Текст книги "Криминальный гений"

2
Аптекарь. Доктор

2006–2008… Последняя надежда Чарльза Шульца… Прабхакара Тумпати открывает для себя заманчивые перспективы RX Limited.

Летом 2006 года Чарльз Шульц бился как мог, лишь бы удержаться на плаву. Семидесятичетырехлетний предприниматель из Ошкоша, штат Висконсин, всю сознательную жизнь посвятил аптечному делу. Он открыл свой первый магазин лекарств больше сорока лет назад, в начале 1960-х. Вместе с женой Джинн он сделал солидным предприятием эту аптеку на причудливой улице в центре Ошкоша, города, расположенного по западному берегу озера Виннебаго. В восьмидесятые он купил еще один магазин, «Медсин Март», на 130 миль южнее Ошкоша, в городе Монро. На протяжении десятилетий Шульц, который даже в пожилом возрасте сохранил безукоризненную осанку, напоминающую о давних днях в колледже, пользовался среди земляков славой щедрого хозяина, преданного своей семье и загромоздившего дом книгами.

В последние несколько лет, однако, судьба словно ополчилась против него. Дело переживало резкий упадок, по мере того как крупные сетевые аптеки стали вытеснять независимые магазины вроде «Шульц Фармеси» и «Медсин Март». Если раньше доходы от бизнеса были достаточны, чтобы Шульц позволил себе купить загородный дом, то теперь он продавал товары ниже стоимости, чтобы сохранить покупателей. На семью обрушились проблемы со здоровьем. Сын, страдающий от тяжелого психического расстройства, нуждался в постоянном уходе. У самого Шульца произошло несколько сердечных приступов, отчасти из-за стресса, вызванного хлопотами о выживании дела и часами, проведенными в поездках туда и обратно между Ошкошем и Монро в уже преклонные годы.

Летом 2006 года внезапно пришло спасение. Шульц получил по факсу неожиданное письмо от незнакомой ему компании Alphanet-Trading, судя по адресу, из Коста Месы, штат Калифорния. Ему предлагали воспользоваться следующей увлекательной возможностью: Alphanet мог увеличить продажи с прилавков Шульца, посылая ему рецепты по интернету, и без всяких затрат с его стороны. Его роль должна была быть самой простой. Если он согласится сделать свой магазин одной из аптек Alphanet, компания предоставит ему полностью оснащенные всем необходимым компьютеры и столько интернет-заказов, сколько он в состоянии обслужить. Все, что ему нужно сделать, это зарегистрироваться в системе компании, принимать заказы в соответствии с настоящими рецептами, выданными американскими врачами, и отправлять лекарства, используя счет Alphanet в FedEx. За все препараты он будет получать возмещение банковским переводом плюс 3,50 доллара за каждый выполненный заказ.

Сперва Шульц пренебрег письмом, подозрительно напоминавшим мошеннические схемы моментального обогащения. Но когда ему пришлось затянуть потуже пояс в следующем месяце, он передумал и осведомился в интернете, насколько надежными были эти обещания. По веб-сайту Alphanet предложение показалось вполне законным. Рядом с фотографией нескольких дружелюбных деловых людей объявление напоминало то, что содержалось в письме:

«Alphanet-Trading – Ваш партнер в торговле через Интернет! Мы поддерживаем контакты с аптеками в нескольких штатах, чтобы обеспечить выполнение заказов.

Наша программа заказов по электронной почте, по сути, является программой продажи медикаментов людям, уже приобретавшим их по рецептам. Наши клиенты обязаны уведомлять своих постоянных врачей о том, что принимают заказанные лекарства.

От них также требуется проходить полное медицинское обследование у своего врача каждые полгода»

Шульц был заинтригован и позвонил представителю компании, телефонный номер которого был указан в письме. Он рассказывал потом, что данное предложение заинтересовало его, но все еще были сомнения относительно этичности сделки. Сотрудник компании быстро успокоил. В торговле медикаментами происходит настоящий бум цифровых аптек, сказал Шульцу его собеседник, пациентам дешевле пользоваться их услугами, чем все время обращаться к врачам за новыми рецептами при хронических заболеваниях. Alphanet дает небольшим аптекам возможность завоевать место на рынке и при этом помочь больным. Представитель компании выслал Шульцу копии лицензий, которыми обладали доктора, выписывавшие рецепты для них в Интернете. Он также подчеркнул, что Alphanet не продает контролируемые вещества, а специализируется на болеутоляющих, не подлежащих контролю, таких как ультрам, сома и фиорицет. «Если интернет-аптека просит вас отправить покупателю подконтрольные лекарства, лучше копите на адвоката, – добавил он, – потому что то, что вы сделаете, будет противозаконным». Чтобы показать Шульцу, что ему нечего боятся, представитель компании дал ему телефон бывшего агента УБН во Флориде. Шульц позвонил, и этот человек подтвердил, что Alphanet занимается совершенно легальным бизнесом.

Теперь Шульц успокоился и зарегистрировался в Сети. Компьютеры были доставлены FedEx вместе с инструкциями по их установке. И уже вскоре работники Шульца отправляли столько заказов, принятых через Интернет, сколько только могли. «Я приходила утром. У меня была программа, открыв которую, я получала заказы, – рассказывала позднее одна техническая сотрудница. – Я распечатывала текст заказа, бланк для выписки счета, ведомость о доставке и ярлык FedEx». Потом она передавала ярлыки фармацевту, который находил лекарство и отправлял его в упаковке FedEx.

Как и обещал представитель компании, каждый заказ сопровождался именем лицензированного врача, выписавшего рецепт. Техники Шульца замечали, что часто подписи принадлежали докторам из Пенсильвании, но в остальном почти ничего не знали о них и никогда не общались с ними. «Alphanet предоставлял нам копии их лицензий, а мы старались отслеживать, чтобы пациенты не получали больше лекарств, чем предписано врачом», – сказал Шульц. Аптека чрезвычайно редко связывалась с интернет-покупателями, если не считать одного звонка из-за неполученного заказа. Покупателя переадресовали в службу работы с клиентами компании Alphanet.

По словам Шульца, Alphanet сдержала все обещания, и это быстро развеяло угрозы, нависшие над его предприятием. На счет аптекаря поступали переводы от гонконгской компании под названием East Asia Escrow Limited. Сначала десятки тысяч долларов в месяц, потом в неделю. Шульц задумывался о том, что кто-то, стоящий во главе всего дела, должно быть, зашибает огромные деньги. Но у него не было никаких соображений относительно того, кто это. Представители Alphanet, с которыми он разговаривал по телефону, носили имена типа Уилл Моррис, Майк Гилмор или Сэм Кент и никогда не сообщали, где они сами находятся или каково число лиц, работающих на их организацию. Не объяснили они и того, почему деньги приходили от East Asia Escrow Limited. Не упоминали, что Alphanet – то же самое, что и RX Limited. Да и если бы сказали, это прозвучало бы для Шульца просто еще одним ничего не говорящим названием сетевой компании, которая к 2008 году отправляла миллионы долларов на его счет. «Люди из Alphanet говорили, что все законно, – сказал Шульц, – и я хотел им верить».

Тогда же, когда Шульц старался выйти из затруднительного финансового положения в конце своего жизненного пути, доктор Прабхакара Тумпати, едва вступив на свой, бился над той же проблемой. В 2008 году Тумпати закончил ординатуру в Эбингтонской Мемориальной больнице и начал самостоятельно работать как медик. Нельзя сказать, что путь Тумпати к карьере врача был самым заурядным. Он родился в крестьянской семье в глухой индийской деревне в Нагулапалли, образование начал получать в местной школе с земляным полом и без электричества. Отец Тумпати исповедовал индуизм, а мать христианство, что в этой части Индии было необычным сочетанием. Родители воспитали Прабхакару как христианина. Его дед по матери обратился в эту веру после того, как она в детстве перенесла тяжелую болезнь. В семье считали, что исцеление пришло, когда ее мать, бабка Прабхакары, по совету одного крестьянина, стала молиться Иисусу. Христианская вера сыграла роль и в жизни самого Тумпати: местный священник предложил отправить мальчика в школу-пансион в деревне поблизости от его родной. Этим пансионом руководил врач-миссионер из Соединенных Штатов, приехавший из Пенсильвании. Отсюда Тумпати благодаря своим способностям и неустанному трудолюбию отправился в индийскую медицинскую школу высшего разряда, после нее работал в Норвегии и затем в Эбингтонской Мемориальной больнице. То, что он получил место в родном штате собственного наставника, подтверждало, как казалось Тумпати, могущество Божьего Промысла.

Однако теперь обучение Тумпати было полностью закончено и ему предстояло пробиваться самому на американском рынке труда. Год назад у него родился сын, и тогда они с женой решили, что она, работавшая программистом, должна уволиться и посвятить себя заботам о ребенке. Поэтому все расходы легли на плечи Тумпати, включая залог за новый дом. Сразу после ординатуры он нанялся на две работы сразу, одна – помощником врача в больнице, открытой одним другом, другая – в компании, где он занимался проверкой результатов тестов на наркотики, полученных из разных уголков страны.

Как только Тумпати понял, что справляется с обязанностями в обоих местах, то занялся поисками дополнительного заработка. Он всегда считал себя человеком, сведущим в технике. Еще когда его приняли на стажировку, в этот трудный период, наводящий особый страх на иностранных студентов, он создал интернет-форум Residentscafe.com, где отвечал на вопросы выпускников медицинских школ о системе требований в ординатуре. Число зарегистрированных пользователей сайта перевалило за шесть тысяч. Тумпати также был создателем сайта WikiMD.org, медицинской энциклопедии наподобие Википедии, с добровольным совместным авторством статей. Поэтому естественно, что теперь он ориентировался на дополнительную работу в Сети. На форуме под названием «Медицинская работа дома» он увидел объявление о вакансии в некой неизвестной ему компании RX Limited.

Представитель RX Limited, использовавший имя Аарон Джонсон, объяснил, когда Тумпати ответил на объявление: он должен будет просматривать анкеты, полученные от пациентов, которые заказали лекарства в Интернете и, если все в порядке, приписывать им запрошенные препараты. Для Тумпати идея «телемедицины» была не в новинку – расцветающей сферы деятельности, в рамках которой услуги врачей оказывались пациентам по Интернету. Модель работы RX Limited виделась ему как преодоление границ, как дальнейшее расширение того, чем он уже занимался, проверяя результаты тестов. Оплачивались сами рецепты: два доллара за штуку.

Какие бы вопросы ни вызывал у Тумпати процесс выписки рецептов по анкетам, представители RX постарались ответить на них, уверяя, что для них «более сорока других врачей делают то же самое, и такая выписка имеет полную силу и вполне законна», по словам Прабхакары: «Они заверили меня в том, что имеют дело только с веществами, не контролируемыми УБН, а все пациенты ежегодно проходят осмотр у своих докторов». Он согласился.

RX Limited предложила ему создать логин для входа на сайт, где он получал доступ к анкетам клиентов и их заказам. Он прочитывал ответы пациента, одной кнопкой отмечал анкету как удовлетворительную или подлежащую отказу и переходил к следующей. Ничего не могло быть проще. Никаких приемных, заполненных больными, никаких формуляров страховки, которые надо заполнять. Тумпати полагал, что покупатели RX Limited – люди, которым уже поставлен диагноз и которым нужно приобрести лекарства, уже выписанные им однажды. «Мне казалось, что это прекрасная возможность не только оказывать услуги большому числу пациентов, – рассказал Тумпати, – но и заниматься медицинской помощью такого рода в свободное время».

Как оказалось, еще и прекрасная возможность великолепно зарабатывать на частичной занятости. Вскоре он уже получал достаточно денег, чтобы покрывать все расходы и откладывать на собственную практику в будущем. И что даже более важно, отсылать кое-какие деньги в Индию, помогать парням в той миссионерской школе, которая помогла ему выбраться из своей глухомани.

Разделенные тысячей миль, Тумпати и Шульц не подозревали, что реальность одного из них связана с реальностью другого. Они были просто живыми узелками огромной паутины, созданной третьим лицом, каждый из них – не способный заглянуть за пределы того переплетения нитей, в котором находился сам. И ни один не придал значения одному запросу о покупке лекарства, переданному этой сетью 27 августа 2008 года. Сначала он дошел до Тумпати – заказ от покупателя по имени Сара Джонсон, размещенный на сайте cheaprxmeds.net, а затем переброшенный через систему RX Limited на монитор врача-индийца. Клиентке нужны были девяносто таблеток фиорицета, торговая цена 170 долларов. На медицинскую анкету Сары Джонсон Тумпати потратил не больше нескольких секунд. Как причину покупки клиентка указала «мигрень», то есть то, против чего фиорицет обычно и прописывают. Тумпати отметил заказ как одобренный и отослал в пространства цифрового мира. Через несколько часов после виртуального путешествия через Канаду и Израиль на Филиппины и обратно, заказ прибыл на экран компьютера в аптеке Чарльза Шульца «Медсин Март» в Монро, штат Висконсин. Технический сотрудник увидел его и поставил в очередь на выполнение. Аптекарь в белом халате взял зеленую бутылочку, наклеил ярлык с именем Тумпати, точное число продолговатых таблеток скользнуло в горлышко, и бутылочка оказалась в конверте FedEx. На заранее напечатанной этикетке стоял адрес почтового ящика конторы FedEx в Миннеаполисе, на той же улице, что и офис Управления по борьбе с наркотиками.

3
Репортер

2013–2015… Рэмбо арестован… Убийство и метамфетамин… Таинственный Пол Леру… Юрист и сделка.

«Сегодня мы заявляем об аресте Джозефа Хантера», – произнес с возвышения утром 27 сентября 2013 года Прит Бхарара, одетый в темный костюм и узорчатый галстук прокурор Соединенных Штатов в Южном округе Нью-Йорка. В зале для прессы в центре Манхэттена защелкали фотографы. С телевизионных камер за их спинами велась трансляция о пресс-конференции Бхарары для международных новостей. «Леденящие кровь обвинения в тексте сегодняшнего постановления как будто бы взяты со страниц романа Тома Клэнси, – сказал Бхарара. – Строки обвинения говорят об интернациональной банде снайперов-наемников, использующих свою подготовку в элитных отрядах для осуществления преступных замыслов».

Тем утром федеральный суд огласил обвинительный акт, в котором четко очерчивались упомянутые преступные замыслы. Хантеру, сорокавосьмилетнему ветерану американской армии, вменялась в вину организация международного ударного отряда, состоявшего из бывших американских, польских и немецких солдат. Их задачей было устранение агента УБН и его информатора по приказу колумбийского наркокартеля, они должны были получить 800 000 долларов. «Нынешние аресты, – объяснил Бхарара, – это удачное завершение смелого расследования, имевшего глобальный характер в мире и проведенного обыкновенными сотрудниками правоохранительных органов, агентами Отдела спецопераций УБН». Тайская полиция задержала Хантера двумя днями раньше, в укромном явочном месте на поле для гольфа в Пхукете. В то самое время еще двое участников отряда убийц были взяты в Либерии, когда они готовились к нападению. Четвертого и пятого наемников поймали в Эстонии, где они обеспечивали безопасность доставки партии наркотиков в США. Всех пятерых ожидала экстрадиция, чтобы предстать перед судом в Нью-Йорке.

Заявление прокурора попало в заголовки по всему миру, не в последнюю очередь из-за прозвища Хантера – «Рэмбо», по словам представителей суда. Когда я прочитал обо всем этом на следующее утро, я не мог не согласиться с Бхарарой: было похоже на вымысел романиста. Заинтригованный, я вышел в Интернет и скачал обвинительный акт. Из него я узнал, что параграфы этого судебного заключения напоминали литературный вымысел отчасти потому, что и были, в некотором смысле, им. Вся затея – заказное убийство агента УБН, наркосделка – оказалась тщательной инсценировкой, своего рода провокацией. Тех двоих, которых намеревались убить Хантер и его команда, вообще не существовало. Их выдумали в УБН, ставя хитроумную ловушку отряду Хантера, вовлекая их в организацию покушения на жизнь фантомных персонажей.

Большая часть дела не предавалась федеральным судом огласке, но в постановлении изображался тайный мир аморальных наемников, действовавших с полнейшей безнаказанностью и недолго думая бравшихся за организацию убийств. На записях, сделанных УБН посредством микрофонов, спрятанных на пхукетской конспиративной квартире Хантера, он инструктировал своих солдат относительно заданий, полученных от мнимых колумбийцев, в том числе о заказных убийствах, которые он называл «премиальной работой». «Это работа что надо, – наставлял он своих бойцов. – Ты видишь в кино Джеймса Бонда и говоришь: «О, ну такое я бы тоже сумел сделать». Что ж, давай, давай сделаем теперь». Он хвастался премиальной работой, которую ему уже доводилось выполнять в прошлом или для выполнения которой ему случалось нанимать других, включая, как уточнялось в акте, «организацию убийств двух женщин-риелторов».

История с провокацией приобретала в моих глазах гнусный облик. Но меня мучил вопрос: почему УБН придавало такое большое значение Хантеру? Забрасывало ли Управление наобум крючки по всем злачным местам мира, предлагая совершить убийство в надежде, что кто-нибудь да клюнет? Или они как-то сами вышли на Хантера и поставили себе целью поимку именно его?

Потом обстоятельства стали еще более странными. Через два месяца после пресс-конференции, в ноябре 2013 года, Южный округ объявил еще об одном сенсационном аресте. На этот раз – группы подозреваемых в том, что они планировали ввозить огромными партиями в США северокорейский метамфетамин. Опять задержания последовали за провокацией, подготовленной УБН, использовавшим подставных членов колумбийского картеля. Опять аресты в Пхукете. Опять бо́льшая часть уголовного дела не подлежала огласке, много было скрытого от глаз общественности, даже американской. Департамент юстиции, казалось, вновь жаждал произвести фурор. «Метамфетамин опасный, потенциально смертельный наркотик, где бы он ни производился, – говорилось в заявлении Бхарары для прессы. – Если он оказывается где-то рядом, возникает серьезная угроза здоровью населения, откуда бы он ни взялся, из Нью-Йорка, из другого штата или из Северной Кореи».

Меня поразило, сколько общих обстоятельств было у двух нашумевших расследований, и я стал внимательно сопоставлять обрывки сведений, которые обнаружил в обоих обвинительных актах. Ни в одном из них не было указаний на второе дело, но в каждом упоминали некого неназванного человека, вовлеченного в аферу, он обозначался по-разному, «партнер по наркоторговле» или «Лицо-1», и все выглядело так, что это сотрудничавший со следствием свидетель. Я не мог понять, об одном ли и том же таинственном незнакомце идет речь в двух актах. Но участники обеих групп были задержаны в один и тот же день в Таиланде, следствие вели одни и те же прокуроры США. Несколько дней спустя «Вашингтон пост» сослалась на анонимный источник в Управлении, утверждавший, что между Хантером и Северной Кореей существует связь, но никто, казалось, не ухватился за эту зацепку.

Когда я сам погрузился в изучение дела, то начал понимать, почему. Я едва копнул, как наткнулся на непробиваемый, как мне показалось, слой гранита. Я знал, что в УБН не слишком любят болтать о ведущихся делах, и те два, о которых идет здесь речь, не исключение. Пресс-секретарь Управления, с которым я связался, ответил: «Сожалею, Эван, но, увы, на данный момент нет никакой информации, которую мы были бы готовы подтвердить, отрицать или обсуждать прямо сейчас». Адвокаты со стороны защиты часто высовываются, чтобы заявить о невиновности клиентов, но на этот раз юристы с обеих сторон хранили молчание. Некоторые соглашались встретиться наедине вне офиса и поговорить не для записи. Так получилось, что один из юристов, которому я звонил, просто сам взял трубку у себя в офисе. Он вышел из дела и, по собственным словам, не хотел говорить о нем. Я сумел затянуть разговор настолько, что успел спросить о загадочном «Лице-1», стоявшем в центре событий. Он рассмеялся: «Ищете Кайзера Сёзе?» – напомнил он мне о неуловимом властелине преступного мира из фильма «Обычные подозреваемые». Потом он порекомендовал мне обратиться к новому адвокату в деле и закончил разговор. Тот адвокат не стал отвечать на мои вопросы.

И потом, внезапно, прозвучало имя – Пол Леру. В конце 2014 года анонимный служащий УБН слил сведения репортеру «Нью-Йорк таймс» Алану Фойеру, осаждавшему федеральный суд, где должно было рассматриваться дело Хантера. «Лицом-1», как открыл Фойеру этот служащий, называли южноафриканца – некоего программиста Пола Калдера Леру, который являлся кем-то вроде босса международного картеля. Служащий УБН определил Леру как «Виктора Бута на стероидах», имея в виду хорошо известного мирового торговца оружием, которого судили в Южном округе Нью-Йорка в 2011 году. Леру, согласно сообщению анонима из УБН, – это компьютерный гений, создавший целую империю, продавая рецептурные лекарства в Интернете, и затем вложивший прибыль в международную преступную деятельность от торговли оружием до заказных убийств. Он оказался также тем самым человеком, через которого бригада Джозефа Хантера была связана с людьми, контрабандой вывозящими метамфетамин из Северной Кореи. Все фигуранты работали не на Хантера, а на Леру. А теперь, похоже, Леру переменил сторону и помогал государству прижать их.

На какое-то мгновение показалось, что тайна, за разгадкой которой я охотился, раскрыта. Однако через несколько недель заголовки, интересовавшие меня, исчезли, сменившись вниманием к теракту во Франции и к первому этапу президентской кампании, итогом которой стало избрание Дональда Трампа. Обнаружение Леру отступало в тень перед более важными вопросами. А именно, откуда он вообще взялся и как южноафриканскому компьютерщику удалось построить собственный глобальный картель? Почему власти отказывались называть его имя и почему потом допустили утечку? И где он теперь?

Я загорелся идеей выяснить.

Когда я попытался отмотать назад историю Леру, я сперва потерял из виду ее границы, сами ее очертания. Я потратил добрую часть года на то, чтобы раскусить его, используя то же средство, что и ему давало возможность управлять своим аптечным бизнесом, – Интернет. Поздно ночью, когда жена ложилась спать и когда спала наша новорожденная дочь, я открывал ноутбук и начинал блуждать в темном лесу данных. Первые намеки на присутствие Леру были тусклыми, сбивающими с толку. Его именем называлась флоридская компания, упомянутая в 2008 году в жалобе Федеральной коммуникационной комиссии как компания, распространяющая звонки рекламного характера по телефонам из национального списка абонентов, попросту спам. Его электронный адрес был привязан к сайту торгующей оружием фирмы из Манилы «Ред Уайт энд Блу Армз». В базе данных гонконгской компании содержалась информация о том, что Леру основал в 2006 году компанию «Нэт Трейдинг Лтд.», затем, в 2008-м, изменил ее название на «Эйджекс Текнолоджи» и, наконец, передал право собственности на нее некоему Робсону Танданайи. И еще я узнал, что в 2006 году Леру основал в Британии другую «Эйджекс Текнолоджи», с голландским адресом, и потом тоже передал ее Танданайи.

Каждый подобный фрагмент информации приводил меня к дюжине других, пока я не начал чувствовать, что ввязался в изощренное подобие детской игры «Концентрация». Мне нужно было найти одну ключевую деталь, вытащить ее из общей мешанины и ждать в надежде, что подвернется другая. Я перебрал много тех же карточек игры, что Брилл и Холдрен шесть лет назад. Подобно им я начал с сайтов, имевших отношение к RX Limited, коммерческой империи Леру, специализирующейся на рецептурных лекарствах. Вначале несколько сайтов, потом сотни, в конце концов – тысячи. Регистрация этих сайтов менялась год от года, с филиппинской на американскую и в обратном направлении. Во многих регистрационных данных фигурировал один и тот же адрес: Отделение 1401 здания BDO, Пасео Де Рохас, Макати Сити – то есть в богатом деловом и торговом районе Манилы. Поиск по этому адресу в свою очередь привел к ряду колл-центров на Филиппинах с названиями Call Xtreme, Dial Magic и Global I-Net Bridge. Скоро память моего компьютера заполнилась данными о связанных между собой узловых пунктах, разбросанных по США, Панаме, Великобритании, Нидерландам, Румынии, России и Филиппинам. Я нашел десятки компаний, в которых играет какую-либо роль Леру, с такими же непроницаемыми для меня названиями, как и сам Леру: «Сазерн Эйс», «Ла Плата Трейдинг», «Мартиниус Трейдинг», «Уилекс», «Джи-Экс Порт», «Сайком Тек», «Альфа Нетуоркс»… Просто невероятно, что один человек мог приложить руку ко всему этому.

Однажды ночью в октябре 2015 года я изучал возможную связь одного адреса электронной почты, который нашел, [email protected], с почившей программистской компанией SW Professionals. Тот же адрес оказался на инструкции по применению шифровальной программы «Шифрование для масс», или E4M[1]1
  Encryption for the Masses (E4M) (рус. шифрование для масс) – свободное программное обеспечение для шифрования диска семейств операционных систем Windows NT и Windows 9x. – Примеч. ред.


[Закрыть]. Задачей программы была защита компьютерных данных от пытливых глаз правоохранительных организаций и властей. Я нашел старый сайт, посвященный E4M, и выяснил, что он поддерживался раньше австралийской фирмой World Away Pty. В регистрационном формуляре World Away ее владельцем значился Пол Калдер Леру из Зимбабве. Сама программа E4M давно вышла из употребления, но ее код стал основой более известной шифровальной программы, одной из известнейших, TrueCrypt, пользующейся всеобщей любовью, от Эдварда Сноудена, разоблачителя тайн Агентства национальной безопасности, до террористов из ИГИЛ. Итак, обнаружилось, что Леру имел отношение и к ней, хотя бы косвенное. Выводы отсюда следовали самые ошеломляющие. Леру не какой-то доносчик, пролагающий себе путь на вершину тайной организации. И не просто хитроумный строитель сети в Интернете, торговавшей таблетками. Леру – человек достаточно интеллектуальный для того, чтобы написать кодирующую программу, которую лучшие хакеры на службе американского правительства не смогли взломать.

К концу 2015 года я обладал достаточной информацией о Поле Леру, но мои списки имен и компаний еще не давали окончательной картины структуры его организации. На мое счастье, был еще один судебный процесс, связанный с Леру и начатый против сети по торговле рецептурными препаратами. В 2014 году в Миннеаполисе большое жюри вынесло обвинительное заключение в отношении одиннадцати сотрудников и партнеров RX Limited, и еще несколько ожидали суда. Я не мог сообразить, почему местом действия стал Миннеаполис. Но благодаря этому процессу, по меньшей мере, появились новые юристы, которым я мог позвонить. Ведущие дело чиновники Департамента юстиции, как и ожидалось, говорить отказались.

В октябре на мой звонок наконец ответил один адвокат со стороны защиты по имени Джо Фридберг. Он был, вероятно, самым известным адвокатом, защищавшим обвиняемых в Городах-близнецах[2]2
  Миннеаполис примыкает к Сент-Полу, столице штата Миннесота и второму городу по величине. Вместе они образуют столичный район «Города-близнецы» (Twin Cities). – Примеч. ред.


[Закрыть]. Фридберг и другой юрист-тяжеловес Роберт Ричмен выступали на стороне израильтянина Морана Оза, одного из одиннадцати подсудимых на процессе против RX Limited. Согласно обвинительном акту «Моран Оз, он же Рон Оз, он же Рон Мартин, был жившим в Израиле партнером RX Limited и вел переговоры с фармацевтами, выполнявшими заказы клиентов RX Limited, и осуществлял срочные банковские переводы им». Озу вменялись в вину 83 случая мошенничества посредством почты и иных средств связи и незаконное распространение контролируемых веществ. В заключении он был охарактеризован как ключевая фигура в огромной цифровой сети, ответственной за выдачу гражданам США миллионов доз болеутоляющих, которые вызывают зависимость.

«У меня не особенно много информации, которой я мог бы поделиться, – начал Фридберг. – Это очень странное судебное дело». Его, как и меня, смущала черная дыра, окружавшая Пола Леру: «Власти не хотят ничего нам сообщать. Они приговаривают всех этих парней, но не трогают того парня, на которого они работали и который все затеял. Хотелось бы, по меньшей мере, знать, где он сейчас и где он был раньше». От государственного обвинителя Линды Маркс, юриста из округа Колумбия, толку тоже было немного (загадочным выглядело и то, что делом занимается прокурор из Вашингтона, а не федеральные юристы в Миннеаполисе). Маркс сказала Фридбергу, когда мы ей позвонили, что не имеет никакого представления о том, где находится Леру. Разговор завершился, а я почти ничего нового не узнал.

Через неделю мне позвонил Фридберг и предложил: «Обычно я не позволяю клиентам говорить с журналистами до суда. Но сторона защиты блуждает в потемках, поэтому мы решили пойти на риск». Они позволят мне взять интервью у Оза при условии, что я не буду называть его имени до суда, который назначен на июнь 2016 года, то есть через семь месяцев. Они надеялись, что благодаря зацепкам, которые, возможно, даст мне Оз, я найду сведения, проливающие свет на все дело, и опубликую их, а сторона защиты использует.

Через несколько недель я приземлился в Миннеаполисе и забронировал комнату в отеле в центре города. Отель соединялся со зданием, где находилась контора Фридберга, надземным туннелем. Когда на следующий день адвокат вошел в приемную, он производил впечатление остроумного человека. Чувство юмора сослужило ему хорошую службу на процессах по многим громким уголовным делам в Миннеаполисе. Вскоре прибыл и Ричмен, казавшийся молчаливым и сдержанным рядом со своим красноречивым партнером. Однако Ричмен взял на себя немалый груз трудной работы в связи с предстоящим судом. Когда мы сели за длинный деревянный стол друг против друга, он сказал: «Это необычное разбирательство. В деле миллион документов и, вероятно, десятки миллионов страниц» – так много, что они должны были прибегнуть к помощи одной частной компании, чтобы сформировать базу данных.

Оз появился через несколько минут. Опрятный и стильный мужчина слегка за тридцать с темной бородой и в ермолке. Для человека, против которого выдвинуто больше восьмидесяти пунктов обвинения в федеральном суде, он был на удивление спокоен. Только маленький электронный браслет вокруг щиколотки, полуприкрытый штаниной дизайнерских джинсов, выдавал то непростое положение, в котором он очутился. Несколько минут он с Фридбергом и Ричменом обсуждал условия, которым он должен был подчиняться по решению суда. Задержавшись в Миннеаполисе на полтора года, он рассчитывал на щедрость местной еврейской общины, предоставившей ему жилье и автомобиль. Затем он сел напротив меня и рассказал свою историю с самого начала.