Текст книги "Психофизиология состояний человека"

Независимо от того, деятелен или бездеятелен человек, состояния по своей физиологической природе всегда активны. Под этим понимается, что, во-первых, состояние – это отражение определенного уровня активации определенных структур и систем организма, реакция на определенную ситуацию, стимул; во-вторых, оно возникает в процессе саморегуляции организма и личности. Это относится не только к рабочим состояниям человека, возникающим в процессе его деятельности, но и к состоянию покоя в различных его формах (физиологический покой, оперативный покой – А. А. Ухтомский, 1937), которые после исследований Н. Е. Введенского уже не рассматриваются как пассивные состояния.

Так, в результате многочисленных электрофизиологических исследований установлено, что даже при отсутствии нарочитых раздражений рецепторы посылают в центральную нервную систему редкие асинхронные импульсы возбуждения (фоновая афферентная импульса-ция). В свою очередь, нервные клетки также периодически отправляют асинхронные импульсы возбуждения к другим нервным клеткам (фоновая межцентральная импульсация) и в исполнительные органы (фоновая эфферентация, или субординационная импульсация). Данная фоновая импульсация снижает возбудимость клеток, организуя таким образом определенный уровень покоя (Н. В. Голиков, 1968). Также было показано, что состояние сна тоже является активным состоянием.

Активная природа состояний отчетливо проявляется в психофизиологических состояниях, одной из фаз развития которых является противодействие фактору, вызывающему неблагоприятные сдвиги в организме, т. е. сохранение гомеостаза.

Понятие о гомеостазе

Существенным качеством организма в борьбе за существование является его способность сохранять постоянство среды внутри организма путем поддержания ряда физических, химических и физиологических констант тела. Эта способность обеспечивает организму независимость его жизненных процессов от изменений, происходящих в окружающей среде (Клод Бернар).

Американский физиолог В. Кеннон расширил представления К. Бернара и предложил относительное динамическое постоянство как внутренней среды организма, так и некоторых его физиологических функций (кровообращения, дыхания, теплорегуляции, обмена веществ и деятельности отдельных эндокринных органов) назвать гомеостазисом.

Возникло понятие о целесообразном гомеостазисе, под которым подразумевают свойственные нормальному человеку структуру и характер нервных реакций, постоянность проявления основных свойств нервной деятельности. Очевидно, что разбираемые нами вопросы относятся к этому виду гомеостазиса. Ряд данных свидетельствуют, что существует гомеостазис функций двигательного аппарата. Постоянство показателей, характеризующих функциональное состояние двигательной системы в покое и при деятельности, проявляется как в течение коротких промежутков времени (одноразовое исследование испытуемого), так и на больших отрезках времени (неделя, месяц).

Кеннон подчеркивал относительность и динамичность постоянства функций организма, поскольку уровень констант в связи с изменчивостью внешней среды не может быть неизменным. Постоянство состояния имеет нижний и верхний пределы, при переходе через которые система разрушается или нарушается ее жизнеспособность, так как от биологических свойств и химического состава внутренней среды зависит уровень возбудимости и реактивности органов. Поэтому задача механизмов управления и регуляции в живых системах, с одной стороны, – поддерживать постоянство, а с другой – закономерно изменять его и приспосабливать путем перевода системы из состояния покоя в деятельное состояние (рабочее).

Таким образом, психофизиологическое состояние – это не пассивная реакция организма, его капитуляция перед действующим стимулом, а борьба за сохранение гомеостаза. Это объясняет многие наблюдаемые «парадоксальные» изменения ряда физиологических показателей, которые должны по смыслу вроде бы говорить о «хорошем» состоянии, а на самом деле лишь показывают, что возникло неблагоприятное состояние.

Сказанное выше позволяет сделать вывод, что главная функция (предназначение) психофизиологических состояний – адаптация (приспособление) организма к изменившимся условиям существования.

Многие авторы в качестве важнейшей функции состояний называют регулятивную (Психология: Словарь, 1990). Однако на самом деле она оказывается тождественной адаптивной функции. Указывают также на функцию интеграции отдельных психических состояний и образование функциональных комплексов: процесс—состояние – свойство (Прохоров, 1994). Благодаря этому, как пишет Л. В. Куликов (2000, с. 12), «обеспечиваются отдельные акты психической активности в текущем времени, организация „психологического строя“ личности, необходимого для эффективного ее функционирования в различных сферах жизнедеятельности». Необходимо отметить, что вопрос о соотношении процессов, состояний и свойств довольно сложный и спорный (более подробно см. п. 1.8). Я вижу интегрирующую функцию состояний скорее в образовании функциональных систем реагирования на изменяющиеся условия жизнедеятельности и деятельности.

В отличие от ряда ученых, рассматривающих состояния как нечто стабильное, статус-кво, я рассматриваю состояние как динамичный процесс, проходящий через ряд фаз. Собственно, представления о фазно-сти развития состояний можно найти уже у Г. Селье, описавшего стресс. Правда, он упустил первую фазу: латентный период развития состояния.

Как известно, всякая реакция возбудимых систем имеет задержку в своем проявлении – скрытый, или латентный, период. Он связан с преодолением инерции предыдущего состояния и формированием системы, которая должна отреагировать на воздействие. Точно так же и психофизиологические состояния при попадании человека в ту или иную ситуацию развиваются не «с места в карьер». Например, состояние монотонии на производстве как следствие однообразия труда возникает только через 1,5–3 ч работы. Конечно, длительность скрытого периода развития различных состояний зависит от многих факторов и порой исчисляется долями секунды (например, при эмоциональном реагировании), а порой – неделями и месяцами, но важно то, что этот период присутствует всегда.

Важность понимания данного положения обусловлена тем, что достаточно распространенной является следующая точка зрения: поскольку имеется какой-то фактор, могущий вызвать определенное состояние, то должно быть налицо и это состояние. В действительности же наличие причины не означает, что состояние уже возникло. Действие какого-либо фактора может изменить состояние человека лишь после преодоления инерции (гомеостаза) предыдущего состояния или осознания значимости того или иного стимула, ситуации. Поэтому нужна определенная (пороговая) длительность действия данного фактора, чтобы возникло определенное состояние. Величина упомянутого порога определяет устойчивость человека к действию этого фактора, т. е. латентный период данного состояния. Именно в этом смысле говорят о фрустрационном пороге (Гошек, 1972). Наличие порога способствует тому, что ограничение двигательной активности школьников ниже оптимального уровня в период учебного года не обязательно чревато развитием состояния гиподинамии. Непонимание этого часто приводит к терминологической путанице, так как одним и тем же термином обозначают и состояние, и ситуацию, приведшую к нему. Например, говорят о гиподинамии, вместо того чтобы говорить о гипокинезии (ограничении двигательной активности), и наоборот; говорят о монотонии, вместо того чтобы говорить о монотонности работы как факторе, вызывающем состояние монотонии.

Устойчивость к развитию состояний (более позднее их появление) зависит как от прирожденных факторов (например, от типологических особенностей проявления свойств нервной системы и темперамента), так и от социальных (отношение к работе). Так, Н. П. Фетис-кин (1974) наблюдал у рабочих с положительным отношением к своей работе более позднее развитие состояния монотонии, чем у рабочих с негативным отношением. У спортсменов, мастеров спорта, при неэмоциональных тренировочных занятиях состояние монотонии развивалось раньше, чем у новичков, тренировавшихся с энтузиазмом.

После латентной наступает вторая фаза – видимая (фиксируемая) реакция на действие данного фактора, фаза «капитуляции» организма: появление страха, скуки, желание прекратить работу, дискоорди-нация работы функциональных систем (у Селье, описавшего стресс, это стадия шока).

Данная фаза сменяется третьей, «мобилизационной», фазой, в течение которой организм стремится нейтрализовать отклонения от гоме-остаза или заданного режима работы (у Селье – стадия противошо-ка). Это создает основу для перехода к следующей, четвертой стадии – устойчивости (по Селье – резистентности) в работе функциональных систем организма. Однако если действие фактора не прекращается долгое время, то наступает последняя фаза нормального развития состояния – «истощение» энергетического потенциала, следствием чего является снижение работоспособности, психологической устойчивости и т. п.

Таким образом, развитие состояний – это не столько капитуляция организма и личности перед воздействующим на них стимулом, сколько активная оборона, противодействие нарушению существующей стабильности (гомеостаза). Например, при развитии состояния моното-нии во второй стадии у человека появляются скука и заторможенность центров, связанных с переработкой информации. Однако на третьей стадии для ликвидации или уменьшении торможения усиливается двигательная активность (темп работы), в результате чего увеличивается поток импульсов, возбуждающих кору головного мозга, с работающих мышц. То же происходит и при мышечном утомлении: снижение напряжения мышц компенсируется приложением человеком дополнительных волевых усилий, в результате чего мышечные волокна начинают сокращаться не поочередно, а все вместе. Это приводит к тому, что нужное усилие сохраняется и работоспособность еще некоторое время остается на прежнем уровне.

Рядом авторов выделены свойства состояний. Например, Ю. Б. Некрасова (1994) отмечает следующие свойства психических состояний: ситуативная воспроизводимость, динамичность их существования и возможность переходить в устойчивые характеристики личности в условиях особой значимости и повторяемости.

Состояния характеризуются модальностью, длительностью, обратимостью, глубиной и качеством.

Модальность. Состояния качественно отличаются друг от друга и прежде всего тем, какие переживания (эмоции и эмоциональный тон ощущений) им сопутствуют. Поэтому меня удивляет, когда я вижу, например, такие заголовки: «Психическое состояние студентов в учебном процессе» или «Предстартовое состояние спортсмена» (замечу – все в единственном числе). Это все равно что в ресторане получить меню, в котором написано только одно слово: «Еда». Ведь безмодаль-ностного психического состояния человека не существует. Так о каком же конкретном состоянии идет речь: скуке, тревоге, утомлении, воодушевлении? Если авторы имеют в виду наличие у студентов и спортсменов разных состояний, то следовало бы написать: «Психические состояния»; если же речь идет только об одном (например, тревожности) – «Состояние тревожности у студентов…»

Длительность (устойчивость) состояний. Каждое состояние – временное. В связи с этим важной характеристикой состояний человека является их обратимость, т. е. исчезновение через какое-либо время при прекращении действия фактора, их вызвавшего.

Именно по временной характеристике пытаются отличать состояния от процессов (первые – более длительные, вторые – быстротечны). Однако данный критерий весьма относителен, как и деление самих состояний на устойчивые и неустойчивые, кратковременные и длительные. Во всяком случае, ориентация на то, что состояния всегда длительные, мне представляется неоправданной. Все же в практических целях принято говорить о состояниях мимолетных, длительных и хронических. Каждое состояние может быть и мимолетным (например, тревожность болельщика при опасном моменте у ворот его любимой команды), и длительным (тревожность родителей при ожидании результатов экзамена, который сдавал их ребенок), и хроническим (тревожность как черта личности). В. М. Зациорский с соавторами (1971) говорит об оперативных (появляющихся при однократном кратковременном воздействии), текущих (при длительном воздействии фактора) и перманентных (хронических) состояниях, возникающих при постоянном (периодическом) действии какого-либо фактора.

Переход состояний из текущих в перманентные может иметь как положительный результат (например, при развитии состояния адап-тированности, тренированности), так и отрицательный (при развитии переутомления, хронической монотонии). Следовательно, в одном случае нужно стимулировать переход состояния из текущего в перманентное, а в другом случае – не допускать этого перехода.

Глубина состояний (интенсивность) характеризуется степенью выраженности переживаний и сдвигов физиологических функций. Примером могут послужить следующие семантические цепочки: страх – ужас; раздражение (рассерженность) – возмущение—гнев—ярость (бешенство); восхищение—восторг—экстаз.

Качество состояний определяется спецификой воздействующего на человека фактора, исходным фоном, а также индивидуальными особенностями человека.

По знаку переживаний (эмоций) состояния делят на положительные и отрицательные. Однако подобная качественная характеристика состояний весьма условна. Так, некоторым людям нравится чувствовать себя несчастным. Можно получать удовольствие и от страха (на аттракционах).

В зависимости от значимости того или иного состояния для эффективности деятельности, общения и здоровья человека состояния принято делить на благоприятные и неблагоприятные. Такое деление тоже весьма условно, так как некоторые «неблагоприятные» состояния могут не ухудшать, а стимулировать деятельность по ряду параметров (например, при страхе и злости увеличиваются сила и быстрота движений).

Одна и та же причина (например, монотонная деятельность) может вызвать различные состояния, подчас противоположные (в данном случае – либо монотонию, либо психическое пресыщение). Это зависит от психофизиологических особенностей человека, в частности от типологических особенностей проявления свойств нервной системы (Высотская с соавт., 1974). При развитии одного и того же состояния формы его проявления у разных лиц тоже могут быть разными. Например, существуют три формы проявления страха (две активные, одна пассивная) и фрустрации. Н. Д. Скрябин (1972) наблюдал два вида вегетативных реакций при страхе у лиц с низкой степенью смелости – повышение и понижение частоты сердечных сокращений. Лазарус (1970) также наблюдал индивидуальный характер изменения пульса и артериального давления у разных испытуемых при одной и той же ситуации.

Подобные различия реакции у разных людей на один и тот же фактор обусловлены тем, что упомянутые факторы вызывают состояние не прямо, а опосредованно, преломляясь через особенности человека как индивида и личности:

Помимо личностных особенностей определенную роль в возникновении разных состояний у одного и того же человека при действии одной и той же причины играет ситуация, в которой находится человек, исходный фон (уровень активированности). Г. Хольмберг (1970), например, наблюдал у одного и того же испытуемого при действии эпинефрина то эйфорию, то гнев.

С другой стороны, проявление в поведении того или иного состояния тоже определяется личностными особенностями человека, о чем писал В. Н. Мясищев.

Жизнь человека создает состояния, связанные с биологическими условиями: голодом, жаждой, динамикой полового влечения. Объект всех этих влечений притягателен для человека. Такие влечения, как пищевое, половое, вместе с тем могут вступать в конфликт с требованиями этики. И исход этого конфликта характеризует личность. Во время блокады в условиях массового голода некоторые люди умирали от голода, но не брали чужого, некоторые, наоборот, жадно и бесцеремонно поедали пищу других. Сексуальная этика заключается в том, чтобы регулировать свое половое поведение в соответствии с общественными нравственными требованиями. Одни являются рабами полового голода и послушными, вплоть до преступления, исполнителями роли полового объекта, другие порывают связь, если она вступает в противоречие с их моральными требованиями.

Мясищев, 1966, с. 12

Понятие «психическое состояние» в психологии относительно новое. Оно появилось в связи с желанием показать непрерывность формирования психологических образований, в частности преобразование психических процессов в психические свойства. Поскольку трудно объяснить такой переход, «имея» в наличии лишь диаду «процесс – свойство», было введено промежуточное звено – состояние, которое обладает, с одной стороны, некоторой динамичностью, а с другой – устойчивостью.

Как пишет Н. Д. Левитов (1964, с. 6), «выделение области психических состояний заполняет некоторый пробел в системе психологии, разрыв между психическими процессами: ощущениями, восприятием, мышлением и т. п. – и психическими свойствами личности: направленностью, способностями, темпераментом, характером».

Точка зрения-3

В распространенном делении психических явлений – процессы, состояния и свойства – они выделены и перечислены в порядке убывания динамичности. Именно в такой последовательности снижается динамичность, лабильность, скорость изменения явлений. Состояния занимают промежуточное положение по признаку динамичности. Мысль о различной локализации черт личности и состояний на шкале «стабильность—лабильность» в современных исследованиях проводится все более отчетливо. Черту определяют как постоянный способ индивидуального приспособления к окружающему, а психическое состояние – как активность «здесь и сейчас», как временное состояние сознания и настроения.

Hауdеn, Misсhеl, 1976

Черты личности и состояния, конечно, занимают разные места на шкале «стабильность—лабильность», но важнее подчеркнуть другой момент. В состояниях интегрирована актуальная выраженность черт личности, сила их проявления. Хотя состояния оказывают значимое влияние на формирование черт, обратное влияние (со стороны черт) и для текущих, и для устойчивых состояний сильнее (Куликов, 2000, с. 11). Таким образом, триада «процесс—состояние—свойство» позволяет, по мысли Левитова, показать непрерывность психических преобразований: процесс переходит в состояние, а состояние – в свойство.

Чем больше устойчивость, статичность психического явления, тем выше его шансы перейти в состояние, а затем – в свойство. Отсюда условность разделения этих трех психологических категорий. При данном подходе состояние – это остановившийся (но не исчезнувший!) на некоторое время процесс, а свойство – застывшее состояние. Не случайно в издании «Психология. Словарь» (1985) о психическом состоянии говорится, что это «понятие, используемое для условного выделения в психике индивида относительно статического момента, в отличие от понятия „психический процесс“, подчеркивающего динамические моменты психики, и понятия „психическое свойство“, указывающего на устойчивость проявлений психики индивида, их закрепленность и повторяемость в структуре его личности» (с. 267). Неудивительно, что безымянный автор статьи рассматривает в качестве того, другого и третьего один и тот же феномен – аффект. Правда, удивляет, что при этом в качестве такового принимается вспыльчивость, являющаяся в действительности свойством человека. Странно и то, что эмоция рассматривается упомянутым автором как психический процесс, а не состояние. Путаница в распределении психических явлений по указанным трем категориям имеется и у Ле-витова. Так, в состав психических состояний он включил ряд свойств личности (например, мечтательность, решительность).

Насколько трудно в реальности провести грань между психическими процессами, психическими состояниями и психическими свойствами, видно из схемы, приведенной А. Г. Маклаковым (2000) в учебнике по психологии. В одном случае эмоции (радость, негодование, злость) включены в психические процессы, а в другом (страх, угнетенность, эмоциональный подъем) – в психические состояния (рис. 1.3). Возникает вопрос: почему автор сделал такое разделение, почему не все эмоции являются психическими состояниями? Не очень понятно и то, почему в психические свойства у него попали темперамент, характер, способности.

Еще больше запутывает понимание психического состояния утверждение Левитова (там же, с. 21), что «всякое психическое состояние является как переживанием, так и деятельностью, имеющей некоторое внешнее выражение» (выделено мною. – Е. И.). Возникает вопрос: является деятельностью чего (мозга) или кого (человека)? А может быть, автор имел в виду поведенческие характеристики, сопутствующие тому или иному состоянию?

Представления Левитова получили широкое признание среди отечественных психологов (Маклаков, 2000; Перов, 1974; Чеснокова, 1987, и др.), превратившись по существу в аксиому, не требующую доказательств.

Однако внешне кажущаяся стройной и логичной, схема «процесс – состояние—свойство» при ее почленном анализе вызывает много вопросов.

Прежде всего это касается понимания категории «психический процесс». Вообще-то процесс – это «ход, развитие какого-нибудь явления, последовательная смена состояний в развитии чего-нибудь» (Ожегов, 1985, с. 544, выделено мною. – Е. И.).

В учебниках по психологии психические процессы чаще всего понимаются и раскрываются по существу как функции психики, т. е. возможность воспринимать окружающую действительность, хранить в памяти воспринятое, думать и т. д. При рассмотрении же восприятия, мышления и т. п. как действительно процессов (процессуальных характеристик психической деятельности) возникает сомнение: а не описываются ли при этом протекающие во времени психические действия или психическая деятельность по восприятию (обнаружение, различение, опознание и т. д.), запоминанию и воспроизведению информации, анализу, синтезу и т. д. Не случайно Левитов пишет, что и те и другие имеют начало и конец, т. е. обладают динамикой.

Понятие «психический процесс» активно использовалось и С. Л. Рубинштейном (1999). Он писал, что основным способом существования психического является его существование в качестве процесса и деятельности. Но и он, например, говорит о процессах анализа, синтеза, обобщения, которые можно считать операциями или действиями, с помощью которых осуществляется мыслительная деятельность. При этом Рубинштейн выделял и другие способы существования психического – результаты психического процесса, а также состояния, свойства и т. д.

Разницу между процессуальными характеристиками сознания (т. е. процессами) и психическими состояниями Левитов видит в большей целостности и устойчивости последних. Но разве акты восприятия и т. п. нецелостны и не могут быть устойчивыми, а состояния – кратковременными и даже мимолетными?

Точка зрения-4

В отличие от психического процесса как динамической формы существования психическое состояние личности иногда рассматривается только как статичная его характеристика. Однако состояние содержит уже в самом себе ряд процессуальных моментов, оно имеет свои собственные динамические особенности. Все это исключает одностороннюю трактовку состояния как статичного явления психики. Каждое состояние проходит основные этапы постепенного развертывания во времени и формируется от начальных фаз до «вершины» максимальной выраженности и далее идет к спаду, исчезновению, замене новым состоянием, с которым оно в той или иной форме вступает во взаимодействие. Этапы развития каждого состояния, смена одних состояний другими, взаимодействие их между собой – все это его динамические моменты (Чеснокова, 1987, с. 22).

Теория перемежающихся состояний выдвигает объяснение, согласно которому ощущения, переживаемые во время прыжка с парашютом, представляют собой переключение из целеустремленного состояния в нецелеустремленное состояние. В целеустремленном состоянии повышенное возбуждение, похожее на то, что переживается при продумывании прыжка из самолета, приводит к появлению чувства тревоги; в нецелеустремленном состоянии повышенное возбуждение ощущается как сильный восторг. Таким образом, переход от целеустремленного состояния к нецелеустремленному при том же уровне возбуждения привел бы к немедленной смене сильнейшей тревоги сильнейшим удовольствием. Для того чтобы удостовериться в существовании этой мгновенной смены, исследователи собрали данные о членах двух парашютных клубов. Парашютисты описывали свои ощущения тревоги и восторга до, во время и после прыжков. Собранные данные показали наличие явного переключения состояний: за несколько мгновений до прыжка парашютисты испытывали тревогу (но не восторг); через несколько мгновений после раскрытия парашюта они испытывали восторг (но не тревогу). Возбуждение не исчезало – оно обретало иное значение, стоило парашютисту резко перейти от целеустремленного состояния к нецелеустремленному (Арtеr, Bаtlеr, 1997; цит. по: Герриг, Зимбардо, 2004, с. 568–570).

Таким образом, категория «психические процессы» в трактовке Левитова повисает в воздухе, остается без содержания, а попросту – становится ненужной, поскольку вместо нее можно употреблять другие категории, более точные и имеющие конкретное содержание: в одном случае – «психические функции», в другом – «психические (познавательные) действия».

Левитов пишет, что вне психических процессов нет и не может быть никаких психических состояний. Но исходя из приведенного определения процесса можно сказать и обратное – вне состояний (их изменения) нет психического процесса (см. «Точка зрения-4»). Отсюда возникают представления, что, с одной стороны, психические процессы выступают в качестве первичных факторов формирования психических состояний человека, а с другой – психические состояния влияют на течение и результат психических процессов (Маклаков, 2000, с. 24–25). Но если состояния – это совокупность психических процессов, то могут ли процессы влиять на самих себя? Очевидно, что состояния влияют на психические процессы только в том случае, если под этими процессами понимают познавательные действия. Следовательно, речь должна идти о зависимости эффективности проявления психических функций от состояний.

Левитов утверждает, что психические процессы могут перейти в психическое состояние, например процесс восприятия художественной картины может перейти в довольно сложное психическое состояние под впечатлением от этой картины. Но что значит для процесса «перейти в психическое состояние» – его исчезновение в данный отрезок времени или включение в состояние? Левитов это не уточняет. Правильнее было бы сказать, что процесс восприятия вызывает (провоцирует) сложное (эмоциональное) психическое состояние.

Если уж говорить о связи психических состояний с процессами, то следует учитывать, что само состояние является процессом как последовательность когнитивных, аффективных и поведенческих реакций, актуализирующихся в результате воздействия на человека различных стимулов, ситуаций и деятельности. Об этом я подробно говорил в п. 1.5, посвященном фазности развития состояний.

Точка зрения-5

Термин «состояние» относится к числу метапонятий, а не собственно психологических категорий наряду с терминами «функция», «система», «процесс», «свойство» и др. В физике и других естественных науках «состояние» – есть мгновенная характеристика объекта, наиболее общее и неопределимое понятие. Множество изменений состояния объекта во времени обозначается как процесс… «Свойством» называется внешнее проявление состояния системы, неизменное во времени. В психологии «состоянием» называют некую внутреннюю характеристику психики человека, относительно неизменную во времени составляющую психического процесса (как ни парадоксально это звучит). Состояние проходит вместе с породившим его процессом (например, эмоциональным), а психическое свойство – внешняя, константная характеристика системы, рассматривается без учета времени. Возможны, разумеется, и другие трактовки отношений между этими понятиями.

Дружинин, 2000, с. 7

Вопросы возникают и при рассмотрении соотношения состояния и свойства личности. Левитов пытается показать, что нет необходимости жестко отделять свойство человека от состояния: «Мы говорим о решительности и нерешительности, об активности и пассивности, о бодрости и подавленности и как временных состояниях, и как об устойчивых чертах личности» (1964, с. 21). Однако такое заключение базируется на ошибочном отождествлении свойств с состояниями, а состояний – со свойствами.

Решительность – свойство личности, а состояние – решимость. Активность – состояние, а свойством личности является высокая потребность в активности, энергичность. И вообще трудно себе представить, из какого состояния может возникнуть такое свойство личности, как честность.

Очевидно, точнее будет сказать, что свойства личности – это готовность (или предрасположенность) человека проявлять определенные состояния и поведенческие реакции на определенные стимулы (например, личностная тревожность – это склонность проявлять состояние тревоги на значимые стимулы; вспыльчивость – склонность эмоционально реагировать на фрустрацию и т. д.).

Исходя из сказанного мне представляется, что триада «психический процесс—состояние—свойство личности» не оправдывает возложенные на нее ожидания и лишь запутывает понимание истины. Прежде всего неадекватно само понятие «психический процесс». То, что называют психическими процессами, в действительности является, с одной стороны, психическими (познавательными) функциями мозга, а с другой – познавательными действиями (перцептивными, мнемическими, интеллектуальными). При этом следует иметь в виду, что подобное разделение этих действий весьма условно, так как в каждом из них одновременно участвуют все психические функции, например опознание невозможно без эталона, т. е. памяти, без мышления и т. д. Поэтому никакая отдельно взятая функция даже теоретически не может перейти в состояние, если не понимать в качестве такового процесс реализации функции, т. е. познавательное действие или познавательную деятельность в целом. Но тогда становится ненужным либо понятие «познавательное действие», либо понятие «состояние», так как в рассматриваемом случае это одно и то же.