Текст книги "Перо Демиурга. Том I"

Мольба.

– Не. Трогай. Дочь.

– Не путай меня с собой, – оскалился Гвинден. – Я не убиваю детей и невинных.

Боёк молота упал на лицо Арканиэля, превращая его во влажный паштет. Тело в залитых кровью одеждах дрогнуло в последний раз.

И застыло.

– Никогда нельзя быть слишком осторожным, – заметил тёмный эльф и рассёк мечом, словно кнутом, шею. Раздробленная голова отделилась в потоках крови.

– Нужно уходить, – промолвил Гурдар. – Я перестарался с силой удара.

– Возможно, но внизу всё тихо. Слуги живут на первом этаже, а комната дочери достаточно далеко отсюда. Все обитатели ещё спят.

Его руки при этом обшаривали убитую охрану, закидывая оружие и доспехи в сумку.

– О, хороший лук. В хозяйстве пригодится.

После чего он подступил к луже крови, обмакнул в неё палец и начал выводить слова прямо на стене над кроватью. Закончив, вытащил из сумки нож и наклонился к мертвецу. Попытался подхватить отрезанную голову, но она буквально разваливалась на части от малейшего касания, как размороженный фарш. Чертыхнувшись, тот отступил.

– Ладно, месседж и так понятен, – невнятно пробурчал дроу. – Хотя с прибитой к стенке башкой было бы эффектнее.

– Я же говорил! – неодобрительно прошипел орк. – Узоры для владык Бездны!

– Это не для демонов, дубина. Для его хозяйки, – лицо тёмного эльфа перекосила мрачная улыбка.

Охотник всё так же недовольно оглядел страшное послание над кроватью, но промолчал.

Я ТОЛЬКО НАЧАЛ

Иногда ему казалось, что дроу маленько помешался. Он явно пережил какие-то ужасные вещи, заставившие его выплёскивать свой гнев на тех, кого остроухий считал виновниками своих бед. И это желание бывший плотогон прекрасно понимал.

Жестокий мир беспристрастно ломал всех, попавших в его жернова, и пострадавшие находили свои собственные способы справиться с болью, страхом и горечью. Сдаться или бороться, выбор каждый делал для себя сам.

Чужое прошлое оставалось для Гурдара загадкой. Сама Фурия не делилась историей своего избранника, а орк и не спрашивал. Поэтому ему оставалось только гадать, что вызвало такую неприкрытую ненависть тёмного эльфа к его врагам.

Дверь снова распахнулась без видимой причины.

– Зачем? – спросил Гурдар.

– Разбужу слуг. Не хочу, чтобы его нашла дочка, – пожав плечами, ответил спутник. – Ни к чему ей это видеть.

Уходили они тем же путём, и в дороге орк думал лишь об одном.

Месть – это багровый круг без конца и края. Поквитавшись сегодня, он разрушил ещё одну жизнь, навеки разбив сердце дочери своего врага. Возможно, через пять-десять лет дева придёт за ним, как он пришёл за её отцом. С чёрной горечью в сердце и ненавистью в глазах.

Что ж, она будет в своём праве.

Глава 3
Гвинден

 
I can see the mountain over me, the Serpent Hollow
The silent fortress underneath
I sway
To the beat of our decay, the light of other days
And fireside the black island, the toxic sand
Dancing city lights glowing against the sky
Snowing, shimmering, shinedust in our eyes
 
 
I walk across the dead train yard
Remembering who we are
I look inside and in my heart
We're never far apart[13]13
  Machinae Supremacy – Dark City.


[Закрыть]
 

Мы услышали тревогу, уже когда покинули обитель Арканиэля, перейдя мост и свернув на широкий проспект. Именно тогда охотничьи рожки или что-то максимально похожее отчаянно разорвали ночную тишину эльфийской столицы.

Убедившись, что вокруг нет ограничивающих чар, протянул свиток Гурдару. Тот машинально принял его и попытался заговорить.

– Потом, – нетерпеливо прошипел я.

Слава кутикулам Эстрикс, что орк послушался и не стал спорить. Он споро треснул печатью, исчезая в ночной тьме. Не отставал от него и я. Ощутил, как Астральный прыжок оборачивает меня чем-то вроде защитной плёнки из маны. Ощутил прокол в реальности, который засасывает моё тело.

Пусть сам перенос объективно занимал считаные мгновения, субъективно он воспринимался достаточно продолжительным. Словно чесотка от упавшего на нос волоса в кресле парикмахера или ожидание лифта с переполненным мочевым пузырём. Секунды, растянутые в бесконечность. Настоящая пытка Сизифа.

Меня тащило по изнанке Виашерона, и я прекрасно видел, что собой она представляет место весьма неуютное. И как только раньше не замечал? Может, и не варп, сводящий с ума и добавляющий новые любопытные отверстия на теле, но и не уютный чердак у дедушки на даче.

Нечто максимальное потустороннее и чуждое обычному человеку.

Теневой сдвиг вытягивал цвета из окружения, но всё же не делал мир монохромным. Зато именно таким виделась мне обратная сторона Виашерона. Я различал лишь оттенки серого и чёрного.

…И они беспрестанно двигались.

Какая-то жизнь существовала в этой реальности, и я совсем не горел желанием столкнуться с ней нос к носу. Интуиция подсказывала, что вряд ли я попал в Бездну. Её, наверняка, не получилось бы ни с чем перепутать, судя по уже встреченным обитателям этого гостеприимного места.

Полёт занял меньше двух секунд и выплюнул моё тело на околицу Рунсвика. Здесь меня терпеливо дожидался Гурдар. Он выглядел… потерянным. Такое бывает, когда долго идёшь к какой-то цели, а достигнув её, не знаешь, как дальше жить.

– Ты как? – спросил я, не сумев подобрать ничего умнее.

Охотник встряхнул головой и перевёл на меня внимательный взгляд. В первые часы нашего знакомства мне казалось, что он представляет собой эдакого образцового бесшабашного и не слишком умного орка. Во всяком случае поход в Стойбище Клана Пещерных Медведей поначалу оставил у меня именно такое впечатление.

Однако проведённое вместе время всё сильнее разубеждало меня в этом представлении. Теперь Гурдар виделся мне фигурой закрытой и неглупой. Он проживал какие-то вещи в себе, не показывая виду. Именно поэтому по незнанию его можно было принять за дурачка, у которого на уме только простые житейские радости.

А ещё наши отношения, безусловно, обострил тот факт, что он видел моих клонов под Одержимостью ракшаса. В этом описание способности не соврало. Местные жители не жаловали демонов от слова «совсем». Поэтому напряжённость с его стороны ощущалась даже в моменты затишья.

– Я у тебя в долгу, – глухо произнёс охотник.

– Биткойнами отдашь, – по привычке отшутился я.

Орк моего веселья не разделил.

– Тебе не понять, что значила для меня эта месть, – на лице мужчины заиграли желваки. – Бывали дни, когда лишь она заставляла меня вставать с кровати. Надежда, что я смогу найти тварь, которая виновна в смерти моей Юкхи. Если бы не месть, я давно наложил бы на себя руки, – внезапно признался Гурдар. – И тогда бы не встретился с дочкой…

– О, я понимаю тебя гораздо лучше, чем ты думаешь, – протянул я, изучая ссохшийся сельский дом справа от меня. – Первое, что я познал, оказавшись в Виашероне – это боль. И с тех пор она идёт со мной рука об руку, регулярно напоминая, что здесь нет места слабости. За каждым актом дружелюбия последует предательство, за каждым милосердием – жестокость. Не пойми меня неправильно, именное второе придаёт такую ценность первому. Поэтому я так благодарен вселенной, что смог собрать здесь команду единомышленников, несмотря на всё противодействие.

– В этом твоя сила, – кивнул охотник, – не в умении махать клинком, красться в тенях или даже командовать. Ты объединяешь столь разношёрстных Разумных. Сплачиваешь их. Спаиваешь в единое целое. Одинокую ветку легко переломить, но собери их в вязанку…

Лишь бы этого хватило, чтобы бороться со всеми, кто хочет нашей смерти.

– Чувствуешь ли ты себя иначе? – спросил я.

Гурдар мгновенно понял подтекст.

– Нет, – со вздохом ответил орк. – Единственное, что поменялось, с моих плеч упал груз. Как жить дальше? Ради чего?

– Боюсь, это тебе придётся решать самому.

– Теперь у меня есть дочь… – обретая опору, промолвил Гурдар.

– Хорошее начало. Правда, ты снова перекладываешь смысл на другого. Когда в последний раз делал что-то для себя и ради себя?

Мой вопрос поставил охотника в тупик.

Этот момент я счёл лучшим, чтобы ретироваться. По возвращении в нашу новую комнату обнаружил в ней кровать и шкаф. Похоже, Мирабелла успела сгонять с ребятами в город и приобрести столь необходимую нам мебель.

– Как всё прошло? – не открывая глаз, сонно пробормотала Аврора.

– Отлично. Утром расскажу. Спи, – улыбнулся я, наблюдая за безмятежным лицом девушки.

Вытащив из сумки лук, изучил его.

Рекурсивный лук из благословенного тиса

126 уровень

Редкое

Тип: Лук

Прочность: Высокая

Убойная сила: Средняя

При использовании:

Ощутимо повышает ловкость

Ощутимо повышает выносливость

Ощутимо повышает меткость

Выстрелы обладают повышенной бронебойностью

Циферки канули в лету, и без них новое описание смотрелось как-то даже бедно.

Само оружие[14]14
  Художник – Paul Tobin.


[Закрыть] выглядело просто и не марко. Отполированная древесина, покрытая тёмным маслом, с небольшими металлическими вставками. Плечи не очень длинные, на концах изгибаются вперёд. Отсюда и рекурсивность в названии.

В принципе, весь лук имел скромные размеры. Пригоден для стрельбы и сидя, и стоя, и даже с ездового животного на манер монголов. Не то чтобы я обладал подобным мастерством сейчас. Вот, кстати, чьё оружие он мне напоминал – всевозможных кочевников. Никак не огромные английские луки.

Вместе с самим деревянным красавцем с тела охранника я снял и колчан. Тот был закреплён не на спине эльфа, а на левом бедре у пояса, выдаваясь вперёд под небольшим углом. Поэтому я последовал примеру более опытного лучника. Стрел в нём имелось немного, чуть больше дюжины, пришлось сделать мысленную пометку – докупить при случае.

С исчезновением слотов количество носимого на себе оружия ограничивалось лишь моей фантазией и физической выносливостью. Поэтому возможность прятать часть веса в пространственный карман с помощью Свайпа серьёзно помогала.

Идея забрать лук родилась, стоило мне представить Великолепную Шестёрку клонов, которые смогут дать слаженный залп. Это, несомненно, остудит многие горячие головы.

Скинув доспехи прямо на пол, скользнул под одеяло и обнял самого близкого мне человека во всём Виашероне.

* * *

Спал я плохо и проснулся усталым, будто и вовсе не ложился. Я хотел, чтобы Арканиэль сдох. Ведь это он стал тем камешком, упавшим с горы, который вызвал сход оползня. Надменный ублюдок помешал мне сбежать и этим запустил цепочку событий, которая привела к смерти Курта.

И всё же раз за разом наблюдая во сне, как взрывается его голова, я ощущал дурноту. Его крики всё меньше радовали меня и всё больше заставляли зажимать уши. Вот только это не помогало. Я не жалел о том, что убил его, лишь о том, как это подействовало на меня.

Спустившись на первый этаж, с удивлением увидел первых клиентов. Они оккупировали появившиеся столы вокруг пустующей пока сцены. Большую часть гостей, конечно, составляли мои сокланы, но где-то треть являлась местными жителями.

Попробовать стряпню кого-то кроме жены и рыжего трактирщика пришла солидная часть мужского населения Рунсвика. Я уже видел в своём непосредственном будущем новый разговор с Ковентиной. Эта мысль заставила меня тяжело вздохнуть.

Пока ел, пытался вспомнить что-то зудевшее на периферии памяти, но так и не смог. Прям хоть ежедневник заводи. Слишком много дел одновременно навалилось.

Готовила Мирабелла знатно, ничего не могу сказать. Сделав заказ, я заглянул на кухню. Под руководством бывшей аристократки молодая темноволосая девушка и её ровесник-парень строгали овощи и мясо, жарили яичницу и выпекали свежие булки.

– Ваш друг, тот, что пониже, торгуется, как бес, – с улыбкой заявила глава кухни. – Он не оставил торговцам мебелью и шанса.

– Он – гоблин, – пожав плечами, ответил я, но сделал мысленную зарубку.

Мне всё больше казалось, что каждый из нас пусть неосознанно, но выбирал ту расу, к которой имел наибольшую склонность. А умение зелёных ушастых коротышек торговаться давно стало притчей во языцех.

Позавтракав, я целенаправленно заставил себя провести с ребятами час-полтора. Без какой-либо конкретной задачи. Просто болтали о жизни, обсуждали новые перспективы и опасения сокланов.

Такое времяпрепровождение тоже часть работы ГМа. От коллектива нельзя отрываться, нужно понимать, кто чем дышит, кого что беспокоит. Иначе ситуация с Буревестниками повторится. Я наплевательски подходил к той гильдии. Сугубо числился, а не был реальной её частью.

Посидели мы хорошо.

Каждый по-своему трактовал речь Демиурга. Волчок считал всё происходящее лишь частью игрового сценария. Молчаливый КунЛун отрезал, что так может считать только недалёкий человек. Ромашка высказала опасения, что местные могут задаться целью вывести под корень всех игроков. Те доставили им слишком много проблем. Её поддержала Мелисса, рассказав историю о паре ушлёпков, которые терроризировали небольшую деревню на востоке от Флэтбурга. Бестия осторожно заметила, что обживаться нужно в любом случае, независимо от того, являются текущие события запрограммированным сценарием, сбоем или чем-то большим.

На этих словах все задумались, явно пытаясь угадать, о чём это она. Мрачную тучу разогнал Аргон, пустившийся в повествование о том, как они торговались за вагон кроватей, столов и шкафов. По ходу рассказа с комментариями влезал Костяшкин, в красках описывая, насколько охренели местные столяры и мебельщики, когда им озвучили, сколько единиц требуется нам одномоментно. СексТант с хрюканьем предложил организовать локальную Икею и жарить фрикадельки из гноллов. Почему из гноллов? Так для сокращения затрат.

В этот момент я вспомнил, что моя сумка разрывается от награбленного и вывалил на пол комплекты доспехов и оружия, снятых ещё с охраны языка Разиена. Туда же докинул лут с церковной стражи Малаака и под конец трофеи с личных телохранителей Арканиэля.

Пока все маленько ошарашенно рассматривали измазанное в крови железо, я похлопал Аргона по плечу и ласково заметил:

– Поздравляю с повышением до казначея. Теперь это твоя головная боль.

Гоблин икнул и перевёл на меня огромные глаза.

– Может, не надо? – испуганно спросил коротышка.

– Надо, Федя, надо. Что касается остальных, – я обвёл взглядом собравшихся, – ваша задача по-прежнему становиться сильнее. Познать новые правила и ограничения. Улучшить экипировку, завести полезные знакомства. Всё то, что может помочь нам выжить.

Под начавшийся галдёж я отправился в Аскеш. Там передал одно кольцо для мысленного общения Соверетту, после чего заскочил на аукцион. Три сотни стрел, а также один Большой манускрипт неслыханных знаний и один обычный стали результатом моего безудержного шоппинга. Минус 650 золотых, как с куста.

Процесс совершения сделок действительно претерпел изменения. Теперь приходилось ждать, пока клерки вынесут тебе товар, а сам выбор проходил мучительно медленно в связи с отсутствием наглядного списка и фильтров. Да и очереди к местным работникам выстроились такие, будто здесь продавали сахар в период кризиса.

Ну что, пора наведаться в Тахвер.

Очень уж мне хочется поскорее проделать дополнительную вентиляцию в теле Малаака.

Заброшенный город лежал на севере Аскеша. Туда я и устремился верхом на Бруте. Паук довольно стрекотал всю дорогу, разминая свои членистоногие мышцы.

Давненько мы не устраивали с тобой заезды, да, мохнатый?

Брутхаск энергично подёргивал двумя передними лапами, не сбавляя хода.

Поди, застоялся в стойле? Или точнее засиделся у меня на спине? Хочется мчать навстречу приключениям, чтоб ветер в морду?

Маунт пару раз согласно щёлкнул хелицерами.

Широкий тоннель выходил из Аскеша и скрывался во мраке Подземья. По ощущениям шёл в горку. Внешне он походил на заброшенное шоссе. Я даже проехал что-то вроде развалившегося мотеля тире таверны через два часа.

Крыша здания провалилась внутрь. Стены покрылись грязью и паутиной. Из пустующих окон за мной кто-то следил с голодным интересом, но я не стал останавливаться, чтобы познакомиться. Я же не персонаж из фильма про маньяка, который, заходя в тёмную комнату и слыша хриплое пыхтение, испуганно спрашивает: «Здесь есть кто-нибудь?!»

Несколько раз мы пролетали мимо местной хищной фауны, но скрывались быстрее, чем та собиралась в погоню.

Равномерный бег восьми паучьих ног убаюкивал. Почувствовав мою усталость, Брут ещё сильнее сдвинул пластины на спине, цепко фиксируя меня. Нельзя сказать, что я заснул, скорее дремал, улавливая приглушённый стук лап.

Резко пришёл в себя от того, что моё тело под воздействием гравитации устремилось вниз. Однако ему не дали упасть. Паук по-прежнему удерживал меня на себя. Рухнуть же я попытался из-за того, что мы бежали по потолку тоннеля. Причина подобного поведения брутхаска злобно зыркала на нас снизу. Зыркала и упорно не отставала.

За нами неслась целая стая белёсых ушастых существ с красными глазами. В разнородной рванине и с плохим оружием в руках. Отдалённо они напоминали гуманоидов и передвигались верхом на каких-то ящерицах. После долгого изучения удалось идентифицировать их как «морлоков».

Самое пугающее, что всё происходило в абсолютной тишине. Полутораметровые уродцы не издавали никаких боевых кличей. Не подбадривали друг друга гортанными выкриками. Не угрожали мне страшными карами, если немедленно не остановлюсь. И это по истине нервировало.

Как известно, лучшее лекарство от страха – взглянуть ему в лицо, поэтому я напряг свои ментальные мускулы. Сфокусировался. Взял упреждение.

И скастовал Вороний грай на точку в двух метрах перед стаей.

Стрелять из лука или метать ножи даже не пытался. С такого расстояния да на ходу всё равно промажу.

Морлоки на полном ходу влетели в скопление теневых воронов, которые восприняли прибытие теплокровных существ, как приглашение к обеду. С пронзительным карканьем пернатые впились в тощие костлявые тела, вырывая куски мяса. Именно тогда пустой тоннель наполнился криками. Криками боли.

Ящерицы вставали на дыбы. Падали на бок, запутавшись в ногах. Сбрасывали с себя седоков. Воцарилась полная анархия. Тройка альбиносов осталась лежать на камнях растерзанной грудой, а остальные решили попытать счастья в другой стороне. Возможно, резко вспомнили, что забыли выключить утюг из розетки. Улепётывали они так, что пятки сверкали.

К этому моменту от долгого висения вверх ногами кровь так сильно прилила к моей голове, что тошнота поднялась к горлу. Перед глазами начали плавать тёмные точки. Ощущения препаршивые.

Поэтому дав сигнал Бруту спускаться, я заставил себя медленно дышать. Вдох через нос. Выдох через рот. Постепенно моё самочувствие нормализовалось.

А ещё через сорок минут перед нами выросла стена энергии, перегораживающая тоннель от края до края.

Пронзительно синий барьер словно вибрировал, не позволяя даже заглянуть сквозь него. Я сделал несколько шагов навстречу и мгновенно пожалел об этом.

Потому что стоило мне приблизиться, как я тут же ощутил боль. Она отдавалась в зубах, в черепе, в позвоночнике. Казалось, все кости вошли в резонанс с вибрацией этой стены.

Кажется, я закричал, потому что ничего не слышал и не видел в этот момент.

Мучительная боль стала слабеть так же внезапно, и я почувствовал, что лежу на спине, и меня тащат назад. Заведя руку за спину, потрогал нить паутины.

Спасибо, Брут.

Паук издал отрывистый звук поддержки.

Чтоб тебе икалось, паскуда, – я сфокусировал свою злость на неизвестном маге, ответственном за этот пыточный барьер. И частично на себе любимом, конечно. Слишком беспечно я себя повёл.

Отдуваясь, принял сидячее положение. Между текущей точкой и стеной пролегала зона поражения шириной около семи метров. Она вся была усыпана стрелами, выпавшими из колчана, пока меня оттаскивали. А ещё мёртвыми крысами, насекомыми и высохшими скелетами зверьков. Вот, что значит, не прокачанная наблюдательность.

Тот, кто воздвиг эту преграду сделал всё, чтобы её не преодолели. Ни праздные гуляки, ни любопытные авантюристы, ни… местные жители, умирающие от страшной болезни. А они наверняка пытались сбежать.

Пока обдумывал сложившееся положение, мои клоны терпеливо собирали рассыпанные стрелы. На них боль не действовала, судя по всему.

Помнится, покойная Матриарх Алика Коборел упоминала, что тут где-то вмурован кристалл маны, который и питает эту стену. После тщательного изучения удалось его найти. Под потолком просторного тоннеля. Самый кончик кристалла, покрытый грязью и пылью, торчал наружу. Всё остальное скрывалось в камне.

И как мне это помогает? Никак. А что если в Сдвиге?

Скользнул в стелс и сделал аккуратный шаг вперёд. Сразу ощутил, как начинает нарастать боль и поспешил отодвинуться.

Хорошо. Зайдём с другой стороны.

Астральный прыжок давал мне возможность не только телепортироваться на огромные расстояния, но также на короткие дистанции сквозь материальные преграды. В его описании говорилось, что он позволяет преодолевать магическую защиту, если мои совокупные параметры мудрости и интеллекта окажутся выше параметров существа, установившего её. Вместо мудрости для расчётов у меня использовалась ловкость, которой имелось за глаза. По крайней мере, так было до бенефиса Демиурга.

До этого момента я ни разу не пытался воспользоваться этой особенностью Астрального прыжка. В том же храме, потому что не мог бросить ребят, да и не был уверен, откровенно говоря, что смогу пробить эту самую защиту под действием проклятия.

Сейчас же… О, сейчас на мне больше не висела пудовая гиря дебаффа.

Брут, симбиоз.

Паук послушно втянулся на положенное ему место, а я мысленно сконцентрировался на вибрирующей преграде прямо передо мной. Активировал форму «Вспышка» Астрального прыжка, мысленно наблюдая, как мана коконом заворачивает меня в себя, как она пытается пробить канал по изнанке на другую сторону барьера. Дальности действия способности хватало за глаза – сорок метров, но вот хватит ли мне сил?

Ощущение… ощущение оказалось неповторимым. Самая ближайшая аналогия – схватка воли. Они столкнулись в пустоте. Воля давно мёртвого волшебника или волшебницы и моя. Энергия создателя ощущалась холодной и… едкой, что ли? Почему-то я вспомнил Матриарха Дома Кенарден с плёткой в виде живых змей.

Чужая мощь пёрла напролом, а я решил действовать хитрее. Начал понемногу отступать, отсекая от неё целые куски. Это давалось мне с трудом. Где-то далеко, там, где находилось моё реальное тело, существовали боль, усталость и перенапряжение. Там, но не здесь. Каждая моя атака ослабляла защиту, сбивала напор, и в какой-то момент я почувствовал микроразрыв в стене энергии. Смог продавить, буквально протолкнуть свою волю сквозь источник чужой.

А дальше всё поглотила тьма.

Не знаю, сколько я провалялся без сознания, но, когда пришёл в себя, вокруг меня лежало три трупа. На их состояние прямо указывали отрезанные головы. Проблема заключалась в том, что господа были явно мертвы задолго до того, как познакомились не с тем концом длинного паучьего когтя.

Все они в прошлом дроу. Все, разжившиеся впечатляющими клыками. Скрюченные ссохшиеся тела. Мяса практически не осталось, считай скелеты.

Создатель барьера был по-настоящему могуч. Мне едва хватило сил, чтобы пробиться на ту сторону.

Спасибо, мохнатый. Опять мой зад спасаешь. Пока я тут вздремнуть решил.

Брутхаск послал мне дружелюбную волну эмоций.

Зомби. Опять чёртовы зомби. Надеюсь, что-то поинтереснее здесь тоже найдётся.

Лучше бы я жевал.

Лежать было неудобно – в грудину и бёдра что-то кололо. Пригляделся и не сдержал шумного выдоха. Землю на десяток метров прочь от стены усеивали кости. Я прямо видел эту паникующую толпу горожан, которая хлынула сквозь этот коридор. Здесь вся она и осталась.

Продолжив двигаться, вскоре покинул тоннель и оказался в огромной каверне. В нескольких точках потолок пробивали разряженные потоки света. Мне показалось, что мы находимся гораздо ближе к поверхности, чем раньше. Тот же Аскеш явно залегал на огромной глубине, а вот дорога к Тахверу[15]15
  Художник – Sergey Lameyko.


[Закрыть] всё время шла под углом вверх.

Вместе со светом в нескольких местах по стенам стекали настоящие водопады. Куда они падали, я толком не видел, поскольку местная пещера по форме напоминала огромную чашу с выпуклым днищем. По краям этой чаши ютились всевозможные разрушенные постройки, а по центру пространства возвышался огромный утёс, который облюбовали местные аристократы. Архитектура зданий до боли напоминала укреплённые особняки дроу из Аскеша и Шраудсталла. Верхушку скалы под свои нужды заняли Старшие Дома, а основание – кольцом – Младшие.

И всё это мёртвое великолепие окутывала не то дымка, не то туман.

Алика что-то там говорила о чуме, которая опустошила город. Очень надеюсь, что все заражённые давно сгинули, и мне не следовало бы захватить респиратор. По крайней мере, зомбаки, прихлопнутые Брутом, явных следов заразы не несли.

Сглотнув, я направился вперёд, попутно изучая Карту к Пепельному склепу, которую таскал с собой слишком долго. Точка моего назначения уютно расположилась прямо на вершине огромного утёса. Ещё бы. Законы жанра. Выбери самое неудобное труднодоступное место, тебе обязательно именно туда.

Тоннель вывел меня у основания этой пещеры-чаши. По правую руку в озеро низвергался один из водопадов. По левую руку – мощёная дорога вела в центр города. Даже если отбросить чуму, Тахвер пережил свои худшие времена. Днище города во многих местах рассыпалось и провалилось во тьму. Провалы, существовавшие издревле, стали ещё шире. Мосты, которые соединяли их края, либо полностью развалились, либо лишились части секций.

К одному из таких мостов я и подобрался. По нему слонялся десяток зомби. Самое удивительное, делали они это в полной тишине. Я уже как-то привык к атональному завыванию, что постоянно сопровождало немёртвых. Так было в Шахте Шепчущих Глубин, так же было в Стойбище Пещерных Медведей. А вот эти ребята в открытую нарушали заветы своих сородичей. Презренные отщепенцы!

Как думаешь, мохнатый, стоит пострелять, раз нам представился такой хороший тир?

Брут однозначно считал, что стоит.

Перекинув через плечо плащ, чтобы не мешал, я вытянул стрелу и неумело установил хвостовик на тетиву.

Ну что, приветствуйте, гады, Леголаса!

Тетива стеганула меня по запястью, и я лишь порадовался наличию перчаток и наручей. Попутно отметил, что доставать стрелу из колчана у пояса неудобно. Возможно, дело привычки. Да и не факт, что со спины удобнее.

Свистнув, стрела умчалась в темноту города.

Один из костяных бродяг неестественно, механически, как это умеют только умертвия, повернул в мою сторону голову. Радостно оскалился и побрёл навстречу, загребая руками.

Хорошо, не Леголаса. Робина Гуда!

Вторая стрела всколыхнула оперением пыльный череп, но и только.

Брут нарочито вежливо поинтересовался, мажу ли я намеренно.

Конечно. Даю им фору. А то неспортивно.

Моя скорострельность оставляла желать лучшего. Между выстрелами проходило почти полных десять секунд. Пока вытяну стрелу, пока установлю хвостовик, натяну тетиву, прицелюсь…

Расстояние сокращалось всё сильнее. Третий и четвёртый выстрелы улетели в молоко. Пятый вырвал кусок пыльного мяса из плеча ходячей мишени. Тот нисколько из-за этого не расстроился. Какой тактичный малый.

Лишь девятая стрела вошла между пустых глаз зомби, когда между нами осталось меньше шести метров. Взмахнув руками, как пьяница, дроу обрёл вечный покой.

«Тебе следовало бы качать навык до того, как Демиург решит перекроить весь мир», – скажешь ты, мохнатый, и будешь прав.

Брут явно ничего такого говорить не собирался, но деликатно промолчал.

Теперь всем нам придётся набивать руку без каких-либо поблажек и костылей со стороны системы. Это сильно деморализовало. Может быть, именно поэтому я только сильнее упёрся рогом. Мог же покрошить нежить играючи с помощью клонов и верной стали. Вместо этого сделал пять шагов вперёд, присел и навёлся на следующего кандидата.

Интересный вывод сделал я, упокоив третьего ходячего мертвеца. Проблема заключалась не в моей ловкости, меткости, даже не в глазомере. Я просто до конца не понимал, как ведёт себя стрела, спущенная с тетивы. Мысленным взором не видел её траекторию. И вот это уже решалось только тренировками.

Вообще, стрельба из лука – дело физически выматывающее. В фильмах часто лучниками делают изящных худеньких дам, но исторически лучники были теми ещё качками. Плечевой пояс, бицепсы, трицепсы, спина, даже пресс – при натягивании тетивы работает почти всё тело. Тот же эльф-охранник, которого я прирезал, вовсе не выглядел худосочным.

Второй момент, долго прицеливаться физически считалось невозможным. Чтобы сохранять тетиву натянутой, нужно удерживать от тридцати пяти до семидесяти килограммов в одной руке, оттянутой назад.

И вот здесь я видел живое доказательство того, что даже с уменьшением роли системы в нашей жизни бывшие игроки не стали слабее. Я спокойно натягивал тетиву и спокойно же прицеливался. Ради интереса проверил. Рука начала подрагивать только спустя пять полных минут. Спасибо моей, уже нечеловеческой, силе. Уверен, те из нас, кто делал упор на этот параметр, могли держать тетиву натянутой хоть полчаса.

Мне удалось пересечь мост, потратив почти 80 стрел и угробив кучу времени. Не могу сказать, что я научился полноценно стрелять, но, по крайней мере, промахиваться стал чуть реже.

Передвигаясь в стелсе по улицам мёртвого города, я всё чаще находил отпечатки смерти. Здесь она собрала обильную жатву. В небольшом здании, что вполне могло служить пекарней или какой-то иной лавкой, обнаружилась целая горка скелетов. Среди них немало совсем небольших. Такое ощущение, что жители покорно ждали своего часа. Их кости выглядели дерьмово – все покрытые бурыми пятнами, поэтому я не решился подходить близко.

Мертвецы ходячие и не очень встречались и на улицах. Кто-то сел спиной к дому да так уже и не встал. Костяк покрылся толстым слоем пыли, почти превратившись в грязный холмик. Иной житель Тахвера явно бежал, но его ноги подкосились. На краю следующего моста мне попалась пара. Они лежали бок о бок, переплетя пальцы. У скелета поменьше, явно девушки, на виске виднелось узкое отверстие. Её партнёр сжимал ржавый стилет в разложившейся руке.

Мне стало не по себе. Я даже не мог представить, через что ему пришлось пройти и какой выбор сделать. Избавить любимую от страданий собственными руками. Не дай бог.

Во многих местах встречался толстый слой белого порошка. Опасаясь неведомой хвори, не стал его трогать и продолжил свой путь.

Больше время на практику стрельбы из лука я не тратил. Тахвер начал действовать мне на нервы. Повсюду царила могильная тишина. Зомби, шатающиеся и прячущиеся в тенях, не издавали ни единого звука. Несколько раз я показывался им на глаза, но все как один молча атаковали меня.

Дорезая очередного мертвяка, я впервые встретил это.