Текст книги "Тайны дома на Речной. Повесть"

Глава 14

Коля гнал «Волгу» так, что как водитель превзошёл самого себя. Встречные машины шарахались от него, потому что он без конца сигналил, и все понимали: что-то стряслось. К счастью, ни на одном из постов ГАИ, казалось, не было ни души. В таких случаях Коля обычно говорил:

– Менты дань собрали, в гастроном поехали… Или уже где-нибудь на природе добычу обмывают…

Крымов втайне надеялся, что Павлушка уже нашёлся. Вот сейчас подъедут они к даче, и выйдут их встречать и тёща, и сынуля.

Анну Сергеевну они увидели издалека. Она стояла поблизости от дачи, на обочине дороги. Но Павлушки с ней рядом не было.

– Вадим Петрович, – запричитала она, стала оправдываться, как только «Волга» остановилась, – я не виновата… не виновата… Сама не пойму, что произошло… Беда-то какая!

– Анна Сергеевна, – успокоил её Крымов, – я же ни в чём не виню вас. Давайте вместе думать, где он может быть…

Но тёща продолжала свое:

– Я ни в чём не виновата…

– Вадим Петрович! Вадим Петрович! Быстрее сюда! – вдруг крикнул Коля, стоявший уже у дачных ворот. – Посмотрите, тут записка какая-то… К ручке привязана…

Крымов кинулся к воротам. Коля держал записку и, видимо, уже прочитал её. На клочке бумаги карандашом, крупными печатными буквами, безо всяких знаков препинания, было написано:

«ВАШ СЫН ЖЫВ ПРЕДУПРЕЖДАЮ В МИЛИЦЫЮ НЕ ОБРОЩАЙТЕСЬ ВЕЧЕРОМ ВАМ ПАЗВАНЮ».

– Коля! Скорее домой! – бросился Крымов к машине. – Анна Сергеевна, оставайтесь пока здесь, на даче. Как только найдётся Павлушка – сразу возвратимся…

Вадим Петрович не сомневался, что похититель затребует с него выкуп – какую-то, скорее всего, немалую сумму. Это его не пугало: человеком он был по нынешним временам не очень богатым, но и не бедным.

«Всё продам, к друзьям обращусь, – а деньги, какими бы они ни были, найду!» – размышлял он по дороге домой.

В милицию Крымов и в самом деле обращаться не собирался. Во-первых, похититель предупредил его, а это означало, что в случае вмешательства со стороны правоохранителей преступник может пойти на любые крайние меры. Во-вторых, и это было не менее важным, – Крымов милицию откровенно недолюбливал, даже презирал. Многочисленным статьям в газетах по поводу того, что правоохранительные органы сращиваются с преступным миром, Вадим Петрович безоговорочно верил.

Он надеялся только на то, что приехав домой и дождавшись звонка от похитителя, обо всём с ним сумеет договориться.

Когда «Волга» подкатила к дому Крымова, уже вечерело.

– Никуда отсюда не уезжай… – на ходу бросил Крымов водителю и опрометью кинулся к подъезду. Лифта дожидаться не стал, заметив, что кто-то его только что вызвал. Взбегая по ступенькам на пятый этаж, он прислушивался: не звонит ли телефон в его квартире. Один раз показалось: звонит. Но это было у кого-то из соседей.

А его телефон зазвонил не очень скоро. Крымов нервно ходил по комнате, без конца смотрел на часы. Было уже девять вечера. Вадим Петрович присел к столику, на котором стоял телефонный аппарат. Тут-то и раздался этот звонок:

– Алло, внимательно слушай меня. Твой сын жив. Если хочешь скорее его увидеть, то приходи через два часа на конечную остановку автобуса восьмого маршрута…

– Что я должен принести? – заторопился Крымов.

– Не спеши, слушай меня. Никакие деньги мне не нужны. Твой сын похищен не из-за денег. От тебя требуется мелочь, сущий пустяк. Ты и представить себе не можешь, насколько всё просто. Даже представить не можешь…

– Я готов на всё! – крикнул Крымов в трубку телефона.

– Всего от тебя совсем не требуется, – ответил похититель. – Приходи, и можешь не сомневаться, что мы с тобой быстренько обо всём договоримся. Только не вздумай шутить со мной. Замечу, что в милицию обратился, – сына тебе не видать!

– Не будет милиции! Когда я сына увижу?

– Увидишь, обязательно увидишь. Если будешь умником и сделаешь всё так, как я тебе сказал, – сегодня же его и увидишь, – добродушно заверил звонивший.

И добавил:

– Запомни: встречаемся через два часа…

Короткие гудки в телефонной трубке прервали разговор. Крымов так и ничего не понял, кроме одного: через два часа он должен быть на автобусной остановке.

Вадим Петрович выбежал на улицу. Он совсем забыл, что «Волга» стоит возле подъезда, и Коля тоже ждёт известий.

– Вадим Петрович! – остановил его голос водителя.

Коля бежал вслед за ним.

– Жди! – только и сказал Крымов.

– Звонок был? – кричал Коля вдогон.

– Был! Бегу на встречу, за Павлушкой…

– Вадим Петрович, я с вами!.. Одному вам нельзя!..

– Жди! – повторил Крымов.

– Вадим Петрович! – снова попытался остановить его Коля.

– Что я тебе сказал! – зло оборвал его Крымов.

Коля знал, что директор, в общем-то, мягкий по характеру человек, иногда может быть таким жёстким – не приведи Господь. Эту жёсткость он сразу почуял в голосе шефа, поэтому послушно возвратился к «Волге».

Маршрут «восьмёрки» проходил невдалеке от дома. Добежав до остановки, Крымов неожиданно задумался: «А в какую же сторону мне ехать? Ведь у маршрута две конечных…»

Чуть-чуть поразмыслив, Крымов понял, что ехать нужно в сторону Лесного кладбища. Другая конечная остановка «восьмёрки» была у железнодорожного вокзала, где всегда людно, шумно, да и «стражи порядка» снуют там повсюду. Понятное дело, похититель не мог выбрать этот район для встречи с ним.

«Конечно, к Лесному кладбищу!» – решительно направился он на противоположную сторону улицы.

«Восьмёрка» подошла минут через десять. В автобусе было свободно. Лишь небольшая группа молодёжи громко балагурила, возвращаясь с какой-то встречи. Крымов вглядывался в лица пассажиров: не здесь ли едет и преступник? «Вряд ли, – решил он. – Ребята сидят вполне приличные. Да и рано пока похитителю ехать на встречу со мною…»

За две-три остановки до конечной пассажиров в салоне совсем не осталось.

– Гражданин, вы до какой остановки едете? – раздался в репродукторе голос водителя.

– Я до кладбища, – ответил Крымов, подойдя поближе к водительской кабине.

Было уже поздно, пассажиров на остановках – ни души, и водитель, даже не притормаживая, промчался до конца маршрута. С некоторым удивлением посмотрел он на выходящего из автобуса Крымова: зачем это, мол, понадобилось мужику в такое время – к ночи – в район кладбища явиться?

Вадим Петрович присел на скамеечку под навесом, которым была оборудована остановка. Он понимал, что приехал слишком рано. До встречи оставалось ещё не меньше часа. Людей вокруг не было. Лишь водитель автобуса, выдерживая график отправления, включив музыку, изредка с интересом поглядывал в его сторону.

Минут через десять водитель приоткрыл дверь кабины, поинтересовался:

– Гражданин! Обратно поедем или нет? Следующий автобус не скоро будет, только в час ночи!

– Нет, я не еду… – ответил Крымов.

– Чудак какой-то… – пробурчал водитель.

Автобус, совершенно пустой, скрылся за деревьями, унося с собою и свет своих фар. Вадим Петрович остался один – причём в абсолютной темноте. Стало жутковато. Но мысли о сыне прогнали страх.

«Как же похититель узнает меня? Здесь же совершенно ничего не видно!» – подумал он.

Потом догадался: «Он же, вероятно, на машине подъедет, на „горчичнике“ своем. Осветит меня фарами – вот и узнает…»

Но машины шумели, гудели где-то вдалеке. К остановке никто не подъезжал. Лишь однажды поблизости остановились «Жигули» какой-то старой модели. Водитель, осветив Крымова фарами, погасил их, вышел из машины. У Вадима Петровича в надежде заколотилось сердце: «Может, он?» Но владелец «Жигулей» постоял минуты две-три возле открытой дверцы, посмотрел несколько раз по сторонам и уехал.

В темноте Крымов не смог рассмотреть, что показывают стрелки его часов. Но он давно догадался, что назначенное преступником время уже прошло.

«Видно, медлит, высматривает, не привёл ли я милицию», – решил Вадим Петрович.

Неожиданно из-за тучи выглянула Луна. Крымов посмотрел на часы: уже двадцать минут первого. Надежд на встречу оставалось всё меньше и меньше.

Минут через тридцать за деревьями показался последний автобус. «Может, сейчас похититель и появится?» – мелькнула новая надежда. Но из автобуса никто не вышел.

– Отправляюсь через две минуты! – предупредил уже другой водитель, заметив, что одинокий пассажир, сидящий на скамейке, не торопится уехать.

Крымов подошел к автобусу, попросил:

– А нельзя хоть минут десять подождать?

Водитель ничего выяснять не стал.

– Хорошо, десять минут подождём, – согласился он, опасаясь, как видно, нарваться на жалобу по поводу нарушения графика. – Но только десять минут!

Эти десять минут пробежали быстро. А может, и больше десяти.

– Уезжаю! – снова предупредил водитель.

Вадим Петрович понял, что ждать больше нечего.

Глава 15

Крымов ни разу в жизни не терял сознания, если не считать злополучной встречи с преследовавшим его человеком в противогазе. Но после не состоявшейся встречи с похитителем он чувствовал, что сознание его вот-вот покинет. У него не было сомнений в том, что похищение сына как-то связано с той «шестёркой» горчичного цвета. Если бы не с ней – потребовали бы выкуп. В целях получения выкупа обычно и похищают – это он знал из детективных романов, которые почитывал иногда на досуге. А если с «шестёркой» – значит, и с домом, который обнаружил Коля.

Крымов позвонил водителю:

– Ты, кажется, называл мне адрес дома… Помнишь, когда ты «горчичника» выследил?

– Улица Речная, дом 52, – сразу, не задумываясь, ответил Коля. – Это прямо в конце улицы.

– Там, где лестница? – уточнил Крымов.

Он хорошо знал эту деревянную лестницу – обычно по ней все поднимаются, когда возвращаются с пляжа…

– Да, да, – подтвердил водитель. – Вадим Петрович, а вы – что, решили навестить хозяина этого дома? Давайте вместе пойдём. Одному я вам не советую туда являться.

– Нет, – слукавил Крымов. – Это я так, размышляю…

Вадим Петрович решил, что на машине к дому подъезжать не следует. Надо сделать все незаметно. Поэтому он подъехал на своем «Москвиче» к набережной и, оставив автомобиль у обочины, стал медленно подниматься по скрипучей деревянной лестнице. Как он понял из рассказа Коли, нужный ему дом находился вверху, прямо напротив лестницы. Тяжелые тучи, нависшие над городом, предвещали ливень, люди спешно покидали пляж, и вряд ли кто-нибудь мог обратить внимание на человека, поднявшего воротник пиджака и втянувшего в него голову.

«Жаль, что зонтик с собой не взял», – подумал Крымов.

Однако отсутствие зонтика помогло ему. Дождь хлынул как из ведра, люди заспешили по лестнице вверх и, преодолев её, стали прятаться от ливня под деревьями. Крымов нашел место, откуда хорошо был виден нужный ему дом, и тоже спрятался под крону дерева. Его ветви не могли полностью спасти от дождя, с листьев капали крупные капли, И Крымов, сняв пиджак, накрыл им голову. Теперь узнать его не смог бы никто.

Никаких признаков жизни не было ни в доме, ни во дворе – это Вадим Петрович заметил сразу. «Буду ждать», – решил он.

Дождь притих, и люди стали расходиться. Сумерки становились все гуще, и необходимость осторожничать становилась всё меньше и меньше. Наконец совсем стемнело. Но свет в окнах дома так и не загорался.

Ветер разогнал тучи и затих. Лишь небольшое облачко висело над землёй, закрыв Луну. Звёзды, рассыпанные по небу, были не в силах осветить улицу. В темноте дом номер 52 был уже еле-еле различим. Крымов поёживался от холода, совершенно мокрый пиджак не только не согревал его – наоборот, вызывал дрожь.

«На встречу хозяин дома не явился, – раздумывал Крымов. – Сейчас его на месте тоже нет. Видно, что-то произошло. Даст Бог, и в ближайшие минуты он не придет, так что в его жилище можно заглянуть без всякой опаски».

Вадим Петрович осторожно подошел к дому. Невысокая калитка, которую он заметил, когда было светло, оказалась запертой. Нащупав с обратной стороны задвижку, он тихонько отодвинул её.

По еле различимой дорожке, посыпанной песком, медленно двинулся дальше. У самого дома, наклонившись, нащупал порожки. И в тот же момент на него кто-то навалился, заломил руки за спину, закрыл рот ладонью, отвратительно пахнущей колбасой и луком.

– В дом! – скомандовал чей-то голос.

Он понял, что оказался во власти нескольких человек.

Его заволокли в помещение. Щёлкнул выключатель, вспыхнул свет. Перед ним стоял человек с пышной серебристой шевелюрой – как видно, главный в этой компании. Двое других крепко держали Крымова, по-прежнему зажимая его рот рукой.

«Главный» был явно удивлён и даже разочарован:

– Ни хрена себе штор-рм! – прорычал он. – Это что за Фан Фаныч к нам пожаловал? А ну, отпускай его, мужики! Рекламная пауза!

Удивлённо смотрели на Крымова и двое других. Один из них обратился к «главному» – как-то, как показалось Крымову, радостно:

– Что я вам говорил?! Я же говорил, что видел Читу мёртвым! Плюнь на лысину! Вот он, хозяин этого дома, перед нами. Но это же не Чита!

– А ну, хватит базлать! Закрой сопло! Я тут хозяин, а не он! – перебил его «главный».

Крымов неожиданно для себя понял, что и здесь, как и там, на кладбище, уже не испытывает никакого испуга. Все мысли были только о Павлушке.

– У вас что здесь – «Поле чудес»? – попытался пошутить он, услышав про «рекламную паузу».

– Ага, чудес, чудес, – хохотнул «главный». – Скорее передавай приветы родным и знакомым! Пока не поздно!

Заискивающе захохотали и двое других, только что державшие Крымова. Они тоже удивлённо смотрели на него.

– И самое первое чудо на нашем поле – незваный гость, – продолжал «главный». – А он, как известно, хуже татарина… Ну, давай, рассказывай… Зачем пожаловал? И вообще – ты кто? Только – покороче…

– Если вы хозяин дома, то я к вам, – ответил Крымов.

– Ну, допустим, я хозяин, – опять хохотнул «главный». – И что? Что дальше-то?

«Похититель знает меня в лицо. А этот явно не знает, – думал Вадим Петрович. – Что-то тут не так!»

– Ну, все, шабаш! – поторопил его «главный». – Выкладывай, зачем пришёл. Да поскорее! А то нам свет вырубать надо. При свете у нас зрение хуже становится…

– Если вы хозяин – значит, мы с вами сегодня по телефону разговаривали, – стал прощупывать Крымов собеседника. – А на встречу вы почему-то не пришли… Вот я и решил сам сюда явиться…

– А где же это и по какому вопросу мы должны были встретиться? – настойчиво продолжал допытываться «главный».

И тут Крымов окончательно сообразил: нет, не этот, с пышной шевелюрой, звонил ему. Звонил определённо кто-то другой. «Ведь этот явно в первый раз меня видит, – понял он. – Тот в „Волге“ меня обыскивал и должен помнить мое лицо».

– По-видимому, не вы хозяин дома, – сказал Крымов и обернулся в сторону двух остальных незнакомцев.

– Лысый, может, ты хозяин? – усмехнулся «главный».

– Не-е-е! – протянул в ответ один из них, совсем не лысый, а такой же лохматый, как и «главный».

– Может, ты, Паштет?

– Не я! – отозвался другой.

– Всё! Твое время истекло! Называй букву или слово! – продолжал «главный» в том же духе «Поля чудес». – И поторопись! Или покидай на хрен игру!

Крымов растерялся. Что ему делать? Открыться им? Но они, теперь это уже понятно, к похищению Павлушки не имеют никакого отношения…

– Ну, выкладывай, – грубо продолжал «главный», – какие у тебя дела к Чите?

– К Чите? – удивился Крымов. – Но мне по телефону звонила не женщина…

«Главный» снова хохотнул:

– Так он тебе даже не представился? Читой зовут – того мужика, который тебе звонил. Он и хозяин в этом доме…

– Какое странное имя, – продолжал удивляться Крымов.

Но «главный» ещё раз грубо его перебил:

– Так по какой же такой проблеме переговоры намечались у тебя с нашим Читой?

И Крымов решился:

– По поводу похищения ребёнка…

«Главный» переглянулся с сотоварищами.

– Кто же из вас похищать его собрался? Ты? Или Чита? Или оба вместе?

– Ребёнок уже похищен… Похищен этим… Читой, как вы его называете…

– Что-о? – встрепенулся «главный». – Смотри-ка! Ну и даёт Чита! Раньше такие дела за ним вроде бы не водились… Да и женился он, по-моему: вон сколько женской одежды в доме… Ясно, что какая-то тёлка с ним вместе проживает. Вклякался наш Чита. Надо же: ему своих детей пора заводить, а он чужих ворует…

И вдруг «главного» осенило:

– А ну, мигом в подвал! По-моему, с веранды вход туда есть! – приказал он Лысому и Паштету.

Те шмыгнули на веранду, освещая себе дорогу фонариком. Вернулись буквально через полминуты.

– Бобёр, там мальчонка лежит…

Крымов вскрикнул:

– Как – лежит?!

Он бросился в сторону веранды. Но Бобёр – так, оказывается, звали «главного» – закрыл ему дорогу:

– Стоп! Не будем торопиться! Сначала разберёмся, кто же он тебе: сын, племяш или, может, ещё кто?

А Лысый добавил:

– Да не бойся, не бойся – спит он!

Бобёр повторил:

– Так кто же он тебе?

– Сын, сын, – заторопился Крымов.

– Выкуп принёс?

– Какой выкуп? – поразился Крымов.

– Не понял! – не менее его поразился Бобёр. – Выкуп за сынишку принёс, говорю?

– Ни о каком выкупе речи не было…

– Как не было? – продолжал удивляться Бобёр. – Ты чего заливаешь? Где бабки?

И вдруг сообразил:

– Может, на встрече вы должны были обговорить сумму? Так давай обговаривать! Что тебе Чита сказал, когда по телефону разговаривали?

– Да нет! – разволновался Крымов. – Никаких денег с меня этот ваш Чита не требовал!

– Не может быть! – недоверчиво усмехнулся Бобёр.

Усомнился и Паштет:

– Бобёр, он нам уши трёт! Чтобы Чита – и денег не требовал!..

– Ну да, чтобы Чита – да от бабок отказался? Никогда не поверю! Зачем же ему мальца похищать надо было? А ну, обыщите его! Не может быть! – повторил Бобёр.

Лысый и Паштет тут же кинулись к Вадиму Петровичу, в один счет обшарили и карманы всё еще мокрого пиджака, и карманы брюк. Удивляясь не меньше Бобра, доложили:

– Босс, денег при нём нет! Пустой он!

– А жаль, – сказал Бобёр. – Чего же хотел от тебя Чита?

Крымов пожал плечами:

– Не знаю. По телефону сказал, что речь идёт о какой-то мелочи. Я ещё переспросил его, потому что сам не поверил… а он повторил: речь, мол, идёт не о деньгах, а о мелочи, пустяке…

– О мелочи, говоришь? Что-то на Читу не похоже! Чего же он, сучий потрох, захотел от тебя? Ни хрена не пойму! С работой твоей это не может быть связано? Ты где работаешь?

– На заводе…

– На каком?

– Холодильники делаем, – слукавил Крымов.

«Если сказать правду, – подумалось Вадиму Петровичу, – мало ли что взбредёт им в головы…»

– Холодильники… – размышлял Бобёр.

И снова повторил:

– Значит, холодильники…

И неожиданно не только для Крымова, но и для Лысого с Паштетом, Бобёр решил:

– Для начала подставим Чите подножку. Открывайте подвал и отдавайте сорванца папаше. Только быстрей! Одна нога здесь – другая там! А ты, – сказал он вслед Крымову, рванувшемуся в сторону подвала, – побыстрее убирайся с глаз моих…

Крымов опередил и Лысого, и Паштета. Рванул на себя крышку, закрывающую вход в подполье, и даже не заметив, что кто-то из бандитов включил здесь свет, бросился к сыну.

Павлик действительно спал на каком-то старом и грязном помосте из досок. Рядом с ним стояла нетронутая тарелка вермишелевого пакетного супа, лежал кусок не съеденного хлеба.

Крымов растолкал сына. Тот испуганно вскочил и произнес лишь одно:

– Папа…

В глазах Павлика стояли слёзы. Глаза Крымова они застилали тоже.

– Пойдём, пойдём, сынок… – обнимая Павлушку, говорил Вадим Петрович.

А Павлик снова и снова повторял:

– Папа…

– Торопись, кому сказано! – подтолкнул Крымова Паштет.

Крымов взял совсем ослабевшего сына на руки, поднялся с ним по подвальной лестнице на веранду.

– Как я понимаю, от суперигры ты отказываешься, – снова съехидничал Бобёр, – и наш приз с собой забираешь. А значит – проваливай отсюда, победитель игры…

Лысый удивленно обратился к Бобру:

– Босс, а не зря ли мы отпускаем их? Бабки-то с него запросто можно сорвать, с этого игрока долбанного. Может, отоварим его?

– Закрой варежку! – грубо оборвал его Бобёр.

– Зря все-таки… – усомнился и Паштет.

– Не зря, не зря, – уже миролюбиво ответил Бобёр. – Читу наказываем, карты ему путаем. И это – только начало…

Паштет опять, уже решительнее, подтолкнул Вадима Петровича:

– Ну, проваливай отсюда, проваливай…

Крымов молча толкнул ногой дверь веранды, спустился по порожкам, подошел к калитке. В этот момент свет в доме снова погас.

Спускаясь с сынишкой на руках по лестнице к набережной, Крымов ещё раз оглянулся. Окна зловещего дома не светились.

Глава 16

Когда Бобру сказали, что Чита погиб под колёсами железнодорожного состава, он не то чтобы усомнился – он просто захотел кое-что уточнить. Позвав Лысого, приказал:

– А ну-ка, быстренько смотайся в морг. Проверь там: может, это и не Чита вовсе?

Лысый минут за двадцать добрался на трамвае до городской больницы. Уточнил, что морг находится в подвале одной из больничных пристроек. Но чем ближе приближался он к этому подвалу, тем сильнее чувствовал неприятную дрожь в коленках.

Он вернулся к трамвайной остановке, зашёл в гастроном. Купил бутылку водки. Выйдя на улицу, остановился у киоска и приобрёл за рубль одноразовый стаканчик. В больничном сквере присел на скамейку, выпил один раз, потом другой. Недопитую бутылку аккуратно поставил тут же, на скамейку, и вновь направился к моргу.

У входа в подвал его остановил небритый мужик, по лицу которого было видно: ему надо немедленно опохмелиться.

– Куда прёшь?! – заорал мужик.

– Мне в морг надо. Вчера вечером под поезд мужик попал. В районе вокзала. Так мне бы узнать – не дружок ли мой? Можно посмотреть?

– Гони на бутылку, и я тебе покажу твоего дружка! – обрадовался мужик неожиданному гостю.

Лысый безропотно расплатился.

Лишь только они спустились в подвал, Лысого сразу стало мутить. Про себя он уже не раз помянул недобрым словом и Бобра, и Читу. «Чего тут проверять-то? – недоумевал он. – У Читы же ксива с собой была! Установлено же, что это он! И чего вздумалось этому козлу Бобру чего-то уточнять?»

Небритый мужик подвёл его к одному из столов.

Труп Читы – Лысый не сомневался, что это он – был накрыт старым дырявым брезентом. Мужик слегка приподнял покрывало:

– Ну, смотри. Он?

Лысого замутило ещё больше. Не глядя на труп, он заторопился:

– Нет, не он, ошибка вышла…

Опрометью выскочив из неприятного подвала, Лысый пешком возвратился к Бобру.

– Ну, что? – спросил тот. – Чита?

– Чита, можно не сомневаться! – ответил Лысый.

– А не спьяну это тебе показалось? – съязвил Бобер, почуяв, что от Лысого тянет водкой.

– Да я… да я… ни капли… Бобёр, ты же знаешь: я к бутылке почти не прикладываюсь! Чита это! Плюнь на лысину!

Когда надо было в чём-то поклясться, он всегда так говорил: «Плюнь на лысину». Потому и дали ему кликуху «Лысый», хоть носил он пышную шевелюру.

– Говоришь, к бутылке не прикладывался? Значит, это она к тебе приложилась! – продолжал ехидничать Бобёр.

– Да Чита там был, Чита!

– А может, он вздумал мести пургу?

– Плюнь на лысину!

– Значит, за базар отвечаешь?

– Отвечаю! Конечно, отвечаю!

Но Бобёр не угомонился.

– Позови Паштета, – сказал он. – Квартиру Читы надо проверить как следует. Вдвоем это и сделаете. Если бабки там отыщете, не вздумайте от меня их скрыть. Шкуру спущу!

В этой квартире Паштету и Лысому приходилось и до этого бывать не однажды. На сей раз они перевернули здесь всё вверх дном. Брать ничего не стали, но обшарили все уголки. Мало ли что заинтересует Бобра!

А его заинтересовало не очень многое.

– Вещи в квартире все на месте? Или не все? – спросил он, когда Паштет и Лысый возвратились с задания.

– Все на месте, – ответил Паштет, не догадываясь, к чему это клонит шеф.

Лысый подтвердил:

– На месте. Мы внимательно всё осмотрели.

– А деньги в доме были? – продолжал Бобёр.

– Денег не было, – переглянулись Лысый с Паштетом.

– Так… Значит, денег там не было… Что же, он, выходит, все их и всегда с собой носил? В том числе и наши с тобой бабки?

Паштет пожал плечами, а Лысый ругнулся:

– А хрен его знает!

Бобёр промолчал.

– Ну, предположим, что деньги он с собой в тот раз взял. Или куда-то ещё их запрятал, – вслух размышлял он. – Если с собой – то их уже давно менты по карманам своим рассовали. А если запрятал, гнида, то будем искать…

Подумав ещё с минутку, Бобёр поинтересовался:

– А документы какие-нибудь в квартире обнаружились? Или нет?

– Нет, никаких документов там не было, – отрапортовали друг за другом вслед Лысый и Паштет.

Неожиданно поняв весь ход размышлений Бобра, Паштет воскликнул:

– Так у него же всегда целая куча поддельных паспортов водилась! Ксивами Чита запасался на все случаи жизни! Ты же сам знаешь!

– Вот-вот, – сказал Бобёр. – Получается, что и все паспорта он с собой таскал? Что-то тут у нас не срастается…

Внимательно посмотрев на Лысого, он спросил:

– Так это Чита был в морге? Или не Чита?

– Чита! – заверил Лысый.

– А с ксивами как объяснишь?

– А чего объяснять-то! – заволновался Лысый. – Может, он их и не дома вовсе хранил!

– Ну, ладно. Пока закруглимся на этом, – сказал Бобёр.

Время от времени Бобёр вновь возвращался к мыслям о гибели Читы. «Чего ему на рельсах надо было? – думал он. – Не мог он там оказаться! И сбросить с моста его никто не мог. Чита осторожный и хитрый, как лиса. Ясно, что он всегда хотел трюмануться, а нам мозги парить…»

Хитрость Читы не давала покоя Бобру. Не мог ли Чита его провести, устроив весь этот мираж?

Может быть, Бобёр и забыл бы о Чите, если бы не одна случайность. Московский «связной» Бобра должен был передать пакет с наркотиками представителю некоего Сержанта. Сержант работал совсем в другом городе, работал успешно, и хотя Бобёр никогда в жизни в глаза его не видел, был в нём вполне уверен. Система передачи наркотиков была отработана чётко. Но однажды в ней случилось непредвиденное. Позвонил Сержант:

– Слушай, тут такое произошло… В общем, не приедет мой представитель на встречу. В больнице он сейчас – на перо нарвался в случайной драке. Козёл! Но ты не беспокойся, на место встречи явится другой.

– Проверенный? Не опасно? – засомневался Бобер.

– Не беспокойся, надёжный. Он тут у нас кустарь-одиночка. Берётся за разные дела. Но работает без накладок, в этом я уже не раз убеждался. Доверять ему можно.

– Хорошо, – согласился Бобёр. – Значит, говоришь, место встречи менять не будем? Тогда давай его приметы…

– Он у нас личность заметная, ни с кем не спутаешь! – заверил Сержант.

Когда Бобер услышал, как выглядит новый связной Сержанта, он сразу подумал: «Не Чита ли это?»

Но тут же решил: «Не может быть. Чита погиб».

На всякий случай спросил всё же:

– А как зовут-то его? Кликуха у него есть?

– Да у нас, – ответил Сержант, – кто как его величает. Лично я знаю его как Шифера. А еще Лисой его зовут. А еще – Волосатиком. А баба его, слыхал я как-то случайно, Читой его называет.

Бобёр аж вздрогнул от неожиданности: «Он!»

Сержанту Бобёр о Чите ничего не сказал. Лишь подтвердил:

– Договорились. Посылай своего Волосатика в Москву…

Бобёр негодовал. Его – и так провести! Как обыкновенного, как неразумного мальчишку! Как умело создавал понт! И кто? Обезьяна с недоразвитыми мозгами! Тот, который из общего котла получал гораздо больше, чем того заслуживал! «Нет, такое должно быть наказано! – решил он. – Чтобы и другим неповадно было шутить над Бобром! Не накажу – совсем дисциплина в общаке развалится…»

В тот же день он, взвинтившись, отчитал Лысого:

– Ты чем, сволочь, глядел на труп в морге? Отвечай! Как видно, задницей? Да? Чита жив!

– Быть того не может! – заюлил перед ним Лысый.

– Хватит парить мне мозги!

– Я же своими глазами видел, что это был Чита! Плюнь на лысину!

– Во-во, глазами. Которые у тебя как раз и расположены на заднице! Ладно, живей ищи Паштета, скажи, что на днях втроем поедем к Чите в гости. Вот обрадуется-то!

Через несколько дней, завершив неотложные дела, Бобёр в сопровождении Лысого и Паштета отправился в путь. Лысый, чувствуя себя виноватым, ещё больше лебезил перед Бобром, втайне надеясь, что с Читой у шефа вышла ошибка, что за Читу там, в незнакомом им городе, приняли кого-то другого. Паштет же всю дорогу подтрунивал над Лысым, но тоже сомневался в том, что Чита жив. И лишь Бобёр был уверен: Чита их обхитрил.

На место прибыли утром. Сержанта Бобёр искать не стал: в лицо они друг друга не знали, работали только по телефону и через связных. Этого требовали законы конспирации. Нарушать их Бобёр не хотел, чтобы не досталось сверху.

Но воровской мелкоты он в любом городе знал немало, и для того, чтобы найти жилище, в котором обретался Чита, ему потребовалось немного времени: всего-то каких-нибудь полдня.

К дому на Речной они прибыли уже к вечеру. Он оказался запертым – хозяина на месте не было. Дверной замок Паштет открыл в считанные секунды: в этих делах его квалификация была неповторимой, непревзойденной.

– Ну, располагайтесь, – пригласил Бобёр. – Ждать хозяина придётся неизвестно сколько…

Продуктами и водкой они запаслись заранее, ещё днем, – запаслись впрок, и ожидание не должно было оказаться нудным. Плохо только, что и выпивку, и закуску надо было отыскивать на столе наощупь: включать свет Бобёр категорически запретил. «Если спугнем Читу, – предупредил он, – то застрянем здесь надолго…»

И все же, ожидая хозяина, они балдели по-чёрному.