Текст книги "Смерть парфюмера"

Глава 9

Вечер шел своим чередом, и я обнаружила, что хоть на приеме мне очень нравится, узнала я не так много, как надеялась. У меня даже возникли сомнения по поводу осуществления нашего плана. Я засомневалась, смогу ли этим вечером выяснить что-нибудь еще. Семья Беланже почти все время находилась в окружении гостей, и я не видела новой возможности поговорить с ними.

Я собралась вернуться в гостиницу, но Майло снова скрылся в толпе приглашенных. Это было в порядке вещей. Надеюсь, я смогу найти его до окончания вечера. А пока мне захотелось подышать свежим воздухом. Казалось, все дамы на приеме решили воздать дань Элиосу Беланже, надушившись его духами. Я тоже влилась в их число с помощью «Букета Беланже», который только что купила. Как бы дивно ни звучал каждый аромат по отдельности, их сочетание было чрезмерным. У меня начала побаливать голова.

Оказавшись в одной из менее заполненных гостями комнат, я увидела ведущие во внутренний дворик двери. Я вышла наружу и осталась одна. Я ожидала, что найдется больше желающих подышать свежим воздухом, однако прием, возможно, был слишком веселым и насыщенным, чтобы хоть что-то пропустить. Воздух наполняли музыка и веселый смех, и я заметила, что вино полилось рекой.

Во дворике было темно, свет исходил лишь от висевшей в небе луны. Я глубоко вдохнула прохладный ночной воздух, наслаждаясь одиночеством. Густой аромат цветов говорил о том, что сад был в полном цвету.

Я уже собралась пройти чуть глубже во дворик, когда вдруг в одной из комнат на этой стороне дома вспыхнул свет, бросая в темноту яркие прямоугольники через стекла высоких створчатых дверей.

Мне стало любопытно, и я шагнула в ту сторону. Однако, не успев дойти до источника света, я услышала голоса. Похоже, двери были приоткрыты.

– Что за срочность, Антуан? Почему мы должны оставить гостей? – Голос принадлежал Сесиль, и, несмотря на сдержанный тон, я заметила ее раздражение.

– Где ключ от сейфа?

– Ты о чем? – с нетерпением спросила она.

– Он всегда носил ключ с собой, но я не видел ключа с его смерти.

– Наверное, ключ у него в комнате, – ответила Сесиль. – Он же привык его прятать. Скорее всего, затерялся среди вещей. Если мы его не найдем, то ключ есть у мсье Дофура. А в чем дело?

– Я хотел взглянуть на рецепт.

– Прямо сейчас? – удивилась она.

– Я хочу убедиться, что он там. Ты же видела, в какой восторг пришли гости, Сесиль. Мы должны быть уверены, что выпустим эти духи.

– Рецепт в сейфе. Где же еще ему быть?

– Ты уверена, что у тебя нет ключа? – спросил Антуан несколько обвинительным тоном.

– Абсолютно, – холодно отрезала Сесиль.

– Надеюсь, ты ничего не замышляешь у меня за спиной, Сесиль.

Наступило недолгое молчание, и, когда она заговорила, в ее голосе прозвучал плохо скрытый гнев:

– Что бы ты ни думал, ты мне не хозяин, Антуан! Какие бы речи ты ни произносил, предстоит еще оглашение завещания. И уж поверь: если я что-то и сделаю, то не за твоей спиной, а у тебя на глазах!

После этих слов разговор прекратился, и я решила, что она вышла из комнаты. Я отошла в сторону как можно тише, размышляя над услышанным. Похоже, у Сесиль имелись причины полагать, что Антуан может и не унаследовать «Парфюм Беланже».

Не желая быть замеченной, я двинулась по тропинке сквозь пышную листву, и тропка в конечном итоге привела меня туда, откуда я вышла. Я на секунду задержалась, чтобы насладиться дивным ароматом, исходившим от розовых кустов.

Внезапно кто-то сказал мне на ухо, напугав:

– Вот ты где, моя дорогая.

Эти слова мог произнести Майло, но их сказали по-французски и незнакомым мне голосом.

Не успела я обернуться, как мужчина обнял меня за талию и притянул к себе.

– Я так долго тебя ждал. Весь измучился.

Горячие губы прижались к моей шее, и я поняла, что лучше открыть мужчине его ошибку, прежде чем наше случайное знакомство зайдет дальше.

Я убрала руки любвеобильного незнакомца с талии, повернулась к нему и сказала по-английски:

– Боюсь, вы ошиблись.

Я почему-то не удивилась, что это оказался Мишель Беланже, подкравшийся ко мне в темноте.

Ошибка, похоже, ничуть его не смутила.

– Тысяча извинений, мадемуазель…

– Мадам, – поправила его я, не называясь.

То, что я замужем, расстроило его не больше, чем поцелуй незнакомки в шею.

– Я условился встретиться здесь с дамой, с дамой в серебристом платье, а вы… – Мишель пожал плечами и едва заметно улыбнулся, – с ней очень похожи.

– Полагаю, в темноте женщины очень друг на друга похожи, – заметила я, не пытаясь скрыть сарказм.

Он широко улыбнулся:

– Возможно, это и так, но не на ощупь. Еще мгновение, и я бы все понял.

– Я уйду прежде, чем появится ваша спутница и обнаружит, что вы по ошибке ощупывали меня.

– Мадам, подождите…

Но я уже проскользнула мимо него обратно в дом. Я не намеревалась оставаться наедине с Мишелем Беланже дольше, чем требовалось.

Похоже, со времени моего ухода гостей в зале прибавилось, и я с трудом пробиралась сквозь плотную толпу. Я проходила мимо трех дам, пивших шампанское и говоривших по-французски, когда сказанное кем-то из них привлекло мое внимание:

– Сегодня вечером Мишель выглядит на удивление спокойным, учитывая все происходящее. – Вероятно, она имела в виду кончину его отца, однако в ее голосе прозвучал сарказм, а не сочувствие.

Я остановилась и прислушалась, стараясь не вызывать подозрений.

– Ты и правда думаешь, что его отец выполнил угрозу? – спросила женщина в ярко-красном платье. Она затянулась сигаретой в длинном черном мундштуке. – Мсье Беланже всю жизнь ему угрожал, но, по-моему, Мишель никогда ему особо не верил.

– Отец мне говорил, что мсье Беланже незадолго до смерти назначил встречу мсье Дофуру, своему поверенному, – сказала женщина в платье из золотистого атласа. – Состоялась она или нет, не знаю, но на месте Мишеля я бы нервничала.

– Его последний роман, наверное, окончательно вывел старика из себя, – заметила первая дама. – Возможно, мсье Беланже следовало бы хорошо подумать, прежде чем настаивать, чтобы Мишель порвал с Анжеликой. Может, она и пользуется дурной репутацией, но по крайней мере не замужем за чиновником.

– Дурная репутация – слишком мягко сказано, – покачала головой женщина в золотистом наряде. – Анжелика – женщина опасная. Странно, как Мишель еще остался жив. Я бы не удивилась, если бы он умер после разрыва с ней, а вовсе не его отец.

Они еще немного посмеялись над этими словами, а мне вдруг стало очень интересно, кто такая Анжелика, и возможно ли, что она затаила злобу на мсье Беланже за то, что тот заставил сына разорвать с ней отношения.

– Антуан прекрасно выглядит, – заключила женщина в золотистом наряде. – На самом деле в лучшей форме я его никогда не видела.

Женщина в красном платье медленно выпустила струйку дыма:

– Значит, Антуан унаследует «Парфюм Беланже», а бедняга Мишель останется ни с чем, кроме своего забавного характера.

– Да. Если его лишат наследства, он, наверное, не станет так веселиться, – добавила первая дама.

Они посмеялись, потом заговорили о чем-то еще, и я отошла в сторону.

Выходит, Элиос Беланже угрожал лишить Мишеля наследства. Он не первый серьезный отец, уставший от дурного поведения сына и пригрозивший ему подобным наказанием. Однако не все такие отцы расстаются с жизнью при подозрительных обстоятельствах. Я терялась в догадках, состоялась ли встреча мсье Беланже с поверенным. Об этом, разумеется, стоило помнить.

Я прошла чуть глубже в зал и заметила стоявшего в углу герра Мюллера, скульптора. Он завел руки за спину и с брезгливо-презрительным выражением лица рассматривал собравшихся. Я решила, что он не из тех людей, которым нравятся светские мероприятия. Возможно, он предпочел бы работать у себя в мастерской, нежели в вечернем костюме стоять в зале, полном людей, которые едва ли понимают его искусство.

Я решила подойти к нему и поздравить с успехом. Его скульптура произвела большое впечатление. Я пробралась сквозь толпу и оказалась почти рядом с ним, но увидела, что к нему подошел Антуан Беланже. Я шагнула чуть вперед, надеясь, что смогу услышать, о чем они говорят.

– Не стоило вам приходить, если этот вечер так уж вам неприятен, – сказал Антуан. Его слова меня несколько удивили. Хотя происходящее явно не доставляло герру Мюллеру удовольствия, такого замечания от Антуана Беланже я не ожидала. Мне снова показалось, что этим вечером он нарывается на конфликты.

– Мне претит то, с каким благоговейным ужасом эти люди склоняются перед именем вашего отца, – ответил герр Мюллер. Сильно сказано, вне всякого сомнения.

Похоже, Антуана эти слова удивили не так, как меня.

– Это была коммерческая сделка, – бесцветным тоном произнес он. – От вас не требовалось ни одобрять поведение отца, ни потакать ему.

Герр Мюллер понизил голос, но мне все же удалось расслышать его слова:

– Никогда прежде я не сталкивался с таким противодействием своей работе. Никогда прежде я не выслушивал таких оскорблений. «Вы заодно с моими врагами», – заявил он мне. Подумать только!

– Мой отец был увлекающимся человеком, – спокойно заметил Антуан. – Он не всегда подразумевал то, что говорил. И вам, как его другу, следовало бы это знать.

– Когда-то мы были друзьями, но те времена давно прошли. После подобного поведения с его стороны я бы не закончил скульптуру, будь у меня иной выбор.

– Скульптура просто великолепна, – произнес Антуан. – Ваша репутация непоколебима.

Я взглянула на творение мастера. Лицо женщины возвышалось над толпой, ее спокойный лик оставался равнодушным к бурлившему вокруг веселью. Мне пришлось согласиться с Антуаном Беланже. В статуе не было ничего, что могло бы пошатнуть репутацию герра Мюллера как скульптора. Если уж на то пошло, я бы сочла сегодняшний вечер его триумфом.

– Повторюсь: ваш отец доказал мне, что он вовсе не тот человек, каким я его считал.

– Мой отец умер, герр Мюллер, – отрезал Антуан. – И нет нужды это обсуждать.

– У меня нет ни малейшего желания вообще его обсуждать. – С этими словами герр Мюллер скрылся в толпе гостей.

События принимали интересный оборот. Выходит, мсье Беланже и создавший флакон скульптор когда-то дружили, но потом поссорились. Интересно, что же стало причиной их разрыва. Неужели одна только форма и композиция флакона? Если так, то что подразумевал мсье Беланже, когда заявил, что герр Мюллер заодно с его врагами?

– Вот ты где, моя дорогая! – раздался за моей спиной голос Майло. – А я боялся, что тебя унесло в ночь.

Он понятия не имел, насколько близок к истине. Не отреагируй я столь быстро, возможно, я по-прежнему оставалась бы во дворике в объятиях Мишеля.

– Чем ты занимаешься весь вечер? – спросила я его. – Я тебя почти не вижу.

– Завязываю беседы, смотрю, что можно узнать. В большинстве публика здесь скучная. Чуть раньше мне удалось коротко переговорить с Антуаном Беланже.

– Правда? – Вот этого мне добиться не удалось, хотя я подслушала множество других разговоров. – И что он тебе сказал?

– Он по большей части делал упор на новые духи. Он полон решимости сегодня вечером до конца доиграть свою роль, хотя лично мне кажется, что эти духи ужасно ему надоели. Его цель – деньги и власть, которую они дают, а отнюдь не продолжение великих традиций дома Беланже.

Я кивнула:

– У Сесиль есть увлеченность и одержимость, но власть и влияние – у Антуана.

– Есть и кое-что еще, – добавил Майло. – Люди явно теряются в догадках, увидят ли духи свет в назначенный срок. Похоже, Элиос Беланже хранил их рецепт в тайне, и существует мнение, что после его смерти для запуска аромата понадобится больше времени. Гости активно обсуждали эту тему, и многие из них думали, что духи представят на этом приеме вместе со скульптурой. Возможно, именно поэтому Антуан произнес речь с посылом «все продолжится, как прежде».

– Да, – задумчиво согласилась я, вспомнив разговор между Антуаном и Сесиль. Это объясняло, почему Антуан так хотел снова взглянуть на рецепт, дабы удостовериться, что они смогут запустить духи в производство.

– Я тоже кое-что услышала. Похоже, Элиос Беланже угрожал лишить Мишеля наследства.

– В этом нет ничего нового. Он проделывал это десять лет назад.

– Но он явно незадолго до смерти договорился о встрече с поверенным.

– А вот над этим стоит подумать, – согласился Майло. – Возможно, я смогу что-нибудь узнать.

– Еще я слышала, как три женщины обсуждали бывшую любовницу Мишеля по имени Анжелика. Одна из них сказала, что та – опасная особа.

– Выходит, Мишель связался с Анжеликой? – спросил Майло.

– Ты ее знаешь? – Его слова почему-то меня не удивили.

– Она мне известна. Она певица и танцовщица, вроде знаменитости в кабаре-кругах.

Я запомнила эту информацию.

– И вот что еще я узнала, – сказала я. – Похоже на то, что отношения между мсье Беланже и герром Мюллером были хуже некуда. Герр Мюллер заявил, что мсье Беланже обвинил его в том, будто тот заодно с его врагами.

– Интересно.

– А что мадам Беланже? Ты говорил с ней?

Я надеялась, что выдастся возможность побеседовать с молодой вдовой, но я не видела ее с момента произнесения Антуаном речи. Зал был переполнен, и я не понимала, как можно с кем-нибудь спокойно поговорить.

– Нет, по-моему, она поднялась наверх.

Этому я не удивилась. Всем своим видом она показывала, что ей не хочется присутствовать на приеме. Я ее не винила. Возможно, ей казалось ужасно безнравственным то, что все эти люди веселятся от души, тогда как лишь вчера похоронили ее мужа.

– Что до Мишеля, то он единственный из Беланже-младших, с кем мне осталось поговорить сегодня вечером, – продолжил Майло. – Обычно он крутится возле самой красивой женщины. Я удивлюсь, если он еще не сделал тебе комплимент.

– О, я познакомилась с Мишелем, – сказала я с нарочитой непринужденностью.

– Правда?

– Да. Он поцеловал меня во внутреннем дворике.

Майло вздернул брови:

– Неужели? Я знаю, что Мишель действует очень быстро, но как ему это удалось?

– Он подошел, когда я стояла к нему спиной. Полагаю, он принял меня за другую женщину. Кажется, со спины мы довольно похожи.

Мне показалось, что глаза его немного сузились.

– Сомневаюсь. Видимо, он заметил тебя и прошел за тобой во двор.

– Ты и правда так думаешь? – спросила я, не зная, тревожиться мне или смеяться. Довольно смелый способ познакомиться с женщиной, однако, наверно, трюк с украденным поцелуем мог бы сработать в отношении одинокой дамы, ищущей романтических приключений.

– Очень похоже на Мишеля.

Я пожала плечами:

– Полагаю, есть нечто волнующее в том, что незнакомый мужчина целует тебя в темном дворике.

– Я весьма удивлен тем, что ты купилась на его игру.

– Если бы я на нее купилась, то до сих пор была бы во дворике, – ответила я. Я не могла удержаться, чтобы немного его не подразнить. В конце концов, оставалась история с Надин. Майло не помешает узнать, что не его одного целуют малознакомые люди. – Полагаю, что поцелуй в шею – один из приемов в его богатом репертуаре.

– Да, тебе не мешало бы держаться от него подальше.

– Не волнуйся. У меня и в мыслях нет завести роман с кем-то вроде Мишеля Беланже.

– Это обнадеживает, – сухо заметил Майло.

Я вовсе не собиралась его обнадеживать.

– Да, – добавила я. – Мишель совсем не в моем вкусе. Уж если бы я и завела роман с кем-то из Беланже, так это с Антуаном. В конце концов, в его руках власть и влияние.

Праздник по-прежнему шумел, когда в два часа ночи мы с Майло выскользнули из особняка. Я устала и была несколько обескуражена. Несмотря на то что мы завязали знакомство с Сесиль Беланже и подслушали сплетни, которые могли оказаться потенциально полезными, я ощущала куда меньше оптимизма по поводу наших дальнейших действий, нежели до похода на прием. Чем больше я об этом размышляла, тем сложнее казалась ситуация. Как говорила мадам Нанетт, любой из них мог пойти на это.

– Ты какая-то необычно притихшая, – сказал Майло, нарушая мои невеселые мысли, когда мы на такси возвращались в гостиницу. – О чем ты думаешь?

Я вздохнула, откинув голову на кожаное сиденье.

– Я начинаю осознавать всю трудность стоящей перед нами задачи, – призналась я. – Будет очень нелегко что-либо доказать.

– Ты просто устала. Утром ты почувствуешь себя гораздо увереннее.

Я и сама не знала, согласна ли с ним. Меня не покидало ощущение, что утром я найду ситуацию такой же безнадежной, как и сейчас.

Мы доехали до гостиницы и поднялись в свои апартаменты. Там было темно и тихо, что успокаивало после духоты и шума особняка Беланже.

Головная боль, одолевавшая меня добрую половину вечера, не унималась, и мне хотелось только одного – лечь в постель. Я прошла через гостиную в спальню, Майло последовал за мной.

– Я тут подумал и решил, – сказал он, когда я села за туалетный столик, чтобы снять драгоценности и удалить макияж, – что лучший способ действий – это разделять и побеждать.

Я осторожно взглянула на него:

– Это как?

– Ты будешь разрабатывать свои источники, а я свои.

Я прекрасно понимала, что он имел в виду. Майло совершенно не интересовала парфюмерия или долгое пребывание с Сесиль Беланже в ее лаборатории. Вместо этого он намеревался проводить вечера в игорных домах и кабаре с весьма сомнительными приятелями.

– Не уверена, что одобряю подобный план, – ответила я. – Мне кажется, что наша лучшая зацепка – это Сесиль Беланже. Не знаю, что ты сможешь разузнать, целыми вечерами играя и выпивая со своими друзьями.

– Думаю, ты недооцениваешь мои способности, – заметил Майло.

– Я никогда не подвергаю сомнению то, на что ты способен, – сухо произнесла я. Вот в чем состояла главная проблема.

Он коротко улыбнулся мне, снимая смокинг и ослабляя узел галстука:

– Ты удивишься тому, что я мог бы выяснить. Человек вроде Элиоса Беланже наверняка обладал пороками, которые показали бы его характер. Есть масса вещей, способных привести к его убийству.

– Возможно, – согласилась я. В конце концов, нельзя забывать о мифической любовнице. Разумеется, внебрачные связи сплошь и рядом кончаются насилием. А если Элиос Беланже хранил эти отношения в тайне, то, возможно, существуют другие секреты, которые предстоит раскрыть.

Выяснит ли Майло что-нибудь во время своих ночных похождений – это мы еще увидим, но больше эту тему я развивать не буду. Вполне возможно, что и выяснит. К тому же он, скорее всего, станет мешать, если отправится на чай к Сесиль Беланже вместе со мной. Я давно убедилась, что Майло часто отвлекает дам от их сугубо женских разговоров. Более того, я знала: он собирается делать то, что ему хочется, поэтому спорить об этом не имело смысла.

– Не хмурься, дорогая, – сказал он. – Этим вечером мы узнали больше, чем ты думаешь.

– А именно?

– Ну, нам может оказаться полезной информация о завещании. И мы лично убедились в том, что отношения между Антуаном и Сесиль очень напряженные. Возможно, что-то из этого ты сможешь использовать, когда отправишься на чай. Вполне вероятно, что Сесиль нужна наперсница.

– Да, однако я видела, что это за семья. Эти люди не из тех, кто доверится едва знакомой женщине. Какие бы ссоры ни происходили между ними, полагаю, они очень быстро сомкнут ряды, если заподозрят, что кто-то сует нос в их дела.

– В таком случае мы не должны давать им поводов для подозрений.

Глава 10

Когда на следующее утро я открыла глаза, в окно лился яркий солнечный свет, а на улице весело щебетали птицы. Хотя я легла спать очень поздно, я чувствовала себя хорошо отдохнувшей. Мне казалось, что я проспала очень долго. Я взглянула на лежавшие на прикроватном столике золотые часы и с изумлением обнаружила, что уже одиннадцатый час.

Я приподнялась, потревожив Майло, обнимавшего меня. Он заворочался.

– Что такое? – пробормотал он.

– Уже очень поздно. Я думала встать пораньше.

– Парижское утро создано для того, чтобы нежиться в постели, – сказал он, сжимая мою талию. – Ложись.

Я подчинилась, хотя по-прежнему чувствовала себя озадаченной.

– Представить не могу, почему Винельда меня не разбудила. Ты думаешь, что-то случилось?

– И Паркс, и Винельда вчера получили щедрую награду за то, чтобы сегодня утром не попадаться мне на глаза, – ответил Майло. – Я знал, что мы вернемся поздно, и не хотел, чтобы меня беспокоили.

Так вот в чем дело. Я не могла винить Майло за то, что ему захотелось покоя. Он не был утренней пташкой, а Винельда, казалось, все время ходит по комнатам в чудовищно ранний час.

– Думаю, неплохо чуточку проспать, – сказала я, снова откидываясь на подушки. – Но у меня сегодня масса дел.

Мне нужно было кое-что сделать, прежде чем завтра отправиться на чай к Сесиль Беланже.

– Да перестань, – произнес Майло. – Не знаю, почему ты все время должна куда-то мчаться, дорогая. Потрать несколько минут на то, чтобы насладиться простыми радостями жизни.

Похоже, он был прав. Мы в Париже дивным весенним утром. Мой красавец муж лежит рядом со мной на кровати. Нет ничего, что могло бы помешать нам насладиться одиночеством. И все же…

– Я все думаю о вчерашнем приеме, – не унималась я.

Он вздохнул:

– Я знал, что ты думаешь об этом. Умоляю тебя, Эймори, разве ты не можешь забыть о деле хоть на несколько часов?

– Очевидно, не так легко, как ты.

– Сейчас меня занимают куда более важные дела. – Майло наклонился, чтобы поцеловать меня в шею.

– Со слов мадам Нанетт следует, что Антуан долгие годы хотел управлять компанией отца, однако Сесиль уже исподволь занималась делами. Но как в общую картину вписывается Мишель? Так ли он к этому равнодушен, как кажется на первый взгляд?

– Эймори, не отвлекайся.

– Извини, – кокетливо сказала я. – Когда ты поцеловал меня в шею, я не могла не вспомнить Мишеля.

– Правда? – спросил Майло, поворачивая меня к себе.

– Он произвел на меня огромное впечатление, – ответила я с довольно-таки серьезным видом.

– Тогда мне придется сделать все, что в моих силах, чтобы заставить тебя забыть его.

Он крепко поцеловал меня, и вскоре все мысли о Мишеле Беланже улетучились из моей головы.

Увы, через несколько мгновений нас отвлек визгливо зазвонивший в гостиной телефон. Майло, похоже, его не услышал или же притворился, что не обращает на него внимания.

– Надо узнать, кто звонит, – не выдержала я.

– Потом перезвонят.

– А если это важно? – спросила я. – Вдруг это звонит мадам Нанетт, чтобы сообщить нам то, что она узнала?

Хотя Майло и не хотелось в этом признаваться, он знал, что я права. Он тяжело вздохнул, сбросил на меня покрывало и встал с кровати.

Он прошел в гостиную и взял трубку. Я слышала его негромкое бормотание, но не могла разобрать слов. И надеялась в глубине души, что это нечто несущественное и мы сможем возобновить наши игры.

К сожалению, все оказалось не так.

– Ты была права. Это мадам Нанетт, – сказал Майло, возвращаясь в спальню.

– У нее все хорошо?

– Вроде бы да. Она уже поднимается.

– Сюда? – изумилась я, убирая атласное покрывало, которое Майло так бесцеремонно на меня взвалил, и соскальзывая с постели. – Но мы даже не оделись!

– Думаю, за свою жизнь мадам Нанетт достаточно насмотрелась на ночные рубашки, – заметил Майло.

Я торопливо натянула халат поверх своего довольно откровенного пеньюара.

– Да, но ведь видно же, что мы…

– Забавлялись? – закончил Майло столь же неторопливо, как и надевал халат. – Подумать только, муж и жена наслаждаются обществом друг друга в своей супружеской спальне.

Я не ханжа, но почему-то мысль о том, что бывшая няня Майло обнаружит нас полураздетыми, вызвала у меня раздражение.

Майло же, со своей стороны, никогда не озадачивался тем, что думают другие. По крайней мере, для него подобное отношение было очень удобным, однако я так и не смогла под него подстроиться.

– Позвони, чтобы нам принесли кофе, хорошо? – попросила я.

– Конечно.

Он вернулся в гостиную, а я села к туалетному столику и попыталась привести в порядок волосы. Мадам Нанетт говорила, что зайдет к нам в свой выходной. Я терялась в догадках, что же заставило ее прийти раньше назначенного срока.

К тому моменту, как я услышала приветствие Майло, адресованное мадам Нанетт, мне удалось расчесать темные волнистые волосы и завязать пояс на халате. Я по-прежнему чувствовала себя неготовой к чьему-то обществу, но теперь с этим уже ничего нельзя было поделать.

Я прошла в гостиную, где на диване сидела мадам Нанетт. Майло устроился напротив нее, чувствуя себя совершенно непринужденно в халате. Я присела на краешек стула, жалея, что у меня не хватило времени одеться. Я не привыкла принимать гостей в ночной рубашке.

Мадам Нанетт ничего не заметила или снисходительно сделала вид, что все в порядке. Она извинилась за свой неожиданный визит.

– Вы всегда желанный гость, – заверила ее я.

– Полагаю, ты хочешь сообщить нам что-то новое? – спросил Майло, наливая чашку кофе и подавая ей.

– Да, я планировала зайти лишь завтра, но узнала нечто такое, чем хотела бы с вами поделиться. – Сразу она нам ничего не сказала и вместо этого продолжила: – На приеме вы познакомились с семьей.

– Ты слышала, что мы там были? – уточнил Майло.

– Да, – ответила она, сверкнув глазами. – Я услышала, как мадемуазель Беланже обмолвилась мсье Мишелю, что познакомилась с английской парой, которая очень интересуется парфюмерией и духами.

– И ты решила, что это наверняка мы.

– Да, но пришла я из-за другого. Случилось кое-что еще, и я подумала, что вам, наверное, нужно знать об этом.

– Еще одна новость, не предназначенная для твоих ушей? – поинтересовался Майло.

– Я не из тех, кто подслушивает, если ты на это намекаешь, – с лукавой насмешкой произнесла мадам Нанетт.

– Вовсе не намекаю, мадам, – успокоил он ее. – Просто хочу сказать, что ты находишься в идеальном положении, чтобы знать обо всем происходящем в семье.

Меня заинтриговали отношения между этой женщиной и Майло. Он обращался с ней с трогательной учтивостью, которую я никогда не замечала в его общении с другими людьми. Бывали моменты, когда он широко ей улыбался и отпускал язвительные замечания в ее адрес, к которым я тоже привыкла, но также мадам Нанетт вызывала у него и другие эмоции, раскрывая в нем теплоту и раскованность. Мне хотелось бы узнать больше об этой особенности его характера.

Лицо ее смягчилось.

– Да, это верно. Семья иногда забывает, что в доме есть и другие уши. То, что я узнала, имеет отношение и к последнему полету Элиоса Беланже, и к «Ангелу воспоминаний».

– Новым духам Беланже? – уточнила я.

– Да. Как вам известно, за два дня до смерти мсье Беланже отправился в Грасс. Я выяснила, что целью той поездки являлось не только посещение фабрики. У него была назначена там встреча, чтобы обговорить последние детали касательно выпуска духов.

– Да, мы слышали, что он хранит все в строжайшей тайне, – сказал Майло.

Мадам Нанетт кивнула:

– Полагаю, что возникли некоторые разногласия, поскольку Элиос всегда посвящал в технологию рецептуры свою дочь Сесиль.

– Но не в этот раз? – спросила я.

– Нет. Я неоднократно слышала, как они обсуждали различные аспекты, и он, похоже, всегда уклонялся от прямого ответа и отказывался говорить ей то, что она хотела знать. – Мадам Нанетт помедлила и добавила: – Создавалось впечатление, будто Элиос не доверяет ей.

Я подумала, не имеет ли это отношение к Андре Дюво. Возможно, мсье Беланже подозревал, что тот хочет пойти своим путем, и волновался, что Сесиль может проболтаться, намеренно или нет.

– А что вы знаете о рецепте? – поинтересовалась я.

– Насколько я понимаю, он должен был сохраниться в двух экземплярах. Один – в сейфе мсье Беланже, ключ от которого находился только у него и у его поверенного. Второй экземпляр мсье Беланже доставил на фабрику вечером, когда произошла катастрофа. Его предполагалось хранить в сейфе, чтобы они могли начать производство.

– А они начали производство? – спросила я.

Мадам Нанетт покачала головой:

– Управляющий фабрикой, мсье Готье, находился в плавании и вернулся во Францию лишь вчера вечером. Он должен был начать работу после своего возвращения. Сегодня утром мсье Антуан обмолвился, что намерен связаться с мсье Готье. Он решил позвонить ему после завтрака и узнать, все ли в порядке.

Я терялась в догадках, к чему это приведет. Мы стояли на пороге важного открытия. Я чувствовала это.

– Через несколько минут мсье Антуан вышел из кабинета мсье Беланже – теперь, полагаю, кабинета мсье Антуана – с очень озабоченным видом. Говорил он тихо, но я услышала и четко разобрала слова: «У него нет рецепта, Сесиль».

– Его там не было? – Мое сердце забилось чуть быстрее.

– В этом-то и вся странность, – ответила она. – Мсье Антуан говорил Сесиль, что мсье Беланже действительно отправился на фабрику. Один из сотрудников сообщил, что, как всегда, мсье Беланже привез необходимые документы в портфеле и убрал их в сейф. Однако, когда мсье Готье этим утром пришел достать их, он обнаружил, что они неверные.

– В каком смысле неверные? – С каждой секундой я становилась все более заинтригованной.

– Со слов Антуана было трудно что-то понять, но я решила, что они хоть и очень близко напоминали оригинальную формулу, ключевые элементы были заменены бессмысленными словами. Это не рецепт духов «Ангел воспоминаний».

– Значит, по нему нельзя производить духи? – сухо спросил Майло.

Мы с мадам Нанетт нахмурились, укоряя его за неуместную шутку.

– Но это значит… – начала я и умолкла, когда поняла весь смысл этой новости.

Мадам Нанетт кивнула:

– Похоже, кто-то намеренно изменил рецепт.

– А как же экземпляр в сейфе? – спросила я, вспомнив слова Антуана, обращенные к Сесиль, о том, что он не может открыть сейф. У меня начали появляться подозрения.

– Кажется, он не может открыть сейф. Он сказал Сесиль, что звонил поверенному, чтобы тот приехал и открыл его. Однако поверенный появится только завтра, что вызвало серьезное недовольство. Мсье Антуан очень напряженным тоном спросил сестру: «А что, если рецепт в сейфе тоже неправильный?»

– Теперь, похоже, у нас есть ниточка, – сказал Майло, откидываясь на спинку стула. – Полагаю, что без правильного рецепта духи нельзя запустить в производство?

– Я тоже так думаю. Мсье Антуан, кажется, чрезвычайно переживает по этому поводу.

Я представила, насколько сильно он переживает. Его успех в унаследовании дела отца зависел от выпуска «Ангела воспоминаний». Мир, затаив дыхание, ждал эти духи. Если после смерти Элиоса Беланже его компания не сможет наладить их выпуск, это, скорее всего, станет сильным ударом по репутации «Парфюм Беланже».

– А у кого-нибудь еще был доступ к сейфу на фабрике? – поинтересовался Майло.

– Нет. Только у мсье Беланже и мсье Готье.

– Тогда, похоже, рецепты изменили еще до отбытия мсье Беланже из Парижа.

Мадам Нанетт кивнула:

– Именно так и думает мсье Антуан. К тому моменту он очень разозлился и говорил громко. Он сказал Сесиль, что кто-то, очевидно, вытащил рецепт из портфеля мсье Беланже до того, как тот отправился в Грасс. Он, похоже, убежден в том, что лежащий в сейфе экземпляр тоже подменили.