Автор книги: Евгений Черносвитов
Жанр: Эротическая литература, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 41 страниц)
Глава 18. Здесь, на высях…
«…Здесь, на высях, жили ореады,
Этот лес был сенью для дриад,
Там из урны молодой наяды
Бил сребристый водопад…»
(Фридрих Шиллер)
«I have nothing to declare except my genius».4949
Мне нечего предъявить, кроме своего гения.
[Закрыть]«A purpose of human life, no matter who is controlling it,
is to love whoever is around to be loved».5050
Жизнь твоя, неважно, под чьим контролем ты находишься, нуждается в любви, кого угодно, кто ближе к тебе, желательно.
[Закрыть]«Rest not. Life is sweeping by;
Go and dare before you die».5151
Ни отдыха, ни покоя измученной душе не жди: иди вперед, только вперед, прекрасно зная, что впереди смерть.
[Закрыть](Johann Wolfgang von Goethe)
«Вся великая русская литература выросла в помещичьей усадьбе».
(Антон Чехов)
…Шарлотта должна была встречать Кирилла, Вику и Анжелу у трапа самолета. Первым вышел Кирилл. Вышел и остолбенел! Прямо у трапа стояла огромное человекообразное существо ярко оранжевого цвета с большущим букетом ярко оранжевых лилий! Он не сразу сообразил, что этот монстр и есть Шарлотта, с которой он расстался всего месяц назад! На «монстре» был надет костюм альпиниста. На ногах ботинки альпиниста безразмерные. На голове, правда, вполне цивильная шляпа парижских кокеток прошлого века. Шляпа была с большими полями и с вуалью, тоже ярко оранжевого цвета, закрывающей полностью то, что месяц еще назад было весьма привлекательным и сексуальным личиком немецкой аристократки, робко вступающей на первые ступени инволюции. «Токсоплазмоз, гельминтоз, слоновая болезнь… элефантиаз! – Вихрем пронеслось в голове Кирилла. – Рамсес Великий, Египетский царь в фиванский период, живший в XIII веке до Р. X. Греки называли его Сезострисом. Ему приписывают все крупные древнейшие завоевания египтян, замечательные постройки и сооружения в древнейший период египетской истории… Умер от элефантиаза! А, он не купался в болоте, откуда в его кожу и подкожную клетчатку могли внедриться паразиты! А, японец, автор-изобретатель такой «версии» слоновой болезни, получил Нобелевскую премию!.. Его не кусали ДВ-комары, как утверждал уже советский «изобретатель» из Дальневосточного Университета. Но, его тоже за такое изобретение не обидели: получил в Италии степень доктора и звание профессора… Тут в вихре мыслей Кирилла закружилась антинобелевка!..
…В Гарвардском университете прошла 20-я по счету церемония вручения так называемых Антинобелевских премий (Ig Nobel Prize). Их вручают за исследования, которые «заставляют людей сначала посмеяться, а потом задуматься»…
…Триумфатором этой церемонии стала слизистая плесень, так как она принесла премию своим исследователям уже во второй раз. Группа ученых из Японии использовала слизевик для того, чтобы спроектировать наилучший вариант транспортного сообщения. Они разложили кусочки пищи так, чтобы их расположение соответствовало положению железнодорожных узлов в Токио; в центр поместили грибок, и спустя 26 часов «точки на карте» были соединены весьма эффективным способом.
…Антинобелевскую премию мира вручили за научное доказательство того, что произнесение бранных выражений облегчает боль. Профессор из университета британского города Киль установил это, когда попал молотком себе по руке. Затем он заметил, что его жена пользовалась этим же ухищрением при родах. Для экспериментального подтверждения этого факта испытуемых просили держать руку в ледяной воде так долго, как они могут. Те из них, кто ругался вслух, держались дольше.
…Премию в области инженерии вручили за доработку способа забора китовых соплей с помощью радиоуправляемой модели вертолета. Физики получили антинобелевку за доказательство того, что зимой на льдистых дорожках меньше падают те, кто надевает носки на ботинки.
…За заслуги в области медицины наградили ученых, установивших, что симптомы астмы могут быть сняты поездкой на американских горках.
…Научное доказательство того, что микробы больше любят бородатых ученых, отметили премией в области здравоохранения. Химиков наградили за опровержение мифа о том, что нефть и вода не смешиваются (одним из лауреатов стала компания BP). Премию по биологии вручили за документированное описание орального секса у летучих мышей – крыланов. Китайские ученые задались вопросом, имеет ли это занятие значение с эволюционной точки зрения, или же оно мышам просто нравится… «Слоновая болезнь» одна из неразгаданных тайн психосоматики! Сколько ученых нагрели на этой тайне руки! Не меньше, чем на проказе!..
– Кирилл, ты, что замер? Спускайся или нас пропусти!» – Проверещали Вика и Анжела! Кирилл машинально отодвинулся, пропуская девочек. Сам он не мог еще не то, что сделать шаг вниз по трапу, но даже для этого опомниться! Вика, протиснувшись между стойкой люка и могучим плечом Кирилла, увидев,.. «что» их встречает с огромным букетом ярко оранжевых лилий, также остановилась. При этом ее левая не земной красоты ножка в неземном точеном коротком сапожке, осталась «висеть» над пропастью… первой ступеньки вниз!.. Рот у нее был широко открыт, как бывает, когда она замирает в соитии перед «струйным» оргазмом…
Анжела встала на цыпочки и заглянула в просвет между головами Кирилла и Вики. Она не остолбенела и не растерялась:
– Да-а! Тетя Шарлотта не будет выглядеть маленькой хрупкой стрекозой в своем янтарном гробу!
Эти слова, как сильные струи ледяного душа, вмиг привели Кирилла и Вику в чувство!
– Как ты можешь… так?! – возмущенно прошептала Вика Анжеле на ушко.
– Четыре смерти почти подряд… Не мудрено… в слона превратиться! – Прошептал Кирилл, повернувшись к девочкам.
– Какие «четыре смерти»? Пока только три! – спросила Вика, тревожно и недоуменно.
– Первой «смертью» была мнимая смерть Кирилла, когда Шарлотта с Гансом приезжали в Абрикосово, и я их разыграла!
– Да… Это же было десять лет назад! – Задумываясь, протянула шепотом Вика…
– Кирилл прав, тебе ли это не знать? Такие переживания, какие Шарлотта испытала у калитки дома Кирилла в Абрикосово, не имеют срока давности!
– Двинулись! Скомандовал Кирилл. Обязательно обнимите нашу родную «слониху», приподнимите ее вуаль и поцелуйте в об щеки и губы, пусть даже «чрезмерно накаченные латексом»!.. Не заразитесь, не бойтесь!..
И все быстро сбежали с трапа. Первой обняла и расцеловала Шарлотту Анжела, предварительно блокировав ее возможность отстраниться. Ее «оттолкнула» Вика и все повторила, как Анжела! Когда подошел Кирилл, по огромному, но, чистому, мраморному «лицу», с почти незаметными некогда огромными глазами, на котором в складках толстой кожи были спрятаны и носик немецкой потомственной аристократки, и губы, такие прелестные некогда: короткая, вздернутая верхняя губа и пухлая нижняя, очень даже сексуальная, текли весенними ручьями слезы!
– Ни слова, родная! – Сказал Кирилл, целуя Шарлотту в складки толстой кожи, там, где раньше был эротичный ротик. – Мы проголодались! Банкетный стол накрыт?
– Накрыт! Все, твое и девочек самое любимое! – Тихим и совсем неизмененным голосом сказала Шарлотта-слон.
– Тогда в лимузин! – скомандовал Кирилл, забирая у Шарлотты букет ярко оранжевых лилий и ловко разделив букет пополам, кинул цветы Вики и Анжеле.
– Вы в лимузин… А, я в самосвал! – Сказала Шарлотта-слон, показывая на внедорожник американской компании General Motors, Hummer H-2. Тоже ярко оранжевого цвета…
…За столом и за виски все быстро забыли о метаморфозе Шарлотты из красавицы в чудовище! И, она, Шарлотта, тоже о себе забыла! Пили, ели, смеялись, как ни в чем не бывало! То есть, как раньше… Внезапно на огромном дисплее появилась… графиня Диана! Шарлотта громко сказала, что забыла предупредить Кирилла о графине, любимой женщины Сергея Хорошко. Диане достались семеро его детей от самых любимых и преданных женщин Сергея Хорошко: трое собственно Дианы, один – его законной жены, Светланы, лауреата Нобелевской премии, по одному – от его приемной дочери, аса, Елизаветы Сергеевны Хорошко, от его умницы и красавицы-суперменши Вероники, отлично знавшей все премудрости Фибоначчи и, тем не менее, растворившейся с Кириллом и его последней возлюбленной, Дашей, в жидком гелии в гробу-на-троих из чистого уральского горного хрусталя…
– Диана просит твоей аудиенции… – Начала, было, Шарлотта, но ее перебила Диана в формате 3D.
– Кирилл Кириллович! Прошу Вас принять в Замке-лаборатории леди Вики, меня с дочкой Лизой… Вам все объяснит при встрече Ульяна! Умоляю, примите нас!..
– Когда я буду в Замке? – Растеряно спросил Кирилл, толи графиню Диану, толи Вику, к которой обернулся через левое плечо.
– Кирилл! Завтра нам с Анжелой нужно быть в университете. Дня три мы будем там. Потом отправляемся в Зальцбург… Неделя у тебя есть… На общения с леди Дианой и миледи Лис. Можешь вылетать,.. Как только тебя отпустит Шарлотта. Ульяна тебя ждет. Она просила, чтобы ты один день посвятил ей, а потом принимал великобританцев… – Сказала Вика, отстранив от губ неземной красоты, вилку с копченой лососиной.
– Мы будем с Викой в Замке через неделю, если ничто нас не задержит в университетах. – Сказала Анжела и бухнула в свой ротик рюмочку виски из тончайшего богемского хрусталя с вензелем самого Йозефа Пальмы.
– Я выезжаю завтра, если ты, моя родная, не возражаешь? – Сказал Кирилл и посмотрел на огромное бесформенное, но абсолютно чистое «лицо» Шарлотты.
– Я – в курсе дел Дианы… Какое может быть возражение? Но… Приготовь себя к весьма и весьма неприятным «вещам», с какими к тебе прилетает графиня с дочкой! Иначе – ждет тебя зеленый гроб из уральского монолита! Мужчины редко превращаются перед смерть в «слонов»… У вас, мужиков, кишка для такой метаморфозы, тонка!
– Спасибо, родная! Но, у меня сердце…
– Семерых баб на льду обогреет! – Перебила его Вика, пристально взглянув в глаза Кирилла.
– Да ты не тревожься, сестричка! – Спокойно и твердо сказала Анжела, отправив в ротик очередную порцию виски из рюмочки с вензелем Йозефа Пальмы. – Англосаксы – дамы прохладные и ничего не понимают в венецианских радостях…
– Ладно, девочки! Ночью Шарлотта отпустит меня к вам…
– Само собой! – Дружно и весело сказали в унисон Шарлотта-слониха и две, словно из богемского хрусталя кажущейся хрупкости и изящества, Вика и Анжела…
Глава 19. Здесь, на высях… Продолжение
… – Кирилл, Вы наверняка видели все, что есть в Замке и что в нем происходило во время Сергея. – Сказала Уля, встречая Кирилла на подвесном мосту.
– Да, конечно. Вика передала мне все жесткие диски.
– Хорошо. А, теперь не просто увидите в формате 3D, но и сможете кое-что потрогать. Да, и окунуться с головой в то, что здесь происходило. Но, помните, каждое наше с Вами мгновение пребывания в Замке тоже будет записано…
– Я понимаю, Уля! Ведите, показывайте!
– Сначала пойдемте и познакомимся со всеми в каминном зале… Там я посадила и Сергея с Вероникой и Дашей.
– Уля, Вы меня восхищаете! Вы – гений! В Замке Клавдия и Екатерины предлагаю Вам открыть Вашу Академию Искусств. Уверен, что художники из разных стран, работающие на Монмартре и студенты Сорбонны, подрабатывающие на Латинском квартале, быстро запишутся к Вам в ученики. Я беру оформление на себя!
– Вы торопитесь, Кирилл. Я еще ничего Вам не показала… Кроме того, у меня есть к Вам очень серьезное предложение…
– Хорошо! Идем в каминный холл!
…Ульяна ввела Кирилла в холл. Войдя, увидев восковые фигуры обитателей Замка, освещаемых беглыми огнями лазерных лучей, он почувствовал себя посторонним в этой веселой компании, распивающей из маленьких чашечек ликеры и курящей гаванские сигары. В воздухе запахло дорогим табаком, ноздри Кирилла вдыхали дым от сигар и запах ликера! Неожиданно, все сидящие заговорили, счастливыми и громкими голосами, перебивая друг друга! Они бурно обсуждали недавнюю поездку на Родину Сергея, костры на берегу Тихого Океана на краю тайги, искры которых, достигая звезд ночного неба, заполняли между ними, небесными звездами, пространство. Кирилл впервые услышал, с каким глубоким почтением все произносят имена профессора Фруентова и великого дальневосточника, друга Шолохова, Всеволода Сысоева! Конечно, эти посиделки в каминном холле и эту оживленную беседу он уже слышал в записи и видел всех, здесь присутствующих, в формате 3D! Но, сейчас был совсем иной эффект. Это больше, чем 4D! Это что-то иное… Кирилл не мог все уложить в какие-то рамки ему известных формул. Он чувствовал себя здесь непрошенным гостем. Чужим…
– Пойдемте отсюда, Уля! Мне как-то неловко быть непрошенным гостем здесь, в этой дружной и счастливой компании…
– Я хорошо понимаю, Вас, Кирилл! Пойдемте в святая святых. Лучше я Вам все покажу, чем Вика!
Ульяна повела его в зал, где хранились оттиски в гипсе и бронзе самых прекрасных женских «частей». Он увидел лица, грудные железы, кисти рук, ягодицы, колени, стопы всех мадонн Замка Сергея Васильевича Хорошко. Не успел Кирилл опомниться, ибо глаза его загорелись, и он поймал себя на том, что ищет «части» тела своего гида, как пространство между частями внезапно «заполнилось», и перед ним были обнаженные красавицы – обитательницы Замка! Высокохудожественный голографический эффект – творение Ульяны. Кирилл повернул к Уле голову и посмотрел ей в глаза. Вот тут Это и произошло! Уля одним движением сбросила с себя сразу все одеяние и стояла перед Кириллом прекрасная и обнаженная в лучах восходящего солнца! А, рядом с ней стояла вторая Уля, собранная голографикой, воспроизводящей даже распушенные длинные волосы, рассыпавшиеся по груди, животу, и спине… Живая Уля тряхнула головой, и ее волосы также рассыпались, как и на статуе из бронзы и голографических лучей. Картина эта была – совершенство! Живая Уля и Уля-Галатея, нереида и творение Пигмалиона, не соперничали друг с дружкой. А, чудесным образом дополняли одна другую! Так, Кирилл мог видеть и любоваться Галатеей-Улей со всех сторон сразу! Но, разве мог он воспринимать эту женщину как статую? Жар ее тела, одуряющий ее запах вызывали в Кирилле вполне понятные желания! Он, с тревогой, отчаянием и мольбой посмотрел Уле-живой в глаза. Она улыбалась и молчала! Потом подошла к Кириллу и, встав на колени, начала медленно расстегивать пуговицы на его брюках. Последние две пуговицы отлетели сами… Уля взяла окаменевшую, но горячую и пульсирующую плоть Кирилла двумя руками и посмотрела ему в глаза. Потом Кирилл почувствовал, что проваливается в сладкий туман! Да, такой «туман» бывает, если кто это не знает! И, трудно при этом сказать, кого сладкий туман охватывает, где он, сладкий туман? В голове счастливца или вокруг него всего? Кирилл не слышал своего крика. А, если бы услышал, устыдился и ужаснулся! Своды холла разнесли этот крик многоголосым эхо! Когда он очнулся, увидел, что член его все еще во рту Ули. А, она, продолжая смотреть в глаза Кирилла снизу, ибо стояла на коленях, глотала и глотала, глотала и глотала его «хрусталики»! Потом, выпустив продолжающий пульсировать орган Кирилла, быстро повернулась к нему спиной и прижалась упругой и сочной грудью к своим прелестным бедрам. Кирилл вошел целиком в раскрывшийся розовый тоннель. И, опять, был туман! И, вновь было безумное наслаждение, и полная отрешенность от реальности! И, этот свой крик он не слышал. Иначе услышал бы, как стонет женщина в пике своего совершенства и красоты! Женщина, у которой был только один мужчина… Мужчина с желтыми белками тигриных глаз! Маугли – в светском облике… Сергей Хорошко! И, был он десять лет тому назад… Уля, когда Кирилл вышел из нее, быстро повернулась, встав на колени. Последний хрусталик оказался у нее во рту… Она выпрямилась. Перед глазами Кирилла поплыли березки с распустившимися веером зелеными ветками. Березки из его сада-леса Абрамцево. У него ностальгически защемило сердце. Он вспомнил вдруг Леру. Увидел, как она с дочуркой бежит к нему, сползающему на землю с велосипеда. А, справа, делает несколько шагов девушка, сбросив капюшон… Девушка небесной красоты, его Вика! Нет, это не было ни раскаяние за свою «слабость» перед чарами Ули, ни сожаление, что он позволил себя очаровать незнакомке, женщине человека, которого он почти обожествлял, как можно обожествлять Гения, отдавшего всего себя поискам Истины… Женщине человека, которого, Кирилл был уверен, он найдет!..
…Уля же, читая его мысли и видя картинки, которые плывут перед затуманенным взором Кирилла, молча, пожив ему ладони на бедра, притянула его к себе, прижавшись к колонне! Ноги ее были раздвинуты. Глаза светились, словно внутри были лазерные лучи! Она ввела Кирилла в себя. И, встряхнув головой, как лошадка, собравшаяся брать самый большой и опасный барьер на Дерби, втиснула Кирилла в себя! Ногти ее вошли в стальные мышцы Кирилла! Кирилл потерял сознание… Нет, совсем не так, как он потерял сознание, сползая с велосипеда и погружаясь в сон, граничащий со смертью едва видимой перегородкой – отблесками мысли, видевшей прекрасное и перед собой, и за своей спиной!..
…То, что произошло с ним у колонны – ни в сказке сказать, ни пером описать!..
– Кирилл! – Прошептала Уля, застегивая ему брюки одной рукой и слегка поддерживая его, другой рукой. – То, что ты сейчас испытал, ты никогда ранее не испытывал. И, сможешь испытать только со мной… Прижав меня крепко к колонне и прижавшись крепко ко мне… Сейчас мы пойдем в Наш каминный холл, будем пить ликеры и курить гаванские сигары! Больше ты не будешь ничему удивляться: все, причал! Ты – у себя… Дома!
Уля взяла Кирилла за руку, как берет мать своего подросшего незаметно сына, и повела в Их каминный холл. Он мало, чем отличался от холла семьи Сергея Хорошко. Усадив Кирилла, все еще не пришедшего окончательно в себя, с лихорадкой мысли в голове, в глубокое кресло из лайковой белой кожи африканских газелей, Уля быстро накрыла столик и подкатила его к Кириллу. На столике были венские пирожные, ирландский молочный ликер, и гаванские сигары. Сама подготовила сигары, обмакнула их в ликер, зажгла лучиной, сунув ее в пламя камина, раскурила, и одну изящно вставила Кириллу в рот, который он, как птенец, видя, что сейчас мамка его будет кормить червяком, открыл, как «клювик». Кирилл еще не проронил ни слова! Он пассивно подчинялся Уле. А, как могло быть иначе? Эта женщина раскрыла ему еще одну дверь на распашку… в новый мир неведанного ранее блаженства, красоты, изящества… и аромата! Он машинально потягивал то сигару, то ликер. И, смотрел, и, смотрел в бездонные глаза Ули. Спроси его потом, какого цвета ее глаза? Он скажет: бездонного!..
– Кирилл! Мы создадим семью. Так, как я – старшая, а, Вика, пусть не на много, но все же младше меня, Анжела совсем еще юна, ты женишься на мне. И мы удочерим Вику и Анжелу. Я знаю, что ты крещен. Я тоже крещена Ульгучье. Нас завтра повенчают в Православной Церкви отец Андрей Уфимский… Такое имя он принял при подстриги в честь своего кумира, отца Андрея Уфимского, бывшего князя Алексея Алексеевича Ухтомского. Подвижника. Патриарха катакомбной Церкви СССР. Духовного отца святого Луки. Отец Андрей Уфимский – Первый был расстрелян за свое подвижничество чекистами в 1939 году, во дворе Ярославского НКВД… А, его родной брат, тоже монах, но, академик, лауреат Сталинской премии, всемирно известный нейрофизиолог…
– Уля! Я это хорошо знаю! А, Вика с Анжелой.., ты с ними говорила?
– Вика все знает, и, вероятно, вот сейчас рассказывает о наших с ней планах, Анжеле. Я это чувствую, я это вижу!
– Как Анжела?
– Улыбается и кивает головой в знак согласия!.. Только после всех обрядов, ты примешь леди и миледи из Лондона. Она будет просить тебя оставить их в Замке. Почему, расскажет сама. Нам нужно будет найти ей мужа… У тебя есть еще один живой друг, не так ли?
– Миша Голицын. Он из рода Васильевичей. Его предок, Василий Васильевич Голицын был претендентом на царский трон… Да, я вижу, ты все знаешь! Но… Откуда?
– Я так ВИЖУ… родной! Однако, как говорит мой крестный отец, шаман православный Ульгучье, пора спать! Сейчас я отведу тебя в душ, ополосну твое крепкое тело, и уложу в нашу кровать в нашей комнате. Интерьер ее я покажу тебе после венчания… Вызывай Мишу, скажи ему, что, как ты обещал ему в ранней юности, так сейчас и сделаешь: вернешь ему все его титулы и в придачу дашь Мише красавицу-невесту, графиню Англо-Саксонскую. Она, правда, ни о чем еще не догадывается! Предоставляю тебе самому… все сделать лучшим образом. У тебя, я знаю, все получится. А, вот с миледи… Мрак! Ничего не вижу!
– Может, родная женушка, видеть не хочешь? Сколько миледи годков-то?
– Да осемнадцать, как стукнуло! Не бойся – совершеннолетняя… стерва!
– Ой ли? Так уж и стерва?
– Стерва, батюшка, стерва! Сам скоро увидишь! Готовься… И без нее… хлебнешь…
– Не пытайся меня пугать! Меня уже Шарлотта подготовила… Знаю: худшее впереди! Но, как говорила моя соседка, инвалид 1 группы по шизофрении, и за самыми черными тучами всегда есть яркое солнышко…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
