Текст книги "Ниточка к сердцу"

Глава шестая

Держа руки над головой, Моури лихорадочно думал, что же делать. Слава богу, от лишних денег он избавился – полицейские наверняка заинтересовались бы столь крупной суммой. Если они ищут Шира Агавана, им опять-таки не повезло. И в любом случае с ними он никуда не поедет – даже «только поговорить». Из застенков Кайтемпи выходят, как правило, калеками. На худой конец он просто свернет агенту шею и бросится наутек.

«Пусть лучше застрелят, чем сгноят в вонючей камере… Если я не выйду больше на связь, Вулф отправит сюда нового бедолагу…»

– Эх, ничего себе!.. – сквозь суетливые мысли донесся голос агента Кайтемпи. Тот растерянно пялился в бумажник, где лежало удостоверение Свинорыла. От грозной гримасы не осталось и следа, будто стерли тряпкой. – Вы один из нас? Майор? – Он вгляделся в лицо Моури. – Что-то я вас не узнаю…

– И как бы вы меня узнали? – высокомерно поинтересовался Моури. – Я только сегодня прибыл из штаба на Диракте. И вот, значит, как меня встречают?!

– Простите, – развел руками агент. – Революционеров велено ловить любой ценой, а у нас этой заразы немало, как и везде. Уж вы-то в столице не понаслышке знаете…

– Скоро все закончится, – заверил Моури. – В метрополии вскоре будет полная зачистка, и работы поубавится. Отсечем их движению голову – остальные сами сдохнут.

– Хорошо бы. А то с одной стороны спакумы, а с другой – стреляют в спину свои же.

Агент вернул Моури бумажник, а вместе с ним и карточку на имя Крега Вулкина.

– Вот ваши фальшивые документы, – усмехнулся он.

– Они выпущены легально и потому фальшивыми быть не могут, – хмуро процедил Моури.

– Да, да, конечно! Простите, не подумал, – затараторил агент, торопясь свернуть разговор. – Извините, что побеспокоили. Пожалуйста, при первой же возможности загляните в центральный офис, пусть разошлют вашу фотографию, чтобы мы вас больше не задерживали.

– Естественно, – пообещал Моури, хотя это было последним, что он планировал сделать.

– Прошу прощения – надо работать дальше.

Агент кивнул ближайшему полицейскому, указывая на Моури, затем шагнул к гражданскому, который с кислой миной ожидал обыска. Тот нехотя поднял руки.

Полицейский кордон расступился, освобождая путь. Моури неторопливо зашагал вперед. В такие моменты надо выглядеть суровым и абсолютно невозмутимым. Однако в душе у него кипела настоящая буря. Колени тряслись, живот крутило. Он едва переставлял ноги, стараясь не показывать страха.

Дойдя до следующего перекрестка, Моури хотел уже свернуть, как вдруг, подчиняясь внезапному импульсу, обернулся. Полицейские стояли на месте, а вот агенты сбились в кучку и что-то бурно обсуждали, то и дело указывая рукой в его сторону. Секунд через десять раздалось громкое:

– Взять его!

Полицейские недоуменно заозирались. Моури чуть было не бросился наутек, лишь невероятным усилием воли заставив себя идти ровным шагом.

На улице было довольно людно. Кто-то стоял посреди дороги, глазея на облаву, другие шли по своим делам, предпочитая обогнуть стороной перегороженный полицией квартал. Размеренно шагающий Моури ничем среди них не выделялся. Это сбило полицейских с толку; несколько секунд они переминались с ноги на ногу, высматривая в толпе виновника переполоха.

Ему хватило времени свернуть за угол и скрыться с глаз. Именно в этот момент у агентов Кайтемпи лопнуло терпение и они сами бросились в погоню. Полицейские последовали за ними, не понимая толком, за кем, собственно, бегут и почему.

Поравнявшись с идущим впереди парнем, Моури толкнул его в спину и заорал:

– Быстрее! Сейчас тебя схватят! Там Кайтемпи!

– Но я ничего не сделал…

– Будешь им это объяснять, да?! Беги уже, идиот!

Тот замешкался было, однако, услышав за спиной тяжелый топот и хриплые крики, мигом посерел и припустил со всех ног, только пятки засверкали. Должно быть, парню все-таки было что скрывать…

Моури зашел в ближайший магазинчик и, небрежно оглядевшись, заявил продавцу:

– Мне, пожалуйста, десяток тех пирожных с жареными орешками.

Из-за угла выскочили с полсотни полицейских и с торжествующими криками, заметив вдалеке бегущий силуэт, припустили вслед за ним. Моури недоуменно повернулся к окну. Тучный сирианец за прилавком устало вздохнул.

– И часто тут такое? – спросил Моури.

– Постоянно, – пожаловался толстяк. Он снова вздохнул, поглаживая торчащий живот. – То и дело за кем-то бегут да бегут. Куда катится мир?.. Все война эта проклятая!

– Устали, да?

– А то! Каждый день что-то происходит. Вчера, например, в новостях в десятый раз сказали, что уничтожили спакумский флот. «Противник деморализован и бежит, в ближайшие месяцы нас ждет полная и окончательная победа». – Он брезгливо махнул пухлой рукой: – Вы уж простите, у меня, видать, последние мозги жиром заплыли. Что вы хотели-то?

– Десять пирожных с жареными орешками.

Мимо окна трусцой, задыхаясь, пробежал еще один полицейский. Он заметно отстал от товарищей, но тащился за ними из чистого упрямства. Для пущей важности он пару раз пальнул в воздух.

– Видите, что я говорил?.. – пробурчал толстяк. – Так чего вам?

– Десять пирожных с орешками. А еще я хотел заказать праздничный торт. Он должен быть готов через пять дней. Может, у вас есть какие-нибудь образцы?

В магазине Моури провел минут двадцать, оставил кучу гульдеров, но оно того стоило. Времени как раз хватило, чтобы суматоха улеглась. А вот задерживаться не следовало, иначе он рисковал попасть на глаза разочарованным агентам, которые возвращались, чтобы навести порядок на улице.

По дороге домой он чуть было не угостил пирожным приунывшего полицейского. Впрочем, уже не время для дурацких игр. Правительство вооружилось крепкой мухобойкой, и роль «осы» доставляла Моури все меньше удовольствия.

В комнате он, не раздеваясь, упал на кровать и принялся обдумывать ситуацию. Ему удалось вывернуться из западни, но противник чуть не тяпнул его за хвост. Оказалось, что его тайное оружие не столь уж тайное. Моури не знал, почему агенты заподозрили неладное. Может, кто-то из руководства заметил, как он идет через кордон?

– Кого это вы отпустили?

– Майора Кайтемпи, сэр.

– Какого еще майора?

– Офицера из штаба на Диракте, сэр. Никогда прежде его не видел, но у него было с собой удостоверение.

– Удостоверение, говоришь?.. Серийный номер запомнил?

– Никак нет, сэр. Но карточка точно не подделка. Хотя… дайте-ка подумать… да, SXB80313. Или SXB80131, как-то так.

– У майора Салланы был номер SXB80131! Вы, безмозглые идиоты, отпустили убийцу!

– Взять его!

Теперь, когда неизвестный майор с Диракты так и не явится в центральный офис, они поймут, что и впрямь упустили убийцу. Раньше у них была лишь одна слабая зацепка – мифическая ДАГ. Теперь же есть описание внешности, враг знает, что он в Пертане, и один из агентов сумеет его опознать.

Иными словами, петля на шее затягивается. Теперь на улице станут хватать каждого, кто хоть отдаленно на него похож. Облавы будут устраивать все чаще. А Моури тем временем надо каким-то образом передвигаться по городу, таская с собой кучу компромата (лакомый кусочек для любого агента Кайтемпи), а вечерами – заглядывать в бар «Сузун», причем в кармане у него будут такие суммы денег, что даже заработком уличного попрошайки их не объяснишь.

Камера смертников маячила все ближе. Моури застонал. Он ведь никогда не просил от жизни ничего особенного. Так, золотой дворец и десяток слуг с опахалами… Но никак не сирианские застенки, побои и фиолетовую рожу вдобавок. Это, знаете ли, уже слишком!

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Моури припомнил отрывок сегодняшнего случайного разговора: «Революционеров велено ловить любой ценой, а у нас этой заразы немало, как и везде. Уж вы-то в столице не понаслышке знаете».

Выходит, Дирак Анджестун Гезепт – не просто миф, состряпанный на скорую руку, чтобы пощекотать нервы властям Джеймика. О нет, партия вполне реальна, и оппозиция давным-давно обосновалась на каждой планете под властью сирианцев, особенно на Диракте – в самом сердце противника.

И пусть ДАГ пока слаба, она неумолимо набирает силу.

Пока земляне лупят тараном в центральные ворота, оппозиция потихоньку пролезает с черного хода и подтачивает противника.

Вот так новости! Дуйте в горны, бейте в литавры! Другие «осы» тоже делают свое дело, хоть и поодиночке, и результат получается впечатляющим! Моури заметно приободрился.

Кто-то из верховного командования Сириана – может, психолог или просто умный человек – наконец сообразил, что постоянное закручивание гаек не лучшим образом сказывается на патриотических настроениях мирных жителей. Шквал приказов, распоряжений, запретов; постоянные обыски, допросы; чрезмерное рвение полицейских и агентов Кайтемпи – все это лишь усугубляло пессимистический настрой, который наглядно продемонстрировал толстяк из пекарни. Нужно было срочно искать противоядие. Хлеб у граждан имелся. Недоставало зрелищ.

Поэтому власти решили устроить красочное шоу. За дело дружно взялись радио, телевидение и газеты.

ВЕЛИЧАЙШАЯ ПОБЕДА В СЕКТОРЕ ЦЕНТАВРЫ

Вчера космический флот Земли был загнан в ловушку близ альфы Центавра и в ожесточенном бою, благодаря усилиям Четвертой, Шестой и Седьмой армий Сирианской империи, понес огромные потери. Точное количество погибших пока неизвестно. Согласно предварительным данным, мы потеряли четыре линкора и один легкий крейсер, команды которых спасены в полном составе. Со стороны противника уничтожено более семидесяти военных кораблей.

По телевизору только об этом и говорили. Газеты пестрели фотографиями: линкор «Хашим» гордо парит в небе; члены его экипажа радостно улыбаются читателю (снимки были старыми, явно прошлогодними); контр-адмирал Пент-Гуран вручает награду особо отличившемуся пехотинцу; статуя Джеймы отбрасывает тень на заботливо подстеленный флаг Земли…

Вершиной этого фотоискусства стал снимок пятисотлетней давности, на котором кучку потрепанных бандитов монгольской внешности обозвали «землянами, спасенными с подбитого судна».

Один обозреватель, опираясь в силу нехватки фактических данных на «экспертные мнения», настрочил опус едва ли не на целую полосу. В нем он пафосно поведал, как герои-десантники, рискуя собственной жизнью, в ледяном мраке космоса вытаскивали вражеских солдат с корабля, падающего прямиком на солнце. «Как же этим землянам – трусливым и мерзким – повезло со столь самоотверженным противником!» – заключал он.

Моури прочитал этот бред от корки до корки, но так и не решил для себя: сирианцы придумали все от первого до последнего слова или просто поменяли местами цифры? Фыркнув, он пролистал газету дальше, даже не надеясь увидеть что-то достойное внимания. Однако на последней полосе притаилась крохотная заметка.

«Полковник Хадж-Ридарт, командир 77-го космического отряда, вчера вечером был найден мертвым в своем автомобиле. Причина смерти – выстрел в голову. Версия самоубийства не рассматривается. Оружие было найдено на месте преступления. Ведется следствие».

Надо же, Гурд и Скрива сработали на удивление быстро: выполнили заказ спустя каких-то пару часов после встречи в баре. Да, деньги – отличный мотиватор. Особенно если станок земного производства способен печатать их в неограниченном количестве. Они сами по себе оружие, способное нанести урон в рядах противника даже за тысячу километров от линии фронта.

Все это, конечно, замечательно, но перед Моури теперь вставала новая проблема. Чтобы оправдать доверие наемников, надо срочно заплатить им за работу – и при этом не попасть по дороге в бар в новую западню. Использовать карточку Свинорыла нельзя, придется поберечь ее для более глухих мест. Документы на имя Курта Вулкина помогут лишь в том случае, если полицейские не станут его обыскивать – журналисты, даже специальные корреспонденты, обычно не носят в кармане толстенные пачки гульдеров.

Впрочем, через час верховное командование Джеймика само подкинуло решение.

Они устроили парад в честь победы.

Под рев маршей в Пертан медленно вползла длинная колонна военной техники – танков, орудий, радарных установок, огнеметов, ракетных батарей – и с грохотом и лязгом направилась через весь город на восток.

Прямо над крышами домов ревели вертолеты и истребители, высоко в небе парила парочка космолетов. Граждане – больше по привычке, нежели из энтузиазма – сотнями высыпали на улицы.

Вот он – шанс, ниспосланный свыше. Может, на окраинах по-прежнему устраивают облавы, но на главной магистрали города, заполоненной техникой и людьми, будет спокойно. Надо лишь добраться до проспекта – и Моури волен ехать куда пожелает. Можно вести подрывную деятельность и в других местах, пока в столице не уляжется переполох.

Он заплатил за жилье на два месяца вперед (чем изрядно порадовал хозяина), проверил свои документы, набил сумку гульдерами и листовками, добавил еще парочку свертков и вышел.

По пути до центра обошлось без сюрпризов: полицейские при всем желании не смогли бы везде поспеть. На главном проспекте Моури затерялся в необъятной толпе. Тротуары были заполонены людьми, приходилось прокладывать себе дорогу локтями.

Витрины многих магазинов были заколочены досками: сказывались последствия бумажной пропаганды. Другие сверкали новенькими стеклами – и Моури заботливо украсил их листовками еще раз, пока потенциальные свидетели, привставая на цыпочки, пялились на военную процессию. Одну листовку он налепил прямиком на спину зазевавшемуся полицейскому – уж больно соблазнительно выглядели широкие плечи, затянутые в черную форму.

КТО ЗАПЛАТИТ ЗА ЭТУ ВОЙНУ?

ТЕ, КТО ЕЕ РАЗВЯЗАЛ.

ЗАПЛАТЯТ НЕ ДЕНЬГАМИ, А ЖИЗНЬЮ!

ДИРАК АНДЖЕСТУН ГЕЗЕПТ.

Спустя три часа он наконец добрался до окраины. Колонна почти прошла, и зрителей заметно поубавилось, хотя некоторые фанаты военного дела все еще маршировали по тротуару вслед за войсками.

Здешний район оказался элитным, облав можно было не бояться. За домами начинались поля и дорога к Радину. Какое-то время Моури шел за хвостом колонны, пока та не свернула влево, к военной базе Хамасты. Последние зеваки, поглазев немного ей вслед, отправились обратно в Пертан. Моури, сжимая в руке кейс, зашагал в сторону Радина.

С каждым шагом настроение делалось все хуже. Получается, он бежал, сдавая противнику позиции. Моури предпочел бы встретить врага лицом к лицу… Увы, выбора ему не оставили.

В школе разведчиков не раз предупреждали: «Вы можете быть гордым и упрямым человеком. Однако помните: то, что в одних обстоятельствах считается храбростью, в других – сущий идиотизм. Не вздумайте геройствовать. Будьте осторожны, даже если вам придется выставить себя трусом. В этом и есть настоящее мужество – преодолеть себя. Мертвые герои нам ни к чему».

Легко рассуждать теоретически – а Моури теперь надо смирить натуру и покорно забиться в нору… В расстроенных чувствах он прошагал мимо столба на обочине с отметкой «Радин – 33 дена». Огляделся, но никого не увидел, поэтому достал из сумки пакет и зарыл его у основания столба.

Вечером он зарегистрировался в лучшей гостинице Радина. Если полиция все-таки напала на его след в столице, то она наверняка заметит, что он предпочитал обитать в самых нищенских районах города. Никто не станет искать трущобную крысу в респектабельном отеле. Впрочем, гостиницы тоже регулярно проверяют, поэтому надо быть начеку.

Оставив сумку в номере, Моури сразу вышел. Время поджимало. Он торопливо зашагал по улице, не опасаясь облав – их почему-то устраивали только в столице. Наконец в километре от отеля он нашел телефон-автомат и позвонил в Пертан. Ему ответил кислый голос, не включая изображение на экране.

– Бар «Сузун».

– Скрива там?

– Кто спрашивает?

– Я.

– Да что ты?! А почему бы этому «я» не включить камеру?

– Слушай меня внимательно, – прорычал Моури, глядя в темный экранчик. – Сейчас ты позовешь Скриву, и мы с ним сами решим наши дела. Или ты ему в секретари нанялся?

В трубке громко фыркнули, и после некоторый паузы послышался голос Скривы:

– Кто там еще?

– Включи свой экран, тогда я включу свой.

– А, теперь ясно, узнаю по голосу.

Неприглядная рожа Скривы высветилась на экране. Моури тоже щелкнул кнопкой.

– Я тебя как раз поджидаю. Ты где шляешься?

– Пришлось уехать из города, вернуться пока не могу.

– Кто бы сомневался!

– Представь себе, у меня есть и другие дела, – отрезал Моури. – И смени уже тон, хватит меня запугивать, ясно? – Выдержав паузу, чтобы собеседник проникся уважением, спросил: – У тебя есть динокар?

– Может, и есть, – уклончиво ответил тот.

– Уехать на денек сможешь?

– Видно будет.

– Слушай, если тебе нужен товар, бросай это свое «может» и «видно», говори прямо. – Моури поднес трубку к экрану, постучал по ней и многозначительно указал на ухо: мало ли кто может их подслушивать. – Выезжай на дорогу до Радина, найди указатель «33 дена». Архаву с собой не бери, он больше не нужен.

– Эй, а когда ты…

Моури повесил трубку, обрывая собеседника на полуслове. Затем отправился на поиски местного офиса Кайтемпи, который упоминался в документах Свинорыла.

Вскоре он нашел нужный адрес – огромное административное здание в несколько этажей, – стараясь, впрочем, не подходить к нему слишком близко. Шагая по другой стороне улицы, украдкой осмотрел крышу. Потом еще целый час слонялся по району, приглядываясь к верхним этажам домов.

Утолив любопытство, Моури нашел здание городской ратуши и вновь принялся бродить вокруг него, якобы любуясь звездами. В отель он вернулся уже заполночь.

Утром достал из чемодана небольшой пакет, сунул в карман и направился прямиком к административному зданию; самоуверенно зашел внутрь и на лифте доехал до верхнего этажа. Там нашел пыльный полузаброшенный коридор, заканчивающийся ржавой пожарной лестницей на крышу.

В коридоре было пусто. Впрочем, Моури в любом случае заготовил правдоподобное объяснение. По ступеням вскарабкался на крышу. Из пакета достал маленькую индукционную катушку, от которой отходил тонкий, с волосок, кабель, заканчивающийся разъемом.

Взобравшись на столб, он пересчитал телефонные провода и на седьмом из них – сперва убедившись, что тот ведет куда нужно, – закрепил катушку. Затем спустился, вытянул кабель во всю длину и сбросил его с крыши. Теперь конец болтался в метре от тротуара.

Пока Моури сидел на крыше, мимо прошло человек десять, но на провод никто не обратил внимания. Один или двое подняли голову, заметив Моури на крыше, однако равнодушно прошагали дальше. Подумаешь – возится рабочий, чинит что-то… Главное, не прятаться и вести себя уверенно, тогда ни у кого не вызовешь и тени сомнений.

Безо всяких помех Моури покинул здание и повторил ту же процедуру в ратуше. Следующим шагом значилась покупка новой пишущей машинки, бумаги и конвертов.

К обеду он вернулся в номер и начал строчить письма. Работа заняла два дня. Затем машинка благополучно упокоилась на дне ближайшего озера.

В результате у Моури на руках осталось двести двадцать писем; еще двести двадцать он уже разослал своим адресатам, прежде получавшим от него предупреждение.

ХАДЖ-РИДАРТ – ВТОРОЙ, НО НЕ ПОСЛЕДНИЙ.

СКОРО ВАШ ЧЕРЕД.

ДИРАК АНДЖЕСТУН ГЕЗЕПТ.

После обеда он изучил газеты – и сегодняшние, и вчерашние, на которые не хватило времени, – однако ничего дельного не нашел. О скоропостижной кончике Бутина Архавы – ни слова. Уж не решили ли братцы показать характер? Или просто тянут время?

В целом газеты писали о том же, что и обычно: «победа все ближе», «подведены официальные итоги битвы близ альфы Центавра» (то ли вымышленной, то ли реальной): одиннадцать сирианских судов и девяносто четыре – земных. Об этом, само собой, сообщали на первых полосах.

Внутри, в неприметном уголке, притаилась крохотная заметка о том, что сирианские войска «по стратегическим причинам» выведены с Федиры и Федоры – сорок седьмой и сорок восьмой планет империи. То же самое планировалось и на шестьдесят второй планете, Гумме, – «в целях усиления наших позиций в соседнем секторе».

Получается, власти больше не могли утаивать эту информацию – что империя потеряла целых две колонии и вот-вот лишится третьей. И хотя напрямую об этом не говорилось, можно было с уверенностью утверждать, что территория отошла землянам. Моури хмыкнул, вспоминая слова толстяка из пекарни: «Противник деморализован и бежит, в ближайшие месяцы нас ждет полная и окончательная победа».

Он вышел на улицу и позвонил в бар «Сузун».

– Забрали?

– Да, – ответил Скрива. – Только новая партия груза что-то запаздывает.

– Так ведь и в новостях тишина.

– А ты не говорил, что должна подняться шумиха.

– Я должен знать, за что плачу. Нет доказательств – нет денег.

– Доказательства есть. Хочешь взглянуть?

Моури задумался.

– А динокар у вас далеко?

– Нет, рядом.

– Тогда давай встретимся. В десять часов. В том же направлении, у отметки «8 ден».

Братья прибыла точно в срок. Моури стоял возле столба, скрываясь в густой тени. Динокар подъехал ближе, разрезая фарами полумрак. Скрива вышел, достал из багажника мешок и раскрыл его, демонстрируя содержимое.

– Святые небеса! – сдавленно пробормотал Моури, сглатывая комок желчи.

– Да уж, повозиться с ним пришлось, – признал Скрива. – Такую шею разожрал, даже нож затупился. Да и спешили мы. А ты чего кривишься? Брезгуешь, что ли?

– Нельзя было просто пристрелить?

– Так нам за аккуратность не доплачивают. Хочешь чистенькой работы – поднимай ставки.

– Ладно, меня все устраивает.

– Я так и думал, что ты не будешь против. Это Бутин мог бы жаловаться. – Он пнул мешок. – Да, приятель?

– Убери его, – велел Моури. – Он портит мне аппетит.

Скрива, злорадно хмыкнув, зашвырнул мешок в ближайшую канаву и выставил лапищу:

– Деньги давай.

Моури отдал ему сверток и дождался, пока братья в машине пересчитают деньги. Они любовно перебирали купюры, причмокивая губами и обмениваясь поздравлениями.

Когда наконец закончили, Скрива хохотнул:

– Самые легкие двадцать штук на моей памяти. Ни за что, можно сказать.

– Это почему? – насторожился Моури.

– Мы бы и так этого парня грохнули. Бутин подумывал нас сдать. По глазам было видно. Да, Гурд?

Тот ограничился кивком. Облокотившись о капот машины, Моури сказал:

– У меня есть для вас новое задание. Только другого профиля. Готовы?

Не дожидаясь ответа, он достал еще один сверток.

– Здесь десять приборов. Катушек с зажимом и длинным кабелем. Их надо развесить на телефонные провода в центре Пертана. Так, чтобы саму катушку не заметили, но кабель должен болтаться на виду.

– Так ведь и катушку тогда найдут, – возразил Скрива. – Зачем ее прятать?

– Затем, что я плачу больше обычного, – отозвался Моури.

– Сколько?

– По пять тысяч за каждую. Пятьдесят – за все.

Скрива чуть слышно присвистнул.

– Я смогу проверить, правда ли вы их закрепили, – предупредил Моури. – Так что давайте без шуток. Нам ведь хорошо работается вместе, не будем портить отношения.

Выхватывая пакет, Скрива поморщился.

– Думаю, ты больной на всю голову. Хотя жаловаться не стану.

Динокар братьев, сверкнув напоследок фарами, взвизгнул и умчался. Моури проводил его взглядом и потопал обратно в Радин, где из телефонной будки позвонил в офис Кайтемпи. Убедившись, что камера выключена, он заговорил чуть нараспев, подражая местному акценту:

– Вы голову, случайно, не теряли?

– Что, простите?

– Чья-то голова валяется на обочине в десяти километрах от Радина.

– Кто это говорит? Назовите имя! Кого…

Моури молча повесил трубку. Звонок, конечно же, проверят. Надо, чтобы голову нашли и личность трупа установили – а если в этом деле помогут Кайтемпи… что ж, тем интереснее. Моури заскочил в отель за последней партией писем и отправился на почту.

БУТИН АРХАВА – ТРЕТИЙ, НО НЕ ПОСЛЕДНИЙ.

СКОРО ВАШ ЧЕРЕД.

ДИРАК АНДЖЕСТУН ГЕЗЕПТ.

После рассылки он немного прогулялся перед сном, обдумывая события минувшего дня. Вскоре кто-нибудь заметит болтающиеся провода и вызовет электрика или мастера, в результате чего придется торопливо проверить всю телефонную сеть Джеймика – и обнаружить еще с десяток сюрпризов.

Перед властями встанет три очень неприятных вопроса: кто их подслушивал? Как долго? Что важного они могли выведать?

Моури не завидовал тем, кто стоял сейчас у власти: мало того что «осы» измывались над ними как хотели, так еще земляне, якобы терпящие поражение, понемногу откусывали у сирианцев один кусок территории за другим. Да уж, «не знает сна лишь государь один»[1]1
  В. Шекспир. «Генрих IV» (в пер. Е. Бируковой).


[Закрыть] – особенно когда на подушке ползает оса с ядовитым жалом.

Незадолго до полуночи Моури свернул к своему первоклассному отелю – и встал посреди дороги как вкопанный. Вся улица была забита служебными машинами: каретами «Скорой помощи», пожарными динокарами… Вокруг сновала орда полицейских, среди которых мелькали угрюмые типы в штатском.

Двое из них вдруг появились из ниоткуда, заграждая Моури путь.

– Что случилось? – чопорно, как учитель церковной школы, осведомился он.

– Не ваше дело. Предъявите документы.