Текст книги "Анимация мысли"

Незнающие реальность 1

Алиса стояла в кабинке перед зеркалом глядя в свои стеклянно-дикие, бегающие глаза. Она чувствовала, как ее тело выделяет капельки пота. Как энергия разливаясь, поднимает женщину от кафеля. Сердце, дыхание, телодвижения: все происходило быстро. Одно обгоняло другое. Шум моторов всячески отвлекал ее от мыслей, в которых творился сейчас полнейший хаос: «Ты готова! Один шаг, один… всего один, ты же готовилась, месяц… целый… долгий, один месяц… решайся!». Она быстро достала из лифчика маленькую колбочку, открыла ее, и ногтем насыпала пару полосок на край раковины. Наклонив голову, Алиса жадно занюхала одну из них, на секунду пропав из вида, затем снова появилась в отражении. Вытирая нос, ее мозг разрывался от этой бело-розовой химии, молниеносно раскидывая импульсы в каждую клетку ее затуманенного грязью организма, словно солнце испытывает термоядерные реакции. Она видела себя насквозь… девушка прикурила сигарету, и схватила рядом стоящую бутылку мартини, сделав пару глотков из горла, поставила ее, и снова занюхала эту дрянь, облизывая палец, обсасывая его, проглатывая последние на нем молекулы своей волшебной пудры. Алиса слышала свои мысли: «Еще глоток!» Она хотела было взять бутылку, но скорость в ее голове опрокинула рукой алкоголь на пол. От звона стекла, пилот постучался в кабинку туалета:

– все хорошо? —

Она слышала это очень медленно, и ее ответ, был очевиден:

– да, да все хорошо, я сейчас, не беспокойтесь, это просто бутылка, ни чего страшного, я все уберу, все хорошо – это была скороговорка. Но мысли продолжали: Все хорошо! хорошо! да! всеее хорошооо!…»

– 2 минуты… —

– я выхожу – она перебила его

Девушка видела, как медленно машет крыльями муха садясь на химический след. Она протянула руку, и двумя пальцами схватила ее за крыло: «Надо бросать это все, бросать!». С отчаянием, но так же быстро простонала Лиса. Швырнула муху в сторону; потушила сигарету; спрятала остатки белой гадости; и, не убрав стекло, вышла из туалета. Отражение выходило из туалета последним, не успевая за своей обладательницей.

Второй пилот еще что-то объяснял инструктору. Девушка хотела присесть на кресло, но тело отказывалось ее слушать. Мышцы не могли позволить себе расслабиться ни на минуту, что-то несло ее прочь, гнало из этого самолета наружу. Ей хотелось просто разорваться, проникнуть в воздух и раствориться в этом мире:

– я готова – она сказала это сама себе.

Инструктор обернулся, но Алиса уже открыла дверь самолета и шагнула из него.

Парашют лежал рядом с креслом.

Она слышала только шум ветра, разлетавшегося под ней, глаза от защитной реакции прищурились. Адреналин немного разбавил эмоций в ее эликсире, но… Алису крутило словно куклу, падающую с крыши девятиэтажки, прокручивающую в голове снова и снова: «Всеее!… Хорошооо!…. Она потянула руку к кольцу, но его не было. Адреналин снова заработал, протрезвляя женщину: «Как же так? Где? Где? Где? Аааа…!!!».

Инструктор уже летел следом, разгоняясь к ней, как наконец схватил ее словно был с девушкой одним целым.

Уже на земле:

– вы не допускаетесь больше к прыжкам.

Алиса ничего не ответила, опустила глаза и ушла.

Друзья 2

– я думала ты никогда не очнешься – продолжая играть волосами Ники, Лена не отпускала свою тоску

– ну что ты, родная, мне уже лучше

– эти твои переломы, сотрясение – она посмотрела на загипсованную ногу, затем руку – как ребро?

– всего лишь трещина. Лена все заживет, успокойся.

– я так боюсь за тебя, как ты будешь дальше…

Это была грусть или тоска в самых глубоких смыслах. Она уже не хотела верить в счастливый конец, или начало чего-то, ставя под сомнение саму доброту, даже порой любовь, которую всячески пытался сохранить ее маленький трехлетний сын. Люди для нее стали простым кишащим то ульем, то муравейником, то…. Лена говорила про них: «Только инстинкты, только они двигают всеми. К примеру для одних появился новый бренд в одежде, для других в автопроме, для третьих – в еде. Но для всех это звучит одной командой «фас», и они бегут, как и я сама, покупая, или беря кредиты на это свое «добро». Потому, что таково их «Я», ну или мое, неважно. Это просто толпа, которой управляют те, кто управляет теми, бесконечно ради себя.

– Лена, я тебе щас «всеку» – Лука начинал злиться

– Да конечно, сколько можно, – Макс поддержал его.

Лена обиделась, отстав от волос Вероники, и отвернулась, уделяя больше внимания своей же никчемной тоске

Врачи еще долго работали над пострадавшей: зашивали раны, гипсовали переломы, прежде чем увезти из реанимационной в палату.

Была глубокая ночь, даже какая-то слишком темная. Камиэль отдалась своим снам. Он стоял над ней, хотя его нынешнее тело было в другой палате, и видел Эли, «запечатанную» так же в телесную оболочку, но во много раз красивее, чем любая из любых. Она парила над собой, не имея возможности контролировать себя, как в прошлом. Всё ограничивалось пределами этой оболочки. Потоком мыслей – мощной энергией, он словно запускал механизмы жизней каждого органа ее безупречного образа. Он не двигался, чтобы концентрация была максимальной. Это была аура то бело-синего цвета, то желтого, то красного… пропуская её по легким изгибам Камиэль, каждая разорванная мышца, после той аварии соединялась своими волокнами. Он видел это так же легко, но только не в том теле, которое теперь предназначалось для него.

Дверь в палату открылась, зашла медсестра с очередным уколом и замерла. Тело Эли ярко светилось, рядом она разглядела его, переливающегося мощным цветным потоком, почувствовав медика, он прекратил процесс, но было уже поздно. Медсестра лежала на полу, рядом растекались жидкости из пары разбившихся бутыльков.

За последнее время он слишком много отдал: его силуэт местами переливался уже черным светом.

Он и Камиэль теперь были готовы к этому миру. Так считал он…

– доброе утро, мы уже решили, что вы впали в кому – лечащий врач листал историю болезней – вы нас просто удивляете. Ваш организм, во время сна перестает нормально работать, сердце бьется один раз в минуту, все органы почти не функционируют, вы словно животное впадающее в спячку – врач посмотрел ему в глаза, отвернулся, через секунду взглянул еще раз, и снова отвернулся.

– Миэла… – он был жутко вымотан

– что? – подумав показалось, доктор продолжал – а ваша спутница, просто волшебница какая-то, она живее всех живых. На клеточном уровне она переродилась, словно в нее закачали программу обновления. Надеемся, что и от амнезии, она избавилась. – и словно позавидовав – Да, с таким-то телом. Ее кстати забрали родные, пока вы были в спячке. Если в ваших планах – снова поспать, то мы вам этого просто не дадим.

«Похоже придется принять этот мир таким, какой он есть» —

он пробуждаясь, немного смирился.

Начало 3

– Скоро мы закроем проход между нашим и вашим Миром… – задумался он. – Отпускай такси, поедем на моей, если хочешь я объясню тебе эффект той фотографии

– нееет, я бы послушала, но только не это – Ника намекала на другое потому, что была поражена, когда почувствовала душу.

– тогда поехали?

– да

Ему нравилась весна, когда снег таял за пару недель, оставляя пыль в своих утренних заморозках. Глядя на деревья, покрывающих мехом свои почки, он чувствовал маленькие ответвления новой жизни. Или как птица создает сотни разных звуков, из своего маленького клюва.

Он не учился любить, но просто любил, понимая, что только так возродится, что-то новое.

Технологии окончательно вытеснили «состояние души». Все потерялись в программах, обновлениях – отделились друг от друга, закрылись кодами, логинами. Создавая мираж в собственной сказке.

Двери захлопнулись, он завел двигатель.

– Мы же всегда сравниваем людей?

– скорее всего

– это происходит непрерывно. Некоторые из них перебарщивают, переводя сравнения в реальность. Тогда, наверно, рождается новая ветка в стиле человека: ну к примеру эмо или готы

– к стати, в Японии любят одеваться в костюмы героев анимэ

– ага, бесконечная конкуренция стиля. А ты заметила, как эти стили выделяются возрастом?

– Конечно, представь в пожилом возрасте бабушка эмо и дедушка гот.

– Веселая парочка, внуки скучать точно не будут

– я это к тому, что… я не могу ее сравнить с человеком, она прекрасна, она безупречна, только если с чем-то мягким, пушистым, или чарующим, чем-то

волшебным, но только не с человеком

– почему?

– а ты бы с кем сравнила?

– свою любовь? Ну не знаю. Ммм… – Вероника замолчала, и погрузилась в океан своих мыслей: «Он прав, если бы я сравнила с Ли Мин Хо таким душкой, или Бредом Питтом, где он в „Мр. и Мсс. Смит“, и что из этого получится? Нет, ерунда какая-то. Или вот если бы я могла получить такого же например двойника, кого-нибудь из них. А если бы характер не понравился, или воняло бы от него, или не смог бы меня „довести“, или ногти бы кусал фуу. Нет, мой ведь он один такой. Такой…».

Ника повернулась к нему, но продолжая размышлять: «блин, зачем ты сказал мне об этом… блииин, да какой же он тогда?», – немного разозлилась на него: «Такой сильный, как железный человек, или так – о да мой генерал, я слушаю вас мистэр Старк». Вероника улыбнулась, а он немного погодя продолжил

– Им дарят душу

– кому?

– тем кого любят

– это как?

– им поют на весь мир, им рисуют картины, создают скульптуры. Некоторые становятся бесценны. Потому, что это им. Это все для них. Это создает душа. Любовь живет в душе, там ее все

Вероника посмотрела на панель в его машине

– а это для кого?

– а это для меня

– нет, я имею ввиду ЧТО привело к Этому

– все просто – пока стоишь в пробке, еще и не такое сделаешь

– ааа, ну да, я не удивляюсь, «наш» вон где-то за рубежом песни так писал. Сейчас полстраны поет

– интересно, как люди поглащают время

– хм, лишь бы оно их не съело. При нашей-то суете

– да… – он отвел в сторону взгляд. Вероника поняла, что сейчас пора замолчать и просто расслабиться. Он всегда так делал перед «своей игрой слов», как называла это Ника.

– Ты мое все, моя живая мечта. Ты никогда не закончишься во мне, только ярче, только прекрасней, и пусть голова сходит с ума. В ней бесконечный свет, словно маленькое солнышко, но только не слепит. Что бы насладиться ею всей, душой, этим взглядом. Ее нельзя сравнить, это обесчестит тебя. И пусть каждая женщина хочет быть Самой, это удалось только ей, и не важно сколько миров вокруг, она в каждом из них только удивительней. Все чудеса света меркнут в ее присутствии, теперь она всегда, она повсюду. Ее не изгнать, ты просто бессилен. Ты не хочешь отпускать ее, ограничивая выбор, потому, что боишься потерять. Первый раз в жизни ты что-то боишься.

Это не правильно. – Он замолчал

– Что неправильно? – Ника пришла в себя.

Он всегда делал много пауз, даже говоря одно предложение.

– Так любить не правильно

– но это же твой выбор?

– да, и я придумаю, как сделать по другому

– это не возможно, такова твоя душа. И она любит именно так. Она не сможет иначе, просто смирись с этим

– Даа Ника, умеешь ты поддержать.

– а она слышала тебя сейчас?

– такие слова она слышит всегда.

– а почему только их?

– потому что это ее выбор

Подъезжая к бару. Парковка была свободной, возле входа стояла пара человек, окружая себя «дорогим» дымом. «Правильная политика» – так считал он в плане никотина: «Поднятие цен многих подтолкнуло на здоровый образ жизни. Это самый глупый и бестолковый из всех видов наркотиков». Хотя сам он бросал с огромным трудом.

Вероника заказала дорогого вина. Он всего лишь крепкий чай.

– хотели напиться, а ты за свой чай. Что ты в нем нашел, да еще и без сахара? – Вероника обиделась и отодвинула бокал

– Эли, – внезапно испугался он.

– ну и что у нее опять случИлось?

Он повернулся к соседнему столику

– че смотришь? – он встал с кресла – да да, ТЫ?

Вероника хотела его остановить, но тот уже пошел к столику, за которым сидела не большая, изрядно выпившая компания. Он продолжал:

– Че понрАвился? Ты кого во мне увидел?

мужчина был крупнее его. Ника испугалась, и пошла к ним на встречу. Ситуация ставила в бессознательный тупик. Все сидящие насторожились. Кто-то готовился защищать, другой отодвигался немного подальше. Девушки растерялись

– не понял, пойдем

– щас поймешь – он резким движением своей головы ударил здоровяка внос. Из носа потекла струйка крови

– Хм – только произнес мужик, и одним махом вырубил соперника…

Вероника упала на колени рядом с ним

– да что случилось-то? Зачем ты ударил этого бугая. – Она повернулась к «ответившему тем же» – а ты что на провокации всякие кидаешься, звони в скорую он не дышит.

Все засуетились.

Прошло несколько секунд, он открыл глаза и сделал глубокий вздох.

– наконец-то ты очнулся! – Ника приподняла его, – как чувствуешь себя? Ты не дышал.

Здоровяк подал ему руку:

– ты извини, не рассчитал немного – и потянув на себя поставил того на ноги, – я надеюсь обойдемся без полиции?

– да да, проехали

немного отойдя Вероника продолжила

– что случилось-то? Сидели спокойно… и что, что он посмотрел? Все на всех смотрят. Что теперь? Со всеми драться?

– я был рядом… – он не слушал Нику, – Камиэль чувствовала меня… но не подпустила к себе… Не оттолкнула. Не сказала ни слова… Это было равнодушно, словно пусто.

Девушка замолчала.

– бармен – он крикнул куда-то в зал – водки.

Через минуту он наливал себе полную стопку. Затем вторую, пятую, восьмую. Вероника уже не прикасалась к своему бокалу. Бутылка опустела.

– бармен – снова тот же крик – водки

– остановись, а то снова натворишь что-нибудь – Ника взяла его за руку

– не волнуйся теперь, только себе… – он улыбнулся и снова крикнул – водки.

Но бармен стоял уже возле него, наливая полную стопку.

– о, красавчик – продолжал клиент – свободен.

Тот удалился

Брат Александр 1

Александр Михайлович и Лука шли в узком переулке.

– мир становится другим – начал А.М.

– нет, это люди становятся другими – возразил Лука

– они и изменяют этот мир

– только по воле Бога – мимо проходил священник

– день добрый. Если все меняется, значит и Бог меняется? – Лука задумался.

Священник даже не удивился

– нет, Бог – это предел развития. Он уже не меняется. Но только создает эти изменения, хотя…

– почему Он тогда меня скажем не изменит, или избавит нас от болезней или голода? – съязвил А.М.

– но ведь это ты не хочешь изменяться. У тебя есть выбор. Если изменимся мы, то изменится и мир. Болезни и голод исчезнут это очевидно

Лука сделал вывод:

– да, люди злые.

– нет, они не злые, они пользуются злом, – пытался объяснить священник – либо добром. Но Бог он даже не пользуется любовью, Он отдает ее нам, а вот мы ею пользуемся, и к стати ради самих же себя.

Пастырь свернул в другой переулок этого бесконечного городского лабиринта. Они пошли дальше

– грамотный какой-то

– не это не грамотность, это мудрость. Он прав в этом мире любовь – это предел таланта.

– а я все равно не верю. Это все сделано, чтобы деньги из меня вытягивать. Вон же сколько сект всяких напридумывали.

– да, бабок там достаточно. – но что-то внутри добавило, и Александр Михайлович продолжил – но останется только истина…

Александр Михайлович обернулся назад:

– всё еще идут,

– кто?

– за нами хвост

Лука задергал плечами:

– много их? Хотя какая разница, давай я их ушатаю

– нет, я этого ожидал, сделаем немного иначе, они тоже будут участвовать в этой схеме.

– да, хорошо когда есть связи в органах – боец убрал руки в карман. На одном из поворотов их ждала Луиза, стриптизерша дорогого шикарного клуба.

– привет мальчики.

– здравствуй, здравствуй красавица – продолжил Лука, и передал ей один белый пакет. Другой отдал Александру Михайловичу. Двое наблюдавших переглянулись, но продолжали идти в ту же сторону, создавая вид прогуливающихся джентльменов.

– всё, – подняв руку вверх, А.М. свернул в другую сторону – дальше по звонку.

– я помню, помню. – ответил Лука.

Все пошли в разные стороны. Один за Луизой. Боец к юристу. Другой за Александром. Последний к Борису. Оставив около квартала, от точки их расхода, Лука зашел в подъезд элитного дома.

– вы к кому? – консьержка, не отрываясь глазами от любимого сериала, подняла голову

– здравствуйте, я к Карсавину Виталию. Он записал меня на консультацию.

– ммм… к юристу? проходите, проходите —

Подойдя к дверям он настойчиво постучал

– Кто? – послышался бас

– я от Бориса – в Луке заговорил боец

дверь открыл один из телохранителей, другой стоял рядом с юристом

– проходите – начал уже напуганный Виталий

– у меня нет времени на ваше «проходите». Я за деньгами

– но у меня только половина… я еще не… – терялся в эмоциях должник, вытаскивая из под стола часть собранного долга – мне бы еще немного времени.

Лука достал телефон, и набрал Александра Михайловича:

– Борис… да, но только половину… понял, скоро буду, – он убрал телефон, и взял со стола сумку, – Борис дает еще три дня. Мой вам совет – хотите спокойной старости? – не связывайтесь с Борисом.

Развернулся и пошел.

– да за три дня это не возможно! – юриста накрыла печаль.

Лука на секунду остановился

– три дня. ТАк сказал Борис. – и вышел из квартиры.

В это время Александр Михайлович стоял рядом с секретаршей, пытаясь всячески соблазнить молодое искушенное тело. Ответив на звонок Луки, он попрощался с ней, поднял с пола пакет, и зашел в кабинет Бориса.

– день добрый, я от Карсавина Виталия. – А.М. с приветливой улыбкой шел к столу, но его остановили двое охранников. Один проверил его на наличие оружия, второй взял пакет и, посмотрев положил на стол Борису. Тот молча мокнул туда палец, высунул, попробовал «белезну» на язык, затем зачерпнул длинным ногтем своего мизинца, и пару раз вдохнул в себя привычное состояние.

– добрый – Борис указал гостю на рядом стоящее кресло

– Виталий извиняется и просит еще три дня. Половину вы получите в течение 10 минут. А пока я бы хотел обсудить с вами пару вопросов относительно этого инцидента. Дело в том, что я работаю с Карсавиным не давно. Такие люди нужны тОлько, для будущих связей, от них мало толку, когда потенциал вырвался наружу. Большие деньги всегда требуют качественной жизни. Вы согласны?

– продолжайте

– этот разговор не стоит лишних ушей – А.М. насторожился. Если охранники останутся здесь придется менять план. Хотя это была не проблема. Он рассмотрел три версии удачной аферы.

– свободны – Борис отпустил охрану и обратился к Александру Михайловичу – когда они постоянно рядом, перестаешь их замечать.

– наверно много знают

– вы не доверяете людям?

– вам ли задавать этот вопрос? – А.М. специально тянул время.

В кабинет зашел охранник

– Здесь еще один от Карсавина, деньги принес. Говорит, что ему Алексей Николаевич нужен.

А.М. обернулся назад.

– значит Алексей – Борис протянул руку – приятно познакомиться

– я добавлю «очень»! – слицемерил А.М., и ответив на рукопожатие, обратился к охраннику – что ему надо?

– номер квартиры спрашивает – охранник подошел к столу и поставил сумку с деньгами на стол

– листок и ручку можно? – А.М. вошел в свою роль – иногда мне кажется, что они специально тупят.

Получив желаемое Александр Михайлович написал номера дома и квартиры, и отдал охраннику. Борис все прекрасно видел. Схема подходила к развязке.

– я надеюсь нас не побеспокоят хотя бы пять минут? – А.М. достал маленькую колбу с чем-то розовым и протянул Борису – это и есть цель моего визита.

Борис был жадный ко всякого рода таким гадостям. Об этом ему рассказала Луиза, как в прочем и о сейфе с золотыми плитками. Тот высыпал содержимое на стол.

– Алексей, знаете что, мне нравится в человеке? – химия обожгла носоглодку, и Борис начал рассказ – поступки, они вносят ясность, это словно проявлять пленку фотоаппарата. Пока картинки нет, ты сомневаешься в удачном снимке. Ты можешь сделать их тысячи. И все могут оказаться пустым жертвоприношением дерева. – Он поднял листок бумаги, и отпустил его. Тот скользя по воздуху приземлился на стол. – и что самое интересное, когда у тебя будет коллекция фотошедевров, найдется критик, который из всех отберет один. А все авторы будут им «уничтожены». Как выражается он сам. Так вот Алексей тот критик – это я, надеюсь вы понимаете о чем я?

Борис гордо встал, и подойдя к сейфу набрал комбинацию. Дверка открылась. А.М. стоял позади.

Бутылек с клофелином был в сумке с деньгами. Лука по дороге положил его в потайной карман. Охрана особо не осматривала содержимое. Большое количество денег всегда отвлекает взгляд, затуманивая разум.

Как только Борис отвернулся к сейфу, скрытому банально за картиной. А.М. достал платок и смочив снотворным, приложил, удушая, к его лицу. Борис пару раз дернулся пытаясь вырваться, или хотя бы крикнуть, но страх за жизнь, одним глубоким вдохом, втянул в легкие опасное

средство.

– не стоит угрожать неизвестности Борис – А.М., удерживая тело, усадил того обратно в кресло, придав позу «убитого нарка». Затем высунул тридцать плиток, плотно прижатых в один ряд к стенке и потолку задней части маленького хранилища, и скинул в ту же сумку с деньгами.

– эта неизвестность может легко разрушить вашу золотую стену. – и застегнув, скинул ее из окна Луке в багажник джипа. Пустые картонные коробки, лежащие в нем, смягчили приземление. Да и шума особого не было, чтобы привлечь внимание.

А.М. вышел из кабинета и направился на выход. Телохранители зашли к Борису.

– всё, походу сегодня орать не будет – шепнул один

оказавшись рядом с начальником.

– Борис – попытался обратиться к нему второй. Но безуспешно

– Да пусть спит, когда еще отдохнем? Сам же нас отпустил, пусть кайфует, а я отыграюсь – первый достал из кармана зарики. – партии две у нас есть.

Частое состояние опьянения их не удивляло. Этим пользовались даже дети Бориса.

– попробуй.

А.М. и Лука сели в машину.

– здорова Леха. Один есть! – Александр Михайлович позвонил другу детства, для которого будущий подсудимый оказался именно тем человеком – когда потенциал вырвался наружу. Хотя человеком его не назвать. Он был не угоден самим бесам. «Достойная звезда на мои погоны» – выражался Леха.

– понял – ответил опер, «скинул» Александра Михайловича, и обратился к коллегам – работаем, когда охрана уедет. Понятые готовы?

Те кивнули в ответ.

Луиза тем временем зашла в подъезд дома. Следивший успел к двери, чтобы та не закрылась, и поднялся за ней. У самой двери, когда стриптизерша вставила ключ в замочную скважину, он сунул ей в лицо корочки полицейского

– не волнуйтесь, пройдем в квартиру – полицейский впихнул ее в коридор.

Девушка немного растерялась, но быстро собралась с мыслями:

– что вам нужно?

– мне? человек, вручивший вам этот пакет! – он улыбнулся, и закрыл дверь, – надеюсь мы не будем идти в отказ, это увеличит негатив, но всяческое содействие, положительно повлияет на вашу дальнейшую судьбу.

Он сильно схватил ее за плечо, и толкнул в одну из комнат. Луиза оступившись рухнула на мягкий ковер, выронив пакет

– не трогайте меня, он скоро будет. – застонала от боли.

Тот достал телефон

– я на квартире… да, она со мной… понял, жду объект. – отключился и, вынув из кабуры пистолет, обратился к стриптизерше, – а мы немножко поиграем.

Девушка отползла назад.

Он взял пакет, небрежно насыпал из него на стол, и проделал те же «наркоманские движения», что когда-то делают практически все. Луизе оставалось только ждать

Александра Михайловича и Луку, которые уже ехали к ней. Следивший за А.М., поймав такси продолжил свой путь.

Через какое-то время Борис очнулся… Ненависть взяла над ним контроль.

– охраана! —

От этого крика они забежали в кабинет, осознавая очередное недовольство своего работодателя. Но Борис молчал. Он смотрел им в глаза. Но ни как не мог увидеть в них то, за что платил деньги. Борис не различал людей, но знал, что каждый из них так же продажен как и все. Эта мысль играла в нем, подкидывая очередную волну ненависти: «Вы двое… да кто вы такие? Зачем вы? Не понимаю… Столько денег впустую… Какой глупец… да… я просто лох…». Под столом его руки накрутили на ствол пистолета глушитель. Затем послышалось два хлопка, и двое упали. Борис нашел в телефоне» служба спасения» и набрал номер:

– да, здравствуй родной, здравствуй. Слуушай, здесь два человека лишних. Да…, как обычно код с переводом денег смской. И еще, пару человек надо найти поможешь?… Отлично…

Дверь в кабинет вышибло от удара ногой одного из омоновцев. Борис бросил телефон в сторону, направив пистолет тому в голову. Но реакция бойца позволила отпрыгнуть в укрытие. Пули полетели в разброс: одна отрекошетила от чего-то железного, три в диван, оказавшийся щитом того бойца, другие в проем оставшийся без двери. Осознав пустую обойму, и ситуацию в целом, Борис положил оружие на стол. Омон сработал мгновенно, скрутив того прямо за столом.

– все только начинается – ненависть пойманного встала на новый этап развития.

– ну, если учитывать, что у вас две статьи до п.ж., то это как сказать. Хотя да, вы правильно сказали. – опер на секунду отвлекся.

Бориса увели. Пошла обычная рутинная работа полиции.

– Леха звонил – А.М. нахмурился

– что говорит?

– говорит, что Борис застрелил своих охранников.

– да как так-то?

– не понимаю – А.М. опустил глаза

Лука замолчал.

Джип пробирался сквозь небольшую городскую пробку. Солнце забралось на свою самую высокую вершину, сбивая с земли оставшиеся после зимы, но уже никем не замечаемые льдинки. Делала последние шаги весна, предлагая лету принять её проделанную работу, чтобы удалиться. Марево, переливаясь, словно затопило все машины. Наслаждаясь жизнью они захлебывались в собственных выхлопных газах.

– козел. – пробубнил Лука, и обратился к А.М. – че ему трудно меня пустить?

– может торопится? Оставь его

– да с чего ради? Тут все торопятся. Я тороплюсь, ты торопишься, моя бабушка торопится.

Человек сидевший в той машине продолжал игнорировать их.

– козлина, ну все – Лука выскочил из джипа, подбежав к той, дернул за ручку, но дверь оказалась закрытой – ну че урод, лови.

Одним ударом боец разбил окно, и вырубил водителя. Отойдя от машины Лука услышал плач ребенка сидевшего позади того. Он спокойно сел на свое место, и перестроился в нужный ему ряд. Александр Михайлович Не смотрел на действия своего друга. Они были совершенно обычные. Его поглотили свои мысли.

– деньги копят людей.

– вот щас не понял? Может наоборот? – Лука повел бровью

– может и наоборот. Может они запустили людей в «оборот»?

– слышь Саня, говори нормально. Я тебя не пойму. Этот ребенок еще… Деньгами по любому люди управляют.

– может наоборот? – А.М. пришел в себя – какой ребенок?

– да в машине той сидел на заднем сидении.

– ты же этого хотел.

– ну не при ребенке.

– какая разница, у тебя даже здесь ринг. Ты не видишь перед собой людей.

– а ты что видишь? Кроме денег ничего

Радио тихо напевало какую-то грустную мелодию, словно вводя их в транс.

– мне сегодня странный сон приснился, – начал А.М. – я был дряхлым стариком, нищим, в рваных лохмотьях… я протягивал руку к тысячной купюре. Шел ливень… та женщина, я ее знаю, но никак не могу вспомнить. Она держала эту купюру, увидев себя, она испугалась, потянула деньги к себе, и рванула, убегая от меня. Выбежав на дорогу, она видела тот грузовик, но что-то словно вкопало её в асфальт. Я не знаю, что было дальше. Я проснулся.

– неправильно все это – Лука повернул на парковку и заглушил двигатель – я бы еще тебе брякнул.

– но почему она не отдала мне эти деньги? Она была хорошо одета, я даже помню аромат ее духов. Я весь день об этом думаю. Какая-то безответная ситуация.

Они вышли из машины. Лука забрал тяжелую сумку. Неподалеку остановилось такси. Следивший вышел и направился за ними.

– надо было выхватить эти деньги из её руки

– я не успел

– ааа, ты хотеел, – не удивился Лука, – а дом у тебя там был?

– нет, ничего не было… вообще ничего.

– нет, все же одно было.

– что? – не понял А.М.

– жадность была.