Текст книги "Тайна семьи Вейн. Второй выстрел"

Глава 13
Полуночная экспедиция

Когда инспектор отправился спать, что произошло вскоре после случившегося у него приступа откровенности, Роджер остался в гостиной в надежде дождаться возвращения Энтони. А поскольку тратить время впустую он не любил, в его мозгу начал формироваться и обретать законченность некий план, который его так и подмывало воплотить в реальность.

Энтони появился в гостиной только в половине двенадцатого, за что был вознагражден напитанными злостью и сарказмом репликами своего старшего кузена.

– Ты что, любовался на красоты окружающей природы в тусклом свете ущербной луны? – напустился на него Роджер. – Только не надо мне возражать – все равно не поверю. Поскольку на одно из созданий природы ты любовался абсолютно точно. Что ж, наверное, правильно сделал, поскольку завтра упомянутое создание уже не будет столь совершенным, как сегодня. Завтра мы увидим слезящиеся глаза, покрасневший нос и услышим кашель или чихание – то есть классические симптомы простуды. Что и говорить, привлекательный образ для влюбленного молодого человека! Иными словами, будешь ли ты любить ее в декабре так же сильно, как в мае, – вот в чем вопрос.

– Очень смешно, не правда ли? – проворчал «влюбленный молодой человек», помимо воли краснея от столь резкого выпада со стороны Роджера. Потом подошел к столу и налил в стакан виски, оставшееся в бутылке после возлияний инспектора.

– Все зависит от точки зрения, – ответил Роджер. – Лично я считаю, что смешно, ты – нет. Короче, дело вкуса… Кстати, Энтони, допей виски как можно быстрее, ибо этой ночью нас ждет кое-какая грязная работа.

– Сегодня ночью? Есть что-то такое, что нужно сделать срочно?

– Я так считаю. Оттого и жду тебя уже два или три часа, чтобы ты составил мне компанию. Хочу, знаешь ли, предпринять маленькую ночную экспедицию – исключительно из соображений секретности. Иначе говоря, совершить поход к той фатальной площадке в скалах, откуда сорвалась миссис Вейн. Только не надо хвататься за шляпу – она тебе не понадобится. И старайся ступать как можно тише, так как я не хочу, чтобы кто-либо знал о том, что мы выходили.

Стараясь по возможности выполнять все инструкции своего кузена, Энтони прокрался вслед за ним к заднему выходу гостиницы, ориентируясь по лучу карманного фонарика, который держал в руках Роджер. Подойдя к выходу, последний осторожно отодвинул засов, отпер замок и, положив ключ в карман, открыл дверь. Кузены неслышно выбрались во двор.

– Послушай, куда мы все-таки идем? – прошептал Энтони.

– Волнующе, не так ли? – пробормотал Роджер, уловив в шепоте Энтони нервные нотки. – Что же касается твоего вопроса, то я на него уже ответил: мы идем к той самой роковой площадке в скалах.

– Это я понял. Не понял только зачем.

– Чтобы раскрыть цель нашей экспедиции, мне придется начать издалека. Подожди, пока мы выйдем со двора.

Когда они вышли за пределы деревни и зашагали по дороге в западном направлении, Роджер во всех деталях поведал кузену об интервью с молодым Вудторпом. Рассказывал он довольно долго, а когда закончил, выяснилось, что они прошли почти половину пути. И тут впервые за все это время заговорил Энтони.

– Этот самый Вудторп ее и столкнул, – сказал Энтони без тени сомнения в голосе. – Неужели непонятно? Просто парень хотел заткнуть ей рот, так как боялся, что она обо всем расскажет мужу. Для меня это совершенно очевидно.

– Значит, полагаешь, он надел на руки дамские туфли и, двигаясь вверх ногами, чтобы не оставлять собственных отпечатков, сопроводил миссис Вейн к роковому месту? – осведомился Роджер.

– Ну, следы можно и подделать, – невозмутимо заметил Энтони. – Инспектор же говорил, что подделка следов не представляет никакого труда.

– Для специалиста – возможно. Да и то до определенной степени, – решил закрыть эту тему Роджер. – Кроме того, тебе следует иметь в виду, что письмо, которое на первый взгляд кажется таким подозрительным, при ближайшем рассмотрении оказывается не столь уж важным. Я же говорил тебе, что оно не имеет отношения к тому фатальному дню; Вудворт в этом письме договаривался о встрече во вторник двумя неделями раньше.

– Ты говорил, что это он так сказал, – с хитрой улыбкой возразил Энтони. – Но доказать этого не может, не так ли? Так что ты опираешься в своих рассуждениях лишь на его слова. Между тем, если он и впрямь столкнул ее в пропасть, должен же он был что-то придумать, чтобы отвести от себя подозрения. Так или нет?

– Энтони, ты меня просто поражаешь! – пробормотал Роджер. – Наверное, ты подумал, что подобный вариант развития событий просто не мог прийти в мой несовершенный ум? Действительно, куда уж мне – ведь я такой доверчивый и верю каждому сказанному мне слову… Даже готов поверить, что сегодня ты с девяти до одиннадцати вечера читал индийскую любовную лирику выброшенной на берег медузе!

Энтони выругался. Потом, когда мир был восстановлен, произнес:

– Ты, между прочим, так и не сказал, зачем мы сюда притащились.

К этому времени они уже достигли подножия вырубленной в скалах лесенки, и Роджер начал подниматься по ней, подсвечивая себе фонариком и время от времени оборачиваясь, чтобы осветить путь следовавшему за ним кузену.

– Чтобы взглянуть на пещеру, разумеется, – бросил он через плечо.

– Но к чему такая спешка?

– А к тому, что если мы отложим это дело до утра, – терпеливо объяснил Роджер, – то сюда заявится инспектор Морсби и наверняка опередит нас. И если в пещере находятся какие-то улики, то мы их скорее всего никогда не увидим. И даже, возможно, ничего о них не услышим. Вот по какой причине мы должны исследовать пещеру раньше инспектора.

– М-да… – глубокомысленно заметил Энтони.

Они поднялись по лесенке и с осторожностью двинулись по узкой скалистой тропе.

– Между прочим, – произнес Энтони с деланой небрежностью, – Маргарет спрашивала, не оставил ли этот чертов инспектор свои глупые идеи на ее счет.

– Вот так обычный англичанин пытается скрыть свой интерес к серьезной проблеме, – пробормотал себе под нос Роджер. – То есть не задает вопрос прямо, используя нужные слова, а пытается замаскировать проблему под ворохом глупостей и иносказаний. Иными словами, ты хочешь узнать, считает ли по-прежнему инспектор Морсби твою разлюбезную Маргарет убийцей миссис Вейн? Если честно, не знаю. Я неоднократно пытался вызвать его на разговор на эту тему, но он всякий раз весьма изобретательно уходил от него. Но лично я думаю, что былой уверенности в виновности мисс Кросс у него уже нет.

– Слава Создателю, инспектор вроде бы взялся за ум и начал прозревать, – не без иронии прокомментировал Энтони слова кузена.

Оставшуюся часть пути оба, занятые своими мыслями, проделали в полном молчании.

– Не забывай об осторожности, Энтони, – заметил Роджер, когда они приблизились к месту трагедии. – Мы же не хотим оставить на тропе наши следы, не так ли? Так что старайся наступать только на сухие камни.

Энтони ничего не ответил, но стал ступать по тропинке с особенной осмотрительностью.

Неожиданно Роджер остановился и, посветив вокруг себя фонариком, сказал:

– Ну вот, кажется, пришли. Ты ведь здесь не был, не так ли? В этом месте жертва и упала со скалы. Сорвалась вон с той выбоины, если мне не изменяет память. Тебя, Энтони, я попрошу присесть вот на этот булыжник и позволить мне осмотреться. Нам, как я уже говорил, нужно очень постараться, чтобы не оставить лишних следов. У меня же и ноги чуть меньше, чем у тебя, и походка куда легче и ловчее. – С этими словами Роджер начал поиски среди камней и расщелин.

Приглушенный, но исполненный триумфа крик кузена заставил Энтони вскочить с камня и присоединиться к кузену.

– Похоже, это то, что мы искали, – сказал Роджер, освещая фонариком щель в скале, скрытую от нескромных взглядов массивным обломком гранита. – Ты только посмотри! – добавил он, поднося к щели фонарь.

Энтони удалось рассмотреть темный влажный интерьер пещеры, лишь встав на колени и низко опустив голову.

– Вот дьявол! – в замешательстве сказал он. – Не уверен, что мне удастся туда протиснуться.

– Да, это проблема, – согласился Роджер, оглядывая крупную мускулистую фигуру Энтони и сравнивая ее параметры с узким лазом. – Перед нами прямо-таки библейское игольное ушко. Тем не менее если нашему другу Колину удавалось пролезать сквозь него, то и ты, полагаю, сможешь. Только не застрянь в щели, поскольку инспектор будет немало удивлен, обнаружив тебя там, когда завтра утром посетит это место. Ну а теперь выдохни и следуй за дядюшкой Роджером. – Он опустился на четвереньки и в буквальном смысле слова стал ввинчиваться в узкую щель прохода.

– Боюсь, у меня ничего не получится, – печально произнес Энтони, наблюдая за тем, с каким трудом Роджер втягивал в пещеру ноги. – Лучше я послежу за происходящим отсюда. – И он лег и просунул голову и часть плеча в узкий проем.

Как ни странно, при ближайшем рассмотрении пещера оказалась не такой уж маленькой и достигала десяти футов в ширину и двенадцати в глубину. Кроме того, интерьер украшали природные нагромождения камней, одно из которых напоминало грубую лежанку, а второе походило на импровизированный стол – особенно если принять во внимание его почти идеально плоскую поверхность.

Между тем Роджер, пробравшись внутрь, уже стоял в полный рост и рассматривал при свете фонаря углы и закоулки.

– Ну что? Есть что-нибудь? – спросил Энтони, снова меняя положение головы, чтобы лучше видеть.

Роджер осветил фонариком пол пещеры.

– Нет никаких сомнений, что пещеру использовали, – медленно проговорил он. – Причем довольно часто. Об этом свидетельствуют сигаретные окурки, сгоревшие спички и остатки свечей, разбросанные повсюду. – Роджер сделал пару шагов и заглянул за каменное нагромождение у противоположной от входа стены. – Примерно полдюжины пустых коробок от шоколада, – продолжил он, разглядывая находки. – Бумажные пакеты, упаковки от сандвичей, половина недоеденной булки. Ничего интересного, если разобраться. – Распрямившись, Роджер продолжил осмотр природного укрытия, светя себе фонариком. Нагнувшись, поднял с земляного пола несколько окурков и внимательно их оглядел. – Четыре папиросных и два – от турецких сигарет, – сообщил он Энтони о своих наблюдениях. – На кончиках последних можно заметить выцветшие следы от шоколада и розовой губной помады. Как думаешь, какой вывод можно сделать в этой связи? Простейший: она курила и одновременно ела шоколад. Или ела шоколад и курила. Разница, конечно, незначительная, но, несомненно, есть. Но это из области психологии и вряд ли тебя заинтересует. В любом случае отвратительная привычка, на мой взгляд, и свойственна именно таким женщинам, как миссис Вейн. Увы, Энтони, большинство находок подтверждают рассказ нашего друга Колина, и похоже на то, что мы зря совершили это путешествие. Здесь действительно недели две никто не был, ибо вещественные свидетельства основательно напитаны влагой, частично обесцвечены, а некоторые даже заплесневели.

– Скажи, ты искал какую-то конкретную вещь?

– Да нет. Скорее, рассчитывал на удачу. – Роджер наклонился и заглянул в затененное углубление в стене пещеры. – О! Шкурки от полудюжины бананов и недоеденный апельсин. Тоже большой ценности не представляют. Разве что позволяют сделать вывод, что воздух этой пещеры способен вызвать нешуточный аппетит. Похоже, мне пора отсюда выбираться…

– А что это такое прямо у меня перед носом? – неожиданно осведомился Энтони. – Напоминает газету или что-то вроде этого. Нет, с того места, где ты сейчас стоишь, ее не увидишь. Она за большим плоским камнем слева от тебя.

Роджер не без труда достал упомянутый предмет.

– Номер газеты «Лондон опиньон», – сообщил он без всякого энтузиазма. – Несомненно, собственность молодого Колина. Миссис Вейн вряд ли читала эту газету. Так, дата выпуска… Ого!

– Что такое? – нетерпеливо произнес Энтони.

Роджер сделал паузу, что-то про себя подсчитывая.

– Молодец, Энтони! – воскликнул он. – Знаешь ли, что ты узрел? Номер «Лондон опиньон» за прошлую субботу!

– Ничего себе! – вскричал Энтони.

Роджер выбрался из пещеры и уставился на кузена.

– Выходит, Колин все-таки солгал нам с инспектором, – задумчиво произнес он.

– Что я все это время и пытался тебе втолковать, – с самой доброжелательной улыбкой заметил младший кузен.

Глава 14
Роджер рассуждает

Роджер поболтал босыми ногами в волне, омывавшей прибрежный утес, на котором расположились они с Энтони. Потом, вытащив одну ногу и с видимым интересом посмотрев, как стекает по пальцам морская вода, медленно произнес:

– Конечно, мы не должны забывать о том, что Колин, возможно, сказал нам с инспектором правду.

– Как это может быть? – с интересом осведомился Энтони.

Этот разговор происходил на следующее утро. Ранее за завтраком Роджер заявил, что если его младший кузен хочет принести хоть какую-то пользу следствию, то ему на какое-то время придется отказаться от своей любимой роли пылкого почитателя мисс Кросс и вернуться к оговоренному ранее образу приятеля-идиота, сопровождающего умудренного знаниями и опытом частного сыщика. Потом, доев завтрак, они вышли из гостиницы и двинулись в западном направлении в сторону скалистого берега – к тому его месту, где располагалась заветная, поросшая травой ложбинка. Роджер даже не позволил Энтони выкурить после завтрака трубку, сказав, что он получит такую возможность, когда они доберутся до моря. Не доходя до ложбинки, они, опять же по инициативе Роджера, устроились на прибрежном утесе, окруженном со всех сторон скалами, чтобы никто не мог их увидеть и нарушить необходимого для серьезного разговора уединения. Устроившись на утесе, Роджер первым делом скинул ботинки и носки и опустил ноги в морскую воду.

Энтони, все еще дувшийся на Роджера из-за его нетактичного предложения, не стал следовать ребяческому примеру кузена и лишь гипнотизировал его холодным взглядом.

– Как же это у тебя получается, что Вудторп, возможно, говорит правду? – повторил он свой вопрос, хотя Роджера, казалось, куда больше интересовала крупная пиявка, которую он стремился стряхнуть в море с утеса, на котором они сидели. – Этому твоему тезису противоречит номер «Лондон опиньон», который мы нашли в пещере. Если инспектор Морсби не такой болван, каким кажется, то он, узнав о газете, придет к точно такому же выводу, к которому мы пришли раньше, и арестует Колина прежде, чем тот успеет скрыться.

Роджер со вздохом оставил попытки отлепить пиявку от скалы и повернулся к кузену.

– А ты представь, Энтони, что Вудторп ни при чем и газету оставил в пещере совсем другой человек, – терпеливо произнес он. – Это тебе в голову не приходило?

– Нет, не приходило, – ответил Энтони не без иронии в голосе. – Наверное, потому, что это не слишком очевидно. Ты ведь сам сказал, что миссис Вейн такие газеты не читала, не так ли? А кто еще мог оставить газету в пещере, о которой, кроме нее и Вудторпа, никто не знал?

– М-да… – задумчиво протянул Роджер. – В самом деле кто? – Он вытащил из воды ноги, согнул их в коленях, обхватил руками и устремил взгляд в море. – Давай для начала хотя бы на уровне предположений и догадок исследуем круг проблем, связанных с найденным нами номером «Лондон опиньон», забыв на время все, что мы наговорили тут о Вудторпе, в частности, о его возможной причастности или непричастности к убийству. Надеюсь, ты не против?

– Ладно, выкладывай свои соображения, – со вздохом согласился кузен.

– Предлагаю первым делом ответить на вопрос, кто является подписчиком газеты «Лондон опиньон». Не возражаешь? Отлично. Ну так вот, на мой взгляд, это в своем подавляющем большинстве мужчины. Вот почему я сказал, что ее вряд ли оставила там миссис Вейн. Я просто не в состоянии представить себе, что подобная газета может входить в число изданий, которые читала или хотя бы просматривала эта дама. Так что скорее всего она оставила бы там роман – но никак не эту газету. Хотя бы с этим ты согласен?

Энтони утвердительно кивнул.

– Очень хорошо, если так. Так что будем считать, что газету в пещере в субботу утром или в другое время этого дня оставил мужчина. Теперь поговорим о том, какой тип мужчин читает «Лондон опиньен». Явно не представители высшего класса. Они читают «Панч». Низшее сословие такие газеты тоже не читает. Стало быть, «Лондон опиньон» ориентирована преимущественно на средний класс, в том числе и его верхушку. Таким образом, наш воображаемый мужчина скорее всего принадлежит к какой-то страте среднего класса. Ну и как это соотносится с тем фактом, что Колин является сыном сэра Генри Вудторпа? По-моему, не очень.

– Ты что же, пытаешься убедить меня в том, что Колин, будучи сыном баронета, никогда не читал эту газету? – осведомился Энтони с сарказмом в голосе.

– Нет, Энтони. Ты, как всегда, неправильно меня понял. Просто я пытался донести до твоего поросшего мхом ума простейшую мысль относительно того, что мистер Колин Вудторп, сын сэра Генри Вудторпа, баронета, отправляясь на встречу с дамой и желая скоротать время ожидания, скорее всего взял бы с собой «Спортинг лайф», «Панч» или детективный роман. Я не отрицаю полностью возможность того, что он мог прихватить с собой и «Лондон опиньон», но считаю это маловероятным. Заметь, я ничего не утверждаю, и мы с тобой обсуждаем, в сущности, лишь баланс вероятностей. Хотя бы это ты в состоянии уразуметь?

– А откуда ты знаешь, что этот парень, кем бы он ни был, взял газету с собой, чтобы скоротать время ожидания? Мы ведь даже не знаем, состоялась ли встреча, не так ли?

– Как уже было сказано, мой милый упрямец, я ничего не утверждаю, – с величайшим терпением произнес Роджер, – а лишь предлагаю дать волю воображению. По-твоему, парень взял газету, чтобы почитать ее во время свидания, опасаясь, что его дама будет нести скучнейшую чушь? Или даже пробрался в пещеру специально для того, чтобы насладиться чтением «Лондон опиньон» в полной темноте?

– Газета могла оказаться у него случайно, и он, обнаружив ее в кармане пиджака или пальто, решил бросить ее в пещере, просто чтобы не тащить домой.

– Что ж, и такое вполне могло быть, – сразу согласился Роджер. – Но подобный вариант развития событий представляется мне не слишком убедительным. Но уж раз мы завели речь о балансе возможностей, то вполне в состоянии предположить, что этот парень, возможно, не Вудторп. Возможно, он взял газету «Лондон опиньон» с собой, чтобы почитать, сидя на выступе скалы рядом с пещерой в ожидании возможной встречи с некой особой. Возможно также, он отбросил в сторону газету, когда леди пришла, но в силу того, что человек не любит выбрасывать недочитанное, взял ее с собой в пещеру, где, возможно, и оставил по той или иной причине, когда уходил. То есть, с точки зрения психологии, такие понятия, как «выбросить вещь» или «оставить ее где-либо», имеют существенные различия. И если разобраться, леди действительно пришла на встречу, мой дорогой Энтони, ибо в противном случае наш парень вряд ли стал бы лезть в пещеру, но продолжал бы сидеть около нее, так как читать при свете все-таки гораздо комфортнее, чем без него. Надеюсь, ты следишь за ходом моих рассуждений?

– Гм, – ответил Энтони.

– Теперь нужно выяснить, кто же та особа, которая пришла на встречу с нашим любителем чтения, – продолжил Роджер с полемическими интонациями в голосе. – Лично я готов поставить пару фунтов на миссис Вейн. По словам того же Колина, никто, кроме него и миссис Вейн, не знал о существовании этой пещеры. Он сам ее нашел около года назад, о чем и сообщил нам с инспектором. Она сразу показалась ему подходящей для особого рода встреч, для чего он ее впоследствии и использовал. Колин также сообщил, что никому о пещере не рассказывал. Пойдем дальше. Если Колин действительно говорил нам правду и только правду, выходит, что миссис Вейн сама договорилась о встрече с неизвестным мужчиной, принадлежащим к среднему классу. По-видимому, день и время встречи она тоже назначила сама. Относительно последнего выскажу предположение, что встреча могла состояться в любое время, начиная с утра прошлой субботы и вплоть до момента, предшествующего ее смерти. Ясно одно: при встрече миссис Вейн и неизвестный мужчина должны были обсудить очень важное, строго конфиденциальное дело. К этому можно с натяжкой добавить, что в результате этой встречи упомянутая леди умерла и что ее убийца – созданный нашим воображением неизвестный мужчина, принадлежащий к среднему классу. И все это, – с законной гордостью заключил Роджер, – вытекает из одного-единственного факта обнаружения в пещере субботнего номера газеты «Лондон опиньон».

– Если ты так уверен в своих выводах, – с надеждой заметил Энтони, – то, быть может, тебе следует пойти к инспектору Морсби и все ему рассказать?

– Энтони, ты меня разочаровываешь. Ты ведь хочешь, чтобы я помог тебе избавить молодую леди от виселицы, не так ли? Можешь не отвечать, это – риторический вопрос. Ну а если так, то и ты помоги мне – продолжай изображать из себя приятеля-идиота. Раньше, кстати, это получалось у тебя очень неплохо.

– Не понимаю, чего ты от меня хочешь? – осторожно спросил Энтони, которого слова кузена несколько покоробили.

– С превеликим вниманием выслушивать высказываемые мною идеи, часто смутные и противоречивые. Между прочим, рассуждая о перипетиях этого дела с тобой, я еще больше утвердился в мысли, что газету «Лондон опиньон» оставил в пещере не Колин Вудторп, а совсем другой человек. У тебя лично есть возражения против такой постановки проблемы?

– Вроде нет. Ты достаточно убедительно аргументировал все тезисы этой проблемы, – вынужден был признать Энтони.

– Что верно, то верно. Опираясь на одну только логику, я сумел очистить Колина от подозрений. Теперь остается лишь подтвердить гипотезу о его невиновности фактами. У меня уже есть своего рода тест для него, с помощью которого я хочу побыстрее поставить точку в этой проблеме. В этой связи я собираюсь приступить к реализации своего замысла сразу же после разговора с тобой. Далее… Если предположить, что Колин перестает быть фигурантом этого дела, уместен вопрос: кого можно поставить на место неизвестного парня с газетой? Подумай об этом!

– Подожди минутку, – с запинкой произнес Энтони. – Ты что, забыл про следы? Но не ты ли говорил, что в вечер убийства рядом с миссис Вейн находилась женщина, а не мужчина? Как, спрашивается, это соотносится с твоей идеей?

– Я помню об этом, Энтони. И они очень неплохо вписываются в мою теорию, хотя тебе и кажется обратное. Для этого нужно лишь представить, что мы имеем дело с предумышленным убийством. А из этого я с легкостью делаю вывод, что убийца решил принять кое-какие элементарные меры предосторожности, чтобы запутать следствие – в том, разумеется, случае, если оно посчитает вердикт об инциденте несостоятельным. Предположим, миссис Вейн явилась к пещере одна – собственно, мы уже пришли к этому выводу без всяких «предположим». Но если все так и было, что мешало убийце взять с собой дамские туфли и, надев их на горной тропинке, оставить отпечатки женской обуви на глинистых участках рядом со следами миссис Вейн, а потом опять сменить обувь? Полагаю, это не так трудно сделать. И если уж на то пошло, подделка отпечатков ног, возможно, первое, что придет в голову непрофессиональному убийце, думающему о том, как обезопасить себя.

– Хитро, – прокомментировал заявление кузена Энтони.

– Но не слишком. Так что додуматься можно. Ну а теперь, обсудив этот пункт, давай вернемся к вопросу, на котором мы остановились. Итак, кого бы ты поставил на место молодого Вудторпа, окажись оно вакантным?

Энтони обдумал слова кузена:

– Мне представляется, что в этом деле, помимо Колина, так или иначе замешаны только двое мужчин – доктор Вейн и мистер Рассел.

– Верно. И оба этих субъекта меня как-то не вдохновляют. Доктора Вейна, на мой взгляд, хоть сейчас можно вывести из разряда подозреваемых – хотя бы из-за того, что я не вижу ни одной весомой причины, которая могла бы заставить миссис Вейн назначить свидание собственному мужу в столь неудобном месте, как пещера с узким лазом в прибрежных скалах. Что бы ей ни хотелось сказать ему, она могла сделать это, возлежа на диване в своей гостиной. Теперь Рассел… При каких условиях, хотелось бы мне знать, этот господин мог отважиться на убийство?

– А что, если миссис Вейн поддерживала близкие отношения и с ним, и с Вудторпом одновременно? – пробормотал Энтони.

При этих словах Роджер резко переменил позу, в результате чего обе его ноги оказались в воде чуть ли не по колено.

– Что ж, эта твоя попытка дедукции лучше прочих, Энтони. Хотя ты обычно многое упускаешь из виду, что свойственно людям с повышенным самомнением, занятым исключительно собственными проблемами. Но тут я с тобой соглашусь. При подобном раскладе у Рассела практически тот же самый мотив избавиться от миссис Вейн, что и у молодого Колина, не так ли? Ревнивая супруга вместо ревнивой, но неизвестной нам пока невесты (интересно, кто она такая, если, конечно, инспектор Морсби прав. Впрочем, полагаю, это не так уж сложно выяснить), плюс страх перед праведным гневом обманутого ревнивого мужа, если она собиралась прокрутить с Расселом ту же самую махинацию с элементами блефа, которую прежде опробовала на Колине. Из чего я заключаю, что эта дама обладала… как бы лучше выразиться? – некоторой склонностью к промискуитету, не так ли?

– Ну, я не стал бы на этом зацикливаться, – глубокомысленно произнес Энтони.

– О! Ни в коем случае! – воскликнул Роджер. – Особенно если миссис Вейн сознательно вела игру с обоими мужчинами в расчете получить некую немалую личную выгоду. Вот суть ее натуры! Но если все обстояло именно таким образом, то я не в силах поверить, что эта женщина была готова рисковать, встречаясь со своими кавалерами в одном и том же компрометирующем месте. Ибо, на мой взгляд, склонность к риску совершенно не в ее характере.

– Тем не менее она встречалась с неким вторым мужчиной в этой самой пещере – что бы ты там ни говорил! – выпалил Энтони. – И не важно, был ли это Рассел или кто-то другой.

– Совершенно справедливо. Но это, возможно, был единственный такой случай, а исключение, как известно, только подтверждает правило. Вероятно, она точно знала, что Колин в это время находился в другом месте. Но у Колина, что интересно, отсутствует алиби на время смерти миссис Вейн. Мы с инспектором вроде бы это установили. Как равным образом и тот факт, что у Рассела имеется алиби. Причем железное.

Это только моя догадка, Энтони, но я не могу отделаться от ощущения, что этот загадочный человек – совершенно новый для всех нас субъект, даже, я бы сказал, неожиданный, который до сих пор ни разу не попадал в поле зрения следствия.

– Ого! Но как-то все это странно. Неужели у тебя нет ни единой идеи относительно того, кто бы это мог быть?

– Ну почему… – задумчиво протянул Роджер. – Кое-какие идеи на этот счет у меня имеются. Правда, не до конца оформившиеся. Тем не менее меня не покидает уверенность, что это кто-то из туманного прошлого миссис Вейн. Возможно даже, ее настоящий муж.

– А что? Неплохая идея, – с энтузиазмом согласился Энтони. – Все-таки, Роджер, ты молодчина!

– Спасибо на добром слове, кузен, – с благодарностью произнес Роджер.

Они еще некоторое время обсуждали столь многообещающего кандидата в подозреваемые, после чего Роджер начал натягивать носки и надевать ботинки.

– Полагаю, мы уже обговорили все интересное на сегодняшний день, – сказал он. – Так что можешь отправляться по своим делам. Если хочешь, расскажи Маргарет о нашей ночной находке, а также о новом человеке, с которым миссис Вейн, вполне возможно, встречалась в тот злополучный вечер. Вдруг Маргарет что-нибудь знает о нем или слышала что-то от своей покойной кузины? Вдруг, если очень повезет, она даже сможет указать на него пальцем?

Энтони поднялся на ноги.

– Если мне удастся встретиться сегодня с Маргарет, то я обязательно ей все расскажу, – смущаясь, пробормотал он.

– Если мне удастся встретиться с ней, то я обязательно ей все расскажу, – передразнил кузена Роджер. – Ладно, будем надеяться, что встретишься и я получу возможность узнать о результатах вашей беседы. Сегодня за ленчем я подвергну тебя испытанию. Если полфунта масла не растает у испытуемого во рту в течение…

– А ты сам что собираешься делать? – торопливо спросил Энтони.

– О, у меня сегодня полно дел. Прежде всего учиню допрос с пристрастием молодому Колину. Я, знаешь ли, приготовил для него ловушку, которую и хочу опробовать. Потом разыщу инспектора Морсби и спрошу у него, что он думает по поводу обнаруженного в пещере номера «Лондон опиньон». Если, конечно, Морсби согласится разговаривать со мной на эту тему (очень может быть, что он в этот момент как раз прячет газету от посторонних взглядов во внутренний карман пиджака). И последнее: хочу взяться как следует за розыски незнакомца, которого сам и нафантазировал. Иными словами, собираюсь подвергнуть перекрестному допросу каждого местного жителя в радиусе мили от пресловутой выбоины в скале. И очень надеюсь, что мне удастся найти хотя бы одного человека, который так или иначе созерцал эту выбоину в тот роковой вторник в начале второй половины дня. Я уверен, что избрал верное направление. А если выяснится, что наша Маргарет об этом ничего не знает, то, клянусь, я все равно добуду необходимую информацию, даже если мне понадобится для этого месяц.

– Но мне казалось, что по этому пункту всех уже опросили.

– Не совсем так, – с хитрой улыбкой произнес Роджер. – Да, местных уже опрашивали относительно того, не видел ли кто-нибудь из них в этом месте миссис Вейн. Но о незнакомом мужчине не было задано ни единого вопроса.

– Понятно… – протянул Энтони, переминаясь с ноги на ногу. – Может, я пойду, если больше тебе не нужен?

Роджер в шутливой манере дал ему пинка, разрешив таким образом проваливать ко всем чертям.

После того как Энтони ушел, Роджер последовал за ним не сразу, а еще некоторое время сидел на своем утесе, словно забыв о том, что его ждут важные дела и прилив почти уже добрался до его ботинок. Дело в том, что разговор с Энтони помог ему не только прояснить и упорядочить некоторые собственные гипотезы, но и стимулировал к формированию в мозгу новых, не менее интересных идей, которые давали возможность взглянуть на расследование под совершенно новым углом. Иными словами, теперь дело о смерти миссис Вейн представлялось ему не просто сложным, но еще и крайне запутанным. В этой связи Роджер задавался вопросом, что скажет о найденном в пещере номере «Лондон опиньон» инспектор Морсби, обладавший традиционным для сыщика Скотленд-Ярда мышлением. Кроме того, Роджера интересовала реакция инспектора на сделанные им выводы, связанные с обнаружением газеты, которые детектив-любитель без ложной скромности и малейших сомнений считал выдающимися.