Текст книги "Башня с воспоминаниями"

Глава 13
Унижение

Глядя на алое пятно, расползающееся по платку, который Виолетта осторожно прижимала к локтю, Нэнси почувствовала лёгкую тошноту. После того как она убедила водителя, что он не виноват и сестра не пострадала, они с Ильмом медленно повели Виолетту назад в галантерейную лавку. Нэнси представила выражение лица мамы с плотно сжатыми губами, когда они вернутся домой в таком плачевном состоянии. Ильм вызвался помочь и, несмотря на мамин запрет разговаривать с незнакомцами, девочка поняла, что помощь им необходима. Кроме того, мальчик разговаривал с её дедушкой в аптеке, а значит, он не совершенно незнакомый человек.

– Я заметил тебя вчера у мистера Гринстоуна, – сделав несколько шагов, сказал Ильм. – Не знал, что у него бывают гости.

– Да… дело в том, что… он приболел, – забормотала Нэнси, – и мы с мамой и Виолеттой приехали помогать ему наблюдать за кометой. – Нэнси сразу же пожалела о своей болтливости. Но Ильм предложил помощь, и не ответить ему было бы невежливо. Наверное, лучше свести разговор к голым фактам. Нэнси помолчала и поудобнее взяла за руку Виолетту. – Мы шли в Ботанический сад, но не должны были ни с кем не разговаривать, – продолжила она. – Мне велели следить за сестрой, и вот как неудачно всё сложилось.

– Да, прогулка пошла не по плану, – с сочувствием кивнул Ильм.

Он посмотрел вперёд, и Нэнси увидела женщину, которая раньше мыла окна. Она стояла на крыльце дома и с беспокойством смотрела на приближающихся детей.

– Это моя мама, – сказал Ильм. – Только я должен тебя предупредить: она не знает, что я ношу продукты в аптеку Гринстоуна.

– Правда? – удивилась Нэнси. – Почему?

– Если ты живёшь в его доме, то, наверное, тебе уже известно, что у него в городе плохая репутация, – скользнув по ней взглядом, объяснил Ильм.

– Вот как? – ответила Нэнси, вспоминая визит мэра и жестокие слова, которые он бросал дедушке.

– Но мистер Гринстоун всегда добр ко мне, платит мне жалованье и хорошо со мной обращается, – добавил мальчик. – Мне он нравится.

– Мистер Гринстоун – наш дедушка, – пискнула вдруг Виолетта.

Нэнси в смятении взглянула на сестру. Всего за пару минут Ильм узнал о них столько, что от мамы девочкам точно влетит. Видимо, им действительно следовало сидеть дома. И всё-таки интересно: почему их не должны видеть в городе?

– Вы внучки мистера Гринстоуна? – Ильм от удивления вытаращил глаза.

– Ещё два дня назад мы об этом не знали, – продолжала выкладывать семейные секреты Виолетта, тыкая пальцем в больной локоть и морщась.

– Правда, что ли? – спросил мальчик, с любопытством глядя на Нэнси.

Нэнси вдруг подумала, не лучше ли сразу отвести Виолетту домой, чтобы избежать дальнейших вопросов. Но было поздно: мама Ильма уже стояла перед ними и широко, но беспокойно улыбалась.

– О господи, что с тобой случилось? – воскликнула она, осматривая локоть Виолетты и приглашая детей в дом. Мать Ильма была такой же высокой и худой, как её сын, с большими лучистыми глазами. Она усадила Виолетту на прилавок, дала ей каталог одежды, чтобы отвлечь девочку, и засуетилась, нося воду и марлю, чтобы промыть рану.

Нэнси оглядела лавку: стеллажи с рулонами тканей вдоль задней стены, шкафы от пола до потолка, к маленьким ящикам прикреплены образцы товаров – напёрстков, ножниц, щипцов, вязальных крючков, ниток и пуговиц, разложенных по размерам, форме и цвету. В целом создавалось впечатление изобилия и уюта.

– Ну ты и каланча! – сказала Виолетта Ильму, который, опершись о прилавок, наблюдал за девочками.

– Виолетта, – одёрнула сестру Нэнси, надеясь, что её слова не обидели мальчика.

Но по лицу Ильма медленно расплылась улыбка. Его впалые щёки надулись, и с губ сорвался звонкий, как колокольчик, смех. Нэнси удивлённо заморгала. Казалось, засмеялся не он, а какой-то ребёнок. Нэнси улыбнулась, а следом за ней и Виолетта, почти забывшая о разбитом локте.

– По крайней мере, моё имя соответствует росту. Ильм – это ведь то же самое, что вяз, так что иногда меня дразнят Долговязом. Дедушка работал на складе пиломатериалов и увлекался изучением пород деревьев – маму зовут Ива. Хорошо, что меня назвали не в честь дуба или бука.

– Или конского каштана, – захихикала Виолетта.

Ильм снова заулыбался.

– Сколько вы пробудете в городе?

– Мама сказала, до тех пор, пока комета не станет удаляться от Земли. Значит, мы, скорее всего уедем не раньше среды, – ответила Нэнси.

– То есть после Космической вечеринки, – сказал Ильм и закатил глаза, словно его не очень радовало приближение этого праздника.

– Я видела объявление в витрине магазина, – сообщила Нэнси.

– Поэтому повсюду флаги и украшения? – спросила Виолетта.

Ильм кивнул.

– Весь город уже несколько месяцев только и говорит о вечеринке. Мэр об этом позаботился. – По его лицу пробежала тень.

Нэнси не очень поняла, чем недоволен её новый друг, поскольку сама мечтала посетить праздник.

– Так значит, это мэр устраивает торжество? – полюбопытствовала Нэнси.

Ильм снова кивнул.

– Мэр даёт несколько больших праздников каждый год, чтобы собрать деньги на благотворительность, но таких грандиозных, как задуман в среду, ещё не было. Вечеринка будет в Народном доме. Но меня это не особо привлекает.

– А что такое Народный дом? – поинтересовалась Нэнси.

– Это здание неподалёку от Энджел-хилл. Там проводят общественные мероприятия, – ответил Ильм.

– Вы говорите о Космической вечеринке? – спросила хозяйка лавки, возвращаясь с миской тёплой воды и бинтами. Она осторожно размотала платок, которым Нэнси обернула оцарапанный локоть сестры, и положила его на прилавок. – Папа Ильма не первую неделю работает допоздна, помогая мэру в организации праздника, – рассказала она, промакивая влажной марлей ссадину Виолетты.

– И нам приходится трудиться в лавке в два раза больше, – добавил Ильм.

– Ах вот оно что! – произнесла Нэнси. Наверное, он поэтому недоволен вечеринкой.

– А ещё Филип возит мэра по городу в модном красном авто, – неодобрительно фыркнула мама Ильма. – Ему приходится носить шофёрскую фуражку, а от неё у Филипа болит голова.

Снаружи, с порога открытой лавки, раздался кашель, и мать Ильма обернулась.

– А, мэр Дуглас. А мы тут… говорили о вас. – Она вспыхнула от смущения.

В лавку вошёл бледный как полотно человек примерно такого же возраста, как отец Нэнси. Из кармана изящного пиджака выглядывала золотая цепочка карманных часов. Он снял чёрную шляпу и пригладил шелковистые тёмные волосы. Его величественная осанка и хорошо скроенный костюм говорили о достатке, высоком положении и авторитете. С виду он был довольно привлекательным, тогда как, прячась накануне под прилавком аптеки, Нэнси представляла его отвратительным типом с седеющими волосами и лохматыми бакенбардами. Она отошла за прилавок и встала позади Виолетты, снова вспоминая, как этот мужчина угрожал дедушке.

Мэр прищурившись посмотрел на мать Ильма.

– Добрый день, миссис Кавендиш. А где сегодня ваш муж? – спросил он напрямик.

– Ах… сегодня… я… Сегодня ведь воскресенье, мистер мэр. У него выходной, – ответила миссис Кавендиш и натянуто улыбнулась.

Мэр бросил на неё испепеляющий взгляд.

– Разве? Вы путаете, у него сегодня рабочий день.

Нэнси заметила, как Ильм переступил с ноги на ногу и заиграл желваками.

– Ильм, – обратился к нему мэр бархатным, словно ткань на соседней полке, голосом.

– Да, – откликнулся мальчик, глядя мэру прямо в глаза.

Тот снова прищурился.

– Ты, наверное, хотел сказать, «Да, мистер мэр»?

Последовало молчание, и миссис Кавендиш покашляла.

– Да, мистер мэр, – неохотно повторил Ильм, медленно сжимая кулаки.

– Приведи отца, – приказал глава города, доставая свои карманные часы и постукивая по ним. – Немедленно!

Ильм, чуть приоткрыв рот, посмотрел на мать, потом снова на мэра.

– Ильм, сходи, пожалуйста, посмотри, дома ли папа, – тихо взмолилась миссис Кавендиш.

– Но сегодня воскресенье. У отца уже несколько месяцев не было выходных, – так же тихо ответил ей сын.

Мэр шагнул к мальчику.

Нэнси прижалась к Виолетте. От этого человека так и веяло холодом, и девочке стало зябко.

Лицо у Ильма побагровело. Не говоря ни слова, мальчик развернулся и направился из торгового зала в жилую часть дома. Послышался топот шагов на лестнице, потом громкий гул голосов сверху.

От сочувствия этой семье у Нэнси сжалось сердце. Выходит, мэр отвратительно обращается не только с её дедушкой. Интересно, он ко всем людям так относится или выборочно? Надеясь, что мэр не обратит на них большого внимания, девочка ещё теснее прижалась к сестре, которая увлечённо листала каталог одежды. Может, им уйти? Атмосфера в лавке заметно накалилась.

Ильм быстро вернулся и привёл невероятно сутулого человека с опухшими глазами. Он напоминал ветку, искорёженную во время урагана. Галантерейщик щёлкнул подтяжками и натянул серый пиджак.

– Мистер мэр, вы ведь сказали, что сегодня не нуждаетесь в моих услугах, – почтительно проговорил отец Ильма. Он как-то странно качал головой, и Нэнси не сразу поняла, что мужчина кланяется.

Губы мэра тронула искуственная улыбка.

– Перед посещением церкви мне необходимо почистить ботинки.

Миссис Кавендиш ахнула и прижала руку к шее. Ильм потёр веки и плотно стиснул губы. Его отец быстро застегнул пуговицы на пиджаке и разгладил ладонями рукава.

– Конечно. А где они?

Мэр посмотрел вниз.

– У меня. На. Ногах. – Он произнёс каждое слово нарочито медленно, глядя отцу Ильма прямо в глаза.

Нэнси чуть не вскрикнула. Неужели мэр ожидал, что галантерейщик встанет перед ним на колени и начистит ему ботинки прямо здесь, в лавке? Это было неслыханно, и щёки у девочки горели от сдерживаемого возмущения. Она помнила, как однажды Джозефину вызвали к доске за то, что она плохо выучила спряжение французских глаголов. Учительница заставила её остаток урока стоять перед классом с учебником французского языка на голове. Отец Нэнси пришёл в бешенство, когда дочь рассказала ему, что случилось.

– Унижение – худшая форма травли, – гневно говорил он. – Единственная его цель – заставить человека чувствовать себя маленьким и ничтожным.

Отец Ильма, однако, оставался безразличным к собственному унижению и, казалось, был совсем не прочь угодить мэру. Вытащив из кармана аккуратно сложенный платок, он опустился на колени и стал надраивать и без того блестящие ботинки главы города.

Мэр снисходительно наблюдал за ним, выпятив грудь, словно петух-забияка.

Миссис Кавендиш отвернулась и стала теребить воротник блузки.

Ильм насупился и с тревогой поглядывал на Нэнси и Виолетту.

У Нэнси кружилась голова. Почему мэр позволяет себе такие выходки?

Пока мистер Кавендиш старательно выполнял прихоть главы города, миссис Кавендиш обрабатывала рану Виолетты. Нэнси и Ильм молча стояли поодаль. Девочка вся кипела от негодования. Ботинки мэра и так были идеально чистые, к тому же Нэнси никак не могла взять в толк, почему он не отполирует их сам, если ему так заблагорассудилось.

– Спасибо, Кавендиш, достаточно, – через некоторое время процедил мэр. – Теперь идите в Народный дом и продолжайте подготовку к Космической вечеринке. Нужно проверить исправность телескопов и биноклей. А завтра вы должны продать билеты тем, кто их ещё не приобрёл. Не забывайте: все деньги пойдут на благотворительность. – И он с самодовольным видом посмотрел на начищенные до зеркального блеска ботинки.

Мистер Кавендиш даже не взглянул на жену и сына, только слегка кивнул, поднялся и, надев кепку, шаркающей походкой вышел из лавки.

Нэнси посмотрела на Виолетту с перевязанным локтем – нужно идти. Она дотронулась до колена сестры и жестом показала, чтобы она слезла с прилавка. Но тут мэр направился прямо к ним.

Глава 14
Доверие

Нэнси низко опустила голову.

– Ты сделаешь доставку в аптеки в понедельник или вторник? Может быть, Кроусдейлу… или даже Гринстоуну? – спросил мэр Ильма. Дедушкину фамилию он произнёс так, словно это его заклятый враг, с которым он вот-вот сойдётся на дуэли.

Нэнси украдкой взглянула на него.

– Боюсь, нет, – спокойно ответил Ильм. – Вы же знаете, мама не позволяет мне иметь дело с Гринстоуном.

У мэра дёрнулась нижняя челюсть и потемнели глаза.

– Конечно. Она совершенно права. Было бы неблагоразумно кому-нибудь в этом городе поддерживать связь с мистером Гринстоуном.

– Почему?

Нэнси не сразу поняла, с чего это мэр, миссис Кавендиш и Ильм внезапно уставились на неё, но вдруг с ужасом осознала, что произнесла вопрос вслух, и её бросило в жар.

Мэр посмотрел на Нэнси, затем на Виолетту и нахмурился.

– Это твои подруги, Ильм? – Он стал ещё пристальнее разглядывать девочек. – Представь нас друг другу.

– А они уже уходят, – быстро ответил Ильм.

Нэнси поймала взгляд мальчика – он пытался молча подать ей какой-то знак. Мэр, моргая, ждал. Нэнси затаила дыхание. Она надеялась, что Виолетта увлечена каталогом и не станет болтать.

– Я. Сказал. Представь. Нас. Друг. Другу. – Мэр произнёс эти слова чётко, с таким выражением, что стало понятно: он не отступит, пока не добьётся своего.

Миссис Кавендиш ободряюще улыбнулась Нэнси.

– Не стесняйся, дорогая.

У девочки пересохло во рту.

Мэр продолжал пялиться на неё. Его белые, будто гипс, щёки покрылись красными пятнами, и он вдруг закашлялся, закрывая рукой рот.

Миссис Кавендиш засуетилась вокруг мэра, словно наседка вокруг цыплят.

– Что с вами? Вы нездоровы? – волновалась она. – Принести вам стакан воды, мистер мэр?

Задыхающийся глава города не мог говорить и только энергично закивал.

Нэнси беспомощно стояла у прилавка. Казалось, грозный мужчина сейчас повалится на пол галантерейной лавки. Вскоре он откашлялся и повернулся к Нэнси.

– Наверное… за завтраком в горле застряла рыбная кость, – слабо проговорил он, взял у миссис Кавендиш стакан воды и, не отрывая глаз от девочки, выпил его залпом.

Потом отдал хозяйке лавки пустой стакан и осторожно подошёл к прилавку, косясь на перевязанный локоть Виолетты. К удивлению Нэнси, он взял двумя пальцами испачканный кровью платок и брезгливо поднял его перед собой, словно дохлую крысу.

– Это что ещё за антисанитария? Чей это платок? – возмутился мэр.

– Мой, – чуть помедлив, ответила Нэнси.

Глава города отдал ей платок, и девочка сунула его в карман фартука.

– Это ты обшила края тесьмой? У тебя золотые руки, – защебетала миссис Кавендиш, стремясь разрядить опасно накалившуюся атмосферу.

Мэр неожиданно повернулся к двери и пробормотал:

– У меня сегодня ещё много дел. – Он надел шляпу и дотронулся пальцами до её края. – Всем доброго дня. – Мэр вихрем вылетел из магазина и ринулся вниз по холму.

Хорошо, что Нэнси не пришлось называть своего имени и отвечать на настойчивые вопросы спесивого господина. От облегчения девочка почувствовала слабость в ногах.

– О господи, – чуть слышно произнесла миссис Кавендиш. – Нужно выпить чаю и прилечь отдохнуть.

– Я заварю, мама, иди ложись, – сказал Ильм, обняв мать за талию и быстро целуя её в щёку.

– Ты очень заботливый, Ильм, – невесело улыбаясь, ответила миссис Кавендиш.

– Пойдёмте, я вас провожу, – позвал Ильм девочек, жестом приглашая следовать за ним.

Нэнси поблагодарила хозяйку галантерейной лавки за то, что она перевязала локоть Виолетты.

– Мне это нетрудно. Заходите к нам снова, – с рассеянной улыбкой проговорила миссис Кавендиш.

На улице Ильм проводил взглядом быстро удалявшегося мэра. Нэнси увидела, как глава города остановился и раскланялся с двумя дамами, одетыми в чёрное для посещения церкви. Сейчас он вёл себя по-джентльменски, словно дурное настроение рассеялось под лучами солнца. Он, видимо, удачно пошутил, потому что по улице разнёсся смех женщин.

– Сочувствую тому, как он обошёлся с твоим отцом, – сказала Нэнси Ильму, поглядывая на Виолетту, которая рассматривала витрину галантерейной лавки. – Отвратительный тип. Моего дедушку он тоже притесняет. Удивительно, что он так мило беседует с теми женщинами.

Ильм гневно сдвинул брови.

– Он распространяет гнусные слухи о мистере Гринстоуне, которым я не верю. А моим отцом он крутит как хочет. – Мальчик стиснул зубы.

Они немного молча постояли, наблюдая, как мэр любезно прощается с дамами и продолжает свой путь по Аббигейт-стрит. На углу он оглянулся. Издалека трудно было сказать, куда именно он смотрит, но Нэнси не сомневалась, что на них.

– Вчера он приходил к дедушке в аптеку и говорил какой-то вздор про то, что в травяном чае, который он продал одной покупательнице, нашли мышиный помёт. Он об этом болтает в городе? – спросила Нэнси.

– Да, в таком духе. Из-за него мистер Гринстоун потерял большинство клиентов, – хмуро ответил Ильм.

– Не понимаю, зачем ему это и почему он так издевается над твоим отцом, – пылая от возмущения, сказала Нэнси.

– Если бы я знал, то не сидел бы сложа руки, – ответил Ильм.

Нэнси заметила, что у мальчика всё ещё сжаты кулаки и он весь дрожит.

– Когда ты в следующий раз принесёшь продукты дедушке? – спросила она.

– Завтра утром, в семь, – ответил Ильм. – А что?

– Не могу видеть, как мэр обращается с людьми. Сейчас мне нужно идти – необходимо отвести Виолетту домой, – но позже, может, ты расскажешь мне о городе побольше, чтобы я поняла, что здесь происходит? – предложила Нэнси.

Ильм сунул руки в карманы брюк.

– Думаешь, ты можешь чем-то помочь?

– Я должна хотя бы попытаться, – решительно произнесла Нэнси.

Ильм кивнул.

– Завтра я могу прийти на час раньше: мистер Гринстоун дал мне ключ от аптеки.

Нэнси быстро улыбнулась. Раз дедушка доверил мальчику ключ, значит, и она, без сомнения, может всецело доверять ему. А чтобы разгадать все тайны, ей понадобится любая помощь.

Глава 15
Целебное снадобье

Вернувшись в дом с башенкой, Нэнси и Виолетта обнаружили на кухонном столе под солонкой записку от матери, сообщающую, что она легла в кровать с невыносимой головной болью. По первому этажу разносился запах пчелиного воска. Нэнси взяла сестру за руку и повела её в аптеку, где дедушка полировал жёлтой тряпочкой прилавок.

– Здравствуйте, девочки, – поприветствовал он их. – Вам понравился сад?

Нэнси сморщилась.

– Вообще-то мы до него не дошли.

– Я упала, – заявила Виолетта, показывая перебинтованный локоть.

– Какая неприятность, – нахмурился дедушка. Он быстро подошёл и посмотрел на повязку, а Виолетта рассказала ему о происшествии на дороге.

– Хорошо, что ты так легко отделалась, – сказал он Виолетте. – Но кто её перевязывал? – обратился дедушка уже к Нэнси.

– Миссис Кавендиш из галантерейной лавки. Туда нас отвёл её сын Ильм. Я видела его вчера в аптеке. Он сказал, что доставляет вам продукты, – затараторила Нэнси. Жаль, нельзя было рассказать о выходке мэра и о том, что она узнала о нём. Дедушке может не понравиться, что она так быстро подружилась с мальчиком. – Мама велела ни с кем не разговаривать, но как это возможно, когда люди так добры, а нам нужна помощь?

Дедушка вздохнул.

– Вы правильно поступили. Конечно, нужно было принять помощь семьи Кавендиш.

– А что мы скажем маме? Она рассердится, что Виолетта упала и мы нарушили её запрет, – сказала Нэнси, размышляя, какими могут быть последствия их общения с Ильмом и его семьёй. Мама никогда ещё не была такой нервозной.

Дедушка задумчиво постучал пальцем по подбородку.

– Маме, конечно, надо сказать про несчастный случай, но ей необязательно знать все подробности. Не волнуйте её лишний раз.

Нэнси удивлённо уставилась на него. Мысль о том, чтобы лгать маме, ей не нравилась, но, если поведать правду о встрече с семьёй Кавендиш (и мэром!), мама с ума сойдёт от беспокойства, а этого девочке тоже не хотелось.

– Дай-ка я осмотрю твой локоть, Виолетта, – сказал дедушка и стал разматывать бинт. – Значит, сегодня не обошлось без приключений?

– А ещё мы видели мэра, – вдруг выпалила Виолетта.

– Что? – Дедушка застыл на месте с остекленевшими от испуга глазами.

Нэнси сунула руки в карманы фартука. Может, и хорошо, что Виолетта проболталась, потому что сама она не знала, как об этом упомянуть.

– Мэр ужасно обращался с бедным мистером Кавендишем: заставил его чистить ему ботинки и работать в выходной день!

Дедушка был потрясён.

– Персиваль Дуглас – страшный человек, от него надо бежать как от огня. Похоже, я ошибся, убедив маму отпустить вас на прогулку, – с тревогой проговорил он, разглаживая кончик уса.

– Ой! – воскликнула Нэнси. – Это имя написано на книге по астрономии, которую Виолетта нашла в башне.

– Что она там делает? – Дедушка с изумлением посмотрел на внучек. – Его книга всё ещё здесь, после стольких лет?

– Это из-за мэра мама не разрешала нам выходить из дома? – догадалась Нэнси, надеясь, что дедушка расскажет что-нибудь ещё и прольёт свет на растущие как снежный ком загадки.

Виолетта, грызя ноготь, наклонилась ближе, чтобы услышать ответ.

– Держитесь от него подальше, – предупредил дедушка. Глаза у него потемнели.

– Когда же он бывал в башне? – настаивала Нэнси.

– Давно, в другой жизни, – ответил дедушка, поправляя очки на носу и осматривая локоть Виолетты.

– Так значит, мэр уже давно так жестоко к вам относится? – спросила Нэнси.

Дедушка кивнул.

– И потому мы должны сидеть дома? – не унималась Нэнси.

– Ты очень догадливая девочка, – мягко произнёс дедушка, бросая на неё быстрый взгляд.

Нэнси хотела услышать больше, но его губы словно склеились. Однако кое-что ей всё-таки удалось прояснить: их приезд и мамина нервозность как-то связаны с мэром.

– Нэнси, ты ведь знаешь, где лежат травы? – спросил дедушка, меняя тему. – Принеси мне, пожалуйста, немного сушёной звездчатки, и мы сделаем Виолетте компресс, чтобы уменьшить припухлость.

– А расскажите ещё о мэре. – Нэнси не теряла надежды.

– Да, это очень интересно, – кивнула Виолетта.

– Прошу вас больше не говорить об этом человеке, особенно в присутствии вашей мамы, – ответил дедушка и лоб его сморщился, будто гармоника. – Вам понятно, мои дорогие?

Виолетта серьёзно кивнула. Она открыла рот, словно хотела что-то сказать, но тут же закрыла его.

– Хорошо, дедушка, – с тяжёлым вздохом произнесла Нэнси.

Она принесла, как просил аптекарь, траву, и они вместе молча стали готовить целебное средство для компресса – растёрли сухие листья пестиком в ступке, добавили немного воды и перемешали, пока не получилась зелёная кашица. Всё это время Нэнси про себя удивлялась, что подлый мэр когда-то бывал в башне. Не верилось, что дедушка позволил этому человеку переступить порог дома, какую бы настойчивость тот ни проявил.

У дедушки был очень несчастный вид, и Нэнси даже успокаивающе похлопала его по плечу. Он положил поверх её руки свою тёплую мягкую ладонь и с грустью кивнул внучке. Он так бережно обработал рану Виолетты, нашёл подходящее средство, чтобы облегчить боль. Жаль, что в этой аптеке не оказалось снадобья, чтобы облегчить его страдания.