Текст книги "Сага о Белом свете. Порнократия. Книга вторая. Часть первая"

– Все свои сексуальные кусочки я очень обожаю! Ну, я еще добавила, что я правнучка Беаты Тышкевич! А, это сущая правда! Таким образом, я получила от всех членов комиссии «добро»! И, никто не возразил, когда я сказала, что показанные комплекты я буду снимать и складывать в свою сумку! Это и будет мой «заработок»! Хорошо, что никто из них не догадался узнать, кто я такая? Если бы узнали – тут же бы, отказались! Дочь самого богатого и могущественного в Харькове человека – у них на подиуме! Да, папа бы их ноги залил цементом в огромных тазах и утопил бы их в Уде или в Лопани!

…Я в начале подиума сложила все мои комплекты и, оставив в сумке на другом конце подиума платье, надела один комплект, прошла за кулисами со всем комплектом. Дальше я делала так. Шла по подиуму, слегка виляя задницей, ты же хлопец, видел, какая она у меня, не буду рассказывать, в комплекте, а, другой несла и изящно демонстрировала в руках! Это произвело на публику сверхмощный эффект! Зал покрылся овациями! Я доходила до конца, снимала комплект и клала его в сумку, одевала, другой комплект. Шла в нем по подиуму, неся в руках третий комплект!

…Итальянцы были весьма поворотливые! Если первый раз я прошла в затемненном зале, то второй раз я шла, ослепленная юпитерами, и меня снимали мощные камеры! Полилась сладкая итальянская музыка. Последние шедевры Челентано, все одиннадцать, из альбома «Dormi Amore – La Situazione Nov E Bona».173173
  «Спи, родная, ситуация плохая».


[Закрыть] Я не обращала ни накого внимания и честно зарабатывала свои «комплектики»! Когда прошла в последнем, я накинула на него платье, и сказала хозяину, который поджидал меня в конце подиума:

– Ciao, bambino, mi spiace!174174
  Привет, малыш, прости меня!


[Закрыть]

На что, он сначала, очень вежливо и галантно попросил меня показать еще с десяток комплектов, пообещав их мне так же подарить за работу! Но, мне больше ничего не нравилось, и, ему сказала твердое «нет!» Тогда он крепко схватил меня за руку и сказал, что если я не соглашусь, то завтра по всем каналам СМИ покажут меня обнаженной, и напишут, как я предлагала им себя, чтобы они допустили меня до показа моделей! И, в доказательства, за спиной у него засветился огромный монитор, где я действительно стою перед ними голой и напрашиваюсь на показ комплектов нижнего белья! Ты бы видел его лицо! Он думал, что имеет меня там, где хочет, и тогда, когда хочет! Я ему просто сказала:

– Бамбино, вот тебе номер видео смартфона моего отца и пароль! Скажи пану Александру Потоцкому, что ты хочешь получить от его дочери и что собираешься с ней сделать, если она не согласиться тебе дать! У мужика челюсть опустилась, и по лицу потекли обильные струи пота! Мне показалось, что он обмочился! Я знала, что папе они дали приличную сумму, чтобы у них «все прошло хорошо!» Я, еще раз сказала хозяину, чао, бамбино, сори, хлопнула его по лицу и медленно, и спокойна вышла из студии! Только машина остановилась у подъезда, как из другой выскочил хозяин и ловко накинул мне на руку огромный и красивый саквояж Pelle-Volare! В нем были все остальные – 25 комплектов нижнего белья! Вот вся моя история!

– Но, Pelle-Volare – это же питерская дизайн-студия!

– Я знаю! Но, как у нас, в Харькове, делают итальянские вещи любого предназначения, так и в Италии выпускают «питерские саквояжи Pelle-Volare!

– Да, общий рынок, я знаю!

– Саквояж вместе с двадцатью пятью комплектами нижнего белья я подарила маме и все ей рассказала! Я знала, что до папы все равно моя выходка дойдет, ибо у него кругом шпионы! Получив такой подарок от меня и сохранив 10000 папиных евро, мама, конечно, костьми ляжет, но меня защитит от отцовского гнева! Так, Анна Константиновна и сделала! Вот мы и пришли, Кирилл! Будешь выбирать мне из десяти комплектов нижнего белья, тот, который тебе на мне захочется увидеть!

– Я хочу видеть тебя голой!

– Ну, пока ты будешь выбирать, я буду перед тобой совершенно голенькой! Ты не торопись, выбирай тщательнее! Да, как только насмотришься на меня, и приступишь к нижнему белью, я выну твой, уже рвущийся на волю, «бивень» и займусь оральным сексом. Это мы с тобой еще не проходили! Я высосу из тебя все, до капли! Если придет Анна Константиновна к тебе, когда разойдемся по спальням, чтобы ей ничего не досталось!

– Я не буду с Анной Петровной больше никогда! Я дал тебе урок, и даю честное слово, что твоя мама больше никогда не увидит моего «бивня»! Мы с Ульгучье уедем в гостиницу. У меня в Харькове есть своя гостиница для членов моей семьи и друзей. Она без названия! Но, увидишь, что лучше ее нет во всей Украине!

– Как я увижу?

– Очень просто! Я заберу тебя с собой, под предлогом, что ты покажешь мне Харьков! Анна Константиновна не посмеет мне возразить, ибо побоится, что больше ее к себе не подпущу!

– Но, ты же так и сделаешь?!

– Да! Но я сделаю и другое! Сегодня, когда мы все будем sousShafei, к вам позвонят в дверь. Это придут два моих друга. Помоложе меня. Красавцы! Князь Михаил Петрович Голицын и барон Карл Гогенцоллерн-Зигмаринген, кровный родственник нынешнего претендента на русский престол, Георгия Михайловича Романова. Перед каждым из них поставлена задача очаровать твою маму! И, клянусь честью, она будет очарована!

– Ими обоими?

– Не возражаю! Она – сексуально чрезвычайно фрустрированная женщина! Да, ты, ясновельможная пани, все сама видела!.. Но, это еще не все! Я, перед тем, как они явятся, предложу Анне Константиновне удочерить ее! Я уже тебе говорил, что хочу сделать тебя княгиней Световой-Волконской! Ты будешь моей внучкой! Согласна ли ты, Наталия Александровна Потоцкая, стать внучкой и носить еще фамилии князей Световых и Волконских?

При этих словах Наташа быстро схватила рукой Кирилла за яйца и сказала:

– Только попробуй передумать! Оторву!.. Кстати, мы пришли. Вот дверь в мой гардероб!

…Итак, входим, я раздеваюсь догола, минуту покажу тебе все свои прелести, потом ты начинаешь выбирать мне трусики и лифчик «Classic», не торопясь, а я буду заниматься с тобой оральным сексом!

– А, нам не помешают?

– Исключено! Кирилл сюда в жизни не зайдет! А, мама, ты что, застать нас… значит, потерять тебя! Она, скорее умрет! Но, не лукавь! Ты наверняка подстраховался и дал все распоряжения на этот счет своему холопу Ульгучье!

– Заруби себе на носу, пани, у меня нет, и никогда не будет холопов! Световы и Волконские приветствовали отмену крепостного права первыми! У меня только родные! Члены моей семьи, куда и ты со своим братом и мамой вольетесь!

– Извини, погорячилась! Переиграла! Дура я!

– Ладно, не бей себя по хилой груди и не рви редкие волосики на своей голове! Прощаю!

– Премного благодарна… родной ты мой мужчина!

…Последнее слова Наташа говорила, уже стоя перед Кириллом голая! Он, глядя на нее, боялся потерять сознание, настолько она была прекрасна! Его в сознании удерживало только одно – сильнейшее желание схватить Натали в свои объятья, повалить на пол, и, трахать, трахать, трахать!

…Когда Кирилл и Наташа вошли в столовую, все, уже сидящие за столом и о чем-то переговариваясь, с нетерпением поглядывая на напитки и закуски и вдыхая полными ноздрями запахи горячего. Услышав, как дверь открылась, все дружно повернули головы и дружно обомлели: Наташа была в длинном, полупрозрачном фиолетовом платье из китайского шелка, слева и внизу украшенного огромными голубыми пионами из тонких кружев. Бедра и грудь были затемнены нижним бельем – трусиками и лифчиком. Конечно, без контуров! Наташа была в туфлях на высоких каблуках и поэтому на полголовы была выше Кирилла. На Кирилле был фрак, фиолетова сорочка и синяя, как звездное небо над уссурийской тайгой, бабочка. Он сменил и туфли! Минуты все, молча, разглядывали вошедших. Рты были у всех слегка приоткрыты. На лицах удивление. Но, естественно, каждый удивлялся тому, что удивляло его лично! Так, Анна Константиновна была удивлена, откуда у Наташи это платье и туфли? Она отлично знала весь гардероб своих детей. И, совсем не обратила внимания на бриллиантовые – диадему, ожерелье, и огромный перстень, явно не из нынешнего времени!

…«Лариосик» был удивлен, откуда у Кирилла Кирилловича фрак, туфли, такая «отпадная» сорочка и не менее «отпадная» бабочка? Ну, а про огромный перстень из белого золота с черным бриллиантом он и думать, не смел! Получается, что Наташа все это, весь «прикид» Кирилла Кирилловича держала в своем гардеробе? Ведь, чтобы выйти из ее гардероба на улицу, необходимо непременно пройти через столовую. Правда, в гардеробной есть небольшое окно. Но, вряд ли через него можно спуститься на тротуар! Под окном сплошная бетонная стена!

…Ульгучье же был удивлен тем, что как это он не услышал шум турбин летающей доски, на которых кто-то поднялся из амазонок и передал все то, что было на Наташе и Кирилле Кирилловиче!

…Кирилл и Наташа, слегка улыбаясь, прошли на свои места. Во главе стола сидел «Лариосик» – мужчина, хозяин дома! Кирилл сел по его левую руку, а Наташа по правую руку брата. Таким образом, Кирилл и Наташа сидели друг против друга! Анна Константиновна сидела напротив «Лариосика» на другом конце стола.

…Наташа первая взяла слово:

– Предлагая всем символически выпить на брудершафт…

И, тут же перебил «Лариосик»:

– Я ни за что не смогу говорить Кириллу Кирилловичу «ты»! Да и Вам, пани Потоцкая… Вы в таком… ожерелье! Прямо Catherine de Médicis, «черной королевы» Франции! Точно, копия! Пойдёмте, если не верите, в картинную галерею. Там есть ее портрет Франсуа Клуэ. Папа утверждал, что подлинник!

– Тезка, ты абсолютно прав! – Перебил его тираду Кирилл Кириллович. – Диадема и ожерелье принадлежали Катерине Медичи. Сейчас они принадлежат Наташе! Прошу не торопиться! Я все объясню. Давайте, чтобы легче мне было верить, сначала все-таки выпьем! Ульгучье, прошу тебя, друг мой, наполни бокалы!

…Ульгучье все еще не избавился от попытки разгадать, как он не услышал шума турбин летающей «доски», на которой поднялась одна из амазонок. Скорее всего, сама Рита! Наверное поэтому, он вместо шампанского наполнил до краев огромные фужеры из богемского хрусталя ирландским виски! Никто не обратил на это никакого внимания, ибо все находились под гипнозом, который навели на них Наташа и Кирилл Кириллович своими «прикидами»! Механически взяли полные бокалы и, после слов «Лариосика» – «Будем!», залпом выпили! Выдохнули и сразу все заговорили, каждый о своем, но громко! Как на массовка при сьемке фильма, изображающая разговор, действительно говорит перебивая друг друга, одну и ту же фразу:

– Что делать, когда делать нечего?!

Всем стало очень весело. Ибо все мысли их покинули. Была только радость, идущая, правда, з желудка, наполненного виски и жаждущего чего-нибудь вкусненького закусить!

…А, вот второй раз Ульгучье наполнил фужеры виски, наверное, умышленно, чтобы радость эта, утробная, никого не покидала!

– Будем! – Еще раз скомандовал «Лариосик» и все залпом выпили по второму, трехсот граммовому фужеру 45 градусного виски Bushmills Black Bush. Всем стало совсем хорошо, и совсем по-домашнему. Анна Константиновна, чему-то «своему» смеясь, вдруг повернула голову к дочери и спросила (ни к селу, ни к городу!):

– Пани Потоцкая-младшая, когда это ты начала губы красить и зачем? Помада моя! Духами ты тоже никогда не пользовалась, а сейчас успела подушиться моими! Чувствуете запах Escentric 01 Black Limited Edition? Это мои любимые! Я тоже ими пахну!

– Анна Константиновна! Вы ошиблись! Мои духиThe Beautiful Mind Series Intelligence & Fantasy! Они отличаются от твоих, хотя и не сильно, кто не понимает!

Анна Константиновна при этих словах выронила вилку с копченой лососиной и молча (тупо) уставилась на дочь! Ульгучье, видя такое положение дел, соскочил и побежал вприпрыжку, как он бегал за убитой им добычей по Уссурийской тайге, к роялю Steinway. Открыл крышку и забарабанил по клавишам, громко запел басом:

 
– Чорнії брови, карії очі,
Темні, як нічка, ясні, як день!
Ой очі, очі, очі дівочі,
Де ж ви навчились зводить людей?
 

На этих словах к нему быстро подошла Наташа и подхватила, нагнувшись к роялю, аккомпанируя и запев глубоки грудным колоратурным меццо-сопрано. Не хуже, чем у Анны Софи фон Оттер и Малены Эрнман:

 
– Вас і немає, а ви мов тута,
Світите в душу, як дві зорі.
Чи в вас улита якась отрута,
Чи, може, справді ви знахарі?
Чорнії брови – стрічки шовкові,
Все б тільки вами я любувавсь,
Карії очі, очі дівочі,
Все б тільки я дивився на вас!
Чорнії брови, карії очі!
Страшно дивитись пiдчас час на вас:
Не будеш спати ні вдень, ні вночі,
Все будеш думать, очі, про вас.
 

…Закончили они вместе, играя в четыре руки. И начали хлопать друг дружке! К их аплодисментам быстро подключились остальные! Анна Константиновна забыла о пикировании с дочкой, о ее подозрительно алых губах без губной помады (еще бы – час двадцать минут Натали сосала член Кириллу, пока он выбирал ей трусики), и о духах, о которых Анна Константиновна только мечтала, ибо в Харькове они никогда не продавались. А, за границей она уже давно не была, как муж стал «гулять»! Психологи и психиатры Европы и других стран, к кому возил ее Александр Кириллович, были не в счет! С фобией по парфюмерным лавкам, не походишь!

– Наташа! Ты берешь три с половиной октавы! У тебя огромный дар и великий талант! Это говорю тебе я, современный Штоколов! Тебе нужно немного поработать… в Милане и Риме! Ты будешь Звездой! Такой голос и такая внешность…

– И – на свободе! – Перебил восторженные дифирамбы Ульгучье «Лариосик». Но, как-то получилось, что тут вместе заговорили Наташа и Кирилл! Наташа:

– Я буду петь только своему любимому мужчине и своей семье! Хватит с нас одного актера – «Лариосика»!

Кирилл:

– Она уже «не на свободе!» Я ее ангажировал на всю оставшуюся жизнь!

– Ну, это не надолго! – сказал пьяный «Лариосик», глядя на Кирилла.

– Мы будем счастливы и умрем в один день! – Громко сказала, почти трезвая Натали.

– Вы, что, за моей спиной решили пожениться? – Громко, голосом возмущенной женщины, у которой под носом дочь несовершеннолетняя увела мужика, спросила Анна Константиновна. В столовой-гостиной повисла гробовая тишина, но ненадолго! Ульгучье нарочно стукая бутылкой виски по бокалам, наливал третьи! «Лариосик» помог ему прервать тяжелую тишину, нависшую, как грозовая туча:

– Пора подавать жаркое! Я сделаю это сам!

И, покачиваясь, держась за мебель, пошел к плите. Его опередила Наташа. Вот тут-то Кирилл Кириллович сказал свои магические слова:

– Анна Константиновна, извини, Аня! Я не могу ни на ком жениться, ибо я женат, и очень люблю свою жену! Но, я делаю вам троим, предложение! Это единственный способ нам с вами породниться. Я удочеряю тебя, Аня, а Наташу и «Лариосика» записываю в свои документы, как внучку и внука!

Аня взяла наполненный бокал виски и залпом его осушила. Потом крякнула, как Фрося перед исполнением на «туре», «Вдоль, да по Питерской», и сказала:

– Deal!

– Спасибо, мамочка! Он обещал мне, если я соглашусь стать его внучкой, la vie en rose!175175
  Жизнь в розовом цвете.


[Закрыть] – Сказала Наташа, передернув плечиками и бросив влево и вверх свой безумно прекрасный взгляд, точь-в-точь, как Марыся в ответ на предложение Наполеона стать его любовницей.

– Я тоже пойду во внуки к Кирюше-старшому! – Сказал «Лариосик» и громко икнув, добавил – если мне он положит пансион на время обучения в Голливуде больше, чем у внучки Михалкова!

– Внучка Никиты Сергеевича не учится в Голливуде!

– Да не его внучка, а, нашего олигарха Петра Акимовича Михалкова!

– Обещаю и гарантирую! – Сказал, улыбаясь, совсем трезвый Кирилл.

– Мама, а, если я вступлю в половую связь со своим дедом, это будет считаться инцестом? – Вдруг брякнула Наташа, опять кого-то изображая. Анна Константиновна только собиралась открыть рот, чтобы сказать что-то нехорошее Наташе, как в доме раздался громкий звонок. Мониторы «домофона» были во всех комнатах, в очень красивом оформлении: эльфы на стене распахивали занавес сцены маленького театра! Перед взорами сидящих за столом и еще не преступивших к жаркому, предстали два элегантных во фраках, не молодых, но стройных, красавца: Михаил и Карл! У Анны Константиновны при виде, кто к ней в дом пришел, непроизвольно загорелись глаза, и щечки слегка заалели.

– Аня, прости, что не предупредил! Это мои друзья, члены моей семьи, князь Михаил Петрович Голицын, и барон, вернее, его высочество, Карл Гогенцоллерн-Зигмаринген.

– Анна Константиновна трепетно и страстно сказала, нажимая кнопку, открывшую дверь:

– Входите! Мы как раз, собираемся есть жаркое! Но, вам полагается три бокала виски «штрафных»!

…Ульгучье, достав из буфета два чистых бокала для шампанского, точно таких, из каких все пили виски, разливал в них сладчайший кельтский напиток! В это время Наташа встала с места, обошла свободный стул Ульгучье и, сказав «Лариосику», чтобы поставил два прибора и два стула, просто села Кириллу на колени. Обвила его шею руками, и впилась в него своими алыми губами, исполняя «царский поцелуй» из Ананга Ранга. Она знала, что это древнее искусство любовных утех правильно называется не «Ветка персика», а «Лестница любви»!

…Анна Константиновна, взяв каждого пришельца за руку и утопая в их глазах (по очереди), повела к столу. «Лариосик» раскладывал на тарелки ароматное жаркое из молодого теленка. Миша и Карл оштрафовались быстро. Выпив, не закусывая, по три бокала виски, причем, стоя, Ульгучье едва успевал бокалы наполнять! Потом, Михаил неожиданно подошел к Анне Константиновне, и, утопая в ее глазах, взял ее на руки и сел на стул. Анна Константиновна оказалась у него на коленях. Ей было очень удобно сидеть, несмотря на то, что огромный «кол» Михаила попал в просак! И, даже несмотря на то, что она обильно успело смочить ароматными выделениями из своих «пещерок» не только свои миланские трусики Nicolle, но брюки Мишеля! Как она про себя уже называла князя Голицына, слегка сдвигая и раздвигая бедра, чтобы чувствовать, как увеличивается то, что у нее в «просаке»!

…Как только Ульгучье наполнил четвертый раз бокалы, Мишель потянулся, чтобы свой бокал взять. Это сделать, с сидящей на его коленях, Анны, было не просто. Поэтому он приподнялся на стуле, чуть поднял Анюту (как он мысленно уже называл Анну Константиновну) и ловко посадил ее прямо на «бивень» Карла. Великая гетманша Анна Потоцкая почувствовала, как головка «бивня» вошла вместе с тканью платья и трусиков в верхнюю «пещерку»! Она сказала:

– Ах!

И… «спустила»! Брюки и трусы у Карла вмиг промокли! Но, не только сверху, но и снизу! Он «спустил» одновременно с Аней! Руки их обвились, и они медленно стали опорожнять бокалы с виски. Потом Анна Константиновна сказала, утопая в глазах Карла:

– Аня!

Карл, утопая в глазах Ани, сказал:

– Карл.

…Затем все трое встали. Аня взяла Мишеля и Карла за руки, и повернувшись к оставшимся в столовой, просто сказала:

– Я хочу показать моим новым друзьям картинную галерею!

…«Лариосик» уткнулся в тарелку с жареным теленком. Он крепко спал! Ульгучье подошел и шепотом спросил Кирилла:

– Карету к подъезду?

– Да, и поживее!

Кирилл поднялся, держа на руках уснувшую Наташу. Он медленно понес ее к лифту, следом за Ульгучье. Натали нежно лизала несущую ее сильную руку и улыбалась сквозь сон. Иногда шептала:

– Целка, целка, добрый барин!

Но, Кирилл, слыша этот шепот, думал, что ему это кажется! Натали сидела на левой руке Кирилла, правой он прижимал ее, к своей широкой и мощной груди. Спускаясь на лифте, Кирилл машинально сунул руку в трусики Наташи. Когда лифт остановился, Наташа сползла с рук Кирилла к его ногам и встала на колени. Не открывая глаза, она сказала:

– Вынь, я хочу сосать!

Вместо этого, Кирилл рывком поднял Наташу, развернул ее к себе попкой, согнул, аккуратно задрал ей подол, спустил ее красивые трусики, и вошел в первую попавшуюся «пещерку»! Наташа глубоко и счастливо вдохнула и медленно выдохнула. Это был ее первый в лифте оргазм! Кирилл обжег ее «пещерки» струями спермы. Потом, вынув платок из кармана фрака, начал вытирать попку и бедра любимой девушки. Она в это время сосала его член!

…С большим усилием, Кирилл и Наташа прекратили сексуальный экзерсис в лифте. Ибо, Ульгучье нервно пипикал, сидя в черном мерседесе, догадливо подняв между собой и «парочкой», как он мысленно называл Наташу и Кирилла, перегородку. Дверь была в машину распахнута настежь. Кирилл положил сначала Наташу на раскинутое кресло машины, на живот. Потом аккуратно задрал ей подол роскошного платья и полностью освободил прекрасную попку Натали от трусиков. Расстегнул ремень брюк, снял их, бросив под сиденье. Туда же бросил трусы и туфли, свои и Наташи. Наклонился к уху Натали и тихо спросил:

– Ты спишь?

– Нет, я жду его!

При этих словах и при виде розовой более¸ чем роскошной попки, Кирилла слегка затрясло. Он и не заметил, как вошел по яйца в попку. Натали застонала. Кирилл нажал кнопку связи с водителем и бросил, сдерживая голос:

– Вокруг Харькова!

Машина плавно тронулась. Кирилл же входил и выходил в горячую плоть Наталь, быстро и сильно! Покрывая ее голую спину поцелуями! Скоро не выдержал, и рванул рукой платье так, что оно развалилось надвое и свалилось с Натальи. Она была вся голая. Лифчик Натали сдернула сама.

– Наконец, догадался! – Прокричала она, сквозь свой стон… Они «катались» вокруг Харькова всю оставшуюся ночь.

…В гостиницу Кирилл шел без брюк, без трусов, в одной сорочке, с болтающейся бабочкой, босиком. На руках он гордо нес голую и счастливую Наташу! Она опять уснула и улыбалась во сне! В голове Кирилла стучало:

– Я красивых таких не видел,

Только, знаешь, в душе затаю

Не в плохой, а в хорошей обиде —

Повторяешь ты юность мою.

– …Ты знаешь, мой Друг Марса, Вакха и Венеры, бесстрашный и прекрасный кавалергард, нам с тобой не повезло тогда, в 1825! Но, в Мироздании мы с тобой – одни! Мы не могли не встретиться! Я это всегда знала и ждала тебя!

Натали повернула голову и посмотрела в глаза Кирилла. Он нежно поцеловал ее и вышел из попки. Натали повернулась и легла на спину, широко раздвинув ноги. Они лежали на огромной кровати, утопая в черных атласных простынях. Кирилл смотрел на Натали, как завороженный! В голове его путалось от мысли, что такой красоты просто не может быть, какую он видел сейчас перед собой! Первый раз в жизни, он хотел, крикнуть, как Фауст

– Остановись, мгновенье! Она – прекрасна!

Он отдал бы весь остаток своей жизни, чтобы ничто не могло бы, даже пылинкой, вмешаться в это Величие Красоты его Натали Потоцкой! Наташа смотрела на него, она читала его мысли:

– Не тревожься, родной! Ты уйдешь из жизни, я уйду с тобой! Я останусь такой навсегда, какой ты сейчас меня видишь! Я же, прожила всю свою жизнь тогда, в ванной! Ты наполнил меня на всю жизнь счастьем! Что нам боятся? Бери смело меня! Бери сильно меня! Любимой мой мужчина! Ты вернулся ко мне ко мне, как обещали твои глаза, тогда, в ночном саду у фонтана. Потом ты ушел «навсегда»! Теперь я тебя не отпущу!

…Кирилл, войдя в прекрасную плоть Натали, крепко схватил ее плечи и сжал, что было мощи! Натали медленно открыла алый рот. Кирилл прильнул к нему алчно. Слюна смешалась. Кирилл зарыдал! Так он рыдал только раз в жизни, когда умерла его бабушка, княгиня Мария Алексеевна Волконская! Натали целовала глаза Кирилла… Потом они уснули. Он был в ней. Она была наполнена им физически. Время для них исчезло!

Тяжелые и плотные гардины в их будуаре были задернуты. Открыв глаза, они посмотрели друга на друга и вместе сказали:

– Айда в бассейн!

– Но, Кирюша, отнеси меня сначала в туалет!

Кирилл подхватил с простыней Наташу и в полумраке понёс в туалет. Когда она увидела, куда он ее принес, она громко рассмеялась:

– Как в эту красоту можно какать и писать?

– Я буду тебя поддерживать, если что! Но, твоя попка затмить эту эмаль!

С этими словами Кирилл аккуратно посадил Наташу на унитаз.

– Мне уйти? Останься! Это будет первый раз в моей жизни… и свидетелем будет мой мужчина! Я при девочках никогда не писала, даже в детсадике!

– Стеснялась?

– Нет. Просто, когда я это делаю, ко мне в голову приходят интересные мысли. И, я не хотела, чтобы мне мешали!

– Творческий подход!

– А, как ты посмотришь на то, что я войду в тебя, как только ты покакаешь?

– С радостью! Но, при условии – потом член я вылижу и отсосу!

– Интересно… Можно попробовать! Но рот прополощешь, и зубки свои жемчужные тщательно почистишь!

– А, если нет, ты меня целовать не будешь?

Я тебя целовать и не подмытую, в попку буду!