Текст книги "Пока бьется сердце"

– Ты раздражен? – спросила она. – Из-за Мойры?

– Я бы сказал, что вы обе заслуживаете порицания. – Он помолчал, затем более оживленно добавил: – А тебе бы хотелось, чтобы я злился только на нее?

Стараясь ступать с ним в ногу, Кэти шла молча, удивляясь его снисходительному тону и припоминая его недавний гнев.

– А я так ждала твоего приезда, – пробормотала она еле слышно.

Чарльз ничего не сказал, а потом произнес с мягким сожалением:

– А я все испортил, не так ли?

Кэти бросила на него удивленный взгляд и кивнула. Но он уже пошел на попятную, поэтому и она решила сделать шаг к примирению.

– Наверное, я должна была сказать тебе, дядя Чарльз, – я имею в виду поездку в Дербишир.

Они вошли в холл; Чарльз помедлил у стола, вытащил связку ключей из кармана, запер портфель и оставил его на столе. Что-то заставило ее спросить его, решил ли он свою проблему.

– Да, Кэти, спасибо. – Он нерешительно помолчал. – Очень скоро, дорогая, я тебе обо всем расскажу.

Кэти озадаченно нахмурилась. Как странно… Возможно, он просто благодарит за интерес к его делам. Хотя у нее возникло странное ощущение, что он признателен ей за что-то гораздо более важное. А то, как он произнес слово «дорогая», на мгновение заставило ее забыть обо всем на свете. Девушка улыбнулась неверной, дрожащей улыбкой; его гнев был забыт, и она снова чувствовала то новое ощущение, которое больше не было для нее загадкой.

– Я так рада… – С легким испугом Кэти поняла, что ей трудно обращаться к нему как прежде, и робко спросила: – Я могу… могу называть тебя просто Чарльз? – но затем, вспомнив его недавнюю реакцию на подобный вопрос, добавила: – Но наверное, тебе это не понравится?

– Напротив, – мягко возразил он. – Я был бы очень рад.

Они присоединились к Мойре в гостиной; Берил пришла, когда все уже пили чай, она приветствовала Чарльза, и ее глаза странно сверкнули. Ее мать удостоилась лишь легкого кивка. Перемена произошла с Берил за последнюю неделю, как раз со времени их с Чарльзом визита в театр, по крайней мере, так казалось Кэти. Она перевела взгляд на Чарльза; его улыбка была нежной, глаза смотрели ободряюще, и девушка ощутила прилив теплого и счастливого чувства. Каковы бы ни были причины перемен с Берил, Чарльз явно не имеет к этому отношения.

– Миссис Дин уже сообщила вам? – поинтересовалась у него Берил, наливая себе чай. – Бриджет заключила помолвку, и мы все приглашены на празднование.

– Она звонила не так давно.

Чарльз передал ей пирожные, довольно уныло улыбаясь. Кэти подозревала, что он недолюбливает вечеринки, и с удивлением услышала, что он принял приглашение.

– Ты пойдешь? – выдохнула она с сияющими глазами. – Это будет так шикарно. Надеюсь, мое платье не подкачает.

Чарльз нахмурился.

– Где ты подцепила это выражение? – поинтересовался он.

– Все так говорят, – беззаботно ответила Кэти. – А тебе не нравится?

– Не особенно. – Он заметил странное выражение лица Берил и добавил: – А почему ты решила, что твое платье может не подойти?

– Ну, дело в том, что я собираюсь надеть длинное платье, – объяснила Берил, – как и Бриджет.

– Но ведь я буду выглядеть нормально в коротком, не так ли? – Казалось, Кэти терзали сомнения, она переводила взгляд с Чарльза на Берил.

– Наверное, – сказала Берил, протягивая руку к очередному пирожному. – Не все ведь будут в длинных платьях, хотя, разумеется, в длинном платье выглядишь совсем по-другому.

Гораздо позже Чарльз и Кэти прошли к дому Динов, которые заставили их остаться на ужин. Чарльз гордился Кэти, видя, как непринужденно она общается с друзьями. Дины к этому времени очень привязались к ней, и девушка чувствовала себя с ними гораздо уютнее, чем дома. Ужин закончился, и Кэти с Бриджет по привычке убрали и вымыли посуду. Затем они поднялись наверх и принялись носиться по всему дому, весело хохоча… Кэти никогда не вела себя так в Грейндже, и, когда они с Бриджет снова забежали в гостиную, ее встретил очень странный взгляд Чарльза.

По дороге домой он между делом заметил:

– Завтра мы поедем в город и купим тебе платье.

– О нет, Чарльз, – начала она, слегка покраснев. – Мне оно не так уж и нужно.

Взглянув на нее оценивающим взглядом, он отметил про себя ее элегантность, изысканный покрой пальто, дорогие туфли и чуть заметно улыбнулся.

– Изрядно поиздержалась? – спросил он, и она удивилась, услышав в его голосе странные интонации. На ее лице появилась виноватая улыбка и ямочки на щеках.

– Я должна быть осторожнее с деньгами, но в магазинах так много прелестных вещиц. Я знаю, что не должна поддаваться соблазнам, и поначалу у меня это получалась.

– У тебя нет необходимости сопротивляться своим соблазнам, Кэти. Нет никакого вреда в том, чтобы побаловать себя немного.

Она почувствовала его нежность, его твердую руку, когда он у фермы мистера Моргана помог ей перейти дорогу. На мгновение девушка почувствовала непреодолимое желание выяснить тайну карты и еще раз спросить его, как он узнал о ее поездке на торфяники. Однако Кэти осторожно молчала, опасаясь снова вызывать перемену в его настроении. И все же эти вопросы продолжали ее тревожить, так как каким-то необъяснимым образом она понимала, что они связаны друг с другом. Спустя какое-то время девушка все же постаралась прогнать эти мысли, твердя, что Чарльз все объяснит сам, когда будет готов сделать это.

– Мы едем в Лестер завтра, – сказал Чарльз, когда они свернули на аллею. – Я куплю тебе платье. – И так как она снова начала протестовать, добавил: – Я отказываюсь сопровождать мою… гм… племянницу, если она не будет выглядеть так, как того заслуживает данное событие.

Ей очень хотелось еще задержаться и посидеть с ним наедине – все остальные уже спали, – но Чарльз, забрав со столика свой портфель, тут же стал подниматься по лестнице. У Кэти не оставалось выбора, как последовать за ним. На площадке он вдруг резко обернулся, приподнял ее за подбородок и поцеловал в губы. Краска прилила к ее щекам. Он засмеялся, глядя на ее выражение:

– О чем ты думаешь? О том, что Поль никогда не целовал тебя так?

– Как… как ты узнал? – удивленно спросила она, дотрагиваясь пальцем до губ, словно желая пощупать этот поцелуй.

– Не важно. – Он все еще пребывал в веселом настроении, хотя его тон стал серьезным. – Прости, что я так воспринял твою поездку на торфяники, но я все объясню тебе очень скоро. – И загадочно добавил: – А пока подумай об этом. Подумай очень серьезно.

– Подумать?.. – Она бросила на него озадаченный взгляд. – Подумать… о чем?

Чарльз ничего не ответил, а просто поцеловал ее в макушку и пожелал спокойной ночи.

Кэти танцевала с Биллом, но все время, кружась по бальной комнате, ощущала взгляд Чарльза. Она вся была в ярко-зеленом, затейливом сочетании кружев и матового атласа. Как обычно, ее голова была гордо поднята, а движения изысканно гибки; поймав его взгляд, она быстро улыбнулась. Чарльз улыбнулся в ответ, однако тут начали происходить странные вещи. Она споткнулась, и Билл извинился.

Следующий танец она танцевала с Чарльзом; ощущала его сильное тело так близко от своего и его твердую прохладную руку на спине. Он поздравил ее с умением танцевать и выразил восхищение внешностью, отметив, что Дины потрудились на славу и он доволен результатами.

– Я такая, какой ты хотел меня видеть? – Она выглядела так женственно, когда застенчиво подняла на него глаза в ожидании ответа. Он говорил намеренно холодно, отчего ее волнение только возросло.

– Не совсем, – загадочно произнес он, а через несколько минут она сидела рядом с Биллом, наблюдая, как Чарльз танцует сначала с миссис Дин, а потом с Берил.

– Тебе не кажется, что между этими двумя что-то есть? – спросил Билл, заметив легкую морщинку, которая появилась на лбу Кэти при их приближении.

– Ты хочешь сказать… не влюблены ли они друг в друга? Нет, я так не думаю… – Она замолчала, раздумывая, откуда у нее это убеждение. – Берил была помолвлена, я не знаю, что там случилось, но помолвку расторгли. Стив считает, что вмешалась ее мать, которая считала, что молодой человек слишком беден для Берил.

– Она достаточно взрослая, чтобы самой понимать, что ей нужно, разве не так?

Кэти кивнула, припоминая все, что рассказывал ей старина Стив, хотя он тут же добавил, что это чистой воды предположение с его стороны, так как он не пользуется доверием этой семьи. После смерти отца Чарльза Мойра и ее дочь относились к нему как к досадной помехе, именно поэтому он предпочитал проводить большую часть времени в постели или саду.

– Стив считает, будто Мойра крупно поскандалила с этим Эриком и он пришел в такую ярость, что ушел и почти тут же обручился с другой.

– Он снова обручен?

– Да. Бриджет даже знает эту девушку, говорит, что она вовсе не так красива, как Берил.

– Я не думаю, что Берил очень уж привлекательна. – Он снова отыскал глазами девушку, о которой шла речь. Она смотрела на Чарльза и смеялась, и Биллу пришлось отказаться от своего утверждения.

– Раньше она выглядела такой несчастной, – призналась Кэти. – Но с недавних пор – особенно последние несколько дней – она другая, почти счастливая.

Она закончила на слегка растерянной нотке, так как тоже заметила, как смеются чему-то Чарльз и Берил. Они оказались ближе, и уже невозможно было не заметить, как смягчились глаза Чарльза.

– Должно быть, они все же влюблены, – сказал Билл. – Они так подходят друг другу. Сколько лет Берил?

– Двадцать шесть, – безучастно ответила Кэти.

– Отлично. – Он с усмешкой повернулся к ней. – Скоро мы получим еще одно приглашение на помолвку.

Кровь отхлынула от лица Кэти при этих словах. Как только танец закончился и Чарльз подошел к ней, то ему пришлось встревоженно спросить, как она себя чувствует.

– Да, я в порядке. – Кэти постаралась, чтобы ее слова звучали весело, но у нее ничего не получилось. Чарльз настоял на том, чтобы отвезти девушку домой, а так как уже был двенадцатый час, то никто не стал протестовать.

– Мы скоро все поедем, – сказала Бриджет. – И вы правы, Кэти действительно выглядит усталой.

– Можем мы немного посидеть? – спросила Кэти, когда полчаса спустя они вошли к себе домой.

– Ты очень устала, дорогая.

– Пожалуйста, Чарльз… – Ее глаза были широко раскрыты и смотрели со странной мольбой. После небольшого колебания он взял ее под руку, и они прошли в гостиную. Огонь уже потух, и, хотя в комнате было достаточно тепло от батарей, он включил электрический обогреватель.

Они присели на диван, и какое-то время Кэти оглядывала мрачную обстановку комнаты. Казалось, этот дом никого не интересовал, никто не задумывался о том, как бы сделать это место пожизнерадостнее, может, с помощью новых ковров и занавесок или ярких обоев. Хотя в ее маленьком коттедже она была счастлива вне зависимости от обстановки.

Все дело в атмосфере, поняла Кэти. Здесь не было тепла, нежности, любви. Она зажмурила глаза и представила смолистый запах горящих еловых поленьев, увидела, как хмурится Поль, погруженный в проблемы давностью в миллионы лет, увидела себя на полу возле него, пытающуюся помочь ему в решении этих проблем.

Там были любовь, и тепло, и единство интересов, в том маленьком одиноком коттедже среди вересковых полей. Любовь и теплота…

– Что такое, моя… – Чарльз запнулся и с легким огорчением продолжил: – Боюсь, что потерял мою маленькую беспризорницу – ты сегодня была такой элегантной и очаровательной, моя дорогая.

– Как хорошо, когда мы вместе, только ты и я – так спокойно. – Она прижала голову к его плечу и почувствовала умиротворение, забыв о коттедже, о Поле, обо всех секретах природы и о том, что все усилия людей, пытающихся их разгадать, тщетны.

– Но ведь ты была весела сегодня? – Его голос казался веселым, но одновременно несколько сухим. – Я заметил, что все молодые люди хотели потанцевать с тобой.

– А я хотела танцевать только с тобой, – пробормотала она, тщетно скрывая зевоту. – Я всегда хочу, чтобы со мной был только ты, Чарльз.

Она повернула голову, словно внезапно испугавшись чего-то, чего не понимала, и произнесла, растягивая слова:

– Берил выглядела такой счастливой сегодня.

– Она явно повеселела в последние дни, – ответил он и не успел закончить, как появилась Берил, раскрасневшаяся и улыбающаяся.

– Все еще не спишь, Кэти? – удивленно воскликнула она. – Я подумала, что Чарльз сразу же уложил тебя в кровать, ведь ты выглядела такой усталой.

Кэти встала, словно повинуясь невысказанному приказу со стороны Чарльза и Берил. Пытаясь овладеть внезапно задрожавшими губами, она сказала с принужденной легкостью:

– Да, я устала. Спокойной ночи, Берил, спокойной ночи, Чарльз.

Их ответы прозвучали как простая формальность, и когда в дверях Кэти обернулась, то увидела, что Берил уже заняла освободившееся место возле Чарльза.

Только в воскресенье после полудня до Чарльза дошли слухи о вылазке Кэти на площадку для гольфа. Его посетитель, владелец земли, предоставил ему неоспоримые доказательства того, что Кэти вторгалась на частную территорию, и даже упомянул точную дату. Он был разумный человек и, с интересом выслушав объяснения Чарльза, согласился замять дело после того, как тот предложил ему компенсацию ущерба.

Провожая гостя, Чарльз был мрачен и суров. Его угнетала не столько мысль о расходах, сколько то унижение, которому он подвергся, умоляя владельца земли не подавать в суд.

Вернувшись в гостиную, он послал за Кэти, которая сидела в летнем домике, болтая со Стивом. Она взглянула на Элис, которая принесла ей это сообщение.

– Я вернусь попозже, – сказала она Стиву, – и не вздумай засыпать с очками на носу! – сурово добавила она. – Ты когда-нибудь их все-таки разобьешь.

Чарльз стоял спиной к окну, его лицо было еще мрачнее и тверже из-за падающей на него тени. Кэти остановилась в дверях, недоуменно глядя ему в лицо и тщетно пытаясь найти причину его состояния. Медленным, нарочитым движением он взял книгу, лежащую на столике.

– Мне кажется, это принадлежит тебе. – Он протянул ей книгу, его взгляд был холодным и твердым, как сталь.

Кэти нерешительно подошла и взяла ее.

– Мой путевой блокнот? – Она непонимающе смотрела на него. – Где ты его нашел?

– А где ты потеряла?

– В моей комнате, я полагаю… – Сердце ее внезапно екнуло. Она вспомнила, где сделала последнюю запись. Машинально, дрожащими руками девушка открыла блокнот под ледяным взглядом Чарльза. – Я оставила его?.. – В горле застрял комок, и она не смогла больше произнести ни слова.

– На уступе скалы в старой каменоломне, вместе с прелестным ярлычком, где указано твое имя и адрес, а также дата, когда ты пыталась извлечь окаменелость. – Его голос был пугающе спокоен.

Несколько раз Кэти конвульсивно вздохнула, прежде чем смогла снова выговорить хоть слово.

– Как он попал к тебе, я хочу сказать, кто-то принес его?

То, как она смотрела на книгу, как нервно теребила ее, загибая углы, перебирая страницы, слабое подрагивание ее рта и те усилия, которые она прилагала, чтобы голос звучал твердо, – все это лишь усиливало его раздражение. Но он старался сдерживать себя, так как чувствовал, что самое большое его желание заключалось в том, чтобы схватить ее за плечи и безжалостно трясти – если бы он утратил над собой контроль, то сделал бы именно это.

– Не надо стоять передо мной и задавать глупые вопросы! Что ты сама думаешь по поводу всех этих неприятностей, которые мне доставляешь? И я бы хотел услышать твои объяснения, зачем ты злонамеренно разрезала проволочную ограду?

– Я не разрезала, о, Чарльз, ты не должен верить этому! Как я могла разрезать колючую проволоку? Я пролезла под ней… – Она снова перевела дыхание, так как его глаза потемнели от гнева после этого признания. – А что касается ограды дальше по дороге, то я даже не приближалась к ней, это правда.

Длительное молчание последовало за ее словами, и тут Кэти успела осознать свою ошибку. Она прижала дрожащую руку к губам, ожидая его ответа. Он произнес очень спокойно:

– Мне кажется, я ничего не говорил о другой ограде. А так как, по твоим словам, ты не подходила к ней, то, может, объяснишь, откуда ты узнала о повреждениях?

Кэти не отвечала; теперь она подняла голову, а ее глаза заблестели от слез, которые ей приходилось так долго сдерживать. Неужели Чарльз действительно думал, что она могла совершить намеренно акт вандализма и разрушить чужую собственность? Ведь он уже хорошо знал ее! Он выжидательно молчал, и девушка чуть слышно пробормотала, что она не разрушала ограду. Чарльз оборвал ее сердитым и недоверчивым восклицанием.

– Я говорю правду! – запротестовала она, неизмеримо оскорбленная.

– Тогда откуда ты узнала, что ограда повреждена? – повторил он, явно шокированный тем, что она может так беззастенчиво лгать, глядя ему в глаза.

Чтобы хоть как-то оправдать себя, девушка наконец призналась, что прочитала о повреждениях в местной газете и намеренно спрятала газету, чтобы Чарльз не смог узнать о том, что она сделала. Это поразительное признание на мгновение лишило его дара речи, и Кэти тут же воспользовалась моментом, чтобы рассказать ему о том, что явно и до нее кто-то предпринимал попытки извлечь из скалы окаменелость, и после нее, так как, когда она уходила с площадки для гольфа, ограда была в полном порядке. Но если она ожидала, что это утихомирит его гнев, то ошибалась.

– Я больше не желаю ничего слышать об этом, ты меня слышишь? С того самого дня, как приехала, ты постоянно доставляешь мне одни неприятности. Я больше не желаю, чтобы сюда приходили люди с жалобами на твое поведение, – ты хоть понимаешь, что тебя могли привлечь к суду? И я больше не желаю, чтобы мне предъявляли чеки за повреждения, которые ты нанесла чужой собственности…

– О нет, я этого не делала – тебе не нужно платить за это! – Она твердо встретила его взгляд. – Чарльз, ты должен поверить, это была не я.

– Я не знаю уже, чему верить или чего мне ждать, когда возвращаюсь сюда по выходным…

– Но это нечестно… – У нее пересохло во рту и заболело горло. Она умоляюще смотрела на него, но это не возымело должного эффекта.

– С этого дня ты забудешь все абсурдные идеи отца и будешь поступать, как скажу тебе я!

Глаза ее наполнились слезами, но Чарльз, который все еще не мог забыть о том, что ему пришлось униженно просить своего посетителя о снисходительности, мрачно добавил:

– А слезы тебе не помогут. Я прямо тебе скажу: если еще раз случится что-нибудь подобное, то тебе действительно будет отчего заплакать!

Глава 8

Кэти медленно шла по тропинке к летнему домику, размышляя над словами Чарльза, признавая их правоту. Потом она опять стала думать о квартире в Лестере, и когда вошла в летний домик и присела, то, почти не колеблясь, спросила:

– Как ты думаешь, Стив, какую работу я могла бы выполнять?

Девушка увидела, что он снимает очки с кончика носа, его выцветшие глаза с острым интересом глянули на нее.

– Я чувствую, что мне пора самой начать зарабатывать себе на жизнь, – добавила Кэти, видя, что он ожидает дальнейших объяснений. – Чарльз не обязан содержать меня всю жизнь.

– Значит, ты уже называешь его просто Чарльз, – заметил он словно про себя. – Интересно, когда это ты успела привыкнуть к этому? – Он помолчал, а затем продолжил без особого интереса: – Я очутился здесь, когда Чарльзу было девять лет, мне известно все о его семье – от его отца. И я всегда знал, что у Чарльза не могло быть никакой племянницы.

Смысл его слов был вполне понятен девушке; ей захотелось плакать, но чувство отчаяния не дало слезам вырваться. Она снова спросила его о работе, которую могла бы выполнять.

– А Чарльз знает о том, что ты замышляешь? – произнес он, подышав на стекла очков.

– Нет, я еще ничего не говорила ему. Я думала, что сначала должна найти работу, – она не стала просвещать Стива по поводу своего намерения уехать из Грейнджа, так как чувствовала, что первым делом он немедленно передаст эту информацию Чарльзу, который хотя и обрадуется, но, чувствуя себя немного виноватым, постарается все же отговорить ее от этой идеи. – Я уже думала об этом, и все, что смогла придумать, – это устроиться в магазин продавщицей.

– Это тебе совершенно не подходит, – сказал он, словно повторяя слова Чарльза, сказанные им несколько недель назад. – Ты почувствуешь себя словно в клетке, вынужденная простаивать весь день за прилавком.

Он начал полировать свои очки кусочком бумаги, который отыскал в кармане, и занимался этим довольно долгое время.

– По-моему, тебе следует посоветоваться с Чарльзом по этому поводу и посмотреть, что он скажет. Не думаю, что он одобрит эту затею, моя маленькая подружка, не могу представить, что он позволит тебе это.

– Он не сможет остановить меня! – возразила Кэти, подняв подбородок. – Я твердо решила найти работу, Стив, одобрит он это или нет!

– Значит… вы поссорились с ним? Из-за чего это, хотел бы я знать? – Он снова потер яростно очки. – Не хочешь рассказать?

Кэти медлила, жалея, что не сдержалась. Ее восклицание позволит Стиву докопаться до истины. Ведь в действительности они не ссорились в полном смысле этого слова; она признавалась себе, что виной всему ее собственная глупость. Она не спорила, только умоляла Чарльза поверить ей, но он оставался непреклонным. Этого было достаточно, чтобы убедить ее в том, что терпение его истощилось, и если он и будет высказывать недовольство по поводу ее ухода, то, в конце концов, вздохнет с облегчением, что избавился от нее по-хорошему.

– Он все узнал об окаменелости, – наконец призналась она Стиву, сцепив руки на коленях. – Я оставила мой путевой блокнот в каменоломне, и кто-то вернул его – думаю, это был владелец земли, так как Чарльз сказал, что ему пришлось заплатить за ущерб. – Ее голос дрогнул. – Ты веришь, что я могла это сделать, Стив?

– Нет, и Чарльз тоже не поверит, когда хорошенько подумает над этим. Он очень сердился?

– Он… он сказал, что от меня одни неприятности с самого первого дня, и… и это так, Стив. Я всем причиняю одни неприятности и расходы, и можно было предвидеть, что его терпение наконец закончится.

– Чарльз не станет расстраиваться о расходах… но ты не должна была приближаться к этой площадке для гольфа, ты сама знаешь. Ведь ты понимаешь, что была не права, ведь так? – И когда она кивнула, продолжил: – Ты ведь и не думала, что Чарльз обрадуется, когда придут с жалобами на тебя. Но я не стал бы относиться к этому слишком серьезно; он скоро обо всем забудет. А что касается поиска работы – ты ведь не думаешь уехать от нас, не так ли?

Девушка быстро взглянула на него; она и не подозревала, что Стив такой проницательный.

– Всем будет лучше, – грустно сказала она, – я уеду до того, как причиню ему очередные неприятности.

Стив поднес очки к свету, а затем снова нацепил их на нос и взглянул на нее поверх стальной оправы.

– Иди-ка и хорошенько подумай обо всем, моя маленькая подружка, – посоветовал он. – Мы часто говорим то, во что сами не верим. Мы часто делаем больно другим людям, а потом раскаиваемся в этом.

Кэти глубоко вздохнула, припомнив, что отец за всю жизнь не сказал ей резкого слова… но затем она призналась себе, что никогда не провоцировала его на это, как она постоянно провоцирует Чарльза.

После чая она отправилась в Пайнтри-Лодж. Кэти впервые отправилась туда в то время, когда Чарльз был дома, и миссис Дин с удивлением взглянула на нее, спрашивая, не уехал ли уже Чарльз.

– Нет, он не уедет до завтрашнего утра. – Она помолчала. – А Бриджет нет дома?

– Они с Ноэлем отправились на прогулку, но Билл в соседней комнате, слушает музыку. Присоединяйся к нему, дорогая.

Билл приветливо улыбнулся и выключил проигрыватель.

– Какой приятный сюрприз, я не ожидал увидеть тебя до завтрашнего дня. – Он с восхищением взглянул на Кэти, но тут же заметил ее подавленность. – Может, пойдем прогуляемся?

Они гуляли по тропинкам между живыми изгородями, и Кэти подумала о вересковых полях и о мягком ковре из мха под ногами. Тоскливое чувство нахлынуло на нее, и она спросила Билла, не отвезет ли он ее снова в Дербишир. Билл с радостью согласился, пообещав позвонить в гараж по поводу машины.

– Сказали, что одна машина всегда в моем распоряжении, – доложил он ей. – Я заеду за тобой пораньше – часов в девять.

– Давай немного попозже, хорошо, Билл? – Чарльз обычно уезжал около восьми, но вполне возможно, он отправится попозже. – Я буду готова в половине девятого.

К ленчу они уже были на торфяниках. День был теплый, а небо чистое. Они бродили по холмам и по долине, выбирая удобные тропинки и пересекая вересковые поля там, где им было удобно. Перекусили во время ленча, но к трем часам оба изрядно проголодались и направились обратно к машине, которую оставили на обочине, рядом с мостом Коллдерс. После еды, убрав за собой мусор, Кэти взглянула на вершины, нависающие над рекой Хантер.

– Ты бы хотел посмотреть на остатки старого поместья? – спросила она, и Билл быстро кивнул. – Там немного чего осталось, – извиняющим тоном добавила она, ей самой не очень хотелось туда идти. Просто это было оправданием для того, чтобы вновь полазить по скалистым уступам и, стоя высоко над долиной Коллдер, ощутить на своем лице холодный чистый ветер – кто знает, когда она побывает здесь еще раз.

Но они прошли всего половину пути, как Кэти вдруг решила вернуться. Она инстинктивно чувствовала приближение тумана, который имел обыкновение мгновенно затягивать все кругом. Кроме того, ее беспокоило то, каким способом Билл карабкался по скалам. Он не очень-то обращал внимание на ее предостережения, считая, что она преувеличивает опасность.

– Туман? – Он посмотрел на чистое небо и острые очертания гор вдалеке. – Нет никакого намека на туман.

– И тем не менее, мы должны поспешить. Он появляется так быстро, что застает врасплох людей на дорогах. Если мы поторопимся, то успеем пробраться через самые узкие места до того, как он станет достаточно густым. Мы не сможем ехать сквозь туман, здесь так много крутых поворотов.

После длительных споров Билл наконец согласился идти назад, хотя по-прежнему считал, что девушка преувеличивает опасность тумана.

– Будь осторожен, – предупредила его Кэти, когда они оказались в очень узком проходе. – Следи за тропой.

Билл не понимал опасности, и Кэти пришлось объяснить ему, что, хотя тропа иногда выглядит безопасной, на самом деле под ней располагаются пустоты, проделанные бурным течением реки, подтачивающей берега. Тропинка не укреплялась годами, а течение делало свое дело. Казалось невероятным, что раньше эта тропа была достаточно широкой и прочной, чтобы выдержать экипажи и не только обитателей поместья, но и их многочисленных гостей, которых они так часто приглашали.

– Осторожнее там. – Кэти шла впереди Билла и постоянно оборачивалась, но он, казалось, не обращал ни малейшего внимания на ее предупреждения. Девушка поняла, что он даже – впрочем, это было вполне естественно – немного недоволен тем, что она постоянно дает ему советы, поэтому замолчала.

Какое-то время они шли молча, потом Билл, оторвав взгляд от тропы и взглянув на дальние вершины, признался, что она была права.

– Туман опускается так быстро, – выдохнул он, так как солнце уже походило на желтый шар, тревожно нависший на мрачном, потемневшем небе. – Я бы не поверил, что он может опуститься так… – И внезапно он попытался ухватить Кэти за руку, так как неожиданно начал скользить и падать на каменистое дно реки. Еще в воздухе Кэти умудрилась освободиться от его руки и устоять на ногах, хотя ее щиколотка была сильно повреждена, а голова кровоточила, так как она задела острый край уступа.

Оглушенная, она могла только смотреть на неподвижное тело Билла, но потом, забыв о своей боли, вытащила его из воды и подтянула к узкому валуну с противоположной стороны тропы. Девушка взглянула вверх. Как она и подозревала, поток подточил берег почти по всей протяженности. Она держалась ближе к скале, но Билл и не заметил, что тропа сузилась в ширину почти до ярда. Он был без сознания, а кровь продолжала сочиться через пальто из раны в руке. Сердце Кэти билось с бешеной скоростью. Было очевидно, что он сильно ранен, а на протяжении многих миль не было и признаков жизни. Ее глаза потемнели, когда она взглянула вверх на вереницу домиков. Она колебалась всего мгновение, затем, сняв свое пальто и подсунув его под голову Билла, медленно и осторожно стала пробираться по ручью к дороге. Перейдя ее, она направилась к стройке, прижимаясь к берегу Коллдер. Вокруг стоял оглушающий рев машин, терзающих долину, вгрызающихся в грязь речного ложа. Девушка смутно отметила, что дамба почти готова и работы продвигались гораздо быстрее, чем она предвидела. Та работа, которая кипела на речном дне, заключалась уже в простой чистке. Успеют ли они, невольно подумала Кэти, до начала паводка?

Кэти застонала, сознание ее помутилось, какой-то мужчина с любопытство посмотрел на нее, она увидела, как к ней бегут люди, хватают ее под руки.

– Что такое, милая? Ты ранена.

Она приложила руку к голове. Машины, хижины – все завертелось у нее перед глазами.

– Там, на ручье, в ущелье, как раз над стремниной, молодой человек. Туман… Они никогда не найдут его. Я должна пойти с вами…

Свет начал меркнуть; Кэти почувствовала грубую спецовку у своего лица, и две смуглые руки подхватили ее, словно она была ребенком.

Косые лучи солнца упали на кровать, и Кэти открыла глаза, сонно и озадаченно моргая, пытаясь разглядеть окружающую ее обстановку. Обитая ситцем деревянная мебель, светлый ковер; стены персикового оттенка, длинное низкое окно с кремовыми бархатными занавесями, доходящими до пола. Она смутно ощутила какое-то движение и, повернув голову, скривилась от неожиданной боли. Сквозь дымку она увидела, как молодая девушка встала и вышла из комнаты. Кэти снова повернула голову; кровь запульсировала в висках, она подняла руку и нащупала повязку на лбу.

– Билл! – вскричала она, привскакивая.

– Ш-ш! Билл в безопасности – в больнице! Лежи. – Сильные руки нежно уложили ее на подушку. Она смотрела все еще в забытьи, но уже осознавая, что снова причинила беспокойство Чарльзу.

– Они послали за тобой – как они нашли тебя? Как ты смог так быстро добраться сюда?

– Быстро? – Чарльз не обратил внимания на предыдущий вопрос, а она была слишком сонной, чтобы это заметить. – Тебя принесли сюда вчера.

Она сдвинула брови, пытаясь сосредоточиться.

– Ты хочешь сказать, что сегодня вторник?

– Вторник, время ленча.

Кэти оглянулась кругом и остановила взгляд на далеких вершинах, виднеющихся из окна. Киндер-Скаут. Она повернулась, чтобы спросить, но замолчала, увидев выражение его лица. Глаза Чарльза казались твердыми, а вокруг рта были заметны крошечные, жесткие складки. Причина была очевидна; Кэти снова нарушила его запрет и приехала на торфяники, причинив ему неудобства, ведь он вынужден был бросить работу и примчаться сюда. Подавленным, слабеньким голоском она наконец осмелилась спросить, где находится.