Текст книги "Убийца рядом со мной. Мой друг – серийный маньяк Тед Банди"

– Ник, – честно сказала я. – Я перечитывала эти письма снова и снова, и я не могу найти в них ничего, что могло бы выставить Теда виновным, даже бессознательные оговорки. Я могу спросить его, можно ли вам их посмотреть, и если он согласится, я немедленно их вам представлю. Я считаю, что это единственно правильный выход.

Ник Макки согласился. Я позвонила Теду и объяснила суть проблемы. Он дал согласие на то, чтобы детективы округа ознакомились с письмами.

Ему нечего было опасаться и нечего скрывать. Я встретилась с Макки и психологом из Департамента полиции Сиэтла, доктором Джоном Берберичем. Они изучили сначала первое письмо, потом второе с длинным стихотворением. Казалось, ничего в них не могло прямо или косвенно указать на признание вины.

Берберич встретился и побеседовал со мной и Макки за обедом. Было ли что-то в личности Теда, что вызывало у меня опасения? Хоть что-нибудь? Я попыталась вспомнить все предыдущие годы, но ничего подобного не пришло мне в голову. Не было ни малейшего инцидента, который можно было бы взять в разработку.

– По мне, он был очень хорошим молодым человеком, – сказала я. – Я хочу помочь. Помочь расследованию и помочь Теду. Но в его поведении я не вижу ничего странного. Тед незаконнорожденный, но, кажется, он с этим уже смирился.

Я думала, что Тед прекратит со мной общаться после того, как я показала его письма детективам. Он знал, что я вращалась в кругах тех самых следователей, которые пытались его поймать. Тем не менее он продолжал со мной переписку, и моя раздвоенность усилилась до уровня большего, чем я могла выдержать.

В попытке совладать со своими чувствами я обратилась к психиатру. И показала ему письмо.

– Я не знаю что делать. Я даже не могу понять, что на самом деле мною движет. В глубине души я не могла не думать, виновен ли Тед Банди в делах не только в Юте, но и в Вашингтоне. Если это окажется правдой, то я смогу написать книгу, на которую заключила контракт, и написать ее с позиции, которой позавидует любой автор. Я хочу этого ради собственной карьеры, поскольку это будет означать финансовую независимость. Я смогу отправить детей в колледж, и мы сможем переехать в дом, который не падает нам на голову.

Он посмотрел на меня.

– И?

– А с другой стороны, этот человек – мой друг. Но может быть, поддерживая его эмоционально, отправляя ему письма, я хочу просто добиться раскрытия всех этих убийств, потому что также обязана и моим друзьям-детективам? Пытаюсь ли я вывести его на чистую воду? Я нечестна? Вправе ли я переписываться с Тедом, когда меня одолевает чувство отвращения оттого, что он может быть виновен? Играю ли я с ним честно?

– Разрешите задать вопрос, – ответил он. – Если будет доказано, что Тед Банди убийца и он пожизненно сядет в тюрьму, вы перестанете ему писать? Вы порвете с ним отношения?

Ответ был прост:

– Нет! Нет, я никогда не перестану ему писать. Если то, во что верят детективы, окажется правдой, если его признают виновным, то ему понадобится кто-нибудь рядом.

– Вот и ответ на ваш вопрос. Вы не поступите бесчестно.

– Но есть еще кое-что. Не могу понять, почему Тед обратился ко мне сейчас. Я не слышала о нем почти два года. Я даже не знала, что он покинул Сиэтл, пока он не позвонил незадолго до ареста. Почему я?

Психолог постучал по письмам.

– Из них я понимаю, что он, по-видимому, смотрит на вас как на друга, возможно, на своего рода фигуру матери. Ему нужно общаться с тем, кто, по его мнению, стоит на одном с ним интеллектуальном уровне, и он восхищается вами как писательницей. А возможно, он вами манипулирует. Он знает, что вы близки к полицейским, и может использовать вас в качестве посредницы. Если он совершил эти преступления, он, скорее всего, эксгибиционист, и в один прекрасный день он захочет рассказать свою историю. Он чувствует, что вы сумеете показать его таким, какой он есть.

После этого визита мне стало легче. Я постаралась не заглядывать вперед, но продолжила общаться с Тедом. Он знал о моем контракте на книгу. Я не лгала ему. Если он хотел сохранить доверительные отношения, я позволила ему задавать тон.

Глава 17

Если я осенью 1975 года чувствовала себя виноватой и в определенной степени нелояльной Теду, Мег Андерс переживала настоящий ад. До первого ареста Теда 16 августа информация, переданная ею в офис шерифа округа Солт-Лейк, во внимание не принималась. Теперь детективы Юты, Колорадо и Вашингтона жаждали узнать все, что Мег могла вспомнить о Теде, любую крупинку информации, заставившую ее подозревать любовника. Они пытались найти человека, повинного в самой жестокой серии убийств на их памяти, и действительно выходило, что Тед Банди и был этим человеком. Неприкосновенность частной жизни Мег и Теда больше не имела значения.

Мег обожала Теда с момента встречи в баре «Сэндпайпер». Она так и не смогла понять, почему он оставался с ней. Большую часть жизни она считала себя неудачницей. Она всегда чувствовала, что единственная не оправдала надежд семьи. Все, кроме Мег, получили престижные профессии, и лишь она одна была «всего-навсего секретаршей». Любовь такого яркого мужчины, как Тед, могла успокоить ее чувство неполноценности, и тут их отношения вдруг подверглись беспощадному исследованию.

Ни детективам округа Солт-Лейк, ни детективам оперативной группы из Сиэтла не нравились допросы Мег Андерс о самых интимных деталях ее жизни, медленно разрушавшие все то, что она построила за предыдущие шесть лет. Однако ясно было одно. Мег Андерс знала о тайнах Теда Банди лучше всех, кроме, может быть, только самого Теда.

16 сентября Джерри Томпсон, Деннис Кауч из Службы шерифа округа Солт-Лейк и Айра Бил из Департамента полиции Баунтифула штата Юта прилетели встретиться с Мег в штат Вашингтон. До этого в Юте они побеседовали с ее отцом, предположившим, что разговор с самой Мег принесет следствию неоценимую помощь.

Томпсон знал, что сомнения у Мег зародились еще до убийств в Юте, а именно 14 июля 1974 года, после исчезновения Дженис Отт и Дэнис Насланд.

Трое детективов встретились с Мег в комнате для допросов в отделе расследования тяжких преступлений округа Кинг. Они заметили ее нервозность из-за испытываемого ею страшного эмоционального напряжения. Но также увидели, что она намерена выложить всю ту информацию, которая в конце концов и привела ее в полицию.

Мег закурила. Она твердо настояла, чтобы допрос не протоколировали.

– Тед много раз выходил из дома посреди ночи, – начала она. – И я не знаю, куда. Потом он весь день отсыпался. Я находила вещи, назначения которых не могла объяснить.

– Вещи? Какого рода вещи?

– Ушковый гаечный ключ под сиденьем моей машины. Он сказал, что это для моей защиты. Гипс в его комнате. Костыли. Восточный кинжал в деревянном футляре, который он держал в бардачке моей машины. Иногда тот исчезал, а потом опять появлялся. У него был большой мясницкий нож. Я его видела, когда он собирал вещи при переезде в Юту.

Мег сказала, что Теда ни разу не было дома в те вечера, когда исчезли вашингтонские девушки.

– После того как в июле 1974 года я увидела в газете фоторобот «Теда», я пошла в библиотеку и сравнила даты исчезновений со своим календарем и погашенными чеками и… ну, в те дни его никогда не было рядом.

Мег сказала, что еще больше она испугалась после того, как ее подруга Линн Бэнкс вернулась из Юты в ноябре 1974 года.

– Она сказала, что в Юте повторяется то же самое, что происходило в Вашингтоне, и добавила: «Тед теперь в Юте». Тогда я позвонила отцу и попросила связаться с вами.

– Вы расскажете Теду о нашем разговоре? – закурив следующую сигарету, спросила Мег Томпсона.

– Нет, – пообещал детектив. – Ну, а вы? Вы расскажете ему?

– Сомневаюсь, что стоит. Я продолжаю молиться об этом и о том, чтобы вы узнали. И я продолжаю надеяться, что вы обнаружите, что это не Тед, а кто-то другой… но в глубине души я в этом сомневаюсь.

Мег попросили рассказать подробнее об этих сомнениях. Она рассказала, что видела упаковку гипса в комнате Теда в доме Роджерсов.

– Я насела на него, и он признался, что стащил ее из торгующего медицинским оборудованием магазина, в котором он работал. Он не сказал, зачем, просто ответил: «Ради забавы». А костыли предназначались хозяину дома.

Мег рассказала, что однажды она нашла в комнате Теда бумажный мешок с женской одеждой:

– Главным элементом был бюстгальтер, бюстгальтер большого размера. Остальное было просто одеждой для девочек. Я никогда его об этом не спрашивала. Я испугалась и немного смутилась.

Детективы спросили Мег, изменился ли Тед за последний год, и она сказала им, что летом 1974 года сексуальное влечение к ней упало почти до нуля. Она рассказала, что он объяснил это нагрузкой на работе.

– Сказал, никаких других женщин у него не было.

Вопросы вызывали у Мег все большое чувство неловкости.

– Произошли с ним какие-нибудь еще изменения в сексуальном плане?

Она опустила глаза.

– У него была книга «Радости секса». Купил он ее в декабре 1973 года. Он прочитал в ней об анальном сексе и настоял на том, чтобы попробовать. Мне это не понравилось, но я ему подчинилась. В этой книге было что-то о связывании. Он прямо пошел к ящику, где у меня были нейлоновые колготки. Казалось, он знал, в каком ящике они лежали.

Мег сказала, что перед сексом разрешила привязать себя к четырем стойкам кровати. Все это было ей неприятно. Она трижды соглашалась на это, но в третий раз Тед начал ее душить, из-за чего она запаниковала.

– Больше мы этим не занимались. Он промолчал, но выглядел недовольным, когда я сказала: «С меня хватит».

– Что-нибудь еще?

На Мег и так не было лица, но она продолжила:

– Иногда посреди ночи я просыпалась и обнаруживала его сидящим под одеялом. Он разглядывал мое тело… с фонариком в руках.

– Теду нравится ваша теперешняя прическа? – спросил Айра Бил.

У Мег были длинные светлые волосы с пробором посередине.

– Да. Всякий раз, когда я заговаривала о том, чтобы их постричь, он очень расстраивался. Он на самом деле любит длинные волосы. У единственной виденной мной девушки, с кем он, без сомнения, встречался, кроме меня, волосы такие же, как мои.

Трое детективов молча переглянулись.

– Тед всегда говорит вам правду? – спросил Томпсон.

Мег покачала головой.

– Я несколько раз ловила его на лжи. Он сказал, что его арестовали за нарушение правил дорожного движения. Я ответила, что это неправда и что в его машине нашли инструменты, похожие на те, какими пользуются грабители. Он ответил, что это ничего не значит и обыск был незаконный.

Мег рассказала, что в прошлом Тед занимался воровством.

– Я знаю, что в Сиэтле он украл телевизор и некоторые другие вещи. Однажды он сказал мне: «Если ты когда-нибудь об этом проболтаешься, я сверну твою гребаную шею».

Мег сказала, что постоянно на связи с Тедом. Что как раз разговаривала с ним минувшим вечером, и он снова был таким же милым, как раньше. Говорил, как сильно ее любит, планировал свадьбу.

– Ему нужны деньги. Семьсот долларов на адвоката, пятьсот – на учебу. И он еще не вернул пятьсот долларов Фреде Роджерс.

Также Мег знала, что двоюродный брат, когда Теду было восемнадцать или девятнадцать лет, рассказал ему, что он незаконнорожденный.

– Это его на самом деле расстроило. Раньше никто никогда ему этого не говорил.

– Тед когда-нибудь отпускал усы? – внезапно спросил Айра Бил.

– Нет, но иногда отращивал бороду. Ах да, у него были накладные усы. Обычно он хранил их у себя в шкафу. Иногда нацеплял их и спрашивал, как он выглядит.

Допрос окончился. Мег выкурила целую пачку сигарет. Она умоляла следователей из Юты сказать, что Тед непричастен к этим преступлениям, но они не могли.

Складывался образ, сильно отличавший Теда от идеального сына – эдакого современного прототипа персонажа Горацио Элджера[18]18
  Горацио Элджер (также Хорейно Элджер, 1832–1899) – американский писатель. Тематика большей части его произведений – жизненный путь бездомных нищих детей, которые самостоятельно добиваются богатства, успеха и славы благодаря тому, что остаются честными, неунывающими и трудолюбивыми.


[Закрыть].

Мег Андерс жила двойной жизнью, невыносимой для нее, но привычной для ее любовника. Она часто говорила с Тедом по телефону, и он преуменьшал интерес полиции к собственной персоне, хотя находился под постоянным наблюдением правоохранителей Юты. А она продолжала отвечать на вопросы детективов, которые пытались выяснить, где Тед находился во все те важные дни, случившиеся уже с полтора года тому назад.

14 июля 1974 года – трагичный день для Вашингтона. День, когда из парка штата Лейк Саммамиш исчезли Дженис Отт и Дэнис Насланд.

То воскресенье Мег запомнила.

– Накануне вечером мы поссорились, и, увидев его утром, я удивилась. Он вернулся, а я сказала, что собираюсь в церковь, а потом позагорать. В тот день мы снова поссорились. Поэтому я опять удивилась, когда позже он объявился.

Тед позвонил Мег около шести вечера и предложил сходить поужинать.

– В тот вечер в нем было что-то необычное?

– Он казался измученным, действительно уставшим.

Его знобило. Я спросила, где он был, потому что он казался просто обессиленным. Он ответил, что весь день провалялся в постели.

Тед снял со своей машины верхний багажник для лыж – багажник для лыж, принадлежавший Мег, – и тем же вечером снова поставил его на свою машину. После того как они сходили поесть, он уснул у нее на полу, а в 21:15 ушел домой.

Бил и Томпсон задавались вопросом, возможно ли это. Мог ли мужчина расстаться со своей девушкой в воскресенье утром, похитить, изнасиловать и убить двух других девушек, а потом как ни в чем не бывало вернуться обратно в дом своей девушки и отправиться с ней на ужин? Они снова спросили Мег о сексуальном аппетите Банди. Они попытались сформулировать вопрос как можно тактичнее: из тех ли он мужчин, кто, занимаясь любовью, как правило, испытывают несколько оргазмов?

– Это было давным-давно. Когда мы только начали встречаться. Но никогда после этого. С этим у него было как у всех.

Томпсону на ум пришла одна идея. Он достал фотографию предметов, найденных в машине Теда после ареста 16 августа сержантом Бобом Хейвордом.

– Вы когда-нибудь видели эти предметы?

– Эту монтировку я не видела. Перчатки и спортивную сумку узнаю. Обычно она пустая. И в ней он носит спортивные принадлежности.

– Вы когда-нибудь говорили с ним об ушковом гаечном ключе под сиденьем вашей машины?

– Да. Он сказал, что в любой момент может оказаться посреди толпы протестующих студентов.

– Где он его обычно хранил? – спросил Томпсон.

– В багажнике моей машины. Иногда он брал мою машину. Ах да, однажды я видела его под водительским сиденьем «Фольксвагена-жук».

Мег сказала, что Тед часто спал в своей машине перед ее домом.

– Не знаю почему. Как-то давно он оставил у меня не то монтировку, не то монтажную лопатку. Я услышала, как он подходит к дому. Открыла дверь и спросила, что ему нужно. Выглядел он очень странно, как будто что-то от меня прятал. Я спросила, что это у него в кармане, и он не показал. Я сунула руку и достала пару хирургических перчаток. Странно. Он промолчал. Сейчас кажется невероятным, что я просто не сказала ему: «Проваливай».

Это было странно. Однако до событий 1974 и 1975 годов Мег никогда не связывала ночной образ жизни Теда с чем-то определенным. Как и многие другие влюбленные женщины, она просто выкидывала все это из головы.

Глава 18

В октябре 1975 года Тед написал мне, что чувствует себя «в эпицентре урагана», и он действительно пребывал в центре своеобразного шторма с момента ареста в августе. Об аресте я не знала, пока Тед не позвонил мне в сентябре, но он отмахнулся от него, точно так же как от Мег и остальных вашингтонских друзей.

Прошло немало времени, прежде чем мне стало известно о расследовании, проходившем той осенью. Однажды кто-то из детективов сболтнул лишнего, но тут же осекся: «Забудь то, о чем я сказал». Я не забыла, но никому не рассказывала и, разумеется, не писала. Иногда в прессу просачивались какие-то обрывки, но всю историю целиком я узнала только после суда в Майами четыре года спустя. Но как бы там ни было, имея крохи информации, я воздерживалась от суждений.

Если бы Тед был мне совершенно незнаком, как все остальные подозреваемые, о которых я писала, то мое прозрение могло случиться раньше. Я не думаю, что все это потому, что я была недогадлива. Его продолжали поддерживать гораздо более умные люди – что уж говорить обо мне.

Когда я писала о других маньяках, то задавалась вопросом, а не повинен ли кто-то из них в приписываемых Теду убийствах? Я проверила их, но на все дни преступлений «Теда» у них было железное алиби.

Осенью 1975 года над делом Теда Банди работало больше дюжины детективов из Вашингтона, Юты и Колорадо. Капитан Пит Хейворд и детектив Джерри Томпсон из Службы шерифа округа Солт-Лейк. Детектив Майк Фишер из прокуратуры округа Питкин в Аспене, Колорадо. Детектив сержант Билл Бэлдридж из Службы шерифа округа Питкин. Детектив Майло Виг из Службы шерифа округа Меза в Гранд-Джанкшен, Колорадо. Детектив лейтенант Рон Баллантин и детектив Айра Бил из Департамента полиции Баунтифула, Юта. Капитан Ник Макки и детективы Боб Кеппел, Роджер Данн и Кэти Макчесни из Службы шерифа округа Кинг, Вашингтон. Детектив сержант Айван Бисон и детективы Тед Фонис и Уэйн Дорман из отдела по расследованию убийств Сиэтла.

Тед заявил Джерри Томпсону и Джону Бернардо, что никогда не был в Колорадо, а карты лыжных районов и брошюры наверняка кто-то забыл в его квартире.

Майк Фишер, проверив выписку по кредитной карте Банди, выяснил, что это неправда. Кроме того, он узнал, что машина Теда – «Фольксваген-жук» с разными номерами – всякий раз, когда из штата исчезали девушки, находилась в Колорадо неподалеку от мест их исчезновения.

Компания «Шеврон Ойл» предоставила копии чеков за бензин. За 12 января 1975 года – день исчезновения из отеля «Уайлдвуд Инн» Кэрин Кэмпбелл – в Гленвуд Спрингс, Колорадо. За 15 марта 1975 года, – когда из дома исчезла Джули Каннингэм, – в Голдене, Диллоне и Силверстоуне, тоже Колорадо. За 4 апреля 1975 года – в Голдене, Колорадо. За 5 апреля снова в Силверстоуне. И за 6 апреля, день исчезновения Дэнис Оливерсон, – в Гранд-Джанкшен, опять Колорадо.

Однако на людях «Тед» появился всего один раз – 14 июля 1974 года в парке штата Лейк Саммамиш. Детективы округа Кинг принялись собирать всю возможную информацию о жизни Теда Банди – для этого им и потребовался судебный ордер на изъятие его документов из юридической школы. Они старались не привлекать лишнего внимания, потому мой звонок по просьбе Теда следователю Кэти Макчесни сильно ее встревожил. Следователи не догадывались, что Тед знал, что находится под подозрением в Вашингтоне.

Одновременно с документами из юридической школы в телефонной компании «Маунтин Белл» в Солт-Лейк-Сити запросили информацию о телефонных звонках Теда, начиная с сентября 1974 года, когда он впервые поехал в Юту.

В начале ноября 1975 года Кэти Макчесни попросила меня приехать на беседу. Ей приказали опросить всех женщин, с которыми Тед пусть даже мимолетно общался в Сиэтле.

Я еще раз повторила – теперь под протокол – обстоятельства знакомства с Тедом, рассказала о нашей работе в центре психологической поддержки, о нашей близкой, но спорадической дружбе прошедших лет.

– Как думаешь, почему он позвонил тебе незадолго до ареста в Солт-Лейк-Сити?

– Думаю, потому, что я постоянно работаю с вами и ему не хотелось говорить с детективами напрямую.

Кэти порылась в стопке бумаг, достала листок и вдруг спросила:

– Что сказал тебе Тед во время телефонного разговора 20 ноября 1974 года?

Я непонимающе посмотрела на нее.

– Когда?

– Двадцатого ноября прошлого года.

– В тот день Тед мне не звонил. Я с ним не говорила с 1973 года.

– Но у нас есть запись о звонке. В среду 20 ноября чуть за полночь он тебе звонил. Что он сказал?

Кэти Макчесни я знала с 1971 года, когда мы вместе ходили в полицейскую школу базового расследования убийств округа Кинг – она как помощник шерифа, а я как «вольнослушательница». С тех пор ее повысили до детектива, хотя внешне она походила на старшеклассницу. Она была проницательной. Бесчисленное количество раз я брала у нее интервью, когда она работала в отделе по борьбе с половыми преступлениями. Я не пыталась уклониться от ее вопроса, но он сбил меня с толку. Год спустя трудно вспомнить, чем ты занимался в конкретный день.

И тут меня осенило:

– Кэти, в тот вечер меня не было дома. Я лежала в больнице после операции.

Но мама рассказывала о непонятном звонке мужчины, который не представился, и да… это было 20 ноября.

Тайна раскрылась, но я задавалась вопросом: сложись все иначе, окажись я тогда дома и сними трубку? В последующие годы Тед мне звонил десятки раз – из Юты, Колорадо и Флориды, написал множество писем, а еще у нас было несколько личных встреч. Я снова оказалась в его жизни, разрываясь между абсолютной верой в него и становившимися все сильнее сомнениями.

Кэти Макчесни мне поверила. Я никогда бы ей не солгала. Знай я, что мне позвонил Тед, я бы ей рассказала.

В ту же ночь на 20 ноября, с одиннадцати вечера до полуночи, Тед сделал еще два других звонка. Хотя в январе того же года он разорвал «тайную» помолвку со Стефани Брукс и отшил ее без каких-либо извинений или объяснений, в 23:03 он позвонил в дом ее родителей в Калифорнии. Стефани не было дома. Подруга семьи вспоминала, что разговаривала с дружелюбным мужчиной, попросившим Стефани к телефону. «Я сказала ему, что Стефани помолвлена и живет в Сан-Франциско, и он повесил трубку».

Затем Тед позвонил в дом в Окленде, где никто ни о Теде Банди, ни о Стефани Брукс никогда не слышал. У жившей там пары не было знакомых в Сиэтле или Юте, и подошедший к телефону мужчина подумал, что ошиблись номером.

Когда Тед позвонил мне в Сиэтл, он, по словам моей мамы, был очень расстроен. Когда я размышляла, кто это мог быть, Тед ни разу не пришел мне на ум. Когда об этом звонке спросила Кэти, я поняла, что время его полуночного звонка может быть крайне важным. Тед позвонил двенадцать дней спустя после того, как Кэрол Даронч сбежала от похитителя, а Дебби Кент исчезла. А также двадцать дней спустя после исчезновения Лоры Эйм и похищения Мелиссы Смит месяцем позже.

– Мне жаль, что меня тогда не было дома, – сказала я.

– И мне тоже.

Задание Кэти привело ее в Такому в дом семьи Банди. Они не поверили ни одному обвинению, выдвинутому против их сына. Разрешения обыскивать их дом или территорию вокруг их хижины на озере Кресент получено не было. Немыслимо, но следствию семья Банди помогать отказалась. А достаточных оснований для получения ордера на обыск не было.

Фреда Роджерс, домоуправительница Теда Банди в течение пяти лет, также яростно встала на его защиту. С того дня, когда, стучась во все двери, он нашел комнату в доме 4143 по 12-й Норд-Ист-стрит, он понравился Фреде. Тед был хорошим арендатором, почти как сын, а не квартирант, и часто оказывал ей помощь. Его комната в юго-западном углу старого дома запиралась редко, и каждую пятницу Фреда сама ее убирала. Естественно, она считала, что, будь ему что скрывать, она бы это почувствовала.

– Его вещи исчезли. Он все перевез в сентябре 1974 года. Если хотите, ищите, но вы ничего не найдете.

Детективы Роджер Данн и Боб Кеппел осмотрели дом Роджерсов сверху донизу, забравшись даже на чердак. Обшивка нигде не была повреждена. Они прошли по территории с металлоискателями, ища места возможных тайников. Одежды? Ювелирных изделий? Частей велосипеда? Ничего не обнаружили.

Кэти Макчесни поговорила с Мег Андерс. Мег предоставила чеки, которые Тед выписал в 1974 году. В них не было ничего криминального. Обычные чеки из продовольственного магазина.

Ее чеки помогли определить, что она делала в те дни, о которых спрашивали следователи, и видела ли она тогда жениха.

Мег спросили об упаковке гипса, виденной в комнате Теда. Она сказала, что в первый раз увидела ее давно, возможно, в 1970 году.

– Но летом 1974 года под сиденьем его машины я видела тесак в розоватом кожаном чехле. И еще костыли. Это было в мае или июне. Он сказал, что они принадлежат Эрнсту Роджерсу, – пояснила Мег. – Как-то раз мы были на озере Грин. Я спросила его о тесаке, который меня волновал. Не помню, что он ответил, но объяснение меня устроило. Это было в августе 1974 года, я только что вернулась из поездки в Юту. В тот день он заговорил о покупке ружья. Когда он собирался, я видела у него мясницкий нож и молоток для отбивания мяса. А еще восточный кинжал. Он сказал, что это подарок.

– Можете вспомнить, вас еще что-то беспокоило? – спросила Макчесни.

– Ну, не тогда, но он всегда держал в багажнике своей машины две пары комбинезонов механика и ящик инструментов.

– У Теда были друзья в колледже Эвергрин в Олимпии?

– Только Рекс Старк. Он работал с ним в Комиссии по преступности. В 1973 и 1974 годах Рекс жил в кампусе и иногда Тед оставался у него ночевать. Еще у Рекса был домик у озера.

– У Теда были друзья в Элленсберге?

– Джим Паулюс. Они знакомы со школы. И его жена. Один раз мы ходили к ним в гости.

Мег не знала ни одного человека, с кем Тед мог общаться в Университете штата Орегон. Нет, он никогда не держал порнографию в своей комнате. Нет, у него не было лодки, но однажды он брал ее напрокат. Когда они выезжали покататься, Тед часто любил сворачивать на одинокие проселочные дороги.

– Он когда-нибудь ходил в бары один?

– Только в «О’Бэннионс» и в «Данте».

Мег сверялась с записной книжкой. Дней было слишком много, чтобы помнить их все наизусть.

– 18 октября прошлого года Тед три раза звонил мне из Солт-Лейк-Сити. Наутро он собирался с моим отцом поехать на охоту. Звонил 8 ноября после одиннадцати часов – после полуночи по местному времени, откуда-то из шумного помещения.

18 октября исчезла Мелисса Смит. 8 ноября в 19:30 была похищена Кэрол Даронч, а в 22:30 исчезла Дебби Кент.

Вспоминая июль 1974 года, Мег рассказала, что седьмого числа – за неделю до исчезновения Дэнис и Дженис – Тед ездил в парк Лейк Саммамиш.

– Он сказал, что его позвали покататься на водных лыжах. Пришел поздно ночью и сказал, что провел время не очень.

Но Тед не катался. Впоследствии детективы округа Кинг выяснили, что две пары, знавшие Теда по работе в Республиканской партии, были на озере Саммамиш и катались на водных лыжах, а Тед один оставался на берегу. «Увидев его, мы удивились, потому что в те выходные он должен был ехать в Такому на политическое собрание».

Они спросили Теда, что он тут делает. «Просто гуляю», – ответил он.

Они пригласили его покататься вместе с ними на водных лыжах, но он отказался, сославшись на то, что не взял с собой шорты. На плечи он накинул ветровку. Никакого гипса они не видели.

А в следующее воскресенье, 14 июля, Мег, естественно, видела Теда рано утром, а потом после шести часов вечера он пришел к ней домой, чтобы переставить лыжный багажник и пойти вместе поужинать.

– Моя мама всегда ведет дневник, – сказала Мег. – Они с отцом приехали навестить меня 23 мая 1974 года. А в День поминовения, двадцать седьмого, мы вместе с Тедом поехали на пикник на косу Дангенесс Спит.

– А что насчет 31 мая? – спросила Кэти Макчесни. В тот день Бренда Болл исчезла из «Флейм Таверн».

– Это был вечер накануне крещения моей дочери. Мои родители еще были в Сиэтле, и Тед отвез нас в пиццерию, а затем около девяти часов привез домой. (Бренда исчезла примерно после двух часов ночи – пять часов спустя и в двенадцати милях от дома Мег.) Лиэн крестили в пять вечера на следующий день. Тед приехал на церемонию. После этого он остался у Мег до одиннадцати.

– Он очень устал и уснул прямо на ковре, – сказала она Макчесни.

Мег назвала имя женщины, с которой Тед встречался летом 1972 года и из-за которой они ненадолго расстались. Это Клэр Форест, стройная длинноволосая брюнетка с пробором посередине. Детективы связались с ней, и выяснилось, что Теда она отлично запомнила. Сказала, что никогда не рассматривала его всерьез. В 1972 году они виделись часто.

– Он чувствовал, что не соответствует «моему классу». Больше, пожалуй, и добавить нечего. Он отказывался приходить в дом моих родителей, потому что чувствовал себя неловко.

Клэр рассказала, что однажды каталась с Тедом по местным дорогам в районе озера Саммамиш.

– Он сказал, что в этом районе живет некая пожилая леди, кажется, его бабушка. Но он никак не мог найти нужный дом. В конце концов мне это надоело, и я спросила, какой у нее адрес, а он не знал.

Разумеется, в районе озера Саммамиш никакой бабушки у Теда не было.

Клэр Форест рассказала, что сношение с Банди было у нее только один раз, и хотя прежде он неизменно был с ней нежен и ласков, сам половой акт был грубым.

– В апреле мы ездили на пикник на реку Хамптулипс. Я прилично выпила, у меня кружилась голова, а он продолжал мне подливать. Потом он пытался развязать верх моего бикини. Ему никак не удавалось, и внезапно он стянул с меня низ и вошел в меня. Он молчал, а его предплечье так сильно прижало мой подбородок, что я не могла дышать. Я все говорила ему, что не могу дышать, но он не ослабил давление, пока не кончил. Никакой ласки и в помине не было. Потом все было так, будто ничего не произошло, и мы поехали домой. По пути говорили о его семье… обо всех, кроме отца, – рассказала Клэр. – Рассталась я с ним из-за другой его девушки. Однажды та чуть не закатила скандал, когда меня с ним увидела.

Клэр Форест была не единственной женщиной, помнившей, что манеры Теда Банди могли внезапно измениться, и только что милый и любящий, он впадал в холодную ярость. 23 июня 1974 года Тед появился в доме молодой женщины, с которой его с 1973 года связывали платонические отношения. Познакомила их общая подруга, Лиза Тепмл. Тед, кажется, не особенно интересовался Лизой, однако после пригласил двух женщин и еще одного приятеля сплавляться 29 июня вместе с ним на плоту. 28 июня обе пары пообедали с друзьями и переночевали в Белвью, а на следующее утро отправились в Торп, штат Вашингтон. Позже сопровождавший их приятель вспомнил, что в поисках спичек он обнаружил в бардачке «Фольксвагена» Теда пару колготок. Усмехнувшись, он выбросил это из головы.

Начался сплав очень весело, однако на полпути настроение Теда внезапно переменилось – он с видимым удовольствием принялся третировать Лизу. Настаивал, чтобы та прошла через бурные воды на привязанном за плотом надувном круге для плавания. Лиза испугалась, но Тед лишь холодно посмотрел на нее. Остальным тоже стало не по себе. Тед направил плот в Дивершен Дэм – опасный плес, где обычно мало кто сплавляется.

Тем не менее им удалось пройти по этим бурным водам, хотя обе девушки перепугались до смерти. Денег у Теда не было, и в Норт-Бенд ужин на всю компанию оплатила Лиза.

– Он отвез меня домой, – вспоминает она. – И снова был милым. Сказал, что вернется около полуночи. Он и вправду вернулся, и мы занялись любовью. Это был последний раз, когда я его видела. Этой перемены в нем я понять не могла. Только что милый, а потом ведет себя так, как будто тебя ненавидит.