Текст книги "Русские народные сказки"

Отец с матерью прекословить не стали. Благословили сына и начали собирать в путь-дорогу.

– Не удержишь такого сокола в родительском доме. Сам был молодой, по себе знаю! – сказал Лазарь Лазаревич. – Пусть поездит, потешится!

Оседлал Еруслан Лазаревич своего Ороша Вещего, надел на себя доспехи богатырские, распрощался с домашними и поехал.

Выехал из своего города и подумал: «Сперва я поеду в славное Индийское царство, погляжу, что за богатырь Ивашка Белая епанча. Сарацинская шапка. А оттуда в Вахрамеево царство заеду. Охота повидать Марфу Вахрамеевну».

Ехал Еруслан долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, стал подъезжать к славному Индийскому царству. Смотрит: впереди застава, а возле заставы спитлежит богатырь. «По всему видать, это и есть богатырь Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка», – подумал Еруслан Лазаревич. Подъехал совсем близко, а богатырь и ухом не ведет, спит, похрапывает. Перегнулся Еруслан с седла и крепко стегнул его ременной плетью.

– Этак ли на заставе стоят, царство охраняют? Тут кто хочешь пройдет, проедет, а ты спишь, прохлаждаешься!

Ивашка Белая епанча, – Сарацинская шапка вскочил на ноги и сердито закричал:

– Кто ты есть таков? – За палицу схватился. – Мимо меня вот уже скоро тридцать лет тому, как зверь не проскакивал, птица не пролетала и ни один человек не проезжал! А ты вздумал со мной шутить шутки нехорошие, плетью бить осмелился! Я ведь тебя на ладонь положу, а другой прихлопну, и останется от тебя мокрое место! Поедем-ка в поле, я тебя проучу!

Оседлал коня, надел доспехи, и поехали они в чистое поле в смертную игру играть, силой мериться. И только первый раз съехались, как ударил Еруслан Лазаревич противника тупым концом копья, сразу и вышиб из седла. А Орош Вещий ступил ногой на грудь. По-иному заговорил Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка:

– Не предавай меня смерти, славный, могучий богатырь! Сам теперь вижу: сила у меня против твоей половинная и того меньше. Да и годы мои уходят, а ты еще только матереть начинаешь. Давай лучше побратаемся. Будь ты мне старшим братом названым!

– В смерти твоей мне корысти нету, – отвечал Еруслан Лазаревич, – ну а славу про тебя напрасно распустили. Богатырь ты не ражий. Вставай! – И отвел прочь Ороша Вещего.

Поднялся Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка, поклонился названому брату в пояс и сказал:

– Заезжай-ка в славное Индийское царство! Для тебя путь туда открытый. Погости у нашего царя. Еруслан Лазаревич повернул коня, поехал прямо в стольный город и в скором времени въехал в царский двор. Расседлал, разнуздал Ороша Вещего, привязал у столба точеного за золоченое кольцо.

Царь сидел у окошка и увидал, как приехал во двор чужестранный витязь. Вышел на резное крыльцо, встретил богатыря приветливо, ласково и повел речь так:

– Добро пожаловать, любезный гость, не взыщи, не знаю, как тебя звать-величать! Чьих будешь родов, из какого государства?

Богатырь учтиво поздоровался и ответил:

– Я из славного Картаусова королевства, сын князя Лазаря Лазаревича, а зовут меня Еруслан Лазаревич.

С этими словами поднялся на крыльцо. Царь повел его в покои, накормил, напоил, про дорогу расспросил, а потом говорит:

– Вот как славно, что навестил меня. Мы каждому хорошему гостю рады, а такому богатырю, каков ты есть, у меня во дворце честь и место! А теперь с дороги небось отдохнуть охота. Эй, кто там есть! – хлопнул царь в ладони.

Прибежали на зов слуги.

– Отведите гостя в опочивальню и приготовьте все так, чтобы он в обиде не остался!

Погостил Еруслан Лазаревич у индийского царя, поблагодарил за угощение и поехал путь продолжать. Едет и думает: «Узнал, каков есть прославленный богатырь Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка, повидался и с ласковым, хлебосольным царем славного Индийского царства, а теперь поеду в Вахрамеево царство. Все равно нет мне и не будет покоя, покуда своими глазами не увижу Марфу Вахрамеевну». Едет Еруслан путем-дорогой, день, другой и третий. До Вахрамеева царства осталось рукой подать: какой-нибудь день езды.

В ту пору повстречался ему странник, калика перехожая. Снял странник колпак земли греческой, поклонился богатырю:

– Здрав буди, Еруслан Лазаревич!

Удивился богатырь, спрашивает:

– Кто ты есть таков? Видно, знаешь меня, коли по имени называешь!

– Я – калика перехожая. Странствую по всем землям, по всем городам. Бывал в Картаусовом королевстве, захаживал к твоим родителям, много раз тебя видел. Проходил вот я недавно мимо Картаусова королевства и несу вести нерадостные, печальные. Богатырь с коня соскочил, от нетерпения ухватил странника за плечо:

– Скорее говори, что творится у нас в королевстве? Видал ли батюшку с матушкой? Живы ли, здоровы ли они!

– Погоди, Еруслан Лазаревич, не тряси меня! Эдак и руку оторвешь! Дома у вас беда стряслась. Князь Данила Белый улучил время и напал врасплох с несметным войском Много народу побил-порешил, а больше того во полон угнал. Стольный город сжег дотла, разорил, камня на камне не оставил. Короля Картауса, твоего родителя Лазаря Лазаревича да кое-кого из ближних бояр живыми захватил, выколол им глаза. Увез незрячих в свое княжество, в темницу заточил. Там они и поныне томятся.

Выслушал Еруслан Лазаревич все, что рассказал странник, опустил голову и промолвил:

– Эх, совсем напрасно я тогда Данилу Белого в живых оставил! Землю он ел, клялся не воевать с королевством Картауса, я и поверил! А он вон чего натворил! Отплатил за мою доброту. Ну, погоди, рассчитаюсь с тобой! Теперь пощады не будет!

С этими словами вскочил он на коня, простился с каликой перехожей и помчался в княжество Данилы Белого.

Приехал, разыскал темницу, где сидели родители, король Картаус и ближние бояре. Стражу раскидал, расшвырял, замок сорвал и прямо с порога крикнул:

– Здравствуйте, свет сердечные родители, матушка и батюшка! Здравствуйте, ваше величество, король Картаус, и вы, бояре ближние!

Слышит в ответ:

– Голос твой слышим, а кто говорит, не видим! Незрячие мы, темные!

Тут заговорила мать богатыря:

– Хоть и не вижу я тебя, а по голосу узнала, и сердце чует – это сын дорогой наш, Еруслан Лазаревич!

– А ведь и правда он, – промолвил Лазарь Лазаревич. – Вот, сын любезный, сколь великое, тяжкое горе нас постигло. Все потеряли и даже свету белого не видим. Ну да не об этом сейчас речь. За горами, за морями, близко ли, далеко ли – сам там не бывал, а от верных людей слыхал – есть царство, и правит тем царством Огненный щит. Пламенное копие. Есть в том царстве колодец с живой водой. Сослужи ты службу: съезди к Огненному щиту. Пламенному копию, привези живой воды, спрысни наши раны, и мы прозреем.

– Съездить-то я съезжу к Огненному щиту, Пламенному копию, – отвечал богатырь, – но сперва надо Данилу Белого разыскать.

С этими словами вышел добрый молодец из темницы. А в ту пору, покуда Еруслан Лазаревич с пленниками разговаривал, прибежал к Даниле Белому тюремный стражник:

– Беда, князь! Какой-то чужестранный богатырь всю стражу на тюремном дворе побил! Только я один живой остался.

– Не иначе, как это сын Лазаря Лазаревича, – сказал Данила Белый. Скорее подымай тревогу, собирай войска, какие есть в городе!

А про себя подумал: «В темнице-то его легче всего одолеть». Скоро-наскоро надел боевые доспехи, вскочил на коня и повел свое войско.

А Еруслан Лазаревич тем временем выехал из тюремного двора на площадь и увидал княжеское войско. Будто коршун на цыплят, ринулся он на дружину Данилы Белого. Кого мечом достанет – до седельной подушки развалит, а кого копьем из седла вышибает. Орош Вещий грудью вражьих коней опрокидывает, копытами ратников топчет. И скоро побил, повоевал Еруслан все это войско. Осталось в живых дружинников вовсе мало, и те кинулись наутек.

Тут и приметил Еруслан Лазаревич скачущего прочь Данилу Белого.

– Тебя-то мне и надо! – крикнул он, пришпорил коня и помчался вслед за князем-захватчиком. И сколько тот своего коня ни нахлестывал, Орош Вещий скоро настиг его. Еруслан Лазаревич вышиб Данилу Белого из седла и отсек ему голову.

– Худую траву из поля вон!

Поворотил коня, приехал в темницу.

– Выходите все на волю, перебирайтесь покуда во дворец Данилы Белого!..

Затем говорит королю Картаусу:

– Здешнее княжество придется приписать к нашему королевству. А ты становись на престол Данилы Белого, и живите в этом городе, покуда не привезу живой воды. Наш-то стольный город покуда все равно разрушен, когда еще застроится. – И поехал в царство Огненного щита, Пламенного копия.

Ехал Еруслан, ехал, и раскинулось перед ним широкое поле. А на том поле лежит побитая рать-сила. Зычным голосом крикнул богатырь:

– Эй, есть ли на этом поле хоть один жив человек?

– А чего тебе надобно? – отозвался один воин.

– Скажи, кто побил это войско большое?

– Всю нашу рать-силу побил Росланей-богатырь.

– А где он сам, Росланей-богатырь?

– Поедешь недалеко, увидишь другое поле с побитым войском. Он там лежит убитый.

Миновал богатырь побитое войско, проехал недалеко и наехал на другое поле, которое тоже все было усеяно телами. «Это побоище много больше первого», – подумал он и вдруг увидал большой холм. Подъехал ближе и диву дался – то оказался не холм, а громадная, как сенная копна, голова лежит. Крикнул:

– Есть ли кто живой?

Никто не отозвался. Крикнул еще раз – опять ответа нет. И только когда третий раз закричал, открыла голова глаза, зевнула и проговорила:

– Ты кто такой? И чего тебе надо?

– Я из славного Картаусова королевства. Зовут меня Еруслан Лазаревич. Хочу узнать, чья это побитая рать-сила? И где могучий богатырь Росланей?

– Богатырь Росланей я и есть, – голова отвечает, – а войска, что лежат на первом и на этом поле, привел царь Огненный щит, Пламенное копие. Вел он свои дружины против меня, и я их побил, повоевал, да вот и сам, как видишь, лежу побитый.

– Как же это случилось? Ты обе рати побил-порешил, и сам пал порубленный?

– Много лет тому назад, когда я был еще совсем малый, – заговорила голова, – царь Огненный щит, Пламенное копие с большим войском напал врасплох на наше царство. А царем у нас был тогда мой отец. Собрал он наскоро небольшую дружину и вышел навстречу. Закипела битва, кровавый бой. У Огненного щита, Пламенного копия войска было много больше, и он победил. Много наших воинов погибло. Моего отца полонили, и царь Огненный щит. Пламенное копие убил его.

А когда я вырос и стал сильным богатырем, надумал отомстить Огненному щиту. Пламенному копию. Проведала об этом волшебница, что жила в нашем царстве, и говорит мне: «Царь Огненный щит, Пламенное копие очень сильный богатырь, да к тому же волшебник, и победить его ты сможешь, если достанешь меч-кладенец. На море-океане, на острове Буяне, на высокой горе под старым дубом есть пещера. В той пещере и замурован еще в давние времена волшебный меч-кладенец. Только с этим мечом и можно победить Огненного щита. Пламенного копия».

Немало трудов положил я и долго странствовал, но волшебный меч-кладенец достал и поехал в царство Огненного щита. Пламенного копия. Он послал против меня рать-силу. А когда я это войско побил-повоевал, он собрал еще рать-силу, больше первой, и сам повел мне навстречу. Сошлись мы вот на этом самом поле. Стал я их бить, как траву косить, а которых конь топчет. И в скором времени мало кто из них жив остался. А сам Огненный щит. Пламенное копие подскакал ко мне, кричит: «Сейчас тебя смерти предам!» Я размахнулся, ударил его своим волшебным мечом, и он тотчас с коня повалился. Тут слуги его вскричали: «Вот как славно Росланей-богатырь угостил его своим мечом. Ну-ка дай ему еще разок! Тогда и поминки по нему можно править!» Ударил я другой раз. Только меч его задел, как тут же со страшной силой отскочил и мне голову отрубил, а Огненный щит. Пламенное копие сразу ожил как ни в чем не бывало. В это самое время подоспел мой названый брат. Схватил он мечкладенец и сунул мне под голову. Потом Огненный щит. Пламенное копие много раз посылал своих богатырей и сам приезжал, но никому не удалось вытащить меч-кладенец из-под головы, как ни старались. Он и сейчас тут подо мной.

На том голова Росланея окончила свой рассказ и спросила:

– А ты по какому делу заехал сюда и куда путь держишь?

Еруслан Лазаревич рассказал, зачем он едет в царство Огненного щита, Пламенного копия.

– Это похвально, Еруслан Лазаревич, что ты своих близких в горе-беде не покинул, выручил, а теперь поехал живую воду для них доставать. Но скажу тебе: напрасно ты туда поедешь. Ты еще не знаешь, каков есть этот злодей Огненный щит. Пламенное копие. По-доброму, по-хорошему у него зимой льду не выпросишь. Разве он даст живую воду? И силой тоже ты у него ничего не добьешься, потому что ни стрела, ни копье, ни меч его не берут. Он тебя десять раз успеет убить, пока ты замахиваешься. А вот лучше послушай, что я тебе стану рассказывать, хорошенько запомни и, коли послушаешься, одолеешь его.

Еруслан Лазаревич выслушал все, что ему наказывала Росланеева голова, поблагодарил и на прощание сказал:

– Как только достану живую воду, приеду к тебе и приращу голову к телу…

После этого сел на своего Ороша Вещего и поспешил в царство Огненного щита, Пламенного копия. Стал подъезжать к городу. Огненный щит, Пламенное копие увидал богатыря, выехал навстречу и издалека стал огненные стрелы метать.

– Воротись, а то сожгу тебя! – закричал. Еруслан Лазаревич снял шлем, помахал и крикнул:

– Приехал к тебе не биться, не ратиться, а по доброму делу!

– Кто ты таков? И чего тебе надо? Говори!

– Я из славного Картаусова королевства. Зовут меня Еруслан Лазаревич. О твоей силе и славе молва по всей земле идет, и я хочу к тебе на службу поступить!

Отвечает Огненный щит, Пламенное копие: – Если сумеешь с моими двенадцатью богатырями достать меч из-под Росланеевой головы, тогда возьму на службу, а не достанешь, пеняй на себя! Не быть тебе живому!

– Слушай, Огненный щит. Пламенное копие, обойдусь я и без твоих богатырей! Один управлюсь, достану меч!

Подъехал Огненный щит, Пламенное копие поближе и говорит:

– Поезжай скорее, привези меч, тогда будешь у меня старшим над богатырями!

Еруслан Лазаревич поворотил коня. Когда приехал на поле брани, голова Росланея увидала его издали:

– Ну как? Видал Огненного щита, Пламенного копия?

– Все сделал так, как ты говорил. Приехал за мечом-кладенцом.

Голова откатилась в сторону:

– Бери, но помни: ударь только один раз!

Еруслан Лазаревич поднял меч, сел на Ороша Вещего и уехал.

Огненный щит. Пламенное копие, как только дозорный известил, выехал навстречу и спрашивает:

– Достал меч-кладенец?

– Вот он, – поднял меч Еруслан Лазаревич, подскакал к Огненному щиту, Пламенному копию и – раз! – ударил его изо всей силы.

Огненный щит. Пламенное копие как подкошенный упал с коня.

– Бей его еще раз! – закричали слуги Огненного щита, Пламенного копия.

– Не в обычае у добрых молодцев дважды меч подымать. Хватит и одного раза! – крикнул в ответ Еруслан Лазаревич.

Тогда все двенадцать богатырей Огненного щита, Пламенного копия напали на Еруслана с криком:

– Бей его! Изрубим на мелкие куски, добудем мечкладенец и оживим Огненного щита, Пламенного копия!

Да не тут-то было! Всех их побил-повоевал Еруслан Лазаревич. Затем разыскал заветный колодец, запасся живой водой. Сам немного выпил и Орошу Вещему дал. И сразу всю усталость с них как рукой сняло. Не успел выехать на поле брани, как голова Росланея тотчас его увидела и заговорила:

– Коли воротился, должно, одолел Огненного щита, Пламенного копия, моего супостата! А живую воду нашел?

– Привез, – отвечает Еруслан Лазаревич, – сейчас ты здрав будешь.

Голова подкатилась к туловищу, стала, как надлежит. Еруслан Лазаревич спрыснул живой водой, и голова Приросла к телу. Поднялся Росланей, такой большой и матерый – глядеть боязно.

– Ну, Еруслан Лазаревич, великую ты мне службу сослужил, век не забуду! И, если понадобится, – жизни для тебя не пожалею!

– Чего об этом говорить, – сказал на это Еруслан Лазаревич. – Разве без твоего меча-кладенца да мудрого совета мог бы я победить Огненного щита, Пламенного копия и живую воду добыть? На вот, возьми! – и подает ему меч.

А Росланей-богатырь отвел его руки и проговорил:

– Нет, Еруслан Лазаревич, мой названый брат, меч тебе еще пригодится.

– А ведь меч-то мне как раз по руке пришелся, – сказал Еруслан Лазаревич, – спасибо, любезный Росланей, названый брат мой. Ну а теперь надо поспешать к родителям.

– И мне надо идти своего коня искать, – промолвил Росланей-богатырь. – Видать, где-нибудь недалеко отсюда пасется. Конь верный, только он и может меня нести.

На том богатыри и распрощались. Росланей пошел своего коня искать, а Еруслан Лазаревич поехал в княжество Данилы Белого. Как только приехал, вбежал во дворец, попрыскал живой водой глаза, и сразу отец с матерью и король Картаус с боярами прозрели и так обрадовались, что от великого счастья даже немного поплакали. Король Картаус в честь Еруслана Лазаревича завел большой пир-столованье. На том пиру все пили и ели и прославляли геройство и удаль Еруслана Лазаревича.

Пир отпировали. И говорит богатырь своим родителям:

– Надобно мне побывать в Вахрамеевом царстве. Благословите в путь-дорогу!

– Ну что же, – промолвил Лазарь Лазаревич, – хоть и жалко расставаться, да, видно, делать нечего. Мы с матерью теперь, слава Богу, здоровы. Поезжай, коли надо!

Скорым-скоро собрался, снарядился, сел на своего Ороша Вещего, и только пыль завилась за добрым молодцем.

Ехал Еруслан долго ли, коротко и попал наконец в Вахрамеево царство.

Подъехал к стольному городу, смотрит: ворота крепко-накрепко заперты. Постучал. На стук отозвались стражники:

– Кто таков? И чего тебе надобно?

– Зовут меня Еруслан Лазаревич, а приехал я к королю Вахрамею по доброму делу.

Ворота растворились, и, как только богатырь проехал, опять их крепко закрыли. Он подумал: «Почему город держат на запоре?»

Царь Вахрамей встретил его ласково:

– Милости просим, добрый молодец! Не знаю, как звать-величать?

– Я из Картаусова королевства, сын князя Лазаря Лазаревича, а зовут меня Еруслан Лазаревич. Много по свету ездил, во многих землях побывал, и захотелось ваше государство навестить.

– Ах, вот ты кто! – сказал царь Вахрамей. – Слава о твоих подвигах и геройстве, любезный Еруслан Лазаревич, идет по всем землям, по всем городам. Дошла она и до нашего царства. И я рад дорогому гостю, но не могу утаить от тебя, что постигло нас большое горе. Повадился трехглавый морской змей летать, людей поедать. Оттого сидим мы взаперти, да ведь от крылатого чудовища городские стены – не защита.

– Часто, ли морской змей прилетает? – спросил Еруслан Лазаревич.

– Через каждые три дня. Сегодня он как раз прилетит и опять кого-нибудь унесет, – отвечал царь Вахрамей и прибавил: – Проходи, гость дорогой, в покои. Надо тебе с дороги поесть, попить и отдохнуть!

– Спасибо! Но сперва надобно мне на морском берегу побывать, а уж потом и отдохну, – сказал Еруслан Лазаревич.

С этими словами он вышел из дворца, вскочил на Ороша Вещего и поехал из города на морской берег. Коня остановил, затрубил в боевой рог раз и другой. После третьего раза поднялась на море большая волна, а вслед за тем показался из воды трехглавый морской змей. Все три пасти разинуты, зубы оскалены, шестеро глаз злобой горят.

Взглянул змей на берег и заговорил:

– В этот раз царь Вахрамей не стал меня дожидаться, сам послал человека на обед да еще и коня в придачу!

– А ты, проклятое чудовище, погоди раньше времени хвалиться, как бы не подавиться! – крикнул богатырь. И только успел змей на берег ступить, как Еруслан поскакал, взмахнул мечом-кладенцом и с одного раза отрубил две головы.

Перепугался змей, взмолился:

– Могучий богатырь, не предавай меня смерти, не руби моей остатней головы! В Вахрамеево царство летать никогда не стану, а тебе богатый выкуп дам. Есть у меня драгоценный камень невиданной красоты, такого на белом свете не сыскать.

– Где же твой драгоценный камень?

– Сейчас достану!

С теми словами бросился змей в море и в скором времени воротился, принес и отдал богатырю драгоценный камень неслыханной красоты.

Принял Еруслан Лазаревич подарок и прямо со своего коня перемахнул змею на спину.

Вези к Вахрамею во дворец и сам ему скажи, что никогда больше не будешь нападать на людей! Ничего морскому змею не оставалось делать, как только повиноваться. И повез он богатыря в стольный город, а Орош Вещий вслед побежал.

В городе и во дворце начался великий переполох, когда увидели, как чужестранный богатырь приехал на морском чудовище. И царь Вахрамей, и весь народ стали просить, уговаривать:

– Еруслан Лазаревич, не оставляй проклятого змея в живых. Сколько из-за него, злодея, люди слез пролили. Сейчас-то он смирный, а когда ты уедешь, опять за старое примется. Знаем мы его!

Богатырь перечить не стал, соскочил со змея и отсек ему голову. На двенадцати подводах вывезли горожане змея из города и закопали в глубоком овраге. Убрали черные флаги, что возвещали о беде-невзгоде, и весь народ повеселел. А Вахрамей задал пир на весь мир. Созвал гостей со всех волостей. Рядом с собой, на самое почетное место, посадил Еруслана Лазаревича принялся его потчевать.

– Ешь, пей, гость дорогой! Уж не знаю, чем отблагодарить тебя.

В ту пору из своих покоев вышла к гостям красавица царевна. Взглянул на нее богатырь да так и обмер – до того была прекрасна Марфа Вахрамеевна. «Отродясь не видывал краше, – подумал он, – век бы на нее глядел, любовался».

И у Марфы Вахрамеевны сердце екнуло. Чинно она гостям поклонилась, еще раз глянула на Еруслана Лазаревича и глаза опустила – хорош, пригож! Пированье-столованье окончилось. Поблагодарили гости за хлеб, за соль, распрощались и разошлись, разъехались. Тогда Еруслан Лазаревич и повел речь:

– Приехал я к вам, царь-государь, по доброму делу, по сватовству. Если бы ты благословил, а Марфа Вахрамеевна пошла за меня замуж, так лучшей судьбы-доли мне и не надобно!

– Любезный Еруслан Лазаревич, если дочь согласна, так и я рад с тобой породниться. Теперь за тобой дело, Марфа Вахрамеевна, – повернулся он к дочери. – Скажи, люб ли тебе жених?

Зарумянилась девица-красавица, потупила очи ясные и потом промолвила:

– Я твоя и воля твоя, батюшка царь-государь! А коли благословишь, так я согласна.

– Вот и хорошо! – весело сказал царь Вахрамей. – Ай, по сердцу, по душе мне зять сыскался. В царском житье ни пива варить, ни вина курить всего вдоволь. В скором времени свадьбу сыграли, пир отпировали. И стал Еруслан Лазаревич жить-поживать со своей молодой женой Марфой Вахрамеевной у тестя.

День за днем, неделя за неделей – так незаметно почти целый год прошел.

Как-то раз говорит Еруслан Лазаревич Марфе Вахрамеевне:

– Надо съездить проведать родителей, да и тебя показать отцу с матерью.

– Ох, рада бы я радехонька поехать твоих родителей повидать и с тобой не разлучаться, да ведь сам видишь, нельзя мне теперь в дальнюю дорогу ехать, а путь туда не близкий, не легкий. Навести их в этот раз один, только скорее возвращайся. А на тот год уже всей семьей поедем. И помни: как поедешь мимо Девьего царства, станут тебя звать погостить, смотри не заезжай. Если заедешь, околдует тебя Царь-девица.

– Ну что ты! Зачем мне в Девье царство заезжать?

Потом подал ей золотой перстень с тем драгоценным камнем, что от морского змея получил:

– Если сын у нас родится, отдай ему, когда он в возраст придет. И пусть ни днем ни ночью перстня этого с руки не снимает.

Затем собрался, снарядился и отправился в путьдорогу.

Едет Еруслан Лазаревич да едет. День прошел и другой прошел. На третий день видит – раскинулся перед ним сад, глазом не охватишь. В том саду великолепный дворец стоит, золотой крышей на солнышке горит. Окна во дворце хрустальные, наличники замысловатой резьбой изукрашены.

Только поравнялся с садом, как вырыскнул кто-то на коне из ворот. Вгляделся Еруслан Лазаревич и увидел: скачет к нему поленица[46]46
  Поленица – богатырка.


[Закрыть] удалая, на коне сидит как влитая. Глаза у поленицы соколиные, брови черного соболя, личико белое, румяное, из-под шлема спадают косы русые до пояса. Заговорила – словно реченька зажурчала:

– Ведь я тебя, добрый молодец, из окошечка увидала. Чего ради едешь мимо, к нам не заворачиваешь попить-поесть, коня накормить, побеседовать?

– Спасибо, Царь-девица, недосуг мне. Еду отца с матерью навестить, отвечал Еруслан Лазаревич. Сам глядит на поленицу – глаз оторвать не может.

– Что за недосуг! – молвила Царь-девица. – Не торопись ехать, торопись коня кормить, скорее приедешь куда надо.

И улыбнулась, будто летним ласковым солнышком обогрела.

Сразу позабыл богатырь про женин наказ, повернул коня и стремя в стремя поехал с Царь-девицей в чудесный сад.

В Девьем государстве девицы-красавицы – одна другой краше, а прекраснее всех сама Царь-девица, удалая поленица.

Еруслану Лазаревичу тотчас жаркую баню натопили. Намылся он, напарился. Стала Царь-девица угощать его винами заморскими, медами светлыми, всяких кушаньев на стол наставила. Напоила, накормила, начала на лютне играть да своим тонким, нежным голосом подпевать. Слушает добрый молодец не наслушается, глядит на Царь-девицу не наглядится. Потом набежало во дворец множество девиц и почали песни петь и хороводы водить.

В песнях, плясках да забавах год прошел и другой прошел. А Еруслану Лазаревичу думается: «Ох, долго загостился! На часок заехал, а прожил два дня». Стал было Царь-девицу благодарить:

– Пора мне ехать!

А она принялась уговаривать, ласковыми словами улещать:

– Свет Еруслан Лазаревич! Не покидай меня, не езди, останься!

– Нет, надо мне родителей повидать!

– Успеешь с отцом, с матерью свидеться! Побудь хоть недельку, утешь меня!

Поддался добрый молодец на уговоры да на ласку. Резвые ноги будто к месту приросли. Остался в Девьем царстве. Ему кажется – неделя прошла, ан восьмой год на исходе.

Вскоре после того, как уехал Еруслан Лазаревич, Марфа Вахрамеевна родила сына. Дали ему имя Еруслан Ерусланович. Родился Еруслан Ерусланович крепким да сильным и с самых первых дней стал так быстро расти и матереть, что на втором году казался двенадцатилетним подростком. А когда ему исполнилось семь лет, стал он могучим богатырем. Не находилось ему в поединках во всем государстве равного по силе и сноровке. Всех побеждал.

Однажды спрашивает Еруслан Ерусланович у матери:

– Скажи, сударыня матушка, где мой батюшка Еруслан Лазаревич? Говорили, будто уехал он в Картаусово королевство к дедушке с бабушкой. Не приключилось ли в пути-дороге с ним чего? Благослови, я поеду батюшку разыскивать.

Заплакала Марфа Вахрамеевна:

– Ну куда ты поедешь, как опричь своего царства нигде не бывал, ничего не видал? Отец уехал и не иначе как попал в Девье царство. Околдовали, зачаровали там его, и нет оттуда возврату. А ты и вовсе погибнешь!

Не вникает в это Еруслан Ерусланович, знай стоит на своем.

– Все равно поеду, батюшку Еруслана Лазаревича разыщу и привезу домой.

Видит Марфа Вахрамеевна – не уговорить ей сына, и сказала:

– Ну, будь по-твоему, поезжай, только возьми вот этот перстень и не снимай его с руки ни днем, ни ночью.

И надела на палец Еруслану Еруслановичу золотой перстень с драгоценным камнем, подарком морского змея.

Король Вахрамей тоже долго отговаривал внука, а под конец рукой махнул:

– Поезжай!

Скорым-скоро Еруслан Ерусланович снарядился и стал прощаться. Царь Вахрамей, Марфа Вахрамеевна и все нянюшки, мамушки, сенные девушки вышли его провожать. Видали, как на коня садился, да не видели, как укатился. Только пыль столбом завилась за добрым молодцем.

Ехал он долго ли, коротко ли – версты тогда были немереные, и на третий день поутру раскинулся перед ним громадный чудесный сад, а в саду дворец с золоченой крышей и хрустальными окнами. «Это и есть Девье царство», – подумал молодой богатырь. Подъехал к воротам и вскричал громким голосом:

– Посылайте поединщика, а не то ворота порушу!

Услышала Царь-девица и спрашивает:

– Кто такой в ворота ломится, поединщика требует?

– Приехал какой-то чужестранный витязь, совсем еще, видать, молодой, – отвечает богатырь, что стоит стражником у ворот.

– Поезжай без промедления да хорошенько проучи его, невежу! – приказала Царь-девица.

Богатырь из ворот выехал и закричал:

– Кто ты такой, молодой невежа? В ворота ломишься да еще и поединщика требуешь!

– Вот когда съедемся, узнаешь, какой я есть невежа! – крикнул в ответ молодой наездник.

Съехались, и Еруслан Ерусланович легким ударом с первого раза вышиб богатыря из седла.

– Смерти тебя предавать не стану! Ступай скажи Царь-девице: пусть пришлет поединщика. Не к лицу мне с таким, как ты, силами мериться!

Побитый богатырь воротился, рассказал про могучего витязя. Царь-девица пошла будить Еруслана Лазаревича:

– Встань, пробудись, мил сердечный друг! Приехал какой-то чужестранный младой богатырь и требует поединщика. Жалко будить тебя, да делать нечего. Ведь только на тебя и вся надежда!

Еруслан Лазаревич поднялся, надел боевые доспехи, оседлал Ороша Вещего и выехал в чистое поле, в широкое раздолье.

Съехались они и так сильно сшиблись, что кони сели на задние ноги, а богатыри ни который ни которого не ранили. Повернули коней, разъехались и стали снова съезжаться.

«По виду совсем еще юноша, а никому не уступит силой да боевой сноровкой», – подумал Еруслан Лазаревич.

Когда съехались во второй раз, опять сшиблись мечами, Еруслан Лазаревич ударил с такой силой, что поединщик не удержался в седле и упал с коня на сыру землю. А Орош Вещий сразу ступил ему на грудь. Глянул Еруслан Лазаревич на богатыря и заметил – что-то блеснуло у юноши на руке. Еще взглянул, узнал свой перстень, и пало ему на ум: «Уж не сын ли мой?» Спрашивает:

– Скажи, какого ты роду-племени, как тебя по имени зовут, величают по отчеству?

– Если бы мой конь ступил тебе на грудь, я не стал бы спрашивать, выпытывать у тебя ни роду, ни племени, ни про отца, ни про мать, а отрубил бы напрочь голову!

– Не хочу я твою молодую жизнь губить, – проговорил Еруслан Лазаревич. – Только скажи, кто твои родители и как тебя зовут?

– Моя мать – Марфа Вахрамеевна, а отец – славный, могучий богатырь Еруслан Лазаревич. Меня зовут Еруслан Ерусланович.

Еруслан Лазаревич тотчас с коня на землю соскочил, поднял молодого витязя, крепко обнял его и говорит:

– Вот как мы встретились, мой сын дорогой! А сколько тебе лет?

– Мне исполнилось семь лет, восьмой пошел. Захотелось тебя разыскать. И вот как привелось встретиться.

«Как же так? – подумал Еруслан Лазаревич. – Гостил я в Девьем царстве всего одну неделю с небольшим, а сыну теперь уж восьмой год пошел». Потом сказал: