Текст книги "Анимация мысли"

Они другие, бестелесные, словно из дыма. Они легко меняли форму, никогда не повторяя свой прошлый лик, но узнавали друг друга и на расстоянии. Общение было не слышно, но ясно, как будто телепатия. Так же находили свою любовь, но уже не как мы сливались воедино и окрашивались цветом, и уже не могли уйти друг от друга Но черный имел мертвый лик, белый – при рождении. Если описывать более подробно, то это была звезда. Как у нас солнце. Вокруг него и находился их мир. На определённой орбите от её центра для них была твердь, где проходила жизнь. Ниже были потоки, словно реки из их мертвых, здесь же создавалась энергия для их жизни. Где-то выше были более сильные. На самой высокой, или дальней жил уже…, как например для нас Бог. Они легко переходили с одной орбиты на другую просто паря в пространстве. Не доступны были только самый верх и самый низ. Их звезда не светила так мощно, но давала достаточно энергии, чтобы и там зародилась жизнь, им не нужно было земли или воды, это очевидно. Они могли создать все что угодно, просто задумав это, только приходилось тратить время. Чем сложнее была мысль или идея тем тратилось больше времени, тогда их тела медленно темнели.

Ника была среди них, скорее это была ее душа. Она пыталась потрогать кого-то, но её рука прошла сквозь один черный лик, затем другой. Они все куда-то плыли словно рекой в определенном направлении.

Он стоял уже не далеко от Вероники, перенаправляя поток душ. Эта «река» как бы раздваивалась, то есть это делал он, словно отделяя одних от других

– привет, кто ты, как ты здесь оказалась? – находясь еще далеко, он был ошеломлен

– привет, я Ника – она задумалась – где, во сне?

– нет, это не сон – он не чувствовал, но осознавал ее присутствие.

– не сон? – Вероника вздрогнула. Ее испуг подобно взрыву оттолкнул от себя всех кто был вокруг. Они парили будто в невесомости, отталкиваясь ее мыслями, отлетая все дальше. Она не понимая, создала вокруг себя защитную оболочку, которая только увеличивалась в размерах, и очень быстро

– нет, стой, что ты делаешь? – он в миг прошел сквозь ее защиту и оказался возле нее. Окутав собой, как дымкой… – подумай о чем-нибудь хорошем, твои мысли здесь реальны, они все равно мертвы и ничего тебе не сделают

– не трогай меня, уйди, я буду кричать – женщина не контролировала себя больше

– Ника, Ника, это не поможет, ты можешь, только погубить себя. – он заметил, как ее тело стало светиться ярче и ярче.

Он не был в таких ситуациях раньше, но это яркое свечение нужно было прекращать. Неизвестность – пугает, и притягивает, как магнит с разными полюсами. Бездействие – это всего лишь бездействие.

Она закричала, на столько, на сколько хватило сил. Это была вспышка света. Он знал ее мысли и пытаясь заблокировать эту защиту перерожденную в нападение, словно испарился, как призрак которого и не было. Он разделился до молекул, чтобы прочувствовать её. Он легко мог просмотреть жизнь любого, но только среди своих, и при случае остановить его в секунду. Сейчас же ситуация была иной. Он окружил эту вспышку собой. Ника видела его, но остановить или контролировать выпущенный поток своих мыслей уже не могла. Она боролась за свою жизнь, среди мертвых. Постепенно свет стал гаснуть, а Вероника чувствовать слабость. Вскоре стало совсем темно. Затем появился один бело-синий лик, другой, появились еще два силуэта, оттенка ближе к красному, и ее глаза сомкнулись.

Она очнулась.

Он был рядом.

– Как ты Ника? – в его руке были цветы. Такие же не обычные, словно из дыма – это тебе

– где я? – девушка посмотрела вокруг, но слабость не покидала ее

– ты в безопасности, и чуть выше, чем была раньше

– в смысле?

– скоро ты все поймешь. Нам пришлось заблокировать несколько воспоминаний, чтобы ты могла контролировать себя, иначе твои эмоции уничтожили бы тебя здесь

– но, где? И почему ты стал таким темным?

– ты все увидишь, а пока отдохни – коснувшись ее, девушка заснула.

Уходя, он оглянулся – она исчезла.

«Что все это… где же я…» – Вероника словно плыла среди всех. Касаясь одного, другого, это не было так, когда мы извиняемся слегка толкнув человека, но они мгновенно отходили всегда как призраки, оставляя после, легкий силуэт себя сопровождая улыбкой, или этого цветного дыма, который тут же исчезал. Все сторонились ее. Этот белый свет как при рождении, удивлял всех, она должна была быть гораздо темнее. «Какой красивый сон!» – Ника шла вместе со всеми в одном направлении, не зная куда наслаждаясь этой легкостью и красотой и звуками и… Они проходили среди нескольких, я бы не назвал это деревьями, но напоминало именно их. Некоторые плоды создавали мелодии, они выглядели словно прозрачный шар, или марево, другие было не видно, но чтобы вкусить такие стоило усилить одно из своих чувств, например для одних – это любовь, других – страх. Они все нужны были для самопознания. Другие росли для жизни. Третьи, как например «дурман» – для смерти. Все разделялись цветом, звуком, чувством…

Потоки под твердью, которые направлял он, рождали почти все. Он направлял их вверх решая где в их мире будет, например это «дерево» или «куст». Он не работал один, это была группа силуэтов, отбиравшихся по принципу сильнейших.

Внезапно вся толпа остановилась. Все взгляды были устремлены вверх. Ника замерла вместе с толпой. Она увидела высоко в далеке маленькую ярко-желтую точку, увеличивающуюся в размерах очень быстро. Это было похоже на огненный шар. Но девушка была спокойна. Она знала, что ничего плохого не произойдет. Только «ничего» приближалось ближе и ближе. Начали прорисовываться черты объекта. Все, кто окружал Нику, упали в одну позу на твердь. Девушка, наблюдая, ощущала, как они создают собой один сплошной разноцветный туман. Теперь она уже не отличала одного от другого. Все будто слились в одно целое.

Это был феникс, огромных размеров огненная тварь. Словно сапсан, сложив крылья, он мчался прямо на свою жертву.

Туман, окружавший Нику, стал медленно подниматься по ее ногам.

Жар охватывал все сильнее, словно с неба сошла раскаленная лавина, пожирая в прах абсолютно все. С каждым размахом крыльев этой твари, из них ударяли несколькими разрядами молнии, их звук рождал страх. Вероника чувствовала, как огненный взгляд, проникая в ее мысли, возрождает в них феникса.

Туман поднимался уже высоко над девушкой, он становился темнее, даже чернее. Молнии разрывали его, отбрасывая несколько силуэтов. Немногие поднимались снова. Другие падали словно ночь, исчезая в белоснежной, местами цветной тверди. Этого не должно было случиться.

Жизнь и смерть объединяет – любовь.

Он ждал ее, не оборачиваясь, не смотря и не слушая, угадывая все ее движения. Он знал ее. Каждое мгновение мысли, желания. Он звал ее, всем своим существом, всегда, всю свою жизнь… навсегда…

Она была прозрачным, не имевшим цвета, как все, изгоем, но только не для него. Они наслаждались друг другом, терялись друг в друге, касаясь кончиками пальцев, соединяясь в сознании, рождая целую вселенную. Создавая мир внутри себя они сливались в одно целое. Оставляя всех и все в ненужности в бессмыслии, но только сейчас.

Словно в пустом пространстве не имевшем начала или конца их мысли в унисон каждой буквы одной вспышкой пробуждали что-то ярко белое, живое, не имеющее определенную форму, но стремящееся повторить образ своих создателей. Так происходило всегда. Это был предел их развития, когда они добивались совершенства. Соединяясь, они стали одним.

(Циолковский однажды сказал: «Когда человек достигнет совершенства – его тело будет светиться», я не знаю, но это заставляет задуматься.) Ее сторонились, хотя всегда приветствовали, помогали в чем-то, но как лицемеры. Камиэль чувствовала это, ей так же хотелось любить, только чаще становилось грустно. Она прозрачна – зачем такая нужна, от которой не получишь ничего. Их существование зависело от создания из мыслей живых и не живых материй. От чего-то невидимого, могло произойти, только невидимое.

– улыбнись – он шел мимо, уловив ее нотки грусти.

Она попробовала сделать что-то подобное, получилась смешная гримаса. Он засмеялся

– как твое имя —

– Камиэль, Эли, Миэла, Ка… – она перечисляя не договорила – тебе ведь, как и всем, нет до этого разницы

– все – не я

– что? – Эли словно очнулась – какая «всиния»?

Он прикоснулся к ней. Задев всего лишь прядь волос. Камиэль застыла в движениях, осознав, что он – среди сильнейших.

Ее локоны стали наполняться цветом шанжан, преобретая оттенок «пепел розы» постепенно, с каждой секундой. Но ей нравилось не это. Она чувствовала Его. Чувствовала себя. Безмятежно-яркой, интересной, бесподобной, нужной. Наверно просто женщиной.

Миэла оттолкнула его, испугавшись очередного обмана или этой, возможно иллюзии, но он остановил ее.

– уходи, зачем тебе это – но все больше отдавалась ему

– Кто ты? – он исчезал. Проверив свои возможности, создавая в руке цветок, чтобы Камиэль окончательно не испугать. Он убедился и продолжал. Щелчек – и она стала его вселенной…

Это было так давно, но они помнили это знакомство всегда, как сейчас, и тот цветок о котором было сказано:

 
***
 

on the way… •—• •– •–

 
однажды ты встретила цветок
такой как и все ни чем не приметный
слабый тонкий росток
он был самый обыкновенный
алый цвет лепестков
аромат разгоняемый ветром
мягких нежных тонов
озаряемый солнечным светом
ты не видела жизни в нем
или может быть просто не замечала
не знала тонкой души в нем
и как-то вечером ты его все же сорвала
ты принесла его домой
в холодный осенний вечер
поставила в вазу с водой
а рядышком зажгла две свечи
цветок согрелся теплом
он думал что есть любовь на этом свете
и раскрылся бутон
засиял что есть сил он на этой планете
но теперь ты спала
кого-то не дождавшись
и тихонько сопела
своим снам отдавшись
а цветок все сиял
распускаясь в надежде ответной любви
и яркой вспышкой «взорвал»
эту темную комнату затмив две свечи
все светилось прекрасным
красотой и любовью
желтым синим и красным
счастьем и какой-то мечтою
словно в старом камине
пылали красными фужеры мебель зеркала
все заиграло в цветочном мире
сливаясь в нежности друг друга дополняли три цвета
пыльца медленно плыла
в синем свете вселенной
всеми звездами свила
млечный путь в бесконечность
в желтых бликах мерцал
тронный зал из чистейшего золота
он буд-то тебя приглашал
быть королевой цветочного города
все в свете сливалось
меняя мираж
здесь все казалось волшебным сейчас
и был райский сад
солнце пляж и коралловый риф
красивейший водопад
теплых благ экзотический миф
цветок не мог разбудить и сказать
тебе уверенно и так искренне
только сумел показать
любовь свою в светлой истине
он сиять перестал
брызнув ароматами куда-то в темноту
отдав силы завял
разбросав свои лепестки по столу)
 

*** (Он увидел, какой ты можешь быть… и из цветка вылетел Феникс: маленькое совершенство, словно из мира игрушек: огненная тварь. Подлетая к Веронике, птица не удивилась белоснежной душе, а сложив резким взмахом крылья, помчалась на свою жертву. Словно сапсан, она схватила её душу, и понесла к центру планеты, через все круги ада.

Она понимала, что вокруг камни, разной плотности вещества и жидкости. Но они пролетали мимо, даже мыслями не отвлекаясь на этом. Этот Мир не касался их больше…

Наконец, оказавшись в полной темноте и пустоте, феникс бросил девушку и, мелькнув пару раз во мраке, удаляясь, исчез…) – это было до рождения Ники, когда еще она была в утробе матери.

А сейчас, в этом Мире Ника осознавала, что, что-то не так. Феникс должен был быть простой игрой фантазий этих существ, их праздником победы силуэтов над чем-то подобным. Но чтобы он ожил в мыслях Вероники.

– где же ты – она звала его раз, за разом. Это переходило уже в крик, все сильнее.

Он и Камиэль чувствовали этот крик, но их слиянию нужно было время чтобы окрепнуть. Ситуация этого не позволяла. Задумав, они оказались совсем рядом с Никой. Ее страх возрождался еще с большей силой, награждая ту тварь огромной мощью.

Девушка сияла еще ярче, чем в прошлый раз, но и он теперь был не один.

Все произошло в мгновение.

Феникс последний раз пронзил Нику пламенным взглядом. Насытившись, набравшись жизни ее страхом, стал вальяжно, лениво подниматься ввысь, его уже не интересовала, та «тучка» из тысячи силуэтов. Он превосходил их в сотни раз, да и интерес он проявлял уже не к ним. Кто-то еще пытался уничтожить, нападая, вырывая куски его жара. Но для него это ровным счетом ничего не значило. Силуэты стали разделяться друг от друга, разлетаться, скрывая мыслями, сознанием все вокруг, создавая живой мираж для этой твари.

Он и Камиэль, защищая Нику от феникса, окружили ее плотной завесой, чтобы ее свечение не разорвало свою обладательницу. Произошел взрыв, создавая обратный эффект: они исчезали из этого мира, затягиваясь в образовавшуюся ими черную дыру.

Она затягивала феникса туда же. Еще несколько секунд и огненный демон исчез во мраке бездонной пропасти.

Черная дыра закрылась. Их больше не было здесь…

– разряд – врачи нервно бегали – еще разряд

– одна дышит, что с теми двумя?

– пока ничего,

– что значит ничего, работать!

Они забегали быстрее.

– Сегодня в полночь по местному времени произошло ДТП.

Пострадавших трое, все в тяжелом состоянии доставлены в областную поликлинику, водитель проверяется на состояние опьянения. На месте ДТП обнаружены черные следы гари, образовавшиеся не понятно… – диктор, рассказывая новости, повел рукой в сторону, словно удивляясь своему сомнению, и продолжил – среди очевидцев огня никто не видел. На этом сегодня все, будьте внимательней, вокруг тысячи жизней!

Нике, сквозь сон, потихоньку возвращался слух, затем стала проясняться картинка перед глазами.

– где я?

– Вы попали в аварию. Сейчас в областной больнице. Все плохое позади. Поправляйтесь – медсестра, словно вызубренной фразой проговорила ответ, и воткнула в трубку капельницы сладкий одурманивающий» сон»

Щелчок. Вспышка белого света. Вопрос:

– Ты любишь жизнь?

Все быстро исчезло.

еще щелчок. Снова вспышка света. Тот же вопрос:

– Ты любишь жизнь?

Кто-то медленно подходит, протягивает руку:

– Эли?

капнула одна слезинка, другая. Резкий глубокий вздох. Почти шопотом ответ:

– да… конечно-

Камиэль открыла глаза.

Он пытался вырваться. Но один разряд дефибриллятора, второй, впихивали его обратно в это…: «Что это?… Где мы?». Не понимая, как найти на «это» ответы, он прикоснулся ко врачу, увидев всю его жизнь, уловив в ней знания в областях: биохимии, анатомии, патологии: «Я не хочу сюда!!», – Снова, вырываясь, боролся Он.

– Так, ну все вроде

– да, пульс в норме

– трижды спасли

– Ага, как-будто не хотел жить?

– действительно странно, как это вообще возможно?

– на самом деле ты хочешь жить, но только с самому себе навязанным принципом. То есть, например: с любимым чем-то или кем-то, без чего не видишь смысла для себя. Я не касаюсь здесь наркомании, это совершенно другое.

– снова философия?

– сегодня можно – пытаясь пошутить, глав. врач снял с лица маску и улыбнулся – всем спасибо. До завтра

Медики, прощаясь, торопливо выходили из реанимационной

Вокруг Вероники стояли ее друзья.

Но сейчас она была одна. Она сидела на краю стула обнаженной, немного склонившись, слегка касаясь пальцами лица. В другой руке, лежала пара ее слезинок. В рассеянных мыслях, среди отрывков памяти, ей вспомнился Макс. Та ночь…

Вдруг, Ника почувствовала по своей спине чье-то дыхание, страстное, теплое. Затем кто-то задел ее кончиком пальца и медленно провел по ее позвонкам. Как же безумно. Ника выгнулась вперед. Еще один выдох, она выгнулась влево. Одна ее рука скатилась с лица ближе к груди, другая бросила те слезинки, как не нужные ей… уже и забыла, что держала. По ее коже пробежали мурашки. Выдох Ники издал нежный стон. Кто-то губами прикоснулся к ее шее. Его рука огибала со спины талию, затем был уже низ ее живота. Еще поцелуй. Еще один жаркий выдох. Она резко открыла глаза, обернулась, но все исчезло.

Вокруг стали появляться один за одним стулья, пять, двадцать, сотня, появлялись люди так же быстро. Ника теперь уже была шикарно одета, дорогой парфюм, бокал вина, хотя ей было не интересно и не вкусно. Рядом стоял Александр Михайлович и кричал, даже орал перекрикивая несколько человек

– Красавчик! Давай! Делай его! Делай!

Ника привстала, перед ней был ринг по боям без правил. Она узнала на нем: «Лука?»

– Лука, добей его! Давай! Давай! С ноги ему! Давай. – Затем он наклонился к Веронике и шепнул на ухо – я же тебе сказал детка, мы «поднимем» с тобой «бабки»

– Да, да, ты был прав – она улыбнулась

– Пойдем, здесь больше нечего смотреть

Они стали уходить. Лука все продолжал добивать своего противника. К нему наклонился судья, чтобы прекратить бой, но и его апперкотом опрокинуло назад, лица всех были забрызганы кровью, словно это была дикая бойня на смерть. На ринг стали забегать сначала судьи, затем тренеры, какие-то посторонние люди. Все кинулись на Луку, снимая его со своей жертвы. Но он вырвался от них, и в прыжке нанес последний удар кулаком тому в голову. Толпа разом навалилась на Луку, и уже дождавшись, когда с ринга унесут проигравшего, отпустила его.

Он поднял вверх обе руки

Да! да! я сделал его, каждого! Яяяя чемпиоооон! – он просто орал.

Уже на выходе Ника повернулась к Луке, но увидев даже на таком расстоянии его взгляд, закрыла глаза, и шагнула из этой сцены.

Она вышла на площадку главного из всех театров России, выложенную специально для нее самым дорогим паркетом. С верхней сцены, до самого пола свисали декорации в виде тысячей золотых нитей уходивших прямо в зал, до нескольких передних рядов и рассеивались, редея, в оставшихся. В зале стояла полная тишина, все слушали, предвкушая появление «Самой…». В руке Вероники был микрофон усыпанный стразами, на ней было яркое красное платье, от самого ценного для всех кутюрье. Она сделала шаг, и как и все услышала звон своих каблуков. Еще шаг, зал стал наполняться звуками, шепотом, затем один громкий хлопок, не удержавшегося от своих эмоций зрителя, еще несколько… Ника, ускорившись, появилась перед тысячной аудиторией, пожиравшей ее взглядами. Все прожектора включились в один момент. Казалось: все находятся под дождем, от эффекта этих нитей, которые раздвигались, удаляясь от Вероники сохраняя определенное расстояние до нее. Словно сама стихия воды не желала нарушать ее красоту. Зал взорвался аплодисментами.

– Добро пожаловать джентльмены! – ставя игривый акцент на первую «е» Вероника словно завела мужскую аудиторию зала, медленно ведя пальцами ладоней по своему телу – и леди! – она выделила их, резко распахнув словно приглашая в объятья руки так, что все женщины почувствовали себя могущественнее тех, кто их ухаживал – я приветствую вас! – Ника спускалась в зал, протягивая руку тому, кого возжелала. Она успела только моргнуть, как перед ней оказался дряхлый старик, в рваных лохмотьях, протягивающий руку к тысячной купюре. Шол ливень, Ника держала эту купюру, но увидев себя нищей, хотя это было просто без тех нарядов, потянула деньги к себе, и рванула, убегая от него наполняясь изнутри слезами, Выбежав на дорогу, она видела тот грузовик, но что-то словно вкопало Веронику в асфальт. Резкий толчок. Он спас ее. Вставая, и помогая Веронике подняться, он предложил ей:

– не делай так больше —

Ника не поняла что именно, но ответила:

– спасибо, не буду. Как тебя зовут? – Ника улыбнулась своему спасителю.

– меня? – он удивился – Ника, ты не… – он взглядом проник в ее душу – ты не помнишь.

Осознавая, он удивлялся еще больше. Ее нельзя было оставлять, та огненная тварь разлетелась по их сознаниям.

– не помню? – перебила девушка – что не помню?

– как пообещала завтрак своему спасителю – он стал заигрывать, специально, чтобы максимально заинтересовать Веронику, и поселиться в ее памяти пусть и маленьким, но счастливым эпизодом

– да, затем ужин, клуб, пастель – она строго посмотрела на него, но улыбнулась

– послушаешь? и я пойду – он продолжал

– что послушаешь? Я ничего не понимаю? – сейчас она действительно растерялась. И через секунду продолжила игру – и ты уйдешь! И сотрешь мой номер!

Он кивнул в ответ, и Ника проснулась.

Лена, сидя рядышком с Вероникой, гладила ее волосы, перебирая в пальцах пряди. Она была грустна, и тоской словно заражала рядом стоящих Луку и Александра Михайловича, и Макса.

– Лена, успокойся, Лена – не выдержал Лука

– Все будет нормально, я отвалил порядком «бабок», чтобы ее подняли на ноги – хотя сейчас А.М. лгал, он всегда был жадный к деньгам.

– Она очнулась – Макс остановил разговор

– Как я рада вас видеть! – Ника оглядела всех, – Алиса?

– Нет, она приедет позже. – Макс словно извинялся за нее…