Она сделала паузу. – Я люблю нашу деревушку и вернусь, как только смогу.

Снова повисла тишина, а потом она сказала:

– Знаю. Я бы не встретила тебя. Знаю, милая. А теперь не беспокойся обо мне и ложись спать. Всегда.

Я открыла глаза и увидела, что прямые плечи Холли поникли. Она стояла лицом к широкому окну, выходившему на дорогу, в той же позе, как когда я заснула. Я оперлась на локоть.

– Холли, все хорошо? Роузи в порядке?

Холли вздрогнула и кашлянула.

– Да. Отлично. Я воспользовалась твоим телефоном. Ты бы хоть пароль на него поставила. Тут какой-то Брю-Дрю тебе сообщения строчит.

Раздосадованная, я спустила ноги с кровати. Судя по часам у изголовья, я проспала час. Я потянулась к спасительному стакану кофе и сделала глоток.

– Оказывается, у тебя есть мужчина.

– Его нет.

– А Брю-Дрю спрашивает: «Ты как, хвост торчком? Или бочком?»

– Это шутка. Он шутит.

Я улыбалась так, как будто речь шла о чем-то большем. Стоило телефону звякнуть, и мне становилось радостно. Я хотела объяснить, что Брю-Дрю – это врач, с которым мы разговаривали в палате у Кэти, чтобы Холли была в курсе его миссии. Хотелось ли мне сказать это и в то же время надеяться, что между нами что-то еще? И если я не проясню все прямо сейчас, не окрысится ли она на меня потом?

– Что теперь? – спросила Холли.

– Она вернется. Я уверена.

Холли подошла и бросила телефон на кровать рядом со мной.

– Хочется на это надеяться.

Мы не привыкли разговаривать. Что может быть проще болтовни? Но это катализатор дружбы, а если движение идет в обратном направлении, как у нас с Холли, значит, этот процесс требовалось запустить. Нам была нужна подсказка, а не перчатка.

Я открыла телефон и погуглила «Пристанище Лучших Друзей».

– Посмотрим, куда ехать.

Страница загрузилась, и я прочитала:

– «Пристанище» существует тридцать лет. Это крупнейший в стране приют, в котором не умерщвляют животных.

– Не умерщвляют?

– «Не умерщвляют» означает, что о животных там заботятся или подыскивают им дома.

– И насколько он большой?

– Ух ты! Здесь сказано, что территория составляет полторы тысячи гектаров, а еще семь тысяч они арендуют у штата и федерации.

– Солидно.

Холли, похоже, была впечатлена и вместе с тем озадачена.

– Там проживают собаки, кошки, кролики, птицы, свиньи, лошади и другие животные. Тысяча шестьсот разных животных.

– И все бегают по территории? А нам предстоит самим его разыскивать?

Я представила, как Арахис галопирует бок о бок со статным мустангом или бегает взапуски с другими большими собаками, так что ушки развеваются на сухой жаре. Я так живо себе это представила, что прямо самой захотелось того же.

Я сказала:

– Я надеюсь.

А Холли одновременно со мной сказала:

– Похоже на бред.

Мы обе усмехнулись, не удивленные нашей разной реакцией.

– Однако выглядит организованно. Вот карта. Взгляни.

Холли надела очки.

– У меня тоже есть для чтения. Как-то вдруг перестала видеть вблизи.

Она проигнорировала наше сходство и посмотрела на карту.

– Люди любят животных.

Я не помнила, что Холли не любит животных, и хотела понять. Раньше я бы спросила ее прямо, но сейчас даже для меня любой вопрос звучал как встречный упрек. Может, если бы я притворилась, что мы подруги, заговорила бы, как раньше, когда она была расположена ко мне. Я разжала челюсти, пытаясь найти тему для разговора, что-то, помимо гектаров и цифр, объяснить про Арахиса и Кэти, но в то же время ничего не объясняя всезнайке Холли.

Я почти додумала эту мысль, когда прямо за окном возник кемпер и остановился.

– Саммер вернулась! – закричала я.

Ощущение сродни триллеру, концовка которого оставляла чувство неудовлетворенности и вместе с тем счастья, что напряжение наконец-то отпустило. «Уф», – сказал мой мозг.

– Сукина дочь, ты была права.

Мы выскочили за дверь как раз в тот момент, когда Саммер стукнулась о тротуар.

– Девчонки, сейчас я вам такое покажу!

Волосы она собрала в хвост, а на лице у нее было восторженное выражение школьницы, ликующей по поводу художественного проекта.

– Саммер, какого черта ты свалила с нашим барахлом и бросила нас? – сказала Холли.

Саммер опешила, точно ей ни на секунду не приходило в голову, что она сделала что-то не так.

– Я вас не бросала. Я здесь. А это прямо подтверждает, что я вас не бросала. Сэм прислала мне адрес. – Она раздосадованно посмотрела на нас обеих. – А где Арахис?

– Его отправили в Юту, – сказала я, испытывая облегчение оттого, что Саммер вернулась, готовая простить и сгладить трения.

– В Юту? Хм. Неожиданно, но что поделать.

Холли дернула дверь кемпера и, не глядя, схватила мою сумку и свой телефон. Она сунула сумку мне, и я обняла свое незатейливое имущество. Я, конечно, верила, что Саммер вернется, но скучала без маленьких жизненных радостей. Я достала гигиеническую помаду и помазала губы.

Я уже кое-что усвоила насчет путешествия с Холли. У нас было одно на двоих задание, одна миссия и звездная гостья, и тем не менее она не собиралась умерять свой ХОЛизм. С другой стороны, в нашей триаде Холли всегда была Плохим копом, а я пусть не тянула на Хорошего копа, но могла бы быть миротворицей и пожаротушительницей. А могла бы безмятежно наблюдать за тем, как Саммер разжигает раздражение Холли, и, возможно, получать от этого удовольствие.

– Спасибо за сообщения, Сэм. Я очень легко нашла вас, девочки, – сказала мне Саммер. – Но главное правило, когда ты потерялся, – это оставаться на месте.

И она, улыбаясь, погрозила пальцем.

– Мы не терялись, идиотка, – сказала Холли.

– Фу, Хол. Не обзываться. – Она принялась загибать пальцы. – Мусор не бросать. Старое не поминать. Частица «не» определяет все высказывание. Это из «101 трудного диалога. Что и как говорить». Впрочем, последнее может быть из «Дара страха. Как распознать опасность и правильно на нее реагировать». Думаю, тебе, Холли, полезно прочитать обе. Межличностная помощь тебе не помешает.

Холли фыркнула. Мне нравилось, что я могла не участвовать в беседе, но Саммер, пожалуй, зашла слишком далеко.

– Ничего не выйдет, Саммер, – сказала Холли, потирая глаза. – Всему есть предел.

Саммер направилась к кемперу, и я последовала за ней. Сейчас я была готова следовать за ней куда угодно. Когда она открыла дверь, я ахнула.

– Давай страховку и документы на машину. Мы тебя подбросим, – сказала Холли. – Куда скажешь.

– Холли, ты сюда посмотри, – сказала я, не в силах оторвать глаз от внутреннего вида кемпера.

Холли издала памятный мне многострадальный вздох и выглянула из-за двери.

Наш автодом, прежде смотревшийся замызганным уродцем из семидесятых, неожиданно стал образчиком гламура и глянца. В «Пинтересте» и «Инстаграме» мне встречались лайфхаки о том, как придать шик небольшим помещениям – комнатам в общежитии, крошечным домикам и трейлерам, но в реальной жизни я ничего подобного не видела.

Саммер лучилась улыбкой в сто ватт и изображала «джазовые руки» – подняв вверх ладони и растопырив пальцы, но это было излишне. Я зашла в кемпер: там пахло краской и чем-то свежим, и все было белое – стены, потолок и пол.

– От краев держитесь подальше – краска быстросохнущая, но блеск можно смазать, – сказала позади меня Саммер.

На окнах висели настоящие рулонные шторы, обивку, казалось, заказали в дизайнерской студии, специализирующейся на отделке небольших помещений. Заметив мой изучающий взгляд, Саммер сказала:

– Тут крепление. Надо потянуть, и получится кровать. Подними матрас, внутри лежит белье. Даже декоративные подушки закреплены на липучке и не разлетятся во время движения.

Потолок был задрапирован белой прозрачной тканью, что придавало всему пространству вид арабского шатра. Небольшой шкафчик казался обшитым чем-то вроде шпунта, но при ближайшем рассмотрении это оказались обои.

– Я выбрала белый, потому что Арахис – пиренеец, а они обычно белые, верно? Когда он начнет линять, мы даже не заметим.

– Потрясающе, – сказала я.

– Мы за это платить не будем, – сказала Холли, готовая затеять тяжбу.

– Как тебе удалось провернуть все так быстро? Как это вообще возможно? – сказала я.

Саммер разочарованно покачала головой.

– Эх вы, девочки. Судя по всему, толком пользоваться интернетом вы не умеете, ну да ладно. А погуглить меня, пока я отсутствовала, не догадались?

– Ты украла мой телефон, Саммер.

– О, Холли, я не крала твой телефон. Я одолжила ваш кемпер. Но это вам хороший урок. Не оставляйте без присмотра сумочки и телефоны. Мало ли что. – Она цокнула языком. – Женщины со Среднего Запада такие доверчивые.

Следовало признать, что она была права: нам следовало бы навести о ней справки.

– У меня на ютубе есть шоу под названием «Палаточные хитрости». Его цель в том, чтобы создавать роскошные места для отдыха в дикой природе. Снимаем на заднем дворе моего приятеля в паре кварталов отсюда. Шоу временно приостановлено – пока мы не найдем нового спонсора или не поладим с ИКЕА. Они разозлились, когда мы на странице «Купить» написали их диван «Экторп» через «с». Сказали, что мы безответственные. Прикиньте? – Она закатила большие глаза. – Здесь никто не знает шведского, кому какое дело? – Саммер зашла вместе со мной в кемпер. – Очевидно, ИКЕА есть дело, и если мы хотим, чтобы они безвозмездно предоставляли свое имущество, мы должны писать правильно.

У Холли был такой сосредоточенный вид, точно она собиралась фотографировать колибри, хотя очков на ней не было.

– В любом случае мой приятель и его жена – самые шустрые ремо-гики в этом бизнесе.

– Ремо-гики? – сказала я.

– Мастера по ремонту. Типа гик-команды, но не по компьютерам. Они могут за пару часов преобразовать пространство и подготовить его для съемок. Честно говоря, Сэм, ты меня разочаровала. Неужели ты не заглянула на мою страницу на IMDb?

– Думаю, я просто доверяю тебе, Саммер, – с ухмылкой сказала я.

Сквозь узкое отверстие в передней части кемпера, в котором можно было бы разместиться сидя, я заметила, как блестит старомодная панель управления. На фоне прочих обновлений она смотрелась просто очаровательно. Потрескавшиеся сиденья были обиты темно-серой тканью, поверх которой лежала ярко-белая овчина. Приборная доска представляла собой адаптированную версию меха на сиденьях и должна была бы выглядеть китчевой, но таковой не казалась.

Я дотронулась до мягкого меха, и Саммер сказала:

– Это экомех, не беспокойся. Мы едем в приют для животных. Будь это кожа, как бы это вы– глядело?

Она рассмеялась, прикрыв рот рукой, и миссия обрела новый блеск.

– Я могла бы много чего придумать с этой колымагой, но вам, девочки, не терпится отправиться в путь. Чувствуете запах? Это аромадиффузор в прикуривателе. Сейчас стоит лаванда, но для тебя, Сэм, есть мята. С ней ты не уснешь.

Как бы там ни было, мне нравилось преобразование, которое Саммер сделала с кемпером, но я ждала следующего шага Холли.

Она меня удивила:

– Ладно, убедили. По коням. – Она хлопнула в ладоши, как очень строгая воспитательница детского сада. – Поскольку кемпер мы не разгружали, он готов, и мы готовы. В путь.

– А как же наш номер? – спросила я.

– А что с ним? Он оплачен. В любом случае деньги нам не вернут.

Я не хотела говорить о том, что голодна, но тут спасительница Саммер снова пришла мне на вы– ручку.

– Я затарилась.

Она открыла крошечный винтажный холодильник. В нем я увидела малину, готовые салаты и, вполне предсказуемо, суши.

Холли уставилась на нее, а затем, словно капитулируя, медленно покачала головой.

– Ладно, Саммер. Не знаю, что ты задумала и почему в это ввязываешься, но можешь остаться. Только больше никаких исчезновений. Никаких, – Холли обвела жестом кемпер, – фокусов.

Я наклонилась к Саммер и, надеясь обрести союзника и посмеяться над Холли, прошептала:

– Да, больше никаких фокусов.

Холли сделала два шага к боковой двери и захлопнула ее. Окно в раме задребезжало, свет в трейлере погас.

– Сэмми, ты отдохнула и накачалась кофе. Садись за руль первой. Если ехать всю ночь, к утру будем в Юте.

– Хочешь перекусить? – спросила Саммер.

Я внимательно посмотрела на нее. С ней обращались, как с непослушной семилеткой, а она сохраняла полную невозмутимость.

– Я съела энергетический батончик. Я в порядке.

Холли принялась рыться в сумочке в поисках зарядки для телефона. Я села за руль, а Саммер заняла место штурмана. Усталость отступила, я чувствовала себя бодрее, чем ожидала. Я запустила двигатель, посмотрела на навигатор в телефоне и присоединилась к потоку машин.

– И что за дела у вас с Холли? Почему она все время на взводе?

– Я слышу тебя, Саммер, – донесся сзади голос Холли. – Могла бы дождаться, пока я засну, и тогда обсуждать меня.

Я подавила злорадную усмешку. Вот тебе, Холли, огребай по полной программе!