Текст книги "Хроники крылатых. Книга первая. Йэндум"

– Больно… – неразборчиво просипела Дарин, уже не разбирая, кто где и что происходит.

– Я остановлю кровь, но это только на время, – сосредоточенно хмурилась она, – нужно в больницу, иначе никак.

– Да, – протянул Эдгар, – но там нас сразу обнаружат.

– Рана глубокая, и пуля еще там, своими силами мы не справимся, – отрезал Тит, не сводя болотных глаз с бледного лица Дарин.

Эдгар кивнул и достал телефон, надо было найти адрес ближайшей больницы. А Тит встал перед Дарин на корточки.

– И вот… вот с этим вот, ты так лихо скакала? – кажется, если бы она не была так занята, Кейко бы его ударила. А Тит и правда ждал ответа на свой вопрос, так что Дарин собралась с силами и прошипела:

– Представь себе, – и уже теряя сознание, – северо-восточный квадрат, улица Высокого Возрождения, дом сто тридцать один. Уолкер. Будьте осторожны… они следят за ним. Так они вышли на меня.

И почему-то на этот раз Дарин уже не было страшно позволить темноте себя проглотить.

11 глава
Капитан Визири

Ресницы слиплись, переплелись между собой и раскрыть глаза оказалось довольно проблематично. Но, как ни странно это небольшое неудобство оказалось единственной проблемой: раненный бок не болел, даже голова была легкой.

Первое что она увидела, разлепив веки – морда пса прямо напротив. Небольшая лохматая собачка неизвестной породы спала, положив голову на угол подушки и уткнувшись носом в подбородок Дарин. Кажется, его холодный нос ее и разбудил. Дарин замерла, пытаясь сообразить откуда у нее взялась собака. Приподняла голову, рассмотрела комнату и со стоном опустила голову обратно. Ну да, это же не ее квартира. Не ее спальня, не ее пес. Дарин лежала поверх покрывала, укрытая одеялом. Ее рану обработали и зашили, она поморщилась на швы, хоть они маленькие и аккуратные, выглядит это все равно противно. Наверняка она под анестетиком, но все равно удивительно, что рана совсем не болит.

До нее доносились звуки дома: скрипы, приглушенные стенами голоса. Не хотелось вставать, не хотелось, чтобы кто-то знал, что она проснулась, Дарин сейчас было так спокойно. Сама комната, стены вокруг были пропитаны спокойствием, такое часто бывает в старых сельских домах, где живут медленно и без суеты. В пору было поверить в существование энергетики жилища… и в ее схожесть с энергетикой хозяина.

– А ты, должно быть, Голиаф? – Дарин почесала сонную собачку за ухом.

Они все-таки нашли его дом. Хорошо, а то Дарин боялась, что недостаточно четко произнесла адрес. Голиаф окончательно проснулся, посмотрел на нее черными глазами и неожиданно звонко затявкал, напугав Дарин.

Бубнеж за стеной на мгновение смолк. Дарин вздохнула, что ж, пора встретиться с этим, чем бы оно ни было, лицом к лицу. Она не была уверена, что готова, но когда, в принципе, человек может быть готов перевернуть свой мир вверх тормашками?

На диване в небольшой уютной гостиной сидели Тит и Риши. Каждый вцепившись в свой джойстик, они комментировали происходящее на широком экране – какие-то гонки. Они даже не посмотрели на нее, а стоило Дарин открыть рот и Тит, не отрывая глаз от игры, махнул подбородком в сторону коридора. Дарин только вздохнул и медленно поковыляла к двери. Риши жив, здоров и счастлив. Она чуть с ума не сошла, а это глупое существо ест фастфуд и играет в приставку.

На кухне Дарин нашла Адама и вчерашнего водителя, все в сборе, только Кейко нигде не видно.

– Зря ты встала, – забеспокоился Адам, – рана же может открыться. Присядь тут, я налью чаю. Есть всякие печенья… – он загремел жестянками с выпечкой, – твои друзья рассказали мне все: кто вы и откуда, что происходит. Я так рад! То есть, не вашим проблемам рад, а тому, что я не сумасшедший.

– Все рассказали? Как любезно с их стороны. Может мои друзья и мне поведают кто я, откуда и что, черт побери, вообще происходит?!

– Не стоит нервничать…

– Я не нервничаю, Адам! Я даже слишком спокойна, при данных обстоятельствах!

– Никто и не собирался от тебя что-то скрывать, – протянул водитель, в отличие от Адама, он даже не поморщился на ее тон, – присядь, выпей чаю. А для разговора лучше бы подождать Кейко.

Дарин зло плюхнулась на стул, о чем тут же пожалела – растревоженная рана дала о себе знать. Адам поставил перед Дарин чашку и сел рядом.

– Тут говорят, что у тебя амнезия. Ты и правда ничего не помнишь? – водитель примирительно улыбнулся, молчаливо призывая к миру.

– Я помню последние четыре года. Что было до этого не помню, – пробурчала Дарин. Желание скандалить пропало, ее заинтересовал чай с овсяными печеньями.

– Меня зовут Эдгар Варбер. Я бывший капитан Первого отряда Императорской Гвардии, Отряда Императорской Стражи. В данный момент состою в Сопротивлении…

– Боже, – послышался вздох и Тит возник за спиной Дарин, – ты что на работу к ней устраиваешься? – зеленые волосы топорщились с правой стороны, придавая ему немного чумной вид, а речь была невнятной, из-за ложки во рту, банку с шоколадной пастой он держал в руке.

– Она ничего о нас не помнит, – Варбер не обратил внимания на страдальческий тон Тита, – стоит представиться для начала.

Тит фыркнул, но не проигнорировал его слова:

– Тит Вертурий, лейтенант Первого Отряда, то есть был лейтенантом Первого Отряда, теперь тоже состою в Сопротивлении. А Кейко Варбер бывший капитан Второго Отряда, и он тоже в Сопротивлении.

Дарин только больше запуталась. Что за император, что за отряды? Сопротивление?

– Вы, наверное, думаете, что что-то объяснили, – едко прокомментировала она.

– Слишком много всего надо рассказать, – Эдгар пожал плечами, – задавай вопросы, мы постараемся ответить. Начни с самого важного и так далее.

Самое важное? Что для нее сейчас самое важное? Дарин уже поняла, что они ей не враги. Судя по общению, они знакомы довольно долгое время, возможно не один год, и Риши в порядке. Что же тогда сейчас важней всего?.. она подняла голову и посмотрела по очереди на Зеленого и на здоровяка.

– Вы люди?

Молчание. Она кивнула.

– А я?

Двое сопротивленцев переглянулись.

– Ясно, – Дарин снова кивнула, хмуро уставившись в стол, потом неожиданно повернулась к Адаму, – дай, пожалуйста, еще печенья.

– Овсяного больше нет, – Адам с сожалением пожал плечами.

– А какое есть?

– Песочное.

– Не люблю песочное.

– Блюдешь фигуру?

– Нет, просто меня раздражает все что рассыпается и разваливается – слишком напоминает мою жизнь.

Адам хмыкнул, Дарин фыркнула.

– Ты не Фаркас! – почти прокричал Тит, кажется, они вынесли ему мозг своим небольшим диалогом. На мгновенье, пока он снова не взял себя в руки, стало заметно, как он нервничает, но вот Зеленый успокоился, засунул в рот полную ложку и щипеляво продолжил, – тебя зовут Дарин Визири, ты капитан Третьего Отряда Имперской Гвардии – Отряда Милосердия… бывший капитан. Ты медик. Да, мы не люди, – Дарин сидела, уткнувшись стеклянным взглядом в стол. Адам искал какие-то пирожные из слоеного теста, приговаривая, что от них не поправляются, Эдгар с тревогой поглядывал на Дарин; а Дарин просто сидела и боялась вставить слово в монолог Зеленого, – то есть, мы люди, но не те, кого ты имела ввиду, ну, ты поняла, не здешние, не с этой стороны, – Дарин ни черта не поняла, – мы живем за Чертой, наша сторона называется Альбум. Что бы еще?.. – Зеленый завертелся, будто обстановка комнаты может подсказать ему что-то.

– Господи… – выдохнула она, воспользовавшись заминкой Тита.

– Да, – закивал подтянувшийся из гостиной Риши, – конечно, поначалу осознать, что ты одна из нас нелегко, тебе надо это переварить и многое… ты куда?

Дарин медленно поднялась, аккуратно задвинула стул.

– Какой же ты болтун, – пробормотала она, обходя Тита, застывшего с ложкой у рта.

Варбер вздохнул и покачал головой:

– Это ты, конечно, знатную речь толкнул, Жабья башка. Кейко же ясно сказала, чтоб без этого.

Тит только развел руками:

– Так я хотел, чтоб вся информация… чтоб без воды… все как она любит…

Дарин уже не слышала, что там бормотал Зеленый, она прошла по коридору, подхватила собаку в гостиной, и закрыла за собой дверь в спальне. Удобный матрас, неприхотливая спокойная животина рядом, что еще для счастья нужно? Она легла поверх покрывала и завернулась в его край, собачка без лишних движений устроилась на ее предплечье и практически сразу засопела.

Нужно просто проспаться. Возможно у нее переутомление… это все – перегрузки на работе. Веки слипались, голова стала приятно-легкой. Да, так и есть. Она поспит, выспится и проснется в своей кровати, в своей квартирке… их там не будет. Но и собачки не будет. Может завести себе такую?

12 глава
Удивительное прошлое Дарин Фаркас

Дарин проснулась не в своей квартире, что ее совсем не расстроило – настроение было философским. Но блаженное отрешенное спокойствие продлилось не долго, ровно до того момента пока она не повернула голову набок и не увидела улыбающееся лицо Тита. Зеленый сидел у кровати Дарин с виноватой улыбкой и ее философский настрой слетел, когда Дарин вдруг захотелось запустить в него одной из ваз с гербарием, красивая композиция кстати. Но ваза стояла далеко и Дарин только вздохнула, снова уставившись в потолок.

– Я должен извиниться. Кейко сказала, что нельзя перегружать разум, перенесший стирание, информацией, которую из него стерли. Но я-то не знал! Просто Эдгар так скучно рассказывает. А я рассказал только суть. Ты всегда говорила, что тебе нужны только факты, чтобы увидеть ситуацию целиком… составить план действий и так далее. И я не собирался добавлять никакой отсебятины, клянусь!

Дарин смотрела в потолок, как ни странно, сейчас болтовня Тита успокаивала, как когда-то болтовня Риши. Конечно это правда, все, что они говорят – правда. И она либо смирится с этим, либо сойдет с ума. Лучше смириться, разумеется, лучше приспособиться.

– Где все?

– У Эдгара дела в соседнем городе, Риши увязался за ним. Адама вызвали в больницу, а Кейко приходила днем, но потом снова куда-то ушла и еще не вернулась. Мы втроем вообще-то прибыли на Йэндум на тайную встречу с послом из Эби, но посмотри как все обернулось? Кто бы мог подумать, правда? Думаю, они вернутся поздно, а выезжаем мы на рассвете, так что ждать их смысла нет, лучше хорошенько выспаться. А я только заберу Голиафа, за ним приходил, его надо покормить.

– Я и так проспала весь день. Который час?

– Полдевятого.

– Как они нас еще не нашли? Они же знают где он живёт.

– Это не его дом, а его деда. Мы ему позвонили, и он сказал куда ехать.

– Откуда вы знаете его телефон? – Дарин подозрительно прищурилась.

Тит закатил глаза:

– В телефонной книге нашли.

Хлопнула входная дверь, Тит дернул головой, прислушался.

– Это Кейко. Что ж, если не хочешь спать выходи в гостиную, продолжим разговор. Что бы не говорила Кейко, мне кажется, тебе лучше знать как можно больше об Альбуме и о себе самой, прежде чем ты покинешь эту сторону.

Дарин не слышала, как за Зеленым закрылась дверь, она думала о том, что он сказал. С чего он решил, что она пойдет куда-то с ними? Кажется они все думают, что она собирается уйти с ними в их Альбум, что бы это ни значило. А если она не захочет? Не могут ведь они потащить ее туда силой?

У кровати на полу лежала спортивная сумка с ее вещами, кажется, они нашли ее квартиру. Дарин переоделась в свежие джинсы и свитер с птичками. Черные птички на сером свитере, в контексте последних событий заставили ее усмехнуться.

В гостиной ее уже ждали. Эдгар и Риши тоже вернулись, не хватало только хозяина дома.

– Адам звонил, сказал, ему придется сегодня дежурить, – Тит ответил на ее невысказанный вопрос.

– Я думала у него отпуск, – Дарин опустилась в свободное кресло.

– Какой-то «проклятый Полищук» симулирует желудочный грипп, так что Адаму пришлось его заменять.

– Что за Полищук? – нахмурилась Кейко.

– Его друг, – Дарин махнула рукой, – но это сейчас не важно. Кажется, вам есть что мне рассказать.

– Я против, – тут же обозначила Кейко, – это опасно. И не кривись, Тит, она чуть не помутилась рассудком от самодеятельности Буковски! Компенсировать стирание можно только под наблюдением медика.

– Ты, кажется, забыла, что в Касаари только два медика занимались такими случаями, – недовольно пробормотал Тит в ответ, – один из них сейчас служит у Горна, а вторая вот, – он махнул на Дарин, – она тут, но толку от этого мало, не думаю, что она сможет вспомнить хоть как жгут накладывается, что уж говорить о высшей медицине. Если вы еще не заметили, эта Дарин не совсем та, которую…

– Есть минимум информации, не располагая которым в Касаари соваться попросту опасно для жизни, – Эдгар пожал плечами, – ты права, Кейко, но у нас попросту нет выхода. Не забывай, что она четыре года прожила здесь, она ничего не знает об Альбуме. И первым делом оказавшись Касаари, попадется Горну.

– Я согласен с Эдгаром, – пробормотал Риши, не отрываясь от игры в телефоне, – она и сама попадется и Сопротивление подставит.

– Хорошо, пусть так, и как же вы собираетесь выверить тот минимум полезной информации, который не доведет ее до инсульта?

Эдгар и Тит переглянулись, похоже что ответа на этот вопрос у них не было. Риши пожал плечами, засунул телефон в карман и ухмыльнулся Дарин:

– Предлагаю говорить, пока она не начнет психовать, не соберется падать в обморок или не заснет.

– Да, спасибо Риши, – парень ухмыльнулся в ответ, – но я пока не собираюсь спать. Наспалась. И мне надоело, что вы ведете себя так, будто меня здесь нет. Вы все оставили свои посты в этой вашей Гвардии, и ушли в Сопротивление, вы революционеры или что-то типа того? Не знаете с чего начать – начните с начала.

Молчание, все смотрели на Кейко, кто-то должен был взять на себя ответственность за ее возможный инсульт. Та только хмыкнула.

– Почти семь лет назад умер правитель Империи Касаари, Дарий Шин. Официальная версия гласила, что он совершил самоубийство. Говорят, все Дарии немного не в себе, что это у них наследственное. Гены… – она пожала плечами, – итак, когда Император умер, появился Регент. Никто не знает его имени, но каким-то образом он умудрился доказать свое право регентства перед Судом Четырех и Империя была вверена ему до наступления совершеннолетия Наследника Дариев…

– Это я! – встрял Риши, – Наследник Дариев это – я! Дарий Шин это мой отец.

– Все было по закону, – Эдгар продолжил там, где остановилась Кейко, – ни у кого не возникло весомых претензий к Регенту. Кроме того что он скрывал свое имя, но Четверо решили и никто не мог оспорить их решение. Все было спокойно, насколько это возможно в политических кругах, пока однажды, через месяц после назначения Регента, Наследника не похитили. Аркадий Горн – военачальник и правая рука Регента, неизвестно откуда возникший, объявил, что Отряд Милосердия, твой отряд, с тобой во главе, похитил мальчика. Он сказал, что ты предала Империю и хочешь продать наследника в Рибтах. К слову, Рибтах – это государство, с которым у нас довольно натянутые отношения.

– Это было тридцать первого октября, день, когда вся эта срань началась, – Тит экспрессивно взмахнул руками, – в тот день весь Отряд Милосердия вместе с Наследником как в воду канули. Шутка ли, полсотни человек? Весь Хорум их искал. Нашли их Горновцы – так мы зовем Первый Отряд, теперь ведь это, по сути, личный отряд Горна. По его словам предателей настигли у самой границы с Рибтахом. Они отказались сдаваться, и по указу Регента были казнены на месте. Это было на поляне при Алом кургане. Там убили всех, кроме капитана и лейтенанта отряда, они сбежали с Наследником. Но Горн проследил за ними… за вами до этой стороны, а шестого ноября Регент сообщил, что бывшие капитан и лейтенант Третьего Отряда казнены. Что до Наследника, спасти его не удалось – так он сказал. Ты не помнишь Раи Йенсен, да? Она была лейтенантом твоего отряда, твоей правой рукой… ее мы все еще не нашли.

– Шестого ноября две тысячи одиннадцатого года?

– А?

– Ты сказал, по словам Регента, нас казнили шестого ноября две тысячи одиннадцатого года?

Эдгар кивнул, не понимая к чему она ведет.

– Меня нашли в переулке пятнадцатого ноября… где же я могла провести девять дней?

– Кто знает, – Тит пожал плечами, – скорей всего Регент солгал по каким-то своим, неведомым нам, причинам.

– После смерти Наследника, по закону, Регент получил неограниченную власть, – на лбу у Кейко залегла глубокая морщина, – тогда-то он и явил Касаари свое истинное лицо, всего-то через неделю после этих событий мы узнали, что собой представляют Регент и Горн. Только тогда мы поняли, что ты пыталась сделать… а до этого-то, если честно, мы думали, что ты потеряла рассудок. Но тогда все встало на свои места: так или иначе Регент избавился бы от мальчика, убил бы и обставил все как с его отцом. В самоубийство Дария Шина уже никто из нас не верил. Но что толку, что мы все поняли, если стало слишком поздно и мы уже ничего не могли исправить. Мы ничем не смогли помочь…

– Не смогли! – Тит вскочил на ноги, и стал размахивать длинными руками как мельница, – мы бы может и смогли бы, если бы кое-кто удосужился посвятить нас в свои планы! Какого черта ты ни черта нам не рассказала, черт побери!

– Ты чертыхнулся три раза в одном предложении, – улыбнулась Дарин, – откуда я знаю, почему не рассказала? Я не помню ничего, Тит, если ты вдруг забыл. Я уже поняла, что у вас есть ка мне претензии, но это все потом, когда я вспомню хотя бы кто вы, а пока расскажите о Сопротивлении, – попросила она, обращаясь к Кейко.

– Не знаю, Дарин, может на сегодня достаточно?

– Все в порядке, – заверила ее Дарин, – просто расскажите, мне это нужно, для полноты картины.

– Многие тогда ушли из Гвардии, – Тит снова уселся в свое кресло, кряхтя и устраиваясь поудобней, – понятно, что просто уволиться было невозможно – мы бежали. И скрываемся до сих пор. Регент посадил на наши места своих людей, – он хмыкнул, – никто больше не скажет ему и слова поперек.

– В первые два года правления Регента были обвинены в государственной измене и казнены двести пятнадцать человек, – продолжил Эдгар, – не последние люди в империи, политики, банкиры, предприниматели и так далее по списку самых влиятельных людей Империи, их места, как ты возможно догадалась, заняли его люди. Налоги, которыми он обложил народ и новые законы – просто варварство. Но хуже всего – внешняя политика. Он медленно, но верно ведет Касаари к войне с Рибтахом. Последние двести лет мы балансировали на самом краю, много уступок было сделано с обеих сторон, чтобы сохранить хрупкий мир, не мало жертв принесено, теперь же, благодаря Регенту, мы со дня на день ждем объявления военного положения. Через год правления Регента, когда стало ясно, что Регент на самом деле собрался пойти войной на Рибтах, мы образовали Сопротивление. У нас не было другого выбора, больше нельзя было оставаться в стороне.

– Чтобы ты понимала, – Кейко тревожно нахмурилась, – Рибтах втрое больше Касаари территорией и почти вдвое населением. Это супердержава. Касаари против него как мопед против танка. Регент ведет нашу культуру к неминуемому исчезновению. Наша цивилизация одна из древнейших на Альбуме.

– Вся Касаари – один большой памятник истории и нас никто не трогал, никто бы и не тронул, если бы не этот безумец! Но у этого ублюдка везде свои люди! И так как он доказал свое Право, у нас нет законных путей чтобы его свергнуть этого…

– Не горячись, Тит, – Эдгар прервал зеленого, пока его повествование не превратилось в обычную ругань в адрес Регента и Горна, – многие в Сопротивлении выступают за революцию, но хотя нас, военных, в Сопротивлении большинство, нас все еще до смешного мало, по сравнению с силами Империи, что сейчас подчиненны Регенту. А мирное население Касаари давно забыло, что такое оружие. У нас даже нет обязательной военной службы, тогда как в том же Рибтахе в обязательном порядке призываются и мужчины и женщины. Короче говоря, революция не выход, любой бунт с нашей стороны будет жестоко пресечён…

– … снова, – кивнула Кейко, – мы уже пробовали и помним, что из этого вышло… то есть, что ничего хорошего из этого не вышло.

На минуту все замолчали, слишком много было сказано того, что наводило на размышления. Как ни странно, Дарин спокойно воспринимала весь этот дикий по содержанию поток информации. Она как будто слушала то, что и так знала… и хотя, так оно, по сути, и есть, хоть она ничего и не помнит. Конечно все это странно, но не странней всего остального, что происходило в последний месяц.

– Что за встреча, на которую вы приехали?

– В последние месяцы нам удалось наладить связь с соседним государством, – речь Кейко становилась вялой, должно быть она сильно устала за сегодня. Нужно отпустить их спать, – Эби состоит в содружестве еще с четырьмя странами, и если мы сможем договориться, доказать что от безумия ли или со злым умыслом, но Регент действует во зло Империи и ее народа, мы могли бы просить у них помощи.

– Теперь это не имеет значения! – в контраст бормотанию Кейко, речь Тита была такой же живой, как и в начале разговора. Неужели он совсем не устал? – наследник жив и найден, и у нас есть возможность решить все мирным путем! Только надо хорошенько подумать и обставить все с умом, и, глядишь, обойдется без серьезных потерь… Вот. Как-то так.

– Этот Отряд Милосердия… – Дарин потерла усталые глаза, – говорите там служило около пятидесяти человек?

Тит кивнул:

– Да, с тобой и Раи – пятьдесят два, всего на тот момент в Третьем отряде служило пятьдесят два человека.

– Так, они все умерли? В тот день? Все они мертвы?

Тит замялся, посмотрел на Кейко, та хмуро кивнула и Тит вздохнул:

– Отряд Милосердия казнили на поляне при Алом кургане. Конечно это нарушало Закон Касаари, нельзя казнить без суда, но наемники Горна нашли вас раньше гвардейцев. Позже мы узнали от нашего человека в Полеофе, что вы пытались спрятать там Дария. После «предательства» Отряд Милосердия реорганизовали, даже форму изменили, – он фыркнул, – они одели новый отряд в белый цвет, смотрится просто нелепо. Старая форма была намного лучше, не зря ж просуществовала почти пять веков…

– Полеоф это государство?

– Да, – кивнула Кейко, – у тебя была договоренность с ними. Но до Полеофа вы так и не добрались. У самой границы, на поляне вас ждали. И те же наемники выследили вас тут, на этой стороне. Мы все еще не знаем, что тогда случилось – Риши сказал, что не помнит, что было на поляне.

– Ну, не то чтобы совсем не помню, – замялся парень, чем вызвал всеобщий интерес, -но я мало видел. Помню, как вокруг начали кричать, как трясло на лошади… помню как мы прибежали к какому-то старику и он переправил нас на Йэндум. Дарин, я и лейтенант Йенсен. Мы несколько дней прятались в квартире с желтыми обоями. Вы уходили по очереди, я спрашивал куда, лейтенант сказала, что на разведку. Но однажды она не вернулась. Ты сказала, что нас нашли и мы бежали из той квартиры, – Риши хмуро уставился в пол, – далеко мы не убежали. Там… все как во сне. Мы бежали по улицам, потом оказались в огромном зале, там шел ремонт или он был заброшен, я не знаю. Какое-то время было тихо, но потом… – парень потер лицо и уставился на кисло Дарин, – это плохо, что ты ничего не помнишь, я бы спросил сейчас правдой все это было или я так испугался, что придумал… нас тогда нашли не Горновцы, это была какая-то хрень, которая бегала по стенам. Мы тогда еле успели добежать до лифта, я постоянно спотыкался, ботинки сильно натерли ноги… там, где мы вышли было много машин, теперь понимаю, что это была парковка. Эта хрень, которая бежала за нами, она кричала, не очень громко, но очень… сердито, с такой ненавистью, что я плакал от страха, когда подумал о том что они с нами сделают, если поймают.. Дарин посадила меня в багажник синей машины без верха, выбила фару и сказала, чтобы я смотрел оттуда и ждал, когда в окошке под потолком посветлеет, тогда я должен вылезти, дождаться первого встречного человека и сказать что потерялся, – он как-то скованно пожал плечами, – я так и сделал. Это был последний раз, когда я видел Дарин, она ушла и крик смолк.

– Значит, и ты не знаешь, что стало с лейтенантом? – риторический вопрос, Дарин это понимала.

– Точно не знаю, но если вспомнить что они сотворили с тобой… мы ведь видели отчет полиции… хотя, ты выжила, возможно, и она тоже. В любом случае, мы возобновили поиски. Может и она где-то прячется.

Дарин кивнула. Ей больше не хотелось говорить об Отряде Милосердия и еще больше не хотелось говорить о Раи Йенсен. Наверное, это ужасно с ее стороны, но Дарин ни в коем случае не хотела ничего вспоминать об Отряде Милосердия, о людях, которые пошли на смерть по ее приказу… Зачем ей пытаться вспомнить то, что прошло? Мертвое должно оставаться мертвым.

Выжатые и опустошенные после этого разговора, они разбрелись по комнатам во втором часу ночи. Дарин не могла спать, не могла даже прилечь на постель, она сидела в кресле, ранее облюбованном Титом, и думала. И чем больше Дарин думала, тем четче понимала две вещи, первая: она может вернуть воспоминания, если захочет, вторая: она ни в коем случае не станет этого делать. Этого требовал простейший инстинкт самосохранения, только так она сможет сохранить целостность своей личности и хотя бы относительно здоровую психику.

В этот раз Дарин хорошо выспалась, не смотря на ночной разговор и то, что проспала она всего часа три. Рана только слегка ныла и чесалась, должно быть хорошо заживала. Когда остальные проснулись, Дарин уже ждала их на кухне, попивая кофе. Обитатели дома собрались на запах напитка и как-то неловко переминались у стола, с некоторой тревогой переглядываясь.

– Расслабьтесь, я не собираюсь истерить или впадать в спячку, – Дарин говорила спокойно и твердо, будто знала, что их это успокоит, – в ближайшее время – точно.

Кейко тихо выдохнула, а Тит улыбнулся, Эдгар хмыкнул, и все трое уселись за стол, где их ждали чашки с кофе и слоенные пирожные.

– Выступаем через час, – предупредил Эдгар, набивая рот пирожными.