Текст книги "Будущее неизбежно. Мироустройство на фоне хаоса"

Прочитав предыдущий раздел, многие подумают, что нас это не касается, что это всё ещё пока далеко. Но так ли это всё далеко в действительности?

Полагать, что «наша хата с краю» – это глубочайшее заблуждение, граничащее с преступлением. Кто осенью 2013 года в России или на Украине мог подумать, что менее чем через год новейший и современнейший на Украине донецкий международный аэропорт будет превращён в руины гражданской войной, а десятки тысяч ещё недавно мирных людей будут убивать друг друга? Никто, наверное.

Важно, чтобы люди поняли, что интеллектуальное нападение всегда предшествует овеществленному, материальному. И оно не менее реально, чем следующие за ним выстрелы из пушек танков и автоматического оружия. Более 20 лет на Украине готовилась почва для кровавого майдана 2014 года. Без питательной среды в народе такой майдан никогда бы не состоялся.

Но для этого необходимо было целенаправленно готовить почву: последовательно вдалбливать в головы новому и старому поколениям украинцев, что Россия – это иное, враждебное государство, что у Украины своя, обособленная культура и история, что надо смотреть на Запад, что там лучшие ценности. Необходимо было развратить молодёжь Украины новыми «ценностями», приучить их к космополитизму, умению торговать Родиной, приспособленчеству. И всё это было сделано. И где при этом были наши политики, наши послы на Украине? Они решали вопросы денег, а не идеологии, вопросы газа, а не русского языка на Украине. И они их решили. Но все эти вопросы оказались текущими, а достижения по ним – недолговечными.

Если же взглянуть на ситуацию сверху, в укрупнённом масштабе, то мы увидим, что действительно нападение на нашу страну, нашу прародину – СССР – началось давно, и сначала в интеллектуальной сфере, когда некоторые деятели ЦК КПСС ездили по всей стране и пропагандировали идеи самобытности и независимости союзных республик. Параллельно началась зачистка исторической памяти, а для этого потребовалось уничтожение архивов и библиотечных фондов. Необходимо было лишить возможности потенциальных оппонентов на сопротивление на интеллектуальном поле. И это было реализовано.

Как и с пожаром знаменитой античной Александрийской библиотеки, уничтожение культурного наследия в наше время всегда предшествует демонтажу государства и государственности того народа, культура которого ликвидируется.

Цели заговорщиков и диверсантов могут быть разными: от укрывательства растрат и хищений до прямого коммерческого подкупа и государственной измены исполнителей, общим остаётся одно – уничтожение носителей информации, главнейшими из которых являются документы, выполненные или составленные на бумаге или иных подобных, как правило, горючих материалах (пергаменте, бересте, деревянных дощечках). Это рукописи, книги, фолианты, газеты и журналы, листовки, реферативные издания, письма, а также каталоги библиотек.

Книги – это точка опоры, культурная среда, источник, на который можно и должно ссылаться, это базис строительства системы образования молодёжи любой страны, это её овеществленная история.

Уничтожать книги – значит лишать народы их истории, их культуры, так как у них отнимается отправная точка, первичные документы. Любые производные документы, в том числе мнения современных историков, как правило, тенденциозны и зависят от взглядов и ангажированности конкретного специалиста. Кроме того, важнейшая функция научных библиотечных фондов – это возможность верификации, то есть проверки фактов, подтверждение или опровержение их достоверности.

14-15 февраля 1988 года, примерно за три года до развала СССР, пожаром была уничтожена значительная часть Библиотеки Академии наук СССР, а именно её ленинградских фондов.

Хотя это дело и не было расследовано до конца, но можно утверждать, что имел место очевидный, умышленный поджог, причём исполненный специалистами, профессионалами своего дела.

Расскажем подробнее об обстоятельствах этого происшествия.

Здание БАН в Санкт-Петербурге было спроектировано в 1914 году изначально под библиотеку, и на тот момент в нём были предприняты самые современные меры пожарной безопасности: возведены железобетонные массивные перекрытия, а также установлены металлические двери. Важность этого обстоятельства станет очевидной в ходе дальнейшего изложения.

Библиотека непрерывно горела 15 часов. Потушить её удалось большим количеством воды, закачанной пожарными из русла Невы, которой буквально пролили всё здание.

По факту пожара в тот же день 15.02.1988 г. было возбуждено уголовное дело № 84110 (ст. 99 УК РСФСР).

Сначала в качестве основной версии было выдвинуто предположение, что пожар произошёл от непогашенной папиросы, которую в урну у своего рабочего стола бросил некий редактор К.М. Бутырин, дежуривший в библиотеке 14 февраля 1988 года до 18 часов вечера, после чего он закрыл книгохранилище и сдал ключи на вахте.

Примерно через два с половиной часа начался первый пожар. Однако К. Бутырин свою вину отрицал, утверждал, что стол, у которого стояла урна, не его, а общего пользования. Также он утверждал, что в газетном хранилище он не курил никогда. Его показания подтвердили и другие сотрудники библиотеки.

Примечательно, что в Великую Отечественную войну в период блокады Ленинграда библиотеку неоднократно бомбили. Весь книжный фонд находился в ней, и ни разу не было ни единого пожара, хотя издания, посечённые в то время осколками бомб и снарядов, в фондах библиотеки сохраняются до сих пор.

В тот пожар, по свидетельству очевидца событий сотрудника БАН Г. Яковлева, погибло много газетных фондов, в основном все газеты начиная с 1918 года и до 1953-го. Газеты за этот период сгорели начисто. Странный диапазон, не правда ли?

Третий пожар, которого никто не мог предположить, произошёл во время сушки экземпляров спасённых книг в сушильной камере Военно-медицинской академии. Температура в камере была безопасной, едва достигала 40 градусов. Но находившаяся там книга вспыхнула, загоревшись изнутри, огонь прожёг книгу насквозь, оставив в ней зияющие отверстия.

Это вызвало подозрения руководства библиотеки, и директор БАН В. Леонов (на момент пожара – заместитель директора БАН) провёл собственное расследование. Была назначена химическая экспертиза сгоревших книг (книг с подозрительными дырами, таких было много) и их дубликатов из тех же тиражей, которые удалось обнаружить в других библиотеках. По результатам сравнения в обгоревших экземплярах был обнаружен фосфор (а точнее оксид фосфора – P2O5), которого по технологии производства книг там быть не должно, а также магний (точнее – оксид магния – MgO). Дозировка оксида магния была превышена в три раза, а оксида фосфора – более чем в 16 раз!

Цитата из интервью директора Библиотеки Российской академии наук Валерия Павловича Леонова газете «Невское время»[136]136
  http://news.bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid_4235000/4235364.stm


[Закрыть]:

«Я убеждён, это был поджог. Уж очень странно горело, по синусоиде. И спустя несколько часов ещё одно возгорание строго по вертикали, на четвёртом и пятом этажах. Потом, когда мы сушили книги в термокамере Военно-медицинской академии, при 40 градусах произошло ещё одно возгорание. А книги, как известно, не горят при такой температуре. И это тоже навело меня на мысль о поджоге. Я взял пострадавшие книги, позвал специалистов Института химии силикатов и попросил сделать спектральный анализ. Затем выписал те же книги в Публичной библиотеке, чтобы провести ту же экспертизу, а потом сравнить результаты. Оказалось, в обгоревших книгах был фосфор, которого по технологии производства бумаги быть не должно, магния в три раза больше, чем надо. И потом, некоторые были выжжены изнутри: сверху книга цела, а в середине – дыра. Результаты эти я отдал криминалистам, но они их не заинтересовали, мол, экспертиза некачественная. Когда я пытался развивать эту версию, натыкался то на непонимание, то на сознательное замалчивание. Однажды мне позвонили прямо сюда, в кабинет, и сказали: „Вы на правильном пути, это поджог“. Но прежде чем я успел выяснить, кто звонит, трубку повесили… Дело попросту закрыли».

Версия В. Леонова не лишена оснований, более того, с позиции своего адвокатского опыта могу утверждать, что она является единственно верной.

Действительно, для книг в старинных переплётах обычной температуры самовоспламенения бумаги (451 градус ºС) недостаточно, для полноценного пожара необходима температура около 800-1000 градусов Цельсия. Никакие сигаретные окурки, существование которых так и не было доказано расследованием, не могли привести к пожару таких масштабов.

И тут на сцене появляются новые «действующие лица»: магний и фосфор, которые и решают эту задачу.

Магний (стружка магния) горит в углекислом газе с образованием угля и оксида магния. При этом если в воздухе магний горит медленно, то в атмосфере углекислого газа магний горит интенсивно с большим выделением тепла. Оксид магния образует белый налёт на продуктах горения.

Горящий магний нельзя тушить водой, так как это может привести к взрыву, вместе с тем его бесполезно тушить углекислым газом – этот металл прекрасно горит и в атмосфере CO2. Остаётся только вариант с аргоном или солями вроде хлористого натрия или калия.

Реакция соединения выглядит следующим образом:

2Мg + CO2 = C + 2MgO

Теперь фосфор. Фосфор бывает двух видов. Фосфор, который хранят без доступа света, тепла, окислителя, обычно называют «белый». При горении белый фосфор развивает температуру до 1300 °C. Из-за сложностей с тушением горящего фосфора были разработаны антигуманные фосфорные боеприпасы, запрещённые к применению международными конвенциями.

Температура горения фосфорных боеприпасов зависит от ряда условий (тип используемых боеприпасов, температура и влажность воздуха и т. д.) и составляет 900-1200 °C. Температура горения зажигательных боеприпасов с зарядом из белого фосфора и горючего вещества составляет 800–900 °C. Горение сопровождается обильным выделением густого едкого белого дыма и продолжается до тех пор, пока весь фосфор не выгорит или пока не прекратится доступ кислорода.

Красный фосфор устойчив на воздухе, но при поджигании он очень легко загорается и горит спокойным оранжево-жёлтым пламенем, с выделением белого дыма, состоящего из оксида фосфора, – P2O5. Однако затушить горящий красный фосфор очень трудно, его горение очень устойчиво на ветру; если его затушить, то его горение возобновляется при доступе кислорода или воздуха. Связано это с образованием небольшого количества белого фосфора при горении красного. Тушить его лучше всего большим количеством воды.

Белый фосфор на воздухе и свету гораздо менее устойчив, чем красный, поэтому его обычно хранят под водой и в темноте, так как на свету чистый белый фосфор постепенно желтеет и переходит в красный. Кусочек белого фосфора на воздухе уже при комнатной температуре немного дымит, образуя небольшое, но различимое облачко, а в темноте его окисление сопровождается бледно-зеленоватым свечением. Часто можно заметить мерцание, иногда даже энергичное, напоминающее серию электрических искр или молний. Однако это свечение со временем прекращается, что связано с загрязнением поверхности продуктами реакции. Возобновить свечение можно путём промывки или очистки поверхности белого фосфора.

В связи с повышенной химической активностью белого фосфора, он воспламеняется гораздо легче красного. Он может загореться уже при комнатной температуре – в маленьких кусочках или при повреждении поверхности белого фосфора, например, при разрезании, протирании бумагой или даже при попытке взять его пинцетом. Поэтому, обращаться с ним нужно очень осторожно. Тем более что белый фосфор токсичен. Для надёжного поджигания белого фосфора вполне достаточно его нагреть выше температуры его плавления – 44,1 °C, например, при прикосновении к стакану с горячей водой кусочки белого фосфора сначала плавятся, затем загораются. Белый фосфор горит так же, как и красный, но более энергично.

4P + 5O2 => 2P2O5

То есть если вложить среди страниц книги некий пакет с фосфором и магниевой стружкой, то рано или поздно произойдёт воспламенение. Если же гарантировать достижение книги температуры 44 °C, то по достижении этой температуры книга и загорится как раз таким образом, как обнаружил В. Леонов.

Пожар в БАН произошёл зимой 1988 года. В этих условиях достаточно было оставить «заряженную» магниево-фосфорной начинкой книгу на стеллаже рядом с батареей отопления, и через некоторое время неизбежно должен был случиться пожар. Подумайте сами. Страницы книги – это естественная теплоизоляция. Книга, оставленная рядом с батареей отопления, прогревается не сразу. Это же объясняет и синусоиду, о которой говорил В. Леонов. Батареи отопления в здании, если их соединить непрерывной линией, будут расположены ровно по синусоиде.

Ещё несколько фактов в подтверждение версии о поджоге.

При пожаре 1988 года два фонда вспыхнули практически одновременно, хотя располагались в двух противоположных концах здания, отгороженных друг от друга железобетонной стеной.

Первое сообщение о пожаре поступило на пульт дежурного в 20:30 вечера 14 февраля, когда загорелся газетный фонд на третьем этаже, но к 0:30 минутам ночи 15 февраля очаг пожара был локализован, а огонь потушен, и расчёты вернулись в депо. А уже в 4:30 утра 15 февраля приходит второе сообщение о пожаре в БАН. Характерно, что по неизвестной причине пожарная сигнализация оба раза не сработала. Новый очаг возгорания был в другом месте, этажом выше.

Для комплексного анализа ситуации важно сказать о потерях.

Огнём было уничтожено: около 400 тысяч книг и периодических изданий, 1/3 газетного фонда (с 1918 по 1953 год). От воды и влаги пострадало около 3,5 миллиона единиц.

Пострадали книги XVII века, научные книги начала XX века, отдел иностранной литературы. Газетный фонд выгорел почти полностью.

Кто же мог «закрыть», то есть прекратить это уголовное дело? Qui prosit?[137]137
  «БАН – это бренд» //Невское время, 6.02.2013 г.


[Закрыть] Кто обладал достаточной властью для того, чтобы после пожара отсрочить назначение комиссии Президиума АН СССР по расследованию трагедии на 40 дней, чтобы дать «отбой» прокуратуре Ленинграда и Генеральной прокуратуре СССР, а также натравить академика Д. Лихачева на руководителей БАН? Кто мог направить в БАН профессиональных диверсантов? И это был не один человек. Также это должны были быть люди с легендой, так как к фондам БАН допускались только те, кто имел высшее образование и желательно учёную степень. Это академическая библиотека.

Безусловно, организаторы этого преступления должны были обладать властью, в том числе политической, достаточной для того, чтобы выполнить всё перечисленное.

Вспомним 1988 год. В этом году событие пожара БАН – это лишь одно, но очень важное из цепочки событий, а точнее конкретных действий, по демонтажу СССР как государства, среди которых:

– конфликт в Нагорном Карабахе, правовая стадия, которая предваряла начало «горячей» фазы конфликта между Арменией и Азербайджаном;

– подписание международных Женевских соглашений о политическом урегулировании в Афганистане, в связи с чем начат вывод оттуда советских войск;

– представитель сети ресторанов McDonald’s объявил о предстоящем открытии своего заведения в Москве, а компания «Пепси-кола» стала первой западной фирмой, купившей рекламное время на Центральном советском телевидении;

– состоявшееся учредительное собрание «Демократического союза», первой оппозиционной КПСС политической партии (лидер – Валерия Новодворская);

– государственный визит президента США Рональда Рейгана в СССР.

«Разоблачение» советской идеологии, а также очернение советской истории в это время приобрело небывалые масштабы. Под удар прежде всего попал так называемый «сталинский период». Но ведь можно было проверить факты и разоблачить неумелых дезинформаторов. Именно поэтому и был адресно уничтожен газетный фонд БАН за 1918–1953 годы.

Теперь перейдём к современным событиям.

В начале 2015 года горел ИНИОН – Институт научной информации по общественным наукам (ИНИОН) РАН. Случайность ли это? Полагаю, что таких случайностей не бывает.

Начало ИНИОНу положил Владимир Ильич Ленин. В 1918 году он поддержал создание Социалистической академии общественных наук. В СССР этот институт называли «окном в Европу», так как доступ к мировой литературе по общественным наукам по идеологическим соображениям был ограничен, но его имел ИНИОН. За годы с момента основания в нём было собрано около 14,2-14,5 миллионов различных документов, включая трофейные, вывезенные из Европы после Второй мировой войны.

В частности, здесь находятся (или находились?) редкие книги, начиная с XVI века, собрание Московского Роккановского центра, включавшее уникальные материалы из Норвегии и разных стран мира, собрание документов ООН и Лиги Наций, а также: древние славянские рукописи, редкие издания: в частности, прижизненные издания Шекспира, архив документов парламентов Европы и США, библиотека Коммунистической академии, куда в 1920-е годы все региональные партийные органы СССР обязаны были присылать экземпляр своих листовок, брошюр, газет; не столь давние иностранные издания 1960–1980-х годов, которых нет даже в Российской государственной библиотеке, подборки научных журналов, а также, что очень важно, уникальная подборка исторических документов по Крыму.

В результате пожара утрачено две трети переведённого сюда фонда Института славяноведения – в основном литература XVI–XX веков, кабинет ООН, где хранился полный комплект материалов организации на русском языке, международные справочники и материалы международного суда, иностранные книги из библиотеки Института мировой литературы РАН.

На полностью выгоревшем и разрушившемся третьем этаже уничтожены коллекции материалов по истории Первой и Второй мировых войн и расположенные там читальные залы и рабочие кабинеты сотрудников, где содержались подсобные фонды: энциклопедии и словари, книги и журналы в открытом доступе. Большая часть книг в книгохранилище залита водой – их, пока не начались реставрационные работы, предполагалось заморозить, чтобы они не погибли от плесени. Насколько эта мера была реализована, неизвестно.

Якобы из-за хронического недофинансирования в библиотеке на момент пожара было оцифровано лишь 0,05 % фондов, хотя многие специалисты, пользовавшиеся услугами Института, утверждали, что значительная часть его помещений сдавалась в аренду, а многие информационные услуги института были платными, то есть деньги на оцифровывание книг более быстрыми темпами у института всё же имелись.

Всего в здании три этажа: верхний – это различные научные центры, отделы по философии, социологии, политологии, глобальным мировым проблемам и т. д. Кроме того, в отделах хранились книги, которым попросту не хватило места в общем хранилище на первом этаже, и находились читальные залы – большой и малый. Именно там и начался пожар.

На третьем этаже хранился бумажный, неоцифрованный служебный каталог, который был уничтожен огнём. На втором этаже располагались кабинеты сотрудников и руководства, бухгалтерия, отдел кадров и часть научных отделов. Первый этаж – это собственно книгохранилище и серверная, на компьютерах которой располагалась оцифрованная часть служебного каталога и оцифрованные копии изданий. Судя по тому, что официальный сайт ИНИОН длительное время после пожара не работал, серверная или выгорела, или была залита водой.

Многие из очевидцев трагедии сразу же высказали версию о поджоге. Чтобы мгновенно загорелось здание на такой площади (более 2000 кв. м), случайности было недостаточно. Здание стояло среди парка-сквера, и подъехать к нему с любой стороны было несложно. Пожарное депо находится в 3-х минутах езды – меньше километра. К тому же здание изначально строилось под библиотеку и архив, и соответственно предусматривались необходимые противопожарные меры. Значит, вероятнее всего это был поджог, причём сразу в нескольких местах. Высказывалось предположение о том, что, возможно, кому-то понадобилось это место для совсем иных целей, так как с проведением так называемой «реформы» РАН борьба за недвижимость Академии перешла в активную фазу.

Полагаю, что коммерческая перспектива использования территории может выступать целью этой акции, но только вторичной. Первая и главная цель – это именно уничтожение книжных фондов и каталога библиотеки по тем же причинам, которые я указывал выше.

Запомните: если горят книги, значит кто-то стирает историческую память.