Текст книги "Ведьмоспас"

Глава 8

Они выбрались в коридор, соединявший кухню с комнатами.

– Драконьи потроха! Это снова я!!! – проорал Гиллигилл, шалея от счастья. Он ощупывал себя с ног до головы, глядясь в блестящий бок хромированного чайника. Не младенец, не плюгавый летающий обрубок, но здоровенный взрослый орк – пожиратель свинины, гроза эльфов и заветная мечта девчонок. Кошель с деньгами и верный тесак тоже на месте. Чем не жизнь! Ладно. – С такой радости живи, длинноухий, – великодушно прогудел орк, повернувшись к Геремору.

Тот во всей красе стоял в дальнем конце коридора. Белокурые локоны струились по плечам, безукоризненно чистые ботфорты поблескивали, как серебряные слитки.

Рядом похрюкивал от удовольствия Олло. Он ерошил косички на голове, любовно поглаживал облезлые ножны. Радовался даже старым дырам в подкладке кафтана. Он снова стал собой и за это готов был простить Геремору все обиды.

– Иногда ты и без Заззу кое-что можешь, – проговорил Олло, желая ободрить приятеля. В ответ Геремор оскорбленно пожал плечами.

Из кухни послышался слабый стон.

– Наташа! – Геремор бросился на помощь. – Боги! Боги! – донесся из кухни его испуганный крик.

Олло и Гиллигилл поспешили туда.

Девушка лежала под окном, в луже крови, придавленная всякой всячиной. Кровь была всюду. На лице и руках не осталось живого места, сквозь черную одежду проступали жуткие багровые пятна. От страшной картины по спине Олло пробежал озноб.

Геремор разметал завал. Битые склянки, коробки, пакеты разлетелись в разные стороны. Эльф подхватил девушку и выбежал из кухни.

– Ты куда? – крикнул вдогонку Олло.

– На кровать ее уложу.

– Стой!!! – рявкнул Гиллигилл. Геремор остановился как вкопанный. – Надо смыть кровь и перевязать раны. Тащи сюда.

Орк распахнул боковую дверь. За ней сам собой зажегся свет, и открылась отделанная голубой плиткой комната с большим белым корытом у стены.

– Заметил комнатушку, когда шли завтракать, – похвастался орк. – Клади ее в корыто, – распорядился Гиллигилл, заметив вопросительный взгляд Геремора. – А ты, Олло, пускай воду.

Геремор бережно опустил окровавленное тело. Белая эмаль мгновенно окрасилась алыми пятнами. Наташа едва дышала. Казалось, жить ей оставалось считаные минуты. Олло украдкой отер глаза замызганным рукавом.

– Пускай воду, – поторопил орк. – Надо смыть кровь.

Олло крутанул блестящий цилиндрик с синей меткой. Из трубы на кровавую маску, бывшую некогда Наташиным лицом, хлынул поток холодной воды.

Последствия оказались поразительными. Умирающая вдруг завизжала и замахала руками. Попыталась вскочить, но ударилась головой о кран, отчего завизжала еще пронзительней, опровергнув все теории мудрецов касательно возможностей человеческого горла. Не переставая вопить, Наташа отползла к дальнему краю корыта. Она уселась в углу, поджав под себя ноги, и размазывала по лицу алую жижу. Слипшиеся черные волосы, выпученные глаза делали ее похожей на самку водяного вурдалака, вволю насосавшуюся крови.

– Минора! – в ужасе прошептал Олло.

Он стоял неестественно прямо, слегка покачиваясь из стороны в сторону, как воткнутая в землю шпага. Косички шевелились на голове, будто порывались покинуть хозяина и сбежать на край света. Геремор вжался в стену, лицо побледнело, сделавшись одного цвета с волосами. Услышав слово «минора», он попытался изобразить скептическую улыбку, но получилась лишь кислая гримаса – из тех, что появляются на лицах героев, когда выясняется, что выползший из пещеры дракон несколько крупнее, чем ожидалось. Гиллигилл стоял позади всех и трясся всем телом, отчего по жабьей физиономии ходили волны.

Девушка продолжала визжать.

– Минора, – повторил Олло дрожащим голосом.

Это слово наводило ужас и на эльфов, и на орков. Минорами в далеких южных странах называли оживших покойниц. Чаще всего ими становились неверные жены, умерщвленные каким-либо холодным оружием. Миноры вставали из могил изрезанные, окровавленные. Их появление всегда сопровождалось жутким душераздирающим визгом. Они бродили по деревням и разрывали каждого, кто попадался на пути, пока не насыщались кровью. Из-за минор власти некоторых областей запрещали обманутым мужьям убивать блудниц топорами, серпами и прочими острыми предметами.

– Минора, – в третий раз повторил Олло и попятился.

Сделав шаг, он натолкнулся на пребывавшего в трансе Геремора. От неожиданности оба истошно заорали.

– Да нет, драконьи потроха, не минора это, – выдавил Гиллигилл, стуча зубами. – Минора давно бы уж на нас кинулась, а эта забилась в угол и не вылазит.

– А чего визжит тогда? – спросил Олло. Он не спешил принимать новую теорию.

– Вода ледяная, вот и визжит, – рассудил орк. – Ты кран-то не завернул.

– Пойди сам заверни, – бросил Олло, поспешно уступая дорогу. В эту минуту ничто на свете не могло заставить его приблизиться к страшному корыту. – Вон ту штуковину, с синим пятном, крути вправо.

Гиллигилл бочком придвинулся к корыту, дрожащей рукой крутанул кран и тотчас отпрыгнул назад.

Шум воды стих. Умолкла и Наташа. Кровавых пятен поубавилось, и девушка уже не походила на минору. Скорее, на продрогшего, смертельно напуганного ребенка.

Из уст мужчин вырвался дружный вздох облегчения.

– В-вы к-к-кто? – пролепетала Наташа. Ее бил озноб – не то от страха, не то от холода. Или и от того, и от другого разом.

– Как кто? – удивился Геремор. – Я Геремор. Гера. А это Олло и Гиллигилл. У тебя ничего не болит?

Наташа замотала головой.

– В-вы н-не он-ни. Гера ч-черненьнький. А Олло ж-женщщина, а Гигиги… Ги… М-млад-денец он. В-вы к-кто? Ч-что в-вы здесь д-делаете?

– Говорю же тебе, это мы, – не сдавался Геремор. – Просто я их расколдовал. Не сразу, правда, получилось. Помнишь, у меня был ослиный хвост?

– Что вы м-мелете? К-какое колдовст-тво? К-какие ослы? В-вы из п-п-психд-диспансера сбежали?

– Из тюрьмы мы сбежали! – встрял в разговор Олло. – С тобой вместе. Ты нас сюда привезла. А потом твоего Мишу украли, а мы вызвались тебе помочь. И этот недотепа, – он ткнул в Геремора, – нас расколдовал, только неудачно. Помнишь, мы еще летали под потолком?

Наташа склонила голову набок и посмотрела на Олло так, как смотрела бы на сковородку, начни та горланить песни. Но постепенно ее взгляд становился все более осмысленным – по мере того как в памяти всплывали события последних часов.

– Ну, п-положим, это в-вы, хотя я все равно не в-в-верю, – сказала она наконец. – Но в ванну-то вы меня з-зачем засунули, д-да еще п-под ледяную вводу?

– Рану хотели промыть, – объяснил орк.

– Рану?! Какую? Где? Я ничего не чувствую!

– Но ты вся в крови. – Олло указал на алые потеки на ее одежде.

Наташа поскребла ногтем одно из пятен. Понюхала, попробовала на язык. И всплеснула руками.

– Бычья кровь! Пятилитровая б-банка. Для опытов. Баб-бушка меня убьет.

– Что такое «пятилитровая»? – спросили одновременно Олло и Гиллигилл.

– Как что такое? – опешила девушка. – Это… это… Хватит мне мозги пудрить! Кем надо быть, чтобы не знать, что такое «пятилитровая»?!

– Эльфом, например, – проговорил Геремор.

– Это точно, – радостно закивал Гиллигилл. – Эльфом. Эльфы вообще ни в чем ничего не смыслят. Не то что мы, орки.

Геремор фыркнул.

– Не слушай его, Наташа.

Но Наташа слушала и делала свои выводы. Ее щеки покрылись пунцовыми пятнами. От злости она даже забыла о том, что вымокла до нитки.

– Вы меня за дуру, что ли, держите? – выпалила девушка, выбираясь из ванны. – Тоже мне, детский сад развели, орки-эльфы. Еще эти идиотские треугольные накладки на уши повесили…

Она ухватила остроконечное Гереморово ухо и рванула что было сил.

– Ай! – заорал эльф. – Не тронь! Он живое, то есть оно живой! Это не накладка. Оно всегда такое!

– Да врешь ты! – Наташа сердито тряхнула черными волосами. – У людей таких не бывает!

– Я не человек! – рявкнул вышедший из себя Геремор. – Я эльф!

Он схватил перепуганную девушку за руку и поволок на кухню, приговаривая: «Сейчас я тебе покажу. Все покажу. Не верит она…»

Геремор втолкнул девушку в кухню и вошел следом. Дверь захлопнулась за ними с пушечным грохотом.

– Сейчас я покажу! – донесся через миг приглушенный голос. – Сейчас я все докажу!

– Ты полегче там! – крикнул Олло. – Не переусердствуй.

Ответом ему был гальванический треск и яркая ядовито-желтая вспышка.

Олло повернулся к Гиллигиллу, разинувшему рот от удивления.

– Терпеть не может, когда не за того принимают. Артистическая натура.

– Вы, эльфы, шизики почище людей, – философски изрек орк. – Ладно, пока он там охмуряет, пойдем, потолкуем. Ты вроде не совсем безнадежный.

Они вошли в комнату, где провели ночь. Гиллигилл тихонько притворил дверь и уселся на кровать. Комнату огласил натужный стон пружин.

– Пора сматываться из города, – сказал орк. – Мы сбежали из-под ареста, нас теперь вся эта их милиция искать будет.

– С чего ты взял, что нас будут искать? – полюбопытствовал Олло.

– А что, скажешь, нет? Чего тогда они в лесу на нас набросились? Небось решили, что мы какие-нибудь преступники… Говорю тебе, тикать надо.

Олло печально покачал головой.

– Не выйдет. Геремор и слушать об этом не станет, пока не поможет девчонке.

Из кухни донеслось приглушенное жужжание и восторженный визг.

– Слышал, как разоряется? – продолжал Олло. – Уж такой он эльф. Ради юбки – и в огонь, и в воду, и к кавланам в кашу.

Гиллигилл задумчиво поковырял пальцами в зубах.

– Ну а ты? Давай тогда вместе махнем, без этого бабника.

Олло развел руками.

– Как же я его брошу? Он хоть и дурень, но все же боевой товарищ. Нет, Гиллигилл, придется тебе одному пробираться. Месяца за три до портала дойдешь, а там домой вернешься.

Пальцы Гиллигилла снова оказались во рту – он задумался.

– Ну нет, – сказал наконец орк. – Один я тоже не пойду. Одному совсем несподручно. Ладно, так поступим: спасем девицу с ее хахалем, а потом двинем домой. Вместе дурить веселей. Геремор! – заорал он во всю глотку. – Ты уже очаровал Наташу? Делом пора заняться.

Ответом стал оглушительный треск. Олло и Гиллигилл вихрем сорвались с мест. Олло первым влетел в кухню и встал на пороге. В спину ощутительно ткнулся орк.

– Ничего себе, – пробормотал Олло, таращась по сторонам и потирая ушибленный позвоночник.

Блеклая Наташина кухонька преобразилась. От недавнего разгрома не осталось и следа. Мебель и посуда находились на своих местах и сверкали так, будто их только что принесли из лавки. Но самым поразительным была раскраска пола, стен и потолка. Все теперь покрывал шахматный узор из крупных розовых и оранжевых квадратов. Лишь на полу под подоконником темнело безобразное багровое пятно – единственная деталь, портившая новый кухонный дизайн. Возле пятна на корточках сидел Геремор.

Среди этой пестроты Наташа в своем черном одеянии напоминала галку, невесть как очутившуюся на фестивале тропических цветов. Она оглядывала новое убранство, с сомнением потирая подбородок. Олло и Гиллигилла девушка, похоже, не заметила.

– Нет, – сказала она наконец. – Бабуля, может, и оценит, а для меня диковато. Геремор, возвращай, как было.

– Отстань, – пробурчал Геремор. – Я пытаюсь вывести проклятущее пятно.

Он остервенело листал инструкцию к Магическому Боекомплекту. По лбу и слипшимся волосам стекали крупные капли пота.

– Где-то же было хорошее заклинание, – бубнил эльф, и пергаментные странички жалобно шуршали в его пальцах.

– Зря стараешься, – заверила Наташа. – Бабуля на заклинания полгода угрохала. Это тебе не жульничество какое-нибудь, как в «Кентервильском привидении», нет. Это настоящее несмываемое кровавое пятно. Жаль только, крови больше не осталось. Ох, влетит мне.

– А зачем оно нужно, это пятно? – полюбопытствовал Гиллигилл.

– Соседка, Тамара Прокофьевна, как-то похвасталась, что знает народное средство, чтобы вывести любое пятно. Вот они с бабушкой и поспорили на бутылку коньяка. Бабуля кровь классно заговорила, ничем не смыть.

– Как же кровь с тебя-то сошла, если пятно несмываемое? – съехидничал Геремор.

Наташа пожала плечами.

– Схватиться не успела.

– Угу, рассказывай, – проворчал эльф. – Щас я его…

Он размашисто начертал что-то на крышке Боекомплекта и выкрикнул формулу:

– Гаррабрааа!

Откуда-то с потолка в пятно ударила молния. Комнату заволокло густым шоколадным дымом. Наташа, Олло и Гиллигилл дружно закашлялись.

Из коричневых клубов донесся торжествующий голос Геремора:

– Получилось! Наташа, я сделал твою бабку! Тоже мне, невыводимое пятно.

И через секунду:

– О нет, во имя богов! Оно здесь! Драконья блевотина! С-с-старая… бабуля, как наколдовала, а!

Олло ощупью сделал несколько шагов сквозь непроницаемую пелену и тронул Наташу за руку.

– Кто здесь?! – всполошилась девушка.

– Это я, Олло. Геремор надолго застрял, можешь не ждать. Пойдем пока, поболтаем…

Они вынырнули из плотных шоколадных облаков и прошли по коридору в спальню. Следом, отфыркиваясь, протопал Гиллигилл.

Девушка смотрела на обоих как-то по-новому, ошарашенно, как будто впервые увидала. По всему было ясно, что Гереморова демонстрация принесла плоды и Наташа готова поверить в самые невероятные вещи.

– Надо же! Эльфы, орки… Я думала, что это сказки. Что вас не бывает…

В ответ Гиллигилл весело подмигнул.

– Знаешь, милашка, я, когда перепью, тоже думаю, что меня нет. А наутро выясняется, что я есть и ужасно болен.

– Но как вы сюда попали? Из леса, что ли? И где вы…

– Это мы потом обсудим, – прервал Олло. – Ты лучше расскажи, чего с тебя хотят те уроды, которые увели твоего приятеля.

Наташа мгновенно изменилась в лице. Губы задрожали, из глаз закапали слезы.

– Миша, бедненький! – выдохнула она. – Я забыла про него…

– Стоп, стоп, стоп! – воскликнул орк. – Ты снова реветь. Мы так не договаривались.

Девушка сделала над собой усилие и перестала плакать. Лишь предательски блестели глаза.

– Зачем вам это? – прошептала она.

Гиллигилл пожал плечами.

– Как зачем? Будем его спасать. Или ты собиралась заняться этим в одиночку?

– Вы… вы мне поможете? – всхлипнула Наташа.

Физиономия орка расплылась в великодушной улыбке, и по огромным зубам пробежали желтые блики. Девушка бросилась ему на шею.

– Гиллигилл, миленький, ты…

Мощный хлопок оборвал на полуслове.

– Гномьи кишки! – рявкнул орк. – Что еще натворил этот патлатый?!

Все трое помчались на кухню.

* * *

Им открылась поразительная картина. Посреди розово-оранжевой кухни, спиной к двери, торжествующе потрясая кулаками и притоптывая то одной, то другой ногой в каком-то удивительном танце, стоял взъерошенный Геремор. Он выкрикивал что-то варварское. Ликующие вопли пещерного эльфа над поверженным в лютой схватке саблезубым троллем рвались в форточку, распугивая греющихся на солнышке воробьев.

– Геремор, ты сделал это! Сделал! Сделал! Сделал! Сделал! – Эльф изобразил несколько боксерских выпадов.

– Ты чего так радуешься, Гера?

– Я убрал пятно! Думали, несмываемое? Шиш! – в полном восторге крикнул Геремор, поворачиваясь к вошедшим.

Все трое разинули рты и уставились на него круглыми от изумления глазами. Повисла наэлектризованная пауза.

Первым прервал молчание Олло. Он хрюкнул и, схватившись за дверной косяк, затрясся всем телом. Гиллигилл плюхнулся на пол и загоготал во весь голос, взбрыкивая огромными ногами. Наташа прислонилась лбом к стене, изо всех сил надеясь, что длинные черные волосы скроют ее лицо. Она героически боролась со смехом, но хохот рвался наружу, как пар из перегретого котла.

– Чего ржете? – насупился Геремор.

– Пя… пя… пя… – тыча в приятеля пальцем, простонал Олло.

– Чего пяпяпя? Ты можешь нормально сказать, а не квохтать как курица?

Геремор рассвирепел. Он отбросил волосы со лба, отчего они белой короной окружили голову, и гневно засверкал очами. Это доконало Олло. Не в силах удержаться на ногах, он сполз на пол.

Гогот и визг продолжались несколько минут. Наконец Наташа совладала с очередным приступом веселья и, утирая слезы, проговорила:

– Ты… ты в зеркало себя… видел? Нет? Иди, полюбуйся.

Холодея от ужаса, Геремор кинулся в ванну, и тотчас по квартире заметался его душераздирающий горестный вопль.

На лбу белокурого красавца, от виска до виска, идеально повторяя очертания прародителя, красовалось несмываемое бабушкино пятно, но на сей раз – небесно-голубого цвета.

Глава 9

– Как же это? – стонал Геремор, остервенело драя мокрой ладонью разукрашенный лоб. От такой процедуры кожа должна была покраснеть, но вмешалась голубизна, и лоб эльфа приобрел сочный сиреневый оттенок.

– Тебя теперь можно на ярмарках показывать, – подзуживал из-за плеча Олло. – Афишу намалюем. «Только одно представление! Калейдоскопический эльф Геремор и его разноцветная кочерыжка!». Как ты думаешь, публика клюнет?

– Уйди!!! – рыкнул Геремор.

– Могу красочки притащить, – не унимался Олло. – Бежевая интересу…

Олло осекся, его ехидная физиономия исчезла из дверного проема. В зеркале отразились черные Наташины волосы. Геремор прикрыл пятно ладонями.

– Не дури, – сказала Наташа, отнимая Гереморовы руки ото лба. – Дай взгляну.

– Не на что там глядеть, – пробурчал эльф, вырываясь.

– Действительно не на что, – легко сдалась Наташа. – Месяца через три само сойдет.

– Быть того не может! – разволновался Геремор.

Девушка пожала плечами.

– У тебя есть возможность проверить.

– Нет уж, лучше посмотри, – Геремор покорно убрал руки ото лба.

– Знатное пятнышко, – сказала Наташа после короткого осмотра. – Бабушка два раза себе такие сажала, когда кровь на несмываемость испытывала.

– А избавлялась как? – спросил Геремор, глянув в зеркало и поморщившись.

– Первейшее средство – какая-нибудь чистящая паста с абразивом.

– С абра… чем?

– С песочком! – донесся из-за двери голос орка. – Не боись, Геремор. Шкура новая нарастет.

– Хватит зубоскалить! – рассердилась Наташа. – Пойди лучше на кухню, поищи… Ах, да! Вряд ли ты знаешь… Тогда, Гера, стой здесь, я сейчас.

Девушка побежала на кухню и, стараясь не обращать внимания на розово-оранжевый интерьер, углубилась в недра хозяйственного шкафчика. Через некоторое время она вернулась с пустыми руками.

– Надо же, все кончилось. Придется идти в магазин. Сколько времени?

Она выглянула из ванной.

– Проклятье! Уже два часа! Похитители ждут в шесть. Чтобы успеть, придется выехать в четыре. Надо еще сундучок подготовить.

– Мы с тобой! – вскинулся Геремор. – Мы тебя не бросим.

Наташа отмахнулась.

– Куда вам в таком виде?! Да еще ты, Гера, с раскрашенным лбом! Мигом загремите или в психушку, или в милицию.

– Это чем тебе наш вид не нравится? – обиделся Олло.

– Вы видели, как у нас все одеваются? Ну, Ги… Гиллигилл в своей черной коже еще туда-сюда. За байкера сойдет. А вы с Герой? Вы в своих кафтанах похожи не то на бояр, не то на стрельцов. На что-то такое, старинное. Решат еще, что вы музей ограбили или оперный театр. Нет, нельзя вам в такой одежде расхаживать.

– А в этом твоем магазине одежда есть? – поинтересовался Гиллигилл. – Я мог бы сходить…

Наташа с сомнением посмотрела на орка.

– Ты хоть раз в магазине был?

– Нет, вы слышали?! – Гиллигилл всплеснул руками. – Был ли я в магазине! Да у моего брата самая большая лавка в городе!

– Ой, извини, – смутилась девушка. – У вас такой первобыт… то есть необычный, вид. Вот я и подумала…

– Женщины не умеют думать, это всем известно, – проворчал орк.

Он все еще бурлил и клокотал от праведного гнева.

– Я же извинилась, – сказала Наташа. – Я охотно верю, что ты спец по части магазинов. Погоди, я сейчас…

Она убежала в комнату и вернулась, держа в руках три голубоватые бумажки с картинками.

– Вот деньги. Должно хватить. Магазин…

– Это деньги?! – перебил орк.

– Да. Три тысячи рублей. Довольно крупная сумма. А ты ожидал увидеть золотые монеты? Их уже лет сто не используют.

Услышав это, эльфы и орк обменялись взглядами. Гиллигилл выразительно постучал по лбу.

– Так вот, купи одежду Гере и Олло. Сам оставайся в чем есть. Олло, Гера, вы какие размеры носите?

Олло и Геремор переглянулись и одновременно пожали плечами.

– Все ясно, – вздохнула Наташа, – что обычные мужики, что сказочные – разницы никакой. Тогда купи двое брюк и две футболки, – она окинула эльфов оценивающим взглядом, – сорок шестого и пятидесятого размера. Запомнишь?

Орк кивнул: он все запомнил, хотя почти ничего не понял.

– Магазин прямо напротив подъезда, – продолжала девушка. – Супермаркет. Берешь с полок то, что нужно, и расплачиваешься в кассе у выхода.

– И пасту не забудь купить. С абразивом, – жалобно простонал Геремор.

Глава 10

Орк вышел под летнее солнышко, провожаемый пристальными взглядами старушек, гревшихся на скамеечке у подъезда. Дул ветерок, шелест листвы и пение птиц сливались в веселую симфонию.

Неожиданно для самого себя Гиллигилл ощутил что-то вроде симпатии к миру, где так некстати оказался. Ему даже захотелось улыбнуться пожилым дамам, что он и сделал – во все тридцать два огромных желтых зуба, приведя бабулек в состояние легкой паники.

В таком радужном настроении Гиллигилл ввалился в приземистое здание, обилием стекла напоминавшее дворец, а полным отсутствием украшений – сарай на крестьянском подворье.

– Здорово, хозяева! – гаркнул орк с порога. В ответ ему раздался дружный смешок одинаково одетых девиц, сидевших за длинными столами, преграждавшими проход в торговый зал.

– Здрасте-здрасте, – пропела самая бойкая из барышень – веснушчатая толстушка, втиснутая в узкую кабинку у среднего стола.

– А где тут у вас, – продолжал орк, стараясь тщательно выговаривать новые для него слова, – фут-болки, штаны и паста а-бра-зивная сорок шестого и пятидесятого размера?

Девушки снова прыснули, потом толстушка неопределенно махнула в сторону тянувшихся за спиной полок:

– Одежда там, а чистящие – в среднем ряду.

* * *

Миновав проход в торговый зал, орк встал как вкопанный. Перед ним простирался бесконечный лабиринт из полок, стеклянных ларей, столов, ломившихся от товаров. У Гиллигилла нестерпимо зачесались ладони, рот наполнился слюной. То, что он видел, казалось совершеннейшим безумием. И не было ни стойки, ни прилавка – ничего, что могло бы оградить орка от сказочного изобилия непонятных, но таких притягательных вещей.

Руки сами потянулись вперед, будто обладали собственной волей.

– Боги, боги, боги! – простонал орк и двинулся в трудный путь, полный опасностей и соблазнов.

Первыми его приобретениями были: шесть зубных щеток, четыре тюбика зубной пасты – причем по полтюбика каждого сорта Гиллигилл умял во время дегустации; флакон шампуня, после дегустации брошенный незавернутым на пол; пакет собачьего корма, ушедший прямиком в ненасытную утробу; толстый журнал с голой девицей на обложке. Потом Гиллигилл набил карманы мороженым, здраво рассудив, что нести его в руках слишком холодно. Следующими на очереди оказались пять банок маринованных огурцов, кочан капусты и огромная связка бананов.

Больше в руки ничего не поместилось. Гиллигилл отчаянно затоптался на месте, не в силах ни покинуть это райское место, ни взять что-нибудь еще, но тут в конце прохода появился мальчишка лет четырнадцати, толкавший перед собой проволочную тележку.

Растянув губы в благостной улыбке, орк приступил к переговорам. Парень быстро усвоил, что от него требуется, и в качестве уплаты за транспорт потребовал журнал с девицей. Сделка состоялась.

Заполучив тележку, Гиллигилл отрядил мальчишку на поиски брюк, футболок и чистящей пасты с абразивом, а сам с новой силой бросился собирать дань с этого храма изобилия.

Праздник длился недолго. Спустя четверть часа к кассе с душераздирающим скрипом подкатила гора всякой всячины, толкаемая юным ценителем эротики. Следом шествовал Гиллигилл, с тоской оглядывая лари, содержимое которых уже не помещалось в тележку, и подбадривая мальчишку, который, помимо журнала, получил за свои услуги три серебряные монеты и черный кошачий череп. Бумажки, выданные Наташей, орк платежным средством так и не признал, и потому его помощнику пришлось удовлетвориться столь странной платой.

Явление вещевого обоза вызвало среди кассирш легкую панику. На подмогу толстушке, с которой свел знакомство Гиллигилл, подоспели три девицы в желтой форменной одежке и двое вооруженных дубинками охранников, габаритами не уступавших орку.

Гиллигилл попытался было протолкнуть мальчишку с поклажей к выходу из магазина, но паренек уперся и заявил, что покупки нужно выложить на стол и «пробить в кассе». Последнее слово напомнило орку разговор с Наташей, и он, бросив малолетнему помощнику еще один череп, царственным жестом велел разгружаться.

Пока парень сопел, перекладывая скарб на дорожку транспортера, Гиллигилл принялся разглядывать покупки. Он вскрывал пакеты и коробки, пробовал содержимое на вкус, на изгиб и на разрыв – одним словом, вел себя, как вел бы в его мире любой нормальный покупатель, не уверенный в честности торговца. По залу понесся громкий хруст и жалобный звон.

Кто-то из персонала почуял неладное, и тотчас возле придирчивого покупателя возник желтый как цыпленок юнош. Сверкнув белоснежными зубами, он поприветствовал орка замысловатой фразой на чужом языке:

– ЗрасеЯСерейЧркуновМэжерРговогоЗалаЧемМгуПомочь?

Вслед за этим юнош схватил с тележки самый большой пакет и хлопнул на транспортерную ленту.

Стоявшие возле кассы охранники неотрывно следили за происходящим. Покупатели в черной «коже» всегда на особом счету у секьюрити.

* * *

С появлением нового помощника дело пошло быстрей, но Гиллигилла это не обрадовало. Бойкий молодой человек, не переставая болтать на загадочном языке, ловко выхватывал из рук покупку за покупкой и переправлял кассирше. С каждой новой вещью, уплывшей неисследованной, лицо посетителя становилось мрачнее.

Наконец Гиллигилл не выдержал: вцепившись в толстую бутылку зеленого стекла с обернутым фольгой горлышком, он потребовал объяснить, что это такое.

– ШампанскоСладкОченьХорошиСорт, – выпалил молодой человек и потянул бутылку на себя.

– Что-что шампанбрбр? – Сосуд рывком перешел на сторону орка.

– Вино шампанское. Сладкое, – сделав над собой усилие, раздельно ответствовал «цыпленок». Бутылка снова оказалась ближе к нему.

– Вино?! – Сильный рывок, и покупатель безраздельно завладел сосудом. Помощник-мальчишка, неотрывно следивший за ходом схватки, встретил победу работодателя радостным возгласом и поспешно отступил на несколько шагов. – Вино! – повторил орк, одним движением содравши фольгу. Вид пробки, проволокой прикрученной к горлышку, смутил его лишь на мгновенье. А в следующий миг…

– Мама! – только и успел выговорить «цыпленок».

Тугая белая струя рванулась из стеклянного плена, окатив продавщиц, «цыпленка» и обоих охранников. Кассовый аппарат сердито затрещал и окутался клубами густого вонючего дыма. Орк, не ожидавший такого фортеля от заурядной винной бутылки, повалился на стеклянный ларь и принялся истово творить охранные знамения, оберегающие от джиннов и прочей опасной нежити.

И только хитрый мальчишка, вовремя успевший понять, к чему идет дело, корчился от смеха у выхода из магазина.

– Ну ты че творишь, урод! – донесся до Гиллигилла злой окрик. Повернув голову, он увидел охранников, с ног до головы облитых сладким липким вином. Они надвигались, размахивая дубинками, и их вид вселял надежды на славную потасовку.

Орк сжал кулаки. Громила справа замахнулся и опустил дубинку на то место, где миг назад находилась голова обидчика. Стеклянный ларь брызнул осколками и пестрыми упаковками мороженого. Заголосила кассирша. За спиной охранника черным медведем вырос Гиллигилл. Удар – и хозяин дубинки ухнул в ларь, заместив собой остатки его содержимого. Еще удар – и второй охранник примостился сверху в качестве крышки.

Столь быстрая развязка озадачила и расстроила орка. Он окинул поле битвы выжидающим взглядом, но других противников не обнаружилось. Гиллигилл почувствовал горькую обиду. Выудив из кучи барахла штаны, футболки и банку пасты и бросив остальное – отчасти из-за того, что поджимало время, отчасти – из опасения, что могут попасться и другие магические предметы с непредсказуемыми свойствами, – он вышел из магазина, громко хлопнув дверью. Вслед махал журналом мальчишка, твердо решивший, что, когда вырастет, непременно подастся в байкеры.

* * *

Гиллигилл ввалился в квартиру злой, как тысяча троллей. Из карманов кожаной куртки вытекала белая тягучая жидкость и дорожками бежала вниз по штанам. Губы и подбородок были украшены белыми, синими, зелеными мазками. Кулаки все еще чесались после безобразно короткой драки. В огромных ручищах орк комкал две пары джинсов подросткового кроя и две невообразимо пестрые футболки. Полуоткрытая банка с моющим средством примостилась за пазухой.

– Вот! – рявкнул Гиллигилл, бросая Наташе покупки. – Дрянь этот твой супермаркет. Плешивый Норики, последний прощелыга в нашем городе, и тот держит вполне приличную лавку в сравнении с этим вертепом.

– Ты чем таким вымазался с головы до ног? – спросила девушка, оглядев орка.

– Сунул в карман пару ледяных шариков. Думал, полакомлюсь по дороге, а они растаяли. – Гиллигилл обиженно махнул рукой.

– А подбородок в чем?

– Мятная тянучка в железной трубочке. – Орк совершенно расстроился. – Я такие с детства люблю, только от этих в брюхе урчит.

Наташа покачала головой.

– Недотепа сказочный! Шмотки свои сам чисть. В таком виде в машину не пущу. Пасту для Геры принес?

– Угу. – Орк отдал девушке пластиковую банку, покрытую подсыхающими серыми потеками.

– Гера, пойдем отмываться, – скомандовала Наташа. – Время поджимает.

Девушка захлопнула дверь, и целых полчаса из ванной доносились плеск воды и жалобные вопли Геремора.

* * *

Тем временем Олло переоделся в принесенную орком одежду. Зеленые джинсы «дудочкой», черная футболка с изображением злобной костистой рожи в сочетании с обтрепанными форменными сапогами и лесом рыжих косичек сделали его неотразимым для маленьких детей и собак. Олло с тоской покосился на свои старые вещи, еще раз оглядел себя в зеркале и пробормотал:

– Если я в этом не похож на психа, значит, здешний мир безнадежен.

Потом он отправился на кухню – излить душу Гиллигиллу.

* * *

Олло застал Гиллигилла за кухонным столом. Орк сидел неподвижно, уставившись на небольшой, потемневший от времени сундучок, стоявший на большом листе оберточной бумаги, – Наташе пришлось временно оставить его, чтобы заняться Геремором. На полу валялась тряпка, которой орк оттирал одежду.

Когда Олло вошел, Гиллигилл сказал:

– Странная штука, правда?

– Сундук как сундук, – пожав плечами, ответил Олло. – Нам по уставу похожие положены. Ничего необычного.

– Меня не было почти час, – сказал орк, – а Наташа так и не успела его упаковать, хотя очень спешила. Не странно ли? Или она до самого моего прихода занималась чем-то другим?