Текст книги "Освобождение России. Программа политической партии"

Когда в России разгораются революционные события, то сразу после отречения Николая II от престола временное правительство начинает прорабатывать планы отъезда царской семьи за границу, а именно – в Англию.

6 марта министр иностранных дел временного правительства Милюков делает запрос британскому правительству через посла в Петрограде Дж. Бьюкенена о возможности такого отъезда. 9 марта получено согласие британской стороны.

Однако уже 10 апреля 1917 года британский король Георг V отзывает свое приглашение Николаю в Англию, приказав своему секретарю лорду Станфордхэму отправить сообщение следующего содержания: «учитывая очевидное негативное отношение общественности, информировать русское правительство о том, что правительство Его Величества вынуждено взять обратно данное им ранее согласие». Подобное решение было принято королем, несмотря на личную дружбу со свергнутым царем и даже заметное внешнее сходство (два монарха являлись двоюродными братьями по материнской линии)[26]26
  Проект BiografGuru Николай II – Биография Николая II, жизнеописание.


[Закрыть].

Интересно, что же это за «общественность» такая, которая выразила свое негативное отношение к приезду Николая II в Англию? а это как раз господин Дж. Шифф и его деловые партнеры в Лондоне, которые могли голосовать не только словом, но и долларом, и фунтом. На их кредитах держалась Британия в ходе Первой мировой войны.

Сторонники теории заговора находят даже доказательства того, что и В. И. Ленин в пломбированном вагоне прибыл в Петроград не только по собственной инициативе, а во многом при поддержке Дж. Шиффа и его коллег, что сама Великая Октябрьская социалистическая революция – это проект деловой элиты Британии и США по свержению самодержавия в России, притеснявшего еврейское население. Спустя столь значительное время собрать абсолютно достоверные доказательства в пользу этой версии или для ее опровержения проблематично.

5. В любых событиях политики и общественной жизни всегда надо искать финансовый след. Этот след обязательно приведет нас к тому, кто оплачивает расходы на войны, перевороты, революции, либо зарабатывает на них. Тогда и только тогда можно понять замысел их организаторов. Правда, и с ними история способна играть злую шутку. Выпустив джина из бутылки, никогда не знаешь, как он поступит.

Мировые войны всегда загоняют политиков в долговые оковы, когда финансисты начинают «вить из них веревки», и тогда, кроме экономических требований, начинают появляться требования политические. Это первый этап реализации власти. Мало иметь власть, надо ее использовать.

Деньги не любят шума, и крупный капитал знает это как никто другой. Можно не сомневаться, что революция в России очень сильно напугала западный деловой мир, но не самим своим фактом, а тем, что ее результаты вышли из-под контроля: на свет появилась совершенно новая устойчивая экономическая и социальная формация – СССР. Причем эта формация оказалась жизнеспособной и обороноспособной, так как отбилась от интервенции.

В этих условиях глобальный капитал осознал, что лучше не афишировать свое присутствие. И с тех пор он этого не делает. С изменением тактики поведения возникло новое противоречие, новая проблема: как демонстрировать власть? Крупный капитал, осуществляя власть, в первую очередь действует не обычной силой принуждения, будь то финансовое или военное, а информационно. Важнейшая задача в этих условиях – обеспечить преимущество над противником в интеллектуально-волевом плане. Противник должен понимать свою слабость перед глобальным капиталом.

И вот тогда начинают появляться, извините за откровенно жаргонное выражение, но оно лучше всего отображает происходящее, разные «заморочки» в виде оккультных символов на долларе, заседаний Бильдербергского клуба и т. п.

Демонстрация власти финансовых кругов не производится для всех, а лишь для тех, кто принимает решения. Крайне важно показать свою мощь изящно, но убедительно. С одной стороны, это хорошее развлечение для банкиров, с другой – элемент подавления воли оппонентов. Если к Дэвиду Рокфеллеру на заседания его Клуба с удовольствием поспешают главы государств, министры, сильные мира сего, значит, с Рокфеллерами лучше не шутить. С другой стороны, эти консультационные олигархические организации формируют группы своих сторонников и откровенных приверженцев своей идеологии по всему миру. Экономическое влияние конвертируется в политическое и наоборот.

Ради любопытства предлагаю ознакомиться с двенадцатью «принципами богатства» Джона Рокфеллера, основателя этой династии. В каждом деле есть балласт, а есть суть. Так вот, о сути. Принцип № 4 сводится к тому, чтобы создать источник «пассивного» дохода. Если вспомнить учение Маркса, то нетрудно понять, что речь идет в данном случае об именно об «эксплуатации». Все работающие люди имеют источник дохода активного. Джон Рокфеллер же для себя иного источника дохода, кроме пассивного, даже не рассматривает. Следующий важный принцип (№ 12) требует от предпринимателя создавать бизнес-системы, которые будут воспроизводить доход для своих владельцев.

6. Господа Рокфеллеры и другие крупные бизнесмены – профессионалы. Они не оперируют принципами «ручного управления», нет, они работают системно.

Уже в начале XX века Джон Рокфеллер понимал, что бизнес, нацеленный на долгий период деятельности, – это система, которая должна быть построена таким образом, чтобы работать как четко отлаженный механизм даже без вмешательства своего создателя (вот он «пассивный доход»). Власть всегда реализуется в источниках пассивного дохода.

Самым ярким примером источника «пассивного дохода» является Федеральная резервная система США и история ее создания[27]27
  Подробнее см. Энгдаль Ф. У. Боги денег. Уолл-стрит и смерть американского века. СПб., 2011. Я всем рекомендую эту книгу, в ней дан, с моей точки зрения, исчерпывающий анализ исторического хода развития американской финансово-кредитной системы.


[Закрыть].

Федеральная резервная система США (ФРС США) – это центральный банк Америки, который выпускает в обращение привычные нам бумажные деньги – доллары США. История ФРС США интересна потому, что она стала мегапроектом английской и американской деловой элит по установлению контроля не только над финансами Соединенных Штатов Америки, но и за политическим и экономическим развитием всего мира.

Основным рынком сбыта американских товаров в восемнадцатом веке являлась Западная Европа. Рынки Старого и Нового Света были достаточно жестко связаны между собой экономическими, прежде всего торговыми, отношениями. Контроль Старого Света над Новым позволял перераспределять значительную часть доходов от торговли в пользу Европы. Поэтому, когда в 1776 году США объявили о своей независимости, что означало потерю политического контроля Европы за Америкой, это вызвало первую американо-британскую войну, закончившуюся только в 1783 году. В 1787 году была провозглашена Конституция США.

В Западной Европе на момент объявления американской независимости уже действовал банкирский дом Ротшильдов. Ротшильды и другие английские финансисты решили восстановить финансовое и политическое влияние в США через сферу денежно-кредитного обращения, прежде всего через эмиссию денег и государственный долг как основные инструменты.

Правительства всегда нуждаются в деньгах, при этом главным «поедателем» денег были и остаются военные расходы. С другой стороны, правительство как субъект налоговой политики всегда кредитоспособно и может вернуть долг. Кредитовать правительство крупной и активно развивающейся страны – это беспроигрышный вариант. Высший пилотаж в финансах – это выдать такому правительству своеобразную «кредитную карту», с возобновляемым лимитом, причем таким образом, чтобы оно полагало, что берет в долг не у Вас, а у самого себя. Этот прием сродни тому, как в казино избегают вешать на стены часы, чтобы посетитель не мог контролировать ход времени и проигрывался окончательно.

Так вот, действуя в реализации этого принципа, английские банковские круги создали в США большую «кредитную карту» – источник пассивного дохода, как позже назвался Дж. Рокфеллер, – Первый банк США.

В декабре 1790 года первый недавно назначенный (1789 г.) министр финансов США Александр Гамильтон (его портрет изображен на банкноте в 10 американских долларов) представил Конгрессу Соединенных Штатов Америки доклад о национальном банке, предложив создать его на частной основе, с номинальным 20 % участием государства. Согласно предложениям Гамильтона, банкноты нового банка должны были быть разменными на металлические (золотые и серебряные) деньги по требованию, а также приниматься по номиналу в уплату налогов, федеральное правительство было обязано держать свои средства в этом банке.

25 февраля 1791 года Конгресс США ратифицировал создание Первого банка Соединенных Штатов и выдачу ему лицензии, которая гарантировала монопольный статус общенационального банка в течение 20 лет. Президентом банка был назначен имевший хорошие связи в Англии бывший партнер крупного американского колониального торговца Р. Морриса – Томас Уиллинг.

Интересно, что бывший судья Уиллинг не был убежденным американским государственником: в качестве члена Континентального конгресса в 1775 и 1776 годах он голосовал против Декларации независимости США, но позднее, во время войны за независимость жертвовал на нее крупные средства.

Первый банк США с момента своего образования начал активно предоставлять займы правительству США. Их объем достиг 6,2 млн долларов. В этот же период индекс оптовых цен вырос в США с 85 пунктов в 1791 году до 146 пунктов в 1796 году. Фактически Первый банк США делал деньги не только за счет государственных займов, но и путем девальвации денежной единицы.

Другими словами, в качестве основного источника пассивов для банка выступала денежная эмиссия наличных и безналичных денег, а активами – долги правительства США и других кредитных институтов перед Первым банком США. Все бы ничего, но доходы с огромного оборота (с огромных активов) получали на 80 % частные инвесторы, главными из которых были банковские семьи Англии и Европы, основной из которых была семья Ротшильдов.

К 1811 году финансовая кабала в пользу только одного, притом в основном частного института перестала устраивать власти отдельных штатов, которые хотели получить собственный доступ к эмиссии и инструментам дешевого займа, поэтому в этом году Палата представителей и Сенат отклонили законопроект о продлении лицензии банка.

Формально поводом для отмены полномочий Первого Банка Соединенных Штатов с перевесом всего лишь в один голос в каждой палате (можно оценить лоббистский ресурс этого института) послужило то, что на этот финансовый институт была возложена ответственность за существенное повышение оптовых цен в стране, что в принципе было недалеко от истины.

Чтобы восстановить status quo и свой крупнейший источник «пассивного» дохода, лоббистские круги приняли следующее решение: организовать войну с участием США, которая потребует огромных расходов правительства. При отсутствии единого кредитного центра в этой ситуации можно будет его снова создать. Сказано – сделано.

Интересно то, что война была объявлена Великобритании. В 1812 году Конгресс США по настоянию Президента Джеймса Мэдисона объявил эту войну, для финансирования которой американское правительство залезло в крупные долги: государственный долг вырос с 45 миллионов до 127 миллионов долларов всего за четыре года, показав рост приблизительно на 300 %.

В это время крупнейшие банкирские дома Европы и США, а это по существу и главным образом один банкирский дом – Ротшильдов, делали деньги с обеих сторон океана. Они кредитовали и Штаты через свои «дочки» в Нью-Йорке, они кредитовали правительство Великобритании через английскую ветвь. Момент для войны был выбран как нельзя лучше, так как в Европе уже шли наполеоновские войны. Расчет был на то, что на два фронта Великобритания не сможет воевать очень долго и, главное, не сможет победить США.

В это время в Америке инфляция приобретала угрожающие темпы, и для решения проблемы финансовый мир предложил испытанный способ – центральный банк, второй банк США.

Ротшильды, дав поиграть американскому правительству в долги с разрозненными местными кредитными институтами, добились того, что уже к 1814 году ресурсы частных коммерческих банков США были исчерпаны. Расчет был верный: только единый эмиссионный центр имеет возможность за счет выпуска денег поддерживать такие крупные инициативы. У большого количества мелких банков на это просто «не хватило пороху», так как, кроме долговых потребностей правительства, они были вынуждены обслуживать товарно-денежный оборот в своих регионах, кредитовать население и проч. Нужен был специализированный банк. Это абсолютно правильная идея. Неправильным было ее исполнение. Этот банк не должен был быть частным.

Итак, уже через два года после начала войны с Великобританией практически все американские банки-«аборигены», участвовавшие в кредитовании кампании, отказались от размена своих банкнот на металлические деньги. С августа 1814 года по февраль 1817 года Федеральное правительство разрешает ограничить коммерческим банкам размен на металлические деньги (кроме Новой Англии), что еще больше подстегивает инфляцию и подрывает доверие к банковской системе.

Оплотом относительной стабильности остается только Нью-Йорк. И вот к 1816 году «клиент созрел». Кредитоваться было уже негде.

Был предложен проект создания нового банка, который с поразительной настойчивостью предполагал, что это опять будет частная корпорация с 20 % участием государства. Банк должен был обладать монополией на выпуск общенациональных бумажных денег. На его счетах должны были находиться средства Министерства финансов США.

Почему нельзя было избавиться от частных 80 %? Дело в том, что от них можно было избавиться, но для этого учреждать второй банк надо было сразу, в 1812 году со 100 % участием правительства США. А этого сделано не было.

В 1816 году нужны были живые деньги, которых у правительства не было. Известно правило: «кто платит, то и заказывает музыку» – дав деньги на первоочередные военные расходы, банковские круги Нью-Йорка гарантировали «свой частный» вариант создания второго банка.

В апреле 1816 года обе палаты Конгресса ратифицировали законопроект об его учреждении. Так же как и Первому банку Соединенных Штатов, его преемнику лицензия была выдана на осуществление деятельности на 20 лет. Одновременно была принята резолюция о возобновлении размена бумажных денег на металлические с 20 февраля 1817 года.

В январе 1817 года банк начал свою работу, в том же году он выдал кредит крупнейшим банкам страны на общую сумму около 6 млн долларов США для поддержания их платежеспособности. Согласно закону, а также Уставу банка, уставный капитал данного учреждения должен был составлять 7 млн долларов США, но в период с 1817 по 1818 годы он не превышал 2,5 млн. Началась активная инфляционная накачка американской экономики: к 1818 году банк эмитировал банкнот на 21,8 млн долларов США. Объем денег в обращении вырос с 67,3 млн долларов США в 1816 году до 94,7 млн долларов США в 1818 году. Индекс цен рос, что подтверждают данные о росте цен экспортных товаров в Чарлстоне со 102 пунктов в 1815 году до 160 к июлю 1818 года.

Таким образом, при росте денежной массы грубо в 1,4 раза (прирост 40 %) за тот же период цены выросли в 1,57 раза (прирост 57 %). При относительно неизменной скорости обращения денег получается, что реальная инфляция составляла лишь, грубо говоря, 17 % за два-три года или 5,67–8,5 % в год. Это терпимый уровень, особенно для развивающейся экономики. Но «лишние» 40 % – это результат инфляционной эмиссионной накачки.

В июле 1818 года из-за резкого сокращения металлических резервов второй банк Соединенных Штатов прекратил размен своих банкнот на металлические деньги. Сценарий повторился. В 1822 году банк возглавил деловой партнер Ротшильда – Николас Биддл.

Седьмой президент США (1829–1837) Эндрю Джексон, понимая существо того, что происходит, решил остановить это «колесо Фортуны». Выразилось это в том, что он не дал продлить лицензию второму банку, срок действия которой истекал в 1836 году, а также принял решение полностью погасить долг правительства перед банком. В декабре 1834 года президент Джексон объявил о том, что национальный долг должен быть выплачен (ликвидирован). На следующий месяц, была совершенна неудачная попытка убийства Джексона.

После этого в одном из своих выступлений президент Эндрю Джексон высказался относительно банкиров: «Банк пытается убить меня, но я убью его!» «Вы – притон аспидов и воров. Я намерен выкорчевать вас и во имя извечного Бога, я выкорчую вас». Другие его высказывания: «Я искренне полагаю, что банковские институты, использующие власть денег, более опасны, чем противостоящие армии», «Бумага – бедность… они только призраки денег, а не – деньги». Э. Джексон вывел также деньги правительства из второго банка США.

Еще в 1834 году, стремясь восстановить status quo, Николас Биддл при поддержке из Англии спровоцировал финансовый кризис в США. Выражалось это в следующем:

Второй банк США выступил с требованием немедленного погашения старых долгов и отказом в предоставлении новых займов, что вызвало кризис системы национального кредитования.

К счастью, кредитный шантаж потерпел неудачу. У правительства нашлись деньги для проведения расчетов, и 8 января 1835 года впервые в истории США правительство Э. Джексона полностью погасило американский государственный долг перед вторым банком. При этом казначейство накопило излишек в 35 миллионов долларов, который был размещен на счетах, открытых в отдельных коммерческих банках Штатов.

В 1836 году, переломив Конгресс, Джексон закрыл Банк Соединенных Штатов, прокомментировав: «Настоящий банк сделал наглую попытку контролировать правительство, и предчувствия говорят мне, что они будут и дальше обманывать американский народ, превратив этот институт в вечный либо создав нечто подобное ему».

Но второй банк США, точнее его руководство, не сдавалось: в 1837 году ими были реализованы меры, которые напрямую можно отнести к государственной измене: Николас Биддл при помощи английских коллег организовал Панику 1837 года. Одновременно Банк Англии продал на лондонской и Нью-Йоркской фондовых биржах все бумаги, связанные с США. Это вызвало обвал рынков и временную рецессию.

Лидирующей фигурой в совете по выработке политики Банка Англии тогда был основной акционер Банка Соединенных Штатов и близкий союзник Николаса Биддла Натан Ротшильд.

Натан в Лондоне и Джеймс де Ротшильд в Париже держали основную часть акций Банка Соединенных Штатов Биддла. Натан Ротшильд был даже какое-то время официальным Европейским банкиром американского правительства. Как утверждал историк Густав Майерс: «Официальные отчеты показывают, что они властвовали в старом Банке Соединенных Штатов»[28]28
  См. Энгдаль Ф. У. Указ. соч.


[Закрыть].

Из-за прекращения деятельности второго банка США Ротшильды и их партнеры были вынуждены погашать его обязательства в размере около 20–25 миллионов долларов.

После такого провала английские банковские круги неоднократно пытались восстановить контроль над кредитно-финансовой системой США, устраняя всяческие препятствия на этом пути. По мнению историков, убийца Президента США А. Линкольна, который начал выпускать собственную государственную валюту, был нанят иудой Бенджамином, связанным с банкирским домом Ротшильдов.

Как покажет дальнейшая история, все президенты США, которые пытались как-то помешать работе банковских конгломератов, становились жертвами покушений на их жизнь.

Последнюю и успешную попытку вернуть себе контроль над кредитно-финансовой сферой США англо-американское банковское сообщество предприняло в 1907–1913 годах.

К 1880-м годам на финансовых горизонтах Америки появились собственные «Ротшильды» – два семейства, сконцентрировавшие в своих руках значительные финансовые ресурсы: Морганы и Рокфеллеры. Когда они объединили свои усилия, их стали называть «Денежным трестом». После интеграции эти господа стали усиленно применять излюбленный ими способ наращивания своего финансового и промышленного могущества. Он заключался в следующем: провоцировалась паника на фондовом рынке за счет массовой продажи акций той или иной компании. Когда же акции дешевели, они скупались все почти за бесценок. Таким образом Морганы и Рокфеллеры взяли под контроль большую часть американских железных дорог, а также нефтяных промыслов. Дело в том, что все более-менее крупные бизнесы в Америке были акционерными обществами, а потому очень уязвимы для подобных действий финансовых воротил.

Первым шагом на пути построения будущей Федеральной резервной системы США деловые круги Европы и Америки, читай, Ротшильды, Морганы и Рокфеллеры, избрали отказ от так называемого «биметаллизма», когда в США наряду с золотой монетой обращалась также серебряная. Важно было привязать США к одному металлу – золоту, который являлся основой британских золотовалютных резервов. В США имелись природные залежи серебра, поэтому биметаллизм гарантировал широкую независимость эмиссионной политики страны. Убрать один металл из списка значило сократить эмиссионные возможности страны.

Эта цель была достигнута в результате «рукотворной» Паники 1893 года, которая фактически управлялась группировкой Моргана в сговоре с Огастом Белмонтом (агент Ротшильда в США), чтобы вывести из обращения серебро и собрать золото нации в руки частных нью-йоркских банков.

В 1893 году был осуществлен одномоментный сброс казначейских облигаций США английскими и нью-йоркскими банками, облигации должны были выкупаться за золото или серебро, однако министр финансов США Д. Карлайл, большой друг Дж. П. Моргана, «почему-то» решил выкупать облигации только за золото. В результате был создан такой дефицит этого металла, что цены на него взлетели неслыханно.

Наряду с этим в английской колонии – индии – было принято решение отказаться от чеканки серебряной монеты, которая там имела широкое распространение. Это привело к масштабному падению курса (цены) серебра по всему миру на фоне роста курса золота.

Паника 1893 г. привела не только к «кончине» биметаллизма в США, но и к падению доверия к бумажным деньгам и, как следствие, резкому сужению кредита по всей стране. Резкое сужение кредита подорвало развивающуюся железнодорожную отрасль, которая была подешевке скуплена банком Дж. П. Моргана.

В 1910 г. группа ведущих американских, а по большому счету международных банкиров встретилась на о. Джекилл (Джорджия) под предлогом «охоты на уток», в действительности с целью разработки новой концепции частного центрального банка США – третьего банка США. Чтобы не повторить опыт предшественников, решено было создать видимость децентрализованной структуры: Федеральной резервной системы, состоящей из 12 федеральных резервных банков, со штаб-квартирой в Нью-Йорке. Чтобы погасить возможные региональные противоречия, было принято решение допустить к участию в капитале резервных банков крупнейшие местные банки регионов.

Главным «архитектором» ФРС стал Пол Варбург, который сконструировал свой резервный банк по образцу частного Банка Англии.

Акции созданных федеральных резервных банков принадлежат частным акционерам. ФРС управляет эмиссией национальной валюты и кредитованием в прямом противоречии с Первой статьей Конституции США, которая наделяла такой прерогативой исключительно американский Конгресс, первоначально задуманный как самая представительная из трех американских ветвей власти.

23 декабря 1913 года, в день перед Сочельником, Закон о Федеральной резервной системе, также известный как Закон Гласса-Оуэна, прошел принятие в Конгрессе почти без обсуждения в тот момент, когда большинство членов американского Конгресса были дома на рождественских каникулах. Президент-демократ Вудро Вильсон, который получил активную поддержку республиканских финансовых кругов для своей избирательной компании, в том числе в прессе, подписал этот закон сразу же после его принятия, по словам некоторых современников, через час после этого. Это была сделка, сделка с совестью. Позже вспоминая свое деяние, Вильсон сожалел о нем: «Я случайно разрушил мою страну».

Чуть ранее (3 февраля 1913 года) была принята 16 поправка к Конституции США, разрешающая федеральному правительству, в противоречии с ранее действовавшей Конституцией США, собирать прямой персональный подоходный налог, поступления от которого целиком направляются в федеральный бюджет, – то, что позже окажется решающим в финансировании американского вступления в Первую мировую войну.

Два изменения закона дали возможность реализовать мечту Майера А. Ротшильда, который как-то заметил: «Дайте мне контроль над выпуском денег в государстве, и мне плевать, кто будет писать его законы».

Схема зарабатывания была очень проста:

Имеется частный банк (ФРС), который вправе осуществлять эмиссию безналичных и наличных денег, не привязанных (в настоящий момент) к какому-либо золотому или иному обеспечению, то есть с неограниченным эмиссионным потенциалом.

Государство, которое ведет войны по всему миру и пытается быть мировым полицаем, несет огромные военные расходы и вынуждено занимать деньги, продавая свои государственные казначейские облигации. ФРС покупает эти облигации. Да, конечно, доходность по ним не очень высока, но, с другой стороны, валовой доход зависит не столько от ставки, сколько от занимаемой суммы. Чем больше сумма, тем больше доход даже при минимальной ставке. Для предоставления займа достаточно включить печатный станок, обеспечение эмиссии не требуется.

В чем же фокус? Как зарабатывают владельцы этих резервных банков?

Очень просто. Они зарабатывают не на эмиссии кредитных денег, а точнее не только и не столько на эмиссии, сколько на обслуживании долга. Для того чтобы гасить предыдущие долги, правительство берет новые займы, и государственный долг постепенно и неумолимо растет. Но в ФРС поступает и часть «живых» денег. Источник «живых» денег – это прямой подоходный налог, взимаемый в федеральный бюджет. Чем больше сумма основного долга, тем больше бремя его обслуживания. И эти деньги реально выкачиваются из населения. Триллионные долги американского правительства высасывают все соки из американского населения для их обслуживания.

Незыблемость Федеральной резервной системы неусыпно хранится с даты ее образования, а все противодействующие ей силы уничтожаются.

4 июня 1963 года Президент США Дж. Кеннеди подписал президентский декрет «исполнительный приказ № 11110», который лишал федеральные резервные банки полномочия предоставлять правительству США займы под проценты. Президент Джон Кеннеди объявил, что находящаяся в частном владении ФРС вскоре будет выведена из этого бизнеса. Приказ давал право Министерству финансов выпускать «серебряные» сертификаты под серебро, имеющееся в казне. Эта директива президента действительна по настоящее время, но она не выполняется. Менее чем через пять месяцев после подписания этого приказа – 22 ноября 1963 года – президент Джон Кеннеди был застрелен.

Когда другой американский президент Рональд Рейган попытался обратиться к проблеме Федерального резервного банка, загадочный злоумышленник совершил попытку и его убийства. К счастью, неудачную.

Всего девять американских президентов стали целями покушений, имевших «финансовую» подоплеку: Эндрю Джексон в 1835-м (противостоял второму банку США), Авраам линкольн в 1865-м (противостоял частному национальному банку), Уильям Мак-Кинли в 1901 году, Гарри С. Трумэн в 1950-м, Джон Ф. Кеннеди в 1963-м (противостоял частному национальному банку), Ричард Никсон в 1974 году, Джералд Форд, дважды в 1975 году, и Рональд Рейган в 1981-м (противостоял частному национальному банку).

История создания частного центрального банка в США – Федеральной резервной системы, этого главного бизнес-проекта XX века – подтверждает, что источник «пассивного дохода» в понимании крупного капитала может быть и преступным, и беспринципным.

При этом истинные цели деятельности всегда ретушируются второстепенными и малозначимыми задачами, которые призваны создавать благообразное впечатление о мероприятия в целом. Так, в багаже того же Дж. Рокфеллера, наряду со стремлением к «пассивному» доходу, существуют и «добрые» принципы: номер 10, который говорит о том, что мечты – это самое главное в жизни человека, и человек должен всегда о чем-то мечтать и стремиться к своей мечте; номер 11, который обязывает «помогать людям», правда только тем, кому сам захочешь и в пределах 10 % от получаемого дохода.

Но главный интегральный костяк в идеях Рокфеллера – это стремление к богатству как конечной цели и средству достижения любых других целей.

В этом заключается базовое фундаментальное противоречие между добром и злом. Даже имея в запасе пару или тройку хороших идей из этих двенадцати, встает вопрос, а перед чем остановится вооруженный такими идеями человек, если они будут противоречить главной – его обогащению?

Как показывает исторический опыт, то, что мешает, отбрасывается в сторону как ненужное. Нельзя строить идеологию только на финансовой основе.

В ряде современных исторических работ высказывается точка зрения, что крупный капитал в XX веке действительно не раз и не два, а десятки и сотни раз решался на масштабные и чудовищные преступления ради собственного обогащения, при этом перешагивая через тысячи человеческих жертв. Так, проводится мысль о неслучайности катастрофы «Титаника», о том, что Франклин Д. Рузвельт заранее знал о готовящейся атаке Японии на Перл-Харбор, но ему нужен был повод для вступления в войну и трагедия, чтобы в дальнейшем не жалеть на нее средств, что трагедия 11 сентября 2011 года – это Перл-Харбор XXI века, инициированный спецслужбами. Если это правда, то все это очень печально.

И вот почему.

Как следует из интервью одного из бывших друзей семьи Рокфеллеров американского кинорежиссера А. Руссо[29]29
  Аарон Руссо (14 февраля 1943 – 24 августа 2007) – американский бизнесмен, кинопродюсер, кинорежиссер и политический деятель. Является продюсером фильмов «Поменяться местами», «Толковые ребята» и «Роза». Позже занялся созданием документальных картин либертарианского толка, в числе которых «Безумный как черт» (Mad as Hell), а также «Америка: От свободы до фашизма» (Википедия).


[Закрыть], нельзя достичь таких глобальных целей мирового господства без манипулирования массами людей. Поэтому ключевой идеей олигархов является создание систем манипулирования большими человеческими массами.

Как заявил А. Руссо в своем публичном интервью, их (олигархов) конечная цель в современном информационном мире – это максимальная степень глобального манипулирования людьми, что может быть достигнуто за счет широкого внедрения по всему миру под предлогом обеспечения безопасности так называемых «чиповых» технологий, когда человеку под кожу вживляется чип, который является одновременно и его паспортом, и его кошельком. Инакомыслящим будут отключать чип, оставляя их без средств к существованию. Видится картинка из фантастических американских фильмов про будущее.