Автор книги: Евгений Черносвитов
Жанр: Эротическая литература, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 18 (всего у книги 41 страниц)
Глава 39. Все по порядку
«Understanding is the first step to acceptance, and only with acceptance can there be recovery…9292
Понимание страдания – первый шаг к его принятию, а, принятие боли– к освобождению от нее.
[Закрыть]…It is not by muscle, speed, or physical dexterity that great things are achieved, but by reflection, force of character, and judgment»9393
Ни огромные мускулы, ни молниеносная скорость в движениях или физическая выносливость не есть залог достижения поставленной цели, а спокойное размышление над проблемой, осознание ее, воля характера и сила суждения.
[Закрыть](Marcus Tullius Cicero)
Костер для камлания запылал на самой кромке уссурийской тайги, на берегу Тихого Океана, точно в т о мгновение, когда был вбит последний колышек в изгородь вокруг склепа Хорошко-фон Вирхоff-Световых. В это же мгновение с территории в 1000 га. Был удален последний якудза, переодетый бомжем. И, в это же самое мгновение вдоль, гладкого, как скатерть-самобранка, были уложены в один, по линейке, ряд, столы для Тризны и Праздника. Пилоты сидели в современных вертолетах, слегка копирующих МИ-1. В вертолете МИ-6 был огромный тент, на котором будут ночью в лучах прожекторов плясать европейские, азиатские, негритянские и нанайские танцы обнаженные, смазанные нерпичьим жиром, дочки красавиц, отплясывающих на свадьбе Сергея Хорошко и Любы Кожеуровой. Оставалась «щель» между мгновениями, чтобы достойно зайти в церковь и быть обвенчанными Ульгучье-попом, который должен был успеть сменить наряд шамана на поповскую рясу православного священника. Хорошо, что еще венчать гомосексуальные пары ему не придётся, ибо он их «повенчает» при камлании. Он уже объявил, что «душа не имеет пола». Поэтому, камлание – само то, что надо! Адвокаты и их супруги не возражали, ибо браки были оформлены в Германии. Ульгучье-младшие также надели наряды шаманов. Но, их невесты, сдернули с них верхние части одежды, сказав, что такие могучие торсы прятать от всеобщего обозрения просто грех!
…И, тут началось! Светлая ночь едва на небосклон взошла, как взвились кострами синие ночи! Ульяна и Хильда порхали, как бабочки, слетевшие на огонь, вращаясь вокруг своих осей и широко размахивая, как крылами птицы, рукавами! Ульгучье-старший набирал темп, не жалею, не зову, не плачу. И быстро впал в транс. Вместе с ним там же, в трансе, оказались Уля и Хильда. Вот тут произошло нечто, что до этого ни эти Края, ни эти шаманы не знали и не ведали! Раздалась сильная, звонкая, пронзительная, выдирающая всю душу наизнанку, песнь, заглушившая и бубны, и речитативы Ульгучье. Что-то вроде этого:
– Выйду на улицу, солнца нема,
Девки молодые свели меня с ума.
Выйду на улицу, гляну на село,
Девки гуляют, и мне весело.
Выйду на улицу, гляну на село,
Девки гуляют, и мне весело.
Матушка родная, дай воды холодной,
Сердце моё так и кидает в жар.
Раньше гулял я в зелёном саду,
Думал на улицу век не пойду.
Раньше гулял я в зелёном саду,
Думал на улицу век не пойду.
А теперь под вечер аж пятки горят,
Ноженьки резвые в пляску хотят.
Выйду на улицу, к девкам пойду,
Голосом звонким я им подпою.
Выйду на улицу, к девкам пойду,
Голосом звонким я им подпою.
Матушка, слышишь, соловушка поёт,
А там под горою пляска идёт.
Девки голосистые звонко поют,
Мне, добру молодцу, спать не дают.
Девки голосистые звонко поют,
Мне, добру молодцу, спать не дают.
Выйду на улицу, солнца нема,
Девки молодые свели меня с ума.
Выйду на улицу, гляну на село,
Девки гуляют, и мне весело.
Выйду на улицу, гляну на село,
Девки гуляют, и мне весело!
Это пела Хильда, на чистом русско-нанайском языке!.. Тысячная толпа впала в неистовство экстаза и оргазма!
…Это длилось, длилось, и длилось, пока длинноты не кончились! Потом костер стал оседать, под напором ночи и своего же огня. Угли же его так заблистали, как кипящая сталь в котлах сталеплавильного завода. Пришло время искусства четырех славянок: двух сербок – католички Евгении и православной Мильяны, и двух русских, православных, Аллы и Гелены. Они начали давить своими голыми пятками раскаленные угли. А, скоро, видимо тоже впав в экстаз или оргазм, стали горстями голыми руками зачерпывать раскаленные угли и бросать их себе за пазуху! От такого ужаса, мужчины, в том числе и женихи-нанайцы, закрыли глаза и сильно сжали веки. А, девкам – хоть бы, что! Конечно, и Ульяна и Хильда не пременули все это запечатлеть в своем, также распаленном воображен6ии и на холодных кремневых жестких дисках.
…Когда угли все были остужены пятками распрекрасных девиц, все двинулись узкой змейкой к Храму. Чтобы хотя бы краем глаза посмотреть, как шаман превратится в священника и будет размахивать кадилом. Венчать, значит. Хорошо, что все, венчающиеся, уже были крещенными православными, в том числе и детьми попа Ульгучье! Из Церкви вышли мужья и жены:
1) Михаил Петрович, князь Оболенский с княгиней Дарьей Оболенской.
2) Барон фон Карл с княгиней Ульяной. Оба согласились на фамилию князей Световых.
3) Кирилл, князь Светов с княгиней Любовью Световой, чрезвычайно похожей на совсем юную Одри Хепберн.
4) Мильяна Ульгучье, просто Ульгучье.
5) Алла Ульгучье, просто Ульгучье.
6) Гелена Ульгучье, просто Ульгучье.
В первых рядах встречающих, с огромными букетами полевых цветов, еще в разноцветных платьях, новобрачных, были дочери Кирилла князя Светова, Виктория и Анжелина и дочь его лучших друзей, оставшихся следить за порядком в Замке в Южной Баварии, Евгения Милич. Вот эту компанию быстро посадили в два бронетранспортера и повезли к жертвенному костру, чтобы превратить в пепел сердца и мозги двух лучших подруг, княгини Валерии Световой и баронессы фон Вирхоff Шарлоты. Всю же честную тысячную компанию направили к изгороди «Большого Камня». Так теперь назывался склеп Хорошко. Там, на камне, уже огромной стелой, возвышалась урна с прахом жены и детей Сергея Васильевича Хорошко. Урну с прахом мамы Любы и Яши решили не трогать, как и урну племянника Яши, киллера-ниндзя, погубившего всю Старую Семью Замка.
…Бедное, несчастное сознание толпы, рванувшей в качестве гостей и соглядатаев вслед за Кириллом Световым, его невестой, дочерями-красавцами и рабынями секса! Его рвали на лохмотья! Его не щадили с той самой минуты, как Кирилл Светов с бригадой помощников, «потрошил», пардон, свою бывшую любовницу и лучшую подругу, профессоршу Йенского Университета, Шарлотту! Чего только за это время не произошло! И, вот тебе, кульминация: наглядная демонстрация магии чисел! Здесь и магический квадрат Альбрехта Дюрера, и магический ряд, ромб, параллелепипед и… лестница Фибоначчи! Подходя к Большому Камню, Кирилл, вдруг вспомнил про Альфреда и Эльзу Зингер!
– Любонька! Мы потеряли где-то самых верных наших сподвижников – Альфреда и Эльзу Зингер!
– Я отпустила их восвояси! Они очень устали от всего этого! Пока мы здесь, они выберут себе уголок в Замке и обустроятся. Еще Альфред очень беспокоится, как идет строительство Башни Медичи. Он хочет быть достойным ее директором!
– Немец, а, смылся по-английски! – Помычал Кирилл, не сбавляя широкого армейского шага. Они уже подходили к Большому Камню.
– Ничего подобного! Он робко спросил моего позволения «смыться» по-английски в Замок, и я позволила!
– Умница ты моя, благоразумница! Успеете к застолью переодеться, как на прием в Букингемский Дворец? И… у меня проблема, Любонька. Давай забежим вот за этот кедр, и ты по-быстрому мне отсосешь! Что-то невмоготу, я так чувствую жар, что у тебя между ног, аж голова кружится!
– Давай! Сделаем это по-быстрому!
…Они оба вышли из-за кедра, словно ходили туда пописать. Никто не обратил на них никакого внимания! А, Кирилл еще сильнее раздухарился! Руки чесались, схватить Любоньку в охапку и потащить в леса дремучие, бросить на мох зеленый, и давить ее прекрасной попкой уже начавшие краснеть ягоды брусники…
– Потерпи, родной, потерпи! Думаешь, я тебя не чувствую? Я – вся горю! Наверное, здесь магнитная руда рядом. Так меня разбирает! Давай, еще вон за ту ель. Трахнешь меня сзади в обе дырки!!
– Давай, бежим…
Сказано-сделано! Заяц трепаться не любит!..
…У изгороди только Вика, Анжела и Евгения были не в себе! Нет, не из-за того, что сейчас они должны будут в толпе продемонстрировать, а, от того, что их колотило, не меньше, чем Кирилла и Одри-Любу еще несколько минут назад! Но… работа, прежде всего! Кирилл бросил на них взгляд, понял, что с ними происходит, и тоже подумал о магнитной жиле! И, тут его пронзила свирепая мысль! ОН понял, что спутало карты Сергею Васильевичу Хорошко!.. Он понял, что Сергей, Веронике и Даша – ЖИВЫ! НО… Как достучаться до Небес, когда находишься под их куполом? Нужно тщательно изучить, что нарисовали Ульяна и Хильда. И, еще, и еще раз прослушать русскую народную песню, которую на камлании неожиданно для всех, и, в первую очередь для самой себя, так лихо спела и отплясала голыми пятками на раскаленных углях, Хильда. Мысль о Хильде с голыми пятками вызвала у него такой, пардон, стояк, что ему пришлось прикрыться задницей жены законной, Одри-Любы!
– Вот у меня в руках три жезла: обыкновенная еловая палка, пластмассовый толстый жезл, и жезл из дамасской стали, – сказала Вика, показывая все, что у нее в руках (а, мысленно она хотела, чтобы все эти три жезла чудом бы превратились в один мощный член Кирилла!). И, продолжила:
– Сейчас я буду по очереди заводить эти жезла за виртуальную изгородь. Не советую никому повторять мои опыты. Всем желающим то, что сейчас вы увидите, будет сброшено на вашим носители…
Вика начала опускать жезла за изгородь, и они бесшумно превращались в ничто! И, тут произошло непредвиденное! В толпе оказался откуда-то, никому неизвестный, бомж-горемыка. Вытащив на глазах у всех полупустую бутылку водки «Дары тайги», местного винзавода, он быстро, из горла опорожнил ее, и, вскрикнув: «Полундра! Где наша не пропадала!» – Бросился за изгородь! Этна выбросила медные сандалии Эмпедокла, прыгнувшего в ее кратер. У бомжа сандалий не было давно. Так, что от него ничего не осталось…
– Еще есть желающие покуражиться? – Спокойно спросила Вика, подмигнув Сергею, а, тот, амазонкам, которые тут же сомкнули ряды. Больше никто не хотел умирать!
Глава 40. Sum ergo cogito9494
Существую, следовательно мыслю.
[Закрыть]
Все предварительно было закончено. На Земле появился новый склеп «Большой Камень», на краешке Русской Земли…
…Кирилл послал истребитель за Миличами и Зингерами: они должны быть непременно на Торжествах! А, также, связался по «телемосту» с двумя великими певцами и творцами – маэстро Carlos Augusto Alves Santana и Лили Роуз Беатрис Аллен, и пригласил их на Торжество. Когда приглашения с благодарностью были приняты, Кирилл договорился с ВВС Великобритании и США о доставке актеров в Приморский Край. Все это было сделано за один только час! А, торжества начинались с расцветом. То есть, в пять часов утра по местному времени.
…Все складывалось, как нельзя, лучше! Погода была изумительная. Ни ветерка. Весна в разгаре. Запахи Тайги и Океана (никакой другой океан не сравнится с Тихим Океаном богатством флоры и фауны!) приятно дурманили и вызывали очень сильные потусторонние ощущения радости, счастья и покоя!
…Форму одежды каждый выбирал на свой вкус. Но, вот семьи Кирилла, Михаила, Карла, Срболюба и Альфреда были одеты безукоризненно… и для Версаля лучших времен, и для Букингемского Дворца. Но, самое главное, они одеты были для Бала в Венской Опере!
Женщины в безукоризненных длинных черных платьях, со смелыми вырезами спереди и сзади, и разрезом и, во всю длину правой ноги, открывающимся во время шествия. Туфли на высочайших шпильках. В превосходно убранных волосах диадемы и тиары из прозрачных бриллиантов. Такие же сережки. На пальцах, без излишества, перстни славного клана Медичи, основанного деревенским лекарем Падуи Козимо Медичи, и давшего Миру, несколько королей, королев, пап и славных деятелей наук и искусств. Только платье княгини Любови Световой несколько отличалось от платьев своих родных и близких женщин. Прямо посередине, чуть ниже пояса, на нем были с обеих сторон простроченные складки. При ходьбе они раздвигались, обнажая три ряда, как яркие звезды на ночном небе, огромных прозрачных бриллиантов. Это действовало потрясающе на воображение всех, без исключения, мужчин! Платье Любы было слегка модернизированная копия вечернего платья Дины Антоновны Световой, мамы Кирилла. В этом платье Дина Антоновна ходила на балы в Кремль после Великой Победы!
Кирилл шествовал первым, по зеленому ковру, выйдя из палаточного городка, к столам, ломившимся от яств и напитков. Японцы близлежащих островов, прислали на Торжество свои дары с островов субтропиков и океанские блюда, какие готовить могут только они, японцы.
…Кирилл, как и все мужчины названных семейств, были в смокингах. Кирилл шел под руку с Любой. Немного отступя шли Виктория и Анжелина. За ними Евгения и Хильда. Это была семья Кирилла! Дальше шествовал князь Михаил Петрович Оболенский с Дианой, барон, князь, Кирилл Светов с Ульяной. Затем Альфред с Эльзой и Срболюб с Драганой.
…Дальше шли мужские пары. Конечно же, не под руку. Сергей с Алонсо, Джон Родригос с Питером Брейгелем младшим и не мужицким.
…Это шествие нужно было, как своеобразный ритуал! Дело в том, что вся группа шествовала, как к Демиургу, к Ульгучье! Он был одет также в безукоризненный смокинг, который особенно гармонировал с его жгуче черными жесткими волосами! За его спиной стояли три отпрыска, также в безукоризненных смокингах. А, за их широкими плечами, их юные красавицы жены. Родители-олигархи девочек скромно примостились на одной широкой общей лавке. Сидели тихо, смущенные, слегка подавленные зрелищем, о котором они не могли бы и с помощью всех своих наймитов-дизайнеров из Парижа и Милана, даже мечтать! Ну, кто из мегамиллиардеров мира сего имеет перстень Людовика VI или подвески и диадемы Марии Антуанетты? А, у Кирилла был перстень на левом безымянном пальце Наполеона Бонапарта. Пальцы Любы украшали перстни Марии Антуанетты, а грудь – знаменитое и легендарное ожерелье с подвесками! И… т.д., и т.п.!
…Не смеем утверждать, но по слухам, режиссировал это Торжество сам русский гений Станислав Говорухин!..
…Речь не планировались. Тамада отсутствовал, так было решено. Говорил тот, кому было, что сказать. И все его слушали чрезвычайно внимательно. Что праздновали? Прежде всего – появление новых семей! А, также, начало плановой реставрации усадьбы Сергея Васильевича Хорошко и строительство еще одной Башни Медичи на Чистом Мху.
…Все с ликованием встретили прибытие великого музыканта двух последних веков Карлоса Сантаны с оркестром и неповторимой и очаровательной Лили Аллен!..
…К середине застолья, когда совсем расцвело и яркое, жгучее солнце слепило глаза, из кромки Тайги выплывали расписные… вертолеты, капитаном которых был майор ВВС России, Егор Онука, ульч. Вертолеты почти бесшумно зависли над Океаном и выбросили огромный тент. Тут же на него из машин стали выпрыгивать обнаженные, смазанные нерпичьим жиром, красавицы народов верховья Уссури! Среди них оказались и жены Ульгучье-младших, славянки Мильяна, Алла, Гелена, а, также Евгения и Хильда! Оркестры грянули ритмичную музыку местного колорита! Но, к ним, оркестрам, сразу же присоединился оркестр великого Карлоса Сантаны, солистом которого, был сам маэстро на своей, известной всему Миру, гитаре! Оказалось, что ритмы и мелодии коренных жителей Приморья и Мексики чрезвычайно схожи!
…Началось неописуемое зрелище! Тент двигался чуть выше голов, сидящих за столом! Скоро он завис над Океаном! И, девушки начали прыгать в бирюзовые, кристальной чистоты, воды Великого Океана!
…Вот тут-то произошло Чудо! ТО, что останется в памяти народной на века! Вдруг, заглушая звуки многочисленных оркестров, в том числе и оркестра Сантаны, загремел бас!
– Из-за острова на стрежень,
На простор морской волны
Выплывают расписные
Острогрудые челны.
На переднем Стенька Разин,
Обнявшись, сидит с княжной,
Свадьбу новую справляет
Он, веселый и хмельной.
А она, потупив очи,
Ни жива и ни мертва,
Молча, слушает хмельные
Атамановы слова.
Позади их слышен ропот:
«Нас на бабу променял,
Только ночь с ней провожался,
Сам на утро бабой стал».
Этот ропот и насмешки
Слышит грозный атаман,
И могучею рукою
Обнял персиянки стан.
Брови черные сошлися,
Надвигается гроза.
Буйной кровью налилися
Атамановы глаза.
«Ничего не пожалею,
Буйну голову отдам!» —
Раздается голос властный
По окрестным берегам.
«О, Уссури, мать родная,
Вечно – русская река,
Не видала ты подарка
От донского казака!
Чтобы не было раздора
Между вольными людьми,
О, Уссури, мать родная,
На, красавицу прими!»
Мощным взмахом поднимает
Он красавицу княжну
И, за борт её бросает
В набежавшую волну.
«Что ж вы, братцы, приуныли?
Эй ты, Филька, черт, пляши!
Грянем песню удалую
На помин её души!..»
Из-за острова на стрежень,
На простор морской волны
Выплывают расписные
Острогрудые челны.
…Все дружно повернули головы в сторону, откуда несся глас, покрывающий всех и вся, и сопровождаемый звоном и треском бьющихся хрустальных бокалов! Пел рыбак-Ульгучье. Вольно, спокойно, легко! Карлос махнул рукой, и его оркестр тут же стал исполнять всем на Земле известную песню! Все притихли! Все слушали, открыв рты и затаив дыхание!..
…После окончания песни, Карлос встал, подошел к рыбаку Ульгучье, обнял, его, и сказал:
– Ты поедешь со мной! Тебе надо учиться. Ты – Борис Штоколов, посильнее Шаляпина!
Переводчик, подскочивший, начал, было, переводить, что сказал великий маэстро. Но, рыбак Ульгучье властным жестом (видимо еще не вышел из образа Стеньки Разина, атамана), отстранил его, сказав, почти на чистом мексиканском языке:
– Я подумаю над твоим предложением, Карлос! И, сразу бы согласился, считая его за великую честь для меня! НО! В ваших Краях, нет нашей Тайги и нашего, Великого Океана! Как я без них? Переезжай ты к нам!
– Я подумаю, – улыбаясь, ответил Карлос на почти чистом нанайском языке. – Скорее всего, приму твое предложение, рыбак Ульгучье! Я буду учить петь тебя. А, Тайга и Океан будут дарить мне новые ритмы и мелодии! Это хорошее дело!
…Было еще оно маленькое, по сравнению с выходом на сцену рыбака Ульгучье, чудо. Когда запела свои прекрасные песни Лили, ей начала подпевать Хильда! И, это получилось так славно, так гармонично, так органически цельно, что все, кто слушал, так и думали, что они давно поют вместе! Как Баккара, группа 70—80 гг. прошлого века, названная в честь прекрасной розы! Такие хиты Баккара, как «Cara Mia», «Yes Sir, I Can Boogie», «Sorry I’m A Lady», кто не знает? Хильда также получила приглашение от Лили поехать с ней в Англию «ставить голос». Возможно, попробовать петь вместе. Но, Хильда сразу категорически отказалась, просто сказав, что она «в рабстве!» Не успела Лили удивиться, как Хильда, улыбнувшись, добавила: «В любовном рабстве и никогда своего господина ни на час не покину!» Лили обняла ее, поцеловала и пожелала счастья!..
…Никто за столом и не заметил, как девушки, вышедшие из волн Океана, незаметно приблизились к столам и нырнули под них. Мужчины, вдруг один за другим начали запинаться на полуслове! Глаза их и рты широко открываться! Ласковые, быстрые пальчики расстегивали им брюки, вынимали их члены, и начинали их лизать, целовать и сосать! Все, как во время празднеств в лучших дворцах Венеции, Генуи, Флоренции и Рима! Конечно, молодыми Ульгучье занимались их жены-славянки. Кириллом, отталкивая друг друга, Хильда и Евгения. А, остальными, голые красавицы аборигенки! Кто это режиссировал – тайна! И это было не точная «копия» «деликатесов» на праздниках итальянской аристократии! Женщин-то никто не ласкал под столом! Взрослые мужчины бы не поместились бы там, незаметно. А… все остальное – извращение! В том числе, уголовно наказуемое…
Глава 41. Звезда Маир
«Met-Art – жанр откровенной эротики, получивший свое название от… …Отличается демонстрацией на камеру половых органов при сохранении общей высокой художественности картинки и привлекательности модели»
…Вначале были танцы. Бальные танцы. Что бы ни говорили, а, есть только два вида истинно бальных танцев: вальс и аргентинское танго!
Трудно, но нужно представить, как оркестр Карлоса Сантаны исполняет «Вальсы Венского Леса» Иоганна Штрауса, его вариант старинного вальса «Дунайские волны», Иона Ивановичи, классические русские и советские вальсы: «Беженка», «На сопках Манчжурии», «Березка», «Амурские волны». Как поют «Дунайские волны», в современной аранжировке «Anniversary song» Лили Аллен и Хильда. А, им подпевает в четверть голоса рыбак Ульгучье! Как кружатся в вальсах элегантные пары под ясным солнечным небом над Уссурийской Тайгой и Тихим Океаном, настолько прозрачным, что видны все звезды и Млечный Путь! Женщины Кирилла, как на подбор – высокие, длинноногие, невесомые и гибкие, как молодая полынь. Вика танцевала первой, за ней Анжелина. За ней Любовь, за ней Евгения. Хильда пела и пела, вкупе с Лили и Ульгучье. Голос ее был сильный, богатый, чарующий. Она отдавалась пенью самозабвенно и была бесспорным лидером в спонтанно возникшем трио с такой одаренной певицей, поэтессой и композитором, как Лили Аллен. И с таким самородком, как рыбак Ульгучье!
Вальсы сменило настоящее аргентинское танго. Кирилл танцевал от Бога. Но, в этом танце он уступил свое место Сергею Сергеевичу и Алонсо-великолепному. Кто не знает, что лучшие танцоры – гомосексуалисты? Только они могут так отрешенно танцевать с женщинами! Кирилл мысленно услышал танго, из американского фильма «Запах женщины». Великий актер Эль Пачино, красавица Габриэль Анвар – его партнерша. Она училась танцевать в той же самой школе в Дели, где обучали танцевать «босоножек»: Мата Хари и Айседору Дункан. Но… это не аргентинское танго. Это вообще не танго. Бальные танцы не могут быть эротичны и чувственны. Это – хороший еврейский танец. «Por una cabeza».
…Кирилл, вспомнил дебют великих танцоров всех времен и народов, Джинжер Роджерс и Фреда Астера в фильме «Полёт в Рио»101101
Flying Down to Rio.
[Закрыть]. В музыкальной комедии 1933 года, режиссёра Торнтона Фриланда, со звездой немого кино Долорес дель Рио и Джином Рэймондом в главных ролях. Там, при исполнении чудесной «Carioca», партнерша ударяет по лицу партнера только за «хульную мысль»! Бальные танцы чисты, как души. Это тоже сказал великий Фред Астер. Разве можно уличить его в порочной чувственности хотя бы в одном танце, с кем бы он ни танцевал? Даже с такой сексапильной партнершей, какой была бесподобная Сид Черрис!
…Все женщины Кирилла, с которыми он сегодня танцевал, ни на йоту, ни в чем не уступят прелестной и сексуально неотразимой Сид Черрис! Хильда, естественно, не в счет! У нее – другое амплуа, как выяснилось!
…Бальные танцы сменились современными ритмами… Как говорят сейчас: мужчины – без галстуков, а, женщины – без трусиков. И, тут, вниманием завладели обнаженные мексиканки, и юные аборигенки Приморья! Только некоторые места у девушек были слегка прикрыты ранними лесными цветами, да венки из этих цветов были в распущенных волосах! Такого карнавала не знала Январская Река, то бишь, Рои де Жанейро! Вот здесь Карлос Сантана был у себя! Звуки его волшебной гитары, заглушающие виртуозно все, что вытворял его же оркестр, просто вели, выкручивая по спирали, да, по спирали Фибоначчи, всех и каждого! Но, и при этом, Хильда и рыбак Ульгучье оказались при деле! Их голоса, слились! У Хильды было колоратурное сопрано – самый высокий женский голос. Диапазон: до первой октавы – фа третьей октавы. Голос очень хрупкий, изящный с беспредельным серебряным верхним регистром. Легкость позволяет исполнять сложнейшие рулады, широкие скачки, изящные мелизмы и невероятно бравурные пассажи. Рыбак Ульгучье брал четыре октавы. Как Hans-Rolf Rippert, больше известен, как «незаконнорожденный» сын Федора Шаляпина, Иван Ребров…
…Танцевать – не работать, а, все же устаешь! Тысячная толпа развалилась на ранней зелени полян и лужаек. Началась третья часть представлений по случаю большого Праздника. Уж солнце за море катилось. Начался сольный концерт рыбака Ульгучье. Его однояйцовые братья подпевали ему баритонами, как в группе солисты знаменитого японского мужского вокальный квартет Dark Ducks, своему басу. Репертуар у рыбака Ульгучье был богат и обширен. От русских народных песен и романсов, от родных песен приморских аборигенов, до песен времен Первой мировой войны и ВОВ. А, также, все лучшие советские песни! Карлосу не стоило большого труда быстро перестроиться и аккомпанировать Ульгучье и лично и, дирижируя оркестром. Лили и Хильда создавали прекрасный малиновый фон. Некоторые, повторяющиеся куплеты они пели уже на русском языке и без акцентов.
Этот концерт затянулся до полночи. Заезды засияли в небесах. Ульгучье-старший тихо зажег ночной костер, заваленный до времени огромными еловыми ветвями. И, как всегда здесь бывает, скоро небесные звезды смешались с искрами костра великого кудесника Ульгучье!
…У кого еще из присутствующих остались силы, они пошли в тайгу, собирать ягоду-ползуниху…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
