Текст книги "Уроки покаяния по библейским сказаниям"

Глава 45
Пророк Даниил

Даниила в рове слышала ecu, о душе, како загради уста зверей; увидела ecu, како отроцы, иже о Азарии (бывшие с Азарией) погасиша верою пещи пламень горящий.

(Дан. 14, 31; 3, 24)

Пророк Даниил, находясь в плену вавилонском, прославил себя истолкованием снов, виденных Навуходоносором, и вошел в милость его.

Навуходоносор поставил его начальником вавилонской области и главою халдейских мудрецов. Когда вавилонское царство покорено было мидянами и персами, Даниил пользовался также их расположением. При Дарии мидянине он был в числе трех сановников царских, имевших под своей властью правителей 120 областей, на которые разделено было царство. Царь намерен был поставить его и над всем царством. Но этим возбудил зависть в его товарищах ненавистник добра, враг Бога и человеков, диавол. Он яко лев рыкая ходит, иский, кого поглотити (1 Пет. 5, 8), как львы желали поглотить Даниила. Он пускает в нас разжежнные стрелы своей злобы, чтобы воспламенить в нас огонь страстей и в этом огне, как в вавилонской печи, сожечь, сгубить нас и сделать достойными огня гееннского. Силен и лукав наш враг-ис ку ситель, но и его нападения могут быть с успехом отражаемы.

Самое надежное оружие для борьбы с ним есть вера. Верою, – говорит Апостол о Данииле и трех отроках, – …заградиша уста львов, угасиша силу огненную (Евр. 11, 33-34). И Даниил, и три отрока одушевлены были верой во всемогущество и благость Господа, зная, что Он силен и по милосердию готов избавить их от смерти, но вместе они веровали в обетованного Христа (см.: Евр. 11, 39), к Которому вели закон и пророки.

В том и другом значении вера была спасительна для ветхозаветных праведников и даже чудодействовала в них и через них.

Менее ли она спасительна и сильна для новозаветных верующих? Она спасла Даниила от челюстей львиных и отроков от огня; ее же силой побеждаются козни лукавого. Произноси с верой имя Иисуса, когда заметишь искушение от диавола, и этот зверь со срамом убежит от тебя, ибо для него ничто так не страшно, как это всесвятое имя, с верой призываемое.

По навету своих врагов, к прискорбию царя, Даниил был брошен в глубокий ров на съедение львам. Но Господь спас Даниила. Он послал к нему Ангела Своего и затворил пасти кровожадным зверям, они не дотронулись до раба Божия. Дарий, любивший Даниила, обрадовался его чудесному спасению и приказал бросить к львам в ров его завистников, которые тотчас были растерзаны зверями.

Не менее чудесно было спасение от смерти трех отроков иудейских, вместе с Даниилом отведенных в плен. За то, что они не воздали божеских почестей золотому истукану Навуходоносора, они по его повелению брошены были в печь, раскаленную всемеро сильнее против обыкновенного; но среди огня они остались невредимыми: к ним послан был Ангел и сохранил их.

Положение Даниила, поверженного в львиный ров, и трех отроков, брошенных в печь, есть образ диавольских искушений, воздвигаемых на каждого, кто желает и ревнует быть верным слугой Господа. Аще приступаеши работати Господеви Богу, уготови душу твою во искушение (Сир. 2, 1). Искушения идут от мира, от нас самих, но преимущественно от некрепкого оружия «на небеси и на земли», говорит преподобный Иоанн Лествичник. Ограждаемый щитом веры во Иисуса может угасить все раскаленные стрелы лукавого (Еф. 6, 16). Сын Божий, Господь Иисус, затем и пришел с Неба на землю, чтобы разрушить дела диавола (1 Ин. 3, 8). Может ли Он не помогать тем, которые вопиют к Нему о помощи в борьбе с диаволом? Господь Иисус Сам искушен был от диавола в пустыне, собственным опытом изведал лютость его искушений и уже поэтому не может не сострадать терпящим подобные искушения и не помогать им (см.: Евр. 2, 18).

Даниил и три отрока избавлены были от смерти посредством Ангелов. Через Ангелов же, наших хранителей, Господь готов всегда и нас избавлять от диавольских искушений. Он заповедал им охранять верных рабов Своих на всех путях их, так что при помощи их они попирают духовного льва и змия, наступают на аспида и василиска (см.: Пс. 90, 11-13).

Итак, не бойся диавола, когда приступаешь работать Господу; вооружайся против него верой, как Даниил и три отрока; с верой молись Отцу Небесному: не введи меня во искушение, но избавь меня от лукавого, – и Господь не выдаст тебя ему, если вера твоя будет так же крепка и жива, как вера сих праведников.

Глава 46
Пророк Иона

Иона в Фарсис побеже, проразумев обращение ниневитянов: разуме бо, яко пророк, Божие благоутробие, темже ревноваше пророчеству не солгатися (ревновал, чтобы пророчество не осталось напрасным).

(Ион. 1, 3)

Пророк Иона, современник и подданный израильского царя Иеровоама II, жил незадолго до падения Израильского царства от ассирийского царя Салманассара. Господь повелел Ионе идти в ассирийскую столицу Ниневию и возвестить жителям ее, что беззакония их достигли крайней степени и прогневали Господа. Иона уклонился от исполнения сего повеления. Вместо того, чтобы идти, куда велено, он пошел в Иоппию (Яффу) и здесь сел на корабль, отправлявшийся в Фарсис, финикийскую колонию в Испании. Ионе не хотелось быть вестником гнева Божия на Ниневию. Он предполагал, что Ниневитяне покаются, и милосердый Господь сжалится над ними, преложит гнев на милость (см.: Ион. 4, 2), и они сохранены будут на погибель израильтянам. Этого не хотелось пророку: по любви к отечеству он желал погубления ниневитян для спасения от них своего отечества и ревновал о том, чтобы грозное его пророчество против них не оказалось напрасным. Ревность поистине неразумная, хотя и проистекала из доброго побуждения, и потому не была угодна Господу. Поведение пророка не воспрепятствовало исполнению воли Божией, Господь устроил, что пророк все-таки явился в Ниневию и был свидетелем помилования ее.

Так неизменна воля Божия относительно спасения грешников! Господь ничьей не желает погибели, но всем хощет спастися и в разум истины прийти. Он долготерпит самым тяжким грешникам, ожидая от них покаяния и обращения. Пусть грехи их вопиют на небо, как вопияли грехи содомлян и ниневитян, и требуют казни виновным от Его правосудия: Господь медлит Своим Судом. Ему жаль грешника. Пусть ревнующие о славе имени Его умоляют Его поспешить воздаянием нечестивым, поступить с ними, как с неплодной смоковницей; пусть вместе с апостолами Иаковом и Иоанном просят у Него позволения низвесть огонь на презрителей Его святой воли: Он не внемлет этим мольбам и просьбам. Он ожидает, не даст ли неплодная смоковница плода, если поберечь ее еще на год и позаботиться о ней (см.: Лк. 13, 7). Он неразумную ревность о славе Его укрощает напоминанием: Не веста, коего духа еста вы, Сын бо человеческий не прииде душ человеческих погубити, но спасти (Лк. 9, 55-56). Как бы ни были тяжки грехи, кающегося в них Он всегда готов простить и очистить от них.

Давид прогневал Господа прелюбодеянием и убийством и долго не каялся; но, как только, выслушав обличение от Нафана, произнес: Согрешил я пред Господом, – немедленно от лица Господа Нафан изрек ему: И Господь снял с тебя грех (2 Цар. 12, 13). Только нераскаянность и отчаяние непростительные грехи. Безмерно тяжек грех Иуды-предателя; но и Иуда получил бы прощение, если бы не отчаялся в милосердии Божием, если бы с надеждою на оное принес раскаяние.

Имея в виду все сие, размышляя о трогательном долготерпении и милосердии Божием к грешникам, устыдись, душа христианская, своей беспечности и коснения во грехах, возблагодари Господа, дающего тебе время на покаяние, и поспеши принести оное, пока не ушло еще время.

Глава 47
Ниневитяне

Ниневитяны, душе, слышала ecu касающияся Богу вретищем (рубищем) и пепелом; сих не подражала ecu, но явилася ecu злейшая всех, прежде закона и по законе прегрешивших.

(Ион. 3, 5-8)

Ионе, надеявшемуся бегством в Фарсис уклониться от исполнения повеления Божия идти в Ниневию, не удалось достигнуть своей цели. Корабль, на котором он находился, по случаю бури был в опасности потопления. Иона признал себя виновным в этой опасности, объявив, что бежит от лица Божия, и предложил мореходцам бросить его в море. Его бросили, и буря утихла, но Иона, проглоченный большой рыбой, извергнут был ею живым на берег и, получив новое повеление от Бога, отправился в Ниневию. Вступив в этот многолюдный и огромный город, Иона начал ходить по улицам его и целый день провозглашал: еще три дня[4]4
  По русскому синодальному переводу с еврейского текста, – 40 дней.


[Закрыть], и Ниневия разрушена будет.

Жители поверили проповеди и для умилостивления Господа назначили пост, облеклись в рубища. Сам царь принял участие в подвигах покаяния и сидел на пепле. По его приказанию самый скот не выгоняли на пастбище, чтобы все молились Богу и покинули злые дела. Господь, умилостивленный покаянием ниневитян, пощадил их к неудовольствию Ионы, – падение Ниневии отдалено раскаянием их на два века.

Покаяние ниневитян, тронутых проповедью Ионы, Господь Иисус поставлял в обличение современным иудеям. Мужие ниневитстии востанут на суд с родом сим и осудят его, яко покаяшася проповедию Иониною: и се боле Ионы зде (Мф. 12, 41). Но не к одним иудеям относится это обличение, а к душе каждого грешника, не внемлющего гласу Христа, призывающего к покаянию. Такой грешник поистине достоин осуждения от ниневитян. Ниневитяне были язычники, не ведавшие истинного Бога, и однако ж послушались Ионы, который был послан к ним истинным Богом: не стыдно ли перед ними христианам, знающим истинного Бога и пренебрегающим призывом Его к покаянию?

Иона, вестник воли Божией, был обыкновенный пророк. Иисус Христос есть Бог во плоти, Господь пророков. Тем не извинительнее грешник, дерзающий оскорблять Христа невниманием к Его гласу, тогда как ниневитяне поспешили покаяться по слову пророка.

Иона силой одной устной проповеди, без знамений и чудес, заставил ниневитян поверить своему посольству от Бога и смириться пред Богом. Проповедь Христова о покаянии сопровождалась многочисленными знамениями и чудесами. Современные Христу иудеи слушали Его и видели своими глазами необычайные Его дела; но только немногие прилеплялись к Нему умом и сердцем, остальные слыша не слышали, видя не видели. Не похожа ли на них и ты, грешная душа?

Иона был единственным проповедником среди ниневитян. Не гораздо ли счастливее в сравнении с ними христиане, оглашаемые словом покаяния не только из уст Христа, глаголющего в Своем Евангелии, но также из уст апостолов и пастырей Церкви, в лице которых вещает Сам Христос, так что не слушающий их не слушает Христа? И потому не прискорбно ли, если грешник-христианин не внемлет столь многим спасительным голосам, тогда как для устрашения ниневитян Судом Божиим достаточно было одного голоса?

Ниневитяне одними собственными подвигами покаяния умилостивили Бога, услышав слово пророка, – христианину же вместе с словом покаяния предложены благодатные силы и средства для споспешествования ему в трудах покаяния. Христианин, коснеющий во грехах, тем безответнее пред Судом Божиим, чем больше в сравнении с ниневитянами имеет благоприятствующих условий для спасения.

Ниневитяне не на словах только каялись, но оставили совсем злые дела свои, переменили свое поведение. Как далеки от подражания им грешные души, не приносящие плодов покаяния и довольствующиеся одним устным исповеданием своих грехов!

Осуди себя, христианин, примером покаяния ниневитян, чтобы не быть осуждену пред Престолом Судии и Бога, и по крайней мере этим примером возбуди в себе ревность к покаянию. Они в знак покаяния раздирали на себе одежды и в рубищах сидели на пепле. От нас никто не требует подобных знаков. Расторгните сердца ваша, а не ризы ваша, – говорит Господь через пророка Иоиля (Иоил. 2, 13).

Углубим в себе чувство греховности и безответности перед Богом в такой мере, чтобы искренно могли сказать о себе, что мы виновнее перед Богом не только ниневитян, но и всех людей, прежде закона и по законе прегрешивших, – подражая смирению апостола Павла, который назвал себя первым грешником, когда оценивал свое нравственное состояние по сравнению не с другими людьми, а с требованиями закона Божия, столь высокими, что при этой оценке и на мысль не придет любоваться своим превосходством перед ближними в нравственном отношении.

Часть вторая
Новозаветное Писание

Введение в часть вторую – Новозаветное Писание

Новаго привожду ти Писания указания, водящая, тя, душе, ко умилению; праведным убо поревнуй, грешных же отвращайся и умилостиви Христа молитвами и пощеньми, и чистотою и говением (непорочностью)

В Великом каноне немало указано событий из Ветхозаветной истории с целью произвести умиление в грешной душе, тронуть ее примерами благости и правосудия Божия в судьбе ветхозаветных праведников и грешников. С той же целью творец канона переходит к обозрению событий из Новозаветного Писания, собственно из Евангелия, не менее, если не более, способных возбудить в душе умиление.

Умилительны или трогательны Евангельские словесные наставления, обличения и вразумления, располагающие к покаянию; но сила их действия на душу увеличивается, когда они подтверждаются и оправдываются событиями, наглядно, в примерах праведников и грешников, изображающими волю Божию, возвещаемую в словесной проповеди. Грешная душа, не довольно, или совсем нечувствительная к действию благодати Божией, дышащей в этой проповеди, вразумись, по крайней мере, примерами праведников и грешников, упоминаемых в Евангелии. Праведным убо поревнуй, грешных же отвращайся.

Не тех грешников отвращайся, которые были предметом отвращения современных Христу фарисеев, гордых своей мнимой праведностью, но которые с покаянием прибегали ко Христу Спасителю, призывавшему к Себе всех труждающихся и обремененных грехами, искали в Нем утешения в скорби о грехах, смиренно исповедовали их перед Ним и в общении с Ним нравственно обновлялись, – таких грешников не отвращайся, но подражай им не в грехах, а в покаянии; помни, что Христос пришел не праведных, а грешных призвать к покаянию (см.: Мф. 9, 13). И грешники, кающиеся и покаянием очищенные, суть уже не грешники, а праведники, достойные подражания.

Отвращайся грешников нераскаянных, им одним бойся подражать. Равным образом ревнуй не тем праведникам, какими считали себя фарисеи. Аще не избудет, – сказал о них Господь Иисус, – правда ваша паче книжник и фарисей, не внидете в Царствие Небесное (Мф. 5, 20).

Правда книжников и фарисеев была только наружная, состояла в исполнении одних внешних дел закона без заботы о внутреннем очищении, а в иных ограничивалась ревностью к исполнению одного обрядового закона, забвением обязанностей в отношении к ближним. Предпочитая всему обряд, они пренебрегали понятиями «правосудие, милосердие и верность» в исполнении данного слова и обещания (см.: Мф. 23, 23) – не почитали родителей, отделывались от попечения о них взносами на церковь (см.: Мк. 7, 11).

Бойся, христианин, подражать таким праведникам, это не праведники, а беззаконники. Подражай тем праведникам, которые заботились не о том только, чтобы быть неукоризненными по внешнему поведению, но и о воспитании в себе внутреннего благочестия, любви к Богу и ближним, о непорочности пред Богом и совестью. Подобно им и ты умилостиви Христа молитвами же и пощенми, чистотою, и говением (непорочностью).

Пусть молитвы твои будут проникнуты мытаревым смирением, чувством виновности и безответственности пред Богом и нуждой в благодати Божией, без которой нельзя достигнуть оправдания никакими подвигами.

Пусть пощения твои будут состоять не в воздержании в употреблении пищи и пития, но и в обуздании страстей.

Пусть непорочность и чистота твоя, выражаясь во внешнем поведении, будет корениться в сердце. Наружному поведению не всегда соответствует внутреннее настроение. Заботься не о том только, чтобы быть наружно добрым и целомудренным, но главное о том, чтобы в сердце не гнездились злоба и нецеломудренные помыслы и желания.

Глава 48
Вочеловечение

Христос вочеловечися, плоти приобщився ми (плотью соединясь со мной), и вся, елика суть естества, хотением исполни (все, что свойственно естеству, добровольно испытал), кроме греха, подобие тебе, о душе, и образ предпоказуя Своего снисхождения.

Вочеловечение Христа Сына Божия есть в высшей степени поразительное и трогательное дело снисхождения Его к нам.

Тот, Который есть Бог по естеству, одно из лиц Святой Троицы, единосущный Отцу и Святому Духу, делается человеком, воспринимает естество человеческое по телу и душе, соединяется с этим естеством не нравственно, не благодатью, но вводит его в личное единение со Своей Божеской Ипостасью.

Тот, Который не ограничивается пространством и Своим вездеприсутствием наполняет вселенную, избирает для Своего обитания нашу землю, едва приметную точку в ряду бесчисленных миров, и на ней вселяется в утробу Девы, заимствует от Нее нашу плоть и кровь и, став сродным нам по плоти и крови, входит в теснейшее общение с нами, обращается с нами, как обыкновенный человек с человеком.

Тот, Который яко Бог, будучи вседовольным, всесовершенным, источником и подателем всякого блага тварям, умаляет Себя до меры человеческого естества не только в том отношении, что приемлет его на Себя, но и в том, что испытывает все свойственное этому естеству, кроме греха, проходит через человеческие возрасты, – младенческий, отроческий, юношеский и мужской, подчиняется законам естественного развития даже по духовным силам, постепенно наполняясь премудростью и разумом, – алчет, жаждет, утомляется, ощущает страдания и скорби, обливается потом и слезами, подвергается мукам и смерти. И все это Он испытывает добровольно.

Как Всемогущий, Он мог бы избежать всего, что свойственно нашей тварной и немощной природе, мог бы чудесным образом так устроить земную Свою жизнь, что не знал бы ни трудов, ни утомления, ни нужд, ни скорбей, мог бы не умирать. Но Он добровольно вместе с естеством человеческим принял немощи его, добровольно подвергся страданиям и позорной смерти, добровольно прошел путь беспримерного самоуничижения. Для чего потребно было такое самоуничижение? Для того, чтобы этим подвигом умилостивить правосудие Божие, избавить нас от гнева Божия, который мы заслужили нашими винами пред Богом, преступив в лице наших прародителей Его заповедь и умножая нашу виновность пред Ним личными грехами, личным противлением Его святой воле.

Никому из нас не миновать бы вечной погибели, если бы не явился ходатаем за нас Сын Божий, если бы Он на одного Себя не принял ответственности за наши вины, и если бы для сего Он, будучи Богом, не умалил Себя, не принял образ раба, не сделался подобным нам человеком, если бы не смирил Себя, быв послушлив до смерти, и смерти крестной (см.: Флп. 2, 7-8). Сия жертва самоуничижения и самоотвержения совершенно достаточна была для умилостивления Бога, ибо принесена была за нас не простым и не грешным человеком, но Богочеловеком, Богом и вместе человеком безгрешным.

Чем воздадим нашему Искупителю, явившему столь спасительное для нас снисхождение? Чем иным, как не заботами о том, чтобы в нашей жизни отражался образ и подобие Его снисхождения к нам? В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе (Флп. 2, 5), – говорит Апостол, указуя на Его смирение и послушание до смерти Крестной. Какими же именно чувствованиями и расположениями мы должны одушевляться, взирая на образ снисхождения Христова? Это объясняет Апостол, сказав перед приведенным изречением: Ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя. Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других (Флп. 2, 3-4). Это значит, что как Христос из любви к людям для спасения их принял самое уничиженное состояние, так и мы, следуя примеру Его, не должны ставить высоко самих себя перед ближними, какими бы преимуществами физическими, житейскими и духовными ни отличались от них. Мы должны помнить, что эти преимущества слишком ничтожны в сравнении с Божеской Славой, которую наш Спаситель сокрыл под рабским образом для нашего спасения, и что они суть дар милости Божией; – дарами же Божиими грешно превозноситься, за них должно только благодарить Бога и употреблять их во славу Божию.

Пример Христа, послужившего в рабском образе нашему спасению, располагает нас также к услужливости в отношении к ближним и к уважению их. Если Он пришел не за тем, чтобы служили Ему, но чтобы послужить, то и мы нашу славу и честь должны поставлять в том, чтобы быть слугами их (см.: Мф. 20; 26–28): служит друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией (1 Пет. 4, 10).

Если Он, Святейший Святых, не возгнушался нами, нечистыми и грешными, не брезгал обществом отверженных людьми грешников, обращался с ними приветливо и снисходительно, – то мы ли можем презирать наших ближних, свысока смотреть на братьев наших, уничиженных по внешнему положению, скудных духовными достоинствами, погрязших в пороках? Не презрения, а участия и сострадания они заслуживают от тех, которые превосходят их положением и личными достоинствами. Если любовь Христа к людям простиралась до самоотвержения, то и мы должны любить ближних и заботиться о их благе до готовности положить за них жизнь свою.

Каждому из нас по природе свойственно самосохранение, самоугождение. Но когда идет дело о благе ближнего, когда ближний нуждается в нашей помощи, то мы должны победить в себе самоугодие. Мы, сильные, – пишет Апостол, – должны сносить немощи бессильных и не себе угождать. Каждый из нас должен угождать ближнему во благо, к назиданию. Ибо и Христос не Себе угождал (Рим. 15, 1-3).