Текст книги "Келси Мёрфи и охота за Сердцем Дану"

12
Липкие пальчики

Прошла неделя. Хорошей новостью было то, что Келси больше не встречала никаких ворон. Ей хотелось верить, что появление тех птиц ничего не значило, но она помнила про увядшие цветы у дома бабушки, и было трудно закрывать глаза на эти факты. По мнению дуайан, цветы погибли из-за недоброго предзнаменования, означавшего, что должно произойти нечто плохое. Келси не сомневалась, что спираль, нарисованная птицей Немайн, была ещё одним предупреждением. Само собой, Брона с ней согласилась.

Лучший способ узнать о чём-то древнем – это спросить Скатах, ведь она прожила на свете много тысяч лет. По настоянию Келси они не стали говорить наставнице, что зашифрованное сообщение передали птицы их матерей. Все помнили события прошлого года. Если Скатах почувствует, что школа снова в опасности, она может попросить их обеих уехать.

Брона соврала наставнице, будто бы они видели этот символ на острове во время каникул, и им любопытно, что он означает. Скатах недоверчиво поджала губы, но не стала выпытывать подробности. Она просто подтвердила слова Найла: спираль была распространённым символом, как правило состоящим из трёх частей. Она разрешила Келси и Броне порыться среди множества стопок учебников в её кабинете (при условии, что они потом положат всё на место), но, потратив пять часов времени, они не узнали почти ничего нового. Выяснилось только одно: спирали рисуются в местах, связанных с богами и богинями. Теперь не оставалось сомнений, что это было послание от их матерей.

Келси и Брона провели послеобеденное время, рыская по школьному кампусу. Они осмотрели здания, каменный круг и всё прочее в поисках символов в виде спирали, но не нашли ни одного. Келси надеялась, что Зефир с самого начала был прав: матери просто передавали им привет. Только вот ни Немайн, ни Маха раньше не отправляли никаких сообщений. Никогда.

Направляясь к обеденному столу, Келси со смехом наблюдала, как Розвен, размахивая ручкой-топориком, изгоняет из Бефельтса очередную компанию Коней. Незадачливые студенты попытались совершить незаконную вылазку в сад, но не успели дойти даже до первого поворота.

С той самой минуты, когда стало известно про бал, однокурсники Келси внезапно забеспокоились, как они выглядят и чем от них пахнет. Теперь каждое утро они появлялись умытыми и тщательно причёсанными. Волосы были смазаны маслом, заколоты или заплетены в косички. Персиковый пушок сбрит. Брови и волоски в носу выщипаны. Зубы ослепительно блестели. И, что ещё более странно, мальчики принимали душ. Несколько раз в день.

Розвен обсыпала секцию «Добрый огород» в саду Бефельтс толстым слоем жалящего порошка. Она предприняла эти меры после того, как поймала альфу Гадюк, Арабеллу Уосп, за кражей мелиссы лимонной, использующейся для изготовления духов. Арабеллу приговорили к трём дням уборки конюшен.

Что же до Гэвина Пьюса – потеря нескольких перьев или угроза разгребать навоз не могли его удержать, и он с головой окунулся в преступную жизнь. О его незаконных ночных рейдах ходили легенды, и Пьюс отчаянно торговался за свои нечестно добытые трофеи. Альфа Воронов продавал самые ходовые товары – лаванду, розу и перечную мяту – тем, кто мог за них заплатить. Келси лично видела, как Тэд Фэйган отдал два украденных из Нижней башни сглаза за пакетик с веточками розмарина. С тех пор он появлялся на уроках, благоухая, как курица гриль.

Мало того! Появился список, где отмечалось, кого из второкурсников до сих пор не пригласили на бал. Келси мельком заметила его на столе под локтем Уиллоу, когда садилась обедать. До бала оставалось ещё четыре недели, и почти все имена уже были вычеркнуты – в том числе имя Найла.

Расстроенная, Келси быстро поела и решила использовать остаток свободного времени для работы над домашним заданием.

Келси лежала на животе в тени раскидистого сидраля. Учебник был открыт на странице, где говорилось о шерстистых плоских червях. Ручка Келси лежала на тетради, готовая написать второе из двух эссе, которые задала на эту неделю мадам Ле Дье. Учительница навёрстывала упущенное и, в отличие от перевёртыша, который выдавал себя за неё, у настоящей Ле Дье не было любимчиков. Опоздания на урок и не выполненные домашние задания не допускались ни при каких обстоятельствах.

Келси не могла её винить. Вся неприятная история о том, что случилось с ней в прошлом году, всплыла в первый день занятий, когда Фэйган сломал замок на двери Башни Лютого Леса и она перестала открываться. Весь класс, кроме его фианны, опоздал на пятнадцать минут.

– Я не бьюду терпеть опоздьения ни в каком слючае! – рявкнула мадам, когда они гуськом вошли в класс.

Не помогло и то, что по пути к столу третьей фианны Зефир умудрился врезать Фэйгану по затылку, заработав суровый взгляд учительницы.

– А с этьим Провозглащщением? Ми никогда не нагоньим! В прощлом году перевёртишей совршьенно исключили из программи…

– Я думаю, это было сделано нарочно, мэм, – вмешалась Брона.

– В прощлом году много чьего било сделано нарощно! Этот прокльятий перевёртиш проник в мой любимий салонь красоти! – воскликнула Ле Дье. – Притворьился милой парикмайхерщей и прьямо у неё перед носом подлощил на стуль сглазь! БУМ!

– Что она сказала? – шёпотом спросила Брона у Келси. Понять французский акцент настоящей Лье Дье было ещё труднее, чем акцент лжемадам.

– Что-то о милой парикмахерше и взрыве… по-моему.

– У менья взорвалась щея. Я не могла дишать. Мнье прищлось сорвать свою серьебряную ветвь. Но я всьегда готова к неощиданностьям и ношью в сумочьке исцельяющее зелье.

К сожалению, злоключения мадам Ле Дье на этом не закончились. Дело приняло гораздо более мрачный оборот. Когда мадам пошла в туалетную комнату, чтобы выпить зелье, кто-то сколдовал на неё «зачарование». Она вошла внутрь высокой женщиной, а вышла горгульей. Полиция преследовала мадам, когда она мчалась на остров Сите, к Нотр-Даму, где планировала прятаться на крыше среди других горгулий, пока действие заклинания не закончится. На мосту через Сену множество прохожих с мобильными телефонами запечатлели её позор.

На этом месте мадам вдруг прервала рассказ и обрушила свой гнев на Келси.

– Ти жила в человьеческом мире!

Весь класс с изумлением повернулся к Келси. До сих пор об этом знала только её фианна, и Келси надеялась, что так и останется.

– Ти знаешь, какьие они! Вертольёти, фотоаппарати… Рабьотник зоопарка показивал мнье эти видео, пока я не сьела его тельефон!

Несколько месяцев бедной мадам Ле Дье пришлось терпеть бесчисленные медицинские обследования. Но гораздо ужаснее было то, что её изо дня в день кормили сырым мясом, которое вовсе не походило на бифштекс тартар.

Зачарование длилось весь учебный год. В конце концов мадам Ле Дье превратилась обратно, но у неё больше не было серебряной ветви, чтобы вернуться в Земли Лета. Четыре недели она выслеживала в парижских катакомбах волка-гару и нашла его в самую страшную ночь, в полнолуние, когда размер вервольфа увеличивается втрое. Длинные шрамы на руках Ле Дье стали вечным напоминанием о схватке за сидраль, а на заживление ран ушло девять бутылок зингера.

Хуже того: украденную серебряную ветвь мадам Ле Дье так и не нашли. Дар, передававшийся в её семье из поколения в поколение, учительский амулет, исчез навсегда. Она больше не могла проводить отпуска в мире людей.

Услышав это, Келси вцепилась в свою собственную ветвь, свой ключ от человеческого мира. Единственный подарок матери. В глубине души она считала, что побег в мир людей – это возможность. Место, где можно скрыться, если ситуация когда-нибудь станет слишком сложной. Келси понимала, почему Ле Дье так разозлилась.

Когда мадам закончила рассказывать свою трагическую историю, всё, что Келси могла сделать, – это попросить прощения, хотя не до конца понимала, за что именно она извиняется.

– Простите. Мне очень жаль.

– Я не хочью слишать ваши извиненья! Никому не позвольено опаздивать на уроки! Ми и так отстали от программи! – Мадам Ле Дье тряслась от ярости. – Зима безшалостна. Они ни перед чьем не остановьятся, чтоби вииграть эту войну!

Бросая красноречивые взгляды на Тэда Фэйгана, второкурсники поклялись больше никогда не опаздывать.

Келси начала читать учебник, когда подошла Брона и прислонилась к тихо дышащему стволу сидраля.

– У нас есть дела поважнее.

– Что может быть важнее эссе для мадам Ле Дье.

– Сбежать от всей этой бальной чепухи. – Брона захлопнула учебник Келси и прижала его к груди.

– Я уже сбежала. В мир шерстистых плоских червей. Изучаю их жизненный цикл.

Келси встала и попыталась отобрать у подруги книгу, но Брона спрятала её за спину.

– Срочная новость: они умирают. Как и вообще все в конце своего жизненного цикла.

– Ты сегодня просто излучаешь оптимизм, – рассмеялась Келси.

– Мне станет лучше после небольшой физиотерапии. И тебе тоже.

– В каком смысле?

Брона побежала трусцой, таща Келси за собой.

– Куда мы идём?

– Куда ещё мы можем пойти? Подраться, разумеется.

Подойдя к Нижней башне, Келси и Брона увидели, что она открыта. На арене тренер Блэкуэлл сражался со Скатах, и это была поистине эпическая дуэль. Скатах держала два меча, Блэкуэлл – меч и щит. От звона и лязга сотрясались стропила. Сейчас, в отличие от тренировок со студентами, Блэкуэлл не сдерживал удары. Кряхтя и охая, прикрываясь щитом, тренер атаковал справа, а затем слева, но Скатах была слишком быстра. Блэкуэллу снова и снова приходилось отступать.

Скатах едва не раскроила ему череп, когда он выглянул из-за щита, как испуганная черепаха из панциря. Ноги наставницы двигались с такой невероятной скоростью, что она оставляла за собой пыльный след. Когда она взмахнула мечами, тренер Блэкуэлл воспользовался секундным преимуществом и, опустив щит, пошёл в атаку. Однако Скатах сделала это намеренно. Мышцы на её предплечьях вздулись, когда она поймала клинок тренера своими скрещёнными мечами. Блэкуэлл нанёс удар спереди, но Скатах была далеко, и он промахнулся. К тому времени, когда тренер понял, что меч выпал у него из рук, богиня оказалась за спиной Блэкуэлла, и кончики её клинков прижались к его лопаткам.

Келси смотрела с благоговением. Она никогда не видела, чтобы кто-нибудь дрался так, как Скатах. Брона захлопала в ладоши, привлекая их внимание.

– Это было прекрасное зрелище!

Скатах отсалютовала ей мечом.

– Пришли на дополнительную тренировку?

– Да, мэм! – проревела Брона.

На лице наставницы промелькнула тень одобрения. Скатах убрала мечи, перекинув ремни с ножнами через плечо.

– Тогда я пойду.

– О, нет. – Тренер Блэкуэлл издал смешок. – Думаю, тебе следует остаться и ещё раз унизить меня перед моими учениками.

Примирительно подмигнув ему, Скатах ушла. Тренер Блэкуэлл отложил щит и взял салфетку, чтобы вытереть пот, стекающий по его блестящей голове и льющийся в глаза.

– Давайте-ка поднимемся на второй этаж.

Ухмыляясь от уха до уха, Брона первым делом взяла в руки пистоль с широким дулом-раструбом.

– Мишень готова?

Блэкуэлл потянул за рычаг в дальнем конце комнаты. С потолка упала деревянная фигурка в виде феи. Сглазы звякнули, когда Брона зарядила пистоль. Она крутанула барабан и прицелилась в нос феи.

Тем временем Келси направилась прямо к мечам-близнецам. Её не волновало, что лезвия были иззубрены, а кожаные рукояти потёрты. Она хотела научиться ими драться.

– Ты уверена? Тебе будет трудно пользоваться этими клинками, даже полностью контролируя свои стихийные силы, Мёрфи. Они требуют преданности делу и терпения.

– Я смогу, если вы дадите мне шанс. Я обещаю, что вообще не буду использовать свои силы, пока не научусь ими драться. Пока я не сумею обезоружить вас, как это сделала Скатах. И я буду тренироваться каждый день – столько, сколько вы позволите.

Скрестив руки на груди, Блэкуэлл коротко кивнул.

– Я возьму свои палаши, и мы начнём.

Лексис должна была отправиться на обед вместе со своей фианной, но, судя по результатам трёхдневной слежки за мадам Ле Дье, это было единственное время, когда её класс пустовал. Лексис нужны были кристаллы из лотков за учительским столом. Она выжидала, сколько могла, но до Провозглашения оставалось четыре недели, и больше тянуть было нельзя.

Лексис требовалась точная копия серебряной ветви Найла. Она сделала ветку из добрумского маха. Оставалось только прикрепить к ней камни, чтобы её маленькая поделка выглядела точь-в-точь как кулон королевского сына.

Она пряталась в кладовке за классной комнатой, слушая, как мадам Ле Дье готовится к обеденному перерыву. Она всегда делала одно и то же. Учительница уходила ровно через десять минут после окончания урока у первокурсников и возвращалась обратно через три четверти часа. За это время Лексис без лишней спешки успела бы взять всё, что ей требовалось.

Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих. Лексис услышала шаги учительницы, и дверь Башни Лютого Леса захлопнулась. Лексис затаила дыхание и выглянула наружу, убедившись, что всё чисто. Потом она на цыпочках подошла к двери и повернула ручку. Дверь оказалась заперта.

Лексис застонала. Что это за преподавательница, которая не доверяет собственным ученикам?.. Возможно, дело в том, что некий перевёртыш изрядно подпортил ей жизнь. Задача оказалась сложнее, чем ожидала Лексис. Придётся расплавить замок, а потом привести его в первоначальный вид. Если Ле Дье не вернётся раньше срока, она успеет за сорок пять минут, но нужно торопиться.

Обеими руками она взялась за ручку двери и быстро провела по ней ловкими пальцами.

– Теран!

Металл размягчился, слегка прогнувшись, а затем замок треснул в центре – именно там, где и предполагала Лексис. Внутренняя и наружная ручки лязгнули, ударившись об пол по обе стороны двери.

Лексис вошла в комнату. Когда она двинулась к полкам за учительским столом, её настиг запах, который был похлеще, чем вонь обуви после тренировок. Запах исходил из котла, оставленного мадам Ле Дье в самом конце комнаты.

Затаив дыхание, Лексис достала первые три лотка с кристаллами и поставила их на чистый рабочий стол. Её губы изогнулись в торжествующей улыбке. Порывшись среди кристаллов, она положила в карман только то, что ей было нужно. Камней было так много, что Ле Дье никогда бы не заметила недостачи. Лексис уверенно зачерпнула последнюю горсть зелёных кристалликов, но замерла, услышав на лестнице быстрые шаги.

Она осторожно заглянула в пустое отверстие, оставшееся от дверной ручки, и едва подавила вскрик, увидев двух мальчишек, которые приближались к лестничной площадке.

Лексис бросилась к бутылочкам с зельями зачарования и принялась отчаянно рыться среди них, ища то единственное, которое могло её спасти. Она очень спешила и, к сожалению, производила слишком много шума.

В коридоре звякнули ключи. В этот миг Лексис нашла то, что ей было нужно.

– Что случилось с замком? – спросил один из парней.

Дверь лязгнула, задев сломанную ручку на полу. Лексис выдернула пробку из горлышка флакона и вылила содержимое себе на голову. Её руки исчезли в тот момент, когда дверь толкнули плечом. Затаив дыхание, она стряхнула последние капли зелья невидимости на свои сапоги. Дверь открылась, пропуская широкоплечего Коня. Это был второкурсник, ненавидевший фоморов, – Тэд Фэйган. И он пришёл не один. Его сопровождал приятель из логова Гадюк.

– К мадам Ле Дье кто-то вломился! – воскликнул Тэд, и это прозвучало слишком радостно.

Он поднял сломанную дверную ручку.

– Она будто бы расплавилась…

Зловеще улыбаясь, его блондинистый приятель с удручающей точностью определил, что именно произошло:

– Тут поработал кто-то, владеющий стихией земли. Значит, либо Мёрфи, либо тот рыжий первогодок с огромными торчащими зубами.

– Да нет, это не он. Это была Келси, Данн. Мы видели, как она убегала. – До Лексис донёсся низкий и зловещий смех Фэйгана. – Давай быстрее. Возьми зелье, которое просила мадам, и пойдём всё ей расскажем.

– Блестяще, Фэйган! Теперь у них нет ни единого шанса попасть на парад!

Данн снял с крюка воняющий котёл и поспешил к двери.

Лексис почувствовала укол вины. Она даже не подумала, что в преступлении могут обвинить Келси или Доллина. Но почему это должно её волновать?.. У Лексис вспотели ладони.

Они враги. И она не может провалить задание. Однако была и другая проблема: если заподозрят Келси или Доллина, всё логово Сайгаков обыщут. Лексис не могла этого допустить. И ещё: нужно вернуться на обед, иначе её хватятся. Это была бы катастрофа! Придётся придумать другой способ раздобыть камни для фальшивой ветви Найла.

Лексис бросила кристаллы обратно в лотки, расставила их по полкам и принялась ремонтировать дверную ручку. Она довела дело лишь до половины, когда на лестнице послышались шаги. Лексис ничего не могла поделать со сломанными деталями запирающего механизма, поэтому оставила замок торчать под углом, словно его согнул кто-то очень-очень сильный.

Ухмыльнувшись, Лексис ринулась к кладовке, но не успела спрятаться. Фэйган, Данн и мадам Ле Дье были уже на лестничной площадке. Лексис замерла. Никто из них, казалось, ничего не заметил, хотя они прошли всего в нескольких дюймах от неё. Невидимость до сих пор действовала, но долго ли это продлится?

– Постойте-ка! Что случилось с замком? – воскликнул Тэд.

Бледные щёки мадам Ле Дье покраснели от гнева.

– Да! Ви только гляньте! Я думаю, это ти его сломаль!

Учительница ворвалась в комнату. Тэд, спотыкаясь, побежал за ней. Он пытался отстоять свою правоту.

– Это не я! Уверяю вас, минуту назад тут всё выглядело по-другому, мадам! Данн, скажи ей!

Но Дэвид Данн не последовал за своим приятелем. Он остался на лестничной площадке. Данн наклонился в сторону Лексис, оказавшись в каком-то дюйме от её носа, и принюхался.

Лексис не шевелилась и не дышала. Когда Дэвид поднял руку и прищурил глаза, она приготовилась к худшему. О Гадюках ходили легенды из-за их Крика. Они могли одним-единственным взглядом заставить противника рухнуть на колени и корчиться от боли… Но боли всё не было, и Лексис поняла, что Дэвид её не видит.

– Данн! Иди сюда! – позвал Фэйган.

Лицо Дэвида стало недовольным. Он что-то проворчал и вошёл в класс.

Всё ещё дрожа от страха, Лексис ухватилась за перила, чтобы не упасть, и спустилась по лестнице – так быстро и бесшумно, как только могла. Выйдя из башни, она вдруг поняла, что нельзя возвращаться к однокурсникам, пока заклинание не спадёт. Конь или Гадюка могут поговорить с ребятами, и эти два болвана быстро выяснят, кто на самом деле сломал дверную ручку. Надо было найти место, где можно спрятаться на некоторое время, – и быстро!

Прямо за Башней Лютого Леса начиналась Окраина. В первый же день занятий Скатах строго-настрого запретила ученикам туда ходить. Когда эффект невидимости спадёт, Лексис придётся возвращаться тайком, чтобы никто не увидел, но, по крайней мере, так она не рисковала ни с кем столкнуться.

Она побежала в лес по старой, почти заросшей тропинке, разглядывая причудливые переплетения зелёного полога, образованного плакучими ветвями высоких деревьев, согнутых старостью. Ни один лес в Землях Зимы не выглядел так, как этот. Ни одно место не казалось таким живым. Птицы и зверюшки не решались появляться в основной части кампуса, опасаясь орланов Скатах, но этот лес был полон жизни. Коричневые птички с белыми пятнами – маленькие, не больше ладони Лексис – издавали красивые трели. Красные сойки держались поближе к гнёздам, устроенным на высоких ветвях; они кормили детёнышей свежими мучными червями, собранными на ближайших листьях.

Сойдя с тропы, чтобы побродить по лесу, Лексис заметила сову и резко остановилась, но расслабилась, увидев, что у неё нет клыков. Она совсем забыла об эффекте зелья и вспомнила лишь тогда, когда какие-то мелкие грызуны пробежали по её невидимым сапогам. Лексис рассмеялась. Она огляделась по сторонам, не желая упускать ничего из окружающей её красоты. Пожалуй, в Землях Лета было слишком жарко, но в остальном они казались страной чудес.

Пронзительный визг нарушил тишину. Испуганные птицы взмыли в небо, спеша удрать. Но Лексис не собиралась убегать. В этом визге было что-то знакомое, и Лексис задрожала, но не от страха, а от волнения.

Взбежав на вершину холма, она не поверила своим глазам. Ярко-синяя виверна, размером не больше хвоста Потэма или Уоллеса, сидела в гнезде, сделанном из сена, и причитала, как голодный младенец. Взгляд золотисто-жёлтых глаз остановился на Лексис, словно зверь мог видеть сквозь чары, и виверна заплакала ещё громче.

Поддавшись глупому искушению, Лексис спустилась с холма – медленно и осторожно. Немигающие глаза виверны следили за каждым её шагом. Она определённо видела Лексис!

Лексис нахмурилась. Ей не давала покоя одна мысль. Насколько она знала, в Летних Землях виверны не водятся. Вот почему солдаты крали яйца из Земель Зимы. Этот детёныш наверняка вылупился из одного из тех украденных яиц, которые проворонили Розвен и её фианна. А значит, малыш принадлежит Зиме!

Как только Лексис вернётся домой, она сообщит об этом советникам, и они придумают, как вернуть виверну домой.

Лексис шла к ней. Она не смогла бы заставить себя повернуть назад, даже если бы захотела. Но ей вовсе не хотелось поворачивать. В отличие от виверн Айфе, которые никогда не проявляли дружелюбия, эта успокаивалась по мере того, как Лексис подходила ближе. Детёныш повернулся в её сторону и заскулил, опустив голову к самой земле.

Лексис осторожно коснулась крошечного рога на лбу, и виверна радостно перевернулась на бок, без опаски подставляя ей живот. Поглаживая его, Лексис радостно рассмеялась. Она гладила виверну!

Детёныш начал мурлыкать, и глаза Лексис наполнились слезами. Если бы только её фианна была здесь!

– Ага! Приятно видеть, что ты научилась терпению! – крикнула Розвен, поднимаясь на вершину холма. Она толкала перед собой тачку, наполненную зелёными растениями, которые Лексис не опознала.

Виверна напрочь забыла о Лексис и немедленно села. Её трёхфутовый хвост заметался из стороны в сторону.

– Держи, девочка!

Розвен ещё не успела вывалить перед ней содержимое тачки, а виверна уже накинулась на еду.

– Приятно видеть, что к тебе вернулся аппетит. Я сказала им, что это всего лишь лёгкая простуда, но ты же знаешь, какие паникёры эти хранители. Ну, на самом деле, думаю, не знаешь, но поймёшь, когда вернёшься.

Улыбка Лексис погасла, когда она почувствовала странное покалывание в мизинце. Первым возник шероховатый ноготь, затем проявились костяшки пальца. Невидимость спадала.

Уходить нужно было неспешно, спокойно и тихо. Разумом Лексис это понимала, но бешено колотящееся сердце отказывалось повиноваться.

Лексис медленно отступила назад. Голова виверны внезапно дёрнулась в её сторону. Она попискивала и металась, и сердце Лексис сжималось от жалости. Бедняжке, видимо, слишком жарко, потому что вивернам место в Землях Зимы. Лексис отдала бы всё, чтобы не уходить отсюда, но оставаться было нельзя. И вернуться попозже она тоже не может – это слишком опасно.

Виверна подвывала, отвлекая внимание Розвен. Лексис в три прыжка взлетела на вершину холма, прежде чем фея почувствовала неладное.

– В чём дело? – спросила она, обходя виверну.

Ничего не оставалось, кроме как бежать. На полпути через лес, к ужасу Лексис, она стала видна целиком. Каждые несколько секунд она оглядывалась через плечо, но, кажется, Розвен её не преследовала. Какое счастье!

Тем не менее она не сбавляла скорости и продолжала оглядываться, пока не выскочила на опушку. Налетев на кого-то, Лексис рухнула на землю.

– Ой!

Это «ой» принадлежало Найлу.

– Спешишь, да?

Он встал и галантно протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Поморщившись от боли в локте, которым она ударилась при падении, Лексис приняла его помощь. Заодно она украдкой взглянула на серебряную ветвь, выскочившую из-под рубашки Найла во время столкновения.

– Прости, что я в тебя врезалась.

– Окраина может быть немного страшноватой. – Он тепло улыбнулся.

Слишком тепло. Возможно, он лукавил. Сын королевы Лета не может быть хорошим человеком… правда же?

– Но ты должна знать, что ходить туда запрещено. Скатах говорила об этом в начале года.

– Я не знала, что это Окраина. – Теперь ложь давалась легче. – Мне просто надо было немного побыть одной.

– Не волнуйся. Я никому не скажу. Но на твоём месте я бы держался отсюда подальше, – продолжил Найл. – Я болею за вашу фианну. Хочу, чтобы вы попали на парад. А если тебя поймают, это сработает против вас.

Стена ненависти, которую Лексис воздвигла между собой и Найлом, истончилась. Но каким бы милым он ни был, это ничего не меняло. Когда придёт время, Лексис сделает всё, что необходимо для успеха миссии. Даже если это причинит боль Найлу О’Ши.