Текст книги "Убийца рядом со мной. Мой друг – серийный маньяк Тед Банди"

– Вы классно выглядите, – сказал он. – Ну же, протяните мне руку помощи. На это уйдет всего пара минут.

Он вел себя игриво и раскованно.

И все же она была настороже. Она пыталась пройти мимо него, сказала, что ему, возможно, сможет помочь ее муж.

– Пойду его найду.

Она испугалась, но сказала себе, что это смешно. Рядом было несколько сотен человек.

Мужчина шагнул в сторону, преграждая ей путь. В своеобразных танцевальных па из стороны в сторону они боролись за позицию, и наконец она от него освободилась. Кто он?

Он здесь не работал. Для ученика он был слишком стар, а для родителя слишком молод. Она поспешила за кулисы.

В антракте Дебби Кент отошла позвонить брату и сказать, что спектакль к десяти часам не закончится, и вернулась ко второму акту. Одна из ее подружек, Джолин Бек, заметила расхаживающего в дальнем конце зала незнакомца. Джин Грэм тоже его там видела, а к концу спектакля ее уже одолевало тревожное любопытство.

После окончания спектакля Дебби Кент вызвалась съездить за братом.

– Я вернусь за вами, – сказала она родителям.

Несколько жителей жилого комплекса напротив средней школы помнят, как слышали два коротких пронзительных крика с западной парковки между половиной девятого и одиннадцатью вечера. И они не похожи были на детское баловство. Скорее на крики предсмертного ужаса. Настолько пронзительные, что жильцы даже вышли наружу посмотреть, что там происходит в темноте.

Но ничего не увидели.

Брат Дебби безнадежно ждал ее на роллердроме. Их родители стояли перед школой, пока зрители расходились по домам. Наконец никого не осталось, но их машина по-прежнему стояла на парковке. Где же Дебби? Уже наступила полночь, а они все нигде не могли найти свою дочь. Казалось, она даже не садилась в машину. Они позвонили в департамент полиции Баунтифула и описали дочь: семнадцать лет, длинные русые волосы с пробором посередине.

– Она не могла просто так оставить нас, – нервно сказала ее мать. Ее отец только что пережил инфаркт. Машина осталась на школьной парковке. Это было странно.

Полиция Баунтифула была в курсе нападения в Мюррее. Знали они также о Мелиссе Смит и исчезновении Лоры Эйм. В район послали несколько патрулей, а в школе открыли и проверили все помещения, чтобы проверить, не заперли ли Дебби случайно в одном из них. Родители отчаянно обзванивали всех ее подруг, но никто из них ее не видел.

И никто больше не увидит.

Утром, с первыми лучами солнца бригада полицейских следователей обыскала парковку и прилегающие территории, пытаясь найти подсказки необъяснимого исчезновения Дебби Кент.

Они узнали об услышанных накануне вечером криках, но ни одного прямого свидетеля похищения не нашли. На парковке было так много автомобилей, что никто не мог выбрать один, возможно, старый, желто-коричневый «Фольксваген-жук».

Детективы Баунтифула Айра Бил и Рон Баллантайн на корточках осмотрели уже пустую парковку и нашли между задней дверью школы и парковкой маленький ключ. И они тотчас его узнали. Это был ключ от наручников.

Они отнесли этот ключ в департамент полиции Мюррея и вставили его в наручники, снятые с Кэрол Даронч. Ключ подошел идеально, и наручники открылись. Однако известно, что ключи от разных наручников взаимозаменяемы. К наручникам «Смит-Вессон» этот ключ не подошел, зато открывал наручники от некоторых других производителей, занимающихся выпуском их уменьшенных версий. Эту улику нельзя было однозначно привязать к обоим делам, но, безусловно, знак был тревожный. Кэрол Даронч удалось сбежать. А Дебби Кент, очевидно, нет.

Как и ранее в Вашингтоне, на правоохранителей Юты обрушился шквал звонков. Звонок, имевший хоть какое-то отношение к делу, поступил в середине декабря. Звонивший, приехавший 8 ноября в школу забрать дочь после спектакля, рассказал, что видел старый побитый «Фольксваген» светлого цвета, отъезжающий с парковки около 22:30 вечера.

И на этом – все. Для родителей Дебби Кент наступила мрачная, трагичная предрождественская пора, как и для семей Мелиссы Смит и Лоры Эйм. А Кэрол Даронч стала бояться выходить из дому одна. Даже днем.

Глава 14

Успеваемость Теда Банди в первый год в юридической школе Юты была не такой впечатляющей, как в прежние годы обучения. Его средний балл с трудом дотянул до тройки, а первая четверть и вовсе была завешена с двумя незачетами – и это тот же Тед, который легко прошел и окончил с отличием жесткий курс Вашингтонского университета, а также убедил декана приемной комиссии в Юте в том, что он не только талантливый студент, а «человек, упорный настолько, чтобы проявить себя крайне неутомимым студентом и практикующим юристом, и к тому же достаточно квалифицированный для того, чтобы преуспеть в своих начинаниях».

Не подлежит сомнению, что определенную часть учебного времени съедала работа ради оплаты самой учебы, но кроме этого Тед стал выпивать – гораздо чаще обычного. Он часто названивал Мег и всегда сильно беспокоился, не застав ее дома. Сам он ей постоянно изменял, но от нее ожидал – точнее, требовал – чтобы она была всецело ему верна. По словам Линн Бэнкс, когда он не дозванивался Мег, он звонил Линн, настаивая, чтобы та сказала, где Мег.

18 ноября 1974 года я легла в больницу для подготовки к плановой операции на следующее утро. Я родила четверых детей безо всякой анестезии, однако эта операция оказалась самой болезненной на моей памяти, и два дня я была под сильными седативными препаратами. Помню, как вечером после операции я звонила Джойс Джонсон, чтобы сказать ей, что со мной все в порядке. Помню, как у моей кровати сидела мама, приехавшая из Салема, штат Орегон, приглядеть за детьми.

Также помню, как несколько полицейских департаментов прислали море цветов. Дюжину красных роз прислали детективы из отдела убийств, с букетом желтых хризантем пришел Херб Свиндлер. А Тед Форрестер из отдела тяжких преступлений передал огромное комнатное растение в горшке. Даже не представляю, что об этом нескончаемом потоке детективов с торчавшими из-под одежды кобурами думали медсестры. Возможно, что я подруга мафиози и нахожусь под усиленной охраной.

Все эти «крутые» полицейские просто проявляли заботу. Они знали, что я одна, и беспокоились о моем скорейшем выздоровлении, чтобы я смогла снова приступить к работе, и продемонстрировали мне сентиментальную сторону своей натуры, которую обычно предпочитали скрывать. Несколько дней спустя я почувствовала себя намного лучше и скорее наслаждалась своей известностью.

Меня навестила мама. Она была встревожена:

– Я рада, что я здесь с детьми. Вчера вечером был очень странный звонок.

– От кого?

– Не знаю. Звук был такой, будто звонили издалека. Какой-то мужчина. Он расстроился, что тебя не оказалось дома. Я спросила, что тебе передать. Но он ничего не сказал и даже не представился.

– Расстроился? Сильно?

– Трудно сказать. Похоже, он был пьян. Казалось, он плохо понимал, что происходит, и нервничал, говорил быстро. Меня это взволновало.

– Может, ошибся номером.

– Нет, он назвал твое имя. Я сказала, что ты в больнице и сможешь перезвонить только пару дней спустя. Он повесил трубку.

Я представить не могла, кто это, и не вспоминала об этом звонке, пока мне не напомнили о нем почти год спустя.

12 декабря 1974 года на границе штата Невада состоялась конференция правоохранителей по борьбе с межрегиональной преступностью. Детективы штата Вашингтон представили дела о пропавших и убитых девушках, а правоохранители Юты – дела Мелиссы Смит, Лоры Эйм, Дебби Кент и Кэрол Даронч. Разумеется, сходства были налицо, однако в США, к сожалению, ежегодно убивают сотни молодых девушек. Многих душат, избивают и насилуют. Метод совершения убийств был не настолько характерным, чтобы приписать данную группу убийств одному подозреваемому.

В той бесконечной компьютерной распечатке опергруппы штата Вашингтон фамилия Теда упоминалась пять раз. Тем не менее он все равно оставался одним из тысяч, человеком без криминального прошлого, а его трудовая биография и образовательный уровень не соответствовали стереотипу преступника.

Он жил в Вашингтоне, а теперь переехал в Юту. Его звали Тед, и он водил «Фольксваген». Его подозревала подруга Мег и даже донесла на него, но она очень ревнива и порой не слишком правдива. Ревнивиц, доносивших на своих парней как на того самого «Теда», было хоть пруд пруди.

Уже после этой конференции и настойчивых уговоров Линн Бэнкс Мег пошла еще дальше. Она позвонила в Службу шерифа Солт-Лейк-Сити и снова пересказала свои подозрения в отношении Теда Банди. Говорила она на грани истерики, и капитан Хейвуд посчитал, что эта звонящая из далекого Сиэтла женщина преувеличивает и видит связь там, где ее нет. Тем не менее имя «Тед Банди» он записал и передал его Джерри Томпсону, чтобы тот добавил его в список подозреваемых в штате Юта. Следователи не имеют права производить аресты без наличия улик или достоверной информации. Это произошло за восемь месяцев до того, как Тед Банди попал в поле зрения закона, едва ли не бросив полиции вызов, чтобы она его остановила.

Что я могу вспомнить о рождественских праздниках 1974 года? Немного. Ничего особенного не произошло. Помню, что две недели спустя после операции я вернулась к работе: выздоровление затянулось из-за гриппа. Я еще не могла водить машину, но некоторые следователи нашли время, чтобы записать важную информацию о своих уже слушающихся в суде делах, и привезли мне записи, чтобы я могла писать рассказы дома.

Помню, в январе над Пьюджет-Саунд пронесся штормовой ураган, обрушившись на наш старенький пляжный дом с такой силой, что вылетело оконное стекло размером во всю стену гостиной на южной стороне. Осколки стекла, а с ними комнатные растения и лампы отбросило на несколько метров вглубь дома. Казалось, будто торнадо прошел насквозь, а мы намерзлись, пока нам наконец удалось пригласить кого-то вставить новое окно. В тот же месяц затопило подвал, и сразу в нескольких местах потекла крыша. Помню, что чувствовала себя очень удрученной, но не помню, чтобы хоть раз подумала о Теде Банди.

В январе 1975 года после сдачи итоговых экзаменов Тед вернулся в Сиэтл и больше недели – с 14 по 23 января – провел с Мег. Мег не сказала ему об обращении в полицию и своем чувстве вины из-за этого, хотя пока ни один полицейский не обратил на него внимание. Тед был очень добр с Мег, вновь заговорил о свадьбе, и ее осенние сомнения казались теперь давно минувшим ночным кошмаром. Это был старый добрый Тед, которого она столько лет любила. Все свои опасения она загнала в дальний угол сознания. Единственной упомянутой им женщиной из Юты была Калли Фиоре, которую он назвал «чокнутой». Добавил, что перед отлетом Калли вскоре после Рождества организовали прощальную вечеринку.

Но не сказал, что Калли улетела не навсегда, а собиралась вернуться в Солт-Лейк-Сити.

Когда Тед вернулся в юридическую школу, Мег почувствовала себя гораздо лучше. Собиралась сама навестить его будущим летом, а он пообещал, что как можно скорее постарается снова приехать в Сиэтл.

Январские каникулы 1975 года Кэрин Кэмпбелл проводила в Аспене, штат Колорадо. Кэрин, дипломированная медсестра, была невестой доктора Реймонда Гадовски из Фармингтона, штат Мичиган. Пара вместе с двумя детьми Гадовски от первого брака совмещала удовольствие от отдыха с посещением кардиологического симпозиума.

11 января семья заселилась в роскошную гостиницу «Уайлдвуд Инн», в комнату на втором этаже. Двадцатитрехлетняя Кэрин была моложе Гадовски на девять лет, но очень его любила и хорошо ладила с его одиннадцатилетним сыном Грегори и девятилетней дочерью Дженни. Она хотела замуж, и как можно скорее. Однако в тот день они поссорились: Гадовски не спешил снова обременять себя узами брака.

Хотя по приезде у Кэрин начался легкий грипп, она отвезла детей покататься на лыжах, пока Гадовски был на семинаре. На следующий день они поужинали с друзьями в «Стю Пот», где Кэрин заказала тушеную говядину. Остальные пили коктейли, но Кэрин подташнивало, и она ограничилась молоком.

Затем все вместе они вернулись в уютный холл «Уайлдвуд Инн». Гадовски взял вечернюю газету, а Кэрин, вспомнив, что оставила в номере новый журнал, пошла к лифту. С собой у нее был только ключ от номера 210. При прочих равных условиях вернуться в холл она должна была минут десять спустя.

Выйдя из лифта на втором этаже, Кэрин прошла мимо нескольких врачей, с которыми виделась на симпозиуме. Пока она шла по коридору к своему номеру, они проводили ее взглядом.

Внизу Гадовски закончил читать газету и оглянулся по сторонам: его дети весело играли рядом, но Кэрин так и не вернулась. Он посмотрел в направлении лифтов, ожидая увидеть ее с минуты на минуту. Но время шло, а она все не появлялась.

Наказав детям никуда не уходить из холла, молодой кардиолог поднялся наверх, а затем вспомнил, что ключ остался у Кэрин. Он постучал, ожидая, что она откроет дверь. Но дверь оставалась закрытой.

Он постучал в дверь еще раз, а потом еще раз и посильнее, думая, что она в ванной и не слышит. Но дверь она так и не открыла. Он забеспокоился. Если ей стало хуже, она могла упасть в обморок и, ударившись головой, потерять сознание. Он помчался вниз к стойке за вторым ключом и, получив его, снова побежал наверх. Он распахнул дверь и увидел, что в номере все осталось, как было. Нигде не было видно сумочки Кэрин, а ее журнал продолжал лежать там, где она его оставила – на прикроватной тумбочке. Стало ясно, что в номер она не заходила.

Сбитый с толку, он в нерешительности стоял с ключом в руке посреди пустого номера. Потом развернулся, вышел в коридор и запер дверь. В тот воскресный вечер проходило много вечеринок, и он подумал, что его невеста могла наткнуться на своих друзей, пригласивших ее на один «бокальчик». Обычно она вела себя рассудительно, зная, что он будет волноваться, но в тот момент атмосфера в холле была спокойной и располагающей. Гадовски спустился вниз – дети все еще были одни.

Он принялся поспешно обходить все гостиничные бары в большом запутанном здании, пытаясь уловить знакомый смех или жест, которым она откидывала волосы со лба. Шум и веселье подвыпивших людей вокруг него казались ему издевкой. Кэрин исчезла, просто исчезла, и это не укладывалось у него в голове.

Он забрал детей и отвел их в номер. Было уже десять вечера, и за пределами большого теплого холла стоял жуткий холод. Когда Кэрин пошла к лифту, на ней были синие джинсы, светло-коричневое шерстяное пальто и ботинки. Для дневной поры одежда довольно теплая, но в январскую ночь в Колорадо выжить в ней немыслимо.

Вскоре после десяти часов вечера Гадовски позвонил в Департамент полиции Аспена. Патрульные, прибывшие засвидетельствовать исчезновение, заверили мичиганского доктора, что большинство «пропавших» объявляются после закрытия баров и окончания вечеринок.

Гадовски покачал головой:

– Нет, она не такая. Она болеет. Возможно, ей стало хуже.

Описание пропавшей медсестры и ее одежды было разослано всем патрульным Аспена. Той ночью они много раз останавливали молодых девушек в синих джинсах и шерстяных пальто, но каждый раз это оказывалась не Кэрин.

Наутро после бессонной ночи Гадовски был убит горем, дети расстроились и плакали. Детективы из полиции Аспена номер за номером прочесывали всю гостиницу, все кладовки, туалеты и даже кухни. Через специальные дверцы заглядывали в шахты лифтов, но красивой медсестры не нашли.

Опросили всех участников симпозиума. Никто из врачей, с которыми Кэрин Кэмпбелл встретилась по выходе из лифта, после этого ее не видел.

В итоге доктор Гадовски упаковал чемоданы и с детьми вернулся домой, надеясь, что в любой момент раздастся телефонный звонок от Кэрин с внятным объяснением ухода.

Но звонка так никогда и не последовало.

18 февраля дорожный рабочий, обслуживающий дорогу Оул Кик, что в нескольких милях от «Уайлдвуд Инн», заметил стаю кричащих птиц, кружащих над чем-то в снегу в семи метрах от обочины. Он прошел по тающим сугробам и отвернулся, ощутив приступ тошноты.

На окрашенном кровью снегу лежало обнаженное тело Кэрин Кэмпбелл. Ее личность патологоанатом доктор Дональд Кларк установил по стоматологической карте. Смерть наступила от многочисленных ударов по голове тупым предметом. Также на теле были обнаружены глубокие порезы, нанесенные острым предметом. Ножом? Топором? В области шеи мягких тканей осталось немного, и установить, была ли она задушена, не представлялось возможным, однако подъязычная кость была сломана.

Искать следы сексуального насилия было слишком поздно, но отсутствие одежды почти наверняка говорило об изнасиловании.

В желудке нашли непереваренные остатки говядины и молока. Значит, Кэрин Кэмпбелл убили несколько часов спустя после ужина 12 января, а точнее – вскоре после того, как вышла из холла.

В свой номер она так и не зашла, а если зашла, кто-то ждал ее внутри. Что представлялось маловероятным. Ни малейших следов борьбы в номере не было. Убийцу Кэрин встретила где-то посреди хорошо освещенного коридора второго этажа между лифтом и номером 210 и, судя по всему, пошла с ним добровольно.

Это похищение напоминало дело Джорджанны Хокинс 10 июня 1974 года. Та находилась менее чем в пятнадцати метрах от безопасного места.

В том коридоре вечером 12 января была одна туристка из Калифорнии, видевшая красивого молодого мужчину. Он улыбнулся ей, но она не придала этому значения. Домой она уехала прежде, чем стало известно об исчезновении Кэрин Кэмпбелл.

Зима отступала, в штате Вашингтон начал таять снег, и с Каскадных гор побежали ручьи. В воскресенье 1 марта 1975 студенты Колледжа Грин Ривер проходили практику по лесному хозяйству на горе Тейлор. Эта поросшая густым лесом мини-гора возвышается восточнее шоссе 18 – двухполосного хайвэя, проходящего по лесам от Оберна до Норт-Бенда. Место лежит примерно в 10 милях от склона холма, где в 1974 году обнаружили останки Дженис Отт, Дэнис Насланд и третьего (возможно, четвертого) человека. Это труднопроходимый ольховник, а землю его устилают папоротники и опавшие листья.

Один из студентов взглянул под ноги и увидел человеческий череп.

Нашли Бренду Болл, хотя для ее опознания потребовалась стоматологическая карта. Как и шестью месяцами ранее, детективы округа Кинг без промедления оцепили местность, а поиски, на которые мобилизовали свыше 200 человек, вновь возглавил детектив Боб Кеппел. Лес медленно и тщательно обыскивали с собаками, заглядывая под каждое упавшее дерево и вороша каждую кучу листьев.

Дэнис и Дженис нашли всего в паре миль от парка, где они пропали. Череп Бренды обнаружили в 30 милях от «Флейм Таверн». Возможно, это объяснялось тем, что она собиралась поймать попутку до парка штата Сан-Лейкс, находящегося восточнее в горах. Шоссе 18 обычно служит альтернативной дорогой к перевалу Сноквалми Пасс. Могла ли она сесть в машину к мужчине с перевязанной рукой, обрадованная его готовностью подвезти ее прямо до Сан-Лейкс? И неужели именно он тогда подъехал к обочине и затормозил, остановился в этом пустынном районе и уставился на нее безжалостным взглядом убийцы?

Обнаружение черепа на горе Тейлор было вполне логичным, однако кроме него от темноглазой девушки больше ничего не осталось. Даже если звери растащили скелет, следователи должны были найти еще что-нибудь. Но ничего не было. Больше ни одной кости, ни одного лоскута одежды.

Причину смерти установить было невозможно, однако слева на черепе был пролом от удара тупым предметом. Мрачные поиски продлили еще на два дня.

Утром 3 марта Боб Кеппел поднимался по скользкому склону и споткнулся – в буквальном смысле слова – об еще один череп, находившийся в тридцати метрах от черепа Бренды.

Сличение со стоматологической картой показало, что Кеппел обнаружил череп Сьюзен Ранкорт, застенчивой светловолосой студентки, пропавшей из города Элленберг, что в восьмидесяти семи милях! По всему выходило, что убийца организовал собственное кладбище, месяц за месяцем принося сюда только головы жертв. Одна мысль об этом вызывала отвращение, но не принимать ее было невозможно.

Череп Сьюзен тоже был проломлен.

Пока шли поиски на горе Тейлор, другие семьи в холодном поту ждали стука в дверь, который мог раздаться в любую минуту, принеся им страшные известия.

Еще в пятнадцати метрах на заросшей папоротником и устланной листьями земле снова обнаружили череп. Стоматологическая карта подтвердила, что этой жертвой была девушка, которую сыщики не ожидали найти так далеко от дома. Это была Роберта Кэтлин Паркс, пропавшая в мае прошлого года из Корваллиса, штат Орегон, что в 262 милях от места находки. Как и в случае с остальными, на черепе было тяжкое повреждение тупым предметом.

Последние найденные останки принадлежали Линде Энн Хили, которую похитили первой. Она работала с умственно отсталыми подростками и исчезла четырнадцатью месяцами ранее из подвальной комнаты дома в Университетском районе. Пломбы на зубах нижней челюсти совпадали с ее стоматологической картой. Также на горе Тейлор нашли ее череп.

Круглосуточные поиски продолжались еще неделю, но больше никаких черепов, одежды или украшений найдено не было.

Следователи обнаружили еще несколько десятков мелких костей и шейных позвонков. Но их было недостаточно, чтобы доказать, что в лес были принесены целые тела жертв, а осознание того, что шесть месяцев подряд сюда по одной носили только головы девушек, породило множество слухов о культах, колдовстве и сатанизме.

У полиции Сиэтла была специальная папка по оккультизму – под номером 1004. В ней содержались донесения, полученные оперативной группой от людей, видевших «Теда» на оккультных собраниях. При таком широком освещении в прессе неизменно находятся «чудаки», выдвигающие теории, от которых у нормального человека зашевелились бы волосы на голове. Была целая куча бездоказательных слухов о том, что пропавшие и убитые девушки якобы принесены в жертву, а их обезглавленные тела утоплены в бездонном озере Вашингтон.

С капитаном Хербом Свиндлером связалась медиум с востока штата Вашингтон, упросив его встретиться с ней на рассвете на горе Тейлор. Женщина втыкала палку в землю и по отбрасываемой тени пыталась узнать необходимую информацию. Это странное действо ожидаемо ни к чему не привело.

Вскоре Свиндлера завалили сообщениями люди, заявляющие, что напрямую контактируют с «потусторонним миром», и почти столько же запросов пришло из других департаментов относительно преступлений, которые, по их мнению, могли быть результатом поклонения дьяволу. Свиндлер был неортодоксальным полицейским, поэтому его раздражали детективы, считавшие изотерический подход к расследованию нелепым.

Из головы Свиндлера не выходил астрологический прогноз, сбывшийся 14 июля. Когда его спросили об оккультизме, он покачал головой и ответил:

– Не знаю. И никогда не знал.

Психиатры склонялись к предположению, что убийца одержим сильным компульсивным побуждением. Побуждением, заставлявшим его снова и снова охотиться на девушек одного и того же типа. И сколько бы он ни совершил убийств, это желание было невозможно унять.

Капитан Ник Макки признал, что преступления вряд ли когда-нибудь будут раскрыты. Расследование показало, что Линда, Сьюзен, Кэти, Бренда, Дэнис и Дженис мертвы. Неизвестными были судьбы Донны и Джорджанны и происхождение найденных вместе с останками Дэнис и Дженис бедренных костей. Скорее всего, они тоже принадлежали пропавшим девушкам. Таков итог. Донна Мэнсон и Джорджанна Хокинс могли остаться ненайденными. Как и Дебби Кент в Юте. Они исчезли.

– Идет игра под названием «упорство», – произнес Макки. – У нас 2247 похожих на Теда мужчин, 916 транспортных средств…

После отбора осталось двое подозреваемых, но Макки считал, что их еще слишком много, чтобы выяснять о каждом все.

– У нас нет улик с мест преступлений, нет точных причин смерти, – сказал Макки. – Это худшее дело из всех, с какими мне приходилось работать. По нему нет ничего.

Макки добавил, что в прошлом убийца, возможно, проявлял преступные наклонности и был сексуальным психопатом.

– Ты подходишь к определенному моменту расследования, когда нужно остановиться и начать все сначала, – высказался уставший детектив.

Имя Теда Банди попало в короткий список. Но за ним не водилось криминального прошлого. Наоборот, как считала оперативая группа, он находился по эту сторону закона. Криминальное досье об угоне и краже, совершенные в подростковом возрасте, уничтожили, поэтому детективы ничего о нем не знали. Мег не рассказала полиции, что университетский студент-отличник Тед воровал телевизоры. О многом другом она тоже предпочла умолчать.

Преступления в Юте прекратились так же внезапно, как в Вашингтоне. Убийство Кэрин Кэмпбелл в Аспене было совершено в другом штате, поэтому его считали единичным. Детектив Майк Фишер из Аспена занялся проверкой местных подозреваемых, по одному отметая всех знакомых привлекательной медсестры. Связи с делами Юты он не видел, а Вашингтон был очень далеко.

В ста милях от Аспена находится город Вейл, стремительно развивающийся горнолыжный курорт, но в отличие от Аспена без суеты, денег, наркотиков и либерализма. В Вейле отдыхал Джерри Форд, а Кэри Грант иногда прилетал на курорт покататься на лыжах с дочерью Дженнифер.

Джим Стовалл, начальник уголовной полиции полицейского департамента Салема, штат Орегон, проводил в Вейле зимний отпуск, подрабатывая лыжным инструктором. Его дочь жила в Вейле и тоже работала лыжным инструктором.

Стовалл глубоко вздохнул, прежде чем поведать мне о подруге дочери, двадцатишестилетней Джули Каннингэм. Он раскрыл множество убийств и не сомневался в ее судьбе после событий вечера 15 марта.

Перед Джули был открыт весь мир. Общительная длинноволосая брюнетка с пробором посередине, в Вейле она вместе с подругой жила в хорошей квартире и работала продавщицей в магазине спортивных товаров. Но счастлива Джули не была. Она искала того единственного мужчину, которого она могла бы по-настоящему полюбить и которому могла бы доверять. Мужчину, с которым она могла бы создать семью. Лыжным инструктором она подрабатывала за право бесплатно кататься, но это ей наскучило.

Она хотела выйти замуж и завести детей.

О мужчинах Джули была невысокого мнения. Она им доверялась, а они ее разочаровывали. Слишком часто она слышала: «Было круто. Я как-нибудь тебе перезвоню». Возможно, все дело было в Вейле – атмосфера курорта не способствовала долгосрочным отношениям.

Последнее расставание Джули пережила в начале марта 1975 года. Ей казалось, что она встретила мужчину своей мечты, и она была в полном восторге, когда он позвал ее провести отпуск в Сан-Валли. Но едва они добрались до места, прославленного в фильмах с Соней Хейни тридцатых годов, Джули снова была «обманута»: серьезных намерений у него никогда не было, и она вернулась в Вейл в слезах и в расстройстве.

В субботний вечер 15 марта Джули на свидание не собиралась. Она позвонила матери и, поговорив с ней до девяти вечера, почувствовала себя немного лучше. Решила сходить прогуляться, и, надев синие джинсы, коричневую замшевую куртку, ботинки и лыжную шапку, направилась в таверну в нескольких кварталах от дома. Там она встретила соседку и выпила пару кружек пива – ведь завтрашний день есть всегда.

Но завтрашний день так и не наступил.

Для Джули Каннингэм никакого завтрашнего дня не было. Из таверны она не вернулась. Когда поздно ночью соседка пришла домой, Джули там не было.

Вскоре исчезновение Джули Каннингэм затмили новости, поступившие из Аспена. 19 марта Клодин Лонже, бывшую жену певца Энди Уильямса, арестовали за убийство любовника – бывшего чемпиона мира по лыжам Владимира Сабича. Дурная слава знаменитостей привлекла гораздо больше внимания, чем исчезновение неизвестного лыжного инструктора.

Повторялась вашингтонская схема: одна жертва в январе, никого в феврале, жертва в марте.

Появится ли жертва в апреле?

В ту весну Дэнис Оливерсон исполнилось двадцать пять, она была замужем и жила в Гранд-Джанкшен, городе чуть восточнее границы Юты и Колорадо.

В воскресенье 6 апреля после полудня Дэнис поругалась с мужем и уехала из дома к родителям на желтом велосипеде. По дороге ее злость поутихла. Был чудесный весенний день, и возможно, она поняла, что их ссора была глупой и надо вернуться домой.

День был теплый. На Дэнис были джинсы и зеленая набивная блузка с длинным рукавом. Если в тот вечер кто-то и видел хорошенькую брюнетку, крутящую педали десятискоростного велосипеда, то рассказать об этом он так и не удосужился.

До дома родителей Дэнис не добралась – впрочем, они ее и не ждали. К себе домой она тоже не вернулась, а муж думал, что она продолжает на него сердиться. Он давал ей время остыть, ожидая звонка.

В понедельник он позвонил ее родителям и узнал, что она к ним не приезжала. Исследовав возможный путь ее передвижения, под железнодорожным мостом через реку Колорадо полиция нашла ее велосипед и сандалии. Велосипед был не сломан, и бросать его смысла не было.

Дэнис Оливерсон исчезла, как и Джули Каннингэм.

Той солнечной весной в Колорадо пропали и другие девушки.

15 апреля восемнадцатилетняя Мелани Кули, как две капли похожая на Дебби Кент из Баунтифула, штат Юта, вышла из школы в Нидерланде, небольшом поселке в пятидесяти милях от Денвера. Восемь дней спустя ее труп со следами жестоких побоев обнаружили дорожные рабочие на дороге Коал-Крик-кэньон в двадцати милях от города. Ее ударили по затылку, предположительно камнем, а руки связали. Вокруг шеи была завязана наволочка, возможно, послужившая и удавкой, и повязкой для глаз.

1 июля двадцатичетырехлетняя Шелли Робертсон не появилась на работе в Голдене. Ее семья провела поиски и выяснила, что 30 июня она встречалась с друзьями. 1 июля ее видел полицейский на станции техобслуживания в компании лохматого водителя старого грузовика. После этого ее никто больше не видел.

Шелли путешествовала автостопом. Ее семья надеялась, что ей внезапно захотелось куда-нибудь уехать. Однако прошло лето, а от нее не поступило никаких вестей, и это вызывало тревогу.

21 августа обнаженное тело Шелли обнаружили двое студентов-горняков на глубине 150 метров в шахте возле Бертхауд Пасс[16]16
  Перевал в центре Колорадо, в Скалистых горах на западе США.


[Закрыть]. Разложение зашло так далеко, что причину смерти установить было невозможно. Шахта находилась возле Вейла и почти в 100 милях от Денвера. Следователи предположили, что здесь же может быть сокрыто тело Джули Каннингэм, однако поиски ничего не дали.

И все. Больше никаких жертв. Даже если они и были, никто не заявлял в полицию об исчезновении. На своих территориях детективы проверили всех родственников, друзей и известных сексуальных преступников, исключив их всех из списка либо после проверки на полиграфе, либо благодаря алиби.