Книга: Собиратель рая - Евгений Чижов

Он живёт с матерью, медленно впадающей в беспамятство, деменция не знает жалости и ей плевать на прошлые заслуги человека. А человек и так ощущал себя не в своём времени, всё время тосковал по прошлому из которого ушёл навсегда. А тут именно мать перестаёт его узнавать. Нет не сразу. но явно вскоре забудет навсегда, словно и не было у неё сына. При деменции отмирает память послойно, в итоге человек начинает воспринимать себя на 50, 30, 20 лет и помнит именно то, что происходило с ним в 20 лет. в итоге бабушка будет мнить себя девушкой в коротком сарафане и ускачет зимой на улицу скажем Доброхотова, дом 34, квартира 4, правда улицу давно перестроили, переименовали, а дом снесли и вообще бабушка жила последние 30 лет не в том городе, где был этот дом.

У человека нет семьи, есть только изредка секс с любовницей. Он слишком оторван от нашего времени. И ещё он часто видит себя во сне, что идёт по улице голый, но не понимает что голый, и вдруг осознаёт. Ему становится дико стыдно, но деваться некуда. Знаете.... я себя так же видел, вот прям копия бывали сны. Идёшь, идёшь (не понимая собственно что спишь и видишь сон), а потом резкое осознание, что телу слишком легко, движения ничем не стеснены. Ощупываешь и осматриваешь себя и ты голый! А вокруг то город, то просто чужое помещение с людьми. Улица, магазин, для меня это никогда не было смешно, каждый такой сон просто кошмар. И Чижов описал его явственно. Я начинал во сне метаться (но метался не понимая что сплю), прятался, закрывался и бегом бежал домой. Однажды так до дома почти добежал, по всем метрам расстояния шагал, без пропусков и проснулся перед своим домом. Отвратительная подробность сна, для меня ничем не объяснимая.

Чижов предположил это как то, что человек имеет шансы попасть в рай и стать ангелом. Но одновременно такой человек не вписывается в реальность, ему в ней плохо. Словно мир вокруг либо убежал вперёд излишне, либо наоборот не пришли ещё те времена, из которых человек сюда попал. А когда люди з общества Коллекционера стали опрашивать друг друга. то узнали что все они так или иначе оказывались голыми во сне и сначала не понимали этого. Честно - сомневаюсь что видевшим себя во сне голыми грозит ангельская и райская доля, но то что мы зачастую ощущаем себя не в своём времени тоже правда. У меня нет ответа что значат такие сны, знаю только что Коллекционер это видел глазами самого писателя, ибо описано всё точно. Чижов явно побывал в этой ситуации во снах.

И тут из дома пропадает мать, уже совсем не во сне и надо её искать, непонятно куда идти. Вокруг зима и воспоминания о том, как жил и в итоге докатился до поисков безумной старушки в зимнем городе. Старушка же мечется, присаживается на скамейку и после спросив ерунду у любого прохожего снова идёт вперёд. То вспоминает о сыне и тёплой квартире, то снова думает про себя как девочку и что надо уже вернуться к родителям.

Мать нашли, но человек постепенно перестал быть для неё сыном. И решил что пора вообще уйти из мира, на удачу знаете ли, просто оторваться, но не совершить самоубийство, а геройски погибнуть. И под клич "Кто на северный флот" он это сделал. А мне жалко Коллекционера, редкий случай когда писатель подобрал хоть и хмурого героя, зато честного и не отталкивающего. Он жил хоть и не полную жизнь. но имел все шансы в итоге найти женщину и создать свой очаг. Но его толкнули на эскалатор, с которого он уже не может сойти. Вот уж не хорошо и грустно. Однако так сказано автором. Остаётся лишь подумать, что нужно делать, что бы не перейти окончательную грань раньше времени. Коллекционер пытался уйти от времени с помощью верхней одежды и вещей вокруг, но это не удалось. Время и память сильнее

Пример предложения из книги, чтобы понять стиль и ритм повествования. Мать главного героя больна Альцгеймером. Такого погружения в эту болезнь, как здесь, в русской литературе ещё поискать. А вот сам главный герой – Кирилл, по кличке Король, вызывает сразу подозрение, а есть ли он как личность здесь и сейчас? Король – его кличка на блошином рынке, он коллекционирует всё, что ему нравится из старых вещей, собирая всё это дома. Распинаться здесь о природе коллекционирования не буду. Здесь проблема иного плана – Кирилла определяют надетые вещи. Текст иногда – медитативное нащупывание ощущений, в своём синтезе они становятся узнаваемы для нас, ведь мы редко чувствуем окружающий мир какими-то чистыми чувствами. Это почти всегда синтез.

«Возможно, подумал Карандаш, всё это коллекционирование, требующее систематизации и постоянной концентрации внимания, служит Королю прежде всего защитой от хаоса материнского безумия, грозящего вторгнуться в его жизнь. А может быть… Может, это и есть оно само – наследственное безумие».

Несмотря на вполне определённый абрис главного героя, автор предлагает равноправные теории свиты Короля. На блошином рынке у него целая группа последователей и учеников.

«Каждый танцевал, как хотел и умел, кто рок-н-ролл, кто плясовую, Михалыч яростно отбивал освоенную на зоне чечетку, тетки взвизгивали, а один полупарализованный замшелый дед просто трясся на месте, заходясь от счастья, с блаженной беззубой улыбкой на сморщенном лице».

Каждому продавцу на этом рынке есть, что вспомнить. Настоящее для них существует только тогда, когда они свободны быть тем, кем являются на самом деле. Тогда они счастливы, как дети. Это можно экстраполировать и за пределы рынка. Такая проблема свободы стара, как наша цивилизация.

«Всякое настоящее – ненастоящее. Настоящее – одно только прошлое».

Старые вещи помогают главному герою создать иллюзию себя, почувствовать себя настоящим, но он чувствует себя кем-то ещё.

«время, в которое живет человек, служит ему как бы одеждой, то есть дает ему свою одежду, скрывает его наготу».

«Эх, ребята, всё не так!» В.Высоцкого вспомнить самое время. Российские неуспокоенность и неудовлетворённость настоящим в книге обнажены. В очерёдной раз мать Кирилла уходит гулять и забывает где её дом. Вместо того, чтобы искать мать, он бухает в подъезде с незнакомым уголовником. Неспособность многих современных авторов создать достаточный по силе текст, чтобы он удерживал внимание и интерес при прямолинейности сюжета во времени угнетает. Но эта книга нацелена на выпадение из времени, и этот приём здесь оправдан, от этого ощущается некий раздрай.

«Мы жили в бесконечном приближении, воздух нашей страны был воздухом бесконечности! Мы жили вне истории – и прекрасно без нее обходились. Не замечая этого, мы жили в вечности»

Приближении к светлому будущему, которого достичь невозможно, ибо его никто не видел.

«– Ностальгия не может пройти, – сказал тогда Король, – потому что она не тоска об оставленной родине. Это только так кажется, что о родине. На самом деле ностальгия – это тоска о рае».

Чувствуется, что автор хорошо знаком с темой болезни Альцгеймера, и она не может ничем хорошим закончится, это сразу накладывает тёмный грустный отпечаток на книгу. Но в какой-то момент становится понятно, что автору удалось сфокусироваться на Короле, он помог в определённый момент уйти от больной темы. Всё, что описывает Чижов не мейнстрим и не в тренде. Пишет он о том, что интересно ему. И даже полицейские помогают главному герою, пока могут, едут искать мать вместе с ним. Читается легко, кажется как-будто текст течёт. Эта нетрендованность вызывает уважение к автору, потому что он пишет не просто то, что ему нравится, он пишет об этом хорошо. Те же, кому нужен сюжет поострее, будут разочарованы, потому что строение книги иное.

«У него часто возникало чувство, будто рядом с ним сидит за столом не его мать, а ее ветхая оболочка с черной дырой внутри, заглатывающей и уничтожающей без следа смысл всего, что видят ее глаза и слышат уши».

Тема чёрных дыр не раз всплывает в романе в аспекте времени.

«Права жуткой правотой юродивых и безумных: он – это не он, он не то, что о себе думает и знает…»

Жуткая финальная стадия Альцгеймера, когда мать не узнаёт своего сына, открывает перед Кириллом его чёрную дыру. Его блошиное королевство, с горами старого хлама так дорогих ему «вещичек», вызывает чувство

«…что ты только и делаешь, что скрываешь свое отсутствие…Маскируешь его всеми доступными средствами…»

Король, как и его свита, голый.

«хоть какого-нибудь хочется прошлого, пусть чужого, лишь бы прикрыться…»

Они все этого боятся, прячутся за вещами, за стилем.

«плавно поворачиваясь на тросах над задранными кверху головами зрителей, “Рабочий и колхозница” медленно опускались на высокий новый постамент»

Это пассаж в сторону того, что даже государство собирает свои «вещички», пытаясь спрятаться, защититься, потому что нет никакого светлого будущего, к которому оно могло бы идти. К концу книга совершает оборот вокруг своей оси, начиная мелкими моментами напоминать всё сразу: и литературу и кино. Видимо автор решил привнести дополнительные сюжетные обороты, чтобы оживить текст ради читателя. Мне нравится его мягкая неполиткорректность, но, опять же, совершенно не в тренде.

«Одни мои вещички меня спасут. На каждой вещи из прошлого лежит отсвет рая! Я хотел собрать для вас рай!»

Почти по Сведенборгу. Чем дальше от Бога, тем больше надо одежды, а ностальгия – память и тоска ангела о рае.

Но всё это собирание рая «для вас, для всех», эта попытка реконструкции никогда не бывшего рая бесплодна и только более подчёркивает истинную суть ГГ – его отсутствие в настоящем. На развоплощение намекает и повторяющийся сон с голым сновидцем, снящийся Королю и всем его друзьям. И все эти повадки других людей, прилипающие к ГГ, когда он наряжается в чужие одежды, говорят только об одном – он не существует. И он действительно перестаёт существовать, как только его мать, распадающаяся на куски и теряющая память, забывает о нём, не узнаёт его и не верит, что у неё когда-либо был сын. Несколько лет её болезни ему кажется, что он является единственным связующим звеном между ней и реальным миром, даже в какой-то момент – всем миром. Но в один миг выясняется, что стоило обрезать пуповину, и тут же всё переворачивается с ног на голову – это он никогда не существовал вне её сознания, и только голос крови наполнял его жизненной силой. Это возвращает нас к простой мысли: родители (особенно мать) в какой-то момент нашей жизни составляют всю картину жизни. А постаревший ребёнок, каковым и является ГГ, не стал выходить за пределы этой картины, более того, он направил все свои усилия на ренессанс этой картины с помощью вещичек, умело вылавливаемых на блошином рынке. Мне несложно понять эту ностальгию ГГ по времени, где его самого физически не было: время действия романа – это 90-е годы, под проклятьем которых до сих пор находимся мы, их пережившие с разными потерями. Мы жили без всякой надежды на будущее, столь подвижно и зыбко было настоящее, будущего просто не было в эти апокалиптические дни, месяцы и годы. В то время как недавнее прошлое было по-детски уютным и стабильным, но оно кончилось прямо у нас на глазах. Вот и ГГ сотоварищи (за исключением Леры, всё же выбравшей на тот момент реальную реальность – Нью-Йорк) провалились буквально в зазор между временами. Не все, далеко не все смогли из него выбраться.

Недочёты книги незначительны, как то: совсем непонятен возраст ГГ, если его матери на стыке веков 72 года – весь его образ никак не тянет на 40-летнего, а то и поболе, мужика, каким он должен являться. А 25-летним он никак не может быть опять же из-за обозначенного возраста своей матери. Вообщем, тут автор малость перемудрил.

Прекрасная книга, хорошее послевкусие: есть о чём поразмышлять, повспоминать, подогадываться; премию «Ясная поляна» автор получил вполне заслуженно.

Мы из прошлого. Может быть, поэтому мы так много думаем о нём? Может быть, мы просто хотим... домой? Чтобы забыть всё, словно ничего и не произошло, чтобы всё было хорошо и по-доброму, как прежде.