Текст книги "Анимация мысли"

Начало 5

Сознание преображало все вокруг. Бардовый, ближе к коричневому, оттенок выделял контуры. С начала это были точки. Они появлялись в самом центре его силуэта и распространялись постепенно в разные стороны в пространство, выходя за пределы своего создателя, через его руки. Некоторые становились больше, и переходили в линии, огибая уже все, что существовало здесь. Несколько совсем маленьких и тонких, догнав ту бабочку, слились с ее очертаниями, добавив изящности. Другие вырастали какими-то в виде конусов пружинами вокруг этого дерева, запутывая силуэт, точнее его сознание – слегка переспелый плод затуманивал разум. Но через секунду они отдалились, и появилось существо, не имеющее своих границ тела из множества таких же плавных линий, не соприкасавшихся, словно в зебре, будто живые они перемещались с места на место. Можно было различить лапы или длинный тонкий хвост. Но вдруг они изменялись на пару крыльев, а хвост разделился на несколько частей, полетевших: одна в землю, распространяя границы, другая в нескольких животных, выделяя их. А все остальные распались, как в невесомости, в насекомых и птиц. Сущность превращала сама себя в совершенно разных творений, выбирая самое для себя подходящее. С каждым его шагом на земле появлялся образ цветка, или другого растения. Что-то полностью изображалось оттенками.

Контуры не принадлежали всем. Многие их не имели, да и зачем? Несколько остались и в его теле. Одни дорисовывали сетчатку глаза, до создавая отражение мира. Другие просто застыли плотно объемной геометрической абстракцией, начинаясь в ладони, и ближе к плечу уже реже и тоньше исчезали.

Первый исход закончился, оставив после себя собственный контур, лопнувший мыльным пузырем.

Красный исход впитался еще быстрей. Пленительно сочный, он утолял жажду, теряя себя густой сладкой слизью сока ползущей между его пальцами. И исчез.

Далеко повсюду, заливаясь краской, вспыхивали цветы тысячью ярких бутонов. Где-то зажглась спичкой целая поляна таких ядовито ярким светом. Все оттенки близились к силуэту, как к эпицентру, уменьшающимся огромным кольцом, если смотреть сверху. Где-то из края мира к нему тянулась тихая карминовая река дымным потоком и поднималась «водопадом» над его головой, утекая в вышину. Но приблизившись, эти оттенки лишь обволокли шелковой пеленой, так и не проникнув в тело.

Он не знал, как видит все это другой силуэт или другая. Как чувствует? Или как слышит? Это делала его внутренняя суть. То, что создал в тем Творец.

Одно дерево имело светящийся ствол, а ближе к концам, ветки становились совсем темными. В памяти возник один из светильников в той, другой своей жизни, сделанный его руками по памяти, для сравнения с мыслями.

Сапфировый плод, похожий на желе, мягкий, и в тоже время твердый, он держал обеими ладонями, а погрузив внутрь пальцы, разорвал пополам. Светящийся нежно светло голубым маленький шарик проник в него. Хаотично быстро ударяясь о края силуэта он рассыпался, как рассыпались и его песчинки. Тело замерцало, и выбрызнуло в разные стороны содержимое на небольшое расстояние. Вся земля наполнялась синим. В основном это было что-то похожее на кучные облака. И снова была река, только сейчас небесного цвета.

Земля же вокруг дерева смешалась синим и красным, и светилась сейчас ультрафиолетом.

Появилось несколько живых силуэтов и существ.

Серия запахов и звуков.

Зеленый, как и остальные, был совершенен. Проникнув в тело, он изменял структуру любого. Силуэт стал чем-то иным. Чувствуя части тела разводящими свои границы, он парил, не зная притяжения. Касаясь краем себя земли, или просто ведя рукой в сторону он, словно северное сияние, менял облик, завораживая взгляд. Изобилие света сопровождалось тысячью запахов, разливавшихся повсюду, наполняя каждую реку своим ароматом, каждый исход, или каждый звук. Блаженство свободы от самого себя и от всех на пару минут. Глубоко увеличивая себя одним не прекращающимся вздохом.

Добавилось еще несколько звуков. А вкус исхода, недозревшей экзотикой легкой кислинки, заставил вспомнить свойство видеть – существование маленькой долей обретало чувство жизни. Это излучение проявило еще одну реку – лаймовую, реже других принадлежавшей земле.

Желтый. Говорили это самый не предсказуемый свет. Он для всех был одинаковый, но действовал неповторимо.

Позади оставался след четкий и ясный – прошлое. Впереди он был рассеянный, и разделялся, постоянно сменяя оттенки с темного на светлый или наоборот. Ты мог в любое время сойти с него и встать на другой такой же совершенный путь, делая выбор собственной судьбы, зная её исход.

Он был среди сильнейших наверно из за этого своего таланта… таланта создавать судьбу. Писать её, зашифровывая звуками… или отдалять от истины владельца жизни, заманивая лестью… или простым человеческим равнодушием сбивать с выбранного пути… или дарить самые светлые оттенки, напоминающие что-то более важное.

Исход растрескался словно был стеклянный, переливаясь желтыми тонами, и сотнями струй проник в силуэт. Геометрическая абстракция в ладони вытеснилась ими, а уже наруже, вместе с оставшимися оттенками других цветов, всё смешалось: видя созданные судьбы огромными или не завершенными проекциями, он снова вспомнил о нескольких неудачных моментах, которые нужно было переделать, но…

Снова отвлекся, и снова на белом

Сейчас же мутно-желтая иллюзия пыли, грязной тенью уводила его сворачивая за облачный пригорок. Сделав один шаг, выйдя из потока, он оглянулся: «Странно, кто-то пытается изменить меня?… изменив мое прошлое?… но зачем?». Весь путь впереди становился темнее, а в самом конце – деревья увядали в секунду, запахи исчезали, все цвета размывались в темно-серый фон. Еще слезинка… кап… кап. А дальше смерть и больше ничего…

Путаница еще сильнее раздразнивала его. Насытившись мощью, силуэт снял белый исход, и направил в него всю гамму энергии. Плод подняло в пространстве над головой, пытаясь очередной раз расколоть на части словно орех, необозримым слепящим излучением. Но…

Чувствуя беспомощность перед своим же творением, силуэт опустил исход обратно на свою чашу. Светящиеся трещины затянуло словно рубцы. А через пару секунд от них не было и следа.

Прозрачный плод, похожий на шар из марева, проник в силуэт не смешиваясь, словно имея другую плотность, и вытеснил всю гамму энергии наружу. Хотя оставался на своей чаше неизменно вибрируя.

Это был его голос, его музыка, его источник. Силуэт чувствовал состояние себя, как переливается энергия в том втором его «я». Видел каждый свой шаг, слышал каждую мысль со стороны. Он знал кто он, откуда он, зачем… или как… или почему, или для чего…. Было скрыто лишь то, что он может получить от всего этого.

Их звезда была в сотни раз больше нашего солнца. Наверно потому, что создавая мечту, нужны огромные пространства. Снова став одним целым, сейчас он видел свой мир, слышал и чувствовал. А мысли вели его к корректору. Как вдруг вдалеке, он заметил в своём светло-желтом коридоре судьбы искажение пространства. Он давно уже забыл об этом. Но вспомнил, как ещё маленьким, он удивлялся этому так же, как Эли.

А они мне говорили, что любовь банальна. Глупцы

«они еще не знают, а если и знают – не верят».

Взмахивая массивными кристальными крыльями, мимо пролетел огромный лик, его свет был белый, и яркий на столько, что находясь поблизости, любого накрывала волной безудержного счастья, но ветра не было, как в прочем и холода или жары. Не было даже твердого или мягкого. Ты не смог бы упасть с высоты и разбиться, хотя притяжение все же было, словно удерживало от чего-то, и земля ощущалась шелковой.

Увидев эту завораживающую фигуру «он» упал на колени, не в силах воспринимать нарастающее наслаждение блаженством, просто потому, что шол и не удержался, но силуэт, увидев, тут же остановил его, взглянув куда-то на верх. И скрылся среди сотни деревьев, излучая тысячи лучей.

Сначала он упал на землю и не двигался. все цвета непрерывно словно молекулы метались в его теле на столько быстро, что он не мог прийти в себя. Он свернулся в калачик, пальцы сжались в кулаки.

Это была Камиэль. Она вытягивала из него жизнь, находясь в своём подземелье среди мёртвых. Цвет её судьбы во мраке она не видела, но искажение было отчётливым: одна тьма, была темнее другой.

Ангел появился перед «ним» и вынул из ножн огненный меч…

Вспышки силуэта света: одна за другой испарялись в земле. Образ линий отделился от туловища и ног, дрожащими тонкими кривыми простираясь в пространстве, ускользая из его сущности. А маревое тело стиралось от водянистого, до совсем прозрачного потока.

Отрывки из жизни Макса 1

– надо по жизни грамотно петлять, если хочешь влюбить в себя ту, которую по считаешь единственной. Как? Да очень просто – как змей, уговоривший Еву вкусить запретный плод. Женщины любят лестный обман. Вознести её до небес, или купи остров, или подсади на дурман, или укради для неё самый огромный алмаз… И т.д и т. п. Но если тебе приглядится чистая душа? Не вздумай её касаться. Обрати взгляд в небеса, ты увидишь узкую тропу, по которой идёт она. – Макс углубился в тему спора

– неее, пока того самого щелчка не будет, ты хоть вдребезги разбейся бесполезно. Это бабы. У них в голове столько, что… – задумался близкий.

– вас несёт! Вот вы тему подняли. – присел третий, тусуя колоду. – давай ка… заряжу в баню 500, а с женщинами надо вообще не так.

– ну и как? – готовый отрицать любой ответ Макс ухмыльнулся.

– не замечай их. – банкир нахмурился, – опять баню раздербанили.

– вот, согласен, тогда та которой ты нравишься сама подойдёт. – настаивал на своём близкий, начиная новый круг игры.

– с чего ты взял, она может сомневается в своей красоте? – переубеждал Макс – надо действовать. Раз за разом. А щелчек? Дак это вообще команда «Фас».

– Фасуй давай, тьфу ты. Тусуй давай карты. Дрессировщик блин щелчковый – банкир, дав Максу «пять», получил свою карту.

– Вы все не правы. Есть любовь абсолютная. Не конкретно к человеку, или предмету, а ко всему понимаете?

– оо началось, кто деда разбудил? – улыбнулся близкий, – щас я того самого усыплю самостоятельно.

– подвари ка зема чифиру. – обратился дед к банкиру. – а я пока за тебя покатаю, надеюсь никто не против?

– конечно, – бросил карту Макс.

– неее я тоже пас. – поддержал близкий.

– вот видете, что такое любовь? – и дед отвернулся, лишь пробубнив, – любовь это просто не мешать даже.

– да, им всегда всего мало – разозлился близкий. – это надо, это тоже, а у моей подруги например мужчина, а ты вообще кто, даже не баба блин. Кто ты вообще, ты. Так и хочется сказать: «че ты? ты то? ты ты ты та… че та не ты вообще та? Турутытытта..

– нормально все? – обратились к близкому все, даже дед.

секундное молчание. Все засмеялись.

– женщины почему любят деньги, потому что на них ты растишь ваших детей, почему они любят внимание, потому что они прекрасны и желают знать это от любого. Почему им нужен сильный, потому что они создания красоты. А красоту должен содержать сам понимаешь кто. Хотя твой этот щелк, тоже отдельная тема. Он слепит и отвлекает от пороков. Ты со временем увидишь их массу. Она потянет тебя на самое дно, как твое преступление.

– неуместная шутка —

– это и не шутка – гримаса сменилась на строгость, но Макс продолжил, – она будет выпивать твою жизнь изнутри, как пьяная улитка, медленно и довольно. Перебираясь ближе к самому тебе родному и нужному месту – голове. Которую ты будешь смазывать водочкой, словно двигатель маслом, лишь бы эта сучка заткнулась.

– о даа – прохропел дед

– он вообще спит когда-нибудь? – поинтересовался близкий.

– ага, в твоих снах – засмеялся банкир.

– это бесконечная тема для спора, поэтому каждый находит своЮ любовь, и пишет о ней своИ книги, и рисует по свОему музыку, или снимает тАк, как желает его душа..

А дед снова пробубнил:

– любовь сама находит себе слуг.

– акцент на последнюю букву алфавита господа, – широко улыбаясь, Макс открыл карты – я выиграл. А так как золото это самая стабильная валюта, вы знаете мой счет

Прошло несколько лет.

Её волосы ударили Макса по лицу неожиданно хлестнув, но мягко, он едва успел закрыть глаза. Промелькнул тонкий запах пушистых волос. Приятность. И, глубоко вздохнув, услышал волнительный голос, запыхавшейся девушки:

– ой простите, сегодня просто ужасный ветер. – из рук вылетела пара бумажных листов, и тут же пропала из виду.

– нет, он принёс с собой Лэйди. И этот лёгкий аромат, созревших бутонов роз, созданный для Ваших волшебных локонов. Я убеждён. Так, что ветер прекрасен. – Макс не отвлекаясь, наслаждался закатом, хотя его строгий вид говорил о другом, не обращая внимания на девушку. Он казался даже каким-то сердитым, но голос был мягкий. Стройный, высокий мужчина,. Красивое лицо подчеркивали несколько морщин добавлявших серьезности. Казалось его переполняет фраза: «Ничто не вечно, кроме как сама вечность.»

Максу не важна была эта женщина сейчас. Он был покорен красотой природы, она удивляла Макса каждый день своего первого срока. Особенно зима, разбрасывающая свои рисунки где ей захочется, не спрашивая никого. Или как обездвиживает гектары леса, и тишина стоит. Жизнь передвигается маленькой замёрзшей соней, не охотно сбрасывая с веток деревьев миллиарды снежинок, очередной раз ошибаясь, что согреет хотя бы так, то или это дерево.

– Молодой человек, я попаду на этом поезде в Екатеринбург? – девушка присела, открыв чемодан, и, пытаясь что-то найти, продолжила, – если честно, я даже не знаю в какую мне сторону.

Две автобусные остановки друг на против друга, две одинаковые тропинки от них же, запутывающиеся каждая в своем лесу, разделял медленно останавливающийся поезд.

– Да, я направляюсь туда же, давайте помогу, – он протянул ей руку, – Макс.

– Алиса, спасибо Вам Максим.

– нет это Вам спасибо.

– за что? – удивилась девушка.

– меня еще не удивляла женская красота так, как Ваша, Алиса – не отпуская руку, он прикоснулся к ней губами. – теперь я понимаю зачем Льюис Кэррол создал для Вас целый мир.

– спасибо, – не ожидала Алиса, – и Максим, давайте на ты.

– Вы читаете мои мысли миледи.

– прекрати, ты смущаешь меня.

А где-то в глубине поезда Алиса продолжила:

– Максим, а ты никогда не прыгал с парашютом?

– в армии 4 прыжка.

– а я только что, прямо перед встречей с тобой, – глаза наполнились счастьем.

Но сейчас она была одна. Она сидела на краю стула обнаженной, немного склонившись, слегка касаясь пальцами лица.

Была глубокая ночь, сигарета растворяла себя в потолок ядовитой струйкой дыма, почти выпадая из тонких пальчиков девушки, как вдруг, она почувствовала по своей спине дыхание Макса, страстное и теплое. Затем он задел ее кончиком пальца и медленно провел по ее позвонкам. Как же безумно. Алиса выгнулась вперед. Еще один выдох, она выгнулась влево. Одна ее рука скатилась с лица ближе к груди, другая сжала сигарету сильнее. По ее коже пробежали мурашки. Выдох девушки издал нежный стон. Макс прикоснулся губами к ее шее. Рука огибала со спины талию, затем был уже низ ее живота, другая забрала сигарету, положив в пепельницу. Еще поцелуй. Еще один жаркий выдох. Алиса резко обернулась, но Макс закрыл ладонью её глаза.

Пальцы становились влажными. Голоса вспыхивали шумной страстью, нарушая все правила игры. Пытаясь встать со стула, она привстала, но Макс тут же остановил её, отбросив на спинку сидения. Голова девушки запрокинулась, и Макс впился в её губы. Наконец, он обошел её и прервал поцелуй.

Небрежно от пнув ноги девушки шире, он встал перед своим желанием на колени, и резким движением толкнул её бедра к себе. Несколько мягких укусов побежали по телу Алисы, начиная с кончика ушка, затем мягкой и пухлой губы, тонкой шеи…

– Максииим – тихонько простонала девушка.

Но он тут же заткнул её (губы снова вцепились друг в друга). А котёнок царапнул коготками мускулистую спину своей игрушки.

– аааа… – прорычал Макс, боль пронзила его. Отодвинувшись от своей страсти, он поднялся перед ней и ударил по щеке. Но девушка не отреагировала. Тогда Макс перевернув, бросил её животом на тот неудобный стул. Хотя сейчас это не имело значения…

До лагеря:

Пару лепестков роз поднял над полом парковки лёгкий сквозняк, и закружил в танце, возле мимо проходящей Лены. Проводив его взглядом она зашла за поворот, замедлив цоканье. Совсем рядом, перед авто девушки, по земле стелилась россыпь цветов. Сердце ускорило ритм. Уже ближе она увидела свою машину утопающую в них, а на капоте лепестками роз выложенную фразу: «Ты моё всё».

Девушка бросилась к рядом стоящему Максу, не отрывающему глаз от её 911 чёрного Porsche, и прыгнула к нему в объятья. Но мужчина не отвечал взаимными поцелуями, и всячески останавливал девушку.

– слушай Лена, продай мне машину а?

– это что? моя машина что ли твоё всё?

– ага – улыбнулся Макс, достав из кармана простенькое золотое кольцо, и протянул Лене.

– а это твоя прелесть да? – обиделась девушка.

– ага – он снова улыбнулся и склонился перед любимой на одно колено, – ты моё всё. Моя маленькая девочка, моя мудрая женщина, моя будущая кряхтящая бабушка. Принцесса, мне не зачем больше что-то искать. В тебе я нашёл то самое всё, что ищут миллиарды мужчин. Ты мои мысли, создающие Твой Рай. Ты мои руки, переносящие тебя – мою маленькую соню из зала на нашу пастель. Ты моя Светлость Ваше Высочество. Твоя любовь – моё всё. Твои маленькие реснички – моё всё. Твои достигнутые цели, или скользящая сейчас по твоей щеке слезинка. Я лишь прошу взаимности моя Миледи. Будь моей женой?

– я согласна.

И мужчина одел на палец возлюбленной кольцо.

Через какое-то время тонированные окна авто приоткрылись. Лена, поправляя прическу, повернулась к Максу, дымящему сигаретой:

– ты знаешь, у Омара Хайяма есть интересные слова: «Надежность женщины проверяется, когда у мужчины нет ничего. Надежность мужчины проверяется, когда у него есть всё.»

– хорошие слова.

– да, только ты меня теперь знаешь, а мне предстоит тебя узнать.

– ты сомневаешься во мне?

– а ты разве нет?

– нет, с чего ты взяла?

– вокруг столько женщин… – продолжала девушка – почему ты выбрал меня?

– потому, что я люблю тебя, Лена

– я слышала это уже тысячу раз

– и я буду тебе говорить об этом постоянно

– просто я не хочу, чтобы эти слова были пустыми, Максим.

– почему они пустые-то?

– потому, что ты постоянно говоришь мне об этом.

– потому, что я люблю тебя постоянно.

– вот, снова эти слова

– Лена, да вся жизнь состоит из этих слов. Все миры состоят из этих слов, – психанул Макс, выбросив сигарету, – все, я на работу, доброго дня тебе.

И захлопнул дверь.

Лена вышла из Porsche:

– это и есть твоя любовь?

Но Макс игнорировал

– А то, что я беременна для тебя тоже ничего не значит? – девушка заплакала, закрывая лицо ладонями.

Сначала он остановился. Несколько секунд в голову не приходили мысли, словно кто-то сбил ритм жизни, затем обернулся и подошел к будущей жене.

– малышка, никогда не сомневайся во мне.

– я люблю тебя Максим! – стоя в его крепких объятьях, Лена рыдала лишь повторяя – люблю тебя, сильно сильно, слышишь?

– прям очень очень? – сделав смешную рожицу, он посмотрел ей в глаза

– прям очень очень. – спародировала его Лена, и улыбнулась.

А поцелуй снова соединил их.

Несколько лет после свадьбы:

– Любовь также рождается как и мы не порочной, растёт и в какой-то момент умирает. Она взрослеет после измены. А умирает просто, когда приходит её время.

– нет «бабки» я свои никогда не разлюблю, даже дефолт не изменит моего мнения.

– при чем здесь деньги, я о женщинах

– так и скажи! Всё, любовь умерла да и всё.

– нет, с ней так нельзя. Она особенная… – задумался Максим, – таких редко встретишь.

– тогда так скажи: «Слышь особая, у меня короче любовь тут неподалеку подохла, так что сама знаешь… разбег с тобой.» – Александр Михайлович попытался взять блатные ноты.

– или: «моя любовь ушла».

– да… к другой. – уточнил А.М. – она возможно вернется, ты не переживай, у тебя все будет хорошо, без неё, моя она плохая, ей нужно много женщин и самых экзотических

– может не говорить ничего? – Макс косо посмотрел на друга.

– хм.., тоже вариант, чтобы она застала вас на вашей же пастели, с твоими же игрушками, в твоей же любимой позиции, в тот самый день вашего знакомства. И возненавидела весь белый свет.

Макс поднял обе брови

– что? Судьба так и сделает, больнее ей, и омерзительней тебе. Чтобы знали, что любовь это чистая честь, это испытание твоей души, или та самая детская радость за мир, или за жизнь, или за игрушку. За что они кстати там радуются сейчас я уже забыл. Тем более у вас есть ребенок. Нет Максим, тебе надо было быть проституткой. Работа была бы твоим счастьем, – улыбнулся А.М. – а самое интересное, что ты можешь довести её до самоубийства.

– ты жестокий. К тому же она сильная, переживет

– ты не будешь считать себя виноватым?

– в чем? – снова удивился Макс, – а с чего здесь я-то виноват буду.

– ладно проехали.

В это же время:

– представляешь? Ну как она может постареть? Это чувство, отношение. – Лену переполняли эмоции.

– наверно так же как и с друзьями. Они все когда-то исчезают, любовь это вообще постоянная девальвация, а жизнь просто умирает.

– нет, любовь достаётся бесплатно, это как дар. Даже что-то большее и нужное.

– без взаимности она не нужна. Потому, что тогда она не счастье.

– но ведь она с начала не взаимная, а потом уже, развиваясь чувствами, переплетая их тоненькими словно от паутины ниточками делается прочной.

– ты забываешь Лена, что мы все её покупаем. Каждое свидание, или букет роз – Алиса отвернулась на соседний столик, обнимая пальцами ужу остывшую чашечку чая, – или простая… простая смс, пусть и копейки, но все равно цена. Какая-то мерзкая фраза – цена любви

Вино, разбавленное любимым розовым порошком, разжигало кровь Алисы и она продолжала:

– мы сами им навязываем эту цену. А знаешь зачем? Чтобы похвастаться своей индивидуальностью. Выбрать себе того, кто ещё лучше, обладающего особенным качеством любовника, или скажем, воспитывая своего ребенка, подчеркнув свою значимость. А если эта изюминка пропадет, то твоя самооценка прыгает в бездонну пропасть, пытаясь схватиться за древесные коряги, торчащие из её почти безжизненных стен. И знаешь, во время этого падения всегда находится несколько, которые цветут, но они тебя не интересуют. Потому, что ты цепляешься за крепкую, обрАнившись о несколько, и не важно, что она не цветет. Она удержит тебя, а её гнилая сущность переломится Именно когда ты будешь тянуться к тому вкусному цветку…. Что дальше? Снова падение. И желание того же. С теми же привычками, которые мы сами навязываем, выбирая более красивый макияж. А цена любви возрастает, добиваясь имени – «БЕС ценна». Чтобы её купил тот богатый безумец, которым ты подчеркнешь свою глубокую суть, ставшую той гнилой корягой, в той пропасти… кстати имеющей дно. А что такое дно – это твои роскошные похороны.

– но ведь он сказал: «никогда не сомневайся». – глаза наполнились солеными капельками, вырываясь из границ, и побежали, оставляя тонкие следы, обгоняя друг друга, – нет, ты не права

В это же время:

– да какая чистая честь? Это просто сэкс, размножение нашего вида. А женщины, это самочки, среди которых есть самая самая. Всех кого я хотел – я покупал. И ты знаешь… они все покупаются.

– нет, покупаются только их желания.

– да ты пойми. Их желания – это и есть они.

а если у меня возникнет желание полететь, то я чайка чтоли?

– нет… не цепляйся к словам.

– желание – это всего лишь желание. Бездействуя оно пропадает.

– они никогда не пропадают.

– да. Потому, что это твой образ жизни. Чтобы изменить характер меняй привычки. Тогда изменятся поступки, изменятся слова, изменятся желания, мысли. Начни с одной из сторон?

– я не хочу.

– а теперь задай себе вопрос – этого хочешь ТЫ?

Макс ничего не ответил, копаясь в голове, похоже навсегда утратившей ясность мышления.

В это же время:

– откуда он всё это берет? – слезы постепенно прекратились

– от туда же откуда всё

– ты что на его стороне? – обиделась Лена.

Алиса, задержав на чем-то взгляд, пришла в себя:

– нет, нет, я вообще считаю твой Максим – козел, определяющий любовь на главную роль своего порно фильма, вот полюбуйся, – протягивая гаджет, Алиса ткнула в него пальцем.

– убери, прошу тебя, это все в прошлом. После нашей свадьбы он бросил этим заниматься.

– ты уверена? Обрати внимание на дату, и изменение линии сюжета. Да кому в голову приходит писать сюжет к Этому. Словно я сейчас буду смотреть эту сказочную «сказку» от начала и до конца.

– что мне делать Алиса? – слезы хлынули с новой силой.

– бросай его Лена.

В это же время:

– ты скотина, я тебя ненавижу. Делай что хочешь. Козел. И забудь имя нашего ребенка, урод. да как ты мог.

Макс прикрыл микрофон телефона рукой:

– это Лена.

– хм – отвернулся Александр Михайлович.

А жена продолжала:

– хотя нет, это я дура, что вышла за местного порнонеудачника. И все свои красивые слова приготовь для новых сучек. Я никогда тебе больше не поверю пи… абол. И это кстати не любовь стареет, а у тебя между ног. Козел. – связь прервалась.

– ну вот и все, я свободен – Макс откинулся на спинку мягкого кресла, вкладывая денежную купюру девушке, танцующей на его коленях в одних трусиках, – и мне это нравится.

– ты глуп… – А.М. повторил те же действия, что и его друг, но со своей дорогой игрушкой, – как впрочем и все мы.

В это же время:

– я правильно сказала?

– о да, также как он… индивидуально красиво.

– но я люблю его Алиса.

– если бы любила, не сказала бы этого.

В стрипбаре.

– сердце билось еще в очень юном теле четким и быстрым ритмом. Расширенные зрачки прослеживали все малейшие движения, хотя устремлены были в самую душу девочки, медленно приближающей к нему свои пухлые желанные губки. Неважно было всё: имя или погода, или воспитание. Он хотел знать вкус… как они мнутся при касаниях?… что будет если тихонько укусить?… почему этого хотят все?… с чем это сравнить? И почему именно губы. Зачем ему это?

Сперва это было разрастающееся волнение. Глаза наверно и закрылись от страха.

А дальше прикосновение… и тишина, и покой, теплый, никогда не повторимый вкус этих безвкусных губ. И ты вроде надеялся на какой-то возможно шоколадный или мороженковый. Но нет, он другой и он совершенный, словно из иного мира, или сказки. И сразу всё становится понятно, а её губы, скованные волшебством, только мягче, и вкуснее. И руки ползают по телу, не останавливая фразу: «Ты моя сладкая». И еще: «ммм…». И еще, и еще…. Никогда не любил эту фразу, о том, что всё проходит. Но первый поцелуй – он всегда останется в ней забвением. А у тебя появляется новая способность, чувствовать девушку по другому. Понимаешь? – слова Макса от третьего лица заводили танцовщицу словно игрушечным ключиком.

– Не понимаешь? Мы с ними, – он, указал на стрептизершу, – это сэкс, и все точка. Нас ничего не объединяет больше. Даже дети не смогут удержать от разрушения семью. Вот ты что, ищешь любовницу для чего-то другого?

– я вообще её не ищу. Да и зачем, если это слово не от слова «любовь»

– в смысле?

– в прямом Макс. Там где рождается любовь, там заканчивается смерть.

– а, ну да, больше сэкса, больше людей, больше жизни, логично. Но, и смертей становится больше.

– да как тебе объяснить-то? Вот ты меня любишь?

– не применяй ко мне эту фразу – резко оттолкнув девушку, Макс указал в друга пальцем, – никогда, понял?

– но мы постоянно пересекаемся с тобой. А если я умру

– другого найду – покосился друг.

– Макс, ты говоришь как проститутка – А.М. оттолкнул свою танцовщицу, – уйди от меня.

Прошёл час:

– да что ты знаешь о любви?

– и всё?

– ну да.

– в смысле: «да что ты знаешь о любви?»

– в прямом. Да что ты зна… – Макс начал повторять предлогами.

– это я понял, – перебил его А.М., – смысл не понял.

– мы выкушали с тобой по литру, и ты говоришь мне за какой-то смысл?

– не торопись со смыслами, какую палитру?

– у художников видел краски?

– ну и

– не эту.

– что не эту?

– тааак… мы говорим за что?

– за художников.

– а смысл?

– а смысл в палитре

– вооот, продолжай

– и выкушали мы с тобой столько же, не считая пары тройки двухсот граммовых на спор.

– красаучик, уашпе. Дай я тебя расцелую.

– я тебя кажется предупреждал, – указательный палец оказался перед самым носом практически не вменяемого друга.

– это вообще-то моя фраза?

– а палитра моя?

– а политра наша

– какие все так и мудрые эти художники.

– особенно когда разговор начинается с её фразы.

– какой?

– весь этот.

– да какой фразы?

– да что ты вообще знаешь о любви?

– и

– и этого оказалось достаточно, что бы меня было не возможно остановить. – развел руками Макс, – я ведь не хочу её потерять.

– только уже поздно

– никогда не поздно

А.М. поднял стопку:

– за никогда не поздно!

– ну вот, по жизни правильный тост! За согласен с тобой.