Текст книги "Башня с воспоминаниями"

Глава 10
Обсерватория

Широко раскрытыми от удивления глазами Нэнси оглядывала обсерваторию. Маленькая восьмиугольная комната походила на фонарное помещение миниатюрного маяка. Солнце освещало её через четыре арочных окна, бросая радужные отблески на белые стены. Сюда могли войти не больше четырёх человек, да и тем было бы тесно. Вдоль стен стояли две деревянные скамьи с обитыми тёмно-синим бархатом сиденьями, а в середине находился высокий медный телескоп с направленной на окно слева трубой.

Нэнси покрутилась на месте.

Из башни открывался восхитительный вид. Это, наверное, самая высокая точка во всём городе! Вдали простирались зелёные луга, испещрённые чёрными точками – паслись животные. Крыши домов, с черепицей разных цветов, напоминали лоскутное одеяло, над которым поднимались изогнутые дымоходы и кирпичные трубы. Внизу Нэнси разглядела продавца газет, который раньше выкрикивал заголовки про связь кометы и землетрясения.

Девочка смотрела на мир из секретной башни, словно птица с неба. Если от этой картины и днём глаз не оторвать, можно представить, как тут красиво ночью! Башенка придаёт старому дому невыразимое очарование – неудивительно, что дедушка так гордится, что его семья владеет им много лет.

Вдруг изнутри одной скамейки донёсся тихий стук, который эхом отразился в маленьком помещении. Нэнси пошатнулась, протянула руку, чтобы удержаться за что-нибудь, и чуть не столкнула телескоп с подставки. Синее сиденье справа от неё раскачивалось, словно лодка. Что происходит? Девочка взяла себя в руки и вспомнила, зачем пришла сюда.

– Виолетта, это ты? – прошептала она.

– Да, – приглушённо пропищали из-под скамьи. – Кажется, я застряла. Можешь мне помочь?

Нэнси ухватилась за край сиденья и подняла его. Под ним оказалась младшая сестра, которая тут же развернулась как ёжик, и встала.

– Очень уж долго ты меня искала. – Виолетта потянулась. Щёки у неё пылали. – Я не сразу тут спряталась, но это место гораздо лучше, чем прежнее. Правда здорово? Здесь можно играть, устраивать чаепития…

Нэнси заметила, что сестра что-то держит в руке.

– Что это? – спросила она, помогая девочке выбраться из ящика скамьи.

– Я нашла её здесь.

То была небольшая книжка в синей обложке с золотыми буквами и с иллюстрацией, изображающей смотрящих в ночное небо детей. «Краткий справочник созвездий».

Нэнси взяла книгу в руки и пролистала её. Внутри были рисунки созвездий, а на форзаце значилось написанное карандашом имя: «Мистер Персиваль Дуглас».

Виолетта прижалась носом к стеклу арочного окна.

– Смотри, Нэнси, – видишь коров? Мы на самом краю города. А вон то высокое здание – как думаешь, что это? А какой чудесный телескоп! Интересно, нам разрешат посмотреть на комету? А зачем это маленькое колёсико? Ой, Нэнси, помоги мне!

Бум!

Увидев, что случилось, Нэнси подавила вскрик и бросила книгу. Телескоп накренился, но упасть на пол ему помешала скамья.

– Виолетта, что ты наделала! – закричала Нэнси, бросаясь к трубе. Прибор оказался очень тяжёлым, и у девочки не получилось поднять его. Дедушка сказал, что телескоп старинный, а значит, он наверняка очень ценный. Только бы ничего не сломать!

С винтовой лестницы послышались приближающиеся тяжёлые шаги.

– Девочки! – В башне появилась встревоженная мама, и стало совсем тесно. Все трое были как великаны, которые пытаются уместиться в галошу. – Что же вы делаете, негодницы! – воскликнула мама, увидев упавший телескоп.

– Прости меня, мамочка, – захныкала Виолетта. – Мне, честное слово, очень стыдно.

Мать плотно сжала губы и помогла Нэнси поднять прибор. Направив трубу на то же окно, что и раньше, она посмотрела в окуляр.

– Изображение мутное, но, к счастью, линза не разбилась. По-моему, дедушка запретил вам подниматься сюда? – От её испепеляющего взгляда Нэнси почувствовала себя маленькой, будто муравей.

– Думаю, Виолетта об этом не знала. Мы играли в прятки, – пробормотала она.

– Я просила тебя присмотреть за сестрой и вести себя тихо, но за одно только утро мы имеем сломанный карниз и упавший телескоп. Куда это годится? – гневно проговорила мама.

– Это и правда случайность. Трудно всё время сидеть дома, – оправдывалась Нэнси, снова мысленно недоумевая, почему они должны прятаться, но понимая, что сейчас неразумно задавать вопросы.

– Да, это так скучно! Можно нам пойти погулять? – заныла Виолетта. – По субботам мы с папой и Монти всегда ходим в парк.

Мать только тряхнула головой и жестом приказала девочкам спускаться по лестнице. Сама она задержалась, чтобы поставить на место бархатное сиденье скамьи.

Уходя, Нэнси оглянулась и увидела, что мама подняла книгу о созвездиях и вдруг бросила её, словно горячий уголь. Однако заметила девочка и другое. Телескоп был направлен не в небо, а на крыши домов. В таком положении он стоял с самого начала, а это значит, что прошлой ночью мама и дедушка наблюдали вовсе не за кометой. Её так и тянуло подойти к трубе и посмотреть в окуляр, чтобы выяснить, за чем следят её родные. Когда она спускалась по ступеням, мятежное настроение только обострилось, и девочка уже раздумывала, когда можно будет вернуться сюда и заглянуть в телескоп. Может, тогда одной тайной станет меньше?

Глава 11
Загадочный свёрток

После того как дедушка прикрепил карниз и снова повесил шторы, мама велела Нэнси и Виолетте сесть на кровати и заняться рукоделием, никуда не выходить из комнаты до конца дня и не раздёргивать занавески, которые она оставила полузакрытыми.

Виолетта, надувшись, неумело пришивала в тусклом свете красную тесьму к краям платочка.

– Почему мы вообще должны украшать дурацкие платочки? – сердито пробурчала она.

– Ну как же, Виолетта, это очень важное и благородное дело, – ответила Нэнси, медленно и размеренно работая иглой. Эти движения успокаивали её. Младшая сестра считала рукоделие скучным занятием, но Нэнси оно увлекало – она часто сидела по вечерам рядом с родителями и, слушая их разговоры, уверенно отреза́ла нить, заправляла её в иголку и делала стежки.

– Пойми, что любая девочка должна быть мастерицей, – часто говорила мама, когда Виолетта упиралась и отказывалась шить.

– Зачем это? – стонала девочка с трагическим видом.

– Когда у тебя появятся муж и дети, придётся всё время чинить одежду. К тому же платочки, которые ты украшаешь, помогают женщинам бороться за свои права, – отвечала мама, пока папа просто смотрел на дочь с лёгкой улыбкой: вечный протест Виолетты забавлял его.

Знать бы, чем сейчас занимается отец. Нэнси скучала по тихим разговорам с ним, по рассказам о людях, которых он защищает в суде. Она гордилась, что его адвокатская контора представляет интересы обездоленных и часто соглашается на крошечный гонорар, если отец считает дело сто́ящим.

– Иногда люди нарушают закон из-за собственной недальновидности, и очень важно помочь им вернуться на верный путь, – говорил он, рассказывая о женщине, которая оказалась в тюрьме Лидса за организацию марша в поддержку движения суфражисток. Она провела в заключении полтора месяца и, когда вышла на свободу, в небе парил воздушный змей с напечатанными на нём словами «Женщинам – избирательное право».

Слушая такие речи, мама наклонялась вперёд с блестящими от воодушевления глазами, и Нэнси иногда приходило в голову, что мать завидует отцовской карьере адвоката. Но когда однажды Нэнси спросила отца, есть ли у неё возможность пойти по его стопам, он покачал головой и нахмурился.

– Женщинам не разрешают заниматься юридической практикой, Нэнси. Надеюсь, когда-нибудь это изменится, но пока тебе следует прилежно учиться и сохранять нравственность – это сослужит тебе добрую службу в будущем…

В тот вечер в доме с башенкой сразу после очень скромного ужина девочек отослали спать. В десять часов Нэнси проснулась от боя часов на площадке. Откуда-то издалека доносились звуки шагов и неразборчивые голоса.

Лунный луч проник в комнату через щель между занавесками и проложил на полу дорожку к двери. Нэнси соскочила с кровати и на цыпочках подкралась к выходу из комнаты, поморщившись от скрипа половиц. Но Виолетта, к счастью, крепко спала. На этот раз девочке не пришлось подниматься в башню, чтобы подслушать разговор: ступени узкой лестницы снова заскрипели, и появилась мама в длинном тёмном плаще с накинутым на голову капюшоном. Её усталое бледное лицо выделялось в темноте. За мамой шёл дедушка с мерцающей масляной лампой в одной руке и с маленьким плоским свёртком в коричневой бумаге в другой.

– Вот, – сказал он, передавая свёрток маме, которая тут же сунула его в карман плаща и напряжённо поблагодарила:

– Спасибо.

– Ты не боишься идти одна, Шарлотта? – с тревогой спросил дедушка.

– Нет. Не волнуйся, я буду держаться в тени. Тебе лучше остаться – девочки могут проснуться, – ответила мама.

– Будь, пожалуйста, осторожна, – предупредил дедушка, быстро обнимая её. – Я поднимусь в башню и буду наблюдать.

Нэнси чуть не вскрикнула, вспомнив о том, что телескоп направлен не в небо, а на город.

– Извини, что девочки не послушались тебя и поднялись в башню, – сказала мать.

– Это от любопытства, они не причинили вреда, – мягко произнёс дедушка.

– Но они не должны узнать, чем мы занимаемся, – добавила мать.

Дедушка согласно кивнул.

Мама взяла у него лампу и быстро пошла вниз по лестнице. Через некоторое время из подвала раздался стук двери: мама вышла во двор. Куда она отправилась ночью?

Нэнси осторожно закрыла дверь своей комнаты и снова забралась в постель, мучаясь от неотвязного желания подняться в обсерваторию и узнать, на что смотрит дедушка в телескоп. Слушая мирное дыхание Виолетты и глядя на лунную дорожку на полу, она терялась в догадках, кому предназначался свёрток и какие секреты скрывает мама.

Вскоре после того, как часы на лестничной площадке пробили одиннадцать, Нэнси услышала стук задней двери и звук шагов: мама поднималась в свою комнату. Девочка, которая давно хотела спать, повернулась с боку на бок и твёрдо решила: так или иначе она разузнает, что происходит.

* * *

Следующий день начался так же, как и предыдущий: Нэнси помогала дедушке в аптеке до открытия, только на этот раз неожиданных визитов не случилось. Девочка отполировала поверхности шкафов и прилавка, но больше для неё поручений не нашлось: запасы были уже пополнены, травы разложены по ящичкам.

– Вы с мамой смотрели ночью на комету? – спросила она, подавляя зевок, когда складывала тряпку и убирала в шкаф баночку с пчелиным воском.

– Да, – угрюмо ответил дедушка, открывая кассу и глядя на пустые отделения для денег.

– Давно вы за ней наблюдаете? – не отставала Нэнси, надеясь услышать хотя бы намёк на то, чем дедушка на самом деле занимается в обсерватории. Ясно ведь, что за кометой он не следит!

Аптекарь ещё больше помрачнел и бросил на неё быстрый взгляд.

– Да. Вчера она была ярче, чем в предыдущие дни.

Нэнси знала, что дедушка лукавит: прошлой ночью светила яркая луна, а значит, рассмотреть комету было труднее обычного. Девочка хотела продолжить свои вопросы, не выдавая, однако, того, что ей что-то известно, как вдруг сверху раздался крик, а затем стук бегущих вниз по лестнице ног. Дедушка и внучка с тревогой переглянулись.

Мама, с растрёпанными волосами и в ночной рубашке влетела в аптеку, таща Виолетту за запястье.

– Я просто с ума сойду! – воскликнула она, качая головой.

Нэнси с трудом скрыла удивление. В Лидсе мама никогда не позволяла себе ходить по дому неопрятной. Когда девочки утром спускались в кухню, она всегда была одета, причёсана, и завтрак уже стоял на столе.

– Что случилось? – нахмурившись, спросил дедушка.

– Виолетта разбила банку с лавандовым маслом на площадке второго этажа, – объяснила мама, отпуская руку дочери и прикладывая пальцы к вискам.

– Я только хотела посмотреть, – всхлипнула Виолетта, смахивая слезу со щеки. – Извини, мама, извините, дедушка. Я всё уберу.

– Ну почему ты не можешь даже пять минут посидеть спокойно? – спросила мама уже мягче.

– Девочкам надо погулять, – сказал дедушка, сложив руки на груди. – Нехорошо, что они сидят взаперти.

Нэнси взглянула на него с удивлением.

– Но мы ведь решили, что они не должны выходить на улицу, – ответила мама.

– Похоже, это неправильное решение. Детям нужно куда-то девать энергию. Не беда, если они незаметно выйдут из дома и пройдут по Аббигейт-стрит в Ботанический сад и обратно. Особенно если не будут ни с кем разговаривать, – объяснил дедушка.

– Хочешь сказать, что мы отпустим их гулять вдвоём? – Мама явно сомневалась.

Дедушка слегка пожал плечами.

– Ну мы ведь не можем с ними пойти.

– Почему? – тут же спросила Нэнси.

– Не можем, и всё, – отрезала мама, теребя пуговицу на вороте ночной рубашки.

Нэнси нахмурилась, подумав о маминой ночной прогулке. Почему это они не могут выйти из дома вместе?

– Отпусти их, Шарлотта, – настаивал дедушка.

Нэнси обрадовалась. За Виолеттой трудно уследить в доме, да она и сама чувствовала себя здесь как мотылёк в банке.

– Папа говорит, что даже заключённым положены прогулки. А сегодня воскресенье. Разве нам не надо идти в церковь, мама? – спросила девочка, надеясь окончательно убедить мать.

Мама отняла руки от висков, бросила своему отцу отчаянный взгляд и повернулась к Нэнси.

– Пока мы здесь, в церковь ходить не будем, – сказала она.

– Что с ними случится, если они немного погуляют? – мягко произнёс дедушка, взяв дочь за руку повыше запястья. – По воскресеньям магазины закрыты и в городе тихо.

Мама часто заморгала, и Нэнси вдруг испугалась, что она заплачет.

– Хорошо, – наконец бессильно проговорила мать. – После завтрака можете выйти на прогулку. Но сделаете всё так, как сказал дедушка: наденете фартуки и шляпы, выйдете через кухню, не станете привлекать к себе внимания и ни с кем заговаривать. Пойдёте строго до Ботанического сада и обратно. – Она потёрла затылок и пристально посмотрела на Нэнси. – Поручаю тебе проследить, чтобы вас никто не заметил. Ты меня поняла?

– Да, мама, – ответила девочка, взглянув на Виолетту, которая уже прыгала от восторга.

Нэнси тоже очень обрадовалась возможности выйти из этого странного дома. Может быть, так ей удастся выяснить, что происходит с мамой и почему она настаивает на том, чтобы они не показывались на улице.

Глава 12
Несчастный случай

Солнце освещало фасады выкрашенных в пастельные тона домов. Нарядно одетые семьи направлялись в церковь: девочки в платьях по щиколотку и в соломенных шляпах-канотье, мальчики в пиджаках, жилетках и кепках. По дороге к Аббигейт-стрит Нэнси видела покрытые лесом холмы и широкие поля, с которых ветер приносил душистый аромат весенней зелени. Нэнси не привыкла к свежему воздуху: над Лидсом всегда висел фабричный дым и выхлопные газы от автомобилей и омнибусов, – и поначалу даже слегка растерялась.

Виолетта с радостной улыбкой порхала рядом, словно птичка, которую выпустили из клетки.

– Смотри! – воскликнула она и указала на двух рабочих, которые опасно балансировали на стремянке, прикрепляя поперёк улицы тёмно-синий баннер с изображением по краям серебристых комет с длинными хвостами.

На фасадах многих домов пологой улицы висели яркие флаги и плакаты. Виолетта вприпрыжку побежала мимо аккуратных строений с магазинами на первых этажах, так отличающихся от высоких готических зданий с башенками и шпилями в центре Лидса. Нэнси последовала за сестрой, но вдруг остановилась: её внимание привлёк плакат в окне винной лавки, на крыльце которой человек с красным носом заделывал замазкой щели вокруг дверного проёма.

– Космическая вечеринка, – с воодушевлением пробормотала Нэнси. Она читала в папиной газете, что такие праздники проводят во многих странах в ту ночь, когда комета пролетит ближе всего к Земле – это случится через три дня.

Торжества продлятся всю ночь. В Париже будут устроены катания на лодках по Сене, в Нью-Йорке – танцы на крышах. Многие люди радуются прибытию кометы и ждут его с нетерпением, как из ряда вон выходящее событие. Жаль, что нельзя рассказать о вечеринке Джозефине. Пару недель назад подруга смело подняла руку в классе и спросила у учительницы, станет ли школа праздновать приближение кометы. Учительница, сдвинув брови, ответила «Не может быть и речи» и настоятельно посоветовала Джозефине сосредоточиться на уроках игры на фортепиано, а не витать в облаках вместе с сомнительными небесными телами. Нэнси всецело разделяла разочарование Джозефины – она и сама хотела бы побывать на такой весёлой вечеринке.

Виолетта, которая уже убежала далеко вперёд, оглянулась и помахала Нэнси, и старшая сестра жестом попросила девочку подождать её.

– Что вы там делаете, мистер Томпсон?

Нэнси обернулась и увидела, как человек в тёмно-синем фартуке, несущий поднос с блестящими красными омарами, остановился около того, который замазывал щели вокруг двери.

– Я подумал, надо перестраховаться. Вдруг учёные правы и газ кометы всё-таки ядовит, – объяснил мистер Томпсон.

Мужчина с омарами поморщился.

– Эти зловещие предсказания делают не учёные, а любители сенсаций. Не стоит верить всему, что пишут в газетах.

– А почему вы трудитесь в воскресенье? Готовитесь к вечеринке мэра? – спросил мистер Томпсон, оглянувшись, словно боялся, что его подслушивают. Заметив Нэнси, он нахмурился.

Девочка снова уставилась на плакат. Подслушивать было стыдно, но больно уж хотелось узнать, что горожане скажут о мэре.

– Конечно, – ответил его собеседник. – Так же как и весь город.

– А эти омары для него? – поинтересовался мистер Томпсон.

– Да. Самые лучшие, – сказал, видимо, рыботорговец, но голос у него почему-то был кислым как лимон.

– Я тоже поставляю для праздника только самое тонкое и дорогое вино, – подхватил мистер Томпсон таким же безрадостным голосом.

Нэнси задумалась. Торговцы почему-то неохотно поставляли мэру хорошие продукты. Похоже, они его недолюбливали.

Тут Нэнси вспомнила про Виолетту. Сестра, конечно, не стала её ждать и спустилась уже до середины холма. Не дослушав разговора, Нэнси быстро пошла вперёд. Мимо бакалейной лавки «Оливерс и сыновья», где из открытого окна на втором этаже доносился запах кофе и смех, мимо ювелирного магазина Терлоу Чампнесса, книжной лавки Ф. У. Грума, где владелец прикреплял серебряные картонные звёзды на висящее в окне изображение звёздного неба, и, наконец, мимо галантерейного магазина Кавендиша, где женщина мыла окно. Торговли в воскресенье, может, и не было, но в городе бурлила жизнь – люди готовились к новой рабочей неделе и к предстоящему торжеству.

– Подожди меня, Виолетта! – окликнула сестру Нэнси, приближаясь к концу улицы и большим каменным воротам, которые, по словам дедушки, обозначали вход в Ботанический сад. Но девочка не слышала или не хотела слышать – она летела как ветер, не обращая внимания на то, что шляпка съехала набок, косы растрепались, а гетры сползли к лодыжкам.

– Виолетта! – снова крикнула Нэнси, привлекая любопытные и неодобрительные взгляды мужчины и женщины в чёрных воскресных нарядах. Женщина с возмущением произнесла:

– Я понимаю, когда буянят мальчики, но девочка! Да ещё и в воскресенье!

Нэнси стиснула зубы. Мама доверила ей присмотреть за сестрой, и она не подведёт.

В конце улицы был перекрёсток. К нему приближался сияющий чёрный автомобиль, но Виолетта, запрокинув голову, рассматривала флаги и баннеры и скакала дальше. Перед глазами Нэнси очень медленно разыгралась ужасающая сцена. Крик водителя машины, когда он заметил девочку. Скрип тормозов на пыльной дороге. Душераздирающий крик Виолетты, упавшей на землю: тесёмки канотье развязались, и шляпка покатилась по холму, будто маленькое колесо.

Нэнси на ватных ногах подбежала к сестре. «Только бы с ней ничего не случилось, только бы с ней ничего не случилось», – отчаянно повторяла она про себя.

– Я её не видел – выскочила как из-под земли! – закричал водитель, выбираясь из машины и снимая автомобильные очки.

Девочка, тяжело дыша, с закрытыми глазами лежала на спине.

– Виолетта, ты меня слышишь? – умоляюще спросила Нэнси, опустившись рядом с сестрой на колени. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. – У тебя что-нибудь болит?

Пара в чёрном, которая несколько мгновений назад осуждала поведение сестёр, торопливо подошла и стала предлагать помощь.

Виолетта открыла глаза и тут же заплакала:

– Ой, Нэнси, ой как болит локоть!

Рядом присел какой-то мальчик. Нэнси повернулась к нему. Это был тот высокий тщедушный паренёк, который вчера приносил дедушке провизию. Сегодня он был в коричневых твидовых брюках, жилетке и кремовой рубашке с закатанными рукавами.

Мальчик беспокойно смотрел на Виолетту, которая пыталась встать.

– Я всё видел из окна галантерейной лавки. Давайте помогу.

– Осторожно, может, у неё что-нибудь сломано, – предупредила женщина в чёрном. Она вынула кружевной платок и стала изящно прикладывать его к носу, словно происшествие оказалось невыносимым для её нервов.

– Кажется, ничего не сломано, – дрожащим голосом проговорила Виолетта.

– Пошевели пальцами на руках и ногах, – велел мужчина в чёрном костюме. – Всё в порядке. Думаю, жить будешь, – добавил он, отдавая Нэнси сбежавшую шляпу Виолетты.

Нэнси с облегчением села на пятки, прижимая шляпу к груди.

Водитель авто понял, что девочке ничто не угрожает, и испустил длинный вздох.

– А где ваши родители? – спросил он, сцепив руки.

– Нас отправили гулять, – ответила Нэнси.

Она с ужасом заметила, что правый рукав платья у сестры порвался и из большой ссадины на локте на белый муслин сочится кровь. Она отложила шляпу, вынула носовой платок и перевязала им оцарапанную руку, жалея, что рядом нет мамы с её снадобьями. Виолетта сморщилась от боли.

– Моя мама поблизости в нашей лавке. Она тебя быстро заштопает, – сказал мальчик, помогая Виолетте встать. – Меня, кстати, зовут Ильм. Как я понял из вашего разговора, ты Нэнси, а ты Виолетта. Мы уже встречались, да, Нэнси?

Нэнси кивнула и с уколом вины вспомнила строжайший мамин приказ: ни с кем не разговаривать и не привлекать к себе внимания. Мало того что Виолетта получила травму, так ещё и этот мальчик узнал их имена. Вместо короткой прогулки в Ботанический сад они попали в трагическую переделку. Нэнси так подвела маму, что хуже не придумаешь.