Текст книги "Ниточка к сердцу"

Он выбрался из своей норы и растер ноющие коленные чашечки. Выждал еще пару часов, чтобы ушли самые заядлые трудоголики. Наконец терпение лопнуло, и он пересек опустевший ангар до ворот напротив «Су-катры».

Там Моури вытащил из чемодана мину, установил таймер на двадцать часов и пропустил сквозь петлю на корпусе тонкий длинный шнур. Огляделся – снаружи не было ни души, только на верхней палубе изредка переговаривались матросы.

Он уверенно вышел из ангара, преодолел последние десять метров и бросил мину в узкую полоску воды между бортом корабля и досками причала. Та булькнула и ушла ко дну. Моури поводил шнуром, и магнитная защелка сработала. Мина с громким лязгом, эхом прокатившимся по всему порту, присосалась к днищу. Моури торопливо отпустил один конец шнура, вытащил его из воды и смотал.

С верхней палубы свесился матрос. Он посмотрел в спину неторопливо уходящему человеку, глянул на звезды, сплюнул в воду и вернулся к работе.

Моури тем временем закрепил мину (тоже запрограммированную на взрыв через двадцать часов) на корпусе «Су-лимана». На сей раз металлический грохот привлек внимание троих матросов, но подозрительного чужака они не заметили и уже минут через пять обо всем напрочь забыли.

А Моури зашагал к воротам порта. По пути ему попались два офицера, возвращавшиеся на судно. Они, занятые разговором, даже не взглянули на пожилого чиновника, хотя знай, что ждет их впереди, – придушили бы его на месте.

Полицейский на входе за это время успел смениться.

– Долгих лет! – попрощался с ним Моури.

– И вам, – буркнул тот, отвернув голову.

Вдоль забора Моури дошел до ворот третьего причала, свернул за угол – и замер. Его динокар на парковке стоял на прежнем месте, но возле него копошились двое полицейских. Капот был открыт, и они с любопытством изучали двигатель.

Должно быть, вскрыли машину отмычкой, чтобы взглянуть на серийный номер – причем, скорее всего, не забавы ради, а потому что напали на след.

Моури торопливо отступил за угол. Итак, они проверяют серийный номер двигателя. Один из полицейских, кстати, заполз под машину, чтобы списать заодно номер на шильдике шасси. Выходит, кто-то наконец сообразил, что надо искать динокар Саграматолоу с чужими номерными знаками, и теперь, должно быть, проверяют все машины той же марки.

Недалеко от Моури стоял патрульный динокар, намеренно спрятанный в тени от чужих глаз. Должно быть, полицейские решили проверить подозрительную машину на парковке и, если вдруг она числится в угоне, устроить засаду на ее водителя.

Моури осторожно выглянул. Один полицейский что-то черкал в блокноте, второй оживленно размахивал руками. Итак, в запасе у него пара минут, не больше, – им надо аккуратно запереть машину, чтобы водитель ничего не заподозрил раньше времени.

Поэтому он решительно, будто имеет на это полное право (не хватало еще привлечь внимание прохожих), подошел к патрульной машине и дернул за ручку. Само собой, заперто. Ключей у него не было, вскрывать замок отмычкой нет времени. Значит, угнать эту машину взамен своей не получится. Так что Моури достал из чемодана последнюю мину, выставил таймер на час, прямо у всех на виду заполз под динокар и закрепил ее на днище. Его заметили как минимум семь человек. Однако вопросы никто задавать не стал.

Схватив опустевший чемодан, Моури быстрым шагом поспешил прочь. Дойдя до угла, он обернулся. Один из полицейских теперь сидел в своей машине и что-то говорил по рации. Должно быть, сообщал об угнанном динокаре и вызывал подмогу. Второго было не видать – наверное, спрятался где-нибудь в засаде.

И снова Моури загнали в тупик. Он остался без машины, которая уже не раз его выручала. При себе имелись подложные документы, пистолет, пачка фальшивых денег и пустой чемодан со взрывчаткой в замке.

От чемодана он, впрочем, тоже избавился – просто оставил его у входа в почтовое отделение. Скоро здесь полыхнет, поэтому можно плеснуть еще немного масла в огонь. Динокар нашли, значит, в Алапертане уже знают, что где-то в городе бродит убийца Саграматолоу. Пока его будут ловить, на воздух взлетит патрульная машина. Потом какой-нибудь горожанин отнесет забытый чемодан в ближайший полицейский участок, его попробуют вскрыть – и бабах!

Два взрыва заставят мирно дремлющий городок встряхнуться. Главное, бежать отсюда прежде, чем его, как и столицу, возьмут в кольцо.

Глава одиннадцатая

Вот теперь стало действительно жаль сгинувшее при взрыве удостоверение Свинорыла. Сейчас оно здорово пригодилось бы.

Не хватало и значка Саграматолоу, который Моури отдал Скриве. Хоть на агента Кайтемпи под нынешней личиной он похож мало, значок или удостоверение позволили бы тормознуть любую машину, запугать водителя до полусмерти, чтобы не смел трепать языком, – и уехать куда угодно.

У Моури оставалось одно лишь преимущество – полицейские не знали, кого именно искать. Может, они ловили полковника Галопти. А может, вообще несуществующего человека – мало ли что наболтали им под пытками «члены ДАГ». В общем, вряд ли их заинтересует пожилой рассеянный чиновник в очках, не знающий, каким концом брать оружие.

Впрочем, сейчас все равно любого, кто покидает город, ждет прицельный и долгий допрос, а то и тщательная проверка личности. А если его к тому же обыщут – что весьма вероятно, – то найдут при себе пистолет и крупную сумму денег.

Тогда Моури конец.

Поэтому на поезде ехать нельзя. На автобусе – тоже. Пассажиров наверняка проверяют. И динокар угонять нельзя – вся местная полиция тут же ринется на его поиски, справедливо предположив, что преступник бросил свою машину и заменил ее менее приметной. А новую не купить – уже поздно, магазины давно закрыты.

Разве что только… Да, он вполне может пойти проторенной дорожкой и арендовать автомобиль.

Агентство по прокату нашлось далеко не сразу. Почти стемнело, конторы закрывались. Впрочем, это даже на руку: сотрудники поймут его спешку и не станут тянуть с оформлением бумаг.

– Я хотел бы взять на четыре дня вон ту машину, спортивную, с большим багажником. Ее можно оформить прямо сейчас?

– Да, конечно.

– Сколько она стоит?

– Тридцать гульдеров сутки. За четыре дня – сто двадцать.

– Хорошо, пойдет.

– Сразу заберете?

– Да, давайте.

– Тогда я приготовлю машину и выпишу вам чек. Садитесь пока, я отойду на пару минут.

Клерк скрылся в кабинете у него за спиной. Дверь закрылась не до конца, и до Моури донеслось приглушенное:

– Сискра, там один тип очень торопится. На вид нормальный, но надо бы сообщить, пусть проверят.

Моури выскочил на улицу и пробежал два квартала, прежде чем неведомый Сискра успел бы взять телефонную трубку.

Все, он влип!

Агентства по прокату на крючке. Моури спасла лишь хлипкая дверь. Иначе он так и сидел бы на месте, пока в комнату не ворвались бы агенты Кайтемпи.

– Ну-ка, живо признавайся, зачем тебе динокар?! Куда едешь? Где живешь? И вообще кто такой? Руки поднял, мы тебя обыщем!

Обливаясь потом, Моури спешил убраться подальше от чудом не захлопнувшейся ловушки. С облегчением он выкинул очки в ближайшую урну и огляделся. Неподалеку притормозил автобус с надписью «Аэропорт». Да, Моури как раз проезжал мимо него по дороге в город… Аэропорт, конечно, тоже будет оцеплен, но Моури и не собирался садиться на рейс: на автобусе можно доехать до пригорода, причем в нужную сторону. Так что он, не колеблясь, заскочил в салон.

Хотя город Моури знал плохо, но где проходят границы, примерно представлял. Кордоны, скорее всего, выставят чуть дальше, чтобы обыскивать каждого, кому вздумается покинуть Алапертан.

Так что из автобуса он выскочил чуть раньше границы и пошел пешком – может, удастся проскочить полями. Солнце тем временем почти спустилось за горизонт.

Моури замедлил шаг. Наверное, ночью будет проще миновать кордоны. Вот только не стоит идти в сумерках по дороге – пеший путник слишком бросается в глаза. Лучше пусть водители проезжающих машин принимают его за местного жителя, который неспешно возвращается домой. Так что он свернул с главной дороги и пошел в обход через пригородные поселки. На трассу вернулся, лишь когда небо окончательно почернело.

Вскоре уличные фонари и светящиеся окна жилых домов остались за спиной. Впереди мерцало зарево над аэропортом. Все, теперь в любой момент можно наткнуться на военных.

Моури шел едва ли не на цыпочках.

Мимо прокатил автобус и, сверкнув в густых сумерках тормозными огнями, остановился. Моури незаметно подошел ближе. Автобус был битком набит пассажирами, которых проверяли трое полицейских – двое смотрели документы, третий блокировал дверь, чтобы никто не выскочил.

На обочине рядом стояла патрульная машина с заглушенным двигателем, зато с открытой нараспашку дверцей. Ее почти не было видно в темноте, только лобовое стекло поблескивало в свете автобусных фар. Моури заметил машину слишком поздно – хорошо еще внутри никого не было, иначе, услышав шаги, его скрутили бы в два счета.

А так он спокойно сел в машину, захлопнул дверь и завел мотор. Один из полицейских в автобусе как раз орал на перепуганного пассажира, двое других с циничными ухмылками наблюдали за этим шоу. За воплями никто не расслышал ни хлопок двери, ни тихий гул двигателя. Моури выкатил машину на трассу и включил фары. Два ярких луча разогнали темноту, заливая янтарным светом и автобус, и дорогу перед ним. Моури вдавил педаль газа, и полицейские с пассажирами недоуменно уставились ему вслед.

Он гнал машину, благодаря небеса за ниспосланную удачу. Погони можно не опасаться, тревогу поднимут еще нескоро.

Судя по лицам полицейских, они даже не поняли, что мимо промчался их собственный автомобиль. Должно быть, решили, что какой-нибудь наглый водитель отважился проскочить без досмотра, пока они заняты проверкой пассажиров.

Прервать досмотр они не могут, но один из полицейских наверняка выйдет из автобуса, чтобы помешать очередным нетерпеливым нахалам. И, само собой, заметит пропажу динокара.

Тогда и начнется веселье. Моури многое отдал бы, чтобы увидеть в тот момент их лица. Рация-то осталась у него! Значит, полицейским придется или ехать на автобусе до самого аэропорта или чесать на своих двоих до ближайшего дома с телефоном. А потом еще докладывать, что упустили машину, и получать нещадную выволочку.

Кстати, о рации!.. Моури щелкнул тумблером. В машине тут же зазвучали голоса.

– Говорит патруль десять. Подозреваемый бродил по парковке и пытался открыть все машины по очереди. Якобы просто не помнит, где оставил свой динокар. Парень плохо держится на ногах, говорит неразборчиво, и от него несет зитом. Хотя, может, притворяется.

– Патруль десять, везите его сюда, – велели из штаба.

Чуть позже девятнадцатый патруль запросил подмогу в район портовых складов. Причину, правда, не сообщил. Туда отправили сразу три машины.

Моури переключился на другой канал. Там сперва царила тишина. После долгой паузы прозвучало:

– Пост Кей. Говорит Валтаган. Седьмой вошел в дом.

Ему ответили:

– Пока ждите. Должны появиться еще двое.

Вряд ли это как-то связано с Моури или динокаром Саграматолоу – обычный донос. Сейчас хватали всех подряд, по одному лишь подозрению. Не получалось у них только одно – прихлопнуть надоедливую «осу».

Моури снова переключился на полицейский канал. Именно здесь должны передавать сообщение об угнанной патрульной машине. Пока что рация бормотала о подозреваемых, дезертирах и прочей чепухе. Моури слушал вполуха, целиком и полностью сосредоточившись на дороге.

Километрах в тридцати от города рация громогласно взревела – включили мощный передатчик в столице.

– Внимание всем постам! В Алапертане угнали патрульную машину. Последний раз ее видели на южном шоссе в сторону Валапана. Преступник должен находиться где-то в секторе Пи шесть – Пи семь.

Все машины в этом районе отозвались. Моури насчитал одиннадцать. Из пертанского штаба тут же посыпались закодированные указания, расставлявшие их, как фигурки на шахматной доске.

Ясно одно – ехать дальше по валапанской трассе нельзя. Свернуть тоже не получится: от него ждут подобной хитрости и готовят ответные меры.

Можно бросить машину где-нибудь в поле, выключить фары, закидать травой и уйти на своих двоих. До рассвета ее точно не найдут. Вот только пешком придется идти всю ночь и весь следующий день, а то и дольше, если прятаться от патрулей.

Моури прислушивался к рации (до чего же бесят эти закодированные сообщения!), когда его осенило. Логика полиции очень проста: они прикинули, с какой скоростью он движется, и просчитали, где он должен оказаться в определенный момент. Район получается довольно большой, но можно перекрыть его и прочесать все дороги внутри.

Если никого не найдут, значит, либо беглец изначально поехал в другую сторону, либо гнал быстрее и успел проскочить прежде, чем ловушка захлопнулась. Поэтому его начнут искать или ближе к Валапану, или где-нибудь на севере от Алапертана.

Поворот на проселочную дорогу Моури пролетел на большой скорости, поэтому с визгом притормозил, вернулся обратно и съехал с трассы. Далеко позади на асфальте задрожал слабый отблеск чужих фар. Колеса вязли в разбитой колее, а свет за спиной становился все ярче, поэтому Моури выключил двигатель.

Темноту отчетливо прорезали два луча. Он стиснул пальцы на ручке двери, готовясь дать деру, если машина вдруг свернет в его сторону.

Та затормозила на перекрестке.

Моури тихонько открыл дверь и достал из кармана пистолет, готовый открыть стрельбу. Однако чужая машина взревела двигателем и рванула с места, исчезая в темноте.

Он так и не понял, был ли это патруль или обычный заплутавший водитель. Если полицейские, то они, наверное, посветили в темноту, не заметили ничего странного и поехали дальше по главной трассе. Хотя, конечно же, скоро они вернутся и начнут прочесывать каждую тропинку.

Выдохнув, Моури сел за руль, включил фары и двинулся вперед. Вскоре показалась какая-то ферма. Судя по свету, поблескивающему в окнах, жильцы еще не спали, и он проехал мимо.

Пришлось пропустить еще две фермы, пока наконец Моури не нашел то, что нужно. В доме, судя по всему, не было ни души. Чуть в стороне от него стоял большой сарай. Моури выключил фары, медленно проехал по заднему двору, вкатил динокар в распахнутые ворота, вышел, забросал его сеном и сам лег рядом.

За последующие четыре часа за забором то и дело мелькал свет. Дважды мимо проносилась машина, слава богу, без остановок, хотя Моури всякий раз вскидывался и хватал оружие. Должно быть, охотникам и в голову не приходило, что ему хватит наглости прятаться чуть ли не на виду. Полицейские и Кайтемпи привыкли, что беглецы обычно драпают со всех ног, покуда хватает сил.

Понемногу все стихло.

Моури вернулся в машину и продолжил путь. До рассвета оставалось три часа. Если повезет, за это время он успеет добраться до «могильного камня».

Из Пертана все еще передавали закодированные сообщения, но патрульные отзывались уже реже.

Впрочем, это ничего не значило. Где гарантия, что за ближайшим поворотом не подстерегает какой-нибудь молчун? В Кайтемпи понимают, что беглец слушает их переговоры, и вполне могут устроить ему западню.

Как бы там ни было, Моури ехал вперед. Оставалось ден девять – правда, уже не по глухим проселочным дорогам, а по главной трассе, – когда двигатель вдруг заглох. Зеленые стрелки на табло потухли, рация затихла, фары погасли. Автомобиль прокатился немного вперед по инерции и замер.

Моури заглянул под капот, но причину поломки не нашел. Аварийный стартер тоже не работал. В темноте Моури нашарил один из контактов, попытался закоротить, однако тот и не думал вспыхивать синими искрами.

Означало это одно – в столице вырубили подачу энергии. Машины в радиусе двух сотен ден встали: и патрульные динокары, и автомобили Кайтемпи – все до единого. Двигаться могли лишь те, что были в зоне действия других передатчиков… Если, конечно, их не отключили тоже.

Оставалось лишь идти пешком. Моури торопливо зашагал, поглядывая по сторонам.

Полчаса спустя сзади вспыхнули фары и послышался рев двигателей.

Моури рванул в сторону, упал в канаву на обочине, кое-как вскарабкался на насыпь за ней и залег в низких кустах. Погоня промчалась мимо.

Это оказался военный патруль – человек двадцать верхом на диноциклах, подпитываемых автономной батареей. В пластиковых защитных костюмах, с дюралюминиевыми шлемами и очками ночного видения, они больше походили на водолазов, чем на солдат. На спине у каждого висел автомат с круглым барабаном.

Должно быть, наверху совсем взбеленились от ярости, раз велели вырубить передачу энергии и отправили на поиски обычного угонщика военных. Впрочем, это логично – ведь убийство Саграматолоу взяла на себя Дирак Анджестун Гезепт, значит, человек, сидевший за рулем его машины, наверняка был замешан в деле. Кайтемпи не терпелось наконец-то заполучить в свои руки хоть одного настоящего мятежника.

Моури прибавил шагу, изредка и вовсе переходя на бег. Однажды, чтобы пропустить еще один патруль из шестерых солдат, пришлось упасть плашмя и зарыться носом в воняющую рыбой субстанцию, которая на Джеймике росла вместо травы. В другой раз он спрятался за деревом. Небо с каждой минутой становилось все светлее и опаснее.

Последний отрезок пути был самым трудным. Патрули появлялись все чаще, чуть не каждую минуту, и Моури всякий раз приходилось торопливо искать убежище, опасаясь, что теперь-то его точно заметят. Наверное, брошенный динокар нашли и потому сюда нагнали военных со всей округи.

Хорошо еще, они не знают, как давно он бросил машину: вдруг часа четыре назад, ведь за это время он мог уйти черт знает куда. Зона поиска должна быть очень большой, а значит, противнику придется рассредоточить силы.

Наконец Моури добрался до «могильного камня». К тому времени совсем рассвело. Едва держась на ногах от усталости и голода, он плелся вперед. В полдень, когда до пещеры оставался час пути, он не вытерпел: прилег на укрытой листьями поляне и вздремнул. В конце концов, прошел он немало – где-то пятьдесят пять земных километров. Помогали отчаяние, безысходность и малая гравитация Джеймика.

Слегка взбодрившись, он продолжил путь. Однако достигнув знакомых мест, где обычно начинал пульсировать передатчик, сбился с шагу. Кольцо молчало. Моури огляделся, но здешний лес представлял собой настоящий лабиринт из корней, стволов и листьев. На ближайшем дереве запросто мог прятаться хоть целый взвод снайперов.

В школе разведчиков ему надежно вдолбили в голову:

Кольцо – залог вашей безопасности! Прислушивайтесь к сигналам!

Легко говорить! Еще неизвестно, как они запели бы на его месте! Выбор предстоял непростой: или идти дальше, к безопасному жилищу, где была еда и необходимое оборудование, или бросить все, развернуться и уйти, не имея ни малейшего понятия, что делать дальше.

Как быть – жужжать грозной осой или превратиться в бесполезного трутня?

Вот бы хоть краем глаза глянуть, что там, в пещере…

Наконец Моури пошел на компромисс и легонько, на цыпочках, двинулся вперед, перебегая от дерева к дереву. Так он сумел пройти еще метров сто. Кольцо по-прежнему молчало. Моури снял его, покрутил в руках, потер кристалл и снова надел на палец. Увы.

Съежившись за огромным корнем, он крепко задумался. Каковы шансы, что в пещере его и впрямь подстерегают агенты Кайтемпи? Может, просто контейнер № 22 вышел из строя?

Пока он мучился сомнениями, рядом, метрах в двадцати, вдруг раздался тихий звук – не то приглушенное чиханье, не то кашель. Моури сроду бы его не услыхал, не будь сейчас нервы натянуты до предела. Все встало на места. Здесь кто-то есть – и этот кто-то скрывает свое присутствие. Тайник обнаружили, на владельца устроили засаду. Ползком, стараясь не шелохнуть и листочком, Моури двинулся обратно. Встать он рискнул лишь спустя целый час, когда отошел от пещеры на более-менее безопасное расстояние.

И что теперь?

В голову лезли бесполезные мысли о том, как сирианцы умудрились выйти на его тайник. Разве что засек вертолет с металлодетектором на борту, но ведь это надо было знать, где искать… А знать они никак не могли.

Может, на пещеру наткнулся кто-нибудь из беглецов и, чтобы заслужить прощение, побежал докладывать Кайтемпи? Или ее нашел патруль, выслеживающий дезертиров?

В любом случае, это уже не имеет никакого значения. Моури потерял все, в том числе возможность связаться с Землей. Осталась лишь одежда, пистолет и двадцать тысяч гульдеров. Он, конечно, богач по здешним меркам – только за его шкуру сейчас никто и гроша не даст.

Ясно одно – надо уйти от пещеры как можно дальше. Кайтемпи скоро поймут, что нашли ни много ни мало военный склад землянина, и объявят полномасштабную охоту. Стянут сюда войска – и ловушка захлопнется.

Спотыкаясь и падая, Моури по солнцу брел на юго-восток, а живот сводило голодными спазмами. К сумеркам силы иссякли. Моури рухнул в заросли местного камыша, закрыл глаза и отключился.

Когда он пришел в себя, было еще темно. До рассвета он пролежал в полудреме, потом снова отправился в дорогу. Ноги слушались уже лучше, голова мыслила ясно, а вот живот крутило от голода.

В небе весь день шныряли десятки вертолетов и истребителей. Даже странно – неужели такую шумиху подняли из-за одного-единственного человека? Разве что размеры склада убедили Кайтемпи, что на Джеймик высадилась целая группа земных диверсантов.

В столице сейчас, должно быть, царит полная неразбериха: чиновники всех рангов мечутся туда-сюда, диктуя срочные депеши на Диракту. Моури усмехнулся, вспомнив про двух беглых рецидивистов из той газетной заметки Вулфа. Куда им до него – на их поиски подняли всего-то двадцать семь тысяч человек. А Моури на пару-тройку месяцев парализовал всю планету.

К вечеру в желудке побывала лишь вода, и толком поспать не получилось. Утром он продолжил путь через густой лес, простиравшийся до самого экватора.

Часов через пять Моури наткнулся на какую-то тропку, которая вывела его к лесопилке, окруженной десятком домов. У ворот стояли два больших грузовика. Моури завистливо вздохнул. Угнать их просто, тем более что рядом никого нет. Вот только весть об угоне тут же улетит в столицу, и на него натравят всю свору.

Моури пробрался в соседний сад и торопливо набил карманы овощами и фруктами. Часть добычи съел на ходу, часть рискнул запечь вечером на костре, когда сгустились сумерки. Остальное приберег на завтра.

На следующий день он не встретил ни одной живой души, еды раздобыть тоже не удалось. Назавтра стало еще хуже: его окружали сплошные деревья, даже ягодных кустов было не видать, не говоря уж о признаках человеческого жилья с нормальной пищей. С севера изредка доносился гул вертолетных винтов – единственное свидетельство, что на планете еще существует жизнь.

Четыре дня спустя Моури вышел на дорогу к Элвире – деревушке к югу от Валапана. Держась деревьев на обочине, он двигался вперед, пока не увидел дома. Вроде бы все было тихо, по крайней мере патрулей и кордонов он не заметил.

Выглядел Моури, мягко говоря, не лучшим образом: от голода он изрядно отощал, единственный костюм был перемазан в грязи. Хорошо еще, для последней маскировки он вытравил щетину, чтобы лишний раз не бриться, а военная стрижка Галопти вкупе с лысиной не успела толком отрасти. Иначе видок у него был бы как у последнего бродяги с Альдебарана.

Моури как мог отряхнул грязь с одежды и расправил руками мятые складки. Затем смело зашагал в деревню. Если за сытный ужин придется платить петлей на шее – что ж, он готов. Умирать – так хоть не на пустой желудок.

В деревушке было несколько магазинов и бар – излюбленное место дальнобойщиков. Туда-то Моури и направился. Первым делом зашел в туалет, умылся и впервые за много дней взглянул на себя в зеркало. Полицейским, конечно, на глаза лучше не попадаться, но, по крайней мере, последним бомжом он не выглядит.

Моури вернулся в зал и подошел к барной стойке, стараясь не закапать ее слюной. Кроме него в баре сидели лишь два старика за столиком в углу, но те были увлечены жарким спором и не замечали ничего вокруг. К стойке вышел грузный парень в белом фартуке.

– Чего вам?

Моури сделал заказ, получил тарелку и чуть было не захлебнулся от восторга. Под прицельным взглядом официанта приходилось сдерживать себя и жевать медленно, не запихивая еду огромными кусками. Покончив с блюдом, он попросил добавки – и тоже расправился с ней в два счета. На этом, увы, пришлось остановиться, хотя он с радостью съел бы еще парочку порций и с десяток захватил с собой.

Наконец Моури допил последний глоток.

– Вы издалека? – спросил официант

– Из Валапана.

– Что, прогуляться пришлось?

– Нет, я на машине. Сломалась недалеко отсюда. Потом ей займусь.

Тот удивленно вытаращил глаза:

– Как это на машине? И вас выпустили?

– В смысле? – уточнил Моури.

Ему не нравилось, куда заворачивает беседа.

– Город сегодня перекрыли. Никого не впускают, никого не выпускают. Мне полицейский сказал.

– И давно?

– Часов с девяти.

– А я в семь уехал, – пояснил Моури. – Дел полно было, вот я пораньше и отправился. Надо же, как не повезло!

– Угу, – недоверчиво согласился официант. – Как же вы теперь обратно?

– Не знаю. Запрет ведь снимут когда-нибудь… Не навсегда же они город закрыли. – Моури вытащил из бумажника пару купюр, чтобы расплатиться по счету. – Долгих вам лет.

Задерживаться в баре не стоило: кажется, официант не очень-то поверил в его историю. Правда, вряд ли он станет звать полицию, чтобы не выставить себя лишний раз дураком.

Так что Моури поспешил в соседний продовольственный магазин и набрал целый пакет пищевых концентратов – сытных, но легких. Кассир не проявил к нему особого интереса, разве что перекинулся со скуки парой слов:

– Как там в Валапане, плохо?

– Угу… – протянул Моури, надеясь услышать новости.

– Когда уже они перебьют этих долбаных спакумов!

– А то, – поддакнул Моури.

– Чертовы клопы! – не унимался тот. – С вас шестнадцать с половиной гульдеров.

Выйдя из магазина, Моури огляделся. Официант стоял у двери и внимательно смотрел ему вслед. Моури кивнул на прощание и зашагал вдоль дороги. У последнего дома он обернулся. Официант по-прежнему не спускал с него глаз.

Если растягивать порции, купленных концентратов хватит дней на десять. Моури свернул на запад, в сторону Радина. Хотя возле крупных городов опаснее, он предпочитал держаться знакомых мест. Шел он лесом, почти не встречая по дороге людей, разве что изредка дровосеков, которых на всякий случай огибал по широкой дуге.

Где-нибудь ближе к городу можно будет воспользоваться пистолетом, чтобы раздобыть машину и документы. Труп он припрячет в лесу, потом под новой личиной проверит, как обстоят дела в Радине, и попробует подыскать убежище.

Надо ведь что-то делать, нельзя бродить по лесу до скончания времен. Связь с Землей потеряна, пешкой в космических играх ему уже не быть. Станет в крайнем случае бандитом – он и так вне закона, терять уже нечего.

Моури не знал, что вот-вот грянет катастрофа и он потеряет последний шанс самому распоряжаться своей судьбой.

В конце концов блуждания вывели его на трассу Радин – Камаста. Вдоль дороги он двинулся в направлении к городу. Однако ровно в одиннадцать часов вечера небо над Камастой вдруг озарилось ярко-желтой вспышкой. Земля под ногами дрогнула. Деревья затряслись, закачали кронами. Секундой позже громыхнул раскат грома.

Машин на трассе поубавилось, а вскоре они и вовсе исчезли. Из темнеющего впереди Радина в небо взвились десятки огненно-алых змей. У Камасты снова полыхнуло. Над лесом пронеслось что-то длинное и черное, заслонило на миг звезды, обдало жаром деревья.

Издалека донеслись приглушенный грохот, треск, глухие удары и даже как будто бы крики. Моури вышел на пустую трассу и запрокинул голову. Звезд не было – вместо них от горизонта до горизонта висели черные громады крейсеров. Земная космическая флотилия в полном составе… трижды разбитая спакумской армией, если верить здешним газетам.

Моури завизжал от радости и пустился в пляс. Он дрыгал ногами, скакал, вопил что-то невнятное и бросал горстями фальшивые гульдеры, снежинками опадавшие на асфальт.

Черные остроносые корабли ощупывали землю желто-лимонными лучами антигравов. Моури зачарованно глядел, как рядом со скрипом и скрежетом приземляется тяжеленная махина на гусеницах.

Из распахнувшегося люка вышло человек сорок. Моури ринулся к ним со всех ног. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Солдаты, услышав за спиной топот, обернулись. Надо же, какие громилы – каждый на голову выше него, в темно-зеленой форме, в руках – грозное на вид оружие, блестящее в лунном свете.

– Эй, полегче, ты, жук навозный! – окликнули его на настоящем, родном языке.

От восторга Моури чуть не зарыдал. На кличку он не обиделся – сизорожие сирианцы и впрямь походили на жуков.

Он схватил солдата за рукав:

– Меня зовут Джеймс Моури! Я не отсюда, я с Земли…

Другой солдат – высоченный сержант с мордой кирпичом – процедил:

– Ну да, конечно, а я Наполеон Бонапарт, прибыл из самой Франции. – Он взмахнул пистолетом, указывая на Моури. – Роган, этого тоже в клетку.

– Но я землянин! – завопил Моури, вскидывая руки.

– Угу, просто вылитый, – ухмыльнулся сержант.

– Я же говорю на английском!

– И ты, и еще сотня тысяч местных жуков. Думаете, поможет?.. – Он перехватил оружие поудобнее. – Риган, выполняй.

Моури куда-то поволокли.

Следующие двенадцать дней он провел в лагере для военнопленных. Народу здесь было полно, и каждый день привозили новых. Сторожили заключенных строго, но кормили неплохо и не цеплялись.

Кое-кто из пленников бил себя кулаком в грудь и утверждал, что его, мол, скоро выпустят – негоже лидеру повстанцев сидеть в одной камере со всяким отребьем. Ему обещан высокий пост в земном правительстве – и тогда он лично воздаст каждому по заслугам. Впрочем, подобные разговоры быстро поутихли после того, как парочку таких болтунов придушили ночью.

Когда рядом не было никого из сирианцев, Моури пытался шепотом привлечь внимание охраны:

– Эй! Меня зовут Моури! Я с Земли.

И всякий раз слышал в ответ:

– Ага, просто вылитый.

Или:

– Да неужели?

Один долговязый парень огрызнулся в ответ:

– Отвяжись!

– Это правда, клянусь!

– Что, и впрямь землянин?

– Да!.. – радостно выдохнул Моури. – Да…

– Иди ты со своим «да»!

Однажды, вскипев, Моури принялся диктовать по слогам:

– Слушай, ты, идиот, я ЗЕМ-ЛЯ-НИН!

– ПО-ШЕЛ-ТЫ-НА-ХРЕН. – ответил часовой.

Однако наступил день, когда всех пленников вывели из бараков, а капитан взобрался на ящик и проревел в громкоговоритель:

– Джеймс Моури! Есть здесь такой?

Тот, косолапя по привычке, выбежал вперед: