Текст книги "Сбежавшая невеста"

– Почему мы остановились, – спросила Джули, направив свою кобылу к Мику.

– Посмотри, – указал он. – Вот он, городок, подходящего размера. Не слишком большой, но достаточно населенный, чтобы там был отель, и, может быть, судья или шериф, который поженит нас.

Джули встала в стременах и посмотрела на маленький городок, расположившийся в центре пустыни. Бледно-розовые стены кирпичных домов почти светились там, где солнце касалось их. И в дальнем конце городка – церковная колокольня, увенчаная простым деревянным крестом. Она снова опустилась в седло и спрятала улыбку.

– Мик.

– Да?

– Ты видишь ту колокольню?

– Да, а что?

Девушка пожала плечами:

– Это церковь.

– И что?

– Ты католик?

Мик отрицательно покачал головой.

– Ну, что ж, – опустив глаза, Джуля посмотрела на него сквозь ресницы, – ты не против, если нас поженит городской священник?

– Священник?

– Si.

– А не будет проще, если мы по-быстрому сделаем это у шерифа или у мирового судьи?

Она подняла глаза:

– Если нас поженит священник, то брак будет выглядеть более правдоподобно для моей семьи.

– О, – он кивнул, и девушка с облегчением вздохнула. – Ладно, Джули. Мне кажется, это совсем неважно. Мне все равно.

– Спасибо.

– Все в порядке, ее стоит благодарности. – Мик посмотрел на свою поношенную дорожную одежду и звонко стукнул себя в грудь. Взвилось облачко пыли, и он помахал рукой, чтобы разогнать его, затем предложил:

– Прежде, чем мы навестим священника, как насчет того, чтобы заглянуть в магазин и приобрести более приличную одежду?

– Это будет замечательно! – сказала Джульетта и дернула ворот своей рубашки. За время поездки она так привыкла к своей одежде, что, казалось, была рождена в ней.

– Как ты думаешь, может, мы сможем найти и баню?

– Ты знаешь, для меня это звучит превосходно. Давай поищем.

Пуская свою лошадь рысью Джули спросила:

– Мик, а ты… ты не мог бы…

– Что?

Джули вдохнула побольше воздуха и набралась решимости. Она думала об этом непрерывно последние несколько дней. И лучшего времени, чтобы спросить, у нее не будет.

– Я хотела бы знать, что ты думаешь о том, чтобы сбрить бороду?

– Мою бороду?

– Si. Я бы очень хотела знать, как мой будущий муж выглядит под этими зарослями.

Мик потер челюсть, с любовью погладил свою ржаво-коричневую бороду:

– Я вообще-то не собирался с ней расставаться, по крайней мере, пока не вернусь домой.

Джульетта умоляюще посмотрела на него.

– Я обычно отращиваю эту штуку за зиму, потому что тогда чертовски холодно бывает бриться.

– Сейчас не так холодно…

– Нет… но будет, когда мой подбородок станет голым.

– Ну, если ты не…

– А, дьявол! – он пожал плечами. – Все равно, нет никакой разницы, сбрею я ее сейчас или позже. И я считаю, у тебя есть право решать, как ты хочешь, чтобы твой муж выглядел на свадьбе.

– Gracias[15]15
  Gracias – благодарность, спасибо (исп.)


[Закрыть], Мик.

– Все в порядке. Мы же не хотим, чтобы священник подумал, что эта свадьба – ненастоящая, верно?

Джули снова взяла поводья и последовала за Миком. Скоро она станет замужней женщиной и непременно будет повенчана священником. Она позаботится об этом.

Мисс Баттерворт отбросила прочь сомнения и выдвинула верхний ящик письменного стола. Она нахмурилась при виде беспорядка, который там царил. Измятые документы, залитая водой расходная книга. Ее глаза широко раскрылись, когда она наткнулась на пистолет, засунутый в угол ящика. Осторожно, как будто оружие могло само выстрелить, женщина задвинула ящик.

Покачав головой, Пенелопа потянулась к ручке следующего, стараясь избавиться от ощущения вины за то, что полезла в стол Патрика. Но ей нужна писчая бумага, а у нее нет возможности попросить ее у хозяина ранчо, поскольку тот едва говорит с ней с того вечера четыре дня назад, когда нашел ее, возвращающуюся из города.

«И даже тогда, – подумала мисс Баттерворт, поджав губы, – он не говорил, а кричал на нее – так будет точнее».

Она положила ладони на крышку стола.

С той поездки вместе, Даффи избегал встречаться с ней. Он казался призраком в его собственном доме. Пенелопа не видела его и не слышала. Каждое утро Патрик покидал ранчо до того, как все вставали, а возвращался гораздо позже ужина.

А насчет его намека, что Джульетта была не его ребенком – что ж, она не верила этому ни одну минуту. Неважно, как сильно мистер Даффи ненавидит донью Анну, только он, и никто другой, должен защищать Джульетту, если любит ее.

После нескольких настойчивых вопросов Джоанна рассказала Пенелопе о человеке, которого Патрик нанял, чтобы сопровождать его дочь домой. Если бы Джульетта действительно так мало значила для него, как он говорит, он бы не беспокоился так о том, чтобы обеспечить ее безопасность. Похоже, что Патрик Даффи не так уж сильно отличался от тех мужчин, с которыми ей приходилось сталкиваться раньше. Исключая Юстаса, конечно. В их поступках отсутствовала логика. Пенелопа быстро открыла и закрыла еще три ящика, стараясь ни на что не смотреть, что могло носить частный характер. Она твердила себе, пытаясь облегчить свою душу, что не похоже, чтобы Патрик Даффи свои личные бумаги хранил в таком беспорядке.

Ей необходимо написать несколько писем: одно – судебному исполнителю в El Paso, одно – мэру и одно – донье Анне Сантос.

С помощью Патрика Даффи или без нее она доберется до причины смерти Юстаса.

С отвращением к собственной слабости, готовая все бросить, Пенелопа с размаху дернула и открыла последний ящик стола. Там ничего не было, за исключением одного дагерротипа в рамке.

Пенелопа взяла его и, повернув к окну, стала рассматривать изображение красивой смуглой девушки. Черные волосы обрамляли ее правильное лицо, большие глаза печально смотрели в камеру, мягкая улыбка тронула ее губы.

Джульетта. По-видимому, она.

Пенелопа шагнула ближе к окну и немного выше подняла портрет, чтобы последние лучи солнца падали прямо на него. Качая головой, мисс Баттерворт изучала лицо дочери Патрика.

Конечно, не точная копия, но девушка определенно унаследовала какие-то черты от своего отца. Сходство было в их глазах и особенно в форме рта. Как только он может смотреть в это лицо и сомневаться.

– Патрик Микаэль Даффи, ты дурак!

– Большое спасибо, – ответил голос за ее спиной, и Пенелопа испуганно подскочила. Она оглянулась на дверь и встретила взбешенный взгляд хозяина ранчо.

– Кто вы такая, черт возьми, чтобы рыться в моем столе?

– Поверьте, у меня не было намерения в чем-либо рыться, – сказала она и почувствовала, как горячая волна стыда заливает ей щеки.

– Намеревались или нет, я вижу, что вы это сделали!

Патрик пересек комнату весколькими злыми размашистыми шагами.

– Собственно говоря, что вам вообще здесь нужно, мисс Баттерворт?

Пенелопа постаралась сдержать нервозность и подняла портрет, чтобы он посмотрел на него.

– Я верю, – сказала она, – что я, наконец, встречу Джульетту. Вашу дочь.

ГЛАВА 14

Весь городок Вацио готовился к фиесте. Мик дал кузнецу доллар, и покинул постоялый двор, чтобы присоединиться к Джульетте. Девушка стояла в тусклом свете, отбрасываемом фонарем, ее глаза были прикованы к большой праздничной толпе на рыночной площади.

Он остановился у нее за спиной и проследил за ее взглядом. Оказалось, что не только они будут молодоженами в этот день. Молодая пара, очевидно, жених с невестой, танцевала посреди веселой толпы. Белое кружевное платье невесты развивалось вокруг ее икр, когда молодой муж кружил ее на руках к восхищению публики.

Мик посмотрел на девушку, стоящую рядом и заметил, что та отстукивает каблуком ритм вместе с музыкантами. «Вот, что она должна иметь, – мрачно сказал он себе. Настоящую свадьбу со своими друзьями и родными, радующимися ее счастью. А не какая-то там церемония, в незнакомом городишке, проведенная для правдоподобия. Может быть, посмотрев на все это, она изменит свое решение. Поймет, каким сумасшествием была эта идея на самом деле». Хотя еще большим безумием было бы не жениться на ней и самому остаться в одиночестве.

«Глупости! Если Джульетта и передумает, едва ли я буду вправе обвинить ее».

– Ты готов, Мик? – спросила девушка, оборачиваясь.

– Да, Джули, готов. – Бентин поправил на плече седельные сумки и замер в ожидании, давая ей шанс отказаться. – А как ты? Ты все еще хочешь сделать это? Ты ведь знаешь, я позабочусь о твоей безопасности дона, даже если мы не будем женаты.

– Я знаю, – она положила ладонь ему на плечо, – но я буду чувствовать себя гораздо увереннее, будучи твоей женой. – И, отвернувшись пробормотала: – даже совсем короткое время.

– Ну, хорошо. – Он выпрямился с большим облегчением, чем хотел это показать. – Давай, сначала отправимся в магазин, а потом поищем отель.

Спустя полчаса Мик стоял подле таверны, которая называлась «El Gato Desierto». Джули сказала ему, что это означает «Пустынный кот», но для него не было разницы, если в этом месте можно получить комнату и ванну для Джули, то оно подойдет им под любым названием. Низенький человечек за конторкой, улыбаясь, говорил что-то по-испански. Мик только и мог пожать плечами и указать на регистрационную книгу.

– Si, si! – человек улыбнулся ещё шире и повернул книгу гостю.

Посмотрев вниз, на страницу, исписанную фамилиями, Мик поколебался секунду, прежде чем аккуратно вывести: «мистер и миссис Бентин». Спрятав улыбку, он любовался своим почерком. Трудно представить, что ты – женатый мужчина, но, в любом случае, скоро он станет таким на самом деле.

– Su esposa?

Мик, непонимающе сморщившись, посмотрел на хозяина таверны.

– Esposa? Что это?

– Простите, мистер, но я не очень хорошо понимаю испанский.

Мужчина за конторкой недоуменно, смотрел на него некоторое время, затем улыбнулся, показал на свой палец с обручальным кольцом и снова повторил:

– Su esposa?

– «Esposa». Скорее всего, это означает «жена».

– О! Она там, а магазине.

«Дьявол, этот человек понимает английский не намного лучше, чем он – испанский».

Показав на магазин на другой стороне улицы, Мик сказал:

– «Esposa».

– О, si.

– Вы можете устроить для нее ванну, мистер?

– Que?

– Дьявол! – Мик задумчиво поскреб подбородок, похоже, что этот язык становится проблемой. Ему стоило подождать Джули, но, так как девушка бродила по магазину, примеряя каждую вещь, которую предлагал ей владелец, он предположил, что она пробудет там еще долго.

Бентин снова почувствовал небольшое раздражение, вспомнив, как Джули настаивала на том, чтобы самой заплатить за свою одежду. Но зато он настоял на том, чтобы самому заплатить за комнату в отеле. Не так-то легко иметь богатую жену!

Но сейчас уже слишком поздно менять это. Сейчас ему нужно поскорее все устроить здесь для Джули и пойти поискать парикмахерскую. Обычно при парикмахерской бывает и баня. Там можно будет помыться. Ни за что на свете он не согласится сидеть в комнате и снова слушать, как она принимает ванну. У него, черт возьми, не хватит сил вынести это еще раз.

«Ванна! Как же ему заставить этого человека понять, что ему нужно? Этот парень выглядит совсем беспомощным, его лицо перекошено, как будто Мик только что свалился с неба».

Хозяин таверны снова разразился потоком испанского, а Мик бестолково таращился на него.

– Ванна! – повторил он, на этот раз немного громче. Затем спохватился, вспомнив, что его собеседник вовсе не глухой.

Поняв, что у него нет другого выхода, Мик положил свой дробовик, седельные сумки и пакеты с покупками на стол и стал показывать жестами, как принимают ванну.

Мужчина кивнул и начал что-то бормотать, а Мик поздравил себя с решением всех проблем. Все, что было нужно, он устроил.

Джули стояла перед кривым качающимся зеркалом и улыбалась. Просто не верится, насколько лучше чувствуешь себя после горячей ванны и в свежей одежде! Девушка вскинула голову и провела ладонью по бедрам.

Это, конечно, не совсем то свадебное платье, о котором она мечтала… Однако и это неплохо. Солнечно-желтая с открытыми плечами хлопковая блузка скользила по краю груди, обнажая ее восхитительное тело цвета меда. Красные и голубые цветы были вышиты вдоль горловины и гармонировали с шитьем по подолу ею пышной черной юбки, спадавшей до середины голени.

Сделав полоборота, Джульетта взглянула через плечо, чтобы проверить как сидит юбка сзади. Поймав свой взгляд в зеркале, она остановилась. Волна возбуждения охватила ее, при мысли о том, что уже через час или два будет замужем.

«Замужем!» Как она боялась этого слова! Но сейчас, когда известно, что это будет Мик, а не дон Виценте, Джульетта была счастлива. И оно наполняло ее радостным нетерпением.

Услышав стук в дверь, девушка обернулась, скользнула ногами в новые коричневые кожаные сандалии и схватила с кровати белую кружевную накидку.

Джули рывком распахнула дверь и с открытым ртом уставилась на человека, шагнувшего в комнату.

Он выглядел прекрасно. Его непокорные волосы были тщательно подстрижены и расчесаны. Борода, которая до этого скрывала половину его лица, была обрита, и открылась сильная челюсть с небольшой ямочкой на подбородке. На нем была надета темно-зеленая рубашка, заправленная за ремень свежевычищенных штанов из оленьей кожи; и впервые за все время, что они были знакомы, в руках его не было дробовика.

– Мик!

Он сдержанно улыбнулся и потер голый подбородок:

– Не говори, что я тебя не предупреждал.

Джульетта встала рядом с ним и просунула руку под его согнутый локоть. Глядя на него, она нежно сказала:

– Я просто немного удивлена, потому что даже не подозревала, что мой муж может оказаться таким красивым мужчиной.

Мик выдохнул с облегчением, и Джули поняла, что он тоже нервничал.

– Ты все подготовила, Жу-лет-та?

– Да, все, мистер Бентин.

В маленькой кирпичной церкви Св. Павла Мик стоял рядом с Джули, пока она разговаривала со священником. Пыльная черная сутана отца Гарсиа обвивалась вокруг его ног в стоптанных сандалиях, в пухлой руке он держал глиняный кувшин, наполненный до краев cerveza[16]16
  Cerveza – пиво (исп.)


[Закрыть].

– Padre[17]17
  Padre – отец (исп.).


[Закрыть], – сказала она на испанском, громко, чтобы перекричать шум фиесты, – мы хотим пожениться сегодня вечером.

– Сегодня вечером? – круглое лицо священника изобразило смущение. Его седые волосы торчали на его голове, напоминая тусклый нимб, Джули чувствовала запах пива в его дыхании. Он покачнулся, потеряв равновесие, но твердая рука Джули удержала его. Очевидно, священник праздновал вместе со своей паствой.

– Si, Padre. Сегодня вечером. – Она бросила быстрый взгляд на Мика, затем снова повернулась к священнику.

Свечи внутри раскрашенных фонарей, висящих на площади, отбрасывали блики на мягкие черты его лица. Священник помолчал, обернулся и осторожно оглядел высокого гринго, потом неуверенно спросил:

– Почему именно сегодня вечером, дитя мое? Так неправильно. Сначало нужно сделать оглашение.

Поразмыслив, Джули посмотрела прямо в его добрые серые глаза и решительно солгала:

– Простите меня, Padre, – сказала она, – я беременна.

Девушка внимательно посмотрела в лицо Мика, чтобы удостовериться, что тот не понял слова «eucita», и вздохнула с облегчением. Он выглядел таким же невозмутимым, как всегда.

Однако священник понял его прекрасно. Он поднял на нее разочарованные глаза, а потом бросил на Мика злобный взгляд.

– Что? В чем дело? – спросил тот. Джули не обратила на его слова внимания.

– Мой отец, – объясняла она, прося о прощении, – одобряет моего избранника…

– Может быть, твой отец и прав, дочь моя, – ответил священник, не сводя с ничего не понимающего Мика полного отвращения взгляда, – впрочем, я уверен, если вы пойдете к твоему отцу и расскажете о… своей проблеме, вам все проститься.

Он икнул и виновато прикрыл рот рукой. «Все идет не так хорошо» – оценила ситуацию Джули. Она ожидала от священника большей сговорчивости.

– Но он, по крайней мере, католик? – с надеждой спросил священник.

– Нет, Padre.

Он покачал головой, слегка зашатался, затем выпрямился.

– Это нехорошо. Гринго не католик, а у тебя будет от него ребенок.

– Мы не первые, с кем это случается. Padre.

В ответ тот лишь горько вздохнул и нахмурил серые кустистые брови.

– Джули, что происходит?

Но «невеста» отмахнулась от него, как от мухи, и снова сосредоточилась на священнике. Набравшись смелости, она настойчиво сказала:

– Padre, если вы не пожените нас сегодня вечером, я буду жить с этим человеком в грехе, и вам придется отвечать за это перед Богом.

Похоже, Padre не устраивала такая перспектива. Джульетта поняла, что сделала верный ход.

– Что ты говоришь ему? – требовательно спросил Мик. – И почему он смотрит на меня так, словно хочет снять мой скальп.

– Одну минутку, Мик, пожалуйста! – и продолжала атаковать ошалевшего священника:

– Ну, Padre? Вы пожените нас?

Было видно, что ему неприятна вся эта история. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он кивнул головой:

– Да, я вас поженю. В вашем… положении, я думаю, лучше иметь мужа язычника, чем вовсе его не иметь.

Джули чуть не рухнула на землю от облегчения.

– Si, Padre. Gracias. – Она поспешила к Мику, и они вместе последовали за священником в церковь.

Внутри маленькой кирпичной церкви было прохладно и темно. На побеленных стенах плясали отсветы, отбрасываемые дюжиной свечей. Высоко на колокольне было окно с витражным стеклом. Его краски, приглушенные в темноте, ожидали, когда лучи восходящего солнца коснуться их, чтобы снова засиять.

Возле алтаря Мик стоял прямо, крепко держа руку Джули на сгибе своей руки. Маленький священник повесил на стену ручной работы распятие и зажег еще несколько свечей у его основания. Звуки фиесты заглушались толстыми кирпичными стенами и, казалось, что эта крошечная церковь была совсем одна во всем огромном мире.

Мик нервно переминался с ноги на ногу, пока пальцы священника перелистывали страницы молитвенника.

Джули сжала руку Мика, и он накрыл ее ладонь своей. Украдкой любуясь своей невестой, Мик сказал себе, какой он все же счастливый человек.

Ее темная головка склонилась; белое кружево упало на плечи и красиво оттеняло слегка бронзовое тело. От нее исходил головокружительный запах жасмина, и Мик подумал, что, как бы мало они не были вместе, он все равно всегда будет благодарен ей за это.

Когда священник начал читать, Мик слушал очень внимательно, хотя не понял ни единого слова за всю церемонию. Джули назвала Padre их имена, и подсказала Мику, когда говорить «да». Прежде, чем он это осознал, все закончилось, и они стали мужем и женой.

Отец Гарсиа с шумом захлопнул молитвенник, посмотрел на жениха и что-то стремительно сказал по-испански не слишком дружелюбным тоном.

– Что он говорит?

Джули улыбнулась:

– Поздравляет нас. Теперь ты можешь поцеловать свою жену.

Мик взглянул на старика и подумал: «Готов держать пари: поздравления не имеют ничего общего с этой речью!»

– Мик? – он обернулся к своей молодой жене. Ее глаза сияли, и она елейным голосом спросила: – ты не поцелуешь меня, чтобы торжественно узаконить наш брак?

«Лучше не делай этого!» – предостерег его внутренний голос.

Джули провела пальцами по его руке вверх, затем мягко прикоснулась к его щеке. Чувствовать тепло ее руки на своем лице было все равно, что бросить зажженную спичку в сухой куст. Поэтому, посоветовав своему внутреннему голосу заткнуться, Мик склонился и прижался губами к ее губам. Она обняла его, и его руки неосознанно сомкнулись вокруг ее талии. Его раненое плечо хорошо шло на поправку, и он уже не обращал внимания на небольшие приступы боли. Он выдержал бы и гораздо худшее ради того, чтобы вот так ее обнять.

И когда Джульетта приоткрыла ему навстречу губы, язык Мика проскользнул внутрь ее теплого рта, и все вокруг перестало существовать. Его тело сразу же отреагировало. Мик крепко прижал ее бедра к своим и услышал, как девушка тихонько застонала.

Ее пальцы проскользнули в его волосы, он ощущал ее нетерпение в каждом прикосновении. Мик попытался прервать поцелуй, но она так умоляюще взглянула на него, что у него не хватило смелости остановиться… Потом он вспомнил, что теперь они женаты, что он имеет на нее право, и, отбросив прочь осторожность, задыхаясь, ехал ее так, что приподнял над полом.

– Basta! Violador![18]18
  Basta! Violador! – Прекрати! Насильник! (исп.)


[Закрыть]

Мик поднял на священника затуманенные глаза. Маленький человечек, подскакивал на месте, что-то говорил по-испански с невероятной скоростью.

Они быстро подписали церковное свидетельство, которое вручил им священник. Джули дернула Мика за руку и потащила его по короткому центральному проходу вон из церкви.

Даже снаружи, сквозь шум фиесты, Мик все еще мог слышать, как священник что-то неистово кричал. Внезапно остановившись, Мик повернул девушку к себе лицом:

– Что, черт возьми, он кричит? – Она облизала губы и бросила взгляд назад, на закрытые двери церкви. Затем, пожав плечами, уверенно соврала:

– Padre желает нам успеха и приглашает на фиесту.

Мик усмехнулся. Ангельский невинный взгляд! Кто бы мог подумать, что его благовоспитанная, женушка – такая лгунья? Он не знал испанского, но прекрасно знал священников. Вряд ли этот коротышка благословлял их. Больше похоже, что он ругался. Что же такого она наговорила, если Padre так взбеленился? Но если Джули не слишком беспокоится об этом, то почему он должен?..

Положив руку ей на плечи, Мик притянул девушку к себе:

– А если нас пригласили, так почему бы нам не присоединиться к празднику?

Везде, где они ни шли, они встречали улыбки и смех. Народ собрался со всей округи, чтобы повеселиться, танцующие заполнили всю площадь.

Когда музыка снова зазвучала и площадь наполнилась нежными звуками гитар, Джули повела его в круг.

– Потанцуй со мной, муж!

Он оглянулся на другие пары и заколебался:

– Я не знаю, Джули. Если бы это был быстрый танец, я бы пожалуй, справился, но я не уверен в этих медленных движениях.

– Пожалуйста!

Джульетта протянула ему руки, и Мик понял, что соберет всю свою смелость, только чтобы снова быть рядом с ней. Она нежно прижалась к Мику, и он положил правую руку на изгиб ее бедра. Ее голова склонилась к нему на грудь, и аромат жасмина, исходивший от ее волос, заполнил собой весь мир.

Левую руку Джули закинула вокруг его шеи, и ее пальцы стали медленно дразнить его. Сильная дрожь пронзила его тело, и пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы овладеть собой. Она подняла голову и поцеловала его в ямку на шее, задержавшись на пульсирующей голубой жилке.

Мик вздохнул и скользнул рукой вниз по ее спине; он мягко обхватил ее, притянул к себе и держал так, пока не заметил, что она осознала его желание. Но Джули не отстранилась, а лишь еще теснее прижалась к нему бедрами, и Мик окончательно потерял контроль над собой.

Склонив голову, он прижался к ней в поцелуе, который становился все сильнее и сильнее, по мере того, как разгоралась их взаимная страсть. Девушка гладила его волосы и сжимала его голову, требуя от него чего-то большего. Ее язык встретился с его в страстном порыве, и ее тихий стон вонзился в Мика, как острый нож.

Звуки фиесты исчезли для них. Остальные танцоры перестали существовать. Им казалось, что они были совсем одни. И они страстно прижались друг к другу. Когда рука Мика поднялась, чтобы обнять ее грудь, Джули оторвалась от его губ, запрокинула голову и накрыла своей рукой его ладонь, говоря без слов, чего ждет от него.

– Джули… – Мик наклонился, провел языком и губами по ее шее, обхватил большим и указательным пальцами ее сосок, и сквозь тонкую ткань блузки почувствовал, как она задрожала. – Джули, если я не остановлюсь сейчас… – Он выпрямился и ждал, пока она посмотрит на него. В ее чистых голубых глазах читалось такое вожделение, что ему пришлось собрать всю силу воли, чтобы не взять ее прямо здесь. Но нужно было дать ей последний шанс, изменить свое решение. – Если я не остановлюсь сейчас… я совсем не остановлюсь.

Она облизала пересохшие губы, затем отняла его руку от своей груди. Поднеся ее к губам, Джули целовала каждый его палец, скользя языком по мозолистой ладони.

Крепко сжав челюсти, Мик ждал, стараясь не дышать. Поцеловав его ладонь Джульетта снова накрыла ею свою грудь и настойчиво удерживала ее там. Потом нежно прошептала:

– Не останавливайся, Мик. Пожалуйста, не останавливайся.

Он перевел дух и, крепко прижав Джули к себе, как лунатик, пошел сквозь толпу.

Мик поставил ее на ноги и отбросил потертое одеяло в конец кровати. В тишине, при тусклом свете единственной керосиновой лампы, эта комната казалась самым уютным пристанищем в мире.

Нервничая, Джули посмотрела на него и почувствовала, что ее сердце вот-вот выпрыгнет. Он смотрел на нее голодными глазами. Потом склонился и поцеловал ее ласковым поцелуем, играя с ее губами, дразня ее тело, так что скоро она ни о чем не могла думать, кроме него. Его руки обхватили ее, и Джульетта услышала, что их сердца бьются в едином ритме. Джули закрыла глаза и обняла его. Она была благодарна ему за его страсть и силу. Мик ртом ласкал ее тело, и при каждом прикосновении ее дыхание учащалось. Он умоляюще трогал языком ее губы, пока они не приоткрылись и не пригласили его внутрь. Ее руки впились в его плечи, она состязалась с его языком, нанося удар за ударом. Джули слышала, как бешено неслась кровь в венах, и сердце билось где-то в висках; слышала, как он тихо охнул, оторвавшись от ее рта и заскользил губами к ее шее. Дюйм за дюймом, его губы восхитительно двигались по ее коже, и Джульетта откинула голову, чтобы дать ему доступ.

Его тепло, невероятный жар его рта на ее теле вызывали головокружение, ее ноги ослабели, она покачнулась. Мик нежно подвинул ее назад, пока ее колени не коснулись края матраса. Затем с легкостью посадил ее на кровать. Его руки гладили ее плечи, мозолистые пальцы ласково порхали по ее коже. Она открыла глаза и увидела, что его взгляд прикован к ней, лицо напряжено, дыхание замерло; казалось, он ждет какого-то знака от нее, чтобы продолжить свое волшебство.

Преодолевая слабость, Джули подняла руки к его лицу и обхватила его ладонями. Склонив его голову, она стала ласково целовать его рот, щеки, подбородок. Его руки напряглись на ее плечах, а через минуту ее блузка скользнула вниз.

Выпрямив плечи, Джульетта почти не шевелилась, наблюдая, как опускается край ярко-желтой ткани. Мик, наклоняясь вперед, покрывал поцелуями каждый новый дюйм открывающегося тела.

Джули вздрогнула и упруго потянулась всеми мускулами, когда прохладный ночной воздух каснулся ее обнаженной груди. Пальцы Мика осторожно обхватили ее набухшие соски, и мягко их сдавили. Джули, задыхаясь, выгнула спину. Непередаваемый прилив чистого удовольствия наполнил ее, и она хотела попросить Мика, чтобы он снова повторил это. Но у нее пропал голос. Когда его пальцы снова начали играть с ее телом, девушка улыбнулась и молча запрокинула голову.

Она слышала, как он горячо выдохнул, и в следующий момент почувствовала его губы возле своей груди. Джули наклонила голову и не сводила глаз с его рта, приникшего к ее соску.

– Dios mio, – прошептала Джули, нежно обхватив его затылок, и подвинулась на матрасе в ответ на внезапное теплое покалывание между бедер.

Опустившись перед ней на колени, Мик придвинулся ближе к кровати и раздвинул ее колени. В последний раз лизнув сосок, он передвинулся к другой ее груди, и на этот раз то же чувство охватило ее с еще большей силой.

Заставив себя открыть глаза, Джули увидела рот Мика рядом со своей правой грудью. Она левой рукой обхватила сосок, только что оставленный им и задрожала от собственного прикосновения.

Ее бедра напряглись против ее воли; она облизнула губы и томно окликнула:

– Мик?

– Да, – пробормотал тот и провел языком по ее темно-коричневому соску.

– Ah, Dios, – вздохнула Джульетта и снова выгнулась по-кошачьи: – Мик, почему так… я как будто чувствую твои прикосновения… в других местах?

Она почувствовала его улыбку на своей груди. Мик пробрался правой рукой под ее юбку, затем вдоль линии ноги к бедру. Джули слегка подскочила на кровати.

Он поднял голову, чтобы взглянуть на нее и заметил ее руку на груди. Джули тут же смущенно опустила ее. Мик тотчас положил ее ладонь туда, где она была.

Девушка опустила ресницы, не желая, чтобы он прочел бесстыдство в ее глазах. Но Мик наклонял голову до тех пор, пока не смог видеть ее лицо, затем ласково поцеловал ее.

– Не прячься от меня. Не отводи взгляд, Джули. – Его дыхание обдало ее щеку. – Не надо! – Его рука шевельнулась под юбкой и тронула центр, сердце той дрожи, которая грозила свести ее с ума.

– Ми-ик! – Сквозь тонкую ткань трусиков она чувствовала его горячее прикосновение. – Что ты?..

– Все в порядке, Джули, – прошептал он, склоняя голову, чтобы снова насладиться ее соском, – все хорошо. Откинься на спину, дорогая.

Джульетта кивнула и сделала, как он просил. По правде говоря, она бы не смогла, даже если бы хотела, спорить с этой рукой, зажегшей огонь в ее пульсирующем теле.

Джули чувствовала, как Мик развязывает шнурки на ее талии, и нежная, как лепесток, ткань ее трусиков скользит вниз по ногам.

Его рука снова гладила ее тело, его прикосновения зажигали огонь в крови, который переходил во все более яростное пламя. Он стащил с нее юбку, присоединился к ней на матрасе, и снял с нее оставшееся белье. Джули впервые в жизни лежала нагая на прохладной постели, и ночной воздух ласкал ее тело.

Она наблюдала, как раздевался Мик, и у нее перехватило дыхание, когда она увидела его широкую мускулистую грудь с торчащими кое-где симпатичными светлыми волосками. Он не сводил с нее взгляд, пока не снял одежду, и теперь стоял обнаженный возле кровати, глядя на нее. На какой-то момент Джули почувствовала нерешительность, при виде его пылающей плоти. Потом он оказался рядом с ней на матрасе, и его руки снова ласкали ее. Он страстно целовал ее, затем его губы отправились исследовать ту часть тела, которую руки уже познали.

Его рот ласкал ее груди, а рука скользнула вниз к маленькому пятнышку темных завитков внизу ее живота. Джули инстинктивно раздвинула для него бедра, подаваясь вперед, к его руке. Когда его пальцы проникли внутрь, она громко застонала. Его большой палец медленно тер нежный кусочек тела, пока его пальцы двигались в ней, вызывая дрожь, грозившую поглотить ее всю.

Приподнявшись на одной руке, Мик посмотрел ей в глаза, молча требуя, чтобы она не отводила взгляда. Джули облизала губы, подтянула колени и жаждуще качнула бедрами, безумно прося чего-то еще, что не знала, как назвать.

Од склонился к ней, а после поцелуя, отодвинувшись назад, чтобы вдохнуть воздуха, прошептал ей в волосы:

– Почувствуй это, дорогая. Пусть это произойдет. Не сопротивляйся. Не думай.

Джульетта кивнула, перевела дыхание и отдалась жару, бушевавшему у нее в бедрах. С каждым ударом его большого пальца новая волна пробегала по ее телу. Каждый раз, когда его пальцы покидали ее тело, ей хотелось кричать, чтобы он снова вернулся в ее тепло. Ее ждущие бедра приподнялись на кровати. Голова металась по подушке, и ее тело поднималось все выше к какому-то отдаленному пику.