Текст книги "Генерал В.А. Сухомлинов. Военный министр эпохи Великой войны"

Начальник Офицерской кавалерийской школы

Офицерская кавалерийская школа была образована на базе Учебного кавалерийского эскадрона в 1882 г. в результате уже отмечавшихся эволюционных изменений в войсках, и в частности в кавалерии. В то время школа находилась в подчинении генерал-инспектора кавалерии великого князя Николая Николаевича (старшего), который стремился создать из нее высшее учебное заведение для переподготовки кавалерийских офицеров. По замыслу генерал-инспектора школе предстояло длительное и коренное преобразование, поэтому возглавить ее должен был один из молодых командиров кавалерийских полков, чтобы дольше заниматься новым и сложным делом. По личному выбору великого князя эта задача была возложена на полковника В.А. Сухомлинова, которого тот хорошо знал и ценил как отличного кавалериста. Не дожидаясь прибытия преемника, Владимир Александрович передал командование полком старшему штаб-офицеру и прибыл в Петербург, где уже 1 февраля 1886 г. принял новую должность. Так Сухомлинов стал одним из ближайших сотрудников августейшего генерал-инспектора кавалерии и проводником его «предначертаний» в жизнь.

Следует отметить, что преобразование и развитие школы происходили при соперничестве военного министра П.С. Ванновского с великим князем, который тогда ему подчинен не был. Ванновский считал, что великий князь создал себе «забаву» и школа будет приносить действительную пользу только после ее переподчинения военному министру. Данные противоречия в управлении не могли не сказаться на общем ходе дела: школа была размещена в Аракчеевских казармах, очень неудобных по размерам для такого рода заведения; постройки не отвечали современным требованиям; конюшни, казармы и классы не соответствовали большому количеству прикомандированных; часть офицеров была вынуждена проживать на частных квартирах, находившихся далеко от учебного заведения.

После смерти великого князя в 1891 г. переподчинение школы военному министру состоялось. Но только в 1893 г. после длительных испытаний и сравнений проекта с подобными же учреждениями иностранных армий было утверждено специальное «Положение» о школе. Высшее кавалерийское учебное заведение предназначалось для подготовки кавалерийских и казачьих офицеров (ротмистров) для командования эскадронами. Срок обучения был двухлетним, а штат рассчитан на ежегодный прием 67 офицеров (42 – от армейских частей и 25 – от казачьих; такое число оканчивало ОКШ начиная с 1908 г.; с началом Первой мировой войны заведение перестало функционировать)¹¹⁹. Кроме того, в школе обучались способам выездки лошадей унтер-офицеры кавалерии и конной артиллерии, а также кузнецы. ОКШ состояла из пяти отделов: драгунского, казачьего, инструкторского, образцового эскадрона и учебной кузницы. Впоследствии в ее состав вошли хор трубачей и школа солдатских детей. В школе преподавались теория верховой езды, иппология (гиппология – наука о лошади), теория ковки, воинские уставы и наставления для кавалерии, история конницы, тактика, телеграфное, подрывное и ветеринарное дело. После успешного окончания учебы офицеры возвращались в строй и принимали освобождавшиеся эскадроны вне зависимости от наличия в полку старших кандидатов на должность командира эскадрона.

Переехав в столицу, Сухомлинов получил возможность возобновить свою преподавательскую деятельность в Николаевской академии Генерального штаба. Для чего 6 февраля 1886 г. он был зачислен в списки Генерального штаба. Как и прежде, он стал принимать активное участие в обучении лиц императорской фамилии. Так, в 1886–1897 гг. он занимался тактикой и военной историей с великими князьями Петром Николаевичем, Георгием и Сергеем Михайловичами. А с января 1889 г. «начал службу в коннице» цесаревич Николай Александрович, в течение двух месяцев проходивший практический устав кавалерийского обучения на эскадроне в Офицерской кавалерийской школе¹²⁰.

За время командования ОКШ Сухомлинов привлекался к работе многочисленных комиссий и комитетов по разработке наставлений и уставов¹²¹. Безусловно, это расширяло его военный горизонт и давало разносторонние знания в военном деле. В период с 31 августа по 6 ноября 1894 г. он находился в продолжительной заграничной командировке, во время которой повышал свою квалификацию, знакомясь с организацией подготовки кавалеристов в офицерских школах иностранных армий, как союзнических, так и вероятного противника. Приобретенный опыт успешно внедрялся в России и положительно сказывался на общем развитии и усовершенствовании кавалерийского дела в армии.

Одним из интересных новшеств явилась парфорсная охота – обучение к прохождению препятствий по пересеченной местности на широком галопе с участием специально обученных собак. Этот национальный спорт Англии, привившийся издавна и в других странах Западной Европы, в России был практически неизвестен. По настоянию нового генерал-инспектора кавалерии Николая Николаевича (младшего) с 1897 г. парфорсные охоты были введены в программу Офицерской кавалерийской школы как обязательный предмет. Практические занятия развивали у всадников выносливость, хладнокровие, ловкость и быстроту реакции. Несмотря на то что курс парфорсных охот являлся достаточно травмоопасным – бывали случаи «возвращения на лазаретной линейке с забинтованной рукой или головой»¹²². Нововведение, несомненно, вносило существенный вклад в подготову кавалериста в полевой езде. Ежегодно для участия в парфорсных охотах на 1–2 месяца командировались, сверх офицеров переменного состава, 16 старших штаб-офицеров кавалерии и генерального штаба – кандидатов на кавалерийские полки, для ознакомления с этими видом спорта. Нередко офицеры, прошедшие через кавалерийскую школу, и на новых местах службы старались прививать «охоты» подчиненным. Впоследствии это успешно делал и сам В.А. Сухомлинов и служивший некогда под его началом А.А. Брусилов, даже получивший в армейских кругах негласное прозвище «берейтора»¹²³.

Таким образом, находясь в течение почти двенадцати лет во главе Офицерской кавалерийской школы («лошадиной академии», как любовно ее называли сами офицеры-кавалеристы), Сухомлинов положительно повлиял на развитие и усовершенствование кавалерийского дела в русской армии. При нем ОКШ претерпела ряд серьезных изменений. В частности, была расширена инфраструктура школы в плане возведения новых построек, как в черте города, так и в лагерях, что соответствовало новым задачам военно-учебного заведения и увеличению личного состава обучаемых.

За время командования школой он был произведен в генерал-майоры, награжден орденом Святого Станислава 1-й степени, серебряной медалью в память царствования Александра III, орденом Святой Анны 1-й степени и серебряной медалью по случаю коронации Николая II, а также дважды удостоился монарших благоволений¹²⁴.

В дальнейшем, став военным министром, Сухомлинов вновь принял школу в свое непосредственное ведение. Ни для кого не было секретом, что ОКШ была и оставалась его любимой воинской частью. Военный министр носил гусарскую форму, присвоенную школе, говоря, что «исполняет это по особому повелению государя, предпочитавшего видеть его в форме гусарской, а не в форме Генерального Штаба, на которую в высоких сферах сохранился еще взгляд, как на нечто, связанное с понятием о „нестроевом", „ученом" и даже, пожалуй, вредном»¹²⁵.

Период командования кавалерийской школой явился для Сухомлинова наиболее плодотворным в сфере научной и литературной деятельности. Лично участвуя в полевых занятиях и пробегах, он помещал много практических указаний по самым разнообразным вопросам в своих статьях, которые впоследствии издавались особыми сборниками¹²⁶. Им велось сотрудничество с такими популярными журналами, как «Разведчик», «Военный сборник», газетой «Русский инвалид». Из-под пера Сухомлинова – военного писателя и теоретика – вышло множество сочинений, которые впоследствии неоднократно переиздавались.

Отдельного рассказа заслуживает издание в России сочинения Дж. Денисона – «История конницы». История кавалерии – древнейшего и некогда могущественного рода войск – всегда вызывала в России немалый интерес. В этой связи генерал-инспектором русской кавалерии великим князем Николаем Николаевичем (старшим) был объявлен конкурс на написание обобщающего труда по всемирной истории конницы с древнейших времен до второй половины XIX в., подобного которому тогда еще не существовало ни в России, ни за рубежом. В циркуляре Главного штаба от 22 апреля 1874 г. объявлялось, что все россияне и иностранцы, желающие принять участие в конкурсе, должны направить сочинения в канцелярию генерал-инспектора кавалерии не позже 1 января 1877 г. При этом три лучшие работы предлагалось премировать: 5 тысяч рублей за первое место, 3 тысячи – за второе и 2 тысячи – за третье (тогда это были суммы, соразмерные с годовым жалованьем российских штаб-офицеров).

К намеченному сроку в канцелярию поступило лишь два сочинения, для разбора которых была назначена особая комиссия. Первой премии удостоился автор, взявший девиз «Perseve-rando» – подполковник конной гвардии генерал-губернатора Канады Джордж Т. Денисон. Впервые на английском языке работа Денисона была опубликована уже вскоре после ее разбора российской конкурсной комиссией. Два года спустя она была издана в Германии, причем ее перевод сделал подполковник Генрих Отто Рихард Брикс, давно занимавшийся историей вооруженных сил России. Брикс не только издал сочинение Денисона в переводе на немецкий язык, но и составил в дополнение к нему вторую часть, значительно расширившую материал о русской кавалерии.

В России немецкий вариант сочинения канадского военного историка, дополненный текстом Брикса, произвел сильное впечатление на специалистов. Сухомлинова, как начальника Офицерской кавалерийской школы, не могло не волновать такое положение дел. Ведь получалось, что идею русского генерал-инспектора кавалерии осуществил канадец, немец дал возможность ознакомиться своим соотечественникам с этим премированным русскими деньгами сочинением, причем значительно улучшил его, а русский человек оказался не у дел.

«Этот чистейший „скандал в русском благородном семействе" надо было обязательно загладить, и я взялся за перевод двух томов Брикса на русский язык, – вспоминал Сухомлинов. – Под моей редакцией перевод очень удачно был исполнен бароном Раушем фон Траубенбергом, а издание, дополненное рисунками Н.Н. Каразина, удалось роскошно выполнить на средства, предоставленные фон Дервизом [поручиком л. – гв. Гродненского гусарского полка, прикомандированного к ОКШ]»¹²⁷.

Так при непосредственном участии Сухомлинова отечественная библиография обогатилась этим единственным в своем роде сочинением, обобщающим историю конницы как рода войск с VII в. до н. э. по XIX в. Несмотря на то что «История конницы» впервые увидела свет в русском переводе более ста лет назад, это исследование и сегодня не утратило своей актуальности, являясь ценным источником для специальных работ по данной тематике¹²⁸.

Командование 10-й кавалерийской дивизией

В соответствии с подошедшей очередью в кандидатском списке 16 апреля 1897 г. генерал-майор В.А. Сухомлинов был назначен командующим 10-й кавалерийской дивизией¹²⁹. Свод военных постановлений предполагал зачисление в кандидаты на должности командиров дивизий через Главный штаб с разрешения военного министра и по представлению ближайших начальников. Этим начальником являлся генерал-майор Ф.Ф. Палицын, возглавлявший штаб генерал-инспектора кавалерии. «С Федором Федоровичем Палицыным мы были всегда в хороших отношениях, – отмечал Сухомлинов. – Я думаю, что именно ему я обязан тем благополучным, без всяких осложнений, командованием школой и получением 10-й кавалерийской дивизии»¹³⁰.

После почти двенадцатилетнего командования Сухомлинов сдал Офицерскую кавалерийскую школу с оставлением по армейской кавалерии, а также в списках Генерального штаба и 30 мая 1897 г. вступил в должность командующего¹³¹.

В мирное время кавалерийские дивизии организационно входили в состав армейских корпусов, а в военное – составляли армейскую конницу, которая сводилась, как правило, в кавалерийские корпуса, являвшиеся высшим тактическим соединением. В дивизии, состоявшей из четырех кавалерийских полков (гусарского, драгунского, уланского и казачьего) по шесть эскадронов в каждом, насчитывалось около 4 тысяч человек¹³².

10-я кавалерийская дивизия входила в состав X армейского корпуса и состояла из: Новгородского драгунского полка, дислоцировавшегося в Сумах, Одесского уланского – в Ахтырке, Ингерманландского гусарского – в Чугуеве, и Оренбургского казачьего № 1 полка, размещавшегося вместе со штабом соединения в Харькове.

13 января 1898 г. Сухомлинов был произведен в генерал-лейтенанты и утвержден в должности начальника¹³³. Отметим, что 10-я кавалерийская дивизия стала своеобразным «трамплином» для будущего повышения многих ее командиров. Здесь начальство менялось гораздо чаще, чем в других формированиях армейского корпуса. Эта тенденция берет начало с 1888 г., когда Харьковский военный округ был упразднен и тянувшиеся к нему губернии отошли к Киевскому округу¹³⁴. Но и за этот короткий срок Сухомлинову удалось «подтянуть» дивизию, которая первоначально вызывала нескрываемое неудовольствие у великого князя Николая Николаевича (младшего).

Довольно часто Сухомлинову приходилось работать в комиссиях и комитетах под председательством великого князя. Точки зрения двух генералов не всегда совпадали, и время открытого противостояния неминуемо приближалось.

За время командования дивизией генерал Сухомлинов способствовал учреждению в Сумах кадетского корпуса. Эта идея целиком принадлежала местному сахарозаводчику-миллионеру и меценату И.Г. Харитоненко, который для будущего учебного заведения был готов пожертвовать собственный земельный участок в 50 гектаров и 500 тысяч рублей серебром. Единственным условием предпринимателя было включение определенного процента учащихся из детей недворянского происхождения. Военный министр генерал-лейтенант А.Н. Куропаткин на это категорически не соглашался. В одной из многочисленных командировок в столицу Сухомлинову, по его словам, не составило особенного труда изменить решение военного министра по наболевшему вопросу.

В 1899 г. император Николай II утвердил Положение Военного совета об открытии в Сумах кадетского корпуса для подготовки молодежи к службе на офицерских должностях. Так уездный город обогатился крупным военно-учебным заведением со штатом в 500 кадет, образованным в соответствии со всеми требованиями того времени¹³⁵.

* * *

Становление Владимира Александровича Сухомлинова как будущего государственного и военного деятеля проходило в течение длительного, более чем 30-летнего периода. Прохождение строевых командных должностей предоставляло ему возможность последовательно получать необходимый для военачальника опыт, приобретать и совершенствовать знания и умения в управлении подчиненными. Окончание Николаевской академии Генерального штаба в числе первых в своем классе позволило ему достигнуть успехов, которые иначе как блестящими назвать нельзя, – об этом свидетельствуют престижные назначения и дальнейшее успешное продвижение по служебной лестнице. Безусловно, что знания, полученные в академии, стали тем фундаментом, на котором сформировались соответствующие навыки и умения, необходимые для управленческой деятельности на высших военных должностях. Описанные годы составили важный период в жизни и служебной деятельности Владимира Александровича. За это время он достойно прошел путь от юнкера до генерала. Следует заключить, что на данном этапе причиной его служебного роста и авторитета в армейской среде явились высокие личные, морально-деловые и профессиональные качества офицера. Как видно, должности, определяемые ему, становятся более ответственными, и в скором времени он начнет играть все большую роль в исторических событиях России начала XX в.

Глава 2
Киевский период

Начальник штаба Киевского военного округа

К началу XX в. Киев был одним из самых динамично и быстро развивавшихся городов Российской империи. Важность его с военной точки зрения заключалась в том, что город являлся командным центром военного округа, в который входили Киевская, Черниговская, Курская, Харьковская и Полтавская губернии. В случае военного кризиса в округ должны были быть стянуты войска, которым предстояло выступить против Австро-Венгрии. В соответствии с «Положением о полевом управлении армии в военное время» глава военного округа с началом войны назначался командующим вновь формируемых армий или главнокомандующим армиями фронтов.

В то же время Киев являлся и важным административным центром, власть в котором представлял генерал-губернатор. Этот высокопоставленный чиновник был наделен самыми широкими полномочиями в управлении около 13 миллионов человек, населявших три губернии – Киевскую, Подольскую и Волынскую¹³⁶.

Интересно также отметить, что в этот период службу в Киевском военном округе проходили такие офицеры, как А.С. Лукомский, Н.В. Рузский, Н.И. Иванов, А.И. Деникин, А.М. Крымов, И.Р. Довбор-Мусницкий, Н.Э. Бредов и др. – генералы, впоследствии сыгравшие крупную роль в истории русской армии.

25 мая 1899 г. В.А. Сухомлинов назначен на должность начальника штаба Киевского военного округа. Именно по рекомендации командующего войсками КВО – генерала М.И. Драгомирова – Владимир Александрович занял этот важный пост.

Широкие армейские круги по-прежнему прислушивались к авторитету Драгомирова, продолжали видеть в нем носителя прогрессивных идей 60—70-х гг., поборника новых форм ведения боевых действий. Автор основных учебников по тактике, которые в конце XIX в. использовались в военно-учебных заведениях России, он превратил проводившиеся в Киевском военном округе учения в полигон для практической проверки своих военно-педагогических взглядов.

В.А. Апушкин так обосновывает выбор нового начальника штаба: «Известно, что Драгомиров в свое время желал иметь начальником своего штаба А.К. Пузыревского, человека большого и острого ума, высокоталантливого офицера Генерального штаба. Предшественником Сухомлинова был генерал Шимановский, человек очень умный, деятельный, с большим негнувшимся характером. И если после смерти Шимановского выбор Драгомирова пал на Сухомлинова, то в этом случае немалую роль играли, вероятно, проповеди „духа“ Остапа Бондаренки, представление о Сухомлинове по деятельности его 1877–1878 гг., память о совместной службе в Академии генерального штаба, где Драгомиров был начальником, а Сухомлинов – правителем дел канцелярии, и „приятные" впечатления от командования Сухомлиновым дивизией в том же Киевском округе. Как бы то ни было, Сухомлинов занял этот важный и ответственный пост в пограничном с Австрией военном округе»¹³⁷.

Нет смысла отрицать элемент протекционизма в данной ситуации: семидесятилетний командующий хорошо знал Сухомлинова, к которому не было нужды привыкать, и был его авторитетным покровителем с давних пор. Но, несмотря на это, необходимо учитывать, что Драгомировым в первую очередь ценился опыт командно-штабного руководства Сухомлинова, накопленный как на войне, командовании полком и дивизией, а также приобретенный им при участии во множестве крупных учений и маневрах.

Из-за продолжительной болезни прежнего начальника штаба генерал-лейтенанта Е.С. Шимановского (у него диагностировали рак печени) штаб Киевского военного округа страдал от несогласованности работы различных отделов. На первых порах Сухомлинову пришлось восстанавливать эти связи. Все кадры удовлетворяли своему должностному назначению, на начальнике лежала обязанность грамотно организовать их работу. Положительным явилось то, что среди подчиненных Сухомлинова было много его учеников, составивших «фундамент» штаба, в том числе генерал Н.В. Рузский в должности генерал-квартирмейстера со старшими адъютантами (по строевой части – М.Д. Бонч-Бруевич, по отчетной – А.Е. Гутор и по мобилизационной – А.С. Лукомский), генерал А.А. Маврин – дежурный генерал, генерал А.А. Благовещенский – начальник управления военных сообщений.

Здоровье Драгомирова сильно пошатнулось, поэтому на Сухомлинова ложился основной груз работы. Постоянно общаясь со своим начальником штаба, Михаил Иванович в конечном счете остановился на мысли о выборе его в качестве преемника. 12 октября 1902 г. Сухомлинов был официально назначен помощником командующего войсками Киевского военного округа, и в 1903 г. во время частых болезней Драгомирова он временно командовал войсками округа. К сожалению, это были последние месяцы пребывания генерала Драгомирова в должности генерал-губернатора Юго-Западного края и командующего войсками КВО. Чувствовал он себя плохо и жил в своем родовом имении-хуторе под Конотопом, в Черниговской губернии, где всецело отдавался публицистической работе. Именно туда Сухомлинов с начальниками отделов штаба округа часто приезжал с докладами.

Фактически находясь во главе Киевского военного округа, В.А. Сухомлинов принимал активное участие в работе многих комиссий и совещаний и непосредственно занимался разработкой стратегических планов ведения войны на Западе. За свою активную работу 6 декабря 1903 г. он был награжден орденом Святого Владимира 2-й степени.

Служба в приграничном военном округе также обязывала командующего вникать во все тонкости аппарата военной разведки. Под его руководством подбирались кандидатуры офицеров, обладавших знаниями иностранных языков (особенно немецкого) для специальной подготовки, связанной с деятельностью по изучению австро-венгерской армии¹³⁸. Бывший начальник охранного отделения П.П. Заварзин вспоминал: «Вербовались секретные агенты, посредством которых удавалось получать данные, касающиеся работ на орудийных заводах „Шкода“, военных узкоколеек, мостов и т. п. По этим делам мне приходилось ездить в Киев и там являться начальнику штаба генералу Сухомлинову, впоследствии командовавшему округом… Он был исключительно привлекательным и доброжелательным начальником и весьма интересовался делом разведки»¹³⁹.

Генерал С.Б. Батюшин, стоявший у истоков создания отечественной разведки, также отмечал, что «кроме официальной тайной разведки штаба Киевского военного округа, таковая велась там еще лично генералом Сухомлиновым по должности начальника штаба Киевского военного округа, помощника командующего войсками и, наконец, командующего войсками этого военного округа, а затем это перешло и на его преемника генерала Иванова»¹⁴⁰. В дальнейшем, когда Сухомлинов возглавил Военное министерство, разведывательные и контрразведывательные отделения как две автономные службы в штабах округов получили свой правовой статус, штатное расписание и финансовое обеспечение. Июнь 1911 г., когда военный министр утвердил два важнейших документа по контрразведке – «Положение о контрразведывательных органах» и «Инструкцию начальникам контрразведывательных органов», стал рубежным для этой службы в целом¹⁴¹.

Нововведением, разнообразившим службу, стали парфорсные охоты по искусственному следу. Сухомлинов ввел их в память своего командования Офицерской кавалерийской школой. Конные выезды по искусственному следу, или так называемые «лисички» (победитель получал приз – золотой жетон в виде лисы), привились и часто устраивались для офицеров Генерального штаба. Производились они весной, летом и осенью. Офицеры, проводившие большую часть служебного времени на «штабном стуле», были рады «провести полдня в поле и в движении вместо сидения в душной канцелярии»¹⁴². Иногда воображаемые охоты заканчивались решением тактических задач, и тогда «летучей проверке» подвергались знания и умения офицеров со стороны командующего.

Вообще Сухомлинов уделял особое внимание вопросу быта подчиненных. Например, ввиду отсутствия Собрания офицеров Генерального штаба в Киеве он предоставлял в распоряжение офицеров свой служебный кабинет, который одновременно являлся залом заседания окружного военного совета. В своей квартире чета Сухомлиновых устраивала танцевальные и музыкальные вечера, здесь же устраивались проводы и чествования офицеров Генерального штаба, а на Рождество устраивались елки для детей. Все эти нововведения прочно укоренились и, таким образом, способствовали сближению офицеров и их семей.

С 20 августа по 9 сентября 1902 г. Владимир Александрович находился на больших маневрах под Курском в присутствии императора. В учениях приняли участие войска Киевского, Одесского (частично Виленского) и Московского военных округов, объединенные в две сводные армии – Южную и Московскую. В этих крупнейших для начала XX в. войсковых учениях Сухомлинов исполнял обязанности начальника штаба Южной армии, которой командовал военный министр генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин. При высокой работоспособности киевского штаба, организованного образцово, учения прошли успешно. Только своевременное вмешательство императора не позволило южным «разгромить» Московскую армию, возглавляемую великим князем Сергеем Александровичем, одержав, таким образом, окончательную победу. Но подобная ситуация была категорически недопустима по соображениям политкорректности и дворцового этикета¹⁴³. Действия Южной армии заслужили одобрения военного министра и многочисленной свиты императора. За маневры под Курском Сухомлинов 4 и 5 сентября удостоился высочайшей благодарности.

Формирование всех отделений штаба и обоза явилось своего рода пробной мобилизацией будущего штаба на случай войны. В то время ни у кого и в мыслях не было, что спустя всего полтора года многим из маневрировавших частей и, в частности, командующему Южной армией предстоит тяжелый боевой поход на Дальний Восток.