Текст книги "Моя вторая мама. Том 1"

Глава 6

Монике приснилась мама. Во сне она подошла к Монике, погладила ее по голове и сказала, что знает, как дочке одиноко. Она улыбалась, но глаза у нее были грустные. Моника протянула к ней руки, и мама сказала, что не оставит ее одну. «Скоро в твоей жизни появится человек, который полюбит тебя так же сильно, как я…» – сказала мама и стала удаляться. Моника бросилась за ней и… проснулась. Возле ее кровати стояла встревоженная Мария. Моника рассказала ей свой сон и попросила посидеть с ней, пока она снова не уснет. Мария присела на кровать, и Моника закрыла глаза в надежде снова увидеть маму. Но та ей больше не приснилась в эту ночь.

Утром в школе к девочке подошли ее подруги Маргарита и Летисия.

– Мы еще вчера узнали, что с твоей мамой, – сказала Маргарита. – Учительница сказала на уроке.

– Мне так плохо без нее, – вздохнула Моника.

– Подумаешь!!! – Летисия и сама чувствительностью не отличалась и в других ее не терпела. – Мне, например, все равно, есть у меня мать или нет. Моя только и знает, что ругается да дерется.

– Моя была очень добрая! – сказала Моника. – Она меня очень любила.

– Ну конечно! – фыркнула Летисия.

– Я хотела вчера позвонить тебе, но потом подумала, что неудобно, – сказала Маргарита.

– Представляю, что тебя теперь ждет, Моника! – в голосе Летисии послышалось злорадство.

– Что?

– Мачеха!!! Как в сказке – старая ведьма! – Летисия скорчила страшную гримасу и засмеялась.

– Такая как ты? – вступившаяся за подругу Маргарита тут же получила от Летисии сильный толчок в грудь.

– Мой папа больше не женится! – сказала Моника. – И у меня не будет мачехи!

– А вот и будет! – не унималась Летисия. – А все мачехи злые, злые, злые!!!

– Это неправда. Зачем ты ей врешь? – Маргарита пыталась вразумить Летисию.

– Ничего, пусть знает и готовится.

– Я не хочу никакой мачехи! – на глазах Моники появились слезы.

– Не слушай ее, – сказала Маргарита. – Ты же знаешь, какая она.

– Я – лучшая подруга Моники. Правда, Моника? – Летисия взяла Монику за руку, но та вырвалась.

– Вы обе – мои подруги. Только Маргарита любит меня больше, чем ты!

– Будь умницей и поешь, – уговаривала Мария Монику, ведя ее в столовую. – И перестань думать обо всех этих глупостях, что болтают твои подружки!

– Хорошо, Мария, – Моника увидела в дверях отца и бегом бросилась к нему. Хуан Антонио взял ее на руки.

– Как ты, родная?

– Плохо, – пожаловалась Моника. – Летисия в школе сказала, что ты опять женишься, и у меня будет мачеха.

Хуан Антонио отвел глаза.

– Завтра меня не будет весь день, – сказал он. – Мне нужно съездить на фабрику. Обещай, что будешь вести себя хорошо… слушаться Марию и Игнасио.

– Обещаю, папочка.

– А сейчас пойдем-ка ко мне в кабинет. Поболтаем немного…

Хуан Антонио кивнул Марии и понес дочь в кабинет. Там он осторожно поставил ее на пол и присел на диван, не отпуская ее рук.

– Это ведь неправда, папочка? – Моника смотрела ему в глаза. – У меня ведь не будет мачехи?

– Не слушай ты эту болтовню, – Хуан Антонио поморщился. – И потом… не все мачехи – злые.

– Все равно! Я не хочу!

– Ради Бога, Моника! Послушай… Я знаю, тебе сейчас очень трудно. Всем нам трудно, дочка. Нам будет очень не хватать твоей мамы. Но нужно как-то жить. Ты всегда была храброй девочкой.

– Обещай мне, что мы с тобой всегда будем вместе – Моника всем телом приникла к отцу. – Обещай, что никто нас не разлучит. Ты не оставишь меня, как мамочка.

– Не волнуйся, дочка, – Хуан Антонио обнял ее и прижал к себе. – Я всегда буду с тобой.

Как и всякий ребенок, Моника не умела долго грустить. Через минуту она уже с любопытством шарила на рабочем столе отца.

– Хочешь, я тебе кое-что покажу? – с улыбкой спросил Хуан Антонио.

Моника радостно кивнула, и он достал из ящика стола огромный альбом с фотографиями принадлежащих ему предприятий. Они устроили альбом на спинке дивана, а сами уселись на пол: так было удобнее рассматривать содержимое альбома.

– Неужели это все твое? – Моника была потрясена увиденным.

– Мое и твое, – уточнил Хуан Антонио. – Все это стоило мне долгих лет работы. И теперь я обязан все сохранить. Когда-нибудь все это станет твоим.

– Моим? А почему ты тогда не свозишь меня посмотреть?

– Обещаю, что скоро возьму тебя с собой.

В дверь постучали. Вошел Игнасио и сказал, что обед готов.

– Мы сейчас идем, Игнасио, – кивнул Хуан Антонио. – Пошли-ка обедать, дочка. Я что-то проголодался и устал порядком. А мне еще вечером надо ехать в контору…

– Можно завтра Летисия и Маргарита придут ко мне поиграть? – спросила Моника, подходя к двери.

– Конечно. Если их родители не против.

– А Игнасио развезет их вечером по домам?

– Да, дорогая, отвезет.

– Я тебя так люблю, папочка! – Моника радостно выскочила из отцовского кабинета.

Все утро Иренэ ходила по магазинам. Вообще-то это было ее любимым занятием. Жизнь у нее была далеко не простой. В свое время ей, родившейся в тюрьме, пришлось испытать немало горя и унижений. Она сама пробивалась в жизни и в конце концов твердо усвоила одно: нет ничего на свете отвратительней нищеты и ничего заманчивей роскоши. Девушка слишком хорошо знала, что такое нищета, и понимала: обратного пути для нее нет. Она могла идти только вперед, к успеху, к блистательной беззаботной жизни, полагаясь на данную природой красоту и холодный расчет, приобретенный за долгие годы лишений. Переступая порог фешенебельного магазина, она словно попадала в свою мечту, проникаясь атмосферой богатства и легкости существования, забывая обо всем на свете, и… тратила, тратила неразумно много, часто вызывая недовольство Хуана Антонио, которому приходилось оплачивать ее бешеные счета из люкс-магазинов, тратила, понимая, что рискует потерять Хуана Антонио, а с ним и надежду на действительно роскошную жизнь в будущем, но… ничего не могла с собой поделать: тут ей отказывало ее пресловутое хладнокровие…

Сегодня, однако, она ничего не покупала себе: она искала подарок для Моники. И собиралась приобрести его на собственные деньги.

– В конце концов, это – неплохое вложение капитала, – словно оправдывалась она перед закадычной подругой – Ракель, которую взяла с собой в этот поход по магазинам. Неожиданная щедрость Иренэ явно удивила Ракель.

– Ну ты – бизнесмен… – только и сказала она. – Дай Бог, конечно, чтобы все вышло так, как ты планируешь…

– Ты еще сомневаешься? – Иренэ высокомерно взглянула на подругу, и та улыбнулась.

Они в конце концов выбрали куклу, страшно дорогую, огромную куклу в прозрачной коробке. Иренэ почему-то казалось, что перед такой куклой Моника устоять не сможет.

– Пойдешь со мной к Монике? – спросила она Ракель.

– Вот еще. Мне-то с какой стати терпеть выходки этой девчонки?

– Но тебе же нравится Мануэль, а он лучший друг их семьи, – напомнила Иренэ.

Ракель вздохнула:

– Наверное, мне не стоит особо на него рассчитывать. Он, похоже, страшный зануда.

– Хуан Антонио тоже был таким, пока не встретился со мной, – рассмеялась Иренэ. – Но ведь мы, женщины, умеем расшевелить мужчину, когда он того стоит!

Ракель с сомнением покачала головой.

Попрощавшись с подругой, Иренэ отправилась домой к Хуану Антонио. Дверь ей открыла Мария.

– Я бы хотела увидеться с Моникой, – сказала Иренэ. – У меня для нее подарок.

Мария кивнула, вышла из гостиной и скоро вернулась с девочкой.

– Поздоровайся с сеньоритой, – сказала она, наклонившись к Монике.

– Здравствуйте, – сказала Моника и, повернувшись, хотела выйти, но Мария удержала ее за плечи.

– Можно нам остаться на минуту вдвоем? – спросила у служанки Иренэ.

– Конечно, – Мария сделала шаг к двери, но Моника двинулась за ней.

– Моника, останься с сеньоритой! – строго проговорила Мария. – Не позорь меня! Останься здесь! Моника!!!

Иренэ подошла к девочке и взяла ее за подбородок. Мария вышла.

– Какая ты красивая! – мягко сказала Иренэ. – Какие у тебя длинные ресницы… Поцелуешь меня? Смотри, что я тебе принесла!

– Спасибо. Не стоило беспокоиться.

– Моника… – Иренэ прошлась по комнате и опять подошла к девочке. – Я хочу, чтобы мы с тобой подружились. Я знаю, как тебе сейчас не хватает матери. Я хочу быть твоей матерью.

Иренэ попыталась поцеловать Монику в лоб, но та схватила ее за руки.

– Я не хочу! Не хочу, чтобы у меня была мачеха!

Не хочу, чтобы вы были с моим папой. Не хочу! – Моника оттолкнула Иренэ и попыталась лягнуть ее.

– Успокойся, девочка! Что ты делаешь?!

– Убирайтесь! Убирайтесь отсюда!!!

– Послушай, Моника… Ты должна понять… я твой друг!

– Убирайся!

Иренэ держала Монику за руки, но та все время пыталась ударить ее ногой.

Мария и Игнасио были в саду и, услышав крики, прибежали в гостиную.

– Она невоспитанная девчонка и очень капризная, – сказала Иренэ Марии, пытавшейся успокоить девочку. – Стала драться со мной! Конечно, я не могла этого допустить!

– Но она же – ребенок, поймите… – Мария закрыла Монику руками, словно защищая ее от Иренэ.

– Она первая на меня закричала! – сказала Моника. – Она – злая!

– Успокойся, Моника, мы же уже здесь… Успокойся… – увещевал ее Игнасио.

– Мне придется серьезно поговорить с Хуаном Антонио, – предупредила Иренэ. – Эту девчонку нужно держать в ежовых рукавицах. Если уж ее собственная мать не сумела воспитать ее, как следует, то вы тем более не сумеете… Лучше всего будет отправить ее в интернат!

– Нет! – закричала Моника, пытаясь дотянуться до Иренэ. – Ты злая! Злая!

Мария еле-еле удерживала ее.

– Ладно, я пойду, – сказала Иренэ. – Я и так слишком много времени потратила на эту девчонку.

Она подошла к Марии и Монике.

– Надеюсь, хоть к кукле ты будешь хорошо относиться, Моника.

– Не нужна мне ваша кукла! – Моника старалась вырваться, и Марии пришлось взять ее на руки. – Заберите ее себе!

– Я вроде не в том возрасте, чтобы играть в куклы, – усмехнулась Иренэ.

– Убирайтесь из моего дома!

– Вот видите! – уходя, сказала Иренэ. – Конечно, ей нужна твердая рука!

Вечером Хуан Антонио заехал к Иренэ после работы. Девушка рассказала ему о том, как встретила ее Моника.

– Я думала, ты все уже знаешь, – добавила она, обнимая его.

– Нет, я еще не был дома, – Хуан Антонио оказался искренне раздосадован услышанным. – Я поехал из конторы прямо к тебе.

– Ну теперь-то ты все знаешь. Не понимаю, что с твоей дочерью. Я так старалась быть с ней поласковей, но она дурно воспитана, Хуан Антонио. Не только швырнула куклу, но и стала драться со мной… Только представь себе!

– Мне, правда, очень жаль, – он погладил ее по щеке. – Но… ты тоже постарайся понять ее. Ее мать только что умерла, а она ее так любила. К тому же школьные подружки наговорили ей Бог знает что о мачехах…

– Ты прекрасно знаешь, что я никогда не буду такой мачехой, как в страшных сказках. Я хочу быть для нее… матерью в полном смысле слова… Ты едешь завтра на фабрику?

– Да. Там кое-какие проблемы, которые требуют моего присутствия, – Хуан Антонио растянулся на софе, закинув руки за голову.

Иренэ присела возле него и крепко поцеловала в губы.

– А я думала, мы вместе пообедаем…

– Что поделаешь… Не получится.

– Обязательно позвони мне, когда вернешься.

– Конечно.

– С каждым днем мне все труднее жить без тебя… – шептала она, лаская его и чувствуя, как постепенно он начинает отвечать на ее ласки. – Я люблю тебя, Хуан Антонио. Я не могу без тебя. Я хочу, чтобы мы были вместе всегда… всегда…

Глава 7

Каролина понимала, что она – неудачница, и в глубине души давно уже смирилась с этим. Альберто, которого она так любила, за которого, несмотря на протесты матери, вышла замуж и которому родила двух детей, этот Альберто предал ее, бросил без гроша в кармане, нимало не заботясь о том, как ей жить дальше. Ошибка, совершенная в молодости, стоила ей разбитой жизни, но себя-то она как раз жалела меньше всего. В конце концов Каролина все еще, несмотря ни на что, любила мужа и, страдая, знала, что страдает из-за любви. Более того, была уверена, что, повторись все в ее жизни сначала, опять вышла бы замуж за Альберто в надежде на то, что ее беззаветная любовь заставит его перемениться. Одного она не могла ему простить: мучений их детей. Старшему сыну – Эдуардо или Лало, как она ласково называла мальчика – было почти десять. Младшему – Рубену – не исполнилось и трех лет. Сердце Каролины разрывалось от боли, когда она смотрела на своих мальчиков и задумывалась о том, что их ждет. Уже давно у нее не было работы, и все это время они жили на деньги матери Каролины – Аманды. Старая женщина, видя, как тают ее сбережения, плоды всей нелегкой жизни, постоянными попреками совершенно отравила жизнь дочери. Дня не проходило у них без скандала, и будущее не сулило ни малейшего просветления. Каролина пыталась найти работу, но все попытки заканчивались неудачей. Мать обвиняла во всем саму Каролину…

– Просто ты не хочешь работать! Конечно! Куда приятней сидеть весь день дома да лентяйничать!

Обычно Каролина вскакивала и уводила детей в другую комнату, избегая ссориться с матерью при них, но сегодня старший Лалито еще не вернулся из школы, а Рубен, хоть и сидел тут же, за столом, был пока слишком мал, чтобы понимать разговоры взрослых, и она попыталась оправдаться:

– Во вчерашней газете не было ничего подходящего. Посмотри сама, если не веришь. Если и требуются секретарши, то со знанием иностранного языка. А я английского не знаю.

– Ни английского, ни немецкого, и никакого другого!

– Это не моя вина! Мы всегда были слишком бедны, чтобы я могла получить приличное образование…

– Ну конечно! – Аманда по-настоящему рассердилась. – Теперь я виновата в том, что ты такая тупая!

Понимая, что мать теперь вряд ли остановится, Каролина решила все-таки увести Рубена, но тут в дверь постучали.

Аманда тяжело встала и, опираясь на палку, подошла к двери.

– Кто там? – крикнула она, не отпирая.

– Простите, здесь живет сеньора Каролина Моралес? – спросил женский голос из-за двери.

– А кто ее спрашивает?

– Даниэла. Даниэла Лорентэ.

– Господи, сеньора, не знаю, что и сказать вам… – Каролина действительно растерялась. – Честно говоря, вы застали меня врасплох. Вы, правда, хотите дать мне работу?

– Ну конечно, – Даниэла смотрела на нее с улыбкой. – В моем Доме моделей мне как раз требуется секретарша.

– Боже, сеньора…

– Меня зовут Даниэла. Так что? Вы согласны?

Каролина молчала, беспомощно глядя на мать.

– Конечно, она согласна, – вмешалась Аманда. – Просто она сама не своя от радости… Она уже давно ищет работу, но все без толку, а мы так нуждаемся!

– Ну что же… – Даниэла повернулась к Каролине. – Жду вас завтра у себя в Доме моделей. Там мы обо всем договоримся. Надеюсь, мое предложение вас устроит.

– Не знаю, как и благодарить вас, – тихо проговорила Каролина.

– Нет. Это я должна быть вам благодарна. Вы сорвали повязку с моих глаз.

– Знаете, – Каролина запнулась, но потом продолжила, – Альберто приходил сюда к нам. Требовал, чтобы я помогла ему помириться с вами…

– Я так и думала, что он придет, – кивнула Даниэла. – Ко мне он тоже приходил… Ну, да ладно, лучше не будем об этом. Мне уже пора. Жду вас завтра у себя в конторе. Там мы сможем поговорить более спокойно.

Даниэла направилась к двери.

– Спасибо вам… – Каролина пошла открыть ей. – Во сколько мне прийти?

– Ну… часов в десять или в одиннадцать… Когда сможете.

– Хорошо.

– Всего доброго, – Даниэла кивнула Аманде и потрепала по голове Рубена. – Надеюсь познакомиться и с вашим старшим сыном, Каролина.

– Он сейчас в школе, – сказала Каролина.

– До свидания.

– До свидания, сеньора Даниэла.

Даниэла вышла, и Каролина еще долго стояла в дверях, глядя ей вслед.

– Эта женщина – настоящий ангел, – наконец сказала она.

– А ты – настоящая дура! – резкий голос Аманды прозвучал словно удар хлыста. – Она тебе работу предлагает, а ты ломаешься, как миллионерша какая-то, будто работа тебе на дух не нужна!

– Я сразу поняла, что Даниэла – прекрасный человек, – Каролина словно и не слышала мать.

– Наверное, она – святая, судя по тому, как к тебе отнеслась. А поскольку все святые – дуры, надеюсь, ты сумеешь использовать свой шанс!

– Я тебя не понимаю, мама!

– Поплачься ей в жилетку! Расскажи, как ты нуждаешься… Пусть платит тебе побольше!

– Это нехорошо. Мне будет достаточно того, что она сама предложит!

– А мне этого будет недостаточно! Все кругом дорожает не по дням, а по часам. Нам столько всего необходимо. И прежде всего мне нужно вернуть то, что я истратила на тебя и твоих детей!

– Я тебе все верну! – Каролина повернулась к матери. – Только дай мне время. Я сумею тебя отблагодарить за то, что ты для нас делаешь. И Даниэлу сумею отблагодарить за то, что она дает мне шанс…

– Она придет завтра около десяти, – Даниэла старалась не смотреть на изумленную Джину. – Подумай, чем мы можем занять ее.

– Это не так-то просто, Дани. Нам не нужны люди.

– Послушай, Джина, – Даниэла встала и прошлась по кабинету. – Я хочу ей помочь, понимаешь? Ради нее и ради ее детей.

– Ну что ж… Пускай она нас тут… ну хотя бы причесывает! И пусть наш Дом моделей будет причесан лучше всех в Мехико!

– Я говорю серьезно, Джина…

– Я тоже! – Джина расхохоталась. – Пусть она делает нам маникюр и педикюр, чтобы наши ручки да ножки стали как на обложке… Видишь, я от прилива чувств стихами заговорила! Что с тобой?! Тебе плохо?

Даниэла внезапно покачнулась, и Джина едва успела подхватить ее и усадить в кресло.

– Что это ты вдруг?

– Не знаю… – Даниэла поднесла руки к вискам. – Наверное, просто перенервничала из-за всего, что было в эти дни… Меня что-то мутит.

– Дай Бог, чтобы это было действительно так! – Джина бухнулась на колени возле кресла, в котором была Даниэла, и воздела руки к потолку. – Дай Бог, чтобы это было не что-то другое!

– Что «другое»?!

– А вдруг ты беременна?

– Ну нет, Джина… – Даниэла оперлась о подлокотники кресла. – Мне, чтобы иметь детей, необходимо пройти специальный курс лечения… да и то…

– Иногда бывают сюрпризы.

– Если бы! Только ведь нет…

– Ну вот, – Джина погладила Даниэлу по щеке. – Теперь ты загрустила. Вот, что я наделала… Прости, Дани.

– Все уже прошло. Не волнуйся.

– Вы правы! Вы совершенно правы! И я не собираюсь становиться затворницей и чахнуть здесь из-за Альберто! – Даниэла говорила решительно, даже чересчур решительно, словно еще уговаривала самое себя.

Херардо и Фелипе зашли за ней и Джиной в дом моделей и пригласили в ресторан.

– Вот это другое дело, подруга! – Джина вскочила с кресла и захлопала в ладоши. – Поедем развлекаться!

– Ты ей уже сказала о путешествии? – спросил Фелипе.

– Болтун! – Джина толкнула его локтем и объяснила Даниэле: – Это он о путешествии, в которое мы с тобой поедем, Дани.

– Я не могу сейчас оставить все и уехать, – сказала Даниэла. – У нас море работы.

– Тебе нужно сменить обстановку, Даниэла, – поддержал Джину Херардо. – А для этого нет ничего лучше путешествий.

– Мы бы могли поехать к морю… – мечтательно проговорила Джина. – Или в круиз, например… Блеснем красотой, подруга! И пусть мужики вьются вокруг нас как мухи, а мы их вот так, вот так, прочь, прочь! – Джина закружилась по комнате, хохоча и хлопая себя руками по бедрам.

– Джина, Джина… – Даниэла подошла к ней и заставила остановиться. – Вечно ты мечтаешь Бог знает о чем… Все, все… Мы пока никуда не едем.

– Представляю, что задумала Джина, если не хочет, чтобы мы поехали с вами, – улыбнулся Фелипе. – Сдается мне, что вести вы себя собираетесь не очень-то хорошо…

– Вести себя хорошо мы можем и здесь, с вами! – поддразнила его Джина.

– Вот как?

– Да! Ну что? – Джина обернулась к Даниэле. – Как тебе моя идея, Дани?

– Потом поговорим, – Даниэла покачала головой. – Сначала нужно разобраться с Альберто.

– Итак, мы идем? – Херардо встал и вопросительно взглянул на женщин.

– В какой ресторан вы нас поведете? Надеюсь, в самый шикарный? – подначивала Джина.

– Надейся, – засмеялся Херардо.

– Пусть ваши пляжные ухажеры вас водят в такие рестораны! – буркнул Фелипе.

– Ну вот, надулся… – Джина обняла и поцеловала Фелипе.

В обнимку они вышли из кабинета.

– Идем? – Херардо предложил руку Даниэле. Она кивнула и взяла его под руку.

Когда они выходили из машины возле ресторана, Джина споткнулась, и Фелипе едва успел подхватить ее. Неунывающая Джина нисколько не расстроилась и, смеясь, только плотнее прижалась к плечу Фелипе. Херардо, словно предохраняя и Даниэлу от возможного падения, приобнял ее за талию, и так они вошли в ресторан. Даниэла рассеянно оглядела зал и вдруг увидела Альберто. Он сидел за одним из столиков со своим закадычным дружком Гонсало и двумя девицами. Вся компания чему-то весело смеялась. Откинув со лба роскошный каштановый чуб, Альберто поднял голову и… замер, встретившись взглядом с Даниэлой. Даниэла, как сомнамбула, стояла и смотрела на него, пока Херардо не взял ее под локоть и не повел к свободному столику. Джина тоже заметила Альберто, и ее смеющееся лицо сразу же приобрело выражение досады, смешанной с презрением. Она усадила Даниэлу спиной к столику, за которым сидел Альберто, и строго велела ей не оборачиваться.

– Хватит тебе на него глядеть. Не унижайся!

– Да, конечно… – Даниэла вздохнула и взглянула на спутников. – Извините меня.

– Просто… нам надо было пойти в другое место, – огорченно сказал Херардо.

– Не обращай внимания, – попросила Даниэла, притронувшись к его руке.

– Послушай, Даниэла, не вздумай рассказать Альберто о ревизии, – шепнул Фелипе. – Пусть это будет для него сюрпризом.

– Конечно! – поддержала Джина. – Он может и деру дать… А вот и он сам в гости к нам! Легок на помине…

Альберто оставил свою компанию и, подойдя к их столику, наклонился к Даниэле.

– Видно, это твоя судьба встречаться со мною везде, куда бы ты ни пошла. – Он взял Даниэлу за подбородок, но она отбросила его руку. – Тебе от меня не скрыться…

– Лучше проваливай, Альберто, – голос Херардо не предвещал ничего хорошего. Альберто откинул волосы со лба.

– Ты мне не указ!

– Если немедленно не уберешься отсюда, я тебя вышвырну, как собаку!

– Ай, как страшно!

Херардо вскочил. Его стул с грохотом отлетел в сторону. Люди, сидевшие в зале, обернулись на шум. Фелипе поднялся и подошел к Альберто с другой стороны.

– Ты что? Оглох? – тихо спросил он.

– Ради Бога… не надо скандала! – взмолилась Даниэла, видя, как от столика Альберто к ним приближается Гонсало.

– Ладно… – Херардо положил ей руку на плечо.

– Спокойно, спокойно… Ничего не происходит… – усмехнулся Альберто и, наклонившись к Даниэле, шепнул ей: – Об одном тебя прошу, дорогая. Не забывай, что я люблю тебя. И что не успокоюсь до тех пор, пока мы снова не будем вместе, как раньше… – Альберто разогнулся и фамильярно похлопал Херардо по животу. – Приятного аппетита!

– Спасибо, – процедил тот, и они с Фелипе снова сели за стол.

Альберто пошел к своему столику.

– Уж конечно, он тебя любит! – презрительно сказала Джина. – Поэтому и притащился сюда с двумя этими выдрами! Надеюсь, вы-то хоть, молодые люди, сумеете оценить тот факт, что с вами сегодня… настоящие богини!

– И скромницы! – смеясь, добавил Фелипе. Обстановка несколько разрядилась, но настроение у всех все-таки было неважное.

– Короче, поход не удался! – заявила Джина, когда после обеда они с Даниэлой вернулись в контору. – А мы-то хотели вытащить тебя поразвлечься! Надо же было столкнуться нос к носу с твоим «муженьком»!

– Ты не знаешь, как идет ревизия? – спросила ее Даниэла.

– Нет. Завтра наверняка все будет закончено. Послушай, Даниэла… То, что я говорила тебе о путешествии, это серьезно.

– Ради бога, Джина! У меня сейчас не то настроение, чтобы путешествовать.

– Так поменяй настроение! Как только разберемся с Альберто, мы отбываем! У меня есть знакомая в турагентстве – Мерседес. Пусть подумает получше да ушлет нас подальше! Поедем куда-нибудь на мир посмотреть, себя показать… И все проблемы скоро забудутся!

На следующее утро, едва Даниэла пришла на работу, Джина как сумасшедшая влетела в ее кабинет:

– Даниэла! Даниэла! Сеньор Луна закончил ревизию!

Вслед за ней в дверь осторожно протиснулся невысокий человек в очках с толстыми линзами.

– Здравствуйте, – приветствовал он Даниэлу.

Она встала и подошла к нему.

– Добрый день, сеньор Луна. Итак… что скажете?

Ревизор замялся, и Джина не выдержала:

– Альберто украл у тебя кучу денег! Еще немного, и он пустил бы тебя по миру! Я права, сеньор Луна?

– Совершенно правы, – кивнул ревизор.

Даниэла медленно подошла к своему столу и села.

– Этого не может быть…

– К сожалению, сеньора, это именно так, – голос Луны звучал грустно, но твердо. – Я сравнил цифры отчетности с данными о ваших доходах, и могу утверждать с полной уверенностью, что сеньор Альберто Сауседо присваивал огромные суммы.

– Это невероятно… – прошептала Даниэла.

– А я так и знала! – Джина направилась к столу, на котором стоял телефон. – Сейчас позвоню Фелипе и Херардо. Надо дать ход этому делу. И немедленно!

– С вашего позволения, я соберу свои вещи и подожду сеньора Фелипе, – сказал Луна.

Даниэла кивнула, и они пожали друг другу руки.

– Благодарю вас, сеньор Луна. Большое спасибо за все.

– Что вы… Не за что.

Ревизор вышел, и Даниэла услышала, как ворчит Джина, набирая номер телефона:

– На то, что он у тебя украл, можно несколько лет жить, ни о чем не думая! Как тебе этот ангелочек? И не реви! Тут выть в пору от злости!

– Ах, Джина, мне хочется и плакать, и выть, и кричать одновременно… Я вне себя! Если бы Альберто был сейчас здесь, не знаю, что бы я с ним сделала!

– Ничего, он свое получит. Фелипе и Альберто об этом позаботятся.

– Теперь мне действительно все равно, – кивнула Даниэла. – Пусть хоть сгниет за решеткой. Он сам во всем виноват!

– Вот это другой разговор! – глаза Джины блеснули. – Надо попытаться вернуть хотя бы часть твоих денег. Нет, я, кажется, сейчас взорвусь! Ты убиваешься тут целыми днями, работаешь, как проклятая, а этот красавчик присваивает твои деньги! Алло! Фелипе? Это Джина. Фелипе, твой человек закончил ревизию. Альберто украл у Даниэлы кучу денег!!! Что? Да, хорошо…

Джина положила трубку и взглянула на Даниэлу.

– Они с Херардо сейчас же приедут сюда. Гляди веселей, подруга!

– Ты должна успокоиться, Даниэла, – Херардо пытался говорить мягко, но голос выдавал его ярость.

– Я чувствую себя страшно униженной… Мне стыдно… – всхлипнула Даниэла.

– Это Альберто должно быть стыдно, – вмешался Фелипе.

– Ну да, конечно! – Джина презрительно фыркала. – От стыда он и в ресторанах кутит с потаскухами и с этим придурком Гонсало!

– Как я могла быть так наивна?! – Даниэла закрыла лицо руками. – Всего несколько дней тому назад я готова была умереть за него… Вы понимаете?

– Говорят: лучше поздно, чем никогда, – шепнула, обнимая ее, Джина. – Ничего… эта дрянь Альберто еще у нас попляшет. Не волнуйся…

– Поручи это все нам, – сказал Фелипе. – Мы немедленно подадим исковое заявление в прокуратуру.

– И его задержит полиция? – спросила Даниэла.

– Да. И надеюсь, уже сегодня. Если, конечно, он по-прежнему в том отеле, адрес которого тебе оставил.

– А если его там нет, найдите его через Гонсало, – посоветовала Джина.

– Об этом не беспокойтесь, – заверил Фелипе. – Посадить мы его непременно посадим.

– Господи, почему же мы женщины так добры и так наивны?! – Джина воздела руки к потолку. – Почему мужчины только и ждут, как бы воспользоваться нашим благородством?!