Текст книги "Повесть о Белой змейке"

– Скорее позови этого юношу обратно.

Прислужник выбежал наружу, но кругом сновали тысячи богомольцев, а каков был с виду этот юноша, он не приметил.

– Я его не нашел, – сказал он, вернувшись.

Тогда монах взял посох и сам вышел из кельи. Он оглянулся по сторонам. Сюя не было видно нигде. Монах спустился к реке. У воды толпилось множество людей. Все ждали, когда спадет ветер, но ветер не утихал, и волна крепчала.

– Ехать никак нельзя! – говорили друг другу богомольцы.

Вдруг посреди реки появился маленький челнок, он быстро летел к берегу. Сюй Сюань, который стоял вместе со всеми на берегу, сказал Цзян Хэ:

– Как быстро плывет эта лодчонка! Странное дело! Под таким ветром, да на такой волне и в большой-то лодке не выгребешь…

Челнок тем временем причалил, на берег вышли две женщины: одна в белом платье, другая – в темном. Сюй пригляделся – так и есть: жена и ее служанка! Красавица Бай подошла к перепуганному мужу.

– Ну, что стоишь? Садись скорее в лодку.

Сюй уже готов был повиноваться, как вдруг позади раздался окрик:

– Что тебе здесь надо, окаянная?

Сюй мигом обернулся.

– Учитель Фа Хай! – раздались голоса.

– Нечистая сила! Ты снова творишь бесчинства и губишь живую душу! Знай же, что я пришел сюда только из-за тебя!

Едва увидев монаха, красавица Бай оттолкнула лодку от берега, но челнок тут же перевернулся, и обе женщины скрылись в волнах.

– Досточтимый учитель! – взмолился Сюй. – Спаси меня, несчастного.

– Как ты повстречался с этой женщиной? – спросил монах.

Сюй поведал ему всю свою историю.

– Это вовсе не госпожа Бай, это оборотень, – сказал монах. – Постарайся вернуться в Ханчжоу, а если она снова попытается тебя опутать, приходи в храм Чистого Милосердия, что на южном берегу озера Сиху, Там ты найдешь меня.

Вот какие стихи сложены по этому случаю:

 
В обличье женском красоты особой
Явился дух, обуреваем злобой.
 

 
Он жертву ждал над синевой озерной,
Он соблазнял улыбкою задорной.
 

 
И юношу едва не погубила
Неведомая, колдовская сила.
 

 
А вновь придет бесовское отродье,
Монах казнит его при всем народе.
 

Сюй Сюань поблагодарил монаха, сел вместе с Цзян Хэ в лодку и, переправившись на другой берег, вернулся домой. Красавица Бай и ее служанка Цин-цин исчезли. Теперь Сюй был совершенно уверен, рто его жена – оборотень.

Пришел вечер, и Сюй попросил Цзян Хэ остаться у него на ночь. Цзян Хэ охотно исполнил его просьбу, однако же юноша не сомкнул глаз ни на миг – такая тоска сдавила ему сердце. Наутро он оставил все того же Цзян Хэ присмотреть за домом, а сам отправился к Игольному мосту – к Ли Кэ-юну. Когда он сообщил аптекарю о том, что произошло накануне, Ли Кэ-юн отвечал так:

– Вот что было в день моего рождения. Она вышла из комнаты, я – за ней. И вдруг я увидел такое страшилище, что едва не помер со страха! Я тогда тебе ничего не сказал – просто побоялся. А теперь, раз уже все так обернулось, переезжай ко мне: вместе что-нибудь придумаем.

Сюй поблагодарил бывшего своего хозяина и поселился у него.

Прошло больше двух месяцев. Однажды, стоя у ворот, Сюй увидел старосту, который обходил дом за домом и собирал цветы, хлопушки и благовонные палочки для празднества в честь Высочайших Милостей. Оказалось, что император Гао-цзун принял решение передать престол Сяо-цзуну и потому объявил амнистию по всей Поднебесной. Все осужденные – кроме убийц – получали свободу и могли возвратиться по домам. Радости Сюя не было границ, и в голове у него сами собою сложились такие стихи:

 
Государю за милость спасибо.
Благодарна душа владыке.
 

 
Отменил жестокую кару
Государь, в деяньях великий.
 

 
Больше я не стану скитаться,
Исходя тоскою и плачем.
 

 
Я вернусь на родную землю
И не стану духом бродячим [18]18
  По древнему обычаю, умерший должен быть погребен с соблюдением определенных церемоний, иначе душа его становится бесприютной и требует отмщенья.


[Закрыть].
 

 
Мне бы только избыть наважденье,
Как о нем вспоминать без дрожи?
 

 
Получил я прощенье земное
И небесного жажду тоже.
 

 
Возвращусь и поставлю свечи.
Пусть воздастся мне за усердье.
 

 
Поклонюсь я земле и небу
За великое их милосердье.
 

Аптекарь Ли задобрил чиновников из ямыня деньгами и подарками, те помогли Сюю увидеться с правителем области, и вскоре дозволение вернуться в Ханчжоу было получено. Настал наконец счастливый день, когда Сюй отдал прощальные поклоны всем соседям и знакомым, не забыв и двух приказчиков из лавки Ли Кэ-юна. Услужливый Цзян Хэ купил для него всякие безделушки на память о Чжэньцзяне.

Так Сюй Сюань возвратился в родные края. Первым делом он, как и следовало ожидать, явился к сестре и зятю. Увидев Сюя, казцачей Ли не обрадовался, а, напротив, разгневался:

– Что же это такое! Я дважды тебе помогал, писал рекомендательные письма, а ты что делаешь? Тайком нашел себе жену и даже не позаботился известить об этом меня! Хорош, нечего сказать! Хороша твоя благодарность!

– Да я не женился! – отвечал Сюй.

– Как так «не женился»? Третьего дня приходит к нам какая-то женщина со служанкой и объявляет, что она твоя жена. Она сказала, что в седьмой день седьмой луны ты, дескать, отправился в обители Золотых Гор и не вернулся. Она искала тебя, но не нашла и вдруг спустя долгий срок узнала, что ты возвращаешься в Ханчжоу. Тогда и она пустилась в путь вместе со служанкой и вот уже дня два ждет тебя здесь.

Зять крикнул слугу и велел позвать гостью. И перед Сюем вновь предстала его жена, госпожа Бай, и служанка Цин-цин. Глаза у Сюя вылезли на лоб, а язык прилип к нёбу. Но как ни велико было его изумление и негодование, рассказать родичам всю правду он не решился. Зять отвел супругам комнату для гостей, чтобы они отдохнули с дороги. Подошел вечер, страх и беспокойство в душе Сюя достигли предела. Он упал перед женой на колени и взмолился:

– Кто бы ты ни была, злой дух или добрый, сжалься надо мною!

– Что ты говоришь? Какая несправедливость! – воскликнула госпожа Бай. – – Разве я хоть раз обидела тебя за все время, что мы жили вместе?

– Обидела! Да ведь с тех пор, как я с тобой познакомился, меня два раза судили! В конце концов меня заслали в Чжэньцзянскую область, но ты и там меня разыскала. А когда я отправился в обитель Золотых Гор и задержался ненадолго, ты со своею Цин-цин кинулась меня искать. Но на берегу ты увидела монаха, прыгнула в воду и исчезла. Я думал, ты утонула, а ты, оказывается, жива и уже поджидаешь меня в Ханчжоу! Пощади меня!

– Мой господин, я делала тебе только добро, и вот какая неожиданная и незаслуженная обида! – Глаза госпожи Бай округлились, уголки губ опустились. – Мы с тобою не чужие, лежали, как говорится, на одной подушке, накрывались одним одеялом. Меж нами цвели любовь и согласие. А сейчас, поверив пустым наговорам, ты хочешь разрушить наш союз?! Но скажу тебе прямо: станешь слушаться меня – удача будет сопутствовать тебе во всяком деле, отречешься от меня – берегись: я залью город потоком крови! Понапрасну будете вы простирать руки из волн – все погибнете злою смертью!

Сюй Сюань затрясся от страха и долго не мог вымолвить ни слова. В разговор вступила Цин-цин:

– Господин, вы очень хороши собою, очень красивы, и моя госпожа полюбила вас за вашу красоту и доброту. Не отвергайте доброго совета – живите в мире с моею госпожою и гоните прочь дурные мысли.

Но Сюй, уже дважды жестоко поплатившийся за свое легковерие, в ужасе закричал:

– Беда! На помощь!

Этот вопль услыхала его сестра, которая в этот час сидела на дворе, наслаждаясь вечерней прохладой. Решив, что супруги ссорятся, она вбежала в их комнату и вывела брата, Красавица Бай заперлась и легла.

Сюй Сюань не мог больше молчать и рассказал сестре обо всех своих мытарствах. Подошел зять и с удивлением спросил, что случилось.

– Они побранились, – схитрила жена. – Сходи, взгляни – спит ли госпожа Бай.

Господин Ли приблизился к дверям – в комнате для гостей было темно. Тогда он провертел в бумаге дырку и прильнул к ней глазом. Если бы он этого не сделал, может быть, нашей истории скоро настал бы конец. Но он взглянул – и увидел, что на кровати головою к окну, откуда лился ночной ветерок, вытянулась змея толщиною в хорошую бадью. Чешуя змеи испускала белое сиянье. В ужасе зять бросился обратно.

– Наверное, спит, ничего не слышно, – едва выговорил он.

Рассказывать о том, что он увидел, или расспрашивать о чем бы то ни было шурина господин Ли не стал.

Сюй Сюань забился в комнату сестры, не решаясь высунуть носа. Наутро зять вызвал Сюя и отвел в укромный уголок.

– Где ты отыскал эту женщину? Расскажи мне все начистоту, ничего не скрывай! Когда я вчера заглянул в вашу комнату, то увидел огромную белую змею. Я не посмел рассказать об этом при твоей сестре – боялся, что она перепугается насмерть!

Сюй поведал ему всю историю от начала до конца.

– Ну, это еще не беда, – решил Ли. – Перед храмом Белой Лошади сидит заклинатель Дай, он владеет искусством изгонять змеи. Я сведу тебя к нему.

Не теряя времени, они направились к храму Белой Лошади и у ворот повстречали заклинателя Дая.

– Мы к тебе с нижайшею просьбою, учитель, – сказали они.

– Какая же именно у вас просьба? – спросил заклинатель.

– В доме завелась громадная змея, – сказал Сюй. – Мы хотим, чтобы ты изгнал ее.

– Где вы живете?

– В переулке Черного Жемчуга у моста Ратников. Дом казначея Ли. – Сюй протянул заклинателю лян серебра. – Прими эти деньги, учитель. Я дам тебе вдвое больше, когда ты избавишь нас от оборотня.

– Возвращайтесь домой, ничтожпый не замедлит явиться, – сказал заклинатель, пряча деньга в рукав халата.

Сюй с зятем отправились домой, а заклинатель, наполнив бутыль каким-то ягелтым снадобьем, пошел к мосту Ратников. У входа в переулок Черного Жемчуга он спросил, где живет казначей Ли. Прохожие сразу указали:

– Вон в том высоком доме.

Заклинатель приблизился к дверям, раздвинул бамбуковый занавес и кашлянул. Никто не отозвался. Он постучал. На стук вышла молодая женщина – это была госпожа Бай.

– Кого тебе нужно?

– Здесь живет господин Ли?

– Здесь.

– Мне сказали, у вас завелась змея: нынче утром приходили два господина и просили ничтожного изгнать ее.

– Какая еще змея? Ты что-то путаешь! – воскликнула женщина.

– Они дали мне лян серебра и посулили вдвое больше, когда я изгоню змею.

– Вздор! Тебя просто-напросто одурачили! – сказала женщина.

– Зачем им было меня дурачить?

Как ни старалась красавица Бай спровадить заклинателя, он не уходил. В конце концов она рассердилась не на шутку.

– Так ты говоришь, что умеешь изгонять змеи? Смотри, как бы тебе не осрамиться!

– Все мои предки до седьмого или даже восьмого колена изгоняли и ловили змеи. Неужто я осрамлюсь!

– Берегись, сам убежишь со страху!

– Не убегу! Не убегу! – горячился заклинатель. – А если убегу, выложу вам слиток чистого серебра!

– Ну, что ж, ступай за мной.

Она провела заклинателя во двор, а сама вошла в дом. Заклипатель поставил бутыль с зельем на землю. Вдруг откуда пи возьмись налетел холодный вихрь, и р том месте, где он взметнул пыль, появилась огромная, толщиной с бадью, змея. Она быстро поползла к Даго, Вот подходящие к случаю стихи:

Сквозь заросли охотник пробирался, Он тигра убивать не собирался.

Но хищный зверь, скользя неслышной тенью, За ним следил, готовый к нападенью.

Рассказывают, что заклинатель, помертвев от страха, отпрянул назад, но запнулся, упал навзничь, и бутыль с желтым снадобьем разбилась. Змея распахнула пасть, в которой блеснули два ряда острых белых зубов. Еще миг – и она проглотила бы заклинателя. Дай поспешно вскочил на ноги и, кляня своих родителей за то, что они дали ему всего две ноги, опрометью вылетел со двора. Одним духом добежал до моста и тут столкнулся с Сюй Сюанем и его зятем Ли.

– Что случилось? – спросил Сюй.

– Сейчас все объясню!

Заклинатель рассказал, какая неудача его постигла, вынул лян серебра и вернул господину Ли.

– Если бы не мои резвые ноги, был бы я уже мертвым! Ищите другого заклинателя, почтенные господа, – закончил Дай и поспешно удалился.

– Что мне делать, зять? – воскликнул Сюй.

– Теперь уже яснее ясного, что она оборотень, – отвечал Ли. – У пристани возле Красной горы живет мой должник Чжан Чэн: я дал ему в долг тысячу связок монет. Сними у него дом. Место это дальнее, уединенное, а оборотень, как узнает, что ты больше у нас не живешь, уберется прочь.

Другого выхода не было, Сюй согласился. Соблюдая все предосторожности, неслышными шагами, прокрались Ли и его шурин в свой дом. Зять написал рекомендательное письмо и вложил его в конверт. Вдруг послышался голос красавицы Бай. Она звала мужа.

– Экий ты смельчак! – кричала она. – Заклинателя позвал – пусть выгонит змею! Но повторяю тебе еще раз, и запомни мои слова: будешь ладить со мною – буду и я доброй, вздумаешь мне перечить – весь ваш город погублю, все умрете!

Сюй затрепетал от ужаса и молчал, не смея сказать ни слова. Взяв у зятя конверт, он уныло побрел к пристани. Разыскав Чжан Чэна, он хотел достать из рукава рекомендательное письмо, но вдруг обнаружил, что оно исчезло. Сюй помчался назад, думая, что обронил письмо по дороге, но поиски его были безуспешны. Отчаяние охватило юношу. И тут, подняв глаза, он увидел, что стоит перед храмом Чистого Милосердия. В его ушах вновь зазвучали слова монаха Фа Хая из обители Золотых Гор: «Если она снова попытается тебя опутать, приходи в храм Чистого Милосердия. Там ты найдешь меня». «Надо разыскать учителя, больше медлить нельзя», – подумал Сюй и поспешил в храм. Он обратился к привратнику:

– Скажи, монах, учитель Фа Хай здесь?

– Нет, еще не вернулся, – отвечал привратник.

Слова монаха повергли Сюя в отчаяние, еще более глубокое. Он повернулся и зашагал прочь. Правильно говорят: со злою судьбой не тягайся! «Зачем мне жить?» – подумал он.

Сюй стоял на мосту, смотрел в прозрачную глубь озера и совсем было решился броситься в воду. Но поистине верно гласят стихи:

 
Владыка ада сам распорядится,
Кому, когда и как к нему явиться;
Пришедших в мир загробный раньше срока
Карает он сурово и жестоко.
 

Итак, когда Сюй решил броситься в озеро, за его спиной вдруг прозвучал голос:

– Отрок, отчего ты не дорожишь жизнью и гонишься за смертью? Если тебя преследуют беды, почему не обратишься ко мне?

Сюй Сюань обернулся – рядом стоял монах Фа Хай с посохом в руке. За спиной у него висело свернутое в узел монашеское платье и натра – чаша для подаяния. Как видно, он только что подошел. Если бы Фа Хай появился минутою позже, Сюя не было бы в живых. Но судьба распорядилась

иначе.

– Спасите меня, учитель! – взмолился Сюй и поклонился монаху в ноги.

– Где сейчас этот оборотень?

Сюй рассказал.

– Я сегодня приходил в храм просить у вас помощи, учитель, – добавил он.

Фа Хай достал из рукава чашу для подаяний и протянул Сюй Сюаню.

– Когда вернешься домой, незаметно накрой жене голову этой чашей. И уж тогда не отпускай – держи крепче, не бойся. А теперь иди.

Сюй поблагодарил монаха и отправился домой. Красавица Бай ждала на пороге. Едва завидев мужа, она обрушилась на него с упреками и угрозами:

– Хотела бы я знать, кто это подбивает моего мужа против меня! Только бы дознаться – уж я бы свела с ним счеты!

Но правильно говорят люди: если замысел созрел, остается только выбрать удачный миг. Сюй ни словом не ответил госпоже Бай, с притворным спокойствием зашел ей за спину, и натра опустилась на голову оборотня! Сюй изо всей мочи давил на натру, и мало-помалу женщина скрылась в ней целиком.

– О, жестокий! Сколько лет мы прожили вместе! Освободи меня, дай хоть руку выпростать! – послышалась мольба.

Сюй не успел ничего ответить, как раздался голос зятя:

– Тебя спрашивает какой-то монах. Говорит, пришел ловить оборотня.

Сюй крикнул зятю, чтобы тот поскорее вел гостя в комнату. Монах вошел.

– Помоги своему ученику, отец! – промолвил Сюй, увидев Фа Хая.

Монах что-то прошептал и приподнял патру. И что же? Красавица Бай съежилась и сделалась похожа на куклу. Эта куколка длиной в семь или восемь цуней [19]19
  Цунь – мера длины, 3,2 сантиметра.


[Закрыть] лежала на полу комнаты. Глаза ее были закрыты.

– Оборотень, злая сила, говори, как и почему ты опутываешь людей?

– О учитель! По природе своей я змея. Однажды ветер и волны прибили меня вместе с Цин-цин к берегу озера Сиху. Тут я внезапно увидела Сюй Сюаня, и в душе у меня разлилось весеннее чувство. Я не смогла сдержаться и нарушила законы Неба. Но я жизни человеческой не губила. Смилуйся надо мною, учитель!

– А кто такая Цин-цин?

– Цин-цин – это синяя рыбка уклейка. Многие тысячи лет томилась она в озере Сиху под третьим мостом. Я повстречала ее и сделала своею подругой. В жизни своей она не видела ни одного светлого дня, сжалься и над ней, учитель!

– Вот мой приговор: тысячу лет ты будешь нести кару за свой проступок. Я оставляю тебя среди живых, но ты вернешься в истинный свой облик.

Однако же красавица Бай не хотела смириться со справедливым приговором монаха. Тогда учитель в величайшем гневе проговорил вполголоса какие-то таинственные слова, а потом громко крикнул:

– О, Являющий Правду, внемли моей воле! Верни прежний и подлинный вид оборотням – белой змейке и синей рыбке!

Не успел он договорить, как в комнату ворвался страшный вихрь, грянул оглушительный гром, и вдруг откуда-то из-под потолка упала рыбина длиною более чжана. Сперва она билась и высоко подскакивала на полу и вдруг вся сжалась и стала крохотной рыбкою – чуть побольше одного чи. Красавица Бай тоже приняла свой настоящий вид: она обернулась белою змейкой в три чи длиной. Змейка подняла голову и пристально смотрела на Сюй Стоаня. Фа Хай посадил обеих тварей в патру, прикрыл ее полою монашеского халата и направился к храму Громового Пика. Там он поставил патру на землю и приказал сложить над нею башню. Повинуясь его приказу, люди стали сносить к тому месту кирпичи и камни, а впоследствии Сюй Сюань на собранное подаяние воздвиг семиярусную башню, под которой на долгие годы заключили белую змейку и синюю рыбку.

Наказав оборотней, монах Фа Хай изрек следующие стихи:

 
Две пленницы свободу обретут,
Когда озерные иссякнут воды,
 

 
Когда речное обнажится дно,
Когда обрушится внезапно башня!
 

После этого прорицания Фа Хай произнес еще стихи в назиданье потомкам:

 
Советуем людям:
Страшитесь погибельной страсти.
 

 
Попался к ней в сети –
Сумеешь ли их разорвать?
 

 
Лишь твердые духом
Осилят любые напасти,
 

 
Лишь чистые плотью
Себя не дадут запятнать.
 

 
Но юного Сюя
Безумная страсть ослепила,
 

 
И с горем отныне
Бок о бок соседствует страсть;
 

 
Когда б не монах,
Не его чудотворная сила –
 

 
Попал бы несчастный
В змеиную жадную пасть.
 

Вот какие стихи произнес учитель Фа Хай, и все разошлись.

Сюй Сюань принял твердое решение удалиться от мирской суеты. Он упросил Фа Хая взять его в ученики, принял постриг и стал монахом в обители Громового Пика. Много лет совершенствовал он свои желания и помыслы, и наконец настал день, когда душа его отлетела. Монахи купили гроб и сожгли тело Сюй Сюаня, а в память о нем поставили невысокую башенку. Перед своей кончиной Сюй Сюань начертал стихи, долженствующие вразумить близких и далеких наших потомков. Вот они, эти стихи:

 
Спас меня старец великий,
Извлекши из красной пыли [20]20
  Красная пыль – буддийское название грешного, суетного мира.


[Закрыть].
 

 
Вновь цветет железное древо,
И вновь весна предо мною.
 

 
Множество кальп [21]21
  Кальпа (санскр.) – колесо жизни, одна из основных категорий буддизма, в основе которой лежит идея перевоплощения.


[Закрыть] существует
В этом изменчивом мире.
 

 
Одно порождает другое,
И новое возникает.
 

 
Ты цену любовной страсти
Хочешь узнать, несчастный!
 

 
Сколь часто мы попусту страждем.
Но страсть – пустота, не боле!