Текст книги "В тени экватора"

Глава 4

Столовая, куда привел Кремнева инопланетянин, поразила немудреной меблировкой. Небольшое помещение с невысоким овальной формы потолком, с двумя зашторенными синими занавесками окнами. Почти в центре стоял заурядный, без каких-либо излишеств, обеденный стол из знакомого акрония и два ряда ординарных стульев. Никаких тебе дополнительных украшений и предметов интерьера. Одни голые стены, покрытые розоватым, весьма гладким материалом (Михаил успел провести по нему пальцем).

За столом сидели два крепких парня, по виду явно земляне, примерно его возраста, одетые в одинаковые новые синие адидасовские спортивные костюмы. При появлении Кремнева и Мастера они молча вскочили с мест и слегка поклонились.

– Это Виктор Петров, – по-русски проговорил Мастер; крепыш с небольшим шрамом на правой щеке доброжелательно улыбнулся в ответ, – и Илья Иванов. – Юноша с гладко выбритым лицом чуть заметно кивнул. – А это, товарищи, и есть наш новый курсант Михаил. Мы специально, – он обратился к Кремневу, – подбираем людей в группы так, чтоб они были примерно во всем равны: по возрасту, весу, росту и интеллекту, привычкам и так далее. Чтоб вам друг перед другом не в чем было выделяться.

– Но зачем? – искренне изумился Кремнев.

– Вы меня удивляете, Михаил. – Мастер растянул рот в подобие улыбки. – Зачем близнецов одевают во все одинаковое? Чтоб избежать нежелательных эксцессов. Человек так устроен: рано или поздно ему захочется взять верх над другими. Сильный всегда обижает слабого. А когда все равны, то попытка конфликта среди сообщества сведена к минимуму. Друзья, желаете ознакомиться с последними новостями из Москвы?

– Да, если возможно, – закивали смутившиеся парни. – Товарищи, привыкайте к нашим технологиям! – подмигнул пришелец курсантам и, едва коснувшись, нажал некую кнопку на неизвестно откуда появившемся пульте. Тотчас напротив стола раздвинулась стена, и возник экран огромного телевизора. – Однако предлагаю приступить к тому, для чего мы тут, собственно, все и собрались. Выбирайте, что желаете на обед?

– А можно заказать борщ с молодой говядиной?

– Михаил, вы меня обижаете! – развел в стороны руки бариец. – Сколько вам должно объяснять, наши возможности доставки пищи не ограничены, заказывайте все, что душе угодно! Вот вы пиццу любите?

– Извините, у нас в стране не заказывают пиццу.

– А я люблю! – подал голос Илья.

– И я! – поддакнул ему Виктор.

– Не вопрос! Заказывайте пиццу! С чем?

– А можно в таком случае вашей барайской еды попробовать? – задумчиво произнес лейтенант, оторвавшись от телевизора.

– Товарищ Миша, а мы тут такого, извините, не держим.

– Вы заявили, что можете привезти все, что угодно.

– Теоретически доставить пищу из барианского ресторана возможно, но это не так просто, как кажется, никто еще не пускался в путешествие на Бара из-за порции хлю или мурр. На Земле мы употребляем в пищу те же продукты, что и вы.

– А национальная кухня как же? У вас же имеются какие-то собственные блюда.

– А как же, имеются, но тут нет для них хороших, качественных ингредиентов. Раньше мы брали с собой запасы провизии, но теперь, когда переключились на местную еду, надобность в этом отпала сама собой. Но вы не волнуйтесь, мы что-нибудь для вас придумаем, а пока закажите пищу земную.

Кремнев вместе с борщом заказал салат оливье, шашлык с жареной картошкой и мороженое эскимо на палочке Ленинградского хладокомбината, которое очень любил. Парни заказали пиццу с ветчиной и грибами и холодную кока-колу. «Где ж это они к пицце с колой пристрастились?» – мелькнуло при этом у Кремнева в голове. Бариец тоже особо не привередничал, ему подали севрюжью уху и люля-кебаб с картофелем фри с кисло-сладким соусом. На десерт переводчик попросил вишневого варенья без косточек с белым чаем.

Все блюда на серебристой тележке доставил из бокового прохода невысокого роста молчаливый человек в лимонном комбинезоне. Как он ее катил, было непонятно. У тележки отсутствовали колеса или что-то похожее на них. Она просто парила над полом.

Пока ждали заказ, Михаил и его новые друзья жадно вглядывались в телевизор, ловя каждое слово, произнесенное на родном языке.

– Ребята, ну хватит смотреть, пока все горячее надо вкусить! – окликнул уткнувшихся в экран парней Мастер, довольно потирая в предвкушении сытного обеда руки.

– А вы, я вижу, тоже руки потираете, когда что-то намереваетесь воплотить в жизнь?

– Это я у вас, землян, научился! – улыбнулся бариец, обнажая ровные, ослепительно-белые зубы. – Как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься!

– А вы давно на Земле живете? – спросил переводчик, дуя на поднесенную ко рту ложку с борщом. – Ох, зараза, горячая!

– Давно! Осторожно! Еще десять минут назад ваш борщ стоял на раскаленной плите в московском ресторане «Националь», – предупредил Мастер.

– Спасибо! – поблагодарил за предупреждение Кремнев и, отставив в сторону пустую тарелку с борщом, принялся за салат оливье.

Илья с Виктором молча уминали ароматную пиццу, неспешно запивая американским лимонадом.

– А отчего вы салат после борща кушаете? – Мастер чуть вскинул вверх левую бровь. – Принято же наоборот.

– А мне так больше нравится, вначале первое, а после салат.

– Оригинально!

– А это плохо?

– Отнюдь! Это, наоборот, свидетельствует о том, что вы имеете собственную точку зрения и не любите стереотипы. – При этих словах остальные участники трапезы переглянулись между собой и замедлили жевание. – Большинство ваших соотечественников настолько замордованы советскими шаблонами, что с ними трудно находить общий язык.

– То есть я не такой, как все, вы это хотите сказать?

– Радует, что мы в вас не ошиблись! – подмигнул лейтенанту Мастер, подцепив вилкой картошку фри и макнув ее в соус. – Хочу, чтоб вы сделали правильный выбор.

– Мастер, я готов встать под ваши знамена, но надо кое-что еще уточнить.

– Без проблем! – согласно кивнул бариец, тщательно пережевывая крепкими зубами люля-кебаб. – Уточняйте!

– Скажите, а почему к вам обращаются Мастер, что за странное имя такое?

– Это не имя, а должность.

– А разрешите в таком случае узнать ваше истинное имя, как-то не совсем удобно обращаться к вам по должности. Это все равно что товарищ директор или товарищ председатель.

– У нас это норма. Мое имя на русском языке не выговорить, да и на других, коими вы владеете, тоже. Так что зовите меня так, как есть.

– А что, тут больше нет представителей с вашей должностью?

– В том секторе, где мы с вами сотрудничаем, нет. Надо мной еще стоит Старший Мастер, и…

И?

– А дальше я стану повествовать в том случае, если мы с вами заключим контракт. Остальная информация сугубо конфиденциальная!

– Мастер, я готов заключить контракт, но не будет ли это являться продажей души? Душа же существует?

– Душа понятие эфемерное, существует оболочка биологического поля, которое ваши приборы пока никак не фиксируют, но без которого немыслимо дальнейшее развитие человечества. Среди вас единицы умеют работать с биополем, и то не совсем эффективно. Когда вы его освоите, вы перейдете на следующую ступень развития. Биополе продать нельзя, оно живет и умирает вместе с человеком. Это равносильно тому, чтоб продать всю кровь.

– Вы хотите сказать, что без биополя человек не может существовать?

– Разумеется, не может! Это энергетическая субстанция, выделяемая вашим собственным организмом, точно так же, как кровь, лимфа и прочее. Отделить его возможно, но организм ваш тут же погибнет.

– С этим ясно. Но отчего мы не чувствуем биополя?

– А вы можете ощущать кровь, что течет у вас по сосудам?

– Могу, когда режу палец, вижу, как брызжет кровь.

– Это так, вы видите истекание крови из сосудов, но, как она протекает по венам и артериям, вы не властны чувствовать. Вам это не дано.

– А специальные приборы же могут фиксировать ток крови по венозному и артериальному руслу?

– Само собой, но нет у вас таких рецепторов, чтоб отмечать ток биологических жидкостей в их естественном русле. Человек Земли не способен управлять гладкой мускулатурой, вы не можете руководить собственными сосудами и кишечником, где эти мышцы залегают.

– А ваша раса способна?

– Разумеется! Впрочем, давайте закончим обед, а после мы вам покажем и биополе, и все остальное. Кушайте, может, еще шашлычку? Это свежий барашек из Грузии. Ребята, вы как? – Он лихо подмигнул продолжавшим сосредоточенно поглощать пиццу Виктору и Илье.

– Нет, Мастер! – Парни замахали руками. – С нас достаточно! Спасибо!

– Так, все, Мастер, я сыт! – Кремнев легонько похлопал себя по заметно округлившемуся животу. – Огромное спасибо, все было очень вкусно.

– Пожалуйста! Раз вы наелись, напились, желаете теперь пару часиков вздремнуть?

– А что, и это у вас предусмотрено?

– Обижаете, сончас после обеда – святое дело.

– Ну, если пару часиков, – неуверенно произнес Михаил, посмотрев на напарников, те решительно замотали головой. – Хотя давайте в другой раз, хочется поскорей начать занятия, если остальные, конечно, не против? – Остальные были за.

Зал, куда привел лейтенанта и компанию повеселевший бариец, выглядел практически братом-близнецом предыдущей столовой, но без всякого намека на мебель. Те же бросающиеся в глаза голые, невзрачные на вид розоватые стены, овальный, не шибко высокий потолок, шероховатый, застеленный розовым же покрытием теплый пол. Хотя нет, отличие все же имелось: совсем отсутствовали окна.

– Смелее, смелее, проходите вперед! – легонько подтолкнул их к середине комнаты Мастер. – Располагайтесь удобней! – Непринужденный взмах правой рукой, и точно из пола взошли ажурно сплетенные кресла из розовой акрониевой проволоки.

– А вы? – поинтересовался у инопланетянина лейтенант, утопив свое стройное тело в подогнанном точно по его фигуре удобном стуле.

– Пока никак не выходит. Мне, к огромному сожалению, необходимо вас на какое-то время покинуть, а с вами останется Глот, он, кстати, и начнет знакомить с нашей системой. Надеюсь, вы не возражаете?

– Ну, как я понимаю, тут наше мнение мало что значит? – уныло пробормотал погрустневший Кремнев.

– Отнюдь! Нам ваше мнение всегда крайне важно, мы ценим вас и уважаем ваши пожелания. Что вы так сразу приуныли? Глот великолепный бариец и отменный эрудит, прекрасно знает свое дело.

– А можно ко мне приставить Витольда или Мома? С ними я общался раньше.

– У этих парней другие задачи, сейчас мы будем вас вводить в курс дела, и специально обученные люди станут проводниками в наш мир. А Витольд и Мом по другой части служат, – сухо ответил инопланетянин.

– По какой?

– По своей, – с улыбкой на тонких губах уклонился от прямого ответа Мастер. – На данном этапе будете контачить с Глотом и его командой.

– Ну, как прикажете, а жить где буду, там же, где и до этого ночевал?

– Зачем? Пока здесь располагайтесь, в этом блоке, а там видно будет. Еще есть вопросы?

– Два, – чуть кивнул головой переводчик. – Первый: сколько я здесь пробуду и когда станем подписывать договор?

– Сколько вы здесь пробудете, зависит от вас! Как справитесь с усвоением предложенной программы. А подписывать ничего не надо, вашего согласия вполне достаточно. Мы давно отошли от этих бюрократических проволочек с подписями да печатями. Каменный век.

– Как, вообще не подписываете никаких обязательств? Что, никакого протокола?

– Нет! Все сделано! Вы сказали «да», мы вас автоматически и включили в наши ряды. Обычных списков и договоров, в вашем понимании, у нас просто не существует.

– Слушай, хватит трепаться, – наклонился к нему Илья. – Все будет тип-топ!

– Михаил, что ты так разволновался? – зашептал ему на ухо Виктор. – Быстрее начнем обучение, быстрей отсюда выйдем.

– Ну, всем все ясно? – улыбнулся Мастер.

– Ну, вроде больше пока особых вопросов нет, – вздохнул переводчик.

– Хорошо, раз так, я на время исчезаю. А вот, знакомьтесь, и Глот, – указал Мастер на неслышно вошедшего через боковую дверь в правой стене невысокого, коротко стриженного брюнета в васильковом костюме, отдаленно напоминавшем гимнастическое трико.

– Глот, – коротко бросил вошедший незнакомец, протягивая каждому курсанту правую руку.

– Михаил! – радостно отозвался Кремнев, пожимая протянутую шестипалую ладонь. Рукопожатие барийца впечатлило лейтенанта: несмотря на миниатюрную кисть, силу она таила немалую, словно выкованная из крепкого железа. На вид Глоту лет тридцать пять – сорок, неширок в плечах и узок в кости, голубые глаза, обрамленные узкими пшеничными бровями на незапоминающемся лице, выражали плохо таимое любопытство и удивление одновременно. – Вы наш наставник?

– Да, на какое-то время ваш педагог и ангел-хранитель в одном лице, – продолжая внимательно изучать Михаила умными глазами, известил Глот на великолепном русском языке.

– У вас отличное московское произношение, – похвалил учителя Илья.

– Спасибо, у нас с этим строго, – поблагодарил бараец на превосходном португальском.

– О, – вскинул кверху брови Кремнев, перейдя на язык Васко да Гамы, – вы и по-португальски славно изъясняетесь.

– Глот говорит на всех языках земного шара и еще знает пару тысяч наречий с других планет, – вставился в диалог Мастер. – Но не надо сильно удивляться сему факту, он вам все сам объяснит. Вижу, вы подходите друг другу, до встречи, товарищи! – Бараец повернулся и не спеша вышел через ту же дверь в стене, через которую что сюда проник Глот.

– Я вам представлю двух помощников, что станут опекать вас, – махнул рукой Глот, когда Мастер скрылся из вида. Тут на середину комнаты вышли два мощных барийца. Кремнев даже и не заметил, как они тут очутились. – Внимание, это Бо! – показал он на высокого, метра под два ростом, широкоплечего, коротко стриженного парня лет двадцати двух в сером комбинезоне, с довольно приятным гладким лицом. – Это Лаг! – представил следом второго. Тот роста чуть пониже и поуже в плечах, но лицо не страшное, располагающее, на вид лет двадцати пяти – двадцати шести.

– Очень приятно! – поздоровался с каждым за руку лейтенант, ощущая знакомую силу в руках. – Рад сотрудничеству!

Помощники Глота радушно улыбнулись, блеснув ослепительно-белыми зубами, поздоровавшись с остальными курсантами.

– Ну, раз все в сборе, опустим на время в сторону лирические отступления и перейдем прямо к делу. Чтоб вам было удобнее себя чувствовать, я с Во и Лагом стану общаться на русском языке.

– Это признак гостеприимства! – еще шире улыбнулся Во.

– Извините, а сколько у вас, у барайцев, зубов? – еще больше краснея, осведомился Кремнев.

– Сорок два, а зачем вам это нужно? – подключился к разговору молчавший доселе Лаг.

– У нас говорят: «Улыбнулся во все тридцать два зуба», а у вас получается: «Улыбнулся во все сорок два»!

– Получается так! – засмеялся бараец. – Замечательная поговорка! Надо взять ее на вооружение.

– Согласен, – громко подхватил Во, – мы тоже теперь примемся так изъясняться.

– Так, все, мальчики, – глухо захлопал в ладоши Глот, – хватит болтать, тихо!

Глава 5

Для начала, Михаил, мы вас переоденем, – негромко произнес Глот, когда в комнате наступила полная тишина. – А то вы как белая ворона среди нас.

– Вот теперь я окончательно влился в ваши ряды! – широко улыбаясь, заявил переводчик, когда он через десять минут, облаченный в синий адидасовский костюм, в сопровождении Лага вернулся в зал.

– Вот ряды у нас не особенно впечатляющие! – подал голос курсант Иванов.

– А что, мы лишь втроем примемся заниматься? – подключился курсант Петров. – Больше нам никого в группу не добавят?

– Нет! – коротко отрезал Глот. – Группа в три человека – самая оптимальная единица для занятий. Проверено, и не один раз. Вы успели познакомиться друг с другом? – Он вопросительно посмотрел на сидевших перед ним парней.

– Никак нет! Не успели! – с серьезным видом заявил Михаил и зачем-то встал по стойке смирно, решив про себя, что здесь надлежит вести себя по-военному.

– Вольно! Вольно! – поморщился Глот. – Вы не в казарме! Мы не готовим из вас воинское формирование! Ведите себя естественно!

«Это он прочитал мои мысли?» – пронеслось у Кремнева в голове.

– Да я так по привычке! – вслух объяснил лейтенант и добавил: – Глот, а вы точно не читаете мои мысли?

– Ну зачем, товарищ Миша? Это не входит в наши планы! Мы вас не для того обучать взялись, чтоб с самых первых дней выказывать недоверие. Можете спать спокойно, никто, уверяю вас, не станет влезать в ваш сон и считывать мысли.

– Спасибо! А то знаете, я не очень уверенно себя чувствую, когда представляю, что кто-то копошится в моих мозгах.

– Ха-ха-ха! – громко рассмеялся бараец. – Ну какой вы, право, наивный человек! Как можно копошиться в человеческих мозгах? Хотя я догадываюсь, сказывается влияние ваших фантастических источников, будь то кинофильмы или книги.

– Ха-ха-ха! – поддержали шефа Бо и Лаг.

– Я что-то не то сморозил? – опять смутился Кремнев, недоуменно разглядывая развеселившихся инопланетян.

– Ничего! – махнул рукой Глот. – Не обращайте на нас внимания! Все в порядке! Так вы, получается, друг с другом толком не знакомы? – повторил свой вопрос инопланетянин.

– Так, по именам! – за всех ответил Илья.

– Этого вполне достаточно! Хотя как знаете, чинить препятствия вашей дружбе, если таковая возникнет, не станем. Но должен предупредить, что вряд ли после наших курсов вы когда-нибудь встретитесь в будущем на поверхности.

– А разве это запрещено? Табу? – с вызовом спросил Виктор.

– Отнюдь! – улыбнулся Глот. – Просто вы вернетесь в ту среду, откуда были к нам доставлены. До этого же вы нигде не встречались?

– Не встречались, – хмыкнул Виктор. – Но если мы не встречались до знакомства здесь, то как знать, что будет после?

– Ваше право! – примирительно поднял вверх руки инопланетянин. – Мы вам ничего не запрещаем! Хотите – общайтесь. Не хотите – не общайтесь! Нас это не интересует! Главное, чтоб вы усвоили программу и успешно сдали экзамены!

– Экзамены? – приоткрыл рот Илья. – Мы еще и экзамены будем сдавать?

– А как же! – лихо подмигнул им бараец. – Так, парни, мне надо спешно идти! Вызывает начальство! – неожиданно стал серьезным Глот. – Занятие проведут Лаг и Во. До встречи! – И, не дожидаясь реакции курсантов, стремительно развернулся и быстрыми шагами пошел на выход.

Кремнев и курсанты проводили его долгим взглядом, и после того, как Глот окончательно скрылся за раздвижной дверью, переводчик обратился к высоченному Бо, признав в нем старшего:

– Ну что, Бо, с чего начнем обучение?

– С азов! – весело отозвался громадный бараец. – Для начала мы вам продемонстрируем ваше же биополе, чтоб иметь представление, что это такое.

– Здорово! – встрепенулся Илья. – Давно мечтал глянуть, как оно выглядит.

– Садитесь в кресло поудобнее, сейчас все сами увидите.

Кремнев не стал возражать, а бухнулся назад в кресло, вытянув ноги. В конце концов, чего он суетится, процесс учебы пошел. Раньше сядешь – раньше выйдешь! Биополе так биополе!

– Внимание, смотрим сюда! – попросил Бо, кивнув прямо перед переводчиком, одновременно наведя на него некий ярко-оранжевый предмет, отдаленно напоминающий чехол от зубной щетки. – Видно?

– Честно говоря, не очень, – сознался Михаил, силясь что-нибудь разглядеть.

– А так? – Инопланетянин пальцем надавил на какую-то кнопку на «чехле», и в тут же секунду Кремнев прямо перед собой увидел себя же сидящим в кресле и излучающим довольно яркий синеватый свет, испускаемый всеми частями тела с ног до головы.

Приглядевшись, он отметил, что цветовая гамма исходящего от его двойника света все же менялась в зависимости от того, из какой части кожного покрова исходила. От головы шел наиболее яркий, слегка зеленоватый свет, расходившийся на метр в стороны, от шеи – синий, от груди и живота – ближе к фиолетовому, от сердца – красноватый, а от ног и рук – и вовсе голубой. Он пошевелил правой рукой, двойник отозвался синхронным с ним движением, демонстрируя циркулярно охвативший конечность голубой окрас.

– Как в зеркале! – довольно хмыкнул Кремнев, поднимая левую ногу и любуясь клоном, повторяющим за ним все движения.

– А это и есть зеркало! – улыбнулся Бо. – Четырехмерное.

– Как это «четырехмерное»?

– Долго объяснять, но в общих чертах – мы отображаем вас в окружающем воздухе специальным прибором, который демонстрирует изображение как в длину, так и в высоту, так и в ширину. Плюс обнажает имеющиеся поля, исходящие от вашего организма. У вас довольно мощное биополе, вот это зеленоватое излучение, исходящее из головного мозга, и есть его матрица. Вы отражаетесь в этом зеркале, но с прокрашенным биополем и прочим.

– А что значит «прочим»? И почему в разных частях тела разный цвет?

– Помимо биополя мы видим и ваши биоритмы, а у них другая окраска.

– Это как?

– Грубо говоря, мы наблюдаем еще и вашу духовную составляющую, и физическую энергию. Вот здесь, в проекции сердца, у вас хорошо просматриваемый красноватый поток. Он свидетельствует о вашем великолепном здоровье и прекрасной работе сердца.

– А голубой свет, исходящий от рук, он чего обозначает?

– Что у вас отлично натренированные мышцы. Чем гуще свет, тем сильней развита мускулатура.

– Здорово! Скажите, а так же возможно и болезни определять?

– Безусловно! – согласился Лаг, выдвинул из стены некий прибор, смахивающий на откидной столик спального железнодорожного вагона, усеянный разнокалиберными цветными кнопками. – Посмотрите сюда!

Перед курсантами вдруг появились разные люди в количестве десяти человек, стоящие в разных позах на полу и не обращающие на них абсолютно никакого внимания. Все они мерцали разными цветами.

– А как вы доставили сюда этих людей? – поинтересовался Михаил, разглядывая появившихся в комнате новых персонажей.

– Это не люди, а их отображения в пространстве, – ответил Лаг.

– А разве такое возможно?

– Возможно, – подтвердил Бо, – это что-то наподобие голографии.

– A-а, понимаю! Четырехмерные голографии, я правильно уяснил?

– Если не вдаваться в детали, то считайте, что перед вами обычные голограммы! Обратите свой взор на этого субъекта, что стоит ближе всего. – Лаг указал на весьма грустного, низкорослого лысоватого субъекта с красным, украшенным фиолетовыми прожилками крупным носом и огромным «пивным» животом. – У него весьма слабое биополе, что можно интерпретировать как отсутствие высокого интеллекта. Синие лучи едва различимы вокруг головы. Раньше оно было гораздо мощнее, но со временем в результате чрезмерных возлияний горячительных напитков биополе атрофировалось и поиссякло. Зато стали преобладать биоритмы. Глядите сюда! – Лаг перевел палец на живот. – Вот относительно интенсивный коричневый свет, бьющий из правого подреберья, он как раз свидетельствует о прогрессирующем циррозе печени. А этот бордовый лучик под мечевидным отростком грудины обозначает длительно не заживающую язву желудка. Смотрите, как сияет всеми цветами радуги его спина и живот – букет хронических заболеваний.

– Если я правильно осмыслил ваши слова, уважаемый Лаг, то, выходит, при помощи этого замечательного прибора возможно измерить человеческое биополе и определить интеллектуальные способности каждого индивидуума, но и выявить те заболевания, коими он страдает?

– Отлично, товарищ Миша, – похвалил Лаг, – вы все схватываете прямо на лету.

– А можно мое биополе увидеть? – подал голос Илья.

– Разумеется! – Лаг направил «чехол от зубной щетки» на курсанта Иванова, и тот заиграл прозрачными цветами.

– У вас мощный интеллект и отменное здоровье! – принялся комментировать Бо.

– А про меня забыли? – недовольно напомнил о себе Виктор.

– Ну что вы! – Бариец перевел прибор и на курсанта Петрова.

Тот с довольным видом принялся изучать свою ауру.

– Существуют и более совершенные приборы, позволяющие более детально воспроизвести внутреннее состояние организма испытуемого, – продолжил Бо. – Взгляните на эту парочку молодых людей, парня и девушку. – Он включил новую голограмму. – У них и прекрасная аура, и отменное здоровье, никаких настораживающих цветов. Помимо прочего они любят друг друга. Об этом ярко свидетельствуют золотистые кольца на уровне груди. Видите, как они переплелись?

– И любовные отношения различимы! Ну, дела! – тихонько присвистнул пораженный лейтенант.

Лаг неспешно приблизился к «железнодорожному столику» и, склонившись, нажал какие-то кнопки. Тотчас изображения людей исчезли, не оставив и следа в воздухе. Пропало свечение и вокруг Михаила и его новых приятелей.

– Ой, мое биополе пропало! – ойкнул Виктор.

– И мое! – крикнул лейтенант.

– Не пропало, а я отключил считывающий его прибор, – поправил бариец. – А заодно и биотроны убрал.

– Биотроны?

– Так мы переводим для вас на русский язык изображения людей в биоритмальном абстракте.

– Биотроны? Биоритмальный абстракт? – почесал затылок Кремнев.

– На нашем языке это, разумеется, будет звучать совершенно по-другому, но для вас мы подобрали наиболее легко усваиваемые слова. Дело в том, что в процессе учебы этих слов будет много, поэтому сразу запоминайте, не делая особого акцента на расшифровке терминологии.

– То есть тупое заучивание?

– Зачем же тупое? Значение слов мы вам объясняем, не лезем особо в научные дебри. Ваше время пребывания у нас ограничено, чем быстрее пройдем программу, тем скорее вы окажетесь на поверхности. Или вас что-то не устраивает?

– Нет, отчего же! – встрепенулся Михаил. – Очень даже все устраивает! – А про себя добавил: «Хрен с ними, с подробностями, не так уж они и важны! Надо бы наскоро их программу осилить и живенько свалить отсюда! А для достижения цели все средства хороши! Лишь бы поскорее солнышко увидать!»

– Раз все в порядке, – подмигнул ему Бо, – то мы Лага отпустим, а сами отправимся кушать. Вы проголодались, товарищи курсанты?

– Есть маленько! – согласился Кремнев, чувствуя, как забурчало в животе. – Покушать не откажусь!

Лаг откланялся и ушел через боковую дверь, а курсанты вместе с Бо вернулись в столовую. Кремнев заказал себе отварного картофеля и котлет, бариец ограничился салатом из кальмаров и странным блюдом, пахнувшим сырой рыбой, который сотрапезник назвал суши. Михаил не стал вдаваться в подробности, уяснил, что это японское национальное блюдо. Илья и Виктор заказали по шашлыку.

Разговор за столом протекал весьма вяло, инопланетянин и парни сосредоточились на еде, а лейтенант погрузился в мысли, отвечая на редкие вопросы новых знакомых односложными «да», «не знаю», «не пробовал». Его интересовал один важный вопрос: сколько он здесь пробудет? Все попытки выяснить это наталкивались на однообразное: «Как закончите обучение и справитесь с программой». И как все это понимать?

– Еще что-нибудь желаете? – бодро поинтересовался насытившийся Бо. – Может, кому добавочки?

– Нет, что вы, уважаемый Бо! – дружно закивали курсанты. – Огромное спасибо! Мы сыты!

– Тогда на боковую?

– Да, пожалуй, я бы отправился в кровать, – согласился Кремнев. – Что-то устал за сегодня!

Инопланетянин вывел их в коридор и, покружив минут пять по прикрытым полумраком проходам, подвел парней к трем дверям без надписей.

– Каждому по комнате? – догадался обрадованный Илья.

– Точно так! – с неизменной улыбкой на устах согласился бариец и распределил курсантов по комнатам. Последнего завел в новое жилище переводчика. – Это ваша! Тут найдете все, что нужно!

– Спасибо! – кивнул лейтенант.

– Сейчас идите отдыхать, Бо завтра за вами зайдет на занятия в восемь ноль-ноль. Да, вот вам часы! – Глот протянул лейтенанту наручные часы с новым кожаным ремешком. – На них выставлено московское время, вам так будет удобней ориентироваться.

– Сейчас часы показывают одиннадцать ноль-ноль, чего – утра или вечера? – спросил Михаил, рассматривая подарок.

– Двадцать три ноль-ноль по Москве, и не пытайтесь их разбирать! Это самые обыкновенные «Командирские», противоударные и противоводные часы, никаких секретных передатчиков в них нет. Куплены в СССР в обычном военторге, два дня назад. Вопросы есть?

– Никак нет! – по привычке ответил Кремнев.

– Ну, тогда спокойной ночи!