Текст книги "Ниточка к сердцу"

Глава восьмая

В спину вдруг с силой пихнул полицейский:

– Шевелись давай! Живо вниз!

– Вниз? Куда вниз? – непонимающе переспросил Моури. – Что вообще происходит?

– Да в подвал же! – заорал полицейский, размахивая руками. – Что, не слышал сигнал тревоги?!

Не дожидаясь ответа, он побежал дальше, крича остальным:

– Все вниз! В укрытие! Быстрее!

Моури поспешил в подвал ближайшего административного здания, который, как ни странно, был уже переполнен. Сотни людей спускались сами, не дожидаясь тычка в спину. Они сидели на деревянных скамьях или на корточках, привалившись к стене; многие и вовсе стояли. Моури перевернул свой кейс и пристроился сверху.

Хмурый старик рядом бросил на Моури косой взгляд и сказал:

– Опять тревога… Странно, не находите?

– Вовсе нет, – равнодушно отозвался Моури. – Тревога и тревога. Что в ней странного? От нас все равно ничего не зависит.

– Но ведь спакумский флот уже уничтожили, – настаивал старик, утирая слезящийся глаз. Он обращался не столько к Моури, сколько ко всем. – Об этом целыми днями по радио твердят: «Мы начисто разбили войска противника!»… Кто ж тогда на нас напал, а? По какому поводу тревога?! Нет, вы мне скажите!

– Может, учебная? – пожал плечами Моури.

– Учебная? – мигом вскипел старик. – А чему нам учиться-то?! Если спакумов прогнали, от кого теперь прятаться? Не от кого! И учебная тревога нам не нужна!

– Я-то здесь при чем? – огрызнулся Моури, изрядно устав от старческого брюзжания. – Не я объявил тревогу.

– Да какая разница! – не сдавался старик. – Не вы, так какой-нибудь другой лживый соко, который пытается нас убедить, что война закончена, а на самом деле нам на голову вот-вот сбросят бомбы! Откуда знать, правду ли пишут эти их продажные газетенки? – Он злобно сплюнул на пол. – Вот вам и «величайшая победа близ альфы Центавра!» – а через пару дней воздушная тревога. Уж они-то должны понимать, что…

Коренастый мужчина рядом не вытерпел и рявкнул:

– Заткнись уже!

Старик, однако, слишком разошелся, чтобы заметить командные нотки в его голосе.

– И не подумаю! Я спокойно шел домой, а теперь торчу здесь просто потому, что кто-то…

Коренастый расстегнул куртку, вытащил значок и отрывисто повторил:

– Я сказал, заткнись!

– Да что вы себе позволяете! В моем возрасте…

Ловким движением Коренастый махнул резиновой дубинкой и что было сил огрел старика по голове. Тот свалился на пол. В толпе кто-то буркнул:

– Позорище!

Остальные согласно заворчали, но вступаться за несчастную жертву никто не спешил.

Коренастый в ответ на всеобщее неодобрение лишь ухмыльнулся и пару раз пнул лежащего старика тяжелым ботинком. Потом вскинул голову, поймал на себе взгляд Моури и с вызовом рыкнул:

– Что-то не так?!

– Вы из Кайтемпи? – ровно спросил тот.

– Допустим. А тебе-то что?

– Ничего. Просто интересно.

– Не совал бы нос куда не следует!

Толпа вновь забурчала. С улицы спустились двое полицейских и сели на нижнюю ступеньку, утирая лбы. Они выглядели взвинченными и нервными. Агент Кайтемпи подошел к ним ближе и достал из кармана оружие. Моури загадочно ему улыбнулся. Старик по-прежнему лежал без сознания, только хрипел потихоньку.

Внизу повисло молчание. Все напряженно вслушивались в тишину. Спустя полчаса, не меньше, сверху донеслись хлопки и протяжное затихающее шипение.

Напряжение возрастало: все понимали, что ракеты просто так не запустят. Значит, где-то наверху, может, прямо над городом, сейчас висит корабль спакумов, готовый в любой момент сбросить свой смертоносный груз.

Новый залп хлопков – и опять тишина. Полицейские и Кайтемпи прошли в глубь подвала и сели лицом к лестнице. Резко пахло по́том и страхом.

До чего же глупо будет умереть под бомбами с земного корабля…

Минут через десять пол вздрогнул, а стены зашатались. Тряхнуло все здание. Снаружи донесся звон бьющегося стекла – повылетали окна. Однако по-прежнему было тихо: ни грохота взрывов, ни рева двигателей в стратосфере.

Три часа спустя снова прозвучала сирена, объявляя отбой. Люди поплелись на выход, лениво переступая через старика. Полицейские пошли в одну сторону, агент Кайтемпи в другую. Моури нагнал агента и дружелюбно заговорил:

– Легко отделались. Должно быть, корабль был далеко.

Агент что-то буркнул в ответ.

– Я хотел перекинуться с вами парой слов, но не у всех же на виду…

– Да ну? И что за секреты?

Моури вытащил удостоверение личности и сунул агенту под нос:

– Полковник Галопти, военная разведка.

Увидев документы, агент стал заметно любезнее.

– Хотели поговорить о том больном старикане?

– А?.. Нет, не о нем, он свое получил. Ловко вы с ним!.. – Заметив довольную ухмылку, Моури добавил: – Старый пень завел бы толпу и устроил нам панику.

– А то! В этом деле главное – вовремя затыкать рты.

– Когда прозвучал сигнал тревоги, я как раз шел в штаб Кайтемпи – попросить в помощь толкового агента, – пояснил Моури. – А потом увидел вас в деле и понял – вы именно тот, кто мне нужен. Не теряетесь и соображаете быстро. Как ваше имя?

– Саграматолоу.

– О, так вы из системы К-17? Это у них вроде бы в ходу сложные имена?

– Да. А вы с Диракты. Имя тамошнее, и акцент вас выдает.

Моури рассмеялся.

– От нас с вами ничего не укроется, правда?

– Само собой. Так что вам от меня нужно? – не скрывая любопытства, спросил агент.

– Я должен арестовать лидера ДАГ. Причем провернуть все без лишнего шума и суеты. Если послать, как обычно, полсотни агентов, они только спугнут мятежников. Лучше действовать в одиночку. Как говорят спакумы, «и один в поле воин».

– Да, а то еще упустим, чего доброго, – согласился Саграматолоу.

– Я, в общем-то, и сам бы справился… Но боюсь, как бы он не улизнул через черный ход. Так что мне нужен напарник. – Для большей весомости Моури выдержал паузу. – Я хочу работать с надежным человеком. И ваши заслуги, конечно же, оценят по достоинству.

Агент прищурился, стараясь не выдавать ликования.

– Буду рад помочь. Только сперва согласую со штабом.

– Как пожелаете, – бросил Моури, скрипнув про себя зубами. – Хотя я на вашем месте не рисковал бы.

– Это почему?

– Тогда вместо вас мне подсунут какого-нибудь офицеришку. – Моури пренебрежительно махнул рукой: – Нет, я, конечно, и сам полковник, но все-таки… Я предпочел бы иметь рядом не штабную крысу, а опытного оперативника.

Тот довольно выпятил грудь.

– Да, я понимаю! Офицеры бывают разные.

– Именно! Так вы со мной?

– Ну, если вы берете на себя всю ответственность…

– Разумеется!

– Отлично. Когда начало операции?

– Прямо сейчас.

– Хорошо, – решился Саграматолоу. – В любом случае, до конца дежурства у меня еще три часа.

– Вот и славно! У вас есть гражданский динокар?

– Хм. У нас ведь все машины стандартного образца, чтобы не выделяться в улице…

– Ээ… На моем стоит эмблема полка, – выкрутился Моури. – Придется брать ваш.

Саграматолоу поверил ему на слово. Еще бы – в мыслях он уже примерял на грудь ордена.

Они дошли до парковки за углом, Саграматолоу сел за руль большого черного динокара. Моури забросил кейс на заднее сиденье и устроился рядом. Двигатель взревел.

– Куда ехать?

– Южный район, окрестности моторного завода «Рида». Я покажу дорогу.

Машина тронулась.

– Эта ДАГ уже в печенках у нас сидит! – Держась за руль одной рукой, агент пафосно рубанул воздух другой. – Пора прижать их к ногтю. Как вам удалось выйти на главаря?

– Взяли одного из них на Диракте. Он быстро выложил все, что знал.

– Надеюсь, вы его сперва помучили? – глумливо хохотнул Саграматолоу. – Так им и надо. – Он свернул за угол, продолжая посмеиваться. – Рано или поздно все начинают болтать. Жаль только, мрут как мухи…

– Угу, – поддакнул Моури.

– Мы вот недавно взяли целую банду в баре неподалеку. В квартале Лаксин, – поделился Саграматолоу. – Те тоже раскололись почти сразу. Правда, дельного ничего не сказали. Признались во всем, кроме членства в ДАГ. Мол, «ничего не знаем, впервые слышим»…

– А как вы вышли на бар?

– Да одному завсегдатаю отрезали башку. Кое-как его опознали. Оказался из местных. Мы и повязали всю компанию его бывших приятелей. Шестеро признались в убийстве.

– Что, вшестером его убивали? – хмуро переспросил Моури.

– Ага. Все – в разных местах и по разным мотивам. Даже время смерти никто точно не назвал. Ох и лживые эти соко… Но мы вытащим из них правду!

– По-моему, обычные бандитские разборки. При чем здесь ДАГ и вообще политика?

– Понятия не имею. Нам-то, рядовым сотрудникам, ничего не говорят. Сказали только, что убийство совершили по заказу ДАГ и тот, кто это сделал, – тоже из мятежников.

– Может, их просто наняли? – предположил Моури.

– Может, и так. – Саграматолоу презрительно фыркнул. – С войной-то хватает проблем, так еще эти подпольщики вылезли.

– А как дела с облавами на улице? Толк есть?

– Сперва был. А потом народ смекнул, что к чему, и все залегли на дно. В общем, дней через десять мы это дело бросили. На время, правда. Пусть думают, что в безопасности. Высунут голову – тут-то мы их и накроем!

– Отличный план! Тот, кто это придумал, – гений!

– А то.

– Мы, кстати, почти приехали. Здесь налево, а на следующем повороте направо.

Автомобиль промчался мимо моторного завода, вырулил на узкую ухабистую улочку, затем свернул в глухой проулок. Район был, мягко говоря, не самый респектабельный – кругом свалки и полуразрушенные хибары.

Они остановились и вышли из машины. Оглядевшись, агент Кайтемпи хмыкнул:

– Обычный рассадник заразы. Пару лет назад мы в здешних местах ловили шайку сектантов.

– Вы про этих гадов, которые исповедуют религию спакумов? – скривился Моури.

– Ага, «истинно верующие». Только на виселице они сдохли так же быстро, как и остальные. – Он рассмеялся: воспоминания, наверное, были приятными. – Так, куда теперь?

– Вниз по улице.

Моури последовал за ним в тесный грязный проулок. Вскоре они уткнулись в высокую, метров пять, стену – тупик. Было пусто, тишину нарушал лишь далекий шум автомагистрали и скрип старого ржавого указателя, качавшегося на ветру.

Моури ткнул пальцем в дверь:

– Черный вход. Ждите здесь, а я обойду здание, зайду с парадного. – Он подергал ручку. – Заперто.

– Давайте откроем, чтоб ему было куда бежать, – предложил Саграматолоу. – Если загнать его в угол, он может отстреливаться. Эти соко совсем безбашенные, когда им нечего терять. – Агент вытащил из кармана связку отмычек и добавил с ухмылкой: – А так отправится прямиком ко мне в руки.

Повернувшись спиной к Моури, он стал ковыряться в замке. Моури огляделся. В проулке было пусто.

Он достал пистолет и невозмутимо, прежним тоном, заговорил:

– Приятно, наверное, бить лежачих стариков.

– А то, – согласился агент. – Старикашка небось помер уже. Вот и славно, туда ему и… – Он затих, только сейчас осознав всю неуместность последнего замечания. Не выпуская замок из рук, он повернул голову и уставился прямиком в черное дуло. – Это еще что за…

Пистолет выстрелил с тихим хлопком, не громче пневматики. Саграматолоу по-идиотски разинул рот и качнулся с синей дырой во лбу. Колени подогнулись, и он рухнул на землю лицом вниз.

Спрятав оружие, Моури склонился над телом и быстро его обыскал. Проверил кошелек, но вернул на место, только вытащил оттуда значок. Быстро покинул проулок, сел в машину и доехал до центра города, остановившись неподалеку от салона подержанных динокаров.

Пешком он дошел до площадки, где выстроились в ряд древние развалюхи. Навстречу тут же выбежал тощий сирианец. От его цепкого взгляда не ускользнул ни дорогой костюм клиента, ни платиновый браслет.

– Вам повезло! – вкрадчиво начал продавец. – У нас сегодня специальные акции, самые выгодные сделки на Джеймике. Торгуем чуть ли не в убыток себе. Учтите, цены вот-вот подскочат – война все-таки!.. Вот, взгляните на эту красотку! Видите?! Ну просто прелесть..

– Со зрением у меня все в порядке, – оборвал его Моури.

– Да-да, конечно! Я просто хотел обратить внимание…

– Я в этом не нуждаюсь, – сухо сообщил Моури. – В жизни не сяду ни на одну из этих развалюх.

– Зачем же тогда…

– Как вы сами напомнили, идет война. Скоро начнутся перебои с поставкой запчастей. Поэтому мне нужна машина, которую можно разобрать на детали. Вот эта, например. – Он ткнул пальцем в ближайшую. – Сколько?

– Она в прекрасном состоянии, на ходу, – забормотал продавец, пряча глаза. – Мотор совсем новый, и номера в порядке…

– Это я и сам вижу.

– И во всем корпусе – ни дырочки! Я ее, можно сказать, от сердца отрываю за сущие гроши.

– Так сколько?

– Всего-навсего девятьсот девяносто гульдеров, – сказал тот, снова стрельнув взглядом по костюму и часам.

– Да вы вконец обнаглели! – возмутился Моури.

Они торговались не меньше часа. Наконец цену скинули до восьмисот двадцати. Моури расплатился и сел за руль. Машина затряслась, задребезжала… Все-таки его надули гульдеров на двести, не меньше.

Проехав с километр, он остановился на каком-то пустыре, там разбил лобовое стекло и фары, снял колеса с номерными знаками и разобрал двигатель, оставив от машины один лишь мятый каркас. Затем подогнал динокар мертвого агента и сгрузил в багажник все детали.

Полчаса спустя он утопил их в реке; туда же отправились номера Саграматолоу, а на его автомобиль Моури навесил номерные знаки подержанного динокара. Теперь можно разъезжать по городу на приличной машине, не опасаясь патрулей и проверок. И махинация обошлась всего-то в восемьсот двадцать фальшивых гульдеров – практически даром.

До темноты Моури поколесил немного по улицам, затем припарковал машину в подземном гараже, купил газету и просмотрел ее за ужином.

Как оказалось, сквозь линию космической обороны прорвался земной истребитель – «трусливый налетчик» – и успел сбросить бомбу на военный арсенал в Шугруме. Впрочем, ущерб он нанес незначительный и, разумеется, тут же был уничтожен.

Статья была написала едва ли не игриво: мол, подумаешь, куснула нас одна-единственная блошка, так ее взяли и прихлопнули. Интересно, много ли читателей поверит этому бреду? До Шугрума километров четыреста – а от взрыва тряхнуло всю столицу.

На второй полосе сообщалось об аресте сорока восьми членов Сирианской партии свободы. Причем в статье не было никаких деталей: ни имен, ни предъявленных обвинений, одни лишь дифирамбы в адрес доблестной полиции.

Впрочем, для миров с закрытой судебной системой подобное было в порядке вещей. Здесь любого могли схватить на улице и упрятать в застенки. Никаких открытых процессов и присяжных заседателей. Если повезет, арестанта спустя пару месяцев выпустят – слегка покалеченного, но живого (без извинений и компенсаций, само собой). Если нет… Что ж, тогда семья несчастного не дождется даже урны с прахом.

Так что эти сорок восемь человек, кем бы они ни были на самом деле, обречены. С другой стороны, статья вполне могла оказаться газетной уткой. Вдруг власти несколько приумножили (раз этак в восемь) число арестованных? Саграматолоу ведь по странному совпадению упоминал шестерых головорезов из бара… Искажение фактов в целях пропаганды – тоже отличное оружие.

На последней полосе разместилась крохотная заметка о том, что сирианские войска выведены с планеты Гумма «для передислокации в зону острого военного конфликта». Любой внимательный человек заметил бы несуразицу: чтобы приграничную планету близ линии фронта – и оставили без защиты? Однако девяносто процентов читателей не утруждали себя лишними размышлениями, просто глотали любую предложенную чушь.

Впрочем, все тексты меркли по сравнению с колонкой главного редактора – напыщенной проповедью о том, что война вскоре завершится победой, но для этого надо собрать все силы воедино. В рядах сирианцев не место раздору! Граждане должны сплотиться под властью единого лидера! Любой, кто думает иначе (скептик ли, уклонист от военной службы, тунеядец или лентяй), все равно что предатель родины, практически вражеский шпион. С такими надо разобраться раз и навсегда: истребить эту шваль без всякой жалости!

Намек был очевиден, хотя Дирак Анджестун Гезепт не упоминалась в статье ни словом. Учитывая, что все подобные тексты писались под диктовку свыше, кому-то там наверху, в командовании Джеймика, ДАГ стояла поперек горла. «Оса» жалила весьма больно.

Должно быть, тикающие посылочки дошли адресатам, но подарки им не понравились…

С наступлением ночи Моури осторожно двинулся к своему прежнему жилью. Страшила его встреча не только с полицией и Кайтемпи, но и с арендодателем – тот наверняка задумался бы, почему жилец вдруг столь радикально сменил внешность и зачем такому респектабельному на вид мужчине жить в трущобах? Хозяин дома, конечно, умел держать язык за зубами, но на допросе у Кайтемпи запоет как миленький, чтобы спасти шкуру. Доверять ему нельзя.

Как, впрочем, и никому другому.

По счастью, обошлось. Моури незамеченным проскользнул в комнату. Все лежало на своих местах, значит, помещение не обыскивали. Со вздохом облегчения он разлегся на кровати и вытянул гудящие ноги.

Итак, уходить и приходить теперь можно только с наступлением темноты. Надо бы подыскать новое убежище, поприличнее, чтобы соответствовало нынешней роли. Жаль только тратить на это время, его и так не хватает.

На следующий день Моури не раз пожалел о взорванном в Радине чемодане – пришлось все утро проторчать в городской библиотеке, восстанавливая список адресов.

Еще два дня ушли на подготовку писем. На сей раз бумагу он использовал обычную.

Наконец послания разлетелись по адресатам.

САГРАМАТОЛОУ – ЧЕТВЕРТЫЙ, НО НЕ ПОСЛЕДНИЙ.

СКОРО ВАШ ЧЕРЕД.

ДИРАК АНДЖЕСТУН ГЕЗЕПТ.

Так Моури одним выстрелом убил сразу двух зайцев: отомстил за гибель того старика (и это доставило ему немалое удовольствие), а заодно лишний раз позлил Кайтемпи.

Кроме того, он обзавелся новой машиной с «чистыми» номерами и снова подтвердил серьезность намерений ДАГ.

Чтобы закрепить результат, вместе с письмами Моури отправил еще шесть пакетов, внешне очень похожих на предыдущие. По крайней мере, тикали они точно так же – но на этом сходство заканчивалось. Спустя заложенное время (от шести до двенадцати часов после отправки) или при попытке распаковать посылку они рванут так, что размажут по стенкам все живое в радиусе десяти метров.

На четвертый день после возвращения Моури выскользнул из комнаты, забрал машину и наведался к отметке «33 дена». По дороге ему попалось несколько патрульных машин, но никто не обратил на него внимания. Разворошив землю под указателем, Моури нашел свой пакет, где теперь лежала крохотная записка: «Асако 19–1713».

Сработало!

Он бросился на поиски ближайшего телефона-автомата, отключил камеру и набрал номер. В трубке прозвучал незнакомый, явно измененный голос. Экран остался темным – его собеседник тоже соблюдал осторожность.

– Девятнадцать – тысяча семьсот тринадцать слушает.

– Я хочу поговорить с Гурдом или Скривой, – попросил Моури.

– Сейчас, – отозвался голос.

– Не вздумай тянуть, – предупредил Моури. – А то я бросаю трубку.

В ответ что-то буркнули. Моури ждал, поглядывая на дорогу. Он был готов разнести телефон вдребезги по первому же велению интуиции. В школе разведчиков все время напоминали, как важно прислушиваться к своим ощущениям. Должно быть, инстинкты и впрямь его выручают, раз он до сих пор жив и здоров.

Моури уже собрался дать деру, как вдруг в трубке зазвучал хриплый голос Скривы:

– Кто там еще?

– Твой кормилец.

– А, ты… Что-то давненько от тебя не было вестей.

– От тебя тоже. Что такое – хвост поджал?

– Не телефонный разговор, – предупредил Скрива. – Надо встретиться. Ты где?

Где, значит?.. Вдруг Скриву поймали, подержали немного в пыточной, чтобы проникся, и выпустили под присмотром? Такое вполне в духе Кайтемпи. Да Скрива первый вызвался бы с ними сотрудничать…

С другой стороны, ему нет нужды интересоваться, где сейчас Моури – звонок и так отследят. Более того, им выгоднее тянуть время, а Скрива явно спешил завершить разговор. Пожалуй, все чисто.

– Язык проглотил? – недовольно рявкнули в трубку. Скрива явно нервничал, и это развеяло последние сомнения.

Моури ответил:

– Я думаю. Давай встретимся там, где ты оставил мне свой номер телефона.

– Ладно, пойдет.

– Только ты и Гурд, – предупредил Моури. – Чтоб больше никого.

– Что, сам теперь хвост поджал? – хмыкнул Скрива. – Еду.

Моури вернулся к указателю, остановил машину на обочине и стал ждать. Двадцать минут спустя подъехал Скрива. Он вышел из динокара, сделал было пару шагов к Моури, но вдруг замер и, сунув руку в карман, принялся нервно озираться. Дорога, впрочем, была пуста.

– Что это на тебя нашло, приятель? – усмехнулся Моури. – Совесть замучила?

Подойдя ближе, Скрива изумленно вылупил глаза.

– Так это ты?! Ты что с собой сделал?

Не дожидаясь ответа, он сел на пассажирское сиденье к Муори.

– Тебя и не узнать.

– Тебе тоже не помешало бы заняться своей внешностью. Так проще бегать от полиции.

– Пожалуй, – согласился тот. Помолчал немного и вдруг выдал: – Гурда взяли.

Моури напрягся.

– Когда?

– Этот идиот спускался с крыши и попал прямиком к ним в лапы. Начал драться, еще и за пистолетом полез…

– Сказал бы, что электрик. Может, отпустили бы.

– Да ему вообще рта нельзя раскрывать! Вечно несет всякую хрень, а мне потом его выручать…

– А ты как сбежал-то?

– Я был с другой стороны дома. Меня не заметили. Все случилось так быстро, что я и вмешаться не успел.

– Что с ним сделали?

– Что-что!.. Шарахнули по башке и бросили в фургон. С тех пор о нем ни слуху ни духу.

– Да, неприятно, – посочувствовал Моури. – А что случилось в баре «Сузун»?

– Точно не знаю. Нас с Гурдом там не было – один парень предупредил, чтоб не совались. Говорят, однажды туда вломилось человек двадцать Кайтемпи, повязали всех, кто там был, и устроили засаду. Похоже, кто-то сболтнул лишнего.

– Не Архава?

– Вряд ли, – фыркнул Скрива. – Гурд открутил ему голову прежде, чем тот успел растрепаться.

– Может, после? – предположил Моури. – Кайтемпи, говорят, и мертвым языки развязывают…

– Это как? – недоуменно вылупил глаза Скрива.

– Ладно, забудь. Тот сверток под мостом откопал?

– Ага.

– Еще хочешь – или тебе на старость уже хватит?

Скрива наградил его задумчивым взглядом.

– Сколько ж у тебя денег, приятель?

– Хватает.

– А если поконкретнее?

– Не твое дело, – парировал Моури. – Так что ты решил?

– Денег много не бывает.

– Это само собой.

– Я люблю деньги, – по-прежнему туманно размышлял Скрива.

– А кто не любит?

– Гурд вот тоже любил денежки… – Скрива замолчал ненадолго, затем добавил: – Все их любят, кроме дураков и покойников.

– Хватит уже ходить вокруг да около! – оборвал его Моури. – Говори прямо, а то мы и до ночи не управимся.

– Знаю я одного парня, которому тоже не помешало бы чуток налички.

– Какого еще парня?

– Он тюремщик, – многозначительно пояснил Скрива.

Моури развернулся к нему всем телом.

– Выкладывай уже. Что он готов сделать и во сколько это обойдется?

– По его словам, Гурда держат вместе с парой наших старых приятелей. Их пока что не пустили на фарш, но это только вопрос времени. Обычно парням дают пару дней – обдумать все, представить, проникнуться… Тогда их проще сломать.

– Обычный прием, – согласился Моури. – Довести до нужной кондиции, а потом раз – и ты готов.

– Да уж, гребаные соко… – Скрива сплюнул в окно. – В общем, когда настает твоя очередь, люди Кайтемпи приезжают в тюрьму, предъявляют официальную бумагу и забирают к себе в штаб для допроса. Некоторых потом даже возвращают… правда, не всегда целыми. Но большинство увозят с концами, присылают только документы из суда со смертным приговором. Задним числом – так, для отчетности…

– Дальше.

– В общем, этот мой приятель, тюремщик, готов сообщить, в какой камере сидит Гурд. Расскажет, в какое время обычно приезжают агенты, что говорят и как себя ведут. И даже раздобудет официальный бланк ордера на выдачу заключенного. – Скрива выдержал небольшую паузу. – За это он просит сто тысяч.

Моури тихонько присвистнул.

– Хочешь рискнуть и вытащить братца?

– Ага.

– Не думал, что ты к нему так привязан.

– Как по мне, пусть хоть заживо сгниет, – буркнул Скрива. – Сам виноват, тупой слишком.

– Ну и хрен с ним. А мы сэкономим сто тысяч.

– Ага, – согласился Скрива. – Вот только…

– Что только?

– Этот придурок мне бы пригодился, а еще те двое, что сидят вместе с ним. Да и тебе их помощь была бы кстати, если хочешь и дальше сотрудничать. Кроме того, Гурд много знает, а расколют его в два счета. Так у тебя есть сто тысяч?

– Это слишком большая сумма, чтобы взять и выбросить ее на ветер, – прямо сказал Моури. – Я не вижу в деле своей выгоды. Да и где доказательства, что Гурд и впрямь за решеткой?

– Ты что, не веришь мне?! – Скрива потемнел от гнева.

– Нужны доказательства, – упрямо повторил Моури.

– Может, тебе устроить персональную экскурсию по тюрьме, организовать очную ставку с Гурдом?!

– Не кипятись понапрасну. Ты, наверное, забыл, что это про тебя Гурд запоет соловьем, а обо мне он ничего не знает. Пусть орет хоть до посинения – сказать-то ему нечего.

– То есть денег ты не дашь?!

– Этого я не говорил. Я сказал, что не готов выбрасывать их на ветер. А вот за результат – это всегда пожалуйста.

– В смысле?

– Скажи своему приятелю, что он получит двадцать тысяч за бланк ордера – после того как выдаст его нам на руки. Остальные восемьдесят – когда Гурд с приятелями окажется на свободе.

На безобразном лице Скривы отразилась целая гамма чувств: удивление, радость, сомнение, замешательство…

– А если он откажет?

– Его проблемы.

– А если согласится, но не поверит, что у меня есть нужная сумма? Как его убедить?

– Даже не пытайся, – посоветовал Моури. – Если хочет разбогатеть, пусть сам ломает голову, что к чему. А если не может, пусть и дальше гребет тюремное дерьмо.

– А вдруг он решит, что риск того не стоит?

– Так он ничем и не рискует – и ему прекрасно это известно. Разве только вздумает нас кинуть, но вряд ли он такой дурак.

– Как это не рискует?!

– Сам посмотри. Допустим, мы приезжаем за заключенными, а там нас поджидают агенты Кайтемпи – вяжут и под белы ручки в соседнюю камеру. Тогда у него остаются наши двадцать тысяч за бланк – плюс еще по легальной десятке за каждого в качестве награды. Верно?

– Да, – нервно буркнул Скрива.

– Зато он теряет восемьдесят тысяч. Ощутимая разница. Это гарантирует, что парень будет на нашей стороне ровно до того момента, пока не получит бабло.

– А-а…

– И нам сразу надо будет рвать когти. Потому что этот лысый черт тут же побежит в Кайтемпи сдавать нас со всеми потрохами, – добавил Моури.

– Что еще за «лысый черт»? – удивленно переспросил Скрива. – Это ж спакумский жаргон!

Моури покрылся испариной, но ответил как можно спокойнее:

– Наверное. Каких только ругательств не подцепишь во время войны, особенно на Диракте…

– А, да, ты ведь нездешний, – успокоился Скрива. – Ладно, пойду встречусь с тюремщиком. Перезвони мне завтра, хорошо?

– Хорошо.

Моури дождался, когда тот уедет, завел двигатель и направил машину в Пертан.